Текст книги "Любовь из легенды"

Глава 4
Заговор подруг

– Значит, они у нас в руках, – обрадовалась Галка, когда Ольга рассказала ей о происшествии у кабинета математики. После полученной на зачете по геометрии «четверки» у нее вновь пробудились угасшие на время нежные чувства к братьям Добровольским. – Надо только правильно распорядиться полученной информацией и, главное, не опоздать.

– В каком смысле? – удивилась Ольга.

– В прямом. Информация имеет свойство устаревать. Через несколько дней все забудут про зачет, и мы останемся ни с чем, если, конечно, ничего не предпримем в ближайшее же время.

– И что ты предлагаешь?

– Предлагаю потребовать от них свидания вчетвером.

– Зачем? – не догадалась Ольга.

– Затем, чтобы постепенно приучить их к себе, а если получится, то и влюбить в себя.

– Знаешь, я думаю, что за один вечер ничего не выйдет.

– Во-первых, можно получше постараться, а во-вторых, мы имеем право потребовать с них и неделю свиданий. Не бойся! – Галка остановила рвущиеся из Ольги возражения. – Согласятся! Никуда не денутся. Поездка в Москву того стоит.

– А тебе, Галина, не кажется, что наши действия будут смахивать на шантаж?

– Это зависит от того, как тонко мы проведем операцию.

– Нет, – покачала головой Ольга, – я не буду в этом участвовать. Получится, что я Cашке навязываюсь. Если он и так не особо горит желанием со мной встречаться, то из-под палки вообще ничего хорошего не выйдет. Есть народная мудрость: насильно мил не будешь.

– Я тебе на эту мудрость десять других, противоположного содержания, приведу. Например, стерпится – слюбится. Помнишь такую?

– Не хочу я, Галка, чтобы меня терпели. Хочу, чтобы любили.

– Для начала, милая моя, пусть потерпят, а там видно будет. Может, они только с виду такие: высокие да красивые, а познакомимся поближе, так квадратный Телевизор в сто раз милее покажется. Всякое, знаешь, бывает.

– Нет, Галя! – твердо сказала Ольга. – Тут я тебе не помощница. Информацией ты владеешь, поэтому проводи какую хочешь операцию, только без меня. Можешь даже…

Ольга не закончила, потому что ее перебил телефонный звонок. Трубку сняла Галка, сидевшая рядом с аппаратом.

– Да, это я, – сказала она. – Я так и думала… Конечно, встретимся… Через пятнадцать минут… У пруда возле школы… Да-да, там, где беседка…

– С кем это ты собралась встречаться? – спросила Ольга, когда подруга повесила трубку.

– Угадай с трех раз, – усмехнулась Галка.

– Не может быть… – сразу догадалась Ольга. – Это Сашка! Зачем ты мной прикинулась?

– Ты же сама мне только что разрешила делать, что я хочу.

– Но не от моего же имени!

– А что такого? Ничего особенного я не сказала, а встретиться все равно необходимо. Если хочешь, я могу за тебя и встретиться.

– Как это?

– Так это! – Галка подтащила подругу к зеркалу. – Ты погляди: роста мы с тобой одинакового, обе кареглазые, темноволосые. Cашка твой в темноте нипочем не разберется.

– Да ты посмотри на волосы! У меня гладкие, а у тебя – волна морская, да еще в шторм!

– Ну и что! Я по морозу с голой головой ходить не намерена – твою шапку надену… И куртку твою тоже.

– А голос?

– Я тебя уверяю: эти красавчики и не думали запоминать, какой у тебя голос. Дела им нет до твоего голоса, понятно? Они сейчас только о себе беспокоятся: как бы ты их Нине Петровне не выдала и как бы после этого Москва для них не накрылась медным тазом.

– Ты думаешь… – все еще сомневалась Ольга.

– Уверена!

– Ну… допустим… И что ты ему скажешь? Имей в виду: я не собираюсь выпрашивать у них ни свиданий, ни любви! Не вздумай ничего такого говорить, а то я сама тебя им выдам!

– Я, Ольга, буду ориентироваться по обстоятельствам, потому что, честно говоря, сейчас, с ходу, не могу ничего придумать, а уже пора бы начать под тебя маскироваться.

