Текст книги "Последние выборы сенатора"

Глава 11

Вопреки дурацким снам, детектив выспался. Первым делом он проверил «домашний» комм. На «Спокойной ночи» прилетело «Доброе утро». Алекс ответил и пошел предаваться гигиеническим процедурам. Кода вышел, обнаружил сообщение от Роул. Она в форменном обтягивающем комбинезоне сидела в своей медвежьей шкуре и рассказывала, что прониклась примером детектива и решила заняться отчетами. Отчет – не комета. Уж если приблизился, то сам собой назад не улетит. Детектив намек понял, и дергать девушку по пустякам не стал.

Он слегка перекусил и стал собираться, не забыв переложить в карман рогатку. Осталось вызвать аэрокар.

«Что ж ты такой непонятливый. Тебе же сказали: не лезь», – говорилось в очередном сообщении, без следа развеявшемся над коммом.

Настойчиво. Но неагрессивно. Обычно угрозы звучат более… угрожающе. И конкретнее. «Не делай А, а то получишь Б». Или «делай А». Или «не получишь Б». В общем, понятно, где – шаг вправо, где – шаг влево, и куда бежать.

Куда «не лезь»? Зачем «не лезь»? А то что? Главное, он и лезть-то никуда не собирается. Тихо-мирно расследует исчезновение Блуберри. Не могут же угрозы, в самом деле, быть связаны с Шузом? Не того он полета он птица… Так, голубь сизокрылый.

Дорогу до Бизнес-Квартала детектив по доброй старой привычке проспал. Срочной информации, которую нужно было переварить «вчера», пока не было. Алексу был нужен Глен. К нему накопились вопросы, от которых зависело, в какую сторону рыть дальше. А пока Коллингейм – как стоящий на перекрестке добрый молодец без навигатора.

Для того чтобы поймать неуловимого «навигатора», детектив выбрался на работу пораньше. Увы, такая удачная, казалось бы, идея, провалилась. Рэттла на месте не было. Коллеги Алекса по этому поводу не кручинились. Да, обычно Шеф приходи на работу пораньше. Но в жизни всякое случается. И вообще, кто они такие, чтобы осуждать опаздывающее начальство? Опаздывает – и хорошо. Сиди себе спокойно и радуйся в две дырочки. Можешь даже в три. А если никто не видит – то и в четыре. В общем, полная свобода.

Коллингейм согласился радоваться, как все. Только поинтересовался, где тут места, в которых его никто не увидит. Для полноты счастья. На что был послан не отвлекать людей от важных дел.

Из чего детектив сделал несколько выводов. Первый: охранники сенатора – обычные люди, которые приходят на работу не подвиги совершать, а деньги зарабатывать. Второе: покрытие камерами в офисе очень плотное. Третье: радость – дело, требующее максимальной концентрации и полного отсутствия отвлекающих факторов. Алекс уже начал настраиваться на правильный лад, чтобы предаться ему со всей ответственностью, но его прервал вызов комма. Вызывающим было то самое начальство.

– Алекзандер, у нас незначительная корректировка в планах, – произнес он.

Новый шеф был одет в домашнее. Волосы взъерошены так, что даже уши на общем фоне не так торчали. Лицо было бледным. На лбу выступили капельки испарины. Свой Парень Глен отер их тыльной стороной кисти.

– Сегодня в двенадцать сенатор посещает приют для детей-сирот, – быстро затараторил Рэттл, не оставляя Алексу шанса вставить слово. – Телохранителей двое, оба – космодесантники. Для детей – люди, которые защищали родину от космических пиратов.

Ага, шоу «Сенатор и другие герои Союза».

– У Вивьен возьмешь маршрут и программу, – продолжал Рэттл, скривившись.

– Вы намекаете, что одним из этих двоих буду я? – не понял Алекс.

