Текст книги "Вселенная Макросов. Начало. Сборник"

Глава 2

Придя домой, впервые задумался о том, что пора сходить к врачу, иначе поиски работы бесполезны. Поискал по интернету психотерапевта с хорошими отзывами и записался на прием. Поскольку очередь к врачу оказалась лошадиного размера, то в образовавшиеся три свободных дня, решил съездить к родителям. Купив, очень удачно, горящий билет на самолёт, вечером был уже в родных пенатах, как и следовало, за накрытым столом, уставленным всякими вкусняшками. Поел до отвала и только после этого рассказал родителям о своих делах скорбных. Они выслушали, но как-то без трагедии, типа «что ты, сынок, наделал и как можно», а спокойно и согласились, что работа эта не для меня, они это понимали ещё, когда поступил в институт, но всё думали, определюсь и перейду на более полезную работу. Например, какую? – спросил я. Ответили, что, например, в МФЦ или другую государственную структуру, связанную с госзакупками, да мало ли мест для роста, чем это моё бывшее болото. Согласился, что теперь есть время обдумать их предложение и может быть действительно сменить профиль, но сначала надо сходить к врачу и полечить нервы.

Вечер прошёл в целом душевно, почувствовал себя утром отдохнувшим и даже стал сомневаться в необходимости посещения врача. Но тут отец взял инициативу в свои руки и предложил пройти обследование не у какого-то провинциального специалиста, а в столичной научной клинике по изучению высшей нервной деятельности, где у него работает друг завхозом, тем более, это даст возможность получить документ, который освободит меня от армии, срок призыва в которую, осенью, стремительно приближается. Громкое название столичного учреждения и протекция отца, подействовали гипнотически, и я согласился.

События стали развиваться стремительно и, уже вечером, получил по электронной почте официальное приглашение на обследование, с заездом через три дня. Не успев толком сообразить, что произошло, через день стоял на вокзале, провожаемый родителями, даже всплакнувшими по поводу столь удачного, по их мнению, решения проблемы.

Ночь в поезде, такси, и вот стою в приёмном покое клиники, сердечно встреченный завхозом, другом отца, подталкиваемый им к окошку регистрации. Оформили быстро, забрали все документы, вещи и проводили в раздевалку, где выдали белый комбинезон и белые тапочки, рассмешившие меня более всего: ну знаете о чём я… Не смешно. Дежурный врач проводил в палату, сказав, что она индивидуальная и находиться в ней буду один. Не знаю, как в обычной больнице выглядят палаты – не лежал, не бывал, но здесь всё было белое, чистое, бельё – белоснежное. Кроме того, врач оставил мне лист с распорядком дня и меню на сегодня, сказав, что обед будет через час, столовая – по коридору прямо и направо. Спросил, где мой телефон, чтобы позвонить родителям. Врач ответил, что пока он мне не нужен, они сами им сообщат, что я уже на месте.

Подумал, какая-то странная изоляция, но, наверное, так нужно для полного погружения в обследование и лечение, чтобы ничто не отвлекало. Час до обеда тянулся невообразимо долго – заняться было нечем. Сидя на белоснежной кровати, перебирал события, минувших после института двух лет, и не мог вспомнить что-то значительное, всё сливалось в серую полосу буден, погони за успехом, а в итоге: ни работы, ни душевного равновесия, даже слоган у меня стал клишированный – с кем поведёшься оттого и наберешься. Интересно, что будет вначале: тестирование или собеседование? Я вообще-то очень хорошо научился обходить разные тестовые ловушки и отвечать правильно на вопросы, даже не зная ответов.

В коридоре раздался мелодичный сигнал, вероятно приглашение на обед, и я отправился искать столовую. Нашёл там, где сказали, и я в ней был совершенно один. Подошёл к окну раздачи, сунули в руки поднос, и оно закрылось. Сел за ближайший стол. Стандартный набор: суп гороховый, капуста тушёная с котлетой, компот. Вообще-то, я это обычно не ем в столовой, но тут выбирать не приходится, да и проголодался, так что быстро всё сметал, поставил поднос с посудой на стол рядом с окном раздачи и вернулся к себе в комнату.

