Текст книги "Clannad. История Рё."

Clannad. История Рё.

Жанр – драма, романтика, комедия.

Авторы книги: Юдаев Максим. Найн Светлана.

Оригинал.

Этот рассказ написан по мотивам аниме-игры и сериала Clannad компании «Key».

Clannad(краткое описание оригинала)

Томоя Окадзаки, ученик выпускного класса, разочаровался в жизни. После трагической гибели матери, отец его спился, а сам он обрел славу хулигана. Вместо подготовки к выпускным экзаменам, Томоя слоняется по школе, пропуская уроки и делая, что придет в голову. Но все меняется, когда весной он встречает вернувшуюся в школу Нагису Фурукаву – милую и странную девушку, которая обожает булочки, разговоры с самой собой, а еще мечтает возродить театральный кружок. Помогая Нагисе, Томоя понимает, что жизнь не кончилась, а сердце его начинает оттаивать. Кроме Нагисы и старого приятеля, Сунохары, в жизнь Томои входят сестры Кё и Рё, сильная и целеустремленная Томоё, школьный гений Котоми, абсолютно беспомощная в реальной жизни, и уж совсем странная Фуко – любительница морских звезд и школьных свадеб.

В данном рассказе будет затронута трогательная и забавная ветка развития отношений. Речь пойдет о Фудзибаяси Рё, сильно стеснительной и не уверенной в своих словах и действиях девушки.

Содержание.

Пролог

Часть первая

Часть вторая

Часть третья

Часть четвертая

Часть пятая

Часть шестая

Часть седьмая

Часть восьмая

Часть девятая

Часть десятая

Часть одиннадцатая

Часть двенадцатая

Часть тринадцатая

Часть четырнадцатая

Часть пятнадцатая

Часть шестнадцатая

Часть семнадцатая

Часть восемнадцатая

Часть девятнадцатая

Часть двадцатая

Часть двадцать первая

Часть двадцать вторая

Пролог.

Мир, укутанный белизной. Снег.… Да, снег. Кажется, он падает уже целую вечность, покрывая моё тело белой простыней.

Я вздохнул.

– Что я делаю здесь, в этом мире? Как долго я здесь – совсем один?

Бескрайняя белизна… моя рука утопает в ней.

Моя рука держит что-то. Я хочу взглянуть. Она держит другую руку, столь же белоснежную, как и этот мир. Это рука девушки.

– А… да…. Я не один.

Я стряхиваю снег с её лица. Теперь я вижу, что она мирно спит. Все верно…. Мы всегда были вместе…. В этом мире. В этом грустном, одиноком мире.

***

Ненавижу этот город. Город, полный воспоминаний, которые я хочу забыть.

День за днем я хожу в школу, болтаю с друзьями, а затем иду домой, в место, куда бы я хотел возвращаться меньше всего. И так монотонно проходят мои дни.

– Интересно, – подумал я – изменится ли что-нибудь…. Преподнесет ли жизнь что-то новое….

Место, где я живу, это небольшой город, окружённый природой, название которого, мне ничего не говорит. Здесь мне каждый день, чтобы добраться до школы, приходится лавировать между небольшими домиками и холмами, вокруг которых росли различные деревья. Большинство домов имеют только один этаж. Там, где дома были в два этажа, с большой вероятностью можно было найти небольшой семейный магазин. Но, конечно, были и те, где оба этажа были жилыми. Как раз в одном из таких жила моя подруга детства. Правда это было давно и теперь я не могу вспомнить не только, где она живет, а даже её имя и как она выглядит. Если встречу её на улице, точно не узнаю.

По вечерам все те, кому лень было оставаться дома, направлялись в близлежащие к ним торгово-развлекательные кварталы. В нашем маленьком городке таких было три. Это были небольшие кварталы, состоящие из двух-трех торговых «коридоров». Коридор образовывали двухэтажные домики, поставленные вплотную друг к другу. В каждом располагался или игровой зал, или небольшой магазин одежды, или просто забегаловка. Поздним вечером и ночью каждый дом включал иллюминацию. А из некоторых магазинов начинала доноситься музыка. В результате получалась весьма праздничная атмосфера.

