Текст книги "Вселенная Макросов. Начало. Сборник"

Глава 21

Но на этом приключения дня не закончились. После ужина, когда решили собраться у меня, чтобы, без начальника, обменяться впечатлениями, обнаружилось, что не выходят на связь Юра и Костя. Решили вместе дойти сначала до коттеджа Юры, потом Кости. Юнатову звонить не стали, вдруг наши опасения ошибочны, да и тем более – они же за нами наблюдают, вроде как на уровне мозговой активности, вот пусть и реагируют.

Дверь в коттедж Юры была открыта, ни его, ни вещей, ни хоть какой-нибудь записки мы не обнаружили. Было ощущение, что он просто сбежал отсюда. Хотя в такое плохо верилось: парень был не робкий и здесь уже пять лет. Аналогичная картина была и в коттедже Кости. И это было вдвойне странно, поскольку Юра с Костей не особо ладили, старались держаться на расстоянии. Причина была, до банальности, проста: и тот и другой были здесь давно, в своих группах являлись заместителями начальников, привыкли сами принимать решение, поэтому оказавшись вместе, в нашей группе, между ними возникла скрытая борьба за лидерство. Меня они не воспринимали конкурентом, поскольку считали, что в произошедших событиях, моей заслуги нет – просто стечение обстоятельств.

Григорий предложил отследить их след с помощью датчика, который фиксируется реликтовое излучение, тем самым убив двух зайцев: если прибор след возьмёт – то в пропаже ребят виноват кокон или тот, с кем общался Юнатов за закрытыми дверями, если прибор след не возьмёт – то тут скорее причина личного характера. Прибор след не взял.

Алексей тем временем сбегал к своему бывшему начальнику и выпросил его бульдожку Мусю. Когда поиски Григория ни к чему не привели, Муся бодро взяла след от дома Кости в сторону леска, за которым находилась запасная проходная на базу, так сказать чёрный ход для своих, на крайний случай.

Добежав до проходной поняли, что совсем беда: дверь была открыта и код на входе отключён. Муся тянула поводок дальше за ограду, но сначала надо предупредить Юнатова. Выйдя с ним на связь, объяснил ситуацию, хотя похоже уже всё знал и наблюдал, в реальном времени, за нашими действиями, вероятно, решил использовать создавшуюся ситуацию, как тест на нашу способность решать задачи спонтанно. Он сказал, что можем продолжать поиск вне базы, уже задействован спутник и группа, которая ищет их следы с воздуха.

Мы уже бегали за Мусей битый час, петляя по лескам и полянам вокруг базы и было даже странно: почему вокруг базы? Наконец, Муся устала и разлеглась на пузе около небольшого озерца, давая понять, что хочет пить, но грязную воду их этой лужи пить не будет. Хорошо, что хозяин собаки, зная её повадки, когда отдавал Алексею, сунул бутылочку с водой. Бульдожка высосала из неё воду, шустренько сходила в кустики, но не продолжила поиски, а тупо стояла у воды, словно тут обрывался след ребят.

Пришлось мне выломить у ближайшего дерева большую ветку, закатать штаны и залезть в озерцо, чтобы прощупать дно. Идея не из лучших, но что делать. Григорий тем временем с прибором излучения решил обойти озерцо по периметру, а Алексей попытался, с помощью прихваченного Костиного носка, заставить Мусю возобновить поиски ребят – вдруг у неё нюх сбился.

Ни хрена не сбился! На дне озерца, обнаружил рюкзаки ребят и, слава богу, ничего больше. Содержимое рюкзаков, на удивление, было одинаковое: пара футболок, сменное белье, носки, спортивные брюки. Интересно, куда это они собирались ехать? И где они, чёрт побери?

Подошёл Григорий, сказал, что засёк слабое свечение на краю озерца, но подойти ближе не смог – мешали заросли ивы. Интересно, что Муся, при этих словах, встрепенулась и весело поковыляла в том же направлении. Хоть какая-то зацепка. Рванули следом.

