Текст книги "Сиреневый эндшпиль"

Ход тридцать второй, в котором Чиро снова находит приключения, и читатели понимают, что укус вампирши не прошел для него бесследно

Чужие: (Т)e1=(Ч)e1

(Темное поле d3 меняет цвет. Значение – территория Чужих)

Темные: N d2

(Темный Наемник перемещается на поле d2)

Светлые: D h5

(Светлый Дракон перемещается на поле h5)

Чиро снился странный сон. Он видел спины трех людей, уходящих в темноту. Двух мужчин и одной женщины. С каждым шагом фигуры становились всё мельче, пока совсем не слились с чернотой. Тяжелое чувство потери отчего-то сжало грудь. Вдруг тьму рассекла белоснежная молния, высвечивая силуэты. Где-то перед ними звездой вспыхнуло пятно. Оно было далеко, и Чиро не мог разглядеть его, но казалось, что там чье-то лицо. И самое важное, теперь Слона отпустило. Почему-то он был уверен, что у Паладина, Пусика и Джетты появился шанс вернуться.

Утром Темного разбудил голос Гешшара. Разговор шел на повышенных тонах. Между гневными тирадами Верховного Мага драконов проскакивали реплики его племянника. Мальчишка, как обычно, вернулся с рассветом. Подобные сцены, признаться, уже наскучили, толку от них было мало, но Гешшар упорно пытался воспитывать великовозрастного шалопая. Высовываться из комнаты не было никакого желания. Попадать под перекрестный огонь двух драконов себе дороже. Так что Слон залез в тайник, где держал карту, чтобы убедиться, что с его приятелями всё в порядке. Развернул листок. Свернул. Быстро оделся. Сложил вещи в дорожный мешок, и вышел в коридор.

– А ты куда собрался с утра пораньше? – рыкнул на него Гешшар.

– Прости, друг, но мне пора.

– Куда вас всех несет?! – взорвался дракон. – Что вам спокойно не сидится?

– Гешшар, мне действительно надо.

И протянул карту.

Дракон ее развернул. Посмотрел. Потом еще раз посмотрел.

– А где?.. – поинтересовался он.

– Поэтому мне нужно идти.

– Я с тобой, – кинул ящер, разворачиваясь в сторону своих покоев.

– Нет. Посмотри, – Чиро в очередной раз раскрыл листок с призрачной надеждой, что ему причудилось, и точки троицы на месте. Увы. – Видишь? Ты здесь не пролетишь.

– Пролечу.

– В смысле, здесь небезопасно. Всё вокруг сиреневенькое.

– Так и ты будешь в опасности.

– Буду. Но тушу дракона заметить проще. Особенно магу. Да и нужен ты здесь.

Это была правда. Несмотря на то что Рассет продвинулся в решении проблем замка, до конца от них избавиться не удалось. Чернявый утверждал, что ему не хватает мощности местных потоков Силы. Дядюшка на это отвечал, что разгильдяю не хватает совести, и уделяй он работе внимания столько же, сколько принцессе, давно бы уже закончил. Больше всего Гешшара раздражало то, что его племянник-менталист блокировал мысленное общение, и претензии приходилось высказывать вслух. Чем Верховный Маг драконов и занимался при каждой встрече. Благо происходили они редко. Большую часть времени Рассет отсутствовал: то работал, то крутил шашни с Инес. Чиро полагал, что исчезни сейчас старший дракон, распределение времени резко изменится. И совсем не в ту сторону, в которую хотелось бы.

В общем, покидав в мешок съестные припасы, вооружившись необходимыми артефактами, подобрав приличную лошадь из конюшни принцессы, Слон отправился в путь в одиночестве.