– Блин, Коллингейм, будь человеком, сходи, возьми, что я сказал. А Бобби тебе сбросит инструкции и регламент. Всё, я свяжусь через пять… нет, через десять минут, – и он отключился.

Странный вызов застал детектива врасплох. Однако делать нечего, пошел к рыжей. Та скинула сведения на комм, будто милостыню на паперти.

– А кто такой «Бобби»? – набрался наглости Алекс.

– Роберт Уинстон, глава юридического отдела. – Исполняющая обязанности Блуберри осмотрела его с ног до головы, всем видом выражая сомнение, что детектив имеет право так обращаться к уважаемому человеку.

Коллингейм поблагодарил и направился к юристу. На полпути его снова прервал вызов.

– Детектив, ты не пойми неправильно, – Глен говорил немного спокойнее. – Вторым должен был быть я. Но не могу выйти из дома. У меня, пардон, такая диарея, что я себя ракетой на старте чувствую. Вчера сопровождал на встречу Парсона в чайнизский ресторанчик, чтоб его… – дальше начбез в красках рассказал, куда Парсону следует засунуть тягу к экзотике, и к Мозгу это место не имело никакого отношения. – Я сейчас от горшка на три шага отойти не могу. Кадэшников, кроме нас, в службе всего один. Меньше двух сопровождающих нельзя. Пусть место и безопасное, но по регламенту никак. – Глен опять скривился. – В общем, без тебя, детектив, не обойтись. Возьмешь на себя детишек, а Колин будет за периметром следить, – быстро закончил он и, извинившись, отключился.

Алекс продолжил путь к Уинстону. Им, ожидаемо, оказался тот самый юрист, который оформлял договор. Наверное, этот зануда представлялся, но Коллингейм не обратил внимания. Голова тогда была забита информаций под макушку. Сейчас его снова усадили перед галокамерой и закидали файлами. Та самая вторая порция, которой пугал Рэттл. «Полевой» подготовкой он тоже пугал. Но кто же мог подумать, что «поле» будет так внезапно? Алекс не был новичком в подобных вопросах. И агентов прикрывал, бывало. И с Тайни тоже. Но когда ты официально отвечаешь за чью-то жизнь – это оказалось другое. Радовало, что основной задачей Коллингейма было развлекать детишек. Да и место спокойное. Приют.

Зачитав вслух регламенты-хренаменты, детектив пошел искать напарника, с которым ему предстояло сегодня работать. А нашел Барби. Точнее, Барби нашла его. Она устроила детективу осмотр, будто он был рабом на рынке, попросила дыхнуть, поправила галстук-удавку и напоследок велела зайти за Парсону на инструктаж. Коллингейм с трудом сдержал стон. Но отправился по адресу.

Кабинет был знаком по записи с Шузом, и объект был под рукой, но для вопросов о пропавшем времени не было. Энтони Парсон встал, вышел из-за стола и пожал новоиспеченному бодигарду руку.

– Приношу извинения, что вы оказываетесь в таком форс-мажоре, – начал беседу Мозг. – К сожалению, Глен не подружился со вчерашним ужином.

Тут Парсон скривился почти так же, как начбез, и Алекс испугался, что он тоже сейчас сбежит в санкомнату. Но нет, собеседник сел за стол и предложил присаживаться детективу.

– Я понимаю, вам сейчас сложно перестроиться, – продолжил хозяин кабинета. – От вас, по большому счету, требуется отвечать на вопросы ребят. Тут еще так удачно совпало, что вы имеете непосредственное отношение к хардену. Расскажете о китиарцах. О том, как сенатор уговорил их подключиться к поиску лекарства от болезни. Вы, насколько мне известно, присутствовали при этом?

Однозначно. Присутствовал. И совершенно точно знал, что к решению Китиары Неукротимый Ронни не имел никакого отношения. Но кивнул. Спорить сейчас он не будет. И врать потом – тоже. Просто обойдет этот вопрос.