Пришлось ломать кустарник, чтоб добраться до воды. Предстала странная картина: у берега, на воде, плавал словно большой слабосветящийся обруч, внутри которого просвечивала прозрачная труба с перекладинами, ну точно, люк канализации, уходящая в толщу воды. Пришлось ещё раз закатать штаны и залезть в озеро. Воды было по колено, тогда куда могла уходить лестница? Добравшись до обруча, потрогал воду внутри него, рука коснулась густого желе. Ничего не оставалось, как лезть в него, благо раздражения на коже от контакта с ним не возникло. Григорий закрепил у меня на поясе стропу и сказал, что как только её дерну, он с Алексеем будет тащить меня наверх.

Ступил на перекладину, она немного прогнулась, словно резиновая, но выдержала. Стал спускаться дальше. Пока дело не дошло до головы, куда ни шло, но вот настал и её очередь: сейчас мне предстоит окунуться лицом в это желе и неизвестно, что под ним, хотя ноги вроде ощущают, что там воздух, но какой? Протиснув лицо сквозь желе, оказался действительно в пространстве с почти нормальным воздухом, если не считать запах, то ли калёного железа, то ли жареного мяса. Шучу. Правда запах был какой-то странный, но непротивный. Спустившись по трубе, примерно около трёх метров, оказался, если можно так сказать в капсуле, где наши ребята сидели у стены и казалось, что спали. Потрогал пульс, прислушался к дыханию – живы. Попробовал разбудить: дергал нос, уши – никакой реакции. Как их поднимать по трубе, в таком состоянии – не представляю. Может тянуть вверх ногами? Осторожно ступил на пол капсулы – он пружинил, но не проваливался – и на том спасибо. Отстегнул от себя стропу, обвязал ею ноги Косте, перекрестился и дернул два раза. Стропа натянулась и стала тащить Костю к трубе. Направил его тело, чтобы он аккуратно вошёл в неё и руки не мешали. Время словно застыло и только видел, как тело поднимается вверх небольшими рывками и уходит всё выше и выше. Наконец, его протащили через желе и оттуда высунулась рука со тропой – это Григорий, отцепив её от ног Кости, вернул мне, чтобы я привязал Юру. Когда манёвр с Юрием закончился, и я, весь облепленный желе, вылез наружу, на поляне уже была толпа народу и ребят грузили на носилках в машины медицинской помощи. Взглядом спросив Григория, как они, понял по ответу, что – без изменений.

Обернувшись, увидел, как в люк один за другим спускаются специалисты в костюмах повышенной защиты. А я-то без костюма спускался, вдруг чего подцепил, и что? Что-то не вижу, чтобы ко мне кто-то бежал оказывать помощь? Ой ошибся, бегут, что-то мне не хорошо, и голова кружится и как будь то засыпаю, всё-таки желе похоже ядовито….

Глава 22

Пришёл в себя в палате, чистенький, отмытый, но с дикой головной болью. Рядом на стуле сидел Алексей и дремал. Муська лежала около его ног и похрапывала. Она первая почувствовала, что проснулся и начала тыкать мордой ногу Алексея. Проснувшись, он обрадованно спросил, как дела. Сказал, что аспиринчик мне бы не помешал – жутко болит голова. Он принёс стакан с водой и накапал туда зелёнки. На мой вопросительный взгляд, ответил, что так велел доктор, осматривавший меня. Выпив подкрашенную воду, почувствовал почти сразу, что боль отходит и жизнь налаживается. Спросил, как ребята и где Григорий. Оказалось, Григорий пишет отчёт, по указанию Юнатова. Вот ведь бюрократ – что ни день, то отчёт! Как же без отчёта! Ребята лежат в соседней палате, но пока не пришли в чувство. Вроде кокона вокруг нет, но почему не просыпаются – непонятно. Со слов Алексея, вертолётом из столицы прибыли какие-то спецы, привезли кучу аппаратуры и сейчас колдуют над ними. Когда заглядывал, Юра и Костя были с ног до головы облеплены датчиками, и кругом с десяток мониторов, на которые выходят снимаемые данные. В общем – чума. Юнатов пару раз звонил, спрашивал, как у меня дела.

– Надо отзвониться, сказать, что ты пришёл в чувство.

– Погодь, погодь. Дай отдышаться. Он же меня сразу заставить писать отчёт. Пусть пока Григорий отдувается.

