Текст книги "Стокгольмский синдром. Стихотворения"

Светлана Ос
Стокгольмский синдром

I. Маятник

 
Иллюзии множь и теней держись
На призрачных берегах.
Пусть мимо тебя проплывает жизнь,
Как труп твоего врага.
 

Сосна

 
На стыке лет и зим,
Реальности и сна
Вокруг своей оси
Вращается сосна:
Смолою – в горле ком,
А в лапах – как в руках —
Украденный тайком
Топорик лесника…
И капает эфир
Сквозь облачный проём,
Пока брутальный мир
Плывёт вокруг неё,
Пока, оторопев,
Стоит она в лесу
И делает себе
Зарубки на носу.
 

Стокгольмский синдром

 
Выцветший набело, шитый пафосом,
Всю твою волю собравший в горсть,
Он тебе шепчет: «Мой милый Карлсон»
И забивает под сердце гвоздь.
Он тебе шепчет, а ты нечаянно
Страшно и больно вникаешь в суть
Мира – со всеми его печалями —
Ни оттолкнуться, ни притянуть.
В хаосе сложно искать гармонию,
Не потому ли в висках стучит:
«Действие – это всегда агония.
В угол забейся и замолчи».
Ты и отчаялся быть услышанным
И подбираешь слова с трудом…
Ты приспособился мерить крышами
Все расстояния от и до —
Не на яву, а во сне и мысленно.
Чертит пропеллер лучи дорог
В небе фантазий твоих бесчисленных
До Малыша и до Фрекен Бок…
Мир отпускает тебя всё реже и
Вырваться прочь не хватает сил
И
Ты ненавидишь его по-прежнему
Так, что почти уже полюбил.
 

Когда в плену

 
Когда в плену стихии мрачной
Умрёт корабль на дне морском,
Когда подрубленные мачты
Затянет грязью и песком,
Ты назовёшь судьбу мученьем
Лишь оттого, что среди скал
Нет ничего… за исключеньем
Банальной грязи и песка.
 

ПостновоGODнее

 
По-над городом тьма бурлит
И со дна поднимает взвесь…
Все отчалили корабли,
Только мы остаёмся здесь
Без иллюзии о былом,
Сны бессонницей оплатив.
Что болело – давно прошло
Без надежды на рецидив.
Мы искали Святой Грааль,
Нам отчаянно не везло.
Мы ушли за Хароном вдаль,
Да Харон потерял весло.
Не усвоившие основ,
Не сносившие головы —
Мы застряли меж двух миров
В амальгамах зеркал кривых…
…И теперь всё, как есть, прими,
На пустое себя не трать.
Воды Стикса замёрзли и
Мы вросли в ледяную гладь.
Здесь часов остановлен ход,
Здесь небесный огонь погас…
 
 
Молодой несмышлёный God,
Как ты выживешь среди нас?
 

Праздник Нептуна

 
Слепит глаза солёная волна,
Щекочет жабры Праздник Нептуна
И ждут толпой идущие ко дну,
Когда из них он выберет одну
Мишень для стрел, для дротиков стальных —
Ту, что душой мертвее остальных…
 

Неводом

 
А день, что есть силы,
Течением крутит
Изменчивым…
Забыть бы, что было,
Что есть и что будет,
Да нечего.
 
 
На выцветшем слове
Внимательным взглядом,
Как неводом,
Он тень мою ловит…
И скрыться бы надо,
Да некуда.
 

И закопает в снег

 
Адовый холод в себе неся
И неземной покой,
Он возвращается, всё и вся
Заполонив собой.
Если на миг оживёт вода
Памятью о весне —
Он обратит её в глыбу льда
И закопает в снег.
 
 
Это – как сеть отчуждённых зон,
Как високосный год,
Это – не просто его сезон,
Это – сезон охот:
Птица достигнет ли тех высот,
Где горизонт ясней —
Он из двустволки её собьёт
И закопает в снег.
 
