Текст книги "Семь снежинок на ладони"

Глава 7, в которой Эмилия думает о будущем

Силуэт ноффа Броквиста скрылся в белой пелене начавшегося снегопада. Я возблагодарила небесного насмешника Лохи, который надоумил меня на дикий поступок с сегодняшним замужеством. И если этот факт удастся до поры до времени скрыть от родственников, возможно, я смогу обмануть хитрощёкого крыса. Он сказал, что ему нужен документ, но не сказал какой. Я ведь не виновата в том, что нофф не уточнил задачу сразу?

Я хотела ему помочь.

Очень.

Но не судьба.

В общем-то, что мне потребуется в новой семейной жизни? Думаю, от предыдущих двенадцати браков у Рауля Эльдберга осталось вдоволь приданого из перин и постельного белья. Устелиться можно. Если верить Ларсу Броквисту, в моём случае супругу рассчитывать больше не на что. Из личных вещей мне нужно взять несколько платьев на первое время. На месте новоявленного супруга я бы не стремилась делать долгосрочные вложения в жён. Но всякие приятные мелочи, вроде новых нарядов и средств для красоты – это же святое! Даже мой папа́, хоть и стеснён в средствах, и то не отказывает нэйре Оде. Не может же нэрр Эльдберг оказаться законченным скупердяем?

Нет, если бы он был человеком жадным, выбрал бы жену с достатком. Значит, рассматривает брак не в качестве средства обогащения, а как статью затрат. Так что три любимых платья, смену нижнего белья на первое время, мамины драгоценности и содержимое туалетного столика. Всё это не требует долгих сборов. Я могу делать вид, что ничего не происходит, до самого визита жениха.

Уж про мамины-то топазы я точно даже вздохом не намекну, пока герцог в дверях не появится. Кто мне их даст забрать в противном случае? Ясно же, что семье важнее!

А я просто была не в курсе.

Не подумала.

Ни о чём не подумала. В том числе о том, что эту так называемую семью следует уведомить о своих планах.

Ещё не факт, что жених вообще появится. Я бы на его месте сто раз подумала, прежде чем решаться на такой сомнительный союз. Но то – я. Я – нищая, как выясняется, нойлен Эмилия Берген, загнанная в угол со всех сторон.

А он Правая Рука, по совместительству – Левый Ботинок короля, нэрр-герцог Рауль Эльдберг. У власть имущих свои забавы.

* * *

Возница без приключений доставил меня до крыльца. Стоило войти в дом, как возбуждённые родственники обступили меня со всех сторон. Разумеется, никуда не нужно было ехать нэйре Оде. И наш экипаж с одинокой лошадкой стоял в конюшне. Просто родителю нужно было выполнить указание кредитора. Я допускаю, что папа́ не подозревал, о чём пойдёт речь. Он всё же по-своему меня любит. Поэтому не стал задумываться о предмете нашей беседы, чтобы не расстраиваться.

– Ну что? – первой не выдержала Хильда.

В честь смотрин сестры она надела самое нарядное платье. Или просто собиралась куда-то ехать отмечать мою помолвку.

Я не торопясь стянула перчатки и позволила старенькому папиному слуге мо Элиасу принять шубу с моих плеч.

– Как прошла ваша встреча? – с неловкой улыбкой на лице задал вопрос отец.

Мне так и хотелось спросить, какую встречу он имеет в виду. Но понятно, что про встречу с Ларсом он при нэйре Оде упоминать бы не стал.

– Хорошо, – ответила я. – Я очень устала. Всё же королевский дворец – это так утомительно…

Я приложила ко лбу тыльную сторону кисти, чтобы показать, как именно устала. В глазах Хильды блеснул огонёк зависти. Ну так нужно было беречь девичью честь. И тогда бы вопрос выживания семьи стоял меж её ног. А теперь завидуй не завидуй, а локти кусать поздно.

Мне же теперь ничто не мешало изображать страдалицу во имя любимых родственников, и с измождённым видом я стала подниматься к себе.

– Через час мы будем ужинать! – крикнула мне вслед мачеха.

– Надеюсь, у меня найдутся силы спуститься… – со вздохом заметила я.

Ну не полные же они идиоты, чтобы ссориться со мной в такой момент?

Кроме отца, разумеется. Нойлен Хильда и нэйра Ода были стройны. Во всяком случае, когда в корсете.