В проёме дверей показался Григорий и ехидно спросил, почему это он должен один отдуваться за наши совместные приключения. Затем передал Алексею, что Юнатов его ждёт с отчётом, только Мусю надо вернуть хозяину, а то он мне по дороге попался и спросил, где она. Услышав слова про хозяина, Муся встрепенулась, подняла мордочку вверх на Алексея и громко тявкнула, что пора. После их ухода, Григорий уселся на стул и спросил, что слышно о ребятах, ну я и передал то, что узнал от Алексея.

Зашёл доктор, осмотрел меня, послушал пульс и сказал, что могу катиться на все четыре стороны, в смысле куда пожелаю, а то у него пациент на подходе и его надо где-то разместить, а медчасть не резиновая, боксов только два, поэтому он с нетерпеньем ждёт, когда я отчалю, чтобы подготовить палату. Не стал его задерживать, и мы с Григорием пошли в столовую, благо время было обеденное и я порядком проголодался.

После обеда, Григорий побежал по своим делам, а я в вразвалочку отправился к Юнатову: всё равно заставит писать отчёт, так лучше сейчас, пока живы впечатления. В приёмной начальника застал Алексея за столом секретаря, который судя по стопке бумаги перед ним, дописывал отчёт.

– Ну ты даёшь, ничего себе накрапал. Заканчивай давай, писатель, мне пора приступать.

Скрепив отчёт степлером, Алексей сказал:

– Пост сдал.

Я ответил.

– Пост принял.

Придвинул к себе пачку чистых листков и начал писать.

Отчётик у меня получился потолще Алешкиного, много чего наваял там, ну в смысле описания не только событий, но и собственные размышлений и впечатлений.

Когда в приёмную зашёл Юнатов, мой отчёт уже лежал рядом с Алёшкиным.

– Что. не терпелось отчёт сдать?

– Так всё равно заставили бы.

– А я с тобой хотел сначала поговорить.

– О чём?

– Ну, например, почему полез в капсулу, не согласовав со мной действия?

– Не знаю. Наверно боялся за ребят.

– Как думаешь, почему они там оказались?

– Не знаю. Может кокон фантом какой навёл, чтобы заманить туда. Например, типа, кто-то тонет. Очнутся – узнаем.

– Да. Главное, чтобы очнулись, а то странный у них сон – специалисты говорят, вроде как в коме, хотя все физиологические параметры тела в норме.

– А почему не привлекаете того, кто снял кокон с Алексея?

– Ну, во-первых, у меня с ним нет прямой связи. Он приходит, когда захочет или, когда посчитает нужным. А потом, я так понимаю, у него есть свои дела. Хотя, если бы была такая возможность, то обязательно обратился.

– А кто он?

– Олег, кончай развивать эту тему. Отчёт сделал, ну и иди – тебя Кузьмич в подвале ждёт. Мне тоже надо работать.

Да, не получилось у меня сегодня спилить от Кузьмича. Пошёл дышать вековой пылью.

Глава 23

Странно как-то сегодня на эти бумаги смотрел, словно находился в состоянии засыпания. И вот тут-то и увидел в тексте ту самую фразу с кубка, а рядом с корешка книги. Мне ещё показалось, что они словно жирным шрифтом выделены, поэтому стали заметны на фоне других слов. Сфотографировал на планшет, чтоб не потерять и пошёл в другой конец длинной комнаты к Кузьмичу, чтобы показать лист с фразами и для сравнения фотографии из монастыря. Кузьмич, ни слова не говоря, скопировал лист и фото к себе на планшет и сказал, что план на сегодня выполнил и могу топать домой – на диванчике полежать. Какой диванчик. Просто уверен, что Юнатов опять заставит отчёт писать по поводу моей находки, поэтому решил сам подняться к нему, за одним узнать, как там дела с ребятами.

Пришёл как раз вовремя: Григорий и Алексей сидели в приемной Юнатова, сказали, что через полчаса будет совещание. Спросил их про Юру и Костю. Они ответили, что ребята очнулись, чувствуют себя более-менее и сейчас в больничке строчат отчёты. Ну как же без отчётов? Ну куда же мы? Вот и я сейчас его же родимого писать буду. Ёлы-палы – второй отчёт за день – сплошная бюрократия.