Погода оптимизма не внушала. Стоило выехать из опостылевшей деревеньки, где располагалось поместье, как начал сгущаться туман. Сначала чуть заметно, в низинках, но чем ближе Чиро подъезжал к «сиреневой» области, тем гуще становилось марево. С одной стороны, оно скрывало Темного от чужих глаз, с другой – при такой видимости можно запросто попасть врагу прямо в руки. Буквально. Хорошо набитая дорога вдоль полей сменилась просекой. Осенние дожди размыли путь. В других условиях – и огр с ним, но в густом, как молоко, тумане местами приходилось идти на ощупь и вести лошадь за собой. Грязный чуть ли не по пояс, в отсыревшем от мороси плаще, Чиро не раз помянул добрым словом невесть с чего проснувшееся благородство и заботу о чужих людях. Жили же они с замком под боком? Пусть плохо, но ведь жили. И еще бы пару месяцев как-нибудь протянули. На драконе сейчас всяко было бы удобней. И спокойнее. Просека неожиданно закончилась. Впереди торчали ветки. Где-то не там свернул, ругнулся про себя Чиро. Ну ладно, раз уж всё равно вынужденная обстановка, так хоть у костра погреться да горячего из котелка хлебнуть. Огонь заниматься не желал. Плюнув на всё, Темный запустил в дрова «огнёвкой». Столб пламени рванул вверх. Туман, казалось, расступился.

Конь без особого энтузиазма пощипывал жухлую траву. Чиро, под треск горящей хвои и шипение смолы, размышлял, что ему теперь делать. По-хорошему, надо бы вернуться. Вопрос как. Направление, хвала Заказчикам, у него есть. Беда в том, что просеки, они не по направлениям вырублены, а как огр на душу положит. Как бы не завязнуть в этих дебрях к троллям собачьим…

В этот момент позади хрустнула ветка. Ну вот и догулялся, подумалось Слону. Стоило ли выкарабкиваться после нападения вампирши, чтобы так бездарно сдохнуть в нескольких часах езды от друзей? Он выхватил из костра дровину, сжал рукой меч, встал так, чтобы спину защищал огонь, и приготовился к худшему. Хруст повторился. Вскоре послышался стариковский бубнеж. А затем из тумана проступила щупленькая фигурка в балахоне. Может, не так всё и плохо.

– Эй, отец! Тоже заблудился? – громко спросил Чиро.

Старик шел, ссутулившись, что-то вертел в руках, и продолжал бормотать под нос.

– Э-эй! Ты меня слышишь вообще?

Дедок поднял лицо, наполовину скрытое капюшоном. Подбородок был обтянут кожей цвета старинного пергамента и покрыт темными пятнами. Губы тонкие, как нитки. Судя по виду, старец неделю ничего не ел, а перед тем еще пару лет постился. Оставалось удивляться, как ему при этом удавалось так твердо передвигаться. Дрожь страха пробежала по телу Чиро. Слишком свежо в памяти было воспоминание о Ребекке. И мертвых разбойников с ранами на телах. У этого ран видно не было, одежда, на первый взгляд, цела. Но повторно попадать в зубы вампиру категорически не хотелось.

– Стой, где стоишь! – крикнул Темный и выставил вперед импровизированный факел. До старика оставалось несколько метров.

Тот замер. Слушается, значит, точно не зомби.

– Ты чего тут забыл? – отчетливо спросил Слон. Для поддержания беседы.

Старик стал бубнить громче, как показалось Темному, отчаянно даже, с надрывом, и вытянул вперед руку, в которой что-то сжимал.

– Я не причиню тебе вреда, – сообщил Чиро, но факел не опустил.

Бормотание перешло в завывания. Скрипучий голос выкрикивал непонятные слова, будто пытался что-то донести до собеседника, а тот отказывался понимать. На самой высокой ноте старик умолк и швырнул предмет, который держал в руке. Прямиком в Слона. Темный даже сам удивился, как ему удалось увернуться – ведь расстояние-то было всего ничего. А для заморыша в годах бросок был хорошим. Костер за спиной полыхнул. Амулетик-то непростой.

– Не, отец, ты достал! – гаркнул Чиро и шагнул навстречу.

Старик попятился, пытаясь что-то нащупать на груди под балахоном. Это только не хватало. Слон замахнулся мечом, скорее пугая, чем действительно желая ранить. Мало ли, может, юродивый какой? Чего лишнюю кровь на душу брать. Дедок руки одернул, но завывать не перестал.

– Уймись, мужик, не то я конечности твои шаловливые отрублю и в глотку тебе затолкаю, – предупредил наемник. Голос, к сожалению, чуть дрожал. Будем считать, что от гнева.