Подруги побежали в коридор, и Галка надела Ольгину верхнюю одежду. Когда она замотала вокруг шеи толстый белый шарф, утопив в нем подбородок, Ольга поняла, что получилось действительно очень похоже.

Когда Галка выскочила за дверь, Ольга нервно заходила по квартире. Напрасно она, наверное, пустила это дело на самотек. От Калинкиной можно чего угодно ожидать! Еще начнет Сашке от ее лица в любви признаваться. Ольга достала из шкафа старую куртку, натянула на голову капюшон и устремилась вслед за подругой.

На улице действительно было очень морозно. Ольга сразу пожалела, что не надела какую-нибудь шапку. Колючий ветер свободно гулял в широком капюшоне и кусал за уши. Но возвращаться домой, чтобы переодеться, уже было некогда – упустишь Галку с Добровольским – потом и хлопот не оберешься.

У пруда рядом с беседкой на освещенном месте Ольга сразу заметила долговязую фигуру Сашки, и к нему как раз уже подходила Галка. Если Ольга и опоздает к началу разговора, то не надолго. Кружными дорожками она подобралась поближе к одноклассникам, осторожно выглянула из-за кустов и обомлела. Вместо Добровольского напротив Галки стоял Катанян.

– Я хотел, чтобы ты помогла мне с геометрией, – сказал Саня. – Если я не пересдам до Нового года проклятый зачет, меня не пустят в Москву.

– Далась тебе эта Москва! – недовольно бросила ему Галка. – Все решим в рабочем порядке, завтра в школе. А сейчас, Катанян, катись отсюда. У меня свидание, понимаешь? Ме-ша-ешь!

Катанян стоял, не двигаясь. Галка, нервно оглянувшись по сторонам, в раздражении приблизила свое лицо прямо к катаняновскому и, видимо, хотела сказать ему что-нибудь убийственное, но тот, вздрогнув, опередил ее:

– Галя? Калинкина? Ты зачем в Ольгу нарядилась?

Галка захлебнулась тем, что только что хотела сказать, а Катанян продолжил:

– То-то мне по телефону показалось, что голос на Ольгин не похож…

– Так это ты звонил? – в ужасе выдохнула Галка.

– Ну, я… – согласился Катанян.

– Зачем же ты Сашкой прикинулся?

– Как это прикинулся? Я Сашка и есть.

Галка и Ольга, сидевшая в кустах, в унисон охнули. Конечно, Саня Катанян – тоже Сашка. Только для всех в классе привычным было звать его именно Саней.

– Перепутали, дуры… – промямлила Галка, а Ольга в своих кустах очень рассердилась. С какой это стати Калинкина произнесла слово «дуры» во множественном числе? Если бы она, Ольга, сняла трубку, то ни за что не перепутала бы голоса Добровольского и Катаняна.

Расстроенная Галка развернулась спиной к Сане, намереваясь идти домой, но он опять вырос прямо перед ней.

– Знаешь, Галя, – смущенно начал он, – это даже хорошо, что так получилось. Я давно хотел к тебе подойти, но все как-то не решался…

– Зачем? – недовольно спросила она.

– Так… пригласить куда-нибудь хотел…

– Ты? Меня?

– Да, я… тебя… Но я, конечно, понимаю, что претендовать ни на что не могу… Вот у тебя свидание сейчас с кем-то…

– Нет у меня никакого свидания, – все еще раздраженно сказала Галка. – Пошутила я. Это у Ольги свидание… Вот я в нее и переоделась, чтобы приколоться…

– Правда? – обрадовался Катанян. – Может… это… того… пусть Ольга со своим… сама разбирается, а мы с тобой погуляем? А?

– Все равно уж, – махнула рукой Калинкина, и они с Катаняном пошли вперед по дорожке.

Ольга потопала окоченевшими ногами, потерла уши и пошла к дому.

В девятом часу Галка вернулась к Ларионовой, чтобы отдать куртку и шапку.

– Ну и как ты провела операцию? – самым невинным тоном спросила подругу Ольга, потому что решила не признаваться, что видела начало ее свидания.

– Никак. Не пришел твой Доброволец, – фальшивым голосом отозвалась Галка.

– Да ну? – не менее фальшиво удивилась Ольга. – Зачем же тогда звонил?

– Откуда мне знать?

