Текст книги "Неевклидово пространство"

Глава 11

Тайни поспешила следом. Дверь в кабинет распахнулась автоматически, стоило им подойти к нужному кабинету. Вряд ли подобные технические возможности были доступны простым смертным сотрудникам. Но дочь Вуда могла себе позволить некоторые излишества. Не так ли? Роул вошла первой, Алекс за ней. Он всё-таки джентльмен. В душе. Особенно, когда женщина не спрашивает его мнения, а лезет напролом. Теперь, находясь в здравом сознании и твердой памяти, Коллингейм огляделся. В целом кабинет мисс Вуд не многим отличался от того, в котором работал профессор. Такая же типовая прямоугольная коробка с белоснежными стенами. Рабочий стол, удобное на вид кресло, стол для небольших совещаний. Хотя у Алекса в первую очередь возникла мысль совершенно другого толка. Удобный, крепкий стол. Так и просится использовать его для… совещаний. Зря Тайни так скептически настроена в отношении Данаи. Впрочем, женщинам свойственно недооценивать потенциальных соперниц. В верхнем дальнем углу взгляд Алекса зацепился за миниатюрный галопроектор. Если зрение не подводило детектива, это был GS-200. В работе Коллингейм его не видел, но если судить по рекламе, он давал удивительной точности воспроизведение. Настолько реалистичное, что можно было спутать галографию с настоящим объектом. Вряд ли такая техника была куплена за государственные деньги. Но наследница Вуда могла себе такое позволить. Правда, не понятно, зачем она тогда тут работает, если тратит на работу больше, чем на ней получает.

– Здравствуйте, детектив! – вырвала его из мыслей Даниэла. Сегодня она держала себя определенно лучше, чем при первой встрече. Вуд встала из кресла и направилась к гостям. – Здравствуйте, Тайни. Вы позволите вас так назвать? Эмиль всегда называл вас «Тай», но это, наверное, будет слишком фамильярно. Ведь мы даже не знакомы, – печально поджав нижнюю губу, закончила хозяйка кабинета. – Меня зовут Даниэла Вуд. Можно просто «Дэнни». И мы встречались с Эмилем.

Она протянула руку для знакомства. Роул помедлила, – в точности столько, как Майер ранее, – но пожала руку блондинке.

– Я полагаю, что вы должны были с ним встречаться. Хотя бы раз. Всё-таки работали в одной лаборатории, – бесцветным тоном процедила китиарка, переплетая спереди пальцы опущенных рук.

Просил же не перегибать палку! У детектива мелькнуло подозрение, что при взгляде на Данаю у него появлялось то же дебиловатое выражение, какое он видел у Райана. Возможно, Роул и вправду ревнует.

– Нет. – Кожа Данаи вспыхнула румянцем. – Мы с ним были… близки. Но, думаю, он сам скажет вам об этом, когда его спасут. Присаживайтесь, – она указала рукой на кресла у стола. – Детектив, обрадуйте меня чем-нибудь.

– К сожалению, нечем.

– Главное, Тайни здесь. – Даная посмотрела на китиарку взглядом, полным надежды. – Теперь я уверена, что всё будет хорошо. Милле много о вас рассказывал.

Бровь Тайни чуть дернулась, когда блондинка назвала Роула-младшего «Милле». Даная умолкла. Теперь настала очередь Алекса, но после такого теплого родственного приема у него язык не поворачивался пытать девушку о несуществующих наркотиках. Она и так расстроена.

– Мисс Вуд, ваш руководитель, – заговорила тем временем Роул, и хозяйка кабинета напряглась. Сочетание «мисс Вуд» и упоминание о Фите не предвещали ничего хорошего, – рассказал, что вы из богатой семьи. Почему вы здесь работаете? Почему не пошли по стопам отца?

Даниэла отвела взгляд в сторону.

– Впрочем, это не секрет, – споря неизвестно с кем, произнесла она. – Мне было семнадцать, когда случился скандал на одной из шахт отца. Добыча падала, и отец решил не обновлять защитный купол. Он считал: зачем вкладывать такие деньги, если отдача будет в лучшем случае полгода. В результате многие работники получили синдром Хардена. Это было ужасно, – девушка по-прежнему смотрела в сторону, будто заново переживая. – Именно тогда я решила, что пойду учиться на медика и непременно найду способ излечить Атован от этой страшной болезни. Увы, она оказалась неизлечимой. – Даная перевела взгляд на Роул. – Но мы делаем, что можем, для того, чтобы облегчить страдания больных. Я убедила отца открыть Фонд помощи больным. К сожалению, у нас всего две клиники, и мы не можем помочь всем. Принимаем в первую очередь тех, пострадавших с наиболее сложными формами. Для них лечение в официальных клиниках обходится в целое состояние, и большинству просто не по карману. За последние два года мы разработали новый препарат, который ускоряет восстановление кожных покровов после операции по удалению роговых поверхностей.

