Текст книги "Изгнание игвы. Как исправить ошибку магов"

На небо уже высыпали звезды, но пристань была хорошо освещена фонарями. Рядом со шхуной, почти вплотную к ней, стояла красивая яхта. Какой-то матрос на ней в одиночестве пощипывал струны гитары, мурлыча под нос незнакомую печальную мелодию. Елена невольно заслушалась музыкой, но матрос играл тихо, просто для себя, и ей было плохо слышно. Когда он остановился, Елена негромко кликнула:

– Эй, парень! Сыграй, пожалуйста, еще. Погромче.

– Милая девушка, вам понравилась песня? – голос матроса был с чуть заметным приятным ольвийским акцентом. Лица его не было видно – оно скрывалось в тени. Елена же была хорошо видна на высокой корме шхуны, освещенная кормовыми фонарями.

– Да, очень! Только слишком тихо. Спой, пожалуйста, еще, погромче, – еще раз попросила она.

– Для такой красавицы, милая девушка, я готов петь хоть всю ночь! – по его тону чувствовалось, что он улыбается. Он взял несколько аккордов – и уже для Елены запел свою песню:

Уходим мы за море, Сьюзен.

Померкли вдали берега,

На море, на бедную землю

Ложится прощальная мгла.

И гаснет маяк вдалеке,

Не успев разгореться.

И чайки не кричат.

И поник и затих твой крик.

Только звук твоих шагов

Слышу я везде и всюду.

Сью! Лишь звук твоих шагов

Слышу я и зову тебя,

Зову у дальних островов11
  Парафраз песни А. Берковского «Сьюзен».


[Закрыть].

Красивая музыка, красивые слова, красивый чистый голос певца. Елена заслушалась, унеслась куда-то далеко-далеко, к тем дальним берегам, о которых пелось в песне. Подальше от Фердинанда и от его становившихся невыносимыми ухаживаний.

Она не слышала, как сзади к ней подошел Фердинанд. Он бесцеремонно схватил ее за руку и рывком повернул к себе. Он был уже сильно пьян, от него пахло вином и дорогими сигарами.

– Елена, крошка. Вот ты где! Я тебя ищу по всей шхуне. Нехорошо отделяться от общей компании, – голос его был спокоен, однако в нем сквозила сдерживаемая злоба, а в глазах был какой-то недобрый блеск.

Переход от того душевного состояния, в которое успела погрузиться Елена, к реальности, представшей в образе Фердинанда, был столь резким, что она не сумела спрятать неприязнь и брезгливость за любезной улыбкой. И это заметил Фердинанд. Через мгновение Елена справилась с собой и выдавила-таки из себя улыбку:

– Я просто вышла на свежий воздух подышать. Вообще-то я ужасно устала. Распорядитесь отвезти меня домой.

Сказав это, она отвела взгляд в сторону. Фердинанд взял ее за подбородок и повернул ее лицо к себе:

– Тебе не нравится наше общество. Ты предпочитаешь общество грязной матросни.

Он выразительно посмотрел в сторону соседней яхты, где все еще находился матрос, певший песню для Елены и ставший невольным свидетелем их разговора. Матрос отставил гитару в сторону и стоял в нерешительности. Ему явно не нравилась эта сцена, но он не знал пока, как реагировать.

Елена оттолкнула руку Фердинанда, державшую ее за подбородок:

– Вы хам, сударь! Пустите меня!

Елена сделала шаг в сторону, собираясь обойти Фердинанда и покинуть шхуну. Но Фердинанд резко остановил ее, рывком повернул к себе и ударил по лицу. Елена отшатнулась к самому борту.

Эта пощечина, которую нанес Елене Фердинанд, вывела матроса из состояния нерешительности. Два судна стояли почти вплотную друг к другу. Матрос прыгнул с яхты на шхуну, уцепился за фальшборт, подтянулся – и через пару секунд был уже на палубе шхуны, между Еленой и Фердинандом, который медленно и угрожающе приближался к ней.