Закрывшись в своей комнате, я распахнула гардероб. Возьму голубое домашнее платье. Покрой хоть и вышел из моды, но цвет мне очень шёл, и заморская ткань на удивление хорошо носилась. Я сняла платье с вешалки и сложила на дно дорожного сундука. Разумеется, укладывать вещи полагалось слугам. Но ми Торборг тут же доложит хозяйке, поэтому придётся поработать самой.

Дальше… Дальше тёплое дорожное платье из шерсти красивого брусничного оттенка, отделанное вышивкой. Моя последняя дорогая покупка двухлетней давности. Классический силуэт из моды не выходил, он мне ещё лет пять прослужит. Прямо без вариантов с собой. Мне же сутки в дороге до поместья трястись!

В качестве дежурного вечернего наряда я остановила свой выбор на синем атласном. Простенько, без затей, но цвет подходил замужней нэйре. Я надевала его всего раз, когда весной выезжала с ноем Оливером в театр.

Бельё, подумав, я собрала с полок всё. Что с ним станет после моего отъезда? Его будет донашивать Хильда?! Нет-нет. Я не допущу такого издевательства над своими панталонами. Оставшееся в сундуке место забила дорогими сердцу аксессуарами, добавив несколько любимых романчиков про любовь.

Замечательно!

Я закрыла сундук на ключ.

Теперь нужно выбрать наряд для бракосочетания. Мне полагалось белое платье, расшитое жемчугом, но я сама отказалась от предсвадебной суеты. Из имеющегося в наличии лучше всего подходило нежно-розовое платье с пеной кружев, в котором я самой себе казалась воздушным пирожным. И мамины снежно-голубые топазы к нему подходили. Отлично.

Оставалось собрать только содержимое туалетного столика, но там всё войдёт в дорожный ридикюль. Я прямо смахну за пару движений.

И тут в мою комнату постучали.

Я торопливо прикрыла дверцу в гардеробную. Даже если кто-то сюда заглянет, вряд ли сразу хватится трёх платьев. Вдруг я отдала их в стирку? Я оглядела комнату в целом. Если не присматриваться, подготовка к бегству в глаза не бросалась.

Я подошла к двери и подняла крючок.

– К вам ной Оливер Ёнклиф, нойлен, – сообщил мне мо Элиас официально. – Он ожидает вас в гостиной.

Следовательно, встреча согласована с отцом.

Не могу сказать, что жаждала Оливера увидеть. Наоборот. Но Олли не был бы Олли, если бы не воспользовался случаем поныть.

Глава 8, в которой на голову Эмилии продолжают сыпаться сюрпризы

Даже с точки зрения внешности мой новый жених выигрывал у Оливера. Хотя, конечно, в браке внешность – не главное. Особенно для мужчины. Для мужчины важна надёжность, умение принимать решения и брать на себя ответственность за них. Так мне говорил папа. А ему сказала моя мама, а ей доверять можно. Она, даже когда обманывала, делала это очень правдиво и в высшей степени разумно.

Так вот, всего этого: надёжности, решений и ответственности – в ное Ёнклифе было не очень много. Если честно, не было совсем. Зато были богатый внутренний мир и острое чувство справедливости. Так говорил Олли. А ему сказала его мама, а ей доверять можно. А ещё Оливеру отойдёт титул нэрра, о чём он любил помечтать. Но его папаша, мужчина крепкий на руку, здоровьем и вообще, не собирался облегчать сыночку его обретение.

Ной Ёнклиф обнаружился в гостиной в кресле возле камина. Острые коленки длинных ног указывали в сторону огня. Туда же были вытянуты красные руки и такого же цвета острый нос. Оливер постоянно мёрз. Блёклые светлые волосы были заправлены за уши по последней моде.

– Ах, Эмили! – воскликнул Олли, увидев меня, и вскочил с кресла. – Нас хотят разлучить!

Тут он сделал эффектный пас в мою сторону.

– Да, Олли, мы должны крепиться. Это наш долг. – Я изобразила траурную физиономию.

– Как ты можешь так легко сдаваться? – вопросил мой ухажёр, который за год так и не сумел стать женихом по причине отсутствия предложения руки и сердца.

– Но что мы можем сделать? – драматично произнесла я.