– Придется завтра допросить его с пристрастием, – улыбнулась Ольга, искоса поглядывая на подругу.

– Еще чего? – прямо-таки подпрыгнула Галка. – Они будут над нами издеваться, а мы за ними бегай? Давай, знаешь, сделаем вид, что нам абсолютно все равно. А если спросят, приходили ли мы к пруду, скажем, что даже и не думали.

– Ладно, только я не понимаю, почему ты сегодня весь вечер говоришь обо мне во множественном числе. По-моему, мне одной свидание назначали.

– Думаешь, мне некому назначить? Да? – взвилась Галка. – Найдутся люди! Не воображай!

– Ладно, – опять легко согласилась Ольга и подумала, что Катаняну, видимо, каким-то образом за столь непродолжительный срок удалось найти верный путь к сердцу Калинкиной. Она даже решила не учинять Галке допрос на предмет того, где она три часа болталась в ее куртке, если Добровольский на свидание не пришел.

Проводив подругу, Ольга уселась за сочинение по литературе. Она успела написать только одну дежурную фразу про невероятную гениальность поэта А.С. Пушкина, как от этого серьезного занятия ее опять оторвал телефонный звонок.

– Оля! Это Саша, – раздалось в трубке.

– Катанян? – на всякий случай спросила Ольга, хотя нисколько не сомневалась, что звонит Добровольский.

– Почему Катанян? – удивился Саша.

– Ну… мы с ним часто перезваниваемся, – тут же сочинила Ольга.

– Да?.. – Добровольский был явно растерян.

Ольга поняла, что перевес сегодня на ее стороне, и несколько грубовато спросила:

– Что тебе надо?

– Я… насчет зачета…

– А что у тебя с зачетом? – сделала она вид, что ничего не понимает.

– Ну… это… ты же видела, что я не сдавал…

– И что?

– Ну… и ты…

– Послушай, Добровольский! – оборвала его лепет Ольга. – Неужели ты думаешь, что мне больше думать не о чем, как только о вас с Пашкой? Да мне абсолютно наплевать на вас и на ваш зачет! И вообще… Клади трубку немедленно! Мне сейчас… Катанян должен звонить!

Ольга бросила трубку. Сердце ее билось так, что в такт ему сотрясалось все тело. К глазам подступили слезы. Зачем она нагрубила Сашке? У него был такой голос… Ей сейчас казалось, что она легко узнала бы его, даже если бы разом заговорили две тысячи близнецов. И еще она подумала, что завтра без усилий определит, где Саша, а где Паша.

Глава 5
Кажется, все получается…

В школе Ольга поняла, что переоценила свои возможности. Паша с Сашей по-прежнему вдвоем, как подсолнухи к солнцу, поворачивали к ней свои головы, стоило ей только задержаться на них взглядом. Они были абсолютно одинаковыми. Это был какой-то кошмар на улице Машиностроителей! Фреди Крюгер – невинный ангелочек по сравнению с Сашей Добровольским в квадрате.

– Слушай, Ольга, – прервала ее размышления Галка. – Скоро, между прочим, Новый год.

– Ну и?.. – ждала продолжения Ольга.

– Ну и вот… Один человек приглашает меня в Аничков дворец на бал старшеклассников. Ты была когда-нибудь на балу во дворце?

– Нет.

– Есть возможность…

– Есть, так иди.

– Я говорю, что у тебя тоже есть такая возможность…

– Нельзя ли изъясняться понятнее?

– Можно. У того человека есть три билета во дворец. И если ты не хочешь идти, то он пригласит Телевизора.

– При чем тут Телевизор?

– Они, оказывается, друзья.

– Телевизор с Катаняном друзья?

– Ага… А, собственно, откуда ты знаешь, что с Катаняном? Я, по-моему, не говорила.

Ольга немного растерялась, сообразив, что проговорилась, но сумела достойно выйти из положения:

– Да у вас все на лицах написано! Слепой только не увидит, как вы с Саней переглядываетесь.

– Да? – удивилась Галка и покраснела. – Ну… если ты все равно догадалась, то… Да! Мы с Саней встречаемся! Я не хотела тебе говорить, потому что ты могла бы подумать, что я тебя специально бросила на съедение Добровольским. Просто так получилось…

– Получилось так получилось! Чего ты оправдываешься? Желаю вам, как говорится, счастья в личной жизни!