Не прошло и двух минут, как, без стука, вошёл мой провожатый и сказал, что пора на собеседование. Пройдя по коридору до конца, сели в лифт и поднялись на следующий этаж. Показав рукой на первую дверь справа, ничего не сказав, он вернулся в лифт и уехал вверх.

Постучал, дверь открылась, может от сквозняка. В глаза ударил солнечный свет, через огромное окно во всю стену. Сощурившись оглядел комнату и сел на стул, у врачебного стола. В комнате кроме стола, двух стульев и кушетки, был платяной шкаф, а на стене висела панель небольшого телевизора.

Глава 3

В ожидании врача, наблюдал за солнечными зайчиками, прыгающими по столу. Это черемуха, растущая у окна, колыхающимися на ветру ветками, вносила сумятицу в поток солнечного света.

Наконец, пришёл врач, представившийся Игорем, сказал, что собеседование будет проводить не в форме теста, а скорее, как интервью, поэтому никаких условностей, можно шутить и его подначивать или задавать ответные вопросы. Креативность здесь зашкаливает, подумал, кроме того обратив внимание на то, что Игорь иногда не совсем внятно произносит некоторые слова и при этом моргает глазом. Решил, что это скорее всего нервный тик, связанный с работой или ещё как говорят, в психотерапевты идут люди, у которых есть предрасположенность к заболеваниям данного профиля. Так вот к Игорю это относилось в полной мере. Или может я сужу слишком предвзято?

Первое, что врач попросил, это рассказать о своей уже бывшей работе. Повторил ему то, что рассказал Вам.

Он поинтересовался.

– А, почему решили стать менеджером?

– Ну, наверное, это слово ассоциируется с благополучием и качеством жизни за границей. В фильмах, которые смотрел в детстве, менеджеры выглядели очень преуспевающими людьми, хотя естественно и много работали.

– Вы выросли в неблагополучной семье, вам приходилось голодать или испытывать лишения?

– Нет. У меня замечательные, заботливые родители. Они старались мне всегда помогать, чтобы всё было не хуже, чем у других?

– Значит, были этаким сыночком-потребителем?

– Ну, вы слишком загнули.

– А, когда начали сами зарабатывать деньги?

– Наверное, после класса восьмого, когда летом была возможность подработать в школе, потом и в институте, когда подворачивались шабашки.

– Значит, после института, решили уехать в другой город, чтобы быть самостоятельным и независимым от родителей?

– В общем, да. Хотелось всего добиться с нуля, как в кино.

– И чего добились, за эти два года?

– Наверное, понял, что сделать карьеру с нуля и добиться всего сразу вряд ли получиться.

– Почему?

– Потому что, в любой фирме, на хорошие места, всегда найдутся детки начальников или их родственники.

– Считаете это несправедливым?

– Конечно. Многие из тех, кого знал, учились хуже меня, да и работники никакие – только место занимают и бизнесу вред приносят.

– И как же вы с этим боролись?

– Пытался обратить на себя внимание, подавал дельные предложения, старался, работал, как говорят, с огоньком, показывая какой я надежный, способный, в общем перспективный сотрудник.

– Ну и как реагировали?

– Считали выскочкой, самовлюбленным идиотом, с завышенной самооценкой и старались при каждом случае ткнуть лицом в самый даже безобидный промах, раздув его до вселенских масштабов. Поэтому стал избегать начальство, престал интересоваться слухами, меньше знаешь – крепче спишь и главным считал выполнение плана, как показатель моей эффективности – авось заметят.

– Ну всё верно, вы самодовольный, напыщенный дурак, который верит в торжество справедливости и что каждый получит по заслугам.

Услышать это от врача было странным, а может он так пытался спровоцировать меня на большую откровенность?

– А, почему не попытались сменить профессию, место работы?