– Сударь, вы не очень-то любезны с дамой! – с этими словами матрос нанес прямой удар правой в челюсть Фердинанда. Тот не ожидал такого поворота дел, не сумел уклониться и отлетел в сторону. Встряхнув головой и придя в себя, он выхватил из ножен кортик. Оскал зловещей улыбки исказил его лицо. Он стал медленно подходить к матросу.

Но матрос оказался не робкого десятка и отреагировал почти мгновенно. Выхватив из-за пояса свой нож, он встал в позу готовности к серьезной драке. Фердинанд остановился и крикнул своим:

– Эй, вахтенный, быстро все ко мне на корму! Тут есть непрошеный гость.

Послышался топот бегущих ног.

Елена, стоявшая за спиной матроса, взяла его за руку и потянула за собой к левому борту шхуны:

– Надо сматываться отсюда. Сейчас их тут будет с десяток – ты ничего не сможешь сделать. Прыгай за мной. Плывем к разбитой барже. Встретимся там.

Последние слова были сказаны так, чтобы их услышал только матрос. Он медленно, как бы нехотя, отступал за ней. Елена забралась на борт и в своем прекрасном вечернем платье прыгнула в море. Мгновением позже за ней прыгнул матрос. Вслед им неслись проклятия Фердинанда и крики подбежавших его людей.

Когда Эдвин вынырнул, а он плыл под водой как можно дольше, чтобы показаться на поверхности подальше от шхуны, он не обнаружил девушки, вслед за которой он прыгнул со шхуны. «Черт, где же она?» Он уже начал всерьез беспокоиться, когда почти бесшумно ее голова показалась над водой далеко впереди него. Ему ничего не оставалось, как плыть за ней, удивляясь тому, как эта девушка легко обставила его, хорошего пловца и ныряльщика. Ему так и не удалось догнать ее, пока они не доплыли до полузатопленной баржи, стоявшей в глухом углу порта. Там она дождалась его, и по наклонной палубе они выбрались из воды на баржу, а с нее – на берег.

Погони они не обнаружили – Фердинанд прекрасно понимал, что в воде угнаться за Еленой невозможно, а шлюпки наготове у него не было.

Эдвин и Елена, совершенно мокрые, в прилипшей к телу одежде, представляли из себя довольно комичное зрелище. Немного отдышавшись, они посмотрели на себя и расхохотались.

– Не смотрите на меня – я в этом мокром платье как голая! – все еще смеясь, сказала Елена. И действительно, ее намокшее вечернее платье, еще недавно бывшее легким и воздушным, теперь стало совершенно прозрачным и практически ничего не скрывало.

– А я, по-моему, похож на мокрого кота, которого за шкирку вытащили из воды!

Первый, слегка нервический смех прошел, они успокоились, но продолжали улыбаться, глядя друг на друга. Было видно, что это доставляет удовольствие обоим.

– Ну что, мой спаситель, давайте знакомиться. Елена, – глядя прямо в глаза матросу, представилась Елена и протянула ему руку.

– Это еще надо разобраться, кто кого спас. Эдвин, – ответил Эдвин таким же открытым взглядом. – Нам где-то надо обсохнуть и отогреться – вы, наверное, замерзли, Елена, – как бы пробуя звучание ее имени, произнес Эдвин.

– Эдвин, – произнесла она его имя, тоже словно пробуя его на вкус. Потом продолжила:

– А пойдемте к нам, мы живем здесь, совсем недалеко от порта. Я познакомлю вас со своей сестрой, напою горячим чаем с ромом – мы быстро согреемся. Да и Фердинанд не посмеет вломиться к нам в дом.

Принц Эдвин часто вспоминал это их первое знакомство. С тех пор они стали встречаться, хотя и не так часто, как хотелось бы им обоим. И с каждой встречей их влечение друг к другу усиливалось, чувство росло и крепло. Принц не решался открыть Елене свое истинное положение и по-прежнему играл роль простого матроса. Но она быстро заподозрила, что Эдвин не так прост: уж слишком его манеры отличались от манер настоящих матросов, да и отношение членов команды его яхты к нему было другим. Этого нельзя было скрыть, хотя и принц старался держаться как можно проще, и команда яхты пыталась относиться к нему как к обычному члену экипажа.