 
А потому, ничего не жди,
Просто иди вперёд:
Он так давно за тобой следил,
Что всё равно найдёт —
Ангел оставленных замерзать
В лёгком тревожном сне —
Встретит, посмотрит тебе в глаза…
И закопает в снег.
 

По косому краю

 
По косому краю
Клавиш костяных
Откачусь, играя,
Тенью от стены.
 
 
В тесноте-обиде
Рухну у двери…
Не искал-не видел,
Так и не смотри
 
 
С тихой укоризной,
Маску поменяв,
На фантом, на призрак
Имени меня.
 
 
Пой свои потери,
Плачь на голоса.
Не любил-не верил,
Так и не спасай,
 
 
Не шлифуй огранку,
Не смыкай в кольцо
То, что наизнанку,
С тем, что налицо.
 

Маятник

1.

 
До того, как мхом порастёт тропа,
Чтобы в полночь маками расцвести,
До того, как схлынувшая толпа
О твоём безумии возвестит,
Стань свинцовой пулей внутри ствола,
Сквозь ладони мёртвой водой сочись,
Научись прозрачности у стекла,
У камней безмолвию научись
И, теряясь в смыслах, на край земли
От себя и всех, что есть сил, беги,
Прикрывая намертво вбитый клин,
Что не выбить тысячами других,
Проклиная чёртов системный сбой,
Тот, что ты, не ведая, сотворил —
Эту клетку, созданную тобой
И тобой закрытую изнутри.
Отступление – это не выход, но —
Это лучший повод открыть глаза,
Это верный способ залечь на дно,
Чтобы там мучительно угасать,
Ни во что не веря и никому,
И, случайных встречных огнём слепя,
Догореть дотла и упасть во тьму,
До того, как тьма упадёт в тебя…
 

2.

 
В нём местами – горечь, местами – злость
И одна, затмившая всё беда —
Что его желание не сбылось
И уже не сбудется никогда.
И цветная тень на его лице
Не снимает чёрной – с его души:
Он умеет так возвеличить цель,
Что любые средства не хороши,
Он готов сегодня уйти ко дну,
Чтобы завтра снова взойти на трон
И, весь мир оттуда перевернув,
Вдруг спросить, зачем перевернут он…
Вы из тех краёв, из эпохи той,
Где друг друга издали узнают…
И сейчас он машет тебе рукой,
Только ты стоишь на другом краю.
 
 
На другом краю стороны другой —
Ни луча, ни отзвука, ни следа.
Словно кто-то, спрятавшись за спиной,
Перерезал тонкие провода
И замкнуло сеть, и исчезла связь,
И мечта, к которой так долго шёл,
Вопреки всему наконец сбылась,
А тебе – ни плохо, ни хорошо.
И на взлётной выцветшей полосе
Ты лежишь, уставившись в облака —
Бесконечно чуждый всему и всем —
Сбитый лётчик вражеского полка.
В твоём сердце – вечный такой покой,
В твоём доме – вязкий такой уют.
Ты махнёшь кому-то в ответ рукой…
Только он стоит на другом краю.
 

3.

 
Среди слов, лежащих на дне ларца,
Ни одно не сказано сгоряча.
 
 
… В этой сказке, видимо, нет конца
При любом богатстве её начал.
Это – знак любому, кому в пути
Предстоит познать настоящий ад,
Вдруг поняв однажды, что он – один,
Но по обе стороны баррикад,
Что в итоге каждый решает сам,
Где ему блаженство, а где – печаль…
 
 
Жизнь – она, как маятник на часах.
Нужно только правильно раскачать.
 

Тень

 
Обморочным покровом —
Тень на твоём лице…
В прах рассыпаясь словом,
Сможешь остаться цел,
Скалиться внутрь неба
В смех рассечённым ртом?..
Тот, кто тобою не был,
Станет тобой потом
В Доме, где нет укромней
Страха и немоты,
Где о тебе не вспомнят,
Если не вспомнишь ты.
 

Вспоминай!

 
Вспоминай, ибо это умерит прыть
И размоет туманные рубежи.
Прежде, чем по течению Леты плыть,
Перейди её вброд и останься жив.
 