– Но наша группа доказала, что синдром – результат жизнедеятельности симбиотических вирусов, – напомнила Тайни.

– Кому от этого стало легче? – возразила Вуд. – Для местной биоты они действительно симбиоты. А для людей… Кожа на сгибах возле бляшек натягивается и рвется. Образуются незаживающие, сочащиеся кровью раны. Ужасное зрелище… – она покачала головой, глядя в стол.

– Значит, открытие китиарцев оказалось бессмысленным? – не понял Алекс.

– Почему? Теперь мы знаем, как это работает. И раньше, основываясь на эмпирических данных, мы предполагали, что степень поражения зависит от уровня воздействия нефильтрованного излучения, – Даная свободно оперировала терминологией и уже мало напоминала хрестоматийную «блондинку», какой показалась Коллингейму при первой встрече. Она куда сильнее походила на Тайни. Разве что в голосе было больше эмоций. – Но теперь мы знаем точно, что белок роговых образований синтезируется пропорционально площади кожи, подвергшейся облучению, и времени воздействия. Сенатор Брукс продвигает проект по усилению контроля защитных куполов на добывающих предприятиях и окраинах городов. Отец финансирует его кампанию. Я предложила профессору Фиту сосредоточить исследования на разработке индивидуальных средств защиты от излучения. К сожалению, они пока малоэффективны. Но он не считает это направление достаточно важным. Думаю, мне всё же удастся продавить тему на ученом совете центра. Оуэн обещал мне поддержку. – Она быстро вытерла указательным пальцем уголок глаза и, шмыгнув носом, уставилась в стену.

– А когда будет заседание совета? – поинтересовалась Роул уже более спокойно.

– Через две недели. Потом летние каникулы.

Если на многих планетах отпуска в основном приходились на лето, потому что это самое благоприятное время года, то на Атоване летом все, кто мог себе это позволить, старались улететь на отдых за пределы планеты. Или забиться куда-нибудь в глушь, на другое полушарие – лишь бы подальше от адской духоты и иссушающих ветров. Да даже просто дома посидеть, под прохладным ветерком кондиционера – всё приятнее, чем выходить под палящее солнце.

Роул выжидающе посмотрела на Коллингейма. Для чистоты роли он обязан задать свой вопрос:

– Даниэла, вы говорили, что Эмиль в последнее время был раздражительным. Это не могло быть связано… с наркотиками, – Алекс всё же выдавил из себя это слово.

На лице блондинки крупными мазками было нарисовано удивление.

– Эмиль и наркотики?.. Тайни, неужели вы думаете, что ваш брат мог… – Она смотрела на Роул широко раскрытыми от шока глазами.

– Даниэла, я должен проверить все версии. – Детектив попытался вернуть внимание Данаи к себе, но та взглянула на него лишь на мгновенье, вернув непонимающий взгляд к китиарке.

– Боюсь, вы не всё о нем известно, – произнесла Роул – с сочувствующими! – интонациями. – Думаю, вам не понравится то, что вы узнаете.

– У вас есть какая-то информация? – Даниэла вся потянулась вперед. – С вами связались? Они живы?!

– Мы делаем всё, что в наших силах, чтобы спасти Эмиля и Эбигейл, – вмешался Алекс. – К сожалению, мы не располагаем новыми данными. Если вам что-то станет известно, свяжитесь со мной.

Он встал и протянул свою визитку.

– До свидания, Даниэла, – попрощалась Роул и подала руку. Девушка с робкой улыбкой ее пожала. Похоже, этот раунд остался за мисс Вуд.

Глава 12

– Теперь ты мне веришь? – спросил детектив, когда они вновь оказались в коридоре.

– А с чего ты взял, что не верю тебе? – Из голоса Роул схлынули лишние эмоции. Остался лишь легкий сарказм.

– Хорошо: теперь ты веришь ей? – поправился Коллингейм.