– Даже если у вас не очень хорошо выйдет говорить, не переживайте, – Парсон через стол утешающее похлопал Коллингейма по запястью.

Вот с чем – с чем, а с «поговорить» у Алекса никогда проблем не было. Но если его считают косноязычным солдафоном, то и ладно. Тем проще будет промолчать там, где нужно.

– Расскажете о своей службе в космическом десанте. У вас, я знаю, были поощрения?

Алекс вновь кивнул. Да, одно из них он получил за спасение Роул.

– То есть, можно сказать, вы герой.

Детектив снова кивнул. Сейчас он чувствовал себя героем какого-то второсортного галосериала.

– В общем, отвечайте на вопросы, держитесь как можно раскованней. И всё у вас получится.

– П-понял, – выдавил Коллингейм. – Я могу идти? Мне еще с напарником нужно всё обсудить.

– А, конечно. Удачи, – широко улыбнулся Парсон и снова протянул руку.

Алекс ее пожал и помчался искать неизвестного «Колина». До вылета, согласно программе, оставалось полчаса.

Глава 12

Колин нашелся в «охранном» закутке. Том самом, откуда Коллингейма не так давно выперли радоваться жизни. Детектив вычислил его по костюму – почти копии собственного. Униформе бодигарда. С ним рядом стоял еще один не в «милитари». Он был одет очень демократично, как Алекс в прошлой жизни. Как выяснилось, его задача – страховать из толпы.

– Какой толпы? – не понял Коллингейм.

– Информационная поддержка, – хмыкнул тот, который был одет попроще.

Его звали Лоуренс, прости Господи. Но для своих – просто Лоу. Чернявый Лоу был моложе Алекса, как минимум, лет на пять и очень органично смотрелся в обтягивающей футболке, свободной жилетке, в которой крепилась кобура, и узких брюках. Во всяком случае, он куда более походил на кого-нибудь ньюсблогера, чем Колин. Непроницаемое лицо, лысая голова, тяжелый взгляд – вот кто профессионал в телохранительском деле. Будь Алекс наемным убийцей, он бы под таким взглядом сразу бы сдал оружие. Но он не наемный убийца, поэтому оружие получил. И тоненький «броник» под рубашку. Стало жарче. Но жар, в отличие от пули или лазера, костей не ломит.

Монументальный Колин за время, пока детектив приводил себя в боеготовность, не сказал ни слова. Алекс даже усомнился в его способности говорить. Зря.

– Время, – скомандовал лысый, когда убедился, что оба лазера детектива – миниатюрный, спрятанный в рукаве, и стандарт в «шлейке», – без проблем идут в руку.

– Мне нужно проверить оружие, – уведомил детектив.

– Некогда. У нас всё пристрелянное, – коротко бросил на это Колин.

– Я так не работаю, – возразил Алекс.

– Я тоже не работаю с необученными напарниками, но моего мнения никто не спрашивает, – жестко обрезал лысый. – Я слева от объекта. Лоу просачивается вперед и берет угрозы со спины. Я – перед и лево. Твоя зона – справа и девушка, – обращался он к Коллингейму. – В случае опасности…

– Закрываю, ору, стреляю, – закончил детектив.

– Ты закрываешь, я укладываю, – подтвердил старший в их тройке.

– Мужики, вы рехнулись? Мы в приют едем, вы ничего не попутали? Алё! – Лоу пощелкал пальцами перед носами спутников, но Колин пальчики поймал и заломал так, что шутник изогнулся. – Война уже закончилась! – буркнул Лоуренс, баюкая вызволенную из захвата кисть, и посмотрел на Алекса в поисках поддержки.

Детектив пожал плечами. Рыцарь везде войну найдет. Да и Колина, похоже, с дембеля не отпустило. Может, отсюда и тянутся корни пресловутого братства КаДэ? Из того, что они никак не могут вернуться с войны? Колин и Коллингейм. Может, и неплохая из них команда получится.