– Наверное, ждал, что вдруг наступит момент, когда меня заметят и повысят в должности.

– Да вы батенька ещё и олух царя небесного: сами описали помойку, где работали, и хотели там же сделать карьеру.

– Ну почему вы так меня поливаете? Тысячи ребят работают там и что, все они дураки что ли, раз выбрали эту работу?

– Нет, только конкретно вы, поскольку речь сейчас идет о вас и вашей жизни.

– А чем я по-вашему должен был заниматься, если получил такое образование?

– А это ещё один интересный вопрос? Почему вы его всё-таки получили? Что, не возникало, в ходе обучения, сомнений в выборе профессии?

– Конечно были, но главное для меня было сначала закончить учёбу, а потом уже оценивать ситуацию. Зря, что ли ЕГЭ сдавал и такой конкурс выдержал?

– Великое достижение. Почему тебе не жалко тех лет, что потратил на обучение специальности, которая даже не имеет чётких теоретических обоснований своей необходимости. При прошлом режиме, в советские времена, говорят, прекрасно обходились без неё. Это, как знаешь, пересадить на нашу почву цветок-эндемик из другого географического пояса и ждать от него семян, способных дать всходы. Хрен дождешься.

– Значит я должен был бросить учёбу и дальше что?

– Ну, например, взять тай-аут и пойти в армию или перевестись на другую, более близкую твоему складу характера, специальность.

– Я всегда мечтал путешествовать…

– Э, батенька, куда вас понесло. Ну ладно, на сегодня хватит. Наше собеседование закончилось, вряд ли больше, когда увидимся, всего хорошего.

Он встал, задвинул стул в стол и вышел.

Глава 4

Я сидел несколько минут, размышляя о том, что сейчас было, стараясь как-то воедино собрать свои впечатления. Наконец, дверь открылась, вошёл дежурный врач и сказал, что проводит меня в следующее отделение, где я завтра буду проходить очередное тестирование, а на сегодня – свободен.

Он проводил меня к лифту, когда поднялись на следующий этаж, указал на дверь моей палаты и ушёл по коридору.

Палата не отличалась ничем от предыдущей, только солнца было больше и зайчиков меньше, потому что черемуха заглядывала сюда только своей макушкой. Прозвенел звонок, судя по тому, что уже сегодня обедал, – на ужин, увидел на столе листок бумаги с планом этажа, и сориентировавшись пошёл в столовую. Она была, как и предыдущая – в конце коридора. В столовой, как и на обеде, никого не было, ужин так же сунули на подносе через окно раздачи, которое сразу закрылось, и я сидел, поедая картошку с мясом и компот в полном одиночестве, затем вернулся к себе в комнату. Чем мне заниматься тут до сна, ума не приложу, телефон забрали, книг нет и спросить, где взять – не у кого.

В дверь постучали, даже чуть не подпрыгнул от неожиданности. Вошёл завхоз Кузьмич – друг отца.

– Вот решил, пацан, тебя навестить, так сказать, развлечь. В шашки играешь?

– Играю.

Кузьмич вытащил из-за спины руку, в которой держал доску, второй залез в карман серого халата и побренчал там шашками.

– Ну что, сыграем?

Что мне оставалось делать? Я рад был, что хоть не в одиночестве проведу конец дня, да и можно будет что-то узнать об этом учреждении.

– Ты, парень, пойми, что тебя не лечить тут собираются, а помогают разобраться в себе, в своих проблемах, поэтому не напрягайся, а отдыхай от суеты и получай удовольствие, курорт, да и только: кормят, чисто кругом, никто не мешает, разговоры по душам. О чём сегодня-то бе-бе-кали?

– О работе, учёбе, почему такую профессию выбрал, и кем хочу стать на самом деле.

– Поди, космонавтом? В наше время, когда мы с твоим отцом были детьми, все хотели быть космонавтами, усиленно физкультурой занимались, технику изучали. Ну ты я смотрю так физически ничего, крепкий. Жим – сколько?