– Честно говоря, я и себе-то верю с трудом, – призналась Тайни задумчиво-нейтрально. – А вот ты на удивление убедителен. Прямо прибить хочется.

– Да я вроде ничего плохого не говорил, – удивился детектив.

– Это-то и настораживает… Кому мы идем пудрить мозги теперь?

– Теперь мы идем к директору. Вообще-то я собирался зайти к нему в первую очередь. Но как-то всё не складывалось.

– Ну, да. То мистер Фит зовет, то инстинкты.

Алекс решил свернуть тему и промолчал. У каждого свои недостатки. У него – инстинкты. У нее – рефлексы.

Секретарша директора при виде посетителей взлетела с места, как ошпаренная, и дежурно улыбаясь, нырнула к начальству. Через секунду она выскочила обратно и широко раскрыла дверь в кабинет. На лице Кельвина Грея особой радости не было. Да и с чего бы она взялась? Информация о запросе, который детектив направил в службу безопасности центра, до него уже явно дошла. Настало время отвечать за свои действия. Или бездействия.

– Здравствуйте, мистер Грей, – официально начал детектив. – Это – сестра пропавшего Эмиля Роула, Тайни. Она прибыла, чтобы помочь следствию.

Вновь оледеневшая китиарка кивнула директору, но руку не протянула. Хозяин кабинета жестом предложил гостям присесть.

– Какое несчастье, миз Роул, – сцепив кисти перед грудью, высказался Грей.

Тайни вновь кивнула.

– Которое случилось по вашей вине, – продолжил фразу Алекс.

– Мистер Коллингейм… – с угрозой в голосе попытался давить собеседник.

– Мистер Грей, – оборвал его детектив, – хочу вам напомнить: то, что вы умолчали о фактах запугивания китиарской группы, может быть расценено как препятствие следствию. А халатность в их пресечении и вовсе сойдет за пособничество терроризму. Со всеми вытекающими.

– Но я думал… – сейчас на лице руководителя центра читался испуг.

Алекс мысленно себя одернул. Ему тоже не стоит перегибать палку. Хоть и очень хочется. Да, этот высокообразованный урод в лучшем случае спокойно сидел, сложа руки, пока китиарцам устраивали «веселую жизнь». А может, и непосредственно участвовал в процессе. Но сейчас перед Коллингеймом стояла другая задача. Он должен показать себя достаточно старательным, но недалеким детективом, чтобы у местных умников появилась уверенность, что они смогут его переиграть. Надежды Коллингейма зиждились именно на том, что самоуверенность преступников заставит их ошибиться.

– Думать нужно было раньше, – уведомил он Грея. – Теперь время искупать вину. В вашей службе безопасности наверняка сохранились документы по тем случаям, когда вам сообщалось об угрозах китиарцам. Перешлите мне их и личные дела всех, кто там упоминается.

Директор кивнул.

– У вас есть зацепки по этому делу? – он с надеждой поднял взгляд на детектива.

– Есть, но пока слабые. Возможно, мы найдем недостающие детали в ваших материалах.

– Что вы надеетесь там найти? – Прозвучало как-то беспомощно, будто Грей сомневался, что есть что искать. Он поправился: – В смысле, на что обращать особое внимание?

– Мы полагаем, что китиарцев что-то связывало с теневыми структурами Атована, – туманно ответил детектив. – Но не можем найти тех, через кого осуществлялась эта связь. Они не имели контактов на стороне, всё свое время посвящали работе. Но никакой информации о том, с кем, кроме мисс Вуд и Смита, они пересекались здесь, в центре, нам получить не удалось. Сейчас единственным документальным свидетельством о ваших сотрудниках, непосредственно общавшихся с пропавшими, являются записи по служебным расследованиям.

– Мне кажется, вы переоцениваете их как источник сведений. – Грей уже в открытую намекал, что расследований как таковых не было, но Алекс намеки «не заметил». – А если вы ищете связи с местным криминалом, то вам следует обратить внимание на Райна Смита.

– А что не так с Райаном?

– Он подрабатывает в Квартале Удовольствий, – поморщился Кельвин Грей. – Подробностей не знаю, но шила в мешке не утаишь, тем более в таком небольшом коллективе, как наш.

У Алекса в отделе коллектив был на порядок меньше, однако кто чем занимается в свободное время, Коллингейм не знал. Возможно потому, что среди детективов было не принято совать нос в чужие дела.

