Текст книги "Новая Зона. Хозяева Москвы"

Глава 4

– Некогда я оставил тебе на хранение очень интересный прибор. Думаю, ты славно использовал его все это время и извлек немалую прибыль. Так что не проси у меня плату за постой, – сказал глубокий баритон с едва заметной хрипотцой. Мужчина говорил тихо, но с подобным тембром повышать голос и не требуется. Красота звучания сама по себе подстегивала чужое внимание и заставляла вслушиваться в слова. Казалось, каждый звук пробегал по коже шелковистым мехом.

У Дениса внутри буквально все переворачивалось. Говорившего он узнал сразу, еще до того как толкнул дверь и оказался на пороге кабинета Стафа:

– Ты звал?..

Мужчины тотчас повернулись к нему.

Ворон практически не изменился за прошедшие шесть лет. Пожалуй, Заблоцкий был прав, говоря о том, что возраст сталкера словно затормозился. Только произошло ли это благодаря воздействию Зоны или какой-то странной смеси генов – неизвестно.

Все те же карие глаза, в зависимости от настроения кажущиеся тепло-чайными или темно-коричневыми, холодными и резкими. В черной густой шевелюре не прибавилось ни одного седого волоса. И лишь морщинка меж бровей стала отчетливее.

Он стоял, повернувшись к Дэну вполоборота, скрестив руки на груди, и по-прежнему казался длинным и худым. Хотя и не великаном, которого видел низкий щуплый подросток в Зоне.

– Привет, – поздоровался он без какой-либо эмоции в голосе.

Денис кивнул. У него-то эмоции как раз били через край, так что лучше было помолчать.

– Полагаю, представлять друг другу вас не обязательно. – Стаф нахмурился.

Видно, ему очень не хотелось выполнять эту часть сделки. Лишаться прибыли – вдвойне. Однако он слишком часто позиционировал себя крепким мужиком, живущим по понятиям. Настолько, что сам поверил, будто не имеет права обходить единожды принятые правила. Свои правила.

Денис снова кивнул. Ворон фыркнул:

– А сам как думаешь?

И удостоился тяжелого взгляда, которого либо не заметил вовсе, либо решил не придавать значения.

– Ворон пришел забрать тебя в Зону, – начал Стаф. – Я против, но поделать ничего не могу. Решать тебе.

Дэн кивнул в третий раз и увидел, как скривился его спаситель. Похоже, он на полном серьезе решил, будто недоэмионик онемел.

– Мальчишка у тебя совсем разучился разговаривать? – обратился он к Стафу.

– Нет, – опередил ответ Стафа Денис. Что-то подсказывало, лидер может ответить утвердительно на этот вопрос, и тогда Ворон просто встанет и уйдет, а Дэн так и будет стоять столбом и не решится произнести ни слова. – Не разучился.

– Вот и хорошо.

Повисла пауза. Лишь по истечении минуты Дэн сообразил, что все ждут его ответа. Вернее, нормального согласия. Кивки явно не удовлетворили ни Ворона, ни Стафа.

– Я иду в Зону, – сказал он как можно отчетливее и услышал, как Стаф скрипнул зубами.

– Недальновидное решение, – бросил он. – Но я вряд ли могу повлиять на него.

– Верно, – неизвестно с чем конкретно согласился Ворон. И обратился уже непосредственно к Денису: – Личные вещи имеются? У тебя полчаса.

Дэн покачал головой. Он не любил обрастать лишними вещами. Когда половину сознательной жизни провел в бараке, то к вещественной стороне жизни учишься относиться потребительски, а все дорогое носить в душе, а не в руках.

– В таком случае стаканчик-другой отменяются, – сказал Ворон, обращаясь к Стафу. – Время дорого.

Денис, казалось, и глазом не успел моргнуть, как оказался за дверью кабинета. А потом – на стоянке. Ворон указывал ему на дверь черного «хаммера», зачем-то переделанного из джипа в грузовик. Сделали это просто: оставили два сиденья в кабине, установили перегородку, срезали всю заднюю часть и установили борта. Получился квадратный монстр – иное название подобрать было бы сложно.