Присев к краю стола, кратко описал найденный лист, фразы и то, что все материалы передал Кузьмичу. Добавлять размышлений не стал.

– Краткость сестра таланта – услышал над ухом голос начальника, – Наконец-то, Олег, ты начинаешь писать по существу, без демагогии, а то я устал уже читать ваши эпистолярии.

Совещание началось только тогда, года пришли Юра и Костя, на вид немножко бледные, но ничего так – бодренькие. Чёрт, даже с обнимашками получилось – так мы были рады, что они живы и здоровы. Кроме нас, здесь присутствовала команда Сомова и заместитель Юнатова. Начальник сказал, что в связи с возникшими обстоятельствами, мы выбились из графика, поэтому после совещания, через час, с вещами, прибыть на площадку №3.

Далее, он, не зачитывая отчёт ребят, кратко сказал, что третий игрок обнаружился, поэтому сейчас ясно, что за нами наблюдают оба потока плазмы, и если одна пытается помочь, то вторая – предпринимает попытки узнать, что нам известно, как о ней, так и её преследовательнице.

– То, что, ребята оказались живы и не пострадали, говорит о том, что она не собирается причинять нам вреда, пока мы не начнём против неё активных действий. Кстати, надо учесть, всем участникам данного проекта, что ребята попались на уловки фантома, принявшего облик их родственников, которым потребовалась срочная помощь. Запомните, что никто из ваших родственников не знает, где мы расположены и как к нам добраться, засеките на носу: у вас не может быть родственников здесь, как и знакомых из прошлой жизни. Хотя, если бы не этот случай, мы неизвестно, когда бы узнали, что находимся под её пристальным наблюдением. Вопросы есть? Вопросов нет. Всё совещание закончено, жду на площадке №3. Время пошло.

Глава 24

Летели в вертолете, с посадкой на дозаправку, часов восемь, пару раз пересекали грозовой фронт, так что устали от тряски и оглохли. Приземлились под утро, рядом с посёлком, где жил дед Алексея. Кругом висел плотный туман – в пяти шагах ничего не видать, сыро, промозгло. Обрадовались, когда через пятнадцать минут подъехал крытый брезентом КамАЗ. Предпринял попытку спросить начальника, когда будет перекус. Сомов за него ответил, что ехать долго, так что можем поесть прямо сейчас, вытянул из-под лавки длинную сумку и раздал всем по пайку. В запаянном пакете была пластиковая бутылка-тюбик с водой, пакет сушёного мяса, галеты и маленькая баночка с чем-то похожим на густое какао. Трясясь на рытвинах грунтовой дороги, проглотил завтрак, так и не почувствовав его вкуса, подумал, что такая еда ни о чём, но минут через пять пришло чувство сытости и даже настроение поднялось. Интересно, что они в него добавляют, чтоб таким малым количеством смог утолить голод?

Меня беспокоил вопрос, почему не пошли к деду Алексея, а поехали сразу в тайгу? Спросить не мог: Алексей сидел у кабины водителя, а я почти у заднего борта. Наконец, когда доехали до места, узнал, что деда Алексея в селе не было, поэтому и поехали сразу к нему на работу, в заказник. Но и тут, на центральной базе, его не оказалось: он ушёл с обходом и вернётся только к вечеру. Взяв одного из лесничих в проводники, поехали за ним следом. Догнали его только к обеду. Он расположился на перерыв, на одной из стоянок. Дед обрадовался встрече с Алексеем, но, когда узнал зачем мы тут и куда идём, категорически отказался помогать, сказав, что бабка с него взяла клятву никогда и никого туда не водить, даже если она попросит. Юнатов с Сомовым ушли посекретничать, чтоб обсудить ситуацию, а Алексей разговорился с лесником, который нам помог найти деда. Оказалось, что он обязан его бабке своей жизнью и готов нам помочь, тем более, что про чёрный берег он не только слышал, но и там бывал, поскольку каждый год там непонятно что горит и оттуда начинается пожар на весь лес.