– Эдвин, я знаю, что ты не тот, за кого хочешь себя выдать! Признайся, ты – ольвийский шпион, – смеясь, говорила Елена. – Твой акцент тебя выдает!

– Тс-с-с, – делая страшные глаза, в тон ей отвечал Эдвин. – Нет, я не шпион. Я просто очень важная ольвийская шишка, сбежавшая из Ольвинии от назойливых слуг.

– О, я знаю, кто ты! Ты будешь моим тайным принцем! Ты мой самый любимый принц, – шептала она ему на ушко, – просто ты временно превращен злой волшебницей в простого матроса.

– А ты – моя морская принцесса. Один плохой волшебник превратил тебя в сухопутную красавицу, но я знаю другого хорошего волшебника, который снова сделает тебя настоящей принцессой.

Фердинанд через своих агентов уже на следующий день узнал, чья это яхта и кто был тем матросом, с которым он дрался на шхуне. «Ну что ж, принц. Ты еще узнаешь, что такое месть Фердинанда. И ты, моя милая крошка, тоже узнаешь это. Клянусь всеми чертями!»

Однако реальные шаги к исполнению своей угрозы Фердинанду пришлось отложить до более подходящего момента. Принц был слишком важной фигурой, и до него было не так просто добраться даже Фердинанду. Елена же, наоборот, была слишком мелкой фигурой – пешкой, которая даже не участвовала в той партии, что начали разыгрывать герцогиня с Фердинандом. Так что Фердинанду просто на какое-то время пришлось отложить в сторону свою ненависть к обоим. «Я не спешу. Мой час еще настанет».

Глава 7. Коварные планы герцогини

Грандиозная партия, которую разработала и разыгрыванию которой посвятила свою жизнь герцогиня Эльза, впервые возникла в ее головке в зачаточном варианте в тот момент, когда у ее старшей сестры Катрионы, в то время правящей герцогини Илирийской, родилась дочь. Власть в герцогстве передавалась по прямой линии, не по старшинству, и Эльза вдруг поняла, что этой самой власти, о которой она грезила с самого детства, ей теперь уже совершенно точно не видать.

Ей было лет тринадцать, когда в маленькой девочке вдруг родилась такая необузданная жажда власти, что она решила во что бы то ни стало добиться ее. Кто бы мог подумать, что в этом совершенно обычном на первый взгляд, ну, может быть, немного замкнутом ребенке исподволь растет такая всепоглощающая страсть! Взрослея, она только укрепляла себя в этой решимости, прилагая все свои силы к подготовке всего необходимого (и в первую очередь себя саму) для осуществления этой мечты. Она отлично училась, упорно занималась спортом, воспитывала в себе силу воли, жестокость и коварство. Могла ли девочка, девушка сознательно развить в себе эти качества? Но так ли уж важен ответ на этот вопрос. Важно лишь то, что они действительно стали ей присущи в девятнадцать лет, когда она сделала первый реальный шаг к осуществлению задуманного.

Катриона была сначала полностью поглощена своей любовью к королю Эдгару, потом к этому добавились их совместные планы объединения их владений, потом родилась дочь. Эльза была полностью предоставлена самой себе, и никто не интересовался тем, чем живет, о чем думает, о чем мечтает, к чему стремится эта девочка.

А ее целью была власть. Много власти. Она была так близка к ней, ведь ее старшая сестра была правящей герцогиней Илирийской. Но близок локоток, да не укусишь. Те почести, что оказывали младшей сестре герцогини, она воспринимала как насмешку над собой. Когда Катриона влюбилась в короля Эдгара, у Эльзы возникла надежда, что после свадьбы Катриона откажется от герцогства в пользу Эльзы и станет королевой Ольвинской. Но ее ждало страшное разочарование. Катриона не только не отказалась от герцогства, но и задумала вместе с королем Эдгаром объединить Ольвинию и Илирию в единое государство. Это Эльза восприняла как покушение на личную собственность. У нее, у Эльзы, собираются отобрать ее собственность – герцогство! Это переполнило ее чашу терпения и толкнуло на шаг, ненавязчиво подсказанный ей одним любезным послом соседнего Арзийского королевства.