– Брони хватало только на такую кабину, – словно прочитав его мысли, пояснил Ворон. – Зато теперь по ней можно из танка бить, ничего не случится. А из джипа вышла неплохая камионета.

– Что?

– Самый популярный автомобиль у контрабандистов Латинской Америки, не знал? Все еще увлекаешься Средиземьем?

– Нет. Да, – коротко ответил Денис на первый и второй вопросы и отметил, что у так называемой камионеты еще и посадка много выше, чем у обычного «хаммера». – А зачем она такая?

– На ходу запрыгивать проще. – Ворон повел плечом. – Ты попробуй забраться в уже стартовавшую машину. Морока сплошная. Хорошо, если окна разбиты, в них можно нырнуть рыбкой. Но это же не наш вариант. В нашем – броня… – Он неполностью свел большой и указательный пальцы, оставив меж ними небольшой просвет. – Миллиметр… нет, все-таки три. Вот и получается, что тебе придется открыть дверь и только потом залезать. А ведь тот, кто за тобой гонится и палит при этом, ждать не будет.

Дэн предпочел не интересоваться, от кого Ворону приходилось убегать подобным способом. Вместо этого он перевел взгляд на машину и присвистнул от удивления:

– «Витринка»?..

– «Стеклорез», угу.

Это во сколько же обошлась Ворону такая броня?! Твердостью «витринка», внешне очень походившая на обыкновенное стекло, значительно превосходила алмаз, а по прочности – любую сталь. Нож из нее стоил огромных денег на черном рынке. Стаф однажды рассказывал, что солнцевские подарили своему лидеру на юбилей настоящий двуручный меч, лезвие которого было сделано из этого артефакта. И стоил такой подарок очень недешево.

– Зато при экстремальных нагрузках ломается с высокотемпературной вспышкой и взрывом, – размышляя, заметил он. – Так что в случае чего собственная защита вас и угробит.

– Прежде у меня бензобак рванет или какая-нибудь волновая гадость шандыбахнет, – усмехнулся Ворон. – «Витринка» только от пуль, но при очень уж сильном желании человека можно убить кучей иных разных способов.

Дэн кивнул и полез в кабину. В ней было на удивление спокойно и комфортно. Кожаные сиденья, торпеда из дорогого пластика. Деревянный руль. А еще пирамидка в «бардачке» – одинокая с золотистыми прожилками. Вторая – такая же – ждала своего часа в коробочке, обычными людьми используемой как пепельница или для складывания всякого мусора: шелухи от семечек, конфетных фантиков, грошовой мелочи… Грани не активированных пирамид сияли снежной белизной.

– Вижу, ты не потерял квалификацию, – заметил Ворон, садясь на водительское сиденье. Только теперь Дэн заметил, что камионета не имеет отверстия для ключа. Место скважины заняла кнопочная панель. Сталкер загородил ее рукой, ловко на ощупь набрал код, и машина ответила тихим низким урчанием. – В «бардачок» уже заглядывал?

– Мне показывали такой же артефакт, только почти разряженный.

– Тогда я не стану вызнавать у тебя подробностей, но очень резко поговорю со Стафом в следующий раз, – пообещал Ворон и принялся выруливать на дорогу.

По асфальту машина шла очень плавно. О наборе скорости свидетельствовала лишь быстрота пробегающих за окнами деревьев и фонарных столбов. Однако урчание мотора оставалось прежним, а подвеска скрадывала любые неровности.

– Зачем я вам понадобился? – спросил Денис.

Вообще-то он чувствовал себя несколько обиженным. Не так Дэн представлял себе эту встречу.

– Потерпи, скоро узнаешь. – Ворон держал руку на руле небрежно, словно она и не требовалась для управления машиной. Вторую положил на ручку переключения скоростей. Казалось, он здесь и не нужен в роли водителя. Камионета способна довезти куда надо и без какого-либо участия с его стороны. Но смотрел сталкер прямо перед собой, к Денису даже не обернулся. – Мы сейчас в центр. Там все объяснят доступнее. Заодно и глянешь, что да как.