Увы, слова возымели противоположное действие. Дедок с воем бросился на наемника, вытянув руки с растопыренными пальцами. Кожа да кости, откуда прыть-то? Чиро с короткого замаха вонзил меч в сердце, рванул оружие на себя, и ногой толкнул нападающего, чтобы наверняка рухнул на спину. Но тот лишь покачнулся и с новым воплем кинулся на противника. Никакой крови. Если бы у Чиро на голове были волосы, сейчас бы они встали. И поседели. Или наоборот. Темный ткнул в противника факелом. Несколько языков пламени прожгли балахон и погасли. Дедок пытался вцепиться своими корявками, что-то визжа на незнакомом языке. Оставался еще один вариант. Чиро ударил в шею. Меч чуть застопорился, наткнувшись на преграду позвоночника, но прошел. Капюшон по низу болтался. Но голова упорно держалась на месте.

– Да что ж с тобой, тварью, сделать-то? – откинув бесполезное оружие, наемник дернул дедка за грудки и хорошенько тряхнул. Что-то бумкнулось на землю, но Темному было не до того. Он развернулся к костру, намереваясь швырнуть нежить в огонь. Под ногами послышалось «цвяк», и с земли потянулся тонкий зеленоватый дымок. Старик задергался, как припадочный, и спустя мгновение в руках Чиро остался только прожженный, замусоленный балахон, из которого сыпался прах.

Туман таял, открывая серое небо. Сквозь тучи проглядывали лучи солнца. Пахло сыростью, грибами и дымом. Темный швырнул балахон в огонь, медленно опустился на землю, трясущимися руками выдернул пробку из фляги и сделал пару глотков. Огненная жижа гномьей водки обожгла внутренности. Значит, жив.

Интерлюдия

– Это кто вообще был? – недоуменно произнес Игрок Темными.

– Судя по филактерию – лич.

– А чего он филактерий-то с собой таскал? Его ж положено в яйцо, яйцо – в утку, утку – в зайца, зайца – в сундук, сундук – на дерево. А лучше – под. Для надежности.

– Видимо, задолбался засовывать. Или посчитал, что надежней с собой. Кто ж знал, что найдется ненормальный, который по незнанию не испугается, а по нелепой случайности – окажется нечувствительным к магии? Зато теперь мы знаем, чем для Темного обернулся незавершенный ритуал обращения в вампира. Прикольно.

– Он, в смысле, совсем ни к какой магии не чувствителен? – уточнил Игрок Темными.

– Ну, видимо, не совсем. Как-то же дракон его вылечил? Или не вылечил… – уже менее уверенно произнес его противник. – Может, он в любом случае бы исцелился. Теперь-то уже не проверишь. Разве что еще ра…

– Ты это, исследовательские потенции-то свои притуши… – с угрозой в голосе прервал его второй Игрок. – Дай отдохнуть фонтану. Лучше объясни, откуда он тут взялся.

– Ну, ты спросил… Кто же его знает, откуда он тут взялся? Это же историю за несколько сотен лет поднимать нужно.

– Не, я не об этом. Почему его на доске не было видно?

– А почему его должно быть видно? Ты ему маячок ставил?

– Так зомби и вампиршу мы же видели!

– Так у них же маячки были!

– А поле сиреневое почему на доске отображается?

– Честно сказать, сам не понимаю. Как это технически осуществимо, в смысле. Может, магическое поле Черных как-то входит в резонанс с датчиками…

– Может, кэп объяснит? – предложил Игрок Темными.

– Ты что, рассказать хочешь? – спросил его соперник с вызовом, под которым проглядывался страх.

– А ты что, надеешься скрыть? – невесело усмехнулся Игрок. – Ну…

– Такой большой, а в сказки веришь… – закончил за него противник.

Игроки помолчали.

– Слушай, давай хотя бы неделю подождем, – попросил Игрок Светлыми. – Дадим им шанс из подземелья выбраться.

– Думаешь, смогут?

– Судя по тому, что осталось от лича – смогут. Хотя бы частично, – уже тише добавил он.