 
Вспоминай, как от власти сходя с ума,
Под прицелами бдительных глаз людских
Этот мир так умело тебя сломал,
Что теперь никому не собрать куски.
 
 
Вспоминай, как менялись добро и зло
И как ты, оказавшись на высоте,
Вдруг почувствовал: то, что тебя вело,
Вышло с каплями крови из-под ногтей.
 
 
Вспоминай, как когда-то не мог дышать,
В воду брошенным камнем ложась на дно.
Если память твоя – твой последний шанс —
Это, видимо, всё, что тебе дано…
 

О Рыбаке и Рыбке

 
…Подошел он к речному обрыву,
Бросил вниз динамитную шашку:
Принесло к нему Рыбку теченьем —
Кверху брюхом, без признаков жизни…
 

Ростра

 
Брось, отступись, Земля!
Кариатидной рострой
Мёртвого корабля
Я украшаю остов.
 
 
Режу времён волну,
Оси пространств ломаю.
И потому, тону
Чаще, чем выплываю…
 

Невидимо, беззвучно, невесомо…

 
Невидимо, беззвучно, невесомо
Над катафалком внутренней рутины
Качаешься среди соцветий сорных
В объятиях всемирной паутины,
 
 
Где замкнутые время и пространство
Между собой утрачивают связи,
Реальности нехитрое убранство
Дополнив мегабайтами фантазий,
 
 
Где за случайным буквенным узором
И за чертами символов сакральных
Материя – как будто иллюзорна,
Иллюзия – почти материальна,
 
 
Где чувствуешь: под бледными лучами
Ночных светил на выбранной дороге
От всех земных и неземных печалей
Хранят тебя компьютерные боги.
 

Jingle bells, jingle bells

 
Jingle bells, jingle bells,
Jingle all the way!
Чем реальнее лес,
Тем пути кривей.
Мчится издалека
К станции «Зеро»
Поезд – гладки бока,
Глянцево нутро.
Под глухой стук колёс,
Под протяжный свист
Пустит всё под откос
Мёртвый машинист…
 
 
…Звон стекла, скрежет рельс,
Отблески огней… —
Jingle bells, jingle bells,
Jingle all the way…
 

Волынщик

 
Здесь раньше гремели пиры, а нынче
Разрушенный замок плющом увит…
Сыграй мне негромко, седой волынщик,
Мелодию сумрака и любви.
 
 
Пусть с неба звезда молчаливым стражем
За нами следит сквозь дверной проём.
Мы сказку друг другу одну расскажем,
Но каждый подумает о своём.
 
 
О том, что мешают взлететь осколки,
Застрявшие там, в глубине души,
Что путь до мечты был фатально долгим
И этим в итоге себя изжил,
 
 
Что нам уготована эта встреча,
Как повод уверовать в чудеса
И слушать слова на чужом наречье,
И смысл их угадывать по глазам.
 
 
Так выпьем же, друг мой, по пинте эля,
Намазав на булку вишнёвый джем,
За то, что могло быть на самом деле
Тогда… и чему не бывать уже…
 

II. Меньшее из зол

 
На необъятной территории
Одной неведомой галактики
Однажды создали теорию,
Не подтверждённую на практике:
О гибели другой галактики,
Что намертво вросла в историю
Неистребимой верой в практику,
Не подкреплённую теорией.
 

И кругом враги

 
Миф развенчан, мир развинчен,
Пух и прах в руке…
Как тебе стоится нынче
На броневике?
 
 
Жизнью стал или игрою
Праздник на костях
И которой группы кровью
Твой пропитан стяг?
 
 
Что в остатке: серп ли, молот? —
Не видать ни зги…
В мыслях – темень, в сердце – холод.
И кругом враги.
 

За двумя зайцами

 
Довольно передёргивать слова!
Кто вам сказал, что зайцев было два
В конечном счёте на одну погоню? —
Безумцам надлежит до темноты
Зашить гипотетические рты
Разорванными нитями агоний.
 