– В какой центр?

– Узнаешь.

Вскоре за окнами замелькали чахлые деревца и заброшенные домики. Смотреть на разруху было особенно тоскливо и невыносимо. А спросить хотелось, и о многом. Однако самым важным казалось даже не то, где Ворон пропадал все это время, его соглашение со Стафом и положение в «Доверии» самого Дениса, а фраза, услышанная в кабинете.

– Когда я входил, вы…

– Ты, – поморщился сталкер, – и никак иначе. Будешь выкать – не сработаемся.

– Ты говорил о каком-то приборе…

– Я имел в виду тебя. – Тон был безразличным, и это говорило само за себя. И об отношении сталкера к некогда спасенному мальчишке. И о том, почему Ворон не появлялся в клане. И… Да мало ли о чем еще. Расспрашивать больше не хотелось, да и не обязаны люди отвечать приборам и монстрам.

Сказать, что он обиделся? На себя, скорее. Он слишком много навыдумывал и теперь расплачивался разочарованием за наивность. Вот и все. Ни о чем он выспрашивать не станет. Сам разберется. А что Ворон берет его в Зону, то это не просто так. Наверняка очередной схрон ищет. Денис поможет, естественно. Он все-таки благодарен за спасение и не собирается мстить за порушенные детские мечты, но на этом их пути разойдутся. И на этот раз – навсегда.

Он прикрыл глаза. Спать не хотелось, но так можно было создать хотя бы видимость занятости и не продолжать разговор. Искушение вылить на сталкера свою обиду и неудовлетворенность от жизни вообще было слишком велико.

* * *

Территория Академии представляла собой прямоугольник площадью, наверное, в гектар, если не больше. Серая бетонная стена метров пять в высоту, с вьющейся по углам и верху колючей проволокой, тянулась справа от машины уже довольно долго. Ворота были ржавыми, КПП покрашено ядовито-зеленой краской. А рядом с табличкой с официальным названием «Академия Исследований Аномальных Явлений» какой-то юморист приписал: «В этом здании раньше находился филиал знаменитого НИИ Химических Удобрений и Ядов, с тех пор так и живем». Естественно, заглавные буквы были должным образом выделены и подчеркнуты.

– Научники веселятся, – фыркнул Ворон. – Сразу видно, жизнь бьет ключом.

– И все – по голове. – Дэн поежился, представив, что сделал бы Стаф с автором подобного непотребства. А если б не нашел виновного, то досталось бы всем рядовым членам клана.

Ворон сунул в окошечко дежурного пластиковый прямоугольник, и ворота медленно и с натужным скрипом открылись. За ними шелестели деревья и зеленел газон. Не такое Денис ожидал увидеть.

Внутри центра оказалось красиво и даже уютно. Темный асфальт окантовывал черно-белый бордюр. Ярко-зеленая газонная травка была подстрижена очень коротко. Временами встречающиеся лавочки, правда, выкрасили все той же жуткой краской, что и КПП, но это уже не так бросалось в глаза. Зато Дэн разглядел несколько клумб и даже работающий фонтан.

Потом он заметил, что Ворон следит за ним, ухмыляясь, и принялся глядеть в лобовое стекло – на дорогу, а не по сторонам.

Сама Академия Исследований Аномальных Явлений представляла собой два стеклянно-бетонных здания, прилепившихся друг к другу и настолько обросших всевозможными переходами и лестницами, что практически слились в одно. Дэн насчитал восемь этажей, но, как рассказывал Выдра, никогда не угадаешь, какой вышины или площади такие научные центры на самом деле. Они же иногда как айсберги: надземная часть существенно уступает той, что находится под землей.