– Ты можешь отказаться от этого брака! Ты можешь настаивать!

– Ты сделал официальное предложение моему папа́?

– При чём тут это, если твой брак навсегда поставит крест на наших отношениях?!

Мне стоило большого труда не фыркнуть.

Приличные нойлен не фыркают!

– Может, он со мной разведётся через полгода, и тогда мы сможем снова быть вместе, – возразила я.

– Что ты! Мне ни за что не позволят жениться на разведённой нэйре! – На вытянутом лице Оливера застыла трагедия.

– Вот видишь. Наша жизнь нам не принадлежит, – воспользовалась я его же аргументом. – Мы не в силах что-либо изменить!

– Нет, Эмилия! Мы должны уйти вместе!

– Уйти?

Меня потрясла эта внезапная решительность. Нет, разумеется, я не собиралась никуда с ним уходить. Но сам факт, что Олли Ёнклиф способен на дерзкий поступок, ломал мои представления об окружающей действительности.

– Да! – горячо воскликнул он. – Мы должны уйти вместе, как Кай и Герда! Мы должны одновременно выпить яду, чтобы остаться в памяти потомков как самая любящая пара!

Мне потребовалось сесть.

Я осторожно опустилась в кресло, соседнее с тем, в котором недавно сидел ной Ёнклиф.

Добровольно пить яд, тем более ради Олли, я была категорически не согласна!

Модную среди страдающей бездельем молодёжи «Сагу о Кае и Герде, или Песнь о первой любви», на мой взгляд, следовало запретить. Чтобы не смущать неокрепшие умы. Или хотя бы проводить экзамен на адекватность, прежде чем разрешать читать.

– Олли, – осторожно начала я. – Кай и Герда стали жертвами гордыни родных! Их семьи много лет спорили из-за крохотного фьорда и были против свадьбы своих детей. Но между нашими семьями нет раздоров. Какие же из нас Кай и Герда?

– Эмили, это будет вызов обществу! Это будет протест против устоев! Пусть они задумаются!

– О чём, Олли?

– О том, что с нами так нельзя!

– Как, Олли?

– Ну если в тебе нет огня, то я сам! – Он снова вскочил. – Я сам выпью! Я стану символом борьбы и свободы! И напишу, что это ради тебя!

Я медленно посчитала про себя от одного до десяти. А потом от десяти до единицы. Вот только этого мне и не хватало: оказаться на первых страницах газет. «Наследник нэрра Ёнклифа покончил с собой из-за неразделённой любви к тринадцатой вертихвостке нэрр-герцога Эльдберга! Куда смотрит королевская семья?!» От одной этой мысли кровь отхлынула от лица, а ладони покрылись холодным потом.

Конечно, на такое ещё нужно решиться, а решимость и Олли – это малосовместимые понятия. С другой стороны, учитывая глубину внутреннего мира, от бренной суеты бытия ной Ёнклиф был очень, очень далёк. Думаю, он из своих фантазий в реальность вообще ни разу не всплывал. Так что может и хлебнуть сдуру, по наивности не отдавая себе отчёта в последствиях. Это же гораздо проще, чем ради меня жить, что-то решать, делать, бороться… Жизнь – это вообще сложно. Так что при всей Оллиной трусости я не могла исключить вероятность трагического исхода.

Придётся брать на себя миссию проводника в действительность, пока этот недоумок в своём внутреннем мире не утонул.

– Олли, дорогой, я не могу тебя бросить! – Мне тоже пришлось встать, и лицо ноя Ёнклифа озарилось надеждой. – Мы сделаем это вместе!

– Я знал! Я верил в тебя! Вот! – Он вынул из внутреннего кармана сюртука бутылёк.

– Что это?..

– Яд! – восторженно воскликнул Оливер, вкладывая флакончик мне в ладони. – Это тебе!

– Спасибо, Олли, ты такой заботливый, – с трудом выдавила я из себя, не зная, что делать с неожиданным подарком.

– У меня такой же дома, – радостно поделился ной, глядя на яд. На бутылочке так и было написано: «Яд».

Лохи, твои проделки? Это ты забрал рассудок Ёнклифа-младшего и кому-то спихнул за бесценок?

С другой стороны, у меня отлегло от сердца. Если свою дозу он сюда не принёс, значит, как минимум прямо сейчас травить меня не будут.

Надеюсь.