Интересно, насколько удобнее было бы мне добираться до школы, если можно было бы стереть их с лица земли. Не стой у меня на пути все это безобразие, это сэкономило бы мне минут двадцать.

– Один день – я начал считать вслух,– двадцать минут…. Тогда сколько времени это я сэкономил за год?

Я иду и считаю.

– Ааа, не знаю… – мысленно вскрикнул я, закончив неудачную попытку.

Других учеников из моей школы нет. Обычно, поскольку это главная дорога до школы, в две автомобильные полосы и тротуарами, тут их должно быть полно. К тому же на ней ещё располагается и детский сад. На другой стороне, ничего кроме белой стены парка не было. И сегодня нет никакого праздника. Значит… сейчас не то время, когда люди обычно ходят в школу. Я просто игнорирую это и продолжаю идти, не ускоряя шаг.

Ещё несколько сотен метров до ворот школы. Я на секунду останавливаюсь. Дальше дорога идет через парк. Извиваясь змеёй между небольших холмов, она идет на холм, до самых ворот. Два бежевых прямоугольника старого и нового школьного корпуса находятся на вершине одного из этих холмов на другой стороне парка. Справа и слева на холмах от дороги растут сакуры. Они отлично скрывали за своими кронами трехэтажное здание школы. Весной здесь, когда идет цветение, по-настоящему красиво. В нашем маленьком городе это самое известное место. Даже эту школу назвали соответственно. Старшая школа сакуры.

Подойдя к границе школьной территории, я остановился. Вздохнув, я поднимаю взгляд на небо.

Темно-оранжевая двухметровая в высоту стена и стальная решетка ворот на рельсах прямо передо мной. И кто их решил расположить их и все здания школы на такой высоте? И эта длинная дорога, которая тянется бесконечно, как в кошмаре.

Стоя перед входом, я неожиданно услышал вздох. Этот вздох отличался от моего. Он меньше и словно нежнее.

Я оглядываюсь.

Это девушка. Она, точно также, как и я, остановилась и не идет дальше. И как я её умудрился не заметить. По эмблеме синего цвета на нагрудном кармане её светло-коричневой школьной формы с белым матросским воротником и красными линиями по его контуру, я понял, что она, как и я, учится в выпускном третьем классе. Но она мне не знакома. Даже не могу припомнить, видел ли я эту девушку к школе раньше. Её короткие русые волосы чуть выше плеч мягко покачивались на ветру. По бокам виднелись красные заколки. Обеими руками она держала перед собой портфель из твердой коричневой кожи. Такой был у каждого ученика нашей школы, так как он выдавался вместе с формой и был обязательным, так сказать, к использованию. При этом девушка выглядит так, будто вот-вот заплачет. Обычно я не сужу людей по внешности, но она кажется очень искренней. Она похожа на тех девушек, что боятся зайти в класс одни.

– Так…. Ладно…. – тихо, но отчетливо произнесла она, глядя куда-то себе под ноги.

Она закрывает глаза и кивает несколько раз, как будто бы уговаривает себя в чем-то. Затем открыла глаза. Она решительно смотрит на высокие ворота школы.

– Тебе нравится эта школа? – сказала она.

–А…? – не понял я.

Нет, наверное, она говорила не со мной. Она, должно быть, обращалась к кому-то в её сердце. И как бы этот кто-то ответил ей?

– Мне очень-очень нравится. – продолжила она после небольшой паузы. – Но ничто… не может оставаться таким же вечно. И вещи, приносящие радость и счастье, тоже. Ничего не остается неизменным.

С большим усилием она продолжает говорить.

– Но даже так, ты все ещё любишь это место? Я….

– Тебе ведь нужно его просто найти, да? – спросил я, когда она затихла.

– А…?

Удивленная, она смотрит на меня. Будто правда была убеждена сейчас, что рядом никого нет.

– Тебе просто нужно найти нечто другое, что приносило бы радость и счастье, верно? Неправильно думать, что такая вещь есть лишь одна.

И правда. Было время, когда мы были наивны и невинны…. Все мы когда-то были такими.

Немного подождав, я добавил.

– Ладно, пойдем.

Я пошел вперед, к зданию школы. Позади меня слышалось тихое постукивание каблуков. Эта девушка не стала отвечать мне или чего ещё. Так мы зашагали, по длинному пути вверх.