Ворон вырулил на стоянку перед главным входом. Понять, что это не какой-то второстепенный подъезд, а именно главный, легко удалось по его размерам. Двери возвышались до уровня второго этажа. Козырек начинался там, где, по идее, должен был быть пол у третьего. А толстые колонны из зеленого мрамора придавали ему невероятно помпезный вид.

– Как впечатление? – Ворон заглушил мотор, не глядя, пробежавшись пальцами по кнопочной панели.

– Двойственное.

Сталкер одобрительно хмыкнул и открыл дверцу.

– Игорь! Ветров!.. – донеслось, когда оба шли по почти пустой стоянке.

Денис не придал окрику никакого значения. Ворон едва заметно поморщился.

– Здесь будешь звать меня Игорем.

Дэн пожал плечами. Ему на самом деле было безразлично, как обращаться к человеку, считающему его прибором. То, что сам Денис при первой встрече звал Ворона не иначе как слугой, он предпочел не вспоминать.

– Игорь! – вновь донеслось откуда-то… сверху. Денис запрокинул голову и увидел плотного пожилого мужчину в сером свитере. Он махал из окна третьего этажа, свесившись из него почти наполовину. – В кабинет триста одиннадцать!

Ворон в ответ отмахнулся и, ускорив шаг, вошел в здание.

Сразу у дверей располагалась рамка металлоискателя и колченогий стул, на котором сидел старичок в форме охранника. Ворону он сразу кивнул проходить, не обращая внимания на противный звук и мигающие лампочки. А Дэна обыскал по всей форме, отыскал маленький складной ножик и долго бухтел по поводу того, что оружие это никакое, так зачем с собой носить, только людей при исполнении от разгадывания кроссвордов отвлекать.

Речь оказалась настолько проникновенной, что Денису даже захотелось извиниться за доставленное вахтеру беспокойство. Впрочем, сделать этого он не успел, потому что Ворон, ухватив его за рукав, поволок к лестнице.

– Лифта здесь не дождешься, – бросил он и побежал вверх, перескакивая через одну, а то и две ступени.

Дэн пожал плечами.

Глава 5

Кабинет триста одиннадцать оказался аскетически прост. Голубые стены, линолеум на полу. Столы из ДСП и раковина в углу. Единственное, что выбивалось из стиля постсоветской эпохи, – дорогое кожаное кресло. Его занимал тот самый пожилой мужчина, что махал из окна. Поверх свитера он надел пиджак, должно быть, желая показать, кто именно здесь начальник и за все отвечает. Рядом стояли еще двое мужчин и миниатюрная девушка, очень хорошенькая, светловолосая. Не ясно, как она затесалась в такую компанию и зачем отправлялась в кишащую опасностями и мерзостями Москву.

– Василий Семенович Шувалов, – представил Ворон пожилого. – Начальник Академии и ответственный за весь творящийся здесь балаган. – Мужчина поморщился. – Денис Сторожев, мой напарник по предстоящему заданию.

Все четверо воззрились на него. У Дэна возникло почти непреодолимое желание спрятать руки в карманы или за спину. Именно поэтому он глянул на незнакомцев прямо и вызывающе.

– И давно вы окончили школу, милостивый государь? – поинтересовался крупный моложавый мужчина. Дэн дал бы ему лет сорок пять или пятьдесят. Лицо – круглое. Нос – картошкой. Три подбородка. Как и начальник Академии, одет он был в серый свитер, но более теплый и грубой вязки, и темные брюки, которые ему были коротки. Из-под брючин выглядывали шерстяные носки. Создавалось впечатление, что мужчина постоянно мерз, хотя в комнате было тепло и даже душно, несмотря на открытое окно.

– Нет, – неопределенно ответил Денис. Школу он не только не оканчивал, он в нее и не ходил.

– Нда… – пожевал губами Шувалов. – Но тебе виднее.

Ворон кивнул.

– Представляю вам группу, господа сталкеры, – произнес Шувалов и откашлялся. – Какой-то здесь воздух спертый, не находишь?

Ворон пожал плечами.