На крыше их ждал аэробус ВИП-класса. Алекс на таких еще ни разу не летал. Телохранители вышли первыми. Пока Колин проверял транспорт на взрывчатку, Коллингейм вынул из кармана «рогатку». Лоу поджал губы. Лысый кивнул. Осмотр они завершили одновременно.

– Встречаем, – Мистер Бодигард то ли получил, то ли отдал команду по гарнитуре.

Темные гаджетированные очки на открытом солнце пришлись очень кстати. Алекс быстро оглядел окрестности и двинулся следом за лысым. Лоуренс нырнул в аэробус. Ну да, он же, типа, косплеит под рядового штатского.

Дверь в тамбур тем временем отворилась, и на крышу выбралась целая делегация. Во главе шел Неукротимый Ронни. На его локте висела разряженная девица. Видимо, победительница аукциона невидной щедрости избирателей. Ее внешность, как и в случае Барби, была творением рук человеческих. И там, и там природу переплюнули. Но если из Миз Золотое Сердце получилось настоящее произведение искусства, то в случае девицы просто плевали, и слегка неподрассчитали силы.

Следом за парочкой, в узкой юбке, поджав губки, задрав носик, семенила рыжая с двумя большими, но, на вид, легкими пакетами. Жаба на метле, в общем. За ней из тамбура вышел Энтони Парсон. Барби тоже выглянула, но исключительно для того, чтобы убедиться, что все в сборе, и напомнить персонально Коллингейму, что он теперь лицо кампании, и должен держать себя в руках. Детектив изобразил вариант держания лица руками, но шутку не оценили.

Миз Ожешко вернулась в здание. Лоу изображал из себя водителя и настраивал маршрут. Брукс обаевал… Или обаёвывал? В общем, сражал наповал своим бронебойным обаянием девицу с нечеловечески выдающимися достоинствами. Ронни ненатуральность форм не смущала, а размеры, судя по направлению взгляда, даже вдохновляли. Вивьен уползла на задний ряд сидений, чтобы не отвлекать господ. Энтони тоже изучал продукты атованской пластической хирургии и пытался поддерживать разговор, который постоянно тух. То ли темы барышне оказались неинтересны, то ли в отношении объемов мозга эстетическая медицина была бессильна.

Алекс оторвался от происходящего внутри аэрокара. Они пролетали над Юго-Восточным Промышленным Кварталом. Детектив бывал здесь раз или два, в поисках свидетелей. Почему-то он считал, что детский приют должен располагать в более экологичных условиях. Здесь, на окраине столице, защитные экраны давно работали из последних сил. Серенькое, обшарпанное здание в пять этажей. Небольшие оконца, затянутые радужной, по краям – отслоившейся, солнцезащитной пленкой. Во дворе – несколько крытых павильонов, чтобы дети могли подышать свежими выхлопами. Трубы поднимались на самый верх. Все промышленные кварталы строились на периферии, чтобы выбросы уносило за пределы щитов. Приют находился как раз у них на пути. Вокруг сгрудились такими же убогие строения, промышленные и жилые – для тех, кому было не по карману жилье в более благополучных районах. Здесь мог оказаться Алекс, если бы про него не вспомнил сенатор. А теперь он здесь совсем в другом, более приятном качестве.

Во дворе, выстроенные в три ряда стеночкой, от самых мелких, лет пяти-шести, до старших подростков, гостей встречали воспитанники. Они были однообразно одеты в рабочие комбинезоны и одинаково подстрижены. Только вторичные половые признаки выдавали, кто из них – мальчики, а кто – девочки. По бокам, спереди и сзади шеренги детей замыкали радостно щерящиеся педагоги. Еще бы, поживу привезли. Интересно, детям от подношений вообще что-нибудь достанется? Всё это было настолько жалко, что у Алекса свело в животе. Давно ему не было настолько стыдно за то, что у него всё хорошо.

Колин тоже был недоволен.