Часть первая.

14 апреля (Понедельник).

– Сунохара? – учитель называет имя одного из учеников. – Как всегда отсутствует?

Я смотрю на место Сунохары. Оно находится рядом с моим. Его посещаемость ещё хуже моей. Мы единственные ученики в этом классе, кого все остальные во всей школе считают хулиганами. Наверное, это потому что мы с ним ладим. Ещё он единственный, с кем я могу свободно общаться. Такие вот мы, раздолбаи.

Познакомились мы с ним довольно интересно. Это было во втором классе старшей школы. Меня после очередного акта бунтарства поймали и вели в учительскую. Когда мы подошли к двери, Сунохару выводили из учительской. Невысокий парень, худощавой наружности. Светлые, явно крашеные, волосы. Слегка горбатится, когда расстроен, или, когда злится. Все его лицо было в ссадинах, а форма помята и местами порвана. Увидев эти боевые раны, я вспомнил, что на днях была довольно серьезная драка. Кто чего не поделил, я не интересовался. А этот парень, значит, там участвовал. И сюда его привели именно по этому поводу. Заметив, что я его изучаю, Сунохара остановился. С хмурым лицом он начал изучать меня. Мы стояли так минуту, засунув руки в карманы. Не выдержав, мы, не сговариваясь, заржали друг над другом, при этом полностью игнорируя учителей.

После того случая мы начали оттягиваться вместе.

Начался очередной урок. Я, как и всегда, убиваю время, глядя в окно. При этом игнорируя все, что говорит учитель.

Наконец-то шестой урок закончился и с ним учебный день. Сунохара так сегодня и не появился. В итоге, единственным человеком, с которым я говорил за сегодняшний день, была та странная незнакомая девушка, что я встретил утром у ворот. Поэтому и сегодняшний день ничем не отличался от остальных. Я не записывался ни в какие кружки, так что я просто взял пустой рюкзак и выскользнул из класса, пока остальные болтали между собой.

Даже если я пойду домой, там сейчас никого не будет. Матери у меня нет. Она попала в аварию, когда я был ребёнком. Я даже не помню её лица. Отец после этого впал в депрессию… Наверное, сказался шок от её смерти. Он где-то шлялся, пил и проводил время за азартными играми. Все мое детство прошло в перепалках с ним.

Но после одного инцидента наше взаимоотношение изменилось. Однажды он рассвирепел больше обычного и ранил меня. Во время драки он толкнул меня. Я отлетел и разбил плечом окно. Один из осколков серьезно повредил сухожилия в правом плече. С тех пор он всегда держал мысли при себе. С тех пор вместо того, чтобы обращаться ко мне как отец обращается к сыну, он всегда называл меня «Оказаки-кун», словно я для него чужой человек. И так с тех пор мы как не родные. Словно он закрылся в какой-то раковине. Словно поставил стену, разделяющую прошлое и настоящее.

Если бы он только сделал в ней небольшую щель. Если б только он стал чуть более чутким, надежда бы ещё осталась. Но сейчас, увидев, как я прихожу домой, он улыбается мне, как старому другу…. И начинает болтать. Боль от этого настолько сильна, что её невозможно терпеть. И я убегаю из дома.

Поэтому, чтобы не встречаться с ним, я обычно не возвращаюсь домой до поздней ночи, когда он уже спит. Я ложусь спать на рассвете и просыпаюсь в полдень. Я всегда опаздывал на занятия, с тех самых пор, как поступил в старшую школу. Так продолжалось три года.

Сегодня, как и всегда, я переоделся и ушел из дома, прежде чем отец вернулся. Это то, к чему я привык.

По вечерам я брожу по городу. Я не выбираю маршрут. Ноги на автопилоте несли меня по случайному маршруту через торговый квартал. Через ряды магазинов, чьи витрины были мне не интересны. И к концу дня я оказываюсь в одном и том же месте. В конце ряда прилавков около круглосуточного супермаркета. Покупаю там свой обет и с ним в руке спускаюсь с холма к студенческому общежитию.