– А в моем кабинете ремонт. Потому мы и здесь. – Не дождавшись ответа и на эту реплику, Шувалов вернулся к теме разговора. – В настоящее время при содействии нашей Академии создается исследовательский центр в бывшем здании боевых искусств на Сумской улице. Научно-исследовательский центр пси-вмешательства, – уточнил он. – От вас требуется провести в него группу ученых, – взмах в сторону мужчин и девушки.

– Хазаров Петр Тихонович, – представился мерзнущий мужчина, – ведущий психиатр, работал в Московской психиатрической клинической больнице номер один имени Алексеева, также известной как Кащенко или Канатчикова дача. Знаменитейшая психиатрическая клиника, знаете ли, – и мягко улыбнулся.

– Москва, Загородное шоссе, – вставил Ворон. – Там теперь знаменитейший, – он особенно подчеркнул заимствованное слово, – на всю Зону бар «У кролика Роджера» и аномалия, в простонародье прозванная «призраком». Вреда не приносит, но картинки показывает забавные. Кино – обхохочешься, только юмор сплошь черный.

– Психическое расстройство у человека разумного всегда трагедия, – укорил психиатр. – Я работал с шизофрениками и аутистами, и знаете, милостивый государь, это было не лучшее время моей жизни.

– А это уже птенцы нашего партнера, – продолжил Шувалов. – Психолог-биокорректор, измерение ауры, фото биополя, открытие восьмой чакры и многое другое. – Перечисляя, начальник Академии даже не поморщился, хотя и Денису было ясно, что к традиционной науке подобные занятия не относились. Видимо, партнер давал большую часть денег, и спорить с ним не хотели. – Арсений Гришко. Отчество не называет, – развел руками Шувалов и улыбнулся.

Дэн подумал, что мало ли как человеку не повезло с именем родителя. Вдруг он каким-нибудь Даздрапермовичем рожден?

– Протестую, это принципиальная позиция. Отчества – это анахронизм, пережиток прошлого. Весь цивилизованный мир без него обходится и не жалуется, – заметил невысокий, крепкий, обритый под ноль мужчина. Дэн дал бы ему не больше тридцати шести. Он производил впечатление не ученого, а мелкого мошенника вроде тех, кто в небольших городках все еще дурит прохожих игрой в наперстки. Немало способствовала этому одежда. Синие искусственно состаренные джинсы, болотного цвета водолазка и клетчатый пиджак с заплатками на локтях. Мужчина кардинально отличался от сотрудников Академии и даже Ворона, предпочитающего камуфляж.

Отчество. Дэн задумался, как могли звать его отца, но в памяти ничего не осталось. По всем документам он был Игоревичем, но до того, как узнал настоящее имя Ворона, даже не задумывался почему.

– Ранова Тамара Дмитриевна, – наконец представил Шувалов девушку, – практикантка, в прошлом студентка. Психолог.

Денис кивнул ей. Девушка улыбнулась в ответ, и он не смог оторвать взгляда. Миниатюрная и хрупкая. Казалось, она нуждается в постоянной защите, и не только на территории Зоны, но и в повседневной жизни. Блондинка с очень светлыми, почти белесыми голубыми глазами. На таких глазах особенно ярким кажется зрачок, и потому создается впечатление его расширенности. Она словно гипнотизировала взглядом. Миловидное лицо. Мягкие женственные черты…

– Это все? – резко и громко спросил Ворон, и наваждение рассеялось. Тамара моргнула и прервала зрительный контакт. – Старик с проблемами кровообращения, менеджер, мало знающий о слове «спорт» вообще и о полосе препятствий в частности, и бывшая студентка. Скажите, Василий Семенович, чья жизнь для вас предпочтительнее, и я, так и быть, доведу этого человека.

– Ты доведешь всех троих. – Шувалов нахмурился. – Я же не обременяю тебя большой группой. Трое ученых на двух сталкеров.

Ворон пожал плечами и обратился к так называемой группе:

– Семь утра. Завтра.