– Ну, я не тягаю штангу, а так в основном на растяжку и ударные нагрузки нажимаю.

– Ни хрена не понял, у вас сленг сейчас какой-то никакой. Боксом, что ли и гимнастикой занимаешься?

– Ну что-то вроде того?

– Оно хорошо. А книги какие читаешь?

– О саморазвитии, психологическом настрое на успех и раскрытии внутреннего потенциала.

– В мозгах, значит, у себя копаешься. Это зря, знаешь, в наше время за это в дурку могли упечь. Ты жизнью живи, а не чужими мыслями, может они ошибаются?

– Ну у них большой опыт, они во всём мире известны и признаны.

– Знаешь, Гитлер – тоже был авторитетом и многие его слушали и верили, но вишь чем закончилось. Запомни авторитетов нет, кроме твоего личного опыта и знаний, полученных в результате опыта. Помнишь, в передаче «Знатоки» пели фразу: «вся наша жизнь – игра».

– Нет, не помню, я её не смотрел.

– А кино какое наше знаешь, ну из тех, что раньше снимали?

– Извините, не смотрел. А вспомнил, пару раз видел «С легким паром», где пьяный мужик под душем в пальто стоял и просил, чтоб ему спинку намылили.

– Это, конечно, не лучший образец. Ну, а о войне?

– Только документальные кадры, которые показывают ежегодно, перед Днём победы.

– Охренеть, ну что за поколение? Ладно, извини. А я между делом, тебя в угол запер, сдавайся.

Отвлекая меня своими вопросами, он таки умудрился меня обыграть, хотя в шашки я выигрывал у всех, кроме отца.

– А как вы с моим отцом познакомились?

– Как? Так жили в одном доме, в одном подъезде, в одну школу и класс ходили, вместе в армии служили, вместе учились, вместе потом работали на Байконуре.

– Как на Байконуре? Мне отец об этом не рассказывал.

– Нельзя было, подписку о неразглашении брали.

– Ну а потом?

– А потом, мы расстались. Он женился и уехал в город своего детства, а я остался работать там до пенсии, потом мне предложили переехать сюда, дали жильё, поэтому тут и, можно сказать, самый главный здесь… по тарелочкам. Ну в смысле, хавчик всегда рядом, что ещё надо.

Отвлёк его рассказом о себе и проскочил в «дамки». Вот так.

– Ну ты, малец, – пройдоха, объехал-таки меня. Ну ладно, мне пора. Завтра увидимся. Отдыхай.

И Кузьмич, прихватив доску и скидав шашки в карман, поковылял, чуть прихрамывающей походкой к двери. Открыв дверь, повернулся, сказал «спокойной ночи» и вышел.

После его ухода несколько минут раздумывал, о чём может быть завтрашняя беседа, и вдруг почувствовал, что буквально проваливаюсь в сон.

Глава 5

Утро разбудило меня каплями дождя, громко барабанящими по стеклу. Дождь – это хорошо, когда в помещении, а не на улице, смотришь в окно и радуешься, что не ты бежишь по тротуару, прикрываясь зонтом или натягивая капюшон на глаза. Нет, действительно, дождь успокаивает, смывая наши плохие мысли, воспоминания, накопившееся раздражение.

Что в этом здании было странного для меня, так то, что палаты были не оборудованы санузлом, умываться и совершать прочие дела приходилось в туалетной комнате, рядом со столовой, т.е. пройти целый коридор, чтобы умыться, побриться ну и так далее.

Звонок на завтрак застал меня как раз там, во время бритья. Пришлось наскоро умыться и идти в столовую. «Овсянка —сэр» – на завтрак и ещё хлеб с маслом, и чай. Не густо. Вернулся в туалетную комнату, чтобы добриться, но тут заглянул дежурный врач и позвал на собеседование. Что-то они торопятся.

Поднялись в лифте на следующий этаж, он указал на первую дверь слева и уехал вверх. Интересно, у них что, лестниц между этажами нет, раз он только лифтом пользуется, чтобы подняться на следующий этаж.