Когда Юнатов и Сомов вернулись, Алексей обрадовал их, что есть проводник, и они дали команду грузиться в машину. Дед Алексея с нами не поехал, и только помахал рукой, пока мы не скрылись за поворотом. Добирались до места ещё часа четыре, пока не стемнело. Лесник предложил тут заночевать, а завтра утром спуститься к берегу. Ночь прошла без приключений, спали кто в машине, кто в палатке. Утром налегке, пешком стали спускаться по достаточно крутому склону вниз. Чем ближе были к месту, тем больше всё кругом походило на пожарище, ни тебе травы, ни кустов, кругом чёрная обгорелая земля. Наш провожавший сказал, что нам ещё повезло: в это время пожаров не бывает, а то до того места даже на лодке не добраться. Наконец, оказались на берегу.

Странное место: песок здесь от пожаров спекся и превратился в чёрное стекло, гладкое и скользкое. Алексей стал выкладывать из рюкзака рыболовные снасти, но похоже не на рыбу, а на крокодила, судя по размеру крючка. Группа Сомова разошлась охранять периметр, Юнатов присел на складной стул. Алексей позвал нас и объяснил ситуацию, что охотиться мы будем на огромного сома, поэтому придётся поднапрячься, чтобы его вытащить. Принцип ловли такой: он насадит на огромный крючок с зазубринами припасённый подтухший кусок мяса, закинет в воду и когда сом клюнет, мы будем тащить веревку, привязанную к крючку до тех пор, пока тот не окажется на берегу, и он ему не отсечёт голову. Впрягшись в веревку, на которой были сделаны специальные зацепы для рук, стали ждать, пока сом клюнет на брошенный кусок. Чтобы спровоцировать сома, Алесей стал раскручивать веревку, чтобы от мяса пошли круги по воде и распространился запах.

Прошло уже три часа, мы устали от напряженного ожидания, а он сволочь не клевал и не клевал. Усевшись на берег, чуть ли не дремали от свежего ветерка и шума реки. Вдруг веревка резко дёрнулась и нас потащило к воде: на скользком берегу трудно было упираться, но слава богу подоспел Сомов и ухватив Юру одной рукой, другой накинул на него веревку и побежал, что есть мочи к ближайшему дереву, обежав его он упёрся ногами в ствол и стал тянуть верёвку на себя, через секунду к нему присоединилось ещё двое из его команды и я почувствовал, что мы остановились. Тянуть сома оказалось трудно: он делал рывки, то напрягая, то ослабляя веревку, крутился на месте так, что верёвка ходила ходуном, наконец он устал, да и похоже сильно поранился крючком, потому что вода у берега приобрела красноватый оттенок. Ну в общем тащили мы его ещё полчаса и когда, его голова показалась из воды, я готов был бросить верёвку и бежать куда подальше от этого жуткого зрелища. Губы у него были порваны, пасть полуоткрыта с обнажёнными рядами зубов и весил он, на мой прикид, не меньше 300 кг. Когда его туловище оказалось на берегу, Алексей взял топор с длинной рукояткой и шарахнул им по шее. С трёх ударов он отсёк ему голову, но хвост продолжал биться о берег и меня чуть не вытошнило от такого вида. Затем Алексей этим же топором распорол его брюхо и достал из желудка небольшой чёрный камень, наподобие булыжника. Он промыл его в реке и принёс Юнатову, чтобы тот увидел то, зачем мы прибыли сюда. Покрутив в руках камень, Юнатов передал его Сомову, тот подбросил его, оценив таким образом вес, посмотрел на него под разными углами зрения и сказал, что он согласен, что это древний компас – солнечный камень, правда странно, что чёрного цвета. Обычно такими пользовались древние мореходы, но откуда он в этих местах – не понятно, кроме того не ясно как им пользоваться.

Алексей взял камень у Сомова, положил на ладонь левой руки, поднёс узкой плоскостью к лицу и посмотрел вдоль его широкой площадки. Было видно по глазам, что он что-то увидел, потому что зрачок его двигался из стороны в сторону, словно следил за неким двигающимся объектом, который мы не видели. Наконец отведя камень от лица, он сказал, что видит след плазмы, уходящий за горизонт: она здесь была, но её прогнала защита этого места, поэтому – удалилась, теперь, пока камень в его руках, она близко к нам не подойдет и на километр.