Девушка явно хотела что-то спросить, но посмотрела на хмурого Шувалова и, развернувшись, первой направилась к двери. Ее примеру последовали и остальные.

– Итак? – Когда за последним ученым закрылась дверь, Ворон сел на один из столов. – Ты говорил, что люди будут подготовлены хоть немного. – И, обернувшись к Дэну, бросил: – Сядь куда-нибудь, не мозоль глаза.

Денис плохо представлял, как может мозолить глаза человеку, у которого за спиной находится, но повиновался. Отыскал взглядом стул и сел на него, возложив локти на столешницу. Он чувствовал себя немного не в своей тарелке, слишком уж быстро развивались события. Уже завтра он отправится в Москву. Завтра!

– Игорь, – Шувалов поморщился, словно от головной боли, – ты, вероятно, заметил, что их всего трое, причем от Академии в Зону направляется только один мой сотрудник.

– Зато какой! – фыркнул Ворон.

– Я знаю, как ты относишься к психиатрии вообще и психологам в частности. Но выбора все равно не будет.

– Я к ним не отношусь, и я уже понял. – Ворон обернулся к Дэну. – На душеспасительные темы не говорить, о себе не рассказывать. Так почему центр исследования новейших аномалий вдруг стал центром пси-вмешательства? – Это уже Шувалову.

– С тех пор как выяснился характер этих самых аномалий и у нас появился партнер, нашедший средства для расчистки в Москве целого здания и переправки дорогостоящего оборудования, – честно ответил Василий Семенович.

Академик сцепил пальцы в замок и теперь тер их друг о друга. Похоже, он нервничал, и сильно. А то, что обращался к Ворону на «ты» и только по имени, говорило если не о дружеских, то о доверительных отношениях между ученым с мировым именем и сталкером.

Выдра рассказывал иное. Он говорил, будто научники и ходоки в Зону друг друга не переносят на дух. Одни считают, что человеку с высшим образованием, а то и тремя никто не указ в принципе. Вторые недоумевают, благодаря какому чертовскому везению это чудило дожило до своих лет.

– Что за аномалии, кстати?

– Именно на Варшавке, куда и впадает Сумская улица, фиксируется повышенный психический фон, – принялся рассказывать Шувалов. – Даже аномалию новую обнаружили, называется «тень Морфея». Выглядит как сизый туман. Попавший в него человек впадает в кому и медленно разлагается. – Он встал, снял пиджак и, небрежно кинув его на спинку кресла, заходил по комнате. – Некоторые полагают, что этот «Морфей» не что иное, как эволюционирующий «иллюз», хотя и этой аномалии вполне хватает. Для изучения различных пси-воздействий Зоны и формируется центр. Ученые, которых вы ведете, психиатры и психоаналитики. Они необходимы для анализа уже собранных данных.

– Эта студентка-практикантка на самом деле гений в короткой юбчонке?

– Она племянница нашего партнера.

– Час от часу не легче, – фыркнул Ворон. – Зона ее сожрет.

– С тебя спрос.

– Это и пугает.

Денис вздохнул. В своем уголке ему совершенно нечем было заняться. Понимал он крайне мало, а принять участие в перебранке не решился бы. Кроме того, он прекрасно знал, кого станет защищать теперь в первую очередь. Тамару он не даст в обиду никому. Даже Ворону!

– Одной из главных задач центра является изучение эмиоников, – произнес Шувалов.

Для Дэна это прозвучало как гром среди ясного неба. Именно так называли детей, потерянных в Москве и мутировавших в… Хозяев. Точно таким мог стать Денис, но вовремя встретил Ворона.

– Существа, способные подчинять людей с помощью эмоционального удара, бомбардировки счастьем, в простонародье – эмо-удара. И вы намерены их что… изловить, изучать, контакт налаживать? – Теперь сталкер смотрел на академика, как на умалишенного.