– А дворец-то? Ты пойдешь с нами во дворец?

– Нет, Галка, не хочу я никаких дворцов. Настроения нет. Идите с Телевизором. Странно только, что Саня дружит с Казбеком. Они такие разные.

– Я сначала тоже так подумала, а потом поняла, что Телевизор, в сущности, неплохой парень. Это у него внешность такая… невыигрышная…

Ольга вся подобралась, будто приготовившись к прыжку, когда у своего подъезда встретила одного из Добровольских.

– Оля, – начал он издалека, как только ее увидел. – Я… Саша. И не насчет зачета…

– А что еще случилось? – настороженно спросила она, вглядываясь в его лицо.

– Ничего не случилось. Я… у меня вот тут… – он порылся в карманах и вытащил сложенный вдвое голубой листок, – два билета в Аничков дворец на Новогодний бал старшеклассников. Я тебя приглашаю. Пойдешь?

– Это ты меня из-за Москвы решил ублажить?

– Зачем ты так? Я просто…

– А как же ты без Пашки? Не забоишься? – продолжала иронизировать Ольга.

– Честно говоря, не знаю… – довольно жалко улыбнулся Добровольский. – Вообще-то без него куда-то ходить я никогда не пробовал. Хочу вот… первый раз.

– Ну что ж, придется тебе помочь попробовать, – будто бы нехотя согласилась Ольга, а у самой все внутри пело от радости. Она победила этих «одинаковых с лица»! Вон Сашка какой робкий… Куда только делась его самоуверенность? Ну, погоди, это еще только начало! Она уж постарается, чтобы Сашка понял – без Пашки он может быть в сто или даже в тысячу раз лучше, чем с ним.

– Знаешь, я думал, что ты пошлешь меня подальше, – смущенно сказал он.

– Очень правильно думал. Я только в последний момент решила поступить по-другому.

– Ну, тогда до встречи… через два дня?

– Пока, – сказала Ольга. – Звони.

Добровольский, все так же смущаясь, кивнул головой и развернулся, чтобы идти к дому. Мимо Ольги, как тогда, у кабинета математики, проплыла школьная сумка, и она машинально отметила, что язычка на «молнии» нет. Надо же, как запал в голову отличительный признак, высмотренный глазастой Галкой.

Ольга уже вошла в лифт, когда сообразила, что отсутствие на «молнии» язычка является отличительным признаком вовсе не Саши, а как раз Паши. С такой сумкой два раза ходил на зачет Пашка. Неужели опять надули? У Ольги противно засосало в желудке. Что за невезуха такая! Как же она так глупо попалась? Вообразила себе, что Сашка у нее в руках… Ну, Добровольские! Ну, артисты! А как он, Пашка то есть, ловко сыграл смущение и растерянность… Талант! Просто Большой драматический театр имени Товстоногова!

Непонятно только, зачем он ее во дворец пригласил. Неужели «двое из ларца» еще и трусы – готовы пожертвовать целым вечером в Аничковом дворце, только бы она их Нине Петровне не заложила? Впрочем, может, и не трусы, а злобные хитрые авантюристы и интриганы? Тогда Москва, конечно, не главное. Они боятся, что если афера с геометрией раскроется, больше им не удастся провернуть подобный трюк. На математике-то уж точно. Нина Петровна будет бдеть и ни за что больше не даст себя провести.

Ольга удовлетворенно хмыкнула. Пожалуй, она раскусила этих Добровольских, и Галка наверняка похвалила бы ее дедуктивные способности. Вот вам и Саша с Пашей… Отвратительные подлые люди! Клоны! Дубли! Подобные треугольники! Ну, ничего… Главное, теперь она все поняла и никаких неожиданностей для нее больше не будет. А как быть с балом? Послать Сашу-Пашу подальше, как он и рассчитывал изначально? Ну… нет! Она пойдет! Только он потом сильно пожалеет, что так неосмотрительно пригласил ее.

Глава 6
Ах, этот чудный вальс…

Ольга собиралась на Новогодний бал безрадостно и безынициативно. Еще вчера она подогревала себя мыслями о черной мести, которую обрушит на ничего не подозревающего Добровольского, а сегодня весь ее запал куда-то улетучился. Она с горечью думала о том, что все девчонки придут на бал со своими принцами или с надеждой на встречу с ними, и только одна она, Ольга, будет занята неприятной работой по обезвреживанию особо опасных преступников – близнецов Добровольских.