– Замечательно, – натянула я на лицо улыбку. – Мы…

И тут из коридора послышались торопливые шаги. Я быстро сунула пузырёк в кармашек широкой юбки и обернулась.

В гостиную влетел взъерошенный отец.

– Эмили, доченька, во двор въехал экипаж с гербом нэрр-герцога! Ной Ёнклиф, попрошу вас покинуть наш дом через задний двор!

Вот он, твой шанс, Олли! Шанс стать символом борьбы и свободы. Ну же! Выступи за нашу – кхе-кхе!.. – любовь, если можно так выразиться!

– Да, конечно, я всё понимаю, нэрр Берген, – часто закивал Оливер, пятясь к выходу для прислуги.

– Мо Элиас вынесет ваши вещи.

– Конечно-конечно. – Ной Ёнклиф от волнения переплетал пальцы. – Так неловко получилось… Эмилия! – Испуг на его лице сменился восторженностью.

– Помните, только вместе! – прошептала я, погрозив ему пальцем.

– Вместе, – одними губами ответил Олли и скрылся в хозяйственной части дома.

– О чём вы говорили? – Отец перевёл взгляд с закрывшейся двери на меня.

– Обсуждали современную литературу, папа́. Ты говорил, что подъехал нэрр Эльдберг?

– Да. Ты не знаешь, зачем он приехал?

– Сейчас? Понятия не имею.

Мы договаривались, что он заедет за мною через четыре часа. С нашей встречи в лучшем случае прошёл час. Так что я ответила чистую правду.

Глава 9, в которой Рауль готовится к бракосочетанию

Нойлен была безусловно забавна. Интересно, как именно её планирует использовать Броквист? Понятно, что он – не Фройя, и дарить презентики на Новый год за хорошее поведение не в его стиле. Нет, полярный лис Ларс Броквист ни о чём, кроме собственной выгоды, не заботится. А значит, за миленьким фасадом Эмилии Берген скрывается какая-то тёмная история. Возможно, она пока не написана, а лишь задумывается злодеем. Но даже если нойлен замешана в грязных делишках, это совсем не повод, чтобы от неё отказываться.

В кабинет постучали, и пороге появился Херберт, мой секретарь.

– Как впечатления? – обратился я к нему, жестом приглашая присаживаться.

Я знал Херберта большую часть своей жизни, и мне было интересно его мнение. Секретарь скорчил физиономию «что-то непонятное» и покрутил кистью в аналогичном жесте.

– Что тебе удалось узнать?

– О! Чего только мне не удалось узнать! – Он скривил губы. – И то, какая премьера ожидается в Королевской опере, и что туда наденет её величество, и как зовут любимую гончую короля, и кто его новая фаворитка.

– Кто она?

– Пока не знаю.

– Обязательно разузнай. А что сказала об этом нойлен Берген?

– Она лишь вскользь упомянула.

– Ты не уточнил? – возмутился я.

– Да я слова не мог вставить! – взорвался Херберт. – Её же заткнуть невозможно! И говорит, и говорит, и говорит, и говорит… Словно ей рот на десять лет заклеили, и теперь всё, что накопилось, рвётся наружу!

– Да?.. Странно. На меня нойлен Эмилия впечатления пустоговолой болтушки не произвела. А что она рассказала о ноффе Броквисте?

– То, что он – друг их семьи.

– А ещё?

– Больше ничего. Потом её понесло…

Я постучал пальцами по столу. То есть очаровательная нойлен предпочла пожертвовать самой свежей информацией, лишь бы избежать расспросов о Ларсе? Интересно-интересно…

– И всё же: откуда ей известно о смене фаворитки короля? Мне казалось, семейство Бергенов после смерти нэйры Солвейг окончательно отошло от дворцовых дел…

– Так спросите у неё сами, – буркнул секретарь. – Тем более что вы на ней жениться собираетесь. Или уже передумали?

– А вот, кстати, да! Херберт… – Я решительно встал. – Я уезжаю.

– Куда?!

– Жениться. На нойлен Берген.

Секретарь застыл в немом потрясении, но я показал жестом, чтобы он подал шубу.

– Так сразу?.. – всё же прорезался у него голос. Херберт поплёлся в гардеробную и вернулся с вещами.

– Дела государственной безопасности не терпят отлагательств. Я должен немедленно принять меры!