 
В истерике заходится душа
Перед большим, крутящимся, как шар
Немыслимого цвета и размера.
Смывают слёзы очертанья щёк
И контур глаз, и… (что там есть ещё?),
Предчувствуя симптомы новой эры.
 
 
Но злой творец, в тебя вливавший воск,
Придумал ко всему ещё и мозг,
Которым ты, местами отрешённо,
Когда шныряют доктора кругом
И боязно мечтать о дорогом,
Невольно вспоминаешь о дешёвом.
 

Шишел-Мышел

 
В вечернем шоу
Он – Шишел-Мышел.
К кому пришёл он?
Откуда вышел?
Агент подпольный,
Субъект подкрышный —
Убьёт не больно,
Всплакнёт неслышно.
 

Предновогоднее

 
Мир мерцает и блестит
Банкой с леденцами…
Как по воздуху, летит
Тройка с бубенцами, —
К нам с душою налегке
Мчится добрый Санта
И везёт в большом мешке
Антидепрессанты!
 

 
То ли тащится бегом,
То ли шагом скачет
Дед Мороз в лесу глухом
На подбитых клячах.
Разуверившись во всём,
Потеряв сноровку,
Он за пазухой везёт
Мыло и верёвку…
 

Три Поросёнка

 
«Пойми, если кто-то разинул клюв —
Не значит, что он был прав.
Вылазь из петли! Ну, давай, Нуф-Нуф!» —
Настаивал брат Наф-Наф.
 
 
«Не горе, что стайке ворон-матрон
Мечта на прокорм пошла.
Мечта – не такой уж большой урон
В масштабах всего села.
 
 
К тому ж, если вспомнить её, она
Не стоила нифига…
Другая заменит, и не одна!
Ниф-Ниф, подтверди! Ага?
 
 
Не время нырять с головою в грязь
Под вывеской «Лузер-клуб».
Подумаешь – репа не задалась…
Распробуем и свеклу!
 
 
Свекольник – не самое ли оно
Для нежной свиной души?
Откинуть копытца – немудрено,
Но стоит ли так спешить?
 
 
Утри пятачок и без лишних слов
Отчаливай в милый хлев.
Всё то, что до срока не приросло,
Отвалится, поболев…»
 

 
(А с яблони фермер Вервольф Иван
Внимал диалогу их,
Держа в рукаве кулинарный план
На каждого из троих).
 

Молчит и смотрит

 
Попеременно неуклюж
В делах и в мыслях,
Приняв с антрактом пиво, пунш,
Абсент и рислинг
(И потому невозмутим,
Как Авиценна)
Молчит и смотрит…
…Перед ним
Играют сцену:
Вот, персонажи встали в ряд —
В разгаре действо;
Средь стольких гениев подряд
Легко ль злодейству?
И тут…
…(досадный моветон
Дурной развязки) —
Внезапно замечает он,
Что тоже в маске,
Каких по две дают за грош,
А то и пу три…
… Ну, зритель (что с него возьмёшь?!) —
Молчит и смотрит.
 

Отворотно-поворотное

1.

 
Толпе в попытке накричаться впрок
Сводило гланды:
Любой твердил, что ты – чужой игрок
Родной команды
И бился в загражденья головой,
Зашедшись в хрипе,
Стыдясь, что есть в их Лиге мировой
Такой голкипер…
 
 
… И было воплощением мечты —
Молчать и слушать, о том,
Что среди лучших худший ты
И среди худших…
 

2.

 
А «Боливар не вынесет двоих»,
Троих – тем паче,
А потому, арбитр разводит их
И в этом матче…
Но каждый может совершить прорыв
В привычном стиле,
Продолжив эту серию игры
Игрой навылет:
Покуда каждый из плеяды звёзд
Собой доволен,
Я самовольно покидаю пост
На этом поле.
Одномоментно повергая в шок
Седых и юных,
Беру в буфете пиво и флажок
И – на трибуны!
 
 
Что оставляешь – навсегда твоё,
А новый кто-то
Пусть дальше разбегается и бьёт
В одни ворота…
 

Вырасти слона!

 
Сидя в серости и сырости
От темна и до темна,
Ты слона из мухи вырасти —
Сыро-серого слона!
 