Как-то на одном из балов по случаю какой-то незначительной даты, на котором присутствовали дипломатические посланники, барон фон Геймниц рассказал принцессе Эльзе о чудодейственных восточных снадобьях, которые дают человеку легкую как сон смерть, и что действие этого снадобья не сможет распознать ни один из докторов. Принцесса Эльза, изобразив из себя экзальтированную романтическую дурочку, воскликнула: «Ах, вот идеальное средство от несчастной любви! Барон, достаньте мне его! Если я буду иметь несчастье влюбиться без надежды на взаимность, я не хочу долго мучиться! Лучше смерть! Достаньте мне его, барон! Умоляю вас!»

Через месяц посыльный доставил принцессе небольшую коробочку с приложенной к ней запиской. В записке значилось: «Средство от несчастной любви». В коробочке был маленький флакончик с прозрачной жидкостью. Эльза сразу сообразила, что это такое. Действие этой жидкости она сначала решила проверить на одной из своих горничных, которая разбила ее любимое ручное зеркальце. Она не стала себя особенно утруждать, разрабатывая план убийства, чтобы скрыть преступление, или выдумывая подходящий повод. Эльза просто налила стакан воды, капнула в него из флакона и, позвав горничную, попросила ее выпить из стакана.

Через три дня горничная тихо умерла.

Через месяц принцесса Эльза гостила в Бренне у короля Эдгара и Катрионы. Катриона умерла через три дня после ее отъезда. Никому и в голову не пришло сопоставить эти две странные смерти. Доктора определили естественную смерть герцогини от внезапной остановки сердца.

Принцесса Эльза добилась своего. В неполные двадцать лет она стала герцогиней Илирийской. Однако было одно «но». Время ее правления ограничивалось моментом совершеннолетия маленькой принцессы Жюли, дочери Катрионы и короля Эдгара. В день совершеннолетия Жюли герцогство должно быть автоматически передано ей. Этот факт определил новое направление мыслей Эльзы – маленькая Жюли была обречена.

Год ей потребовался на то, чтобы полностью взять власть в свои руки. Жестоко ошиблись те, кто рассчитывал, что юная герцогиня обопрется на более опытных в государственных делах вельмож, или те, кто считал, что она продолжит линию Катрионы на сближение с Ольвинией. Нет, у нее были собственные планы. Она ловко сколотила свою собственную партию из новых людей, приближенных ею к себе, к власти, всем обязанным ей и лично преданным ей. Она оказалась настолько изощренной в искусстве манипуляции людьми, их интересами и страстями, их достоинствами и недостатками, что этому можно только удивляться.

Через год она подготовила и осуществила устранение Жюли. Конечно, не она сама, а ее люди. Было инсценировано нападение пиратов на прогулочную яхту с юной принцессой на борту, которая зашла слишком далеко в море от безопасных вод Ларнийского залива. Единственный спасшийся матрос утверждал, что пираты яхту сожгли, а экипаж со всеми, кто был на борту, был убит. Впрочем, на прямой вопрос, видел ли он своими глазами мертвое тело девочки, матрос не смог ответить ничего определенного. Это сохраняло надежду на то, что девочку оставили в живых, чтобы продать ее где-нибудь на рынке рабов или потребовать за нее большой выкуп. Король Эдгар был готов заплатить любую сумму. Но время шло, а выкуп никто не требовал. Гонцы, посланные на невольничьи рынки, тоже вернулись ни с чем. О Жюли не было никаких вестей.

Теперь власти герцогини Эльзы ничто не угрожало, и несколько лет она спокойно наслаждалась своим положением правительницы Илирии. Но со временем ей стало скучно. Ее деятельной натуре недоставало действий, интриг, ей стало не хватать власти над небольшой, в общем-то, Илирией. И в ее изощренном мозгу родился новый коварный план.

Герцогиня задумала осуществить старый план короля Эдгара и покойной сестры Катрионы, план объединения Ольвинии и Илирии. Но сделать это она решила немного по-другому, то есть попросту прибрать к рукам соседнюю Ольвинию. Тихо, мирно, без войн, пальбы из пушек, без кавалерийских атак и прочих штучек, которыми так любят забавляться мужчины. О нет! Она, женщина, сделает это гораздо более эффективно!