Переход на новый уровень ознаменовали веселым костерком. Чем-то нужно было помечать путь, чтобы не заблудиться окончательно в процессе поиска ориентиров. Решили набрать головешек и чертить крестики на стенах домов. Дешево и надежно. Попытались на глаз определить направление дороги, где стоял гномик. Долго спорили, в какую сторону идти. И времени на дурные мысли у Джетты не осталось. Только когда она бросала взгляд на пса, беспокойство и страх вновь заполняли душу: Кошмарик лежал на земле, тревожно подняв уши, и поворачивал голову из стороны в сторону, будто прислушиваясь. Наконец трое охотников за артефактом, не считая собаки, тронулись на покорение гномьих нор. Двигались так: первым шел Сельмо, за ним – Джетта с Кошмариком, замыкал Пусик. Аквилеро, владевший двумя руками, одну держал на рукояти меча, другой чертил крестики на стенах: в начале дома и в конце. Старались по возможности идти прямо, никуда не сворачивая, отсчитывая пересечения. Где-то через полчаса впереди показался долгожданный ориентир – новая площадь, еще шире предыдущей. Магичка запустила светлячка под потолок и тут же скомандовала:

– Все назад! – и практически вытолкнула остолбеневших мужчин обратно на дорогу.

– Ты чего? – не понял Аквилеро.

– Жить хочешь? – спросила Джетта и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Тогда постарайся туда не заходить.

Ее зубы слегка стучали, так что получилось не очень внятно. Но Светлые поняли.

– То самое место? – спросил Пусик.

Темная кивнула.

– Скотина неблагодарная, марш сюда! – крикнула она Кошмарику, который слова «все назад!» не то не расслышал, не то не понял, не то не принял на свой счет.

Пес увлеченно обнюхивал стены, затем задрал лапу и поставил метку. «Здесь был Кошмарик», – сообщил он на собачьем языке. После чего довольная псина направилась к хозяйке. Хозяйка тем временем судорожно расправляла схему, поглядывая одним глазом на площадь.

– Вот она, – ткнула Джетта пальцем. – Вот здесь мы спустились. – Она ткнула еще раз. – Нам туда. – Темная махнула рукой в нужном направлении.

Вдалеке кто-то протяжно завыл. Кошмарик, высоко задрав голову, звонко гавкнул, за что получил пинка от Сельмо. Заскулив, пес поджал хвост и юркнул за Джетту. Следовало бы устроить Паладину выволочку за жестокое обращение с животными, но, увы, Темная была с ним солидарна. Только что Кошмарик во всеуслышание покусился на местную территорию в глазах – хотя, пока только в ушах, – коренных жителей.

– В темпе, – добавила Темная, еще раз оглянувшись на место, знакомое ей из видения.

Сталкиваться с бескожими монстрами сейчас хотелось меньше всего.

Теперь шли быстрее и осмысленнее. Пусик исправно чертил крестики, Сельмо пинал некстати попавшийся под ногу мусор, Джетта прислушивалась. Тихо. Слишком тихо. Звуки шагов и разлетающихся камушков тухли, не успев набрать силу. Стены и низкий потолок впитывали их, как губка. Было ощущение, что слух потерял остроту.

Кошмарик был молчалив и бежал сбоку, не решаясь обогнать Паладина. Изредка он останавливался и поднимал уши, но практически сразу догонял хозяйку. Джетта погрузилась в размышления, прикидывая, сколько осталось до спуска, и выпала из них, сообразив, что собаки рядом нет. Магичка оглянулась. Пес виднелся чуть позади, на грани смыкающейся темноты. Он стоял боком, припав на передние лапы, уши торчком.

– Кошмарик! – вполголоса, но строго позвала Темная.

Собака не отреагировала, продолжая глядеть влево.

– Я сейчас, – пояснила Джетта Пусику и решительно направилась к псу. – Чего ты там нашел? – рыкнула Темная.

Пёс тоже зарычал. Низким басом. Вздыбил шерсть на загривке. И оскалил клыки. К счастью для него – не на хозяйку. Джетта повернулась туда, куда глядело животное. В черной дыре входной двери светились две алые точки. Магичке стало не по себе. Прежде чем сообразила, что делает, она рванула с руки «огневку», болтающуюся на шнурке-браслете, и швырнула в проход. Столб пламени взмыл к невысокому потолку. Раздался визг и топот лап. На Темную неслась огромная крыса с пылающей шкурой. Девушка едва успела отпрыгнуть с ее пути. Кошмарик, казалось, впечатался в противоположную сторону улицы, прижал уши так, что их не было видно, зато глаза его от испуга стали раза в два больше. Еще бы. Джетта хорошенько бы подумала, на кого ставить в бою «крыса vs Кошмарик». И поставила бы на крысу. Спереди послышалась брань. Девушка повернулась на звук. Пусик стоял у стены, Сельмо поднимался с дороги, потирая плечо и колено, лысохвостая тварь терялась вдали, тлея шерстью по бокам. Темная поспешила к спутникам.