– Мы занимаемся аномалиями. Остальное – дела нашего партнера. – Шувалов развел руками. – Направление исследования – общее, и собранные данные – тоже. Разнятся только методы. Академия пользуется традиционными, научными. Партнер так называемыми «модными» – измерение ауры, биополя и остальная хрень в этом роде. Но то, во что превратилась Москва, само по себе хрень порядочная. Так что неясно, кто быстрее доберется до истины. Пусть ребятки попробуют. – Создавалось впечатление, что, говоря это, Шувалов ищет поддержки и понимания.

Ворон не собирался оказывать ни того, ни другого.

– Конец года скоро, – сдался Шувалов, – а у нас финансирование государственное.

– Неужели?! – делано ужаснулся Ворон. – А еще вчера был сентябрь.

– А никто декабря ждать не обязан, – прорычал Шувалов. – Потому что тут, – он потыкал пальцем в ладонь, – Зона, а вокруг – взмахнул руками, начертив в воздухе воображаемую окружность, – вся остальная Россия. И живет она по тем же гребаным правилам, что и десять, двадцать, сорок лет назад. Да они еще при Союзе существовали, эти правила. Мы бюджетники! А это значит, денежки, которые в начале года отвалили, будь добр, потрать до копеечки и отчетность сдай. Хоть на науку пускай, хоть дворников нанимай, чтобы территорию облагораживали.

– Территорию уже облагородили дальше некуда, – заметил Ворон.

– Но ведь это хорошо, если деньги остаются? – все же подал голос Денис. Во-первых, он действительно не понимал объяснений академика. А во-вторых, уже начал чувствовать себя в этой комнате неодушевленной частью обстановки.

– Чистая душа, – вздохнул Шувалов. – Конечно, хорошо. Но не в России. В России хороший руководитель не тот, кто работу выполнил и деньги сберег, а тот, кто не выделился из общей серой массы. Получил – потрать. А если ты деньги отмыть не умеешь, то какой же ты руководитель. Значит, в следующем году финансирование тебе урежут.

Денис по-прежнему ничего не понял, но кивнул.

– Расея, пнимаешь, – отозвался Шувалов и пошел к небольшому сейфу. Выудил оттуда бутылку водки и стаканы. – Малому не предлагаю, а мы с тобой тяпнем, как старые знакомые.

– Немного, – согласился Ворон, неизвестно что именно имея в виду.

Прозрачная влага наполнила стаканы почти до половины. Ворон поднял свой, отсалютовал академику и выпил – легко, словно воды хлебнул. Академик проглатывал горючую жидкость с видимым трудом и не так быстро.

– По второй… – Шувалов снова потянулся за бутылкой, он на глазах утрачивал ореол большого начальника и превращался… Дэн даже не мог подобрать слов для объяснения. Даже манера речи изменилась. Василий Семенович начал растягивать слова и говорить просто, почти как Стаф обычно.

– Хватит. – Ворон качнул головой.

– Да брось. Беленькая ж, не паленка какая-нибудь. Ваш брат говорит, радиацию и всякие плохие последствия Зоны из организма выводит.

Ворон хмыкнул.

– Ты когда в последний раз в Периметре был? – И, не дождавшись ответа, заметил: – По поводу радиации – это к старой Зоне, в Москве ее нет, и даже радиационный фон имеет тенденцию к уменьшению. Насчет последствий водки для организмов ходоков в новую Зону не в курсе. Но печень мне моя дорога… хотя бы как память о ней самой, – пьяным он не казался совершенно.

– Очень жаль. – Казалось, Шувалов не обиделся. – Тогда не задерживаю.

Они вышли в коридор, и тут Ворон удивил Дэна по-настоящему. Потому что никто и никогда раньше не интересовался его мнением относительно других людей. А уж по поводу предстоящего задания – тем более. Денис чувствовал себя польщенным и благодарным одновременно, хотя где-то внутри и понимал, что интерес Ворона вызван вовсе не хорошим отношением к нему лично. Сталкер сравнивал впечатления. Сверялся с ним, как с новым и более точным, но непривычным в обращении прибором.