Кабинет был пуст и один в один похож на предыдущий. Сел за стол, попытался представить о чём будет разговор. Дверь внезапно открылась и вошёл этакий «ферзь» в белом халате, весь из себя, походка вальяжная, рубашка чуть расстегнута, чтобы открыть накачанную шею, волосы уложены в хаотический беспорядок, за километр пахнет дорогим парфюмом, шикарные ботинки сорок последнего размера, цветные носки. Наверное, все санитарки этой клиники по нему сохнут.

Я привстал, хотел с ним за руку поздороваться, но он небрежно так махнул мне рукой – «садись» и сам, полуразвалившись, уселся на стул.

– Ну что, старичок, как личная жизнь?

– В смысле?

– Ну в смысле: «пора по бабам, по бабам пора, нас не берет мороз и не берет жара» – пропел он.

– Ну не знаю, как про баб, но девушки у меня… знакомые были. Мы до сих пор в хороших, приятельских отношениях.

– Ну, это понятно, приятельских, значит ты говоришь. А розы, луна и прочее?

– Ну, не знаю, вроде таких целей не ставил, были другие…

– А какие?

– Ну здоровый образ жизни, спорт, самообразование, работа.

– Ну я тоже за ЗОЖ и работу, но посмотри, нас же рядом даже ставить странно. Ты весь какой-то скукоженый, зажатый, а я само совершенство, и все меня любят, и я всех люблю. Причём, я в хорошем смысле слова, не подумай, чего. Ха-ха-ха-ха.

Он вдруг уставился на меня своим пронзительным взглядом и минуту, наверное, рассматривал, как муху на стекле.

– Правда, почему ты хочешь карьеры больше, чем просто жить и получать удовольствие от жизни?

– Ну я не столько карьеры хочу, а возможностей, которые дает повышение статуса.

– Ха-ха, статуса? Да что такое статус? Это всего лишь твоё представление о том, что ты можешь получить на своём социальном уровне. Ты посмотри, вон блогеры на ютюбе, ещё молоко на губах не обсохло, а на весь мир пытаются вещать свою лабуду о личном опыте и занимаются распаковкой коробок – прилюдно, словно это сверхчеловеческое знание. Некоторые не только коробки и технику нюхают, но и готовы на зуб попробовать, чтобы вам – идиотам передать её необыкновенный вкус. Но ведь, самое смешное, деньги заколачивают и имеют возможность их тратить, как люди, статусом выше, в твоём понимании.

– Ну и что. Не всё измеряется деньгами. Это не мой путь. Может я и чистоплюй, но хочется, чтобы тебя уважали и сам себя уважал, за свои достижения.

– Значит ты у нас этакий правильный, чистенький. А как два года окучивал людей, втюхивая им товар, ради получения своей зарплаты?

– Ну это другое – это работа. Она не всегда может нравиться, но её приходиться выполнять.

– Ишь какой двуличный. Они там на ютюбе – гниль, а ты – раб-подневольный на галерах. Прямо мягкий, белый и пушистый, да?

– Ну, конечно, осознаю, что мои поступки были иногда продиктованы выгодой, но ведь так со всеми нами поступают в торговле и несмотря на это, она считается двигателем прогресса.

– Ишь как перевёл. Вот так и в личных отношениях, ты хочешь, чтоб с тобой поступали порядочно, но нести ответственность за свои поступки – не хочешь, да и в добавок никому не доверяешь, потому что боишься, что обманут. А вот я не боюсь – я открыт для всех и поэтому люди тянутся ко мне. Хотя, тоже лукавлю: моя внешность может быть обманчива и под ней скрываться такой же циник, как ты. Но в отличии от тебя – я умею подать себя, а это очень ценится окружающими.

– Ну и в чём же тогда между нами разница? Научусь, натренируюсь и буду вести себя, как ты и что? Это же не уменьшит риск ошибиться с выбором «своей единственной»?

– Согласен. Но надо слушать сердце, оно не обманет.