Первое, с чего она решила начать, – это с основы всякого государства, с финансов. Существенная часть поступлений в казну Ольвинии шла из колоний, и маршрут этих поступлений проходил через Илирию, ведь у короля Эдгара не было другого, более удобного выхода к морю. Вот тут-то она и увидела слабое место – и решила перекрыть этот маршрут, перехватывая поступления и кладя их в свой собственный карман. Только делать это нужно было так, чтобы Илирию ни в коем случае нельзя было заподозрить.

Вторым пунктом в ее плане был принц Эдвин. Король Эдгар уже стар, и власть совсем скоро должна перейти к Эдвину. Принц Эдвин – молодой, интересный мужчина. Холостой. Следовательно, молодая, красивая женщина вполне может рассчитывать получить этого мужчину в свою собственность, женив его на себе. Необходимо только, чтобы эта женщина была достаточно умна для того, чтобы сделать это тонко и естественно.

Герцогиня Эльза была красивой и умной женщиной, и разработку этого пункта своего плана она не решилась доверить никому, кроме себя самой. Главную роль в осуществлении задуманного должна сыграть реанимация старой идеи короля Эдгара и Катрионы об объединении Ольвинии и Илирии. И надо сделать так, чтобы инициатива исходила от самого короля. Пусть это будет его идея – это снимет сразу множество препятствий. А потом… Все в этом мире смертны. И принц Эдгар в том числе…

Другое дело – пункт номер один. Здесь ей никак не обойтись без помощников. К тому времени у нее уже были два нужных ей человека. Это были ее фавориты. Один – аристократ, морской капитан, красавец и авантюрист дон Алонсо ди Сааведра. Второй – ловкий, беспринципный, преуспевший чиновник Фердинанд Солд. Они были соперниками во всем, и это соперничество было только на руку герцогине. Именно с ними она и разработала детали операции по перехвату сокровищ, которые направлялись из заморских колоний Ольвинии через Ларну в Бренн.

Было решено, что лучше всего это делать далеко в море, захватывая корабли с сокровищами, инсценируя пиратское нападение. Тогда ни одна тень подозрения не ляжет на Илирию. Дон Алонсо взял на себя морскую часть операции, а Фердинанд должен был организовать шпионскую сеть в Ольвинии и при дворе короля Эдгара, которая должна позволить заранее узнавать сроки и маршрут следования корабля с сокровищами.

Серьезные дела не терпят суеты. Два года назад герцогиня приступила к реализации этого плана. Она не спешила и шла к цели осторожно, без лишней суеты. Сначала пункт номер один. И корабли с сокровищами стали пропадать. Один, другой, третий. Вот пропал и последний галеон, «Св. Себастьян». Но с ним вышла осечка. Груз драгоценностей не только не дошел до Бренна, но ускользнул и от герцогини. А в этот раз там были поистине большие сокровища. Они нужны были герцогине, ведь последнее время расходы стали непомерно велики – на укрепление тайной полиции, создание агентурной сети, и не только в Ольвинии, на подкупы, интриги, снаряжение тайных экспедиций и прочее. Она не могла их упустить – это грозило бы срывом всей операции. Кроме того, герцогиня не привыкла себя в чем-то ограничивать. Она жила на широкую ногу, ее двор славился своей пышностью и роскошью. Так что эти сокровища ей были просто необходимы.

Возникло и другое непредвиденное обстоятельство, поставившее на грань срыва все планы герцогини. Это было связано с пунктом вторым ее плана.

Поначалу все развивалось как нельзя лучше. Великолепная лицедейка, герцогиня очень тонко показала, что влюбилась в принца Эдвина. Король клюнул на это. Более того, агенты доносили, что король вдруг вспомнил о своих мечтах относительно слияния Ольвинии и Илирии и связывает их с принцем и герцогиней. Все шло по ее плану! И вдруг…

И вдруг она узнает от Фердинанда, что принц Эдвин увлекся какой-то портовой девчонкой. И увлекся серьезно! Это взбесило герцогиню. Ее великолепный план, продуманный до мельчайших деталей и уже начавший успешно осуществляться, теперь мог рухнуть из-за какой-то портовой девки! Если она заморочит принца, он может потерять голову и не клюнет на приманку герцогини. А все идет именно к этому. Все было поставлено под угрозу. Ситуация выходила из-под контроля. Надо что-то предпринимать.