– Крыса сбила? – уточнила Джетта.

Сельмо недовольно глянул. И впрямь, чего она со своими глупыми вопросами? Будто и так непонятно.

– Это не крыса, это лошадь какая-то, – буркнул Паладин.

– Гномы тут, похоже, подземным коневодством увлекались, – хохотнул Пусик, но стих под двумя гневными взглядами. – Даже думать не хочу, как выглядят те, которые выли, – сконфужено закончил он.

– Это ты правильно, – кивнула Джетта. – Я тоже не хочу об этом думать. Но монстры упорно всплывают перед глазами, – она сверилась со схемой, проверяя свои выводы. – Не переживай, нам уже совсем чуть-чуть осталось. Минут через пятнадцать спуск, – она свернула листок. – Подозреваю, там никаких тварей уже не будет, – оптимистично закончила она. – Их всех наверняка пожрало Призрачное Зло.

Последние слова Дамиана не обрадовали. Спустя некоторое время, когда путники всё-таки добрались до цели, они засияли новыми красками. Проход вниз закрывало несколько дверей, выбитых с петлями из ближайших домов. На них грудой были свалены предметы обихода: мебель, сундуки – из того же источника, видимо. На изогнутой ножке стола, направленной в потолок, на шнурке болтался знак Пресветлого.

– Выглядит не слишком вдохновляюще, – признался Аквилеро.

– Отнюдь, – возразила Джетта и решительно вытащила из завала стул, низковатый, но крепкий. – Мы только что получили доказательство, что кто-то там был. И даже смог вернуться живым.

– Не факт, что здоровым. И уж точно не в себе, – возразил Дамиан, в котором боролись противоположные чувства: желание помочь даме и категорическое нежелание ей помогать.

– В себе, не в себе… Не в нашем случае привередничать, – Темная вытащила из свалки очередной предмет – на этот раз большой котел. – Чего стоите, как неродные?

Сельмо – сила есть, ума-палата, – уперся в перевернутый стол, на который была свалена добрая треть барахла, наддал… Крепость мебели проиграла весу груза, и Паладин с ножками в руках рухнул носом в хлам. Пусик придушил смешок, нижней частью спины чувствуя, что для шуток не время, и присоединился к разбору завала. Поштучно, следуя примеру Джетты. Поспешай медленно. Втроем дело шло споро, и вскоре показалась каменная лестница. Почему-то успешное завершение работы удовлетворения не принесло. Из черного провала веяло холодом. Никто туда не рвался, поэтому предложение использовать дрова по назначению было принято на ура. Погрелись у огня. Перекусили. Помолчали.

– Пора, – решительно скомандовал Сельмо.

Собравшись и потушив костер, компаньоны подошли к спуску. Джетта кинула светлячок. Внизу было пусто. Никаких следов борьбы. Никаких признаков неведомой опасности. Порядок движения нарушать не стали. Первым пошел Паладин, за ним Темная с Кошмариком, потом Дамиан. Сгрудившись возле последней ступеньки, они огляделись. Впереди был просторный зал, в отличие от второго уровня – без дверей, но с тремя круглыми в сечении норами-коридорами.

– А где камень с надписями? – пошутил Аквилеро.

– Будет нам камень. С надписями. Один на троих, – буркнула Джетта.

– Джи, шутки у тебя в последнее время… дурацкие, – очень тактично заметил Паладин, а Дамиан повторил отводящий знак.

– Это я со страху, – неожиданно призналась Темная и вынула схему. – Никто не помнит, что там было, если направо пойдешь?

– Коня потеряешь, – почти хорошо ответили мужчины.

– Нужно было крысу с собой прихватить. Или летучую мышь, – негромко произнесла шутница. – Нам туда.