– Мистер Грей, – неожиданно заговорила Тайни, – скажите, пожалуйста, почему на Атоване прекратили работы по синдрому Хардена?

– Это было непростое решение, – директор расслабился: разговор перешел на нейтральную почву. – Я помню Фита с тех времен, когда он студентом. Джозеф учился тремя курсами старше меня. – Лицо и руки Грея ожили. – И уже тогда он бился над проблемой хардена. Этому была посвящена его основная работа здесь, в центре. Лечение симптомов заболевания, облегчение острых форм, профилактика: во всём этом он преуспел. Им были созданы воистину прорывные для своего времени препараты. Некоторые, направленные на регенерацию тканей, нашли применение за пределами Атована. Не совру, если скажу, что он – ученый с общесоюзным именем. Его приглашают на симпозиумы даже в ведущие научные центры Ядра. Иногда казалось: вот-вот, и он найдет способ излечения. Но в какой-то момент Фит отчаялся. Надорвался. Я помню тот период. Он ходил как в воду опущенный, погруженный в себя. Со всеми ссорился. С ним тогда было очень сложно. И, в конце концов, он объявил на ученом совете, что признает синдром Хардена неизлечимым и сворачивает работы в этом направлении.

– Ему никто не возразил? – поинтересовалась китиарка.

– Миз Роул, вы просто не представляете уровень его авторитета. Он один перевешивает весь совет. И если он пришел к какому-то выводу, к нему следует прислушаться.

А Даная собирается с ним бодаться за свою научную тему. Безумству храбрых поем мы песню…

– А что можете сказать про Даниэлу Вуд? – поинтересовался Алекс вслух.

– Очень, очень способная девушка. Скажу вам честно: когда она попросилась в наш центр, я ничего доброго от нее не ожидал. Думал, она из обычной «золотой молодежи», прожигающей денежки родителей. Но я ошибался. Они очень продуктивно работали с Фитом… – тут Грей замялся.

– Но… – подсказал направление Коллингейм.

– Но примерно полгода назад, – директор потупился, и голос его стал тише и медленнее, – между ними словно кошка пробежала. Они начали спорить на заседаниях совета. Даниэла стала пробивать самостоятельную тему. Жаль. Очень удачный в научном плане был тандем. Всё-таки Джозефу уже не хватает энергии, годы берут своё. А у Вуд пока маловато опыта.

– Но если Фит настолько влиятельный ученый, почему директором центра являетесь вы, а не он? – спросил Алекс из чистого любопытства.

– Детектив, – улыбнулся Грей, – если человек рождается для науки, он умирает для бюрократии. Гениям чужды земные заботы, вроде выбивания финансов на следующий год или разборок с прогульщиками. Они выше этого. Для таких мелочей существуют администраторы.

Тяжело живется простым людям рядом с гениями, в очередной раз подумал Алекс и поднялся, чтобы попрощаться.

– Завтра жду материалы внутренних расследований, – напомнил он директору.

– А можно… – начал просящим тоном Грей.

– Сегодня? Можно, – проявил душевную щедрость Коллингейм.

– Ты действительно надеешься найти какие-то намеки в материалах местной службы безопасности? – поинтересовалась Тайни в лифте.

– Никогда не знаешь, где лежит ключ к разгадке, – ответил ей Алекс. – Найти решение иногда помогает какая-нибудь несущественная деталь. Учитывая, что по этому делу у нас пусто, как в бутылке из-под виски на утро после попойки, не стоит отказываться от того, что само просится в руки.

– А теперь мы, я так понимаю, едем навестить неизвестного Смита, – предположила Роул.

– Почему же «неизвестного». Ты его уже видела. Он разговаривал с Даниэлой Вуд, когда мы выходили из лифта.

– Этот мальчишка – тайный агент мафии в храме науки? – не сдержала смешка Тай.

Двери разъехались, выпуская пассажиров на десятом этаже.

– А Фит, Грей или Вуд в этом качестве выглядят лучше?

– Ты думаешь, это кто-то из них?

Детектив пожал плечами.

– Во всяком случае, у Фита есть мотив. У него украли открытие всей его жизни.

– Алекс, ученые не убивают друг друга за приоритет в открытии. Да, зависть в научном мире – штука нередкая, но не до такой же степени.

– Кто их, этих гениев, знает… Может, он – злой гений. Тут, кстати, и работали китиарцы.