Юнатов приказал скинуть остатки сома в реку, всё тут прибрать и возвращались к машине. На обратном пути заехали на стоянку к деду, но его там не было – ушёл дальше, оставив только записку Алексею, которую тот, не читая, убрал в карман и ни с кем не разговаривал всю обратную дорогу. А я обдумывал объяснение Алексея, почему его бабка спрятала камень в соме: они падальщики, глотают всё, что ни попадя, даже своих погибших соплеменников, поэтому если в таком глухом месте испокон жили сомы, то проглоченный камень никуда отсюда не денется.

Глава 25

Когда летели обратно на вертолёте, впервые решил рассмотреть команду Сомова, хотя понятно, что с нами была только малая её часть. Удивлению моему не было предела, когда обнаружил, что у них в составе есть женщина. Её не заметил потому, что они ходили в одинаковой форме и все в затемнённых смарт-очках, я принял её за худощавого пацана, тем более, что она всё делала с ними наравне, помалкивала, как и остальные, и никак не обращала на себя внимание.

Конечно, на базе порядки Юнатов завёл драконовские, вернее монастырские, никаких там шуры-муры и прочее. Оно и понятно, что здесь вопросы решаются не простые, но ведь мы оказались тут не по воле сердца, а в силу обстоятельств, а интересно она по какой причине? Вообще-то, сейчас только задумался, что на базе женщин видел раз-два и обчёлся. А у Сомова, насколько помню, ребята говорили, есть семья, знают ли они чем он занимается и вообще, когда он успевает их видеть – он же всё время в командировках? Неужели и я тут останусь навсегда? Хотя, конечно, здесь интересно, но очень непривычно: за последние дни, только сейчас задумавшись, понял, такого наслушался, насмотрелся и узнал, о чём даже предположить не мог раньше – голова кругом.

Прилетели на базу вечером. Юнатов потребовал, чтобы прислали ему отчёты через час, но мы, первым делом, рванули в столовую, чтобы успеть поужинать, всё-таки целые сутки питались всухомятку. Договорились, что через два час встречаемся у меня, почему у меня: ну так сложилось, с самого начала.

Когда ребята собрались, попросил Алексея показать чёрный камень и научить пользоваться – интересно же. Он сказал, что, по словам бабушки, камень будет слушаться только его, но я не поверил и вызвался первым. Положив камень мне на левую ладонь, Алексей приподнял её так, чтобы глаза был с ней на одной прямой и сказал, чтобы смотрел не на камень, а в пространство над ним. Сначала, как и обещал Алексей, ничего не было, подумал, что действительно, камень слушается именно его, но потом заметил, как в воздухе над камнем появились вращающиеся круги, словно пружину растягивали и сжимали, сначала плавно, потом быстрее, быстрее, и вот её самой уже не видно, но над поверхность камня появилось изображение нашей базы, словно квадрокоптер снимает её сверху, потом изображение увеличилось, появилось изображение моего коттеджа, затем стены его стали прозрачные, как на рентгене и я увидел нашу группу, столпившуюся около меня с камнем и на заднем плане человека, который за нами наблюдает, но контуры у него не такие чёткие, как наши, а размытые и он точно шестой в комнате, а нас должно быть пятеро.

Мгновенно отвёл камень от лица, начал озираться, ища того – шестого, но в комнате нас было пятеро. Ребята спросили, что случилось, но я решил им пока ничего не говорить, может показалось. Остальные тоже попробовали посмотреть камень, но ничего не увидели. Ещё немного поболтали, и разошлись по домам. Уходя последним, Алексей внимательно посмотрел на меня и спросил, что же всё-таки я видел? Вкратце пересказал, он очень удивился, но поверил мне.

Зажег спичку и по периметру обошёл коттедж, как учила мама. В одном месте спичка затрещала и разлетелась на две части. Зажёг другую – тоже самое, третью – опять разлетелась. Всё верно: тут кто-то был, но кто? «Эй, Юнатов, ты же за мной наблюдаешь, ты то видел, что на камере или нет?» – подумал я и пошёл перекусить это дело на кухню. Минут через тридцать пришло сообщение от начальника: он просит сообщить, что произошло, когда я взял камень в руки, ну я и послал ему краткий отчёт. Значит, что-то на камере зафиксировали, слава богу, а то я уж подумал, что у меня глюки.