Фердинанду было дано поручение скомпрометировать Елену в глазах принца. Что может быть проще! И до ушей принца доброжелатели очень быстро донесли слухи о том, что Елена благосклонна не только к принцу. Преуспевшим соперником был, по слухам, ее давний дружок – молодой моряк Антонио Каретха.

Глава 8. Подготовка экспедиции

Старый Питер вернулся через день после возвращения дона Алонсо. Весь путь до Ларны он проделал так, чтобы как можно меньше попадаться на глаза возможным людям Фердинанда, и домой он пробрался под покровом темноты, стараясь, чтобы его никто не заметил. Зачем ему понадобилась такая конспирация? Старик понимал, что судьба пропавших сокровищ не может не интересовать герцогиню, а значит – и Фердинанда, который из кожи вон вылезет, чтобы получить хоть какую-то информацию о том, что произошло с галеоном. А это значит… Это значит, что Старому Питеру нужно крепко подумать о том, как себя вести, – на карту могут быть поставлены его собственная жизнь и безопасность его девочек.

Желание увидеть внучек и убедиться, что с ними все в порядке, пересилило доводы разума, который говорил ему, что сначала нужно где-то отсидеться, осмотреться – и лишь потом принимать какое-то решение. Ночью он тихонько прокрался к их домику с заднего двора и легонько постучал в окно. В доме было тихо и темно. Он постучал еще раз, уже громче. Через пару минут в окне показалось сонное лицо Елены. Она чуть было не закричала от радости, увидев деда, но, заметив приложенный к губам палец старика, подавила чуть было не вырвавшийся крик.

Все эти наивные предосторожности не помогли. На следующий день Фердинанд от своих агентов уже знал о том, что старый лоцман уже в городе, и отправился во дворец к герцогине с важной информацией, которая требовала немедленных решений и действий.

Она приняла его в библиотеке – ее любимом рабочем месте. Книги были ее страстью, и здесь, среди них, она чувствовала себя окруженной многочисленными верными помощниками. Фердинанд же, наоборот, не любил это место. Войдя, он внутренне слегка поежился и сразу начал:

– Моя герцогиня, есть новость. Старый Питер, лоцман с галеона «Св. Себастьян», объявился в Ларне.

Он замолчал, давая герцогине время, чтобы оценить важность сказанного, и готовясь принять любую реакцию.

– Так, – герцогиня недобро усмехнулась. – Вот и еще один из тех, кто знает о сокровищах. В компанию к нашему бедному дону Алонсо. Чтобы ему было не так скучно. Ну и что же ты предполагаешь с ним делать?

Фердинанд сглотнул неприятный комок в горле:

– Я думаю сначала понаблюдать за ним, узнать, что у него на уме, что он собирается делать. Конечно, проще сразу взять его – Краузе быстро развяжет ему язык. Но простое решение не всегда бывает самым правильным.

– Время, Фердинанд, время. Как долго ты собираешься наблюдать за ним?

– Ну, я думаю, он проявит себя за два-три дня.

Герцогиня в задумчивости прошлась по комнате. Подошла вплотную к Фердинанду.

– А как подготовка нашей экспедиции?

– Шхуна будет полностью готова через пару дней.

– А этот старик-лоцман… Как я понимаю, это твой человек?

– Да, герцогиня. Но он мой только потому, что я держу его на крючке. Была бы возможность, он давно бы сорвался. Заверяю, я держу его крепко.

Герцогиня скептически посмотрела на своего верного Фердинанда:

– Так ли уж крепко? Не сорвался ли он уже?

– Нет, герцогиня! Впрочем… – Фердинанд запнулся, – это я узнаю в ближайшие день-два. Если он до послезавтра не даст мне знать о себе, то… сами понимаете.

– Он уже сразу не явился к тебе, – герцогиня произнесла это с нажимом на «уже», – это уже о чем-то говорит.