В одном из знакомых Алексу «аквариумов» виднелась темноволосая голова Райана. Он смотрел перед собой, постукивая по пустому столу. Попробуй, проверь, чем он там занимается, работой или с подружкой переписывается Интересно, где он подрабатывает, если ему хватает на гарнитуру виртуального компа? Тоже, что ли, туда пойти… Дверь в кабинет оказалась заперта. Пришлось стучать в стекло. Громко. Коллингейма так и подмывало крикнуть при этом: «Откройте, полиция». Парень оторвался от своего занятия и отпер замок.

Алекс поздоровался и начал представлять Тайни.

– Я знаю, вы сестра Эмиля, – прервал его Райан. – Вы занимаетесь психологией и социальной антропологией.

– А вы? – спросила китиарка и устроилась на том самом стуле, на котором прошлый раз сидел Алекс.

Коллингейм огляделся – ближайшее свободное кресло стояло в одном из малых «аквариумов». Идти туда, греметь дверьми, которые могут оказаться запертыми… Алекс оперся пятой точкой о стол сбоку от Тайни и сложил руки на груди. Ни дать ни взять – телохранитель при исполнении.

– А я занимаюсь биохимией, как ваш брат, – Смит расплылся в улыбке и пару раз кивнул головой, подтверждая свои слова.

– А в свободное от биохимии время? В Квартале Удовольствий, – намекнул Алекс суровым тоном, подстать позе.

– Не поверите – практически тем же самым, – видимо, Коллингейм пугал парня значительно меньше, чем профессор, поэтому ответил Смит всё с той же улыбкой. – Я бармен. В ночном клубе «Нирвана». Будет время – приходите, угощу коктейлем.

Реклама «Нирваны» рвалась на глаза жителям Атован-Сити отовсюду. Это был один из самых раскрученных – и дорогих, разумеется – ночных клубов столицы.

– Боюсь, у меня не хватит денег на ваш коктейль, – признался Алекс, почесав в затылке.

– Настоящий бармен всегда может нацедить бесплатный коктейль для хорошего человека, – Райан подмигнул.

– И давно вы стали «настоящим барменом»? – поинтересовалась Тайни.

– Давно. – Стажер отвечал, умудряясь кивать всем корпусом. – Я еще на втором курсе университета начал подрабатывать. Подгода, правда, на всякой черновой работе там подвизался, а потом как-то угостил своим фирменным коктейлем тамошних ребят. В коктейле же главное что? Аккуратность и точность, – Смит развел руками, будто удивлялся этому. – А уж у химиков этого добра – хоть отбавляй.

– Даниэлу Вуд вы тоже на коктейль приглашали? – В голосе Роул улавливалась напряжение. Всё-таки неровно она дышит к Данае, хотя и совсем в противоположную от мужчин сторону.

– Нужны Данае мои коктейли… – Парень легко отмахнулся. Видимо, его не сложившееся положение дел не слишком задевало.

– А о чем вы тогда сейчас с нею говорили? – спросил Алекс.

– С нею?.. – Райан поскреб в затылке, как совсем недавно детектив. – Сейчас?..

Вопрос явно поставил его тупик. Коллингейм в глубине души его понимал.

– А… Сейчас она меня успокаивала, – осознал стажер.

– Успокаивала? – удивилась Тайни.

– Ну да. Меня Фит к себе вызвал. Устроил пропесочку по поводу того, что раз китиарцев нет, я должен перейти в другую группу. Нечего бездельничать, всё такое…

– А Даниэла? – продолжила Роул.

– А Даниэла видела, как я от него выходил. Сказала, чтобы я держался. Что скоро их обязательно найдут. Спрашивала, нет ли новостей. В таком духе что-то. – Он неуверенно покрутил раскрытой кистью, будто поглаживал нечто округлое. Подсознание иногда заявляет о себе в самый неподходящий момент.

– Райан, я хотел спросить… – начал детектив. – Не для протокола. А название вашего клуба имеет какое-то отношение…

– К наркотику? – прервал его Смит. – Не знаю. Собственно, обторкаться им можно где угодно.

– И у вас?

– Конечно. Было бы бабло.

– Но о распространителях вам, конечно, ничего не известно? – произнес Алекс почти утвердительно. Даже если пацан их знает, он всё равно их не сдаст. Это опасно для жизни. А он явно не из числа героев.