Неприметное двухэтажное серое здание с темно-коричневыми квадратами вокруг окон наподобие рамки. Школа активно продвигает деятельность спортивных кружков, так что там бывает много учеников. Они там проводят три года вдали от родителей. Они сильно отличаются от тех, кто живут своей школьной жизнью, не имея мечты, как я. Это не моё дело, но в этом месте он…. Здесь живет Сунохара. Даже этот раздолбай поступил в эту школы ради спорта, он раньше состоял в футбольной команде. Но в десятом классе он ввязался в большую драку с учениками из другой школы, и его временно исключили. Он перестал быть обычным игроком. А затем, после перехода в следующий класс, он, после очередной драки, но уже со своими, потерял место в команде. Ему больше ничего не оставалось, как уйти. Так как он не мог больше никуда переехать, Сунохара остался жить в своей комнате, предназначенной для спортивных кружков.

Как только я вошел в холл, то сразу же услышал гневные голоса.

– Сколько мне ещё раз тебе говорить?! – прозвучал мужской бас из коридора.

– Но звук был совсем не громким… – оправдывался Сунохара.

Ходить по деревянным полам общежития в уличной обуви нельзя. Поэтому в холле я разулся и убрал обувь в шкафчик, на котором красовалась криво прикрепленная пластиковая табличка с надписью: «Сунохара Ёхей». После, отправился на голос, в коридор. Тут, по обе стороны, располагались двери, ведущие в комнаты. Сразу в начале и в конце коридора располагалась лестница на второй этаж, где располагались женские комнаты. Стоит ещё отметить одну комнату. Она располагалась не в коридоре между лестницами, а практически в холле. Это была комната коменданта общежития. Я слышал слухи, что сейчас комендант, эта одна из бывших выпускниц нашей школы. Вроде как она была даже президентом нашего любимого, и мною ненавистного, школьного совета. Как правило, рядом с этой дверью старались не шуметь и вообще, лишний раз не показываться.

Нужная мне комната был здесь, на первом этаже. Но сам Сунохара стоял напротив другой комнаты и говорил с каким-то громилой, который был выше его почти на две головы.

– Даже если так, я все равно слышу через эти тонкие станы! – продолжал злиться молодой человек. – Используй наушники!

– Я же говорил, я не могу себе позволить, ха-ха… – ответил Сунохара с виноватой улыбкой на лице.

– Тогда вообще не фиг врубать!

– Нет, ну… знаете, если я не… тогда у меня не будет настроения, понимаете? И ведь это классный музон, разве нет?

Молодой человек продолжал грозно смотреть на того, кто стоял перед его дверью.

– Слушайте, – продолжил Сунохара – если вы только послушаете, вы поймёте, о чем я говорю!

– Да клал я на это… – грубо ответил молодой человек. – Ты только и умеешь нас доставать! Ещё раз это услышу, и ты вылетишь отсюда пинком под зад!

Он закрыл дверь с такой силы, что стоящий перед ней парень непроизвольно пискнул. Головы Сунохары повисла перед закрытой дверью.

– Черт… эти регбисты… – мямлил он себе под нос.

– Но он так тебя не услышит. – пошутил я и набрав воздуха. – Черт бы побрал этих регбистов!!! – Проорал я перед их дверью.

Сунохара снова пискнул. Он схватил меня за голову и потащил в комнату. Как только мы оказались у него в комнате за закрытой дверью, в коридоре чей-то грубый бас заорал «Кто, млять, это сказал?!»

Комнаты в общежитии были не большими и вмешали только самое необходимое. Кто-то даже называл эти условия спартанскими. Почти все место комнаты съедали кровать и котацу, небольшой квадратный столик на коротких ножках. Как правило у таких есть ещё и электрообогреватель под столешницей. Но тут это был просто стол, без всяких наворотов. Небольшая открытая полка для книг занимала место у правой стены от кровати до двери. Между кроватью и другой стеной располагалась тумбочка. Так как тут не было шкафа для вещей, местный житель сделал на ней гору из одновременно чистой и не очень одежды.

– Фух… – выдохнул Сунохара, после чего уставился на меня. – Ты моей смерти желаешь?

– Ну, ты же сам это сказал, разве не так? – спросил я.

– Ты знаешь, Оказаки…. Я тут с местными не особо лажу в последнее время.