– Да, но все-таки его можно понять. Первым делом он поспешил домой к своим девчонкам – его внучкам. Он не видел их два месяца. Старик сентиментален. Но если через день он не явится ко мне…

– Так-так. Заботливый дедушка. Кстати, не его ли это внучка, некая Елена? Ты, кажется, хорошо знаешь ее, – герцогиня опять недобро усмехнулась и многозначительно посмотрела на Фердинанда.

– Да, дорогая Эльза, я знаю ее, – чувствуя подвох, Фердинанд перешел на менее официальный тон, стараясь показать герцогине, что он не только ее верный слуга, но и преданный поклонник, и другие женщины просто не могут его интересовать. Стараясь быть непринужденным, он продолжил:

– Живя в Ларне, Елену трудно не знать. Она заметная девушка и очень популярна у простолюдинов.

– Популярна? Фердинанд, это что – эвфемизм? – в голосе герцогини слышалась нескрываемая злая насмешка. – Раньше о шлюхах ты говорил гораздо проще.

– Но Эльза! – уже почти оправдываясь, проговорил Фердинанд. – Она не шлюха. Говоря о ее популярности, я имел в виду именно ее популярность. Ее все знают и любят.

– Даже ты? А, Фердинанд?

Этот вопрос заставил Фердинанда побледнеть. Герцогиня все-таки женщина, и если она уличит его в неверности… Уж кто-кто, а Фердинанд знал, какой может быть месть герцогини. Это может плохо кончиться для Фердинанда.

Однако у Фердинанда были закаленные нервы, и он сумел улыбнуться и со слегка наигранным возмущением ответить, приложив руку к сердцу:

– Эльза! Ты же знаешь, что моя душа, мое сердце, весь я принадлежу только тебе!

Но минутный испуг Фердинанда был напрасен. Герцогиня, хоть и знала об истории с Еленой (впрочем, она знала и о других его проделках), считала ниже своего достоинства испытывать хоть что-то похожее на чувство ревности. Ревновать? Кого? Фердинанда? К кому? К каким-то девчонкам? Ни он, ни они не были этого достойны.

Совсем другое дело – верность ей как герцогине. Тут она не потерпит предательства! Но здесь она была совершенно спокойна. Пока сила была на стороне герцогини, Фердинанд будет ей предан.

Как Фердинанд ни старался, герцогиня почувствовала его испуг. И это ее даже позабавило. Она снисходительно улыбнулась:

– Ну-ну, Фердинанд! Не надо патетики. Я тебе верю… – герцогиня выдержала эффектную паузу, – пока…

Фердинанд порывисто припал на одно колено и поцеловал руку герцогине. Герцогиня величественно позволила ему это, потом отняла руку. Про себя она подумала: «Ах, Фердинанд, Фердинанд. Я знаю, что ты ненавидишь ее. И знаю, за что, шалунишка! Но главное – ненавидишь! И в этом мы с тобой совпадаем. А значит, ты с удовольствием исполнишь то, что я хочу. Потому что этого хочешь ты сам».

Эльза отошла от Фердинанда и вернулась к окну. Некоторое время она молчала, потом повернулась к Фердинанду:

– Вот что мы сделаем, мой Фердинанд. Ты возьмешь на шхуну обоих. И старика, и девчонку. И тот, и другая нам пригодятся. Старик сам приведет тебя к сокровищам. Он ведь был лоцманом на галеоне, не так ли? Вел корабль, и отлично знает, где теперь находятся сокровища. Показания бедного Алонсо позволят нам проверить его и не дадут ему нас обмануть. А девчонка… Она ведь прекрасная ныряльщица. Так вот, она нам и поможет достать сокровища со дна.

– Герцогиня, я всегда восхищался вашими умом и информированностью. Сейчас я ощутил еще больше свое собственное ничтожество рядом с вами. Я преклоняюсь перед вами.

– Что-то ты сегодня необычайно сладкоречив, Фердинанд. Я надеюсь, ты будешь столь же дальновиден, сколь и любезен сегодня, и ты сможешь предположить, что с ними, со стариком и девчонкой, будет после того, как они выполнят свое дело.