– О них никому ничего неизвестно, – легко заявил парень, мотая головой. – Это раньше, лет пять назад, были торговцы. Нирвана была редкостью. А теперь заказываешь через Сеть, оплачиваешь, идешь в указанную точку и забираешь товар. Всё.

– И что, клиенты не боятся платить неизвестно кому неизвестно за что? – спросила Тайни.

– Можно подумать, когда платишь торговцам, знаешь, кому и за что, – хмыкнул стажер.

– И тебя совершенно не смущает, что рядом с тобою вот так запросто продают наркотики? – поинтересовался детектив. Он и не подозревал, до чего дошел прогресс в наркологистике.

– А почему меня это должно смущать? Если у кого-то есть лишние деньги и здоровье, а с мозгами дефицит, что тут можно поделать? – он пожал плечами.

– Считается же, что «нирвана» – безопасный наркотик, – не понял Алекс.

– Мне приходилось встречать с теми, кто принимал ее часто, – Райан крутанул в воздухе кистью. – У нас их зовут «зомбиками». Ходят, как неживые. Но совершенно безопасные. На посторонних людей не кидаются. Мне кажется, их не то что посторонние люди, вообще ничего не интересует. Так что в некотором смысле, да, она безопасна.

Возможно, Коллингейму показалось, но при этих словах черты Тайни заострились, а сама она слегка побледнела.

– Китиарцы спрашивали у тебя про «нирвану»? – продолжил беседу детектив.

– Нет. А зачем она им? Они же люди неглупые.

– Райан, как ты думаешь, почему тогда Бродски мог ею интересоваться? – открыла рот Роул.

– А в каком смысле он ею интересовался? – парень подался вперед всем корпусом.

– Скажем, технологией производства, – проронил Алекс, и стажер рассмеялся. – Что в этом смешного? – не понял Коллингейм.

– Мне кажется, нет ни одного студента-биохимика, который хотя бы один раз в жизни не попробовал бы синтезировать «нирвану», – поведал Смит. – Тут главное получить пару молекул вещества – даже пустой пакетик из-под препарата сгодится, – организовать доступ к секвенатору, определить формулу и – оле! – можно синтезировать.

– Но-о… – с намеком протянул детектив. Из тона Райана следовало, что подвиги студентов заканчивались провалом.

– Но еще ни у кого не получалось добиться нужного эффекта, – подтвердил его подозрения стажер. – В лучшем случае результат был нейтральным, в худшем – полученное вещество оказывалось вредным для здоровья.

– Может, проблемы в формуле? – предположила Тайни.

Райан помотал головой так, что его недлинные волосы взлетели над головой.

– Я сам, лично, перепроверил на десять раз. У меня-то доступ к пустым пакетикам в избытке. Формула правильная. Проблема в технологии синтеза. Выходит, ребята тоже не удержались? Может, им всё-таки удалось?.. – Райан подскочил, зашагал из стороны в сторону и вдруг остановился: – Может, их из-за этого похитили?

Если мальчишка прав, то Эмиля и Эбигейл живыми с Атована точно не выпустят.

– А зачем ты работаешь здесь? – спросил Алекс напоследок. – Как я понимаю, в качестве бармена, да еще в «Нирване», ты зарабатываешь в… Во сколько раз больше, кстати?

– Во много, – кивнул Райан. – Но у меня есть мечта.

– Излечить Атован от синдрома Хардена? – поинтересовалась Тайни.

– Я не настолько богат, чтобы мечтать о столь великих вещах, – рассмеялся стажер. По его интонации было понятно, что чаяния Даниэлы Вуд тайны не составляли. – Мои желания скромнее. Защитить диссертацию и свалить с Атована к чертям собачьим.

Его лицо внезапно стало серьезным. Всё шутовство смылось с него, будто грим клоуна под губкой.

– Так бармен на большинстве планет всё равно получает больше, чем молодой ученый, – заметила Тайни.

– Можно подумать, меня где-то ждут как бармена, – не по возрасту разумно возразил Райан. – Другое дело – перспективный биохимик со степенью. Не век же Фит будет здесь рулить. Ну, еще год, два. А потом уйдет на покой. По симпозиумам кто-нибудь, кроме нашего звездного профессора, начнет летать. Я там поприсматриваюсь, ко мне поприсматриваются…

– Думаешь, там реки молочнее? – с усмешкой спросил Коллингейм.

– Нет, реки там не молочные. И берега не кисельные. Но мои дети будут расти под нормальным солнцем, – твердо ответил Смит.