 
Не в отместку, в утешение —
Чтоб о значимом трубя,
Слон являлся продолжением,
Украшением тебя!
 
 
Чтоб топтал и брал недорого
Всех врагов, идущих на…
Просто стань себе зоологом,
Стань и вырасти слона!
 

Собака на Сене

 
И можно прикрыться лжеправдой во лжеспасенье
Для личного блага, но общий расклад таков,
Что всякой Собаке комфортно лежать на Сене,
Пока эта Сена не выйдет из берегов…
 

Твой Старший Брат за тобой следит

 
В какую сторону ни пойди,
Каких плодов ни отведай вкус —
Твой Старший Брат за тобой следит
И всё мотает себе на ус.
Меж вами словно тугая нить.
И всё бы ладно, да с этих пор
Не можешь ты беспробудно пить,
Курить и лазить через забор.
Он сложит руки, вскричит «аум» —
Изящен, пафосен и учтив —
И ты поймёшь: он не только ум,
А честь и совесть твои почти…
Зачем он скроен и кем он сшит —
Ваш ирреальный конгломерат?
 
 
Твой Старший Брат за тобой следит…
На то и Старший.
На то и Брат.
 

Меньшее из зол

 
И мимами скользили б мимо мы,
Когда бы не увязли в теме:
Быть лучше «теми» не любимыми,
Чем быть любимыми «не теми».
 

 
В такой-то век, в такой-то год,
Такого-то числа
Она к кому-нибудь придёт
(Хрестоматийно зла).
Вот так – всё бросит и придёт
(Увы, в твоём лице),
Патроны порохом набьёт
И обозначит цель.
И будет каждый порешён
На встречной полосе:
К кому пришли и кто пришёл
(И остальные все).
А путь – проблему обойти —
Не сложен и не прост:
Любое зло, как ни крути,
Имеет вес и рост.
Пусть ты огромен в вышину
И необъятен вширь,
Не дело списывать вину
На скупщика души
И ныть в сторонке, теребя
Свой праздничный камзол…
Уж если выбрали тебя,
Ты – меньшее из зол!
 

Вдруг

 
Так внезапно, вроде,
Как девятый вал,
Вдруг к тебе приходят
Те, кого не звал.
 
 
И небрежно, с хрустом,
Скомкав суть вещей,
Вдруг клянутся в чувствах
И во всём вообще.
 
 
И стоишь весь белый,
Взятый на испуг…
Что же дальше делать?
Застрелиться вдруг?
 

Идёт

 
Идёт он, как за часом – час,
Идёт он, как за снегом – снег,
И в сны затягивает нас,
И к нам является во сне.
 
 
Кладёт на сердце страха гнёт
И забываешь, как дышать,
Когда вдруг видишь: он идёт,
Идёт к тебе, чеканя шаг.
 
 
Идёт – и никого кругом,
Идёт – и так нехорошо
От осознанья, что его
Никто не звал, а он пришёл…
 
 
Глядишь в окно – а там, вдали,
Неясных форм, дурных кровей,
Как чёрный рок, неумолим
Идёт…
…по крыше воробей.
 

О поэтах и королях

 
Играй до эпилога пьесу эту
С учётом очерёдности ролей:
Чтоб стать однажды Королём поэтов,
Сперва побудь Поэтом королей.
 

На досуге

 
На досуге почитывай «Наше Всё» —
В нём сентенций достаточно за глаза.
И фильтруй разговоры «о том, о сём»,
Чтоб чего-нибудь лишнего не сказать.
 
 
Диалоги – рисковый эксперимент —
Зазевался немного и… вуаля:
Для тебя подготовят в один момент
Свежекованный прут и добротный кляп.
 
 
Зафиксируют в хрониках: «Был, да сплыл»
И уйдут до рассвета кричать «Ура».
И не надо, вот, думать, что люди злы,
Просто каждый желает себе тебе добра!
 