Она посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась. Какой кошмар! Тусклые глаза, желтое лицо, бледные губы. Что бы такое надеть, чтобы хоть как-то соответствовать праздничному вечеру?

Ольга раскрыла шкаф, заглянула в его нутро и с раздражением захлопнула дверцу. А может, не ходить? Пусть этот подлый Доброволец ее подождет, помучается, а потом пойдет домой несолоно хлебавши. Все равно она так и не придумала, чем его взять. Разве что Телевизором, как ей когда-то предлагала Галка… А что, в свете последних событий это, пожалуй, здравая мысль! Она придет на бал под ручку с красавцем Сашей-Пашей, а потом – переметнется к Телевизору.

Нет, это ужасно… Казбек мало того, что смешной, так еще и удивительно низкорослый. На балу ведь все танцуют… Как она будет выглядеть рядом с Телевизором? Как антенна! Как телевизионная башня! Хотя… А, собственно, что такого? Кто ее там, на этом балу, знает? Зато Саша-Паша выпадет в осадок.

Ольга рассмеялась. Настроение у нее улучшилось, и она снова, уже решительно, открыла шкаф и вытащила из его глубин свое любимое атласное мини-платье винно-красного цвета. К этому платью они с мамой совсем недавно купили черные туфли с красной, в тон платью, отделкой и маленькую сумочку, тоже цвета вина, на длинном тонком ремешке. Ольга распустила обычно забранные в узел волосы, и они тугой блестящей волной спустились по ее спине до самого пояса. Пожалуй, Доброволец обалдеет. Он никогда ее такой не видел. Даже на школьные дискотеки Ольга все время ходила в брюках или джинсах, потому что в них удобнее танцевать быстрые танцы. На бал в джинсах не ходят, и Ольга в них не пойдет.

…Как и договорились, Ларионова встретилась с Добровольским на Невском проспекте у дворца. Ольга сразу потащила молодого человека ко входу, чтобы случайно не заглядеться в его прозрачные глаза и ненароком не забыть, зачем она пришла на бал.

Ольга сняла в гардеробе дубленку и, пока Саша-Паша сдавал верхнюю одежду, расчесала черные глянцевые волосы. Когда Добровольский увидел ее винно-красное великолепие, она чуть не расплакалась. На его лице читалось такое восхищение, что Ольга отдала бы все на свете, чтобы оно было искренним и настоящим. Но она уже очень хорошо знала, как близнецы умеют прикидываться, блюдя свои интересы, и в который раз мысленно поблагодарила Галку за бдительность. Если бы подружка не заметила отсутствие такой маленькой детальки, как язычок «молнии» на сумке Пашки, Ольга сейчас бы млела, как ненормальная, рядом с одним из Добровольцев.

Кстати, надо бы поискать здесь Галку с Катаняном и Телевизором. Вот им будет сюрпризик! Ольга вздохнула, взяла Добровольского под руку, и они пошли по лестнице, убранной елочными ветками и сверкающей мишурой, в зал, где должен был проходить бал старшеклассников. Рука молодого человека несколько подрагивала, а Ольга мстительно думала, что это все только начало. Так ли он задрожит, когда она бросит его ради Телевизора!

В зале, куда они протиснулись сквозь довольно плотную толпу старшеклассников, выступлением ансамбля бального танца уже начался бал. Девушки в длинных декольтированных платьях с кружевами и с прическами девятнадцатого века танцевали вальс с молодыми людьми во фраках, с волосами, блестящими от геля и лака. Ольга вместо того, чтобы глядеть на танцоров, искала в толпе свою Галку с Катаняном и Телевизором. Вдруг танцующие пары рассыпались, и в зале произошло некоторое замешательство. Оказалось, что участники ансамбля подыскивали себе новые пары среди стоящих у стены. Молодые люди во фраках приглашали девушек, а девушки в бальных платьях, соответственно – юношей. Многие – особенно, конечно, ребята – танцевать отказывались и прятались за чужие спины. Мало кто нынче умеет танцевать вальс. Ольга еще раз вытянула шею, чтобы осмотреть стоящих у дальней стены, как услышала голос:

– Разрешите пригласить вашу даму?