– Они, блин, что, решили во дворе устроиться? – проворчал он, опускаясь одной ногой на землю и оглядываясь.

– Представляешь, какие виды у них внутри? Самое то для приглашенных СМИ, – тихо прокомментировал Коллингейм.

Вышеупомянутая «информационная поддержка», мудро одетая попроще, вальяжно выбиралась из павильонов. Алекс краем глаза заметил в них столы. Не то чтобы халявное угощение компенсировало прилетевшим энерго– и нервозатраты, но хоть как-то примиряло с неизбежным. Воспитанникам такие щедроты не полагались. У детектива возникла мысль, что ребят не зря заперли в «загон» – не дай бог, пошли бы попрошайничать. Неловко бы вышло перед уважаемыми блогерами и журналистами.

– У кого вообще возникла идея сюда припереться? – послышалось за спиной ворчание сенатора.

– У Блуберри, – ответил ему Парсон. – Не знаю, как он откопал это убожество, но выглядит весьма многообещающе.

– Выходите из аэробуса и до команды стоите на месте, – тихо отдавал распоряжения лысый телохранитель. – Транспорт не убираем, хоть какая-то защита. Здесь же всё простреливается, как в тире, – прошипел он сквозь зубы исключительно Алексу.

Детектив непроизвольно почесал переносицу и резко отдернул палец. Плохой, очень плохой знак.

– Лоу, на позицию, – распорядился Колин. – Возьми с собой миз Марлоу.

Рыжая недовольно вскинулась, но телохранитель сдвинул очки на нос и посмотрел ей в глаза. Желание спорить у Вивьен отпало. Они вышли из аэробуса следом за Колином и Коллингеймом. Лоу артистично помахал всем рукой, поправил футболку под пояс и направился к группе блого-журналистов. Помощница посеменила следом. Правильно. Минус одно тело под ударом.

Лысый вышел вперед, устанавливая позицию для сенатора. Алекс отзеркалил его, ограничив площадку охраняемым. Под аплодисменты встречающих к ним присоединился Брукс.

У Коллингейма не было проблем с «поговорить». И с «навешать лапшу на уши» тоже. Но так искренне, от чистого сердца врать он не умел никогда. Это что-то сродни колдовству, когда ты точно знаешь, что это – ложь, но ни один орган чувств не обнаруживает обмана. И ты задумываешься: «А вдруг это правда?», вопреки всякой логике. Потому что сколько той логике лет и доверия по сравнению с многомиллионнолетними органами чувств?

Вот и сейчас Алекс слушал слова сенатора о том, что он считает недопустимым такое отношение к безвинно пострадавшим, которые – будущее Атована, и о том, как важно в любой ситуации сохранять чувство собственного достоинства и верить, что однажды всё плохое останется позади, и прочие очень верные и правильные слова. И сомневался: может, Брукс не такая прожженная сволочь? Мало ли, что он говорит Парсону. Может, чувствует он совсем другое?

Чертовы органы чувств.

Взгляд Алекса скользил по объектам в зоне контроля. Конечно, глупо ожидать в детском приюте нападения на сенатора, который до того жил себе вполне мирно. Кстати, мирно ли? Нужно уточнить. Но переносица чесалась, и Колин был взведен, как пружина. И вообще, если работать, то на полную катушку. Если бы он готовил покушение, то куда бы спрятался? Можно было бы устроиться за тамбуром на крыше ближайшего «муравейника». Да за любым тамбуром, вопрос в дальности оружия. Лучше всего устроится прямо на приюте. Алекс бросил взгляд вверх. Лучше с точки зрения расстояния. Но – пути отхода. Отсюда не сбежишь. То же самое – толпа блого-журналистов. Любой из них может нанести удар, но его гарантированно схватят. Разве что здесь окажутся последователи идеологии Мисимы-Ли, готовые пожертвовать жизнью во имя чужих целей. Или какой-нибудь безумный мститель. Но если бы таковой был, он бы, наверное, проявил себя раньше.