 
Только рот открываешь – уже бегут
Экстрасенсы, полиция и врачи…
Так что, Слово – вполне даже «скорбный труд».
А теперь (если сможешь) молчи, молчи…
 

III. Кровь с молоком

Был их диалог о лунном свете

Неинформативен, но красив

С первой точки – «нечего ответить»

До последней – «не о чем спросить».

Предсказание

 
А вслед шумели дождь и ветер,
В полях цветы:
«Иди, пока тебя не встретит
Такой, как ты.
И, как бы ни казался страшен
Твой путь к нему,
Запомни: что тебе он скажет —
И быть тому!»
 
 
В зеркальном зале ожиданий
Стояли мы —
Два призрака – мертвее льда и
Чернее тьмы,
Под звон стекла, под скрип мелодий
Легко и зло
Шепча друг другу: «Всё проходит»…
 
 
…И всё прошло.
 

Вышли

 
По четырём дорожкам,
Чёрных чернее слов,
Вышли во тьму две кошки
Из четырёх углов.
 
 
Вышли бежать по кругу,
Курс наудачу взяв,
Чтобы искать друг друга
Там, где найти нельзя.
 
 
Зная, что время лечит
Тысячу ран в пути,
Вышли идти навстречу…
И стороной пройти.
 

Кровь с молоком

 
Сны-бумеранги —
Кто мы и где мы,
В чём мы и в ком?
Кто кому – ангел,
Кто кому – демон —
Кровь с молоком?
Что нас крутило
Прихотью судий
Рядом и врозь,
Помня, что было,
Зная, что будет,
Видя насквозь?
Острые жала?
Снежные топи?
Злые ключи?
Смяты кинжалы,
Сломаны копья,
Стёрты мечи…
Сомкнуты веки,
Ты на бумаге
Чертишь тайком
Алые реки,
Белые флаги —
Кровь с молоком.
В омут сакральный
Карликом чёрным
Канет звезда
Так машинально,
Так обречённо,
Так в никуда.
Веря, что воли
Тише и краше
Жизнь под замком —
Скорбная доля,
Полная чаша…
Кровь с молоком.
 

Цифровое

 
В ледяное крошево,
В омут головой
Рухнешь, как подкошенный,
Встанешь, как живой.
Скажешь, выждав паузу,
Что непобедим
И упрячешь рану за
Орден на груди.
 
 
Станешь клясть себя и рок,
Птицею кружить
Меж ещё чужих дорог
И уже чужих:
От большого – к малому,
От мечты – к тщете…
…Как велели алые
Цифры на щите.
 

Белена

 
Глубиною до дна,
Шириной до краёв —
Эта сказка темна,
Точно имя моё,
Точно призрак немой,
Холодна и бледна —
Белена беленой,
Беленой белена.
 
 
Эта тайна, как кость,
Застревает в душе.
То, с чем раньше жилось,
Не живется уже.
Не беда, не вина —
Плод иллюзий больной —
Беленой белена,
Белена беленой…
 

Когда тебе завяжут рот, а мне – глаза

 
Когда тебе завяжут рот,
А мне – глаза,
Событий ход наоборот
Пересказав,
Умело свет и темноту
Перевернув,
Сменив местами высоту
И глубину,
Ты сможешь видеть карту дней,
Но нет на ней
Дороги между двух теней
И двух огней.
Есть шар земной, шар голубой
Над головой,
Но нет пути ни по прямой,
Ни по кривой.
И как черту ни проведи —
Таков сюжет —
Никто не будет невредим
И цел уже.
А потому, её сотри,
Едва начав,
Забудь, о чём кто говорил,
О чём молчал,
А просто сделай шаг вперёд
И два назад…
И пусть тебе завяжут рот,
А мне – глаза.
 

Вверх, как вниз

 
Как ночной испуг,
Как сердечный ритм —
Он тебя вокруг
И тебя внутри,
Словно свыше дан —
Ни хорош, ни плох.
Он тебя всегда
Застаёт врасплох
И уносит вдаль,
Как речной поток,
Он тебе всегда
Говорит не то.
То толкнёт сильней,
То не даст упасть,
Он в игре теней
Раздаёт не в масть
И сквозь жизнь идёт,
Как песок в часах…
То весь мир сотрёт,
То исчезнет сам.
Что не верь ему,
Что себе не верь —
Как на свет, на тьму
Вам двоим теперь
До седьмого дна
Вверх лететь, как вниз —
Ни ему догнать,
Ни тебе спастись.
 