– Но вам даже сани не прогрели! – запричитал тот.

– Не беда. Я сам в состоянии. Завтра меня не будет, – заявил я, но у порога обернулся и добавил: – Пожалуй, послезавтра тоже. Постарайся к моему возвращению проверить всё, что рассказала нойлен Берген.

Без двух минут нэйра Эльдберг, подумал я про себя. Эта мысль почему-то наполнила меня кипучей энергией.

Какая всё-таки любопытная штучка – эта Эмилия! И чего хотел добиться Броквист такой стремительной свадьбой?..

* * *

После шестого моего развода король велел больше не беспокоить его по вопросу разрешения на брак. Заявил, что его интересуют мои одарённые наследники, а как и с кем я их буду делать, не волнует. Не волновался на этот счёт и верховный жрец Хингвера, покровителя семьи, плодородия и мужской силы. Кажется, ходи Магнус уже смирился с тем, что божество, которому он служит, закрыло на меня глаза и махнуло рукой.

– Хингвер милостив ко всем, – отреагировал Магнус на весть об очередной моей свадьбе, на сей раз – в форме закрытой церемонии. – Тебе непременно повезёт!

Потом подумал и уже не так уверенно добавил:

– Может, даже в этот раз. – И, сделав паузу, закончил: – Во всяком случае, так ты ещё не пробовал!

Договорившись о том, что старик нас дождётся, я отправился за невестой, но на выходе из храма столкнулся с нэрром Эрлингом. Когда-то тот был моим наставником в магии. По происхождению и положению я стоял выше, но до сих пор, встречаясь с учителем, испытывал угрызения совести и страх за несделанные уроки. И ничего, что уроки мне не задавали уже лет десять. Не сделал? Не сделал!

– Как успехи по части мужской силы, нэрр-герцог? – Нэрр Улле не преминул ткнуть меня носом в несостоятельность и долг перед потомками.

Неважно, что потомков пока нет. Долг-то растёт!

Нэрр Эрлинг был боевым магом и не утратил стать, несмотря на седины. Рядом с ним я по-прежнему чувствовал себя неловким подростком.

– Работаю в этом направлении, – уверил я.

– И что наработал?

– Невесту.

– Опять?!

– Понимаете, нэрр Улле, без жены справиться с возложенной на меня миссией никак не получается…

– Сколько уже можно жениться? Пора переходить к следующей стадии – делать детей!

Ему-то хорошо, они с женой родили троих мальчиков и одну девочку. Вот кого Хингвер вниманием не обошёл!

Как думаете, он согласился отдать за меня свою дочь?

…А ведь я просил её руки после моего третьего брака. Ещё до трагедии с Марной.

– Стараюсь, – повинился я.

– Плохо стараешься! Надо… – он поднял сжатый кулак и напряг мышцы полусогнутой руки, чтобы показать, в какой именно части следует поднапрячься, – лучше!

Вот как раз тут меня Хингвер миловал. Но Лохи, покровителя случайностей и неприятностей, это не останавливало.

– Я заеду к тебе в Драгаард, помогу с зельем.

– Благодарю вас, нэрр Эрлинг.

– Потом поблагодаришь, – пообещал наставник и похлопал по плечу на прощание. И на какое-то мгновение я поверил, что, возможно, в этот раз всё сложится.

Я и вправду раньше так не пробовал: жениться на абы ком через час после знакомства. Да ещё и наставник с зельем обещал помочь. Это дорогого стоит.

…Хотя лично я думаю, что зелье у меня получается не хуже.

Глава 10, в которой Рауль понимает, что чего-то не понимает

Первое, что бросилось в глаза, когда я заехал во двор к Бергенам, – это суета и растерянность на лицах прислуги. Да и хозяин, нэрр Юхан, торопливо одёргивал криво застёгнутую жилетку, надетую явно наспех. По вытянутому лицу нэйры Оды, второй супруги нэрра Бергена, тоже было понятно, что меня не ждали и не представляли, чего от меня ожидать. Мы, конечно, договаривались с нойлен Эмилией о четырёх часах на сборы. Но неужели между часом и четырьмя такая большая разница?..

Отец семейства отпросился на минутку и вернулся с нойлен. Все наконец расслабились. Будто к нашалившим детям заявился разгневанный городовой, но тут вышел взрослый, и теперь все проблемы непременно уладятся.