Тем временем события на авансцене развивались. Пока Коллингейм считал ворон, точнее, искал несуществующих киллеров, Брукс свернул свою речь. Пришло время раздачи подношений. Но, как выяснилось, в них никто, кроме помощницы сенатора, не разбирался. С задних рядов с видом победительницы вернулась Вивьен. Она поковырялась в необъятных пакетах и накопала красиво оформленную коробочку. Подарок был вручен местной директрисе, бабище с реденькими волосиками и двойным подбородком. Тут слово дали девице с аукциона. Она, как выяснилось, приходилась седьмой водой на киселе владельцу средней руки добывающего концерна. А тут такая возможность засветиться. В общем, от лица семейства девица вручила бабище средства. На словах «средства» директриса засияла, как сверхновая, на продолжение «в форме целевой карты на ремонтно-строительные работы» – потухла. Но всё равно поблагодарила. Куда деваться. И вернулась в строй.

Коллингейм фиксировал это краем глаза, отслеживая вверенную часть периметра.

К Бруксу по одному стали выходить особо отличившиеся детишки – получать личные подарки.

Алекс зацепился взглядом за опускающийся на соседнюю крышу скоростной аэрокар. Двери распахнулись. Но пассажиры не выходили.

К Неукротимому Ронни подошел мосластый долговязый паренек лет четырнадцати, смущенно отирая руки о штаны.

…или их просто не было?

Алекс вновь перевел взгляд на крышу, куда приземлился аэрокар. Словно по заказу над оббитым парапетом крыши мелькнул отсвет прицела.

– Стрелок слева на крыше! – крикнул Алекс, перекрывая собой траекторию выстрела в сенатора.

Шум за спиной, вопль «всем ложись!» и кряхтение Ронни говорили, что Колин не тормозил. И всё же Алекс обернулся. Телохранитель закрывал собой Брукса. Но девица стояла и хлопала глазами, переводя растерянный взгляд с уложенного наземь спутника и падающих воспитанников. И парень всё так же застыл с протянутой рукой. Слева, за толпой лежащих, в сторону вероятного противника стрелял Лоу. Медленно, слишком медленно детектив дернул за руку парня, подсечкой уложил девицу, и его плечо прожег лазерный луч.

Детектив рухнул, закрывая обоих, и, пытаясь смягчить падение своего центнерового тела на стонущих жертв, попытался опереться на руки. Левая ответила резью до темноты в глазах. Воняло паленым мясом. За спиной слышались шуршащие звуки бластера. Алекс не видел смысла в действиях Лоу, его оружие не дотягивалось до киллера. С другой стороны, киллер-то этого не знал.

Парень под ним шевельнулся, и руку вновь прошило болью. По гаму за спиной и успокаивающим репликам Лоуренса Коллингейм понял, что всё закончилось. Он попытался встать, упираясь в землю здоровой правой рукой. Аэрокар быстро набирал скорость, на глазах превращаясь в пчелку. Или даже комарика. На воздушном шарике. Укусил – и улетел, с-сволочь.

Гул вокруг усилился. Восторженные блого-журналисты разбрелись по углам, в прямом эфире делясь с подписчиками впечатлениями о пережитом покушении. Дети, нарушившие в падении стройные ряды, никак не поддавались командам педагогов. Разве можно в таком состоянии спокойной стоять?

Парень, которого Алекс уронил, тихо ревел.

– Ты чего? Больно тебя толкнул? – произнес детектив, протягивая ему руку.

Тот помотал головой, отирая рукавом слезы.

– Вы ранены, – всхлипнул он.

– Работа у меня такая, – постарался успокоить его детектив.

Колин, подняв и отряхнув сенатора, поспешил в аэробус и вылез оттуда с аптечкой.

– Из-за меня, – заревел парень в голос.

