Текст книги "Образ мира в тексте и ритуале"

А – Б–Д: МУРЕ. Ты сімь мужів мала, / И с едним-ис слюб не брала; / Сім-ис хлопций породила, / И едного-с не христила, / А в тій води потопила; А – Д: Kolb-3. Woda czysta, ty neczysta, / O, devit’jeśmuży mała, / Oj, z żadnemi slub ne brała. / Dewiatero-śdityj mała, / Wsi ich w wodi potoplała; Г – Д: М-3 (см. выше вариант Г).

Блок VII. Следующий блок не обнаруживает сколько-нибудь значительного в содержательном отношении варьирования. Это необходимое звено в развитии сюжета (тем не менее оно опущено в П-4, П-6, Ш-7, Д, Кир., МУРЕ, Фр., К-3, К-4, Kolb-4, М-2) – узнавание девушкой Господа, ее страх и конкретные проявления этого страха – девушка побледнела, пошатнулась, не могла вымолвить ни слова, упала на колени, упала в ноги Господу, упала ниц, упала замертво:

A. П-1. Диўка злякнуласа; П-2. Тая диўка лякнулася, / Назад плечэм хитнулася; П-3. Тая дивка излякалася, / Пирид Богом на коляны впала; П-5. А та дiвка злякнула / Да на колэнкы прыклякнула; П-7. Стала дiвка, злякалася, / Крыжем до землi прыпалася; П-9. Стала дівка, излякалась, / Перед Богом заховалась; П-10. Тады дзеўка Бога ўзнала, / К рукам, к нагам прыпадала; Ш-1. Тогды дзеўка Бога узнала, / Ў святые Его ноги упала; Ш-2. Дзеўка Бога спужалася, / Пирад Богам крыжам пала; Ш-4. Девка Бога улякнулась, / Пиряд Богым на крыж пала; Ш-5. Тоды дзеўка увознала, / Пирад Богом крыжем пала; Г. Ой як девча ся улякло, / На колена пред ним клякло; ЛУ. Стала дівка се лєкати; K-5. Ona widzi, że to Bóg, / Upadła Mu do nóg; K-7. Gdy poznała, że to jest Bóg, / Upadła mu nisko do nóg; K-9. Tak się zlękła, aż pobladła / I na ziemię trupem padła; K-11. Dopiro poznała, że to Bóg, / I upadła krzyżem do nóg; Kolb-1. Diŭka stała, zadumała, / Bili ruki załomała; Kolb-2. Jak sia to diwcza wlakło, / Aż na kolinka pryklakło; Kolb-3. Jak sia diwcza toho zlakło, / Na kolinka ta uklakło; Kolb-4a. Oj, jak diwcza sia ulakło, / na kolina pred nim klakło; Kolb-5. J-a sie diwcza toho zlakła, / Aż na kolina pryklakła; Kolb-7. Dziwka zbladła, krzyżem padła; M-1. A ta dívka se ulekla, / Hned na své kolena klekla, / Ani slova mu neřekla.

Б. В некоторых версиях мотив узнавания очень близок к евангельскому тексту (Женщина говорит Ему: «Господи! Вижу, что Ты пророк» Иоанн 4: 19): П-8. Ест ты, дзиду, якись пророк? / – Я не пророк, а сам Пан Бог; Ш-3. Муси ты, дзеду, вельки пророк, / Што ўсё грахе ты вызнаеш. / – Ох, я, дзеўка, да не пророк. / Я з неба да сам Пан Бох. / Стала дзеўка, подумала, / Да подумаўши, заплакала, / Пану Богу до ног пала; Ш-6. – Ци ты свенты, ци ты пророк, / Што ўсе мои грехи знаешь? / Тоя дзеўка улекнула, / На колена уклекнула; K-1. A coś Ty za prorok taki, / Żebyś ty poznał na mnie znaki? / I ta panna bardzo zbladła / I na ziemię krzyżem padła; K-2. Dziewczyna się ulękła / I na kolana uklękła. / Skądżeś ty jest prorok taki’ / Coś wyznoł moje znaki?; K-6. A coś Ty za prorok taki, za prorok taki, / Żeś Ty poznał moje znaki, moje znaki?; K-8. A ona się Go tak zlękła, / Aż na kolana uklękła. / Cóżeś Ty za prorok taki, / Żeś poznał po mnie te znaki?; K-10. Coś Ty jest za prorok taki, / Żeś Ty poznał moje znaki? / Stoi panna, bardzo zbladła, / Przed Jezusem krzyżem padła; Kolb-6. A sztoż ty za prorok takoj, / Że ty poznał moji znaky? ~ Jak sie panna toho zląkła, / Pered Boha na kolinka kląkła; / Hm, co za prorok prorokuje, / Czy nie grzychy obznajmuje? / – Ja nie jezdem żaden prorok, / Ino jezdem sam Bóg z nieba; L-3. Ja wěm, až moj Bog nade mnu jo, / won wodaj mě moje śěžke grěchy!