Ольга повернула голову на голос. Черноволосый танцор спрашивал у Добровольского разрешения пригласить ее на танец.

– А ты умеешь? – растерянно спросил ее Саша-Паша.

Ольга вместо ответа сунула Добровольскому свою сумочку и гордо подала руку парню во фраке. Еще бы ей не уметь! Вальс был любимым танцем ее родителей. Во время домашних праздников, когда приходили гости, в квартире Ларионовых всегда танцевали вальс, несмотря на то что для него было не так уж много места. Ольга обычно танцевала в паре с отцом и видела, как в такие минуты он гордился своей дочерью. Сейчас же в ярко освещенном дворцовом зале она свободно закружилась в танце с молодым человеком, одетым во фрак, и через пару минут почувствовала себя абсолютно счастливой.

Прекрасная праздничная музыка Хачатуряна несла ее на своих волнах навстречу мечте. Может быть, этот профессиональный танцор и есть ее судьба? И не надо ей никаких Телевизоров, никаких близнецов «из ларца»! Ольга посмотрела парню в лицо. Он улыбался ей, поддерживал своими сильными руками и уверенно вел среди танцующих пар. Даже если они ни о чем не поговорят сейчас и разойдутся, она благодарна ему за то, что пригласил ее на танец. В его руках под такую чудесную, волнующую музыку она чувствовала себя настоящей принцессой на настоящем балу.

Ольга очень огорчилась, когда вальс все-таки закончился. Она несколько запыхалась, у нее чуть кружилась голова, но состояние переполненности счастьем искупало все. Она думала, что парень тут же отведет ее на место, но он продолжал держать ее за руку. Все остальные танцевавшие пары тоже продолжали стоять посреди зала. Очень скоро на балкон, где расположился духовой оркестр, вышла нарядная молодая пара. Красивая девушка в голубом платье взяла микрофон и сказала:

– Дорогие старшеклассники! Мы начали наш бал выступлением ансамбля бальных танцев «Мадригал» и даже успели неожиданно для вас провести первый конкурс. Победителями среди непрофессиональных исполнителей вальса стали…

Она передала микрофон стоящему рядом с ней молодому человеку в черном костюме, снежно-белой рубашке и галстуке-бабочка. И тот торжественно произнес:

– Победителями этого конкурса стали: девушка в красном платье, которая танцевала с нашим Олегом Перовым, и молодой человек, танцевавший с Еленой Погодиной. Награждение провести!

Оркестр грянул какую-то бравурную мелодию, а Ольга оглянулась в поисках счастливой победительницы в красном. Каково же было ее изумление, когда именно к ней подошли две участницы танцевального коллектива. Одна держала в руках прозрачную пластиковую коробку с большим блестящим елочным шаром, а другая надела ей на голову маленькую белую диадемку, украшенную бисером и мишурой. Ольгин черноволосый партнер галантно поцеловал ей руку и подвел к совершенно ошалевшему от только что происшедшего Добровольскому. Хорошо, что он это сделал, потому что взволнованная Ольга сама ни за что бы не нашла место, где оставила Сашу-Пашу. Тот, кого ведущие вечера назвали Олегом Перовым, слегка поклонился Ольге, улыбнулся и исчез в толпе. И тотчас же рядом раздался голос Калинкиной:

– Ну! И как это называется?

Ольга обернулась. Рядом с ней стояли Галка, Саня Катанян и Телевизор в потрясающем темно-сером костюме с искрой.

– Да-да! Я к тебе обращаюсь! – подтвердила Галка. – Кто-то мне говорил, что ей не до дворцов. Надо ж так врать!

– Я не врала, Галка! – Ольга для убедительности прижала к груди обе руки. – Это получилось совершенно неожиданно. Я тебе потом все объясню. – И она выразительно кивнула на Добровольского, который так и держал в руках ее сумочку винно-красного цвета.

– Ну, ты, Ольга, даешь! – встрял в разговор Катанян. – Как ты… того… этот вальс… Так клево! Волосы, как это… черный водопад!