– Так давай зададим сейчас жару. – предложил я.

– Нам ещё год учиться! – то ли прося, то ли ещё что-то пытаясь мне доказать, сказал Сунохара.

– У тебя кишка тонка, да?

– Эй…. Я бы не побоялся пойти один на один даже против игрока регби. Но сейчас все эти комнаты заняты ими…. Если я тут натворю дел… это будет опасно…. Но, блин, когда мы уже будем выпускаться, устроить тут полный разнос будет круто. И когда наступит этот день, ты будешь прикрывать мою спину, Оказаки!

– Отлично! – ответил я улыбаясь. – Всажу в тебя нож по самую рукоятку!

– Не в меня! – начал было истерить Сунохара. – На них нападай!

– Но ведь я на их стороне.

– С каких пор?!

– Ну, – я ненадолго задумался, – примерно с этих.

– Чего?! Почему?! – ответил он. – Тогда чем мы, на фиг, занимались последние два года? А?!

ДОНГ! Неожиданно стена затряслась от мощного удара извне. Донесся чей-то ор «Тихо там!». Это заставила Сунохару пискнуть и начать дрожать.

– Дай-ка я отвечу. – решив подлить масло в огонь, ответил я.

– Не надо! – запаниковал Сунохара.

– Какой-то то ты суетной.

– Пожалуйста, поставь себя на мое место, ладно….

Он рыдает….

– Молю тебя, – сказал он после небольшой паузы, – просто заткнись!

– Ладно. – протянул я.

Этот жалкий взгляд берёт надо мной верх.

Я принялся за свой обед, сидя между небольшого, квадратного стола котацу и стеной маленькой комнаты. Сунохара там временем читал журнал из местного минимаркета.

– Чай, пожалуйста. – заказал я.

– У меня его нет! – ответил Сунохара.

– Вот потому-то я и сказал «пожалуйста», сечёшь?

– Да хоть поклоны отвешивай, нет у меня чая! Ты эту комнату с кафе не путаешь?

– Да я знаю, что эта твоя комната.

– Ладно.

– И ты мой раб. – серьёзно добавил я.

– Ты, кажется, не врубаешься, да?

– Да ладно тебе, я забыл его купить.

– А тебе не приходило в голову, что ты сам можешь его достать?

– Но ты сказал, что помогать мне, – это цель твоей жизни, с тех пор, как я спас тебя, помнишь?

– Нет у меня такого выдуманного прошлого! – запротестовал он.

– Разве ты так не сказал, когда я спас тебя? – Помолчав, я добавил. – В этот момент человек по имени Сунохара покинул этот мир. Человек, находящийся сейчас здесь, просто тот, кто сделает вам чай…. Итак, чай.

– Хватит чушь пороть! – ответил Сунохара после моего монолога.

– Ну последнюю чашечку чая.

– Нет ни первых, ни последних!

– Боже, как трогательно. Только ты послушаешь, сразу обязательно захочешь мне чаю налить. Проигрывая в битве со смертельным ранением, не осталось никакой надежды на твоё спасение. И даже в этом состоянии ты чувствовал своим долгом принести мне чаю, так как меня мучила жажда. И тогда ты напряг все свои последние оставшиеся силы, чтобы подползти ко мне и налить чаю. И тогда…. Господин Оказаки…. Ваш чай…. И это будет Ваш… последний чай…. Ты улыбался… когда вздыхал последний раз.

– И ты охрененно этим доволен, да? – сказал Сунохара, выслушав берущий за душу рассказ.

– Во всяком случае, это было то, на что ты надеялся. И затем, рыдая, я осушил последнюю чашку чая. Правда, трогательно? Так, чая бы.

– Сказал же, нет у меня!

После этого я провел остаток дня, читая журналы. Телевизора не было, так что оставалось только читать.

Когда было далеко за полночь, Сунохара зевнул.

– Пора бы и спать ложиться?

Солнце уже село и наступила ночь.

– Да… – ответил я, – ты прав.

Я не планировал спать у Сунохары. Если утром я буду лицезреть этого парня, у меня наступит депрессия.

– Тогда пойду, ополоснусь. – Сказал он.

–Угу.