Звук шагов, гулко разлетавшийся по проходу, после «вязкого» предыдущего этажа бил по ушам. Шахта – сложно было назвать это сооружение по-другому – была низкой. Двигались пригнувшись. Зато без шансов заблудиться – отворотов не было. Шли долго, наверное, с полчаса. Во всяком случае, спина затекла, и жутко хотелось выпрямиться. Единственным, кому повезло, был пес. Но и тот счастливым не выглядел. Кошмарик не останавливался, как раньше, а бежал рядом с хозяйкой, поджав хвост. Наконец нора влилась в большое помещение. Дамиан довольно потянулся и сделал несколько поворотов корпусом и наклонов, восстанавливая подвижность позвоночника. На груди мелодично звякнул колокольчик. Тот самый, который предупреждал об опасности. Наверное, от резкого движения, успокоил себя Пусик. Но колокольчик Сельмо вторил ему тихим перезвоном. Джетта послала кверху магический светильник, дальше – следующий, еще, еще…

Оказалось, что помещение – не столько зал, сколько длинная галерея, из которой вели боковые ходы со сводчатыми арками. Аквилеро подумал, что вряд ли спуск, которым они воспользовались, был основным. Узкий лаз, который их сюда привел, был скорее чем-то вроде черного хода. Магичка, которая воровка, по мере продвижения вперед не забирала светильники, а оставляла их за собой. Когда света предыдущего уже не хватало, к потолку взмывал следующий. Освещение должно было рождать чувство безопасности, однако Дамиан никак не мог избавиться от ощущения чужого недоброго взгляда. Он несколько раз оглядывался, постоянно прислушивался – безрезультатно. Но ощущение не проходило. Очередной вознесшийся к потолку светлячок открыл взгляду широкий постамент и глухую стену, дугой обрамлявшую его. Кошмарик поднял голову и тоненько заскулил. На постаменте, прикованный кандалами, лежал скелет. Жертвенник. Совершенно точно, это был жертвенник Черных. Черные барельефы на стене изображали отвратительных существ с шипастыми рожами, рогами, кожистыми, как у летучих мышей, крыльями и тощими, как у крыс, хвостами. В центре, прямо за жертвенником, находился непонятный символ во всю высоту стены. Он вызвал одновременно чувство гадливости и ужаса. Сельмо, который никогда не отличался склонностью к рефлексии, поднял с пола булыжник и что есть мочи швырнул прямо в центр знака. Удивительно, но стена пошла трещинами. Несколько кусков барельефа отвалились, обнажая под собой белоснежный, казалось, светящийся материал. Черные обломки валились на землю один за другим, словно ошметья слезающей кожи. Люди молчали. Даже Кошмарик проникся торжественностью момента. Или просто вконец напугался, потому притих. Наконец, белое изображение очистилось. Это было лицо. Сложно было определить, кому оно принадлежало. Даже пол существа оставался загадкой. Низкий лоб, как у гоблинов, ветвистые брови, как у гномов, глаза с вертикальными зрачками, как у оборотней, заостренные уши, как у эльфов, тяжелая нижняя челюсть, как у троллей, волосы, поднятые кверху, как гребень драконов. Лицо не было красивым в человеческом смысле. Но оно было располагающим и внушало доверие, как… как лица родителей. Торжественный момент был прерван лаем пса. Сельмо в очередной раз попытался заткнуть собаку пинком, но тот увернулся и оглушительно, надрывно гавкал, обернувшись назад. Тонкий звон колокольчиков мог потеряться, но вибрация на груди убедила бы в опасности и глухого. Джетта развернулась, ведя рукой из стороны в сторону, словно пытаясь нащупать угрозу. Мужчины вынули оружие. Самый дальний светильник погас. Дамиану почудилось какое-то движение слева. Он пригляделся. Нет, показалось. Никого и ничего там не было. С коротким «пум!» потух следующий светильник. И вновь ощущение движения. И снова «пум!».

– Тени! – прошептал Сельмо. – Они движутся. У стены! – он указал мечом.

Пусик пригляделся. Действительно, словно темная клякса протекла по полу от одного черного прохода к другому. Волосы на затылке поднялись дыбом. Тело покрылось гусиной кожей. «Пум!» «Пум!» Пространство впереди тускло освещалось последним огоньком. Кляксы сползались вдоль стен к жертвам.