– А ты, Катанян, оказывается, поэт! – очнулся наконец Добровольский, подошел к Ольге и повесил ей на плечо сумку. Он хотел еще что-то сказать, но вновь грянул оркестр. Ансамбль «Мадригал», девушки которого уже успели переодеться в яркие блестящие платья, начал танцевать танго.

– И что, ты и это… можешь? – спросил Катанян, кивнув в сторону танцующих. В его голосе слышалось такое восхищение Ольгиными способностями, что Галка не выдержала, дернула плечиком и сказала:

– Танго всякий может… Поэтому предлагаю пройти через во-он ту дверь в буфет. Там такие пирожные – умереть, не встать! – и она поволокла Катаняна за собой. Телевизор без слов двинулся за ними.

Ольга вопросительно посмотрела на Добровольского. Тот взял ее за локоть и решительно повел за одноклассниками. Видимо, ему не хотелось повторения выходки Олега Перова и второй диадемы для Ольги.

Когда все уселись за столик, Галка, беззастенчиво разглядывая Добровольского, спросила:

– Ну, и кто ты будешь?

– Конечно, Пашка, – уверенно сказал Катанян.

Ольга вздрогнула. Добровольский вскочил с места, чуть не опрокинув столик, заставленный пирожными, и накинулся на Саню:

– Что ты несешь? Саша я! Понял?

– Да ладно… – удивился вспышке Добровольского Катанян. – Я так просто… предположил… Мне вообще-то все равно.

– И где ж ты, Саша, своего Пашу потерял? – Галка с издевкой посмотрела по сторонам, потом демонстративно под стол, затем внимательно заглянула в каждый пустой стакан.

Добровольский стал белым от гнева. Ольга удовлетворенно хмыкнула, повернулась к Телевизору и сказала:

– Ты, Петр, сегодня такой красивый! Тебе так идет этот костюм! И очки у тебя сегодня другие… Да от тебя просто глаз не оторвать!

Телевизор солидно откашлялся и тонким голосом ответил:

– Мне очки отец из Германии привез.

– Он у тебя по Германиям ездит? – совершенно отвернувшись от Добровольского, очень заинтересованно спросила Ольга и налила себе пепси-колы. – Сейчас я съем это буше, – она откусила приличный кусок пирожного, запила лимонадом и продолжила: – и мы с тобой пойдем куда-нибудь… в тихий уголок… поговорим про Германию. – Она быстренько затолкала себе в рот остатки буше, схватила Телевизора за рукав и, лишив его праздничной трапезы, потащила вон из буфета, обойдя при этом Сашу-Пашу, как неодушевленный предмет.

Остановились они в зимнем саду. Ольга уселась на скамеечку у фонтанчика за живой изгородью, которая скрыла их от чужих взглядов, и жестом пригласила Телевизора сесть рядом с собой. Казбеков неловко опустился на самый краешек и замер.

– Ну, и как там, в Германии? – спросила Ольга, уставившись в его заграничные очки.

Телевизор опять откашлялся, поправил пиджак, дернул шеей и сказал:

– В Германии – хорошо.

– Ясно, – усмехнулась Ольга. – А отец твой, он кто?

– Отец-то? – переспросил на всякий случай Телевизор. Ольга кивнула, и Казбеков стал рассказывать так, будто переводил английский текст из учебника пятого класса под названием «Моя семья»: – Мой отец – программист. И так как он очень хороший программист, его приглашают зарубежные фирмы. Его уже приглашали в Англию, в Швецию, а последний раз – в Германию.

– Здорово! – порадовалась за Казбекова-старшего Ольга. – Ты, наверное, тоже хочешь быть программистом?

– Нет. Я хочу быть искусствоведом.

– Да ну! – поразилась Ольга. – А каким искусством ты хочешь ведать?

– Живописью.

– Вот это да! Никогда бы не подумала!

Телевизор пожал плечами.

– И кто же твой любимый художник?

– Поскольку я занимаюсь живописью профессионально, – по-прежнему, как на уроке, отвечал Телевизор, – мне нравятся очень многие художники. Какое направление и период тебя интересует?

Ольга ничего не понимала в направлениях и периодах, поэтому решила спросить про другое:

– Петр! А как это – «профессионально занимаешься»?

– Я с пятого класса посещаю вечерние занятия в школе при Русском музее.