Из горы наваленной одежды Сунохара вытаскивает полотенце и выходит из комнаты. Хочу избежать вида Сунохары, когда он вернётся. Думаю, стоит возвращаться домой. Я положил журнал и поднялся. Но краем глаза я заметил старый кассетный магнитофон. Кажется, внутри лежала кассета. Я нажал кнопку воспроизведения, предварительно понизив звук.

Из динамиков полилась музыка. Это какой-то бородатый хип-хоп.

– Омерзительно. – подумал я. – Кто будет слушать эту хрень…

Поборов желание перезаписать этот бред на «своё соло», я выключил магнитофон и решил уйти, прежде чем вернется Сунохара.

Часть вторая.

15 апреля (Вторник)

Ближе к полудню, идя по пустой дороге в школу и любуясь до боли знакомыми пейзажами, я заметил, что та странная девушка, опять здесь. Она стоит в самом начале подъеме и молча изучает брусчатку.

– Снова ты…? – спросил я, остановившись рядом. – Почему не идешь дальше?

В ответ девушка мельком глянула на меня и что-то промычала, но потом все-таки произнесла.

– Потому что… – начала она. – Ну, как бы сказать…

– Да ладно, тебе не обязательно заставлять себя объясняться…. В конце концов, мы даже не знакомы.

– Ах, да… – ответила она.

– Но знаешь, тебе нужно серьёзно относится к посещению занятий.

Девушка повернулась ко мне.

– Ты тоже опоздал. – сказала она и показала на меня пальцем.

– Для меня это не страшно… – сказал я. – Я…

Я отвернулся. По-хорошему, чего я вообще такой серьезный: взялся отчитывать незнакомку? Все равно, кажется, я понял. Она тоже нарушительница школьных правил.

– Поступай, как знаешь.

Я оставил её одну и начал подниматься на холм. Просто…. Она совсем не похожа на нарушительницу правил, вот я и подумал её отчитать. Только по этой причине.

– А, пожалуйста, подожди!

Этот голос…принадлежит той девушке.

– Ммм… Ничего если я пойду с тобой?

Я оглянулся: Она уже успела подбежать и теперь стояла рядом со мной.

– Почему? – спросил я.

– Ммм… Потому что мне неловко идти одной.

Она сказала это мне, абсолютно не знакомому ей парню. У неё наверняка есть пара друзей, так почему же снова я…? Прищурив глаза, я смотрел на холм. Ну, отсюда совсем немного пройти осталось.

– Поступай как знаешь. – сказал я.

С этими словами я зашагал дальше.

– Пожалуйста, подожди!

– Что опять? – я вновь остановился.

Она смотрит на меня и вдруг…

– Анпан…! – Произнесла она с явным усилием.

Странный возглас. Он тут абсолютно не к месту. И как мне на это отвечать? Импровизацией?

– Французский батон.

– Я тебя не понимаю. – сказала она.

– Это я должен так сказать. Что, тебе просто нравится анпан?

– Нет, не особо…. Хотя… с другой стороны, не то, что бы и не нравился. Или даже нравятся.

Какая неуверенная девушка. Но мне по-любому нормально.

– Пойдем. – сказал я.

– Хорошо! – ответила она.

Кажется, ответ её немного приободрил. Её слова просто наполнены очарованием.

Топ топ топ…

Я слышу её тихие шаги за своей спиной.

***

В школе.

Звонок оповестил об окончании очередного урока. Учитель покинул класс и ученики, получив свободу действий, стали заниматься своими делами. Кто-то готовился к следующему уроку. Другие усердно пытались успеть переписать домашнее задание. Но большинство просто разбились по кучкам и болтали между собой.

Я, как обычно, лежал и дремал на своей парте. Этот день должен был пройти точно так же, как и остальные.

– Эм… – тихо прозвучал женский голос.

Неожиданно прозвучавший голос заставил меня отлипнуть от столешницы и обернуться.

– … хм? – я повернулся.

– Ах…

Около меня стояла девушка. Светло-коричневая форма с синей юбкой и такой же кофтой. Длинные белые чулки. Синяя эмблема на нагрудном кармане. Голубые глаза. Темно-каштановые волосы не доходят до плеч. У правого виска была вплетена в волосы белая лента.