– Сделай что-нибудь! – воскликнул Сельмо, обращаясь к Джетте.

– Можно подумать, я не пытаюсь, – прошипела она сквозь зубы.

– Отходим к стене, – по наитию скомандовал Аквилеро. Почему-то казалось, что там безопасней.

«Пум!» – схлопнулся последний светлячок. Но темноты не было. Белое лицо за спиной источало мягкое свечение. К тени жертвенника присосалась клякса. Еще. И еще. Но ни одна из них не преодолела расстояния от жертвенника до стены. Дамиан опустился на корточки, опираясь на странное изображение. Его примеру последовали сначала Джетта. Покрутившись, у ее ног свернулся Кошмарик. Последним, с другой стороны от Темной, опустился Паладин. Обтер рукавом пот со лба. До Дамиана тоже дошло, что он покрылся испариной.

– Что это? – нарушил тишину Сельмо.

– Призрачное зло, – ответила Джетта, поглаживая голову пса, спрятавшего нос под лапу.

– А это что такое? – спросил Паладин, указав головой назад.

– Это то, чего оно боится, – ответила магичка.

– Очень содержательный ответ, – буркнул сын Первого советника Императора, вытягивая ноги. Дамиан последовал его примеру. – Поподробнее можно?

– Могу предположить, что «призрачное» – от слова призрак. Но, увы, управление духами к моим сильным сторонам не относится, – устало произнесла Джетта. Видимо, она потратила изрядно сил. – Откуда они здесь взялись, думаю, объяснять не нужно. А что за нами – понятия не имею.

– Возможно, – подал голос Дамиан, – это божество, которому здесь поклонялись до появления Древних Богов. Не исключено, что сам жертвенник установили именно здесь для того, чтобы осквернить и лишить силы прежнюю святыню. Как потом поступили Трое, возводя свои храмы там, где прежде приносились кровавые жертвы.

– Как всё было просто, понятно… – тоскливо произнесла Джетта. – Было Трое: Пресветлый, Двухцветный и Дева Ночи. Так нет же, обнаружилось, что до них были Древние Боги. А теперь выясняется, что до Древних был еще кто-то.

– Должны же люди во что-то верить? – произнес Пусик. Лицо за спиной, казалось, не только освещало и защищало, но и согревало. Отчего бы не верить в такого бога? – Что будем делать дальше? – задал Пусик животрепещущий вопрос.

– Предлагаю спать. – О, как это в стиле Джетты! – А что? – ощетинилась она, почувствовав реакцию спутников. – Лично у меня сейчас не то что сражаться с этими тварями, не то что идти, – даже думать сил нет. Здесь мы в безопасности. Как это действует, непонятно. Но совершенно точно действует. Поэтому вы как хотите, а мы с Кошмариком будем спать.

В подтверждение своих слов Джетта сняла походный мешок, выгрузила из него одеяло, достала колбасу и хлеб, отломила кусок Кошмарику. Перевела взгляд на мужчин, тяжело вздохнула, разделила то, что у нее осталось, и раздала. Себе достала еще. Перекусив, она сдвинула упиравшегося пса и расстелила одеяло. Сверху легли еще два. Спать так спать. Завтрашние проблемы будем решать завтра. Сегодняшний день закончился не так плохо. Во всяком случае, они всё еще живы.