– Ой – ёй – ёй. Странно слышать это от тебя такого опытного и свободного. Ты никогда не ошибался?

– Ошибался и много раз, но и людей стал понимать лучше и причину их поступков, поэтому и ошибаться стал реже, понимаешь – реже. Ладно подумай об этом на досуге, а у меня всё. Всего хорошего.

Он встал и бодренькой, но уже не такой вальяжной походкой зашагал к двери, не оборачиваясь, закрыл её за собой.

Глава 6

Немного подождав, вышел в коридор. Там было пусто, да и не слышал я, чтобы лифт приезжал и уезжал, значит всё– таки между этажами есть лестница, по которой он ушёл. Но где, за какой дверью?

Слева остановился, подъезжающий, лифт, из которого вышел дежурный врач, предложивший проехать в следующее отделение.

Всё, как в предыдущие разы: комната, окно, правда черемухи за ним уже не видно, потому что, судя по моим подсчётам, я сейчас на седьмом этаже, и её верхушка осталась видна там – на пятом. Ладно, хоть с этим определился.

Сходил добрил лицо, затем, по звонку – на обед, потом зашёл Кузьмич и, извиняясь, попросил ему помочь, мол больше некому. Обрадовался, что хоть чем-то займусь, а то сидеть в палате целый день – скучно. Он видать ожидал такого ответа, потому что протянул новый черный комбинезон и полукеды. На лифте спустились вниз, в подвал, где пришлось переносить кипы, перевязанных бечевкой, бумаг из одной комнаты в другие, согласно литеру, указанному на пачке. Что в бумагах – так и не понял, потому что они были старые, серые и написаны на другом языке. Таская пачки, Кузьмич травил байки о случаях на Байконуре, суевериях и приметах, странных событиях. Запомнился только один, когда в полёт отправили очередную собаку – самца, а вернулась самка, с только что родившимся щенком. Как такое могло произойти, так никто и не понял. Ерунда какая-то. Вот ведь хрень придумают, чтобы показать, как космос воздействует на живые объекты.

Закончив работу, поднялись обратно в мою комнату, где, переодевшись я отправился ужинать, а Кузьмич, забрав одежду, пошёл к лифту, на ходу спросив, не возражаю ли, если он опять придёт поиграть со мной в шашки. Ответил, что конечно буду рад, чем ещё тут заниматься?

Проиграли весь вечер в шашки, поочередно друг у друга выигрывая, причём заметил, что он использует многие приемы моего отца, наверное, перенял их у него. Уточнять не стал, потому что Кузьмича опять потянет на воспоминания, а это длинная история, многие детали которой я уже сегодня слышал от него в подвале, таская бумаги.

Сегодня уснул так же внезапно, как и вчера. Снов не было, только встав утром, почему-то решил подойти к окну и посмотреть на вид из окна. Вид бы никакой, потому что стоял туман и почти ничего не было видно, кроме, вроде, линии забора внизу. Вспомнил, что в первый день не подходил к окну, потому что солнце так светило, аж глаза слезились, на второй – потому что сплошной стеной шёл дождь, а сегодня – туман. Собеседования заканчивались затемно, всё-таки конец лета, поэтому глядеть было нечего. Вот ведь напасть, а так хотелось посмотреть на панораму округи. Ладно, сегодня постараюсь на собеседовании сесть ближе к окну, чтобы можно было рассмотреть, что за окном.

Завтрак ни о чём, дежурный врач, поездка в лифте, кабинет и врач за столом, поглядевший на меня сурово, как отец в детстве, когда я что-то натворил, и сказавший сухо «здравствуйте», рукой указав на стул у стола. Шторы кстати были задёрнуты и горел верхний свет. Было бы странно, подумал я, попросить его открыть шторы и сесть у окна, всё-таки я сюда пришёл не на посиделки, а на собеседование, в смысле исследование или лечение, что-то я запутался и уже не знаю, зачем здесь нахожусь, похоже на разговор по душам.