Текст книги "Вселенная Макросов. Начало. Сборник"

Глава 16

Вечер провели неплохо, каждый рассказал о себе, оказалось много общих интересов и тем для обсуждения. Ребята познакомили с байками о местных знаменитостях, типа Сомова. Он – руководитель группы быстрого реагирования на сообщения о всяких странных событиях и явлениях. Вообще то его группа занимается поисками внеземной жизни на Земле, и даже, якобы общалась с инопланетянином. Затем, прошлись по Юнатову, в смысле, что некоторые считаю его самого инопланетянином: мол мысли читает, всё знает, предугадывает. Кстати, по дороге из столовой, Григорий заметил, как раз, Сомова, который шёл в сторону ангара. Не к нашему ли начальнику?

Разошлись около десяти часов вечера, после чего ещё поискал информацию в интернете на Юнатова, Сомова и ту организацию, в которой теперь нахожусь, даже место попытался загуглить. Оказалось, по картам инета, здесь база логистики крупной федеральной сети и посёлок с парой сотен коттеджей. Панорамы получить не удалось, из-за отсутствия полного покрытия спутниками, получается какая-то промежуточная территория между зонами их ответственности. Ну в общем, они так солидно тут зашифровались, не подкопаешься.

Перед сном выпил стакан кефира и на боковую. Свет сам собой, в течении пяти минут, постепенно затухая, отключился. А мне вдруг расхотелось спать, может новое место и всё такое, типа кокон и странные явления, с которыми уже приходилось сталкиваться ребятам. Опять же этот Сомов, почти легендарная личность, да и Юнатов, то же мне инопланетянин. Послышался стук в дверь. Может, показалось. Нет, опять стук. Встал, зажегся свет, подошёл к видеорегистратору: за дверью стоял Юнатов, спросил, можно ли войти. Я открыл дверь. Дальше ничего не помню.

Проснулся утром, в своей постели. Встал, проверил дверь – закрыта. Обошёл комнату – вроде всё на месте. Посмотрел на часы – было полвосьмого. Попробовал позвонить через планшет Юнатову. Тот сразу ответил и разрешил прийти. Когда вышел на улицу, почувствовал голод, решил, заскочу в столовую, перекушу чем-нибудь на скорую руку. В столовой было пусто, интерактивная панель меню не работала, а через открывшееся окно мне выдвинули поднос, точно такой же как, в виртуальной клинике, да и меню было аналогичным: овсяная каша и компот. Так, опять попался – дошло до меня. Значит я в коконе и это не Юнатов ко мне вчера приходил…. Надо как-то обозначить ситуацию, чтобы кокон понял, что я его раскусил. Идти никуда не надо – всё равно лежу у себя дома, на диване, а кругом – имитация. Повернул обратно к дому и буквально на пороге столкнулся с виртуальным Юнатовым. Тот сказал, что решил сам меня навестить. Оно и понятно: я же передумал к нему идти, вот он и припёрся. Прошли на кухню, заварил себе виртуального кофе, предложил ему, он отказался. Ясен пень, зачем ему он. Псевдо-Юнатов спросил, что хотел сказать. Ну прямо в лоб и сказал ему, что он не Юнатов и знаю, что нахожусь в коконе, поэтому пусть лучше говорит, зачем тут. Последовала пауза.

– Видишь ли Олег, когда-то давно, нас активировали на Земле, с одной целью: защищать вас, как вид от внешних угроз. Мы – это два потока энергии, производимые генератором макрон, ещё, в сказках, нас называли источниками живой и мёртвой воды. На самом деле, мы создавали антидоты против всех вирусов и ядовитых веществ, которые попадали на Землю из космоса. Однако, подземные испытания ядерного оружия на севере страны в 80-х годах разрушили макрон и плазма, удерживаемая им – разлилась. Если раньше мы реагировали на все угрозы точечно, то после разрушения генератора были предоставлены самим себе. Плазма состояла из двух частей: одна убивала, другая – проанализировав объект создавала антидот. Так вот я – та плазма, которая создает антидоты, т.е. ищет решение проблемы, ну а та – вторая, как ты догадываешься, всё убивает. Теперь она никем не контролируется, предоставлена самой себе, и сама решает, кого убить, а кого привлечь на свою сторону в качестве союзника.

– А, где гарантия, что ты – правильная плазма, а не та, что убивает?