– Еще чего. Ты не придумывай, – возразил Алекс. – Тоже мне, наследник престола, – хохотнул он, подмигивая.

И в следующий момент скривился, зашипев. Колин оторвал рукав модного костюма и вколол в руку детектива шприц-ампулу обезболивающего. Пока сенатор помогал спутнице, старательно отряхивая всё, что могло представлять интерес, и комментировал происшедшее для «информационной поддержки», лысый вполне профессионально накладывал повязку.

– Прости, брат, был не прав, – сказал он, закончив.

До детектива дошло, что тот извиняется за слова, сказанные перед полетом.

– Пустяки. Прикрой на минутку, хочу вызов сделать.

Колин ответил тяжелым взглядом, но когда Алекс закончил говорить, коротко бросил:

– Я в доле.

Завершив дела, телохранители выбрались из аэробуса, где уединились, дабы не смущать общественность видом обожженной плоти. Блого-журналисты набросились на них, как вышедшие из спячки бронекрысы на шипастые пустынные кустики.

«Как вы обнаружили стрелка?» – «Боевой опыт, мэм».

«Сенатору угрожали ранее?» – «Без комментариев».

«Что могло послужить причиной покушения?» – «Мы проведем расследование».

«Знаете ли вы, кто совершил нападение?» – «Сэр, расследование требует времени чуть больше, чем тридцать секунд. Простите, сэр».

«Говорят, Рональд Брукс вытащил вас из долговой ямы. Теперь вы готовы отдать за него свою жизнь?» – «Брукс предложил мне работу в соответствии с моими навыками. Защищать его – моя прямая обязанность. Если для этого придется отдать жизнь – отдам. Но предпочту отдать свой голос».

«Однако сегодня вы спасли жизнь не сенатору. Спасение девушек тоже входит в вашу работу?» – «Спасение прекрасных девушек – мое хобби».

«Что вы почувствовали, когда в вас попал заряд бластера» – «Я почувствовал боль, мэм».

И так далее.

К тому моменту, когда информационщики насытились, на площадку приземлился дрон-доставщик.

– Мне кажется, мы немного забыли о главных героях сегодняшнего дня, ради которых мы здесь собрались, – напомнил Алекс. – Ребята пережили тяжелое потрясение и заслужили немного сладкого в утешение.

Они с Колином забрали большой тюк с конфетами. Сладости, как и всё по-настоящему вкусное, были редкостью на Атоване. Коллингейм ничем не мог помочь ребятам. Это были его извинения.

Обеспечить раздачу оказалось на удивление просто. Тот самый парень, которого детектив закрыл собой, быстро кликнул еще нескольких подростков, которые мгновенно, безо всякого участия взрослых, организовали ребят и зорко следили, чтобы всем и поровну.

Потом, уплетая конфеты, тут же, пока не забрали, приютские сначала несмело, потом многоголосым хором, стали задавать свои вопросы. За охрану периметра можно было не беспокоиться. Поналетевшие недавние коллеги Алекса взяли приют в плотное кольцо. Колин, который на первый взгляд казался киборгом, разошелся, и на фантиках от конфет рассказывал схему операции, за которую был награжден медалью. Вопросов было много. О том, где обучиться на десантника. Часто ли приходилось сражаться. Правда ли, что все пираты… (далее нецензурное выражение и оплеуха одного из старших ребят, обеспечивавших раздачу). И как живется на других планетах. Правда ли, что мы живем в самой… (очередная оплеуха). Вопросов было так много, что в разговор незаметно втянулись и сенатор, и Парсон, и даже девица, у которой, видимо, от сотрясения мозги встали на место. В общем, всё прошло очень душевно, и только когда директриса громко крикнула, что обед уже практически остыл, ребята нехотя начали прощаться. И обнаружилось, что блого-журналисты тоже досидели до конца почти полным составом. В общем, мероприятие удалось. Для всех, кроме детектива и его костюма, оплаченного, между прочим, из подъемных.