– Папенька, маменька, – с улыбкой и особым акцентом на «маменька», заговорила Эмилия. – Нэрр-герцог и я решили пожениться, – возвестила моя тринадцатая невеста, и до меня дошло, что я ничуть не отличался от встречающей стороны. Так же стоял и ждал, пока кто-то придёт и объяснит, что происходит.

– Это прекрасно! – с преувеличенной радостью воскликнул нэрр Юхан. – Нэрр Рауль, такое радостное событие нужно отметить! Пока дамы организуют ужин, мы с вами можем выкурить по паре сигар и обсудить подготовку к свадьбе.

– Папенька, но нам некогда. – Эмилия вновь взяла нить разговора в свои маленькие, но крепкие ручки, и у меня возникло подозрение, что если я снова промолчу, то нойлен Берген станет мне не тринадцатой женой, а первым мужем.

– Да, нэрр Юхан, – взял слово я. – Мы торопимся. Ходи Магнус ждёт нас в храме.

– Зачем?.. – удивился отец невесты, и я окончательно убедился, что режиссёром всех немых сцен сегодняшнего спектакля была исключительно нойлен Эмили. Возможно, ещё Ларс Броквист, но теперь я в этом уверен не был.

С этого момента я стал получать удовольствие от представления.

– Чтобы заключить брак, – пояснил я, наслаждаясь выражением лиц.

– Да, папенька!

– Но… Но почему так внезапно?! – прорезался голос у нэйры Оды.

– А что странного в том, что нэрр-герцог решил жениться на ночь глядя? – прокомментировала ситуацию нойлен Берген, и, в общем-то, мне нечего было на это возразить. Я же захотел? Захотел. А о том, кто был инициатором всего этого безобразия, моя милая невеста просто умолчала. – Разве не для этого люди женятся?

Во всём этом радовало одно: сейчас в угол загоняли не меня.

Меня туда загнали раньше. Точнее, я сам, добровольно, туда пошёл, полагая, что сходить в угол и постоять там – исключительно моя затея.

Перспективы тринадцатой женитьбы расцветали всё новыми красками.

– Но как же… гости, подарки, наряды… – продолжала возмущаться нэйра «маменька». – Мы же всё планировали не так!

– Матушка, в нашей ли ситуации перечить спасителю? – Эмили подобострастно склонила голову в мою сторону, присев в глубоком реверансе, и я снова почувствовал себя новичком на сцене.

По выражению неловкости и испуга на лице нэрра Юхана становилось понятно, что правды в этой короткой фразе гораздо больше, чем сказано словами. На физиономии нэйры Оды выражение недоумения сменилось озарением, а после – негодованием. Судя по тому, что взгляд её был обращён на супруга, а не на падчерицу, картина вырисовывалась забавная. Только что Эмили уведомила мачеху, что отец семейства находится в безнадёжной финансовой ситуации, и помахала ручкой.

– Папа́, на церемонию я хотела бы надеть мамины топазы, которые были назначены мне в наследство, – умоляющим тоном обратилась Эмилия к отцу.

А, нет, вот теперь помахала ручкой.

– Но, доченька… – растерялся нэрр Юхан, и его глаза трусливо забегали.

Ага! Вот и выясняется причина всей этой клоунады. Девушка пытается спасти самое дорогое с борта тонущего корабля.

– Да, папа́?.. – Эмили изобразила невинность, и теперь полный ярости взгляд мачехи перетёк с мужа на падчерицу.

– Маменька, папенька, я ничего не пропустила? – В прихожую влетела припудренная и напомаженная нойлен, внешне почти копия нэйры Оды.

Нет, нойлен, всё самое интересное, я подозреваю, впереди!

Теперь взгляды «маменьки» и «папеньки», полные недовольства, переключились на младшую сестру, но та была слишком увлечена новым – для неё – лицом в мизансцене. То есть мной. Она расплылась в сладчайшей из улыбок:

– Нэрр-герцог?.. – И присела в реверансе, склоняясь так, чтобы выгодно продемонстрировать декольте.

– Это наша младшенькая, нойлен Хильда, – взяла себя в руки нэйра Ода.

– Очень приятно.

Я натянул дежурную улыбку, отреагировал чуть заметным кивком, показывая, что тема мне безразлична, и перевёл взгляд на Эмили.