– Ну… если с пятого… тогда выбери сам какое-нибудь направление с периодом и расскажи… Все равно нечего делать… Хотя лучше, конечно, без умничанья. Лучше просто про какого-нибудь художника расскажи.

– Мне очень нравится художник Врубель, – радуясь интересу Ольги, солидно объявил Телевизор. – Его «Демоны»…

– Врубель… Врубель… Что-то знакомое… – начала вспоминать Ольга. – А-а-а! Это у него «Царевна-лебедь»?

– Да! – обрадовался и Казбеков, и лицо его осветилось неожиданно красивой белозубой улыбкой. Ольга при этом подумала, что он и в самом деле впоследствии сможет вытянуть на какую-нибудь значительную личность, не хуже, чем бывший мамин одноклассник Лелик Новгородцев, ныне ведущий телешоу «У нас в гостях…».

Ольга с Телевизором улыбались друг другу, когда с обратной стороны их изгороди раздались знакомые голоса:

– Ну, и где она?

– Откуда я знаю!

– Ничего один не можешь! Прямо противно!

– Я просто не ожидал, что она удерет с этим прибабахнутым Телевизором…

Улыбка Петюни мгновенно угасла, и он испуганно посмотрел на Ольгу.

– С Телевизором? С Казбековым, что ли? – опять раздалось из-за изгороди. – Не может быть!

– Понял теперь, что этого никак нельзя было предусмотреть!

За изгородью замолчали. Ольга осторожно раздвинула листья вьющегося растения и в образовавшуюся дырку увидела братьев Добровольских, явно находящихся в состоянии крайнего замешательства.

– Ну, ты хотя бы утряс с ней главный вопрос? – спросил один брат другого.

– Нет… – ответил второй «из ларца». – Не успели прийти, ее тут же подхватили на вальс… потом награждение, потом откуда-то вывернулись Калинкина с Катаняном и с Телевизором. Я специально повел Ольгу за ними в буфет, чтобы остальная часть вечера прошла без сюрпризов. И вот что из этого получилось.

– Иди ищи ее теперь! Не целуется же она где-нибудь с твоим Телевизором… Поговорят о какой-нибудь ерунде и разойдутся.

Братья помолчали, потом как-то особо значительно переглянулись и удалились из зимнего сада.

– Нет, ты видел, какие подлецы?! – гневно бросила Телевизору Ольга.

– Напрасно они думают, что я «прибабахнутый», – печально отозвался он.

– Чего-чего? – не поняла Ларионова.

– Я считаю, что я абсолютно нормальный. Они ошибаются.

– А-а-а… – Ольга сообразила, что каждый из них говорит о наболевшем и совершенно неважном для другого. – Конечно… Ты прав: они здорово ошибаются… И не только в тебе… в нас обоих. Знаешь, Петр, проводи-ка меня, пожалуйста, в гардероб.

– Ты хочешь уйти?

– Мне просто необходимо уйти, чтобы спутать карты этим… «двум из ларца…» из инкубатора… из пробирки… этим ходячим копиям… дублям… клонам!

В гардеробе Телевизор тоже вдруг начал одеваться.

– А ты-то куда? – удивилась Ольга. – Сейчас, наверное, как раз самое интересное начнется.

– Я как мужчина должен женщину проводить, – пробубнил он, путаясь в рукавах, очевидно, тоже новой, как и костюм, куртки. – На улице темно.

Ольга подумала, что на темных улицах проку от близорукого низкорослого Телевизора нет никакого, но обижать его, озвучив свои сомнения, не стала.

На Невском Казбеков вдруг остановился и, глядя в стену дома, предложил:

– Если ты согласишься поехать к нам, то я мог бы показать тебе фотографии, которые отец сделал в Германии…

– А ты принеси их в школу, – попыталась вежливо отказаться Ольга.

– В школу не получится. Их только через компьютер можно смотреть. Отец был, например, в Цвингере – это такой музейный комплекс, вроде нашего Эрмитажа или Екатерининского дворца в Пушкине. Там есть и картинная галерея… Я считаю, что каждый культурный человек должен знать о сокровищах, которые хранятся в лучших музеях мира.

– Ну… раз ты так считаешь… тогда конечно, – пробормотала Ольга и втащила Телевизора в остановившийся около них троллейбус, потому что увидела, как к воротам дворца бежит в распахнутой куртке один из Добровольских.