В. Девушка просит об отпущении грехов: M-3. – Odpust’, Bože, hříchy moje. / – Já ti hříchy neodpustím, / Aż spočitaš v moři písek, / V moři písek, stromě listek. / – Odpust’, Bože, hříchy moje. / – Já ti hříchy neodpustím, / Aż spočítáš v nebi hvězdy, / V nebí hvězdy, po světě cesty, / V nebí hvězdy vysoko sú, / V světě cesty široko sú; L-1. Ja wjem, aż mój Bóg nade mnu jo, / Wón wódaj mje móje śježke grjechi; L-2. Na to maš ty mi swjedkow stajić, / Kak sym ja šlundrja nečista.

Блок VIII. Этот блок отличается большим единообразием: он представляет собой реплику Господа с требованием исповеди (в церкви, в монастыре, перед ксендзом) и покаяния:

П-2. Постой, диўко, не лекайся… / Иди в цэркоў споведайся / Да ўсе грехи признавайся. П-3. Ой, стый, дивко, ны лякайся. / Йды до цэрквы высповыдайся; П-5. Постюй, дiвко, нэ лякайса, / Iды в цэркву сповыдайса!; П-6. Уж ты, дiўка, не лякайся, / Йды до цэрквi сповыдайся!; П-7. Ой, стуй, дiвко, нэ лякайся, / Iды до церквы сповiдайся!; П-8. Устань, панно, не лекайся! / Идзи до косціола, сповидайся!; П-10. Стой, дзяўчына, ты нi пужайся, / Йдзi да цэрквы паспавiдайся, / Йдзi да цэрквы паспавiдайся, / У сваiх грахах прызнавайся; Ш-1. Полно, дзеўка, ня уклоняйся, / Идзи к усим ксендзам споведайся, / В усих грехах признавайся; Ш-3. Постой, дзеўка, не ленкайся, / Идзи до церкви, споведайся; Ш-4. Й стой, девка, не ликайся! / Йди до ксендзысповедайся / И всим грехам ўскрывайся; Ш-5. А стой, дзеўка, ни уклоняйся, / Идзи до дому, убирайся. / А йдзи к ксинзам, сповидайся, / А ўсим грехам признавайся; Г. А ты, девча, не влякайся, / Бьей до церкви, споведайся!; МУРЕ. Цит, дівча, не влякайся, / Йди до цирькви, сповидайся; ЛУ. Стій, дівко, не лєкайсє, / Йди до церкви, сповідайсє; K-1. Wstań, ty panno, nie lękaj się. / Idź do kościoła, spowiadaj się. / Uklęknij sobie w przednim progu, / Spowiadaj się Panu Bogu; K-2. Ty, dziewczyno, nie lękaj się, / Idź do księdza, spowiadaj się; K-3. Grzeszna panno, nie lękaj się. / Klęknij sobie w średnim progu, / Oddaj pokłon Panu Bogu; K-5. Idź, panno, do kościoła, / Wyspowiadaj sie; K-6. Panno, panno, nie lękaj się, nie lękaj się, / Idź do kościoła, spowiadaj się, spowiadaj się; K-7. Dziewczę, dziewczę, nie lękaj się, / Idź do kościoła, spowiadaj się; K-8. Grzeszna panno, nie lękaj się, / Idź do księdza, spowiadaj się; K-10. Wstań, panienko, nie lękaj się, / Idź do klasztoru, spowiadaj się; K-11. Ponjezus jej powiedzioł: / Dziwko, dziwko, nie lękoj się. / Idź do kościoła, spowiadoj się; Kolb-1. Ne styj, diuko, ne lekaj si, / Idy do cerkwy, spowedaj si; Kolb-2. Tycho, diwcza, ne lekaj sia, / Idy do dsiędza, spowidaj sia; Kolb-3. Oj, diwcza, ne lekaj sia, / Biej do