Моему примеру последовали остальные, и я почувствовал, как хитрый антрепренёр втягивает меня в следующую сцену.

Я, между прочим, взрослый мужчина! У меня за спиной двенадцать браков!

Эмилия глядела на меня с невинным восторгом, будто видела во мне последнюю надежду и нерушимый оплот. Конечно, я знал, что невеста моя – та ещё штучка. Но то, что роль героя-спасителя была отведена мне, всё же льстило.

– Так что по поводу топазов моей невесты? – пришёл я на помощь будущей супруге. И вообще было интересно, ради чего она срежиссировала весь этот спектакль.

– Я пока пойду переодеваться, чтобы не заставлять нэрр-герцога ждать. И ходи Магнуса тоже, разумеется, – торопливо добавила Эмилия и поспешила вверх по лестнице.

– Должна вас покинуть, мой долг – помочь девочке в сборах. Она мне как родная! – Нэйра Ода изобразила на лице умиление. Но не очень натурально.

Хозяйка дома поспешила за падчерицей, и я смог расслышать её гневный шёпот, донёсшийся сверху: «Ты не можешь так с нами поступить, неблагодарная девчонка!»

На лице нэрра Юхана мелькнула неловкость. Не каждый день твоё грязное бельё вывешивают на публике.

– И я помогу дорогой сестрице! – рванула по лестнице нойлен Хильда, тоже, видимо, в надежде что-то урвать.

Я, конечно, мог пресечь этот фарс и потребовать, чтобы моей невесте дали спокойно собраться. Но вдруг у милейшей Эмилии для дражайших родственниц припасена пара актов драмы и я своим вмешательством только всё испорчу? Думаю, если нойлен Берген потребуется моя помощь, она позовёт. Сейчас же мою роль обозначили предельно ясно.

– Нэрр Юхан, я бы всё же хотел возобновить разговор о драгоценностях моей будущей супруги, – вернулся я к главной теме.

– Нэрр-герцог, поймите меня правильно: мы сейчас находимся в несколько стеснённых обстоятельствах… – Мой тринадцатый тесть попытался намекнуть, что заложил драгоценности, на которые не имел никаких, судя по словам Эмили, прав.

– Но нойлен Эмилия сказала, что это её наследство, – уточнил я диспозицию.

– Совершенно верно! Её матушка, нэйра Солвейг, просила сохранить этот комплект для дочери, но понимаете, есть такие ситуации… – доверительным тоном обратился ко мне нэрр Юхан.

– Не понимаю.

Я действительно не понимал. У тебя есть худо-бедно доход, некогда довольно приличный. Живи по средствам, и не нужно тебе будет обворовывать родную дочь.

– Я оставил их на хранение в надёжном месте, – на ходу придумал отговорку Берген и тут же расцвёл от собственной находчивости.

– Готов предоставить вам экипаж и лично обеспечить сохранность камней.

– Но, нэрр-герцог, это же какие-то несчастные топазы! – заканючил мой собеседник.

– Принадлежащие моей будущей супруге, – напомнил я.

Если честно, разговор начинал надоедать.

– Хорошо, – согласился нэрр Юхан и тоже пошёл наверх.

Я подумал – чтобы убедить дочь отказаться от требований, – но нет, с лестницы он свернул в другую сторону и вскоре вернулся с небольшим кожаным футляром.

– Но вы оставляете меня без копейки денег! Чем я буду кормить супругу?! – воззвал к моей совести Берген.

Ну смешно же! Где я – и где совесть?

Я открыл футляр.

Да, это были всего лишь топазы. Но редкого нежного оттенка и в необычной оправе из серебра. Я такую работу видел впервые: ожерелье представляло собой изящную лиану с резными листочками. В сердцевинах звёздчатых цветков покоились камни изумительно тонкой огранки. Да, за такое можно выручить хорошие деньги. Скорее всего, отец семейства так и поступил бы. Но нойлен Берген умеет выбирать момент.

– Они прекрасны! Благодарю за то, что сохранили их для моей невесты.

– Солвейг бы мне голову оторвала, если бы с ними что-то случилось, – мечтательно, как мне показалось, произнёс нэрр Юхан. – Мне очень жаль, что всё так вышло.

Не знаю, о чём он сейчас говорил, но ему правда было жаль.