Аквилеро проснулся по зову природы. Он повернулся к своим спутникам. Джетта безмятежно посапывала у Паладина на плече, закинув на него руку и колено. Ладонь Сельмо по-хозяйски сжимала талию девушки. Прямо идиллия. Но сейчас Аквилеро был только рад, что ему не нужно выпутываться. Он сел. Кошмарик, лежавший у ног Темной, поднял во сне одно ухо и опустил, не сочтя движение опасным. Аквилеро отошел от импровизированного лежака. Теперь он стоял на краю света. Буквально. Забавно: тень, которую он отбрасывал, была значительно светлее, чем чернота за линией, ограничивающей свечение Лика. Дамиан вглядывался туда, и ему казалось, там, в кромешной тьме, происходит какое-то шевеление. Причудится же! Может, и зря они так пугаются. Это всего лишь тени. К тому же у него с собой прихваченный со второго уровня знак Пресветлого, что охранял этаж от Призрачного зла. Пусик вытянул носок сапога за грань света и темноты. Вот, ничегошеньки не случилось! Сами попридумывали себе ужасы, сами в них поверили. Довольный Дамиан потянул ногу к себе и понял, что не может ее сдвинуть. Он дернул сильнее – словно приросла. Пальцы защипало от ледяного холода, и жуткая боль пронзила его от носка до паха. Словно из него вытягивали жилы, прикрутив их к палке, которую проворачивали раз за разом. Бесполезный знак выпал из рук. Аквилеро заорал от боли и ужаса. Горячие руки ухватили его плечи и выдернули обратно, в безопасный контур света. Сердце бешено колотилось, вырываясь из груди. Пусик дышал, словно за ним гналась стая бешеных собак. Пару миль, не меньше.

– Ты… – дальше шла нецензурная тирада дель Пьёро с емкими и точными характеристиками телохранителя, – какого… – еще несколько определений, которые не принято использовать при дамах, – …там забыл?

– Хотел попробовать.

– Ну и как? – злорадно полюбопытствовал Сельмо, усаживаясь на одеяло.

Молчаливая и настороженная Джетта села с другого конца. Она старательно избегала взгляда Паладина. Тот же, наоборот, смотрел на нее не отрываясь. Ну как маленькие дети, помилуй Пресветлый!

Думать о чужой глупости было приятнее, чем о собственной.

– Теперь я знаю, что чувствовал Чиро, когда его осушала вампирша, – наконец ответил Дамиан.

– Чиро ничего не чувствовал. Он был без сознания, – возразила Джетта, посмотрев в глаза Пусику. Потом покраснела и отвела взгляд в темноту.

– Но потом-то он в себя пришел.

«А мог и не прийти», мелькнуло в голове у Аквилеро, и он тоже глянул туда, где во тьме копошились бесплотная смертоносная нежить. Мысль касалась как лысого приятеля, так и его. Остальные тоже о чем-то думали.

– Дами, ты как? – нарушила тишину Джетта.

Пусик посмотрел на Темную. В ее руках была знакомая схема. Чуть потрепанная, но всё еще державшаяся молодцом. Не иначе как на нем заклинание от ветхости. Затем он перевел взгляд на ногу и с удивлением осознал, что боли уже нет. Встал, сделал несколько шагов. Конечность слушалась, хотя легкая хромота осталась.

– Нормально, – произнес вслух Аквилеро.

– Тогда собираемся. – Джетта подала пример: поднялась и потянула снизу своё одеяло, прогоняя сидевшего на нем Паладина.

– Есть идеи? – спросил он.

– Парочка. Сидеть всё равно без толку. Будем пробовать. Сдаваться я не собираюсь. Мы практически в двух шагах. Судя по плану, до очередного перехода бегом здесь минут пять-семь.

– Им, – Пусик кивнул во тьму, – хватит.

– Предлагаешь сразу лечь и ручки сложить? – огрызнулась Темная.

Аквилеро молча стал сворачивать одеяло. Умом он понимал, что магичка права, но от одной мысли идти ТУДА в нем поднималась волна ужаса.

Вскоре все мешки были уложены. Джетта стояла, закрыв глаза, неподалеку от световой грани и шевелила губами.

– Накладывала заклинание? – спросил Сельмо, когда она закончила.

– Нет, просто молилась.

С этими словами она швырнула в темноту монетку-«огневку». Столб пламени, потрескивая, взмыл в потолок. Дамиану послышались вопли и визги. Он посмотрел на спутников. Те были невозмутимы. То ли не слышали, то ли им было всё равно. Темнота расступилась, разогнанная магическим огнем. Девушка сделала шаг, но Паладин обогнал ее, первым ступив в круг света от пламени. Сделал пару шагов.

– Бежим! – скомандовала Джетта и рванула вперед, в сторону ближайшего правого коридора.

Одна за другой вспыхивали огнёвки, прокладывая путь. К счастью, здесь проход был достаточной высоты, чтобы не приходилось сутулиться. Внутренние часы Аквилеро подсказывали, что пять минут прошло, а они всё бежали.