– Я все понял, моя герцогиня, – Фердинанд не моргнул и глазом. За время службы у герцогини он научился понимать ее намеки с полуслова, а часто и без слов, за что та его высоко ценила.

После некоторой паузы, во время которой уже сидевшая в кресле Эльза рассеянно листала какую-то книжицу, она сказала:

– Фердинанд, надо продумать, как мы представим предстоящую экспедицию общественности. Какова будет ее открытая цель?

– Я уже подумал над этим, и вот что я предлагаю. Это будет исследовательская экспедиция. Несколько дней назад в Ларне объявился (и надо сказать, очень кстати) ученый-географ из Бренна, некто Энрике Корда. По моим сведениям, по заданию своей Академии он хочет организовать экспедицию по изучению Северного Архипелага. Фауна, флора и прочая научная дребедень. Сейчас он подыскивает судно и экипаж для этой цели. Я думаю, что мы сможем помочь этой благородной цели служения науке и предоставим ему отличное судно, вышколенный экипаж и еще нескольких очень полезных людей.

– Прекрасная идея, Фердинанд. Наконец-то сегодня я услышала от вас хоть что-то дельное. Только не будет ли это слишком явно шито белыми нитками – уж как-то бескорыстно все это выглядит, – с сомнением сказала Эльза. – Нужно добавить сюда какой-то наш материальный интерес. Например, вопросы картографии или что-то вроде этого. Подумайте над этим, Фердинанд.

– Обязательно, Эльза. В контракте будет особым пунктом прописано, что все научные и иные результаты экспедиции будут достоянием и нашей стороны, ну и еще что-то добавим. Так что о бескорыстии тут не может идти и речи. Это будет взаимовыгодное сотрудничество.

– Ну вот и отлично.

Герцогиня удовлетворенно кивнула головой. Потом она встала и опять прошла к окну.

– А что за человек этот Энрике Корда? Книжный червь?

– О нет, герцогиня, он вовсе не похож на книжного червя. Это мужчина средних лет. По нему видно, что жизнь он изучал отнюдь не в тиши университетских кабинетов. Кстати, что-то мне в нем не нравится, кажется подозрительным. Я не исключаю, что у него может быть здесь, у нас, и какая-то иная цель. Нюхом чую какой-то запашок. Я думаю, будет даже хорошо, если он будет рядом с нами. Мы хорошенько присмотрим за ним. Ну а потом… Вы сами прекрасно знаете, что экспедиция предстоит опасная, все может случиться.

– Так-так. Говоришь, этот Корда чем-то подозрителен, – задумчиво произнесла герцогиня. – Что ж, я склонна верить твоей интуиции – она нас пока никогда не подводила.

– Да, моя госпожа. Для верности, я прикажу достать мне побольше информации об этом Корде. Но на это потребуется время.

– Хорошо. Однако не будем тратить время попусту. Пока все складывается отлично. Этот Корда, сам того не зная, сослужит нам хорошую службу… – герцогиня сделала паузу. – И старик… И девчонка… То, что надо. Назовем это «принципом одной корзины».

– Не понял? – Фердинанд вопросительно посмотрел на герцогиню.

Та усмехнулась:

– Ну, Фердинанд. Ты же знаешь пословицу, что для лучшей сохранности яйца стараются не класть все в одну корзину. Назовем это «принципом отрицания одной корзины». А обратный принцип – «принцип одной корзины» – это как раз наоборот, все яйца кладут именно в одну корзину, когда их нужно раздавить сразу все одним махом, – глаза ее вспыхнули тем хищным блеском, который так восхищал Фердинанда.

– Ага, теперь понял.

Герцогиня вернулась к письменному столу. Фердинанд молчал.

– У тебя есть еще что-то, Фердинанд?

– Пожалуй, нет, моя госпожа.

– Тогда можешь быть свободен.

Фердинанд отвесил поклон и направился к двери.

– Кстати, – голос герцогини заставил его остановиться, – пригласи-ка ты этого Корду ко мне на прием. Хочу взглянуть на него и поближе познакомиться – я всегда больше доверяю личным впечатлениям.