Поговори со мной

 
Поговори со мной
Так, как сумеешь ты:
Мягкой речной волной,
Красками темноты,
 
 
Крыльями мотылька,
Клеверовой душой,
Эхом издалека
На языке чужом,
 
 
Шорохом за окном,
Шёпотом за спиной.
Я не услышу, но…
Поговори со мной.
 

И ты не верь

 
Зияли имена и даты
Над головой:
Кому и кто был кем когда-то,
И кто кого.
И тех, кто поднялись – упали
Тогда – сейчас,
Мы, созерцая, принимали,
Но каждый раз —
Сквозь кривизну своих материй…
И что теперь?
 
 
Не бойся, я тебе не верю.
И ты не верь.
 

На расстоянии вытянутой руки

 
Золото – на молчание,
Память – на узелки.
Встанем на расстоянии
Вытянутой руки:
Где в глубине кончается
Каменная стена,
В чёрных зрачках качается
Белая пелена…
Но
Сетью гримас подёрнуты,
Сломлены пополам,
Внутрь себя повёрнуты
Тёмные зеркала —
В знак противостояния
Вечному вопреки
С тем, что на расстоянии
Вытянутой руки…
 

Только она одна

 
К этому цвету оттенки боли
Каждый придумал сам…
То ли судьба отвернулась, то ли
Смог застилал глаза,
Но непонятно, какою силой —
Сумрачна и длинна —
Эта дорога тебя манила…
Только она одна.
 
 
Медленно шли за тобою следом
И превращались в дым
Все поражения и победы —
Тени одной беды.
Падали звуки осадком алым
В бездну твою без дна —
Музыка эта тебя спасала.
Только она одна.
 
 
В абрисах мира углём и мелом
Общего не найти.
Черные клавиши клавиш белых
Пересекли мотив…
И позади только пыль и небыль,
А впереди – стена
Шире пространства и выше неба…
Только она одна.
 

«А сакральное «жил да был»…»

 
А сакральное «жил да был»
Смоют дворники и дожди…
 
 
Если кенарь тебе не мил,
То и песен его не жди.
Если ад обратился в лёд,
Значит рай догорел дотла.
Если сакура не цветёт,
Значит сакура умерла.
Если меч не теряет ритм
Значит пал, расколовшись, щит.
 
 
Если сладко сидеть внутри,
То и выхода не ищи.
 

Но не вечен этот огонь внутри…

 
Но не вечен этот
Огонь внутри…
Упивайся светом,
Пока горит!
Пусть в глазах от чада
Белым-бело,
Согревайся рядом
Пока тепло!
А когда под кожей
Пойдут круги,
Ты, сгорая, сможешь
Зажечь других,
Чтобы кто-то где-то
Не говорил,
Что не вечен этот
Огонь внутри.
 

Память

 
И вот стоим в весенней роще,
Кричим: «Ау!»
(Не горе от ума, а проще:
От горя – ум).
 
 
Вокруг вращаются и бьются
Миры стихий,
Талмуды войн и эволюций
Сданы в архив.
 
 
Мы вышли, выпали из строя
(За то и пьём).
Ни память нас не беспокоит,
Ни мы её…
 

IV. Outside

И этот социальный труп

Мог видеть жизнь во всей красе,

Но… он играл не в ту игру,

В которую играли все.

Музы

 
Это – парад, это – кованых мыслей парад,
Конкурс тюремных решёток, могильных оград…
Каплями крови проступит сквозь ночи велюр:
«Молот любое число приравняет к нулю».
 
 
«Это – конец. Ну, сдавайся же, это – конец!
Каждый кузнец своей жизни и смерти кузнец», —
Злобно шипят от ковшей, наковален, мехов
Тучные музы моих худосочных стихов…