Я приподнимаю голову выше, чтобы лучше видеть её лицо. Это моя одноклассница Фудзибаяси Рё. Довольно скромная и очень нерешительная девушка со странным увлечением, название которого я не знал. Знал только то, что это было связанно с игральными картами. Она – староста нашего класса. Честно говоря, её почти заставили стать старостой. Никто тогда не хотел возглавлять класс. И поэтому решили выбрать при помощи голосования. И так как, Фудзибаяси Рё получила больше всех голосов, она и была вынуждена стать старостой класса. Кстати, если я все точно помню, она младшая сестра-близнец Кё, моей бывшей старосты, а теперь она староста соседнего класса.

К слову, Кё сама выдвинула себя на это место. Эта девушка сначала показалась мне зазнавшейся хулиганкой. Которая использует свое положение везде, где только можно. К примеру. Если она ловила кого-нибудь из парней за нарушением школьных правил, то не вела нарушителя в учительскую, как того требуют те же правила. А занималась откровенным шантажом. Естественно никто не хотел идти на разборки с учителями. Поэтому парням приходилось соглашаться на любые условия, которые предлагала Фудзибаяси Кё. Причем парням доставалось почти всегда. Девушек гнев Кё почти всегда обходил стороной. Обычно в разборках со всеми девушками она ограничивалась честным словом и только.

Познакомился с этой парочкой я тоже довольно интересно. Было это годом ранее, во втором классе старшей школы. Я на пару с Сунохарой пытались свалить из класса через окно под прикрытием штор во время урока. Учитель, тем временем отвернулся к доске и что-то на ней писал. Сунохара перелез на выступ под окном без проблем. А когда я перенес одну ногу и уже собирался перенести вторую, кто-то резко отдернул штору в сторону. Сразу же все обратили внимание на наш небольшой ритуал. А учитель прокричал что-то вроде «Куда намылились?!». А та, кто нас спалила со всеми потрохами, была именно Кё.

Потом, под пристальным взором нашего прекрасного Цербера, учитель довел нас до преподавательской, где нам назначили наказание за попытку побега. Нас троих отправили делать деревянные каркасы для различных вывесок для очередного школьного мероприятия. Я не ошибся, когда сказал «троих». Кё приставили к нам как надзирателя. Вед учителя знали, что стоит нас оставить без внимания хоть на минуту, мы тут же слиняем. И то, что ей это, ровным счетом, не доставляло никакого удовольствия, грело мне душу.

Во время нашей очередной перепалки, которая произошла во время работы над очередным деревянным каркасом, Сунохара споткнулся о приставленные к забору доски и чуть не придавил нашу надзирательницу кучей стройматериалов. Я вовремя среагировал и в последний момент выдернул Кё, схватив её за талию. Пообижавшись, она все-таки сказала мне «спасибо».

Потом, в то время, когда мы втроём шли домой по аллее, Кё, наконец-то представилась. Мне было все равно, как кого зовут в классе. По этому имени старосты своего класса я не знал. Но после того, как она сказала: «Фудзибаяси Кё», я вдруг вспомнил, что слышал эту же фамилию в другом классе. Тогда-то я от Кё и узнал, что это не совпадение, а её младшая сестра, Фудзибаяси Рё.

Переминаясь с ноги на ногу, Рё стояла у моей парты, держа в руке что-то напоминающее слегка мятый листок формата А4.

– Эм… эм…

– … что?

– Ах… эм… вот…

Она протянула мне лист бумаги.

– Любовное письмо? – спросил я.

– Э? Нет, это не-… – её лицо сразу же покрылось легким румянцем.

– Я не думал, что ты настолько смелая. Ты должно быть, решительная девушка, раз отдаешь его мне вот так прямо.

– Эм… это не… любовное письмо-…

– Тогда угроза расправы? По-моему, нечто подобное обычно расценивается как хулиганство…

– Это… не угроза…

– Вызов? – немного помолчав, сказал я.

Что-то промычав, она шагнула вперёд. Когда она буквально прижала листок к моей груди…. её лицо покраснело.

– Это… распечатка, что раздавали во время сегодняшнего классного часа.

– И только? Как скучно.

Я взял распечатку и положил в парту, даже не взглянув на то, что в ней. Все равно там не на что смотреть. Я облокотился на парту, подпёр голову кулаком и уставился в окно. Присмотревшись к стеклу, я заметил, что в отражении всё ещё виден еле заметный силуэт Рё за мной. Она все ещё стояла рядом и, кажется, уходить не собиралась.

– Что-то ещё? – спросил я, повернувшись.

– Эм… ну… Я думаю, было бы замечательно, если бы ты приходил в школу вовремя. – сказала она и попыталась улыбнуться.

– А это уже не твоё дело.

– Но… ну… было бы лучше, если… ты будешь приходить вовремя, поэтому…

– Значит, если ты стала старостой, то тебе можно читать лекцию другим об их посещаемости, да?

– Э-это не то, что я имела в виду, но… эм…

В её глазах набежали слезы. Может, я был немного груб. Лучше не надо заставлять её плакать на глазах всего класса. А то это может плохо для меня закончится.

– Прости, не стоило мне этого говорить. – попытался извиниться я.

– Нет… это моя вина, что я так сильно беспокою тебя… прости…

– Эй, Оказаки, не заставляй старосту плакать, ясно? – встрял в разговор один из учеников. – Её сестра придет за тобой.

– … всё нормально… я не плачу… – оправдалась Рё.

Я не думаю, что такое говорят со слезами на глазах. По крайней мере, они ещё не хлынули наружу, поэтому я притворился, что ничего не заметил.

– … ну, я учту твоё пожелание. – сказал я.

– А… х-хорошо… – обрадовалась Рё. – Но… если ты можешь… попытайся не опаздывать.

Сказав это, Фудзибаяси зачем-то достала колоду игральных карт из кармана. После этого, она неуклюже взяла их в руки и стала перемешивать. Слышались только «Вж… вж… вж… вж…». Я молча за этим наблюдал.

– Ах… – воскликнула Рё, когда её карты рассыпались по полу.

– Ах… ах… эм-м…

Она быстро собрала разлетевшиеся карты и снова перемешала их. В этот раз у неё все получилось. Она сделала из карт веер и протянула их мне.

– … ммм? Что? – спросил я.

– … эм… будь добр.

– … ты хочешь, чтобы я взял одну?

– В-возьми три, пожалуйста…

Черт возьми, я не понимаю, что здесь происходит…. Она хочет показать мне фокус? Ради забавы, я взял три карты.

– Пожалуйста, покажи мне их.

– Вот.

Она внимательно посмотрела на карты, которые я вернул.

– … ах…

– Хм?

– … Оказаки-кун, ты опоздаешь завтра.

Она, похоже, решила нарваться на драку со мной?

– Эй… не ты ли сказала мне не опаздывать? Так какого же чёрта теперь говоришь обратное?

– Ах… ну… – Рё начала объяснять, одновременно показывая карты. – ты столкнешься со старушкой, попавшей в беду на пешеходном переходе. Ты опоздаешь, если поможешь ей…. Но, ты будешь отблагодарён и вознагражден.

– Погоди! – я запутался. – Как ты так подробно предсказываешь?! Как ты можешь говорить мне это по игральным картам? Это же не карты Таро! Ты увидела это только в цифрах и знаках?

– Это… девичья интуиция… – сказала Рё и мило улыбнулась.

Шестое чувство на полную мощность…. К тому же, она довольно уверена…

– … может, ты просто не хочешь, чтобы я, не пришёл в школу?

– Э-это не так…. Это просто… воля судьбы…

– … прекрасно. Я завтра не опоздаю.

– А? – переспросила Рё.

– Я просто проигнорирую старушку на пешеходном переходе.

– Я-я не думаю, что это хорошая идея…. Я думаю, что тебе лучше попытаться помочь людям, попавшим в беду.

– Нет, я просто оставлю её одну.

– Но…

Как только Рё хотела продолжить, прозвенел звонок на урок. Ученики начали возвращаться на свои места и проводить последние приготовления к уроку.

– Ах…

– Звонок, тебе лучше вернуться на место.

– … х… хорошо… – грустно сказала она.

Подавленная Фудзибаяси побрела на своё место. Блин…. Это же я должен быть подавлен….

– Ум…. Она остановилась на полпути и оглянулась на меня.