– Ну, ей нет смысла использовать вас в качестве убийц – потенциал нет тот, а вот для меня вы очень даже полезны, потому что можете вернуть её обратно в генератор, чтобы его запустить.

– А, может ты программа искусственного интеллекта, созданная на Земле, как оружие?

– Ну тогда, я просто запрограммировала бы тебя на необходимые действия, без попытки мотивации, а не пыталась бы войти с тобой в контакт и взаимодействовать. Кроме того, это я фактически собрала всех этих людей здесь вместе: они, в разное время, были со мной в контакте, по моей инициативе, и я их направляла на то, чтобы они создали эту организацию и занимались тем, чем занимаются. Это была временная альтернатива разрушенному генератору. Теперь на Землю прибыл новый генератор-макрон и можно его запустить, но предварительно надо собрать всю плазму, которая разлилась, чтобы был восстановлен баланс, иначе не получится.

– Почему бы тебе не войти в контакт с Юнатовым, напрямую, и не описать ситуацию?

– У него свои задачи, у меня – свои, и лучше нам пока не пересекаться, тем более, что сейчас с ним вошёл в контакт тот, кто поспособствовал тому, чтобы человечество заполучило макрон, но я не знаю до конца, можно ли ему доверять: он слишком долго был манипулятором на этой планете.

– Но ведь ты знаешь, что я обязан и обязательно доложу об этом разговоре Юнатову.

– Да, но вопрос в том, поверит ли он тебе до конца, сможет ли, захочет ли создать условия для решения проблемы?

– Что ты имеешь в виду?

– Ладно, на сегодня, пока всё. Тебе пора. Просыпайся.

И Псевдо-Юнатов растворился в воздухе.

Глава 17

Сквозь сон услышал, как прозвенел будильник. Открыл глаза – я одетым лежал на расправленном диване. Так может всё-таки, сегодня утром, я выходил на улицу? Ну да ладно, нет смысла с этим заморачиваться, надо поговорить с настоящим Юнатовым, а может сначала с ребятами?

Перезвонил всем ребятам, что встретимся через десять минут в столовой и бегом побежал туда, чтобы проверить настоящая она или нет. Столовая была настоящая: работало интерактивное меню и завтрак был такой, какой я заказал. Подтянулись ребята. Спросил, как спалось, никто не приходил ли к ним в гости? У всех всё было как обычно и без гостей. Решил, что не буду пересказывать события ночи, пока не придём к начальнику.

Юнатов сидел за столом, кивком поздоровался и жестом предложил сесть. Вид у него, как мне показалось, был усталый, ворот рубашки расстёгнут, галстук валялся на столе, рядом с двумя пустыми кофейными чашками. С кем же он тут кофе пил? Да и вообще уходил ли он из своего кабинета?

Подняв руку, спросил, как его называть, не звать же всё время по фамилии?

Улыбнувшись только уголками рта, он сказал, что мы его должны звать строго по фамилии, а он нас – по имени, ему так удобнее. Спрашивать «почему» не решился, хрен его знает, может такая у них тут субординация.

Юнатов спросил, были ли у нас какие-нибудь странные происшествия или мысли. В очередной раз поднял руку. Он кивнул, и я пересказал события ночи. Пока говорил, начальник встал из-за стола и прошёлся вокруг него пару раз, не задав ни одного вопроса. Ребята смотрели на меня с удивлением и даже показалось с недоверием – у них то всё было спокойно.

Усевшись на своё место, Юнатов сказал, что у него вчера был гость по одной из программ, и он почти синхронно рассказал тоже, что и мне сообщил кокон. Кроме того, он подтвердил наши подозрения, относительно посещения его Сомовым, сказав, что руководитель по другой программе доложил вчера ему о том, что отмечена повышенная активность вокруг нашей базы реликтового излучения, за которым они охотятся, появились признаки того, что базу окружило некое поле странной плазменной структуры, в действиях которой определенно наблюдается наличие интеллекта, правда трудно пока сказать, искусственного или естественного. Начальник считает, что вхождение с нами в контакт реликтового излучения и плазменной структуры кокона, означает что события приобретают горячую фазу и нам надо быстро принимать решение и выбирать путь реагирования на них. Поэтому он распределил нам работу следующим образом: я остаюсь на контакте с коконом, а он уверен, что тот будет сейчас около меня постоянно; а ребята отправляются к Сомову, на стажировку по обнаружению реликтового излучения и плазменных структур, чтобы научится контролировать пространство вокруг и фиксировать все посторонние вмешательства или странные явления.

Дверь открылась, вошёл врач, которого Юнатов представил Тиминым, сказал, что тот замерит параметры нашей мозговой активности, чтобы создать эталоны идентификации на предмет попытки постороннего воздействия на нас. Он забрал у нас пробки-наушники и установил за ухом маленький круглый диск, размером с советскую копейку, который сам прилип к коже головы, а затем с планшета стал воспроизводить самые разнообразные инсталляции классической музыки, звуков природы, промышленного производства, человеческой речи на улице города и вокализов разных по тональности, полу и возрасту исполнителей. Закончив с процедурой, врач заменил диски на другие, почти не заметные на коже, которые мы теперь должны носить постоянно, даже когда принимаем душ. И затем удалился. Спросил Юнатова, а что предал мой наушник ночью. Он ответил, что ничего, потому что кокон выдал наше общение с ним за сон, а сновидения плохо поддаются расшифровке постороннего воздействия, на уровне мозговой активности.

Сложно всё это и где гарантия, что новая «копейка» за ухом будет более эффективна, чем та пробка-наушник.

Заканчивая совещание, Юнатов ещё раз напомнил, что команда идет к Сомову, а я к Кузьмичу – разбирать бумаги, вдруг кокон захочет помочь с их расшифровкой. Ребята ушли наверх, а я спустился вниз, где находилась лаборатория Кузьмича.

Глава 18

Работа была наискучнейшая, тупо целый день, правда с перерывом на обед, сидел и пересматривал листы, пытаясь что-то в них понять. Кузьмич даже несколько раз заставлял смотреть их отсканированные копии на мониторе, меняя скорость воспроизведения, освещенность, угол поворота. До того насмотрелся, что к концу дня они уже крутились перед моими глазами, мигали, то увеличиваясь, то уменьшаясь, голова жутко болела и единственной мыслью было только одно, когда всё это закончится? То ли дело ребятам: в полевых условиях, на природе, ищут источники излучения, прогулка, да и только. А я, целый день, в подвале, в духоте, с кипой пыльных, старых бумаг, и издевающимся надо мной Кузьмичом.

Поужинав неспешной походкой шёл к своему дому, когда меня нагнал Григорий. Он спросил, как себя чувствую и что нового узнал. Сказал, что целый день без толку пялился в бумаги, но так ничего и не понял. Тот сказал, что вероятно это пустая затея, вряд ли в них есть что-то ценное, если только не поиск местоположения монастырей, где их писали, являвшимися частью системы воздействия на людей. Я удивлённо уставился на него, закралось подозрение, что это кокон, а не Григорий, но тот стеснительно улыбнулся своей, ну просто огромной, улыбкой и сказал, что раньше интересовался историей религии и много интересного прочитал из жизни монастырей, может поэтому пришла такая мысль. Пока шли до моего дома, он рассказал историю про древний женский монастырь в Германии, до сих пор функционирующий, о котором у местного населения куча легенд и мифов. Он кстати туда ездил и очень был потрясен увиденным: монастырь действительно очень старый, хорошо укрепленный, с толстыми стенами, внутри огромная библиотека, богатейшая коллекция, можно сказать с начала письменности.

Распрощавшись с Григорием, по возвращении домой, с удовольствием принял душ, чтобы смыть пыль и усталость. Разлегшись на диване, нашёл через планшет тот самый монастырь, о котором говорил Григорий. Информация по его истории была скупая, но много туристами было выложенных фотографий его внешнего вида, внутреннего убранства и экспонатов. Разглядывая серебряные кубки, обнаружил на одном, вернее его основании, надпись очень похожую на язык из нашей серой кипы, даже показалось, что такую фразу там уже видел. Потом на фотографии одной из книг с полки, из коллекции монастыря, заметил на корешке название, написанное тем же языком. Решил, что завтра обязательно об этом задам вопрос Кузьмичу.

Всё-таки сомнения относительно Григория меня мучали, решил позвонить ему, чтобы якобы, уточнить названия монастыря, о котором он мне рассказывал и спросить, не осталось ли у него буклетов или каких других материалов, оттуда. Григорий ответил, что материалы по монастырю где-то валяются дома и он вполне может попросить родителей прислать их ему. Успокоившись, что Григорий – это Григорий, а не какой не кокон, решительно направился к холодильнику, чтобы перекусить эту радость чем-нибудь вкусненьким. Правда там ничего не было, кроме меда и кефира. Что делать, есть-то хочется, перемешал их и выпил коктейлем. Надо в следующий раз прихватить в столовой вкусняшек, типа слойки или кексы, а то с голоду вечером можно помереть. Жаль, что тут нет пиццерии, кафешки и всё делается для здорового питания. Но ведь иногда хочется порадовать себя чем-то сладко-душевным. Ох-хо-хо. И я побрёл на диван, может до сна отвлекусь новостями с планшета.

Глава 19

Ночь прошла без происшествий, для меня. Но вот к Григорию пришёл кокон в моём обличии и беседовал с ним относительно того самого монастыря, о котором он мне рассказывал. Псевдо-я задавал самые разные вопросы: были ли деревья на территории монастыря, какие, как выглядели, чем запомнился ему обслуживающий персонал: лица, одежда, возраст; кто был его гидом и о чём рассказывал и что показывал. Всё это Григорий рассказал на совещании у Юнатова, обратив особое внимание на то, что его память вдруг стала феноменально работать и он в мельчайших подробностях смог рассказать всё, что увидел и услышал на экскурсии в монастыре, хотя это было года четыре назад, и самое интересное, что он это помнит даже сейчас. Юнатов срочно отправил его в соседнюю комнату и попросил записать всё, о событиях вчерашней ночи и посещении монастыря.

Когда Григорий вышел, Юнатов сказал, что опять же к сожалению, наши датчики не смогли зафиксировать контакт с коконом. Пока специалистам не удается нащупать его характерные маркеры вступления с нами в контакт, кроме визуальных, как произошло с Седовым. Оказалось, что у кокона очень оперативная связь с внешним миром: сегодня утром, была доставлена посылка от родителей Григория, где все буклеты, фотографии и видеосъёмки с той самой экскурсии по монастырю. Юнатов предложил просмотреть их сейчас, может у кого будут свежие мысли по этому поводу.

На столе появились изображения фотографий, видеокадров, буклетов, чтобы их можно было увеличить или систематизировать. Рассматривая фотографии, не нашёл тех, из интернета, на которых был кубок и корешок книги, поэтому решил их добавить на стол, с планшета, чтобы показать Юнатову. Моя находка его очень заинтересовала, и он вызвал по внутренней связи Ивана Кузьмича, чтобы тот посмотрел.

Рассматривая фотографии, обратил внимание на крохотный герб, который был выгравирован на двери, ведущей в подвал, где раньше, вероятно, был винный погреб. Что-то он мне напомнил, но что? Увидев, что уже некоторое время тупо смотрю на один снимок, Юнатов спросил в чём дело и я показал герб на снимке, сказав, что не могу вспомнить, где я его уже видел. Он на своей части стола увеличил снимок, о котором шла речь и задумался.

В это время пришёл Иван Кузьмич и следом за ним Григорий с толстой пачкой бумаг. И когда он успел столько написать? Юнатов тоже удивился его скорости, но тот ответил, что он сам порой не осознавал, что писал, работая автоматически, словно машина, пока не закончились его воспоминания. Кузьмич же наоборот был очень медлителен и осторожен в выводах, сказав, что всё это интересно, но надо сопоставить и проверить с теми документами, что у него имеются, чем он сейчас и займется. Скачав на свой планшет все материалы со стола и сделав копию отчёта Григория, он удалился, оставив нас в подвешенном состоянии: так всё-таки мы на правильном пути или это так – отвлекающий манёвр от чего-то другого.

Юнатов сказал, что определённо есть прорыв, дающий шанс на расшифровку текста, пока правда не ясно куда он нас заведёт – всей картины, в целом, мы не видим, но движение есть и это уже хорошо. Улыбнувшись, как всегда одними уголками рта начальник сказал, что кокон начинает нас задействовать одного за другим, значит у него есть план и мы должны всегда, в контакте с ним, пытаться понять какой – это сверхзадача. И далее последовала фраза, которая мне очень не понравилась, о том, что продолжаем работать там, куда он нас направил, значит мне опять на целый день – в подвал. Чёрт побери. И я поплёлся к лифту, чтобы спустить в пыльное царство Кузьмича.

Глава 20

Пока безрезультатно, в сотый раз, изучал бумаги, попутно ища фразу, которую видел на основании кубка, наверху произошли события о который узнал только в конце дня от ребят, перед совещанием у начальника. Вот, что они рассказали.

Отправленные Юнатовым к Сомову, они изучали очередной маркер реликтового излучения, вынесенный на поляну полигона, для подобных исследований. Погода стояла безоблачная, солнце хоть и припекало, но жары и духоты не было. Вдруг увидели, что Алексей как-то неестественно упал на траву, словно его отключили. Подбежав, стали проверять дыхание, пульс. Он был жив, но словно спал, попытались привести в чувство, вызвали врачей, а пока решили перенести в тень, но не тут-то было – не смогли поднять, словно он весил тонну. Врачи то же ничего не смогли сделать, даже опробовали электрический разряд и предприняли попытку переложить его на автоматизированные носилки, но робот не смог его поднять с места, хотя был рассчитан на 300 кг.

Юнатов послал специалистов из лаборатории, оцепивших место вокруг Алексея и затем облучивших каждый клочок земли большими фонарями, испускавшими фиолетовый свет, который словно застывал в воздухе и никуда больше не двигался.

Скоро огороженное место напоминало фиолетовый полупрозрачный купол, внутри которого чётко стала различима тонкая граница, вроде оболочки, в пяти сантиметрах от лежащего на земле тела. Специалисты нажимали руками на неё – она поддавалась, но только отводили руку – возвращалась обратно, словно вокруг Алексея был надутый пузырь. Попробовали её в районе ботинок разрезать лазерным скальпелем, она разошлась, искря краями, но тут же восстановилась. Возможно арсенал приборов, для изучения оболочки кокона мог быть безграничным, судя по принесённому на поляну оборудованию, если бы не тело Алексея внутри него.

Неожиданно всем была дана команда отойти на сто метров от тела, забрав всё оборудование и убрав фиолетовую светящуюся сферу. Оперативно поляна была очищена, затаив дыхание, все ожидали, что будет дальше.

Воздух над поляной сгустился, словно наполнился водой, даже колебания травы от ветра стали плавные, замедленные. Затем и эти движение прекратились. Над телом Алексея появилось слабое переливающееся свечение, вроде радуги, которое стало расти, отодвигая от него границу кокона. Раздался хлопок, и она исчезла. Сразу посветлело, трава заколыхалась на ветру, и воздух над поляной стал прозрачен. Не торопясь, специалисты подошли к телу. Алексей лежал с открытыми глазами и улыбался. Сев, он сказал, что ему надо к Юнатову – есть срочная информация. Так он до сих пор и находится у начальника и о чём они там беседуют так долго – неизвестно. Вероятно, узнаем на совещании – подытожили они.

Дверь кабинета открылась и Юнатов крикнул, чтобы заходили. Начальник с Алексеем сидели в начале стола и перед ними лежала пухлая пачка бумаги – я ещё подумал, что тот писал отчёт, как Григорий вчера.

Юнатов сказал, что пересказывать события дня не будет, потому-то, что все в курсе, в том числе и я, вопросительно глянув в мою сторону, поэтому предложил перейти сразу к делу.

Алексей рассказал, что он родом с Алтая и его бабка была потомственной шаманкой. Она скрывала это ото всех, и умерла, так никому и не сообщив из родственников, поэтому он не знал, но знал кокон, который организовал с ней «встречу». Так вот бабушка сказала, что у неё есть тайное место, которое она унаследовала от родителей, но не передала своим детям, потому что решила не портить им жизнь. Но теперь, поскольку необходима помощь против неконтролируемой тёмной силы, она ему сообщит, как его найти и только он сможет взять артефакт, который поможет в поисках. Карту, как найти место, он с её слов записал, по памяти, но сложность в том, что с того времени, как бабушка там была, всё изменилось и без координат – будет трудно найти. Вся надежда на деда, который работает лесничим в тех местах.

Юнатов добавил, что, поскольку сроки поджимают, с учёбой покончено, он объединяет нашу группу с группой Сомова и завтра, одной командой, вылетаем на Алтай.

Напоследок, начальник спросил, есть ли у меня какие-то новости, на что ответил, что пока нет. «Ну что ж и такое бывает» – сказал он, и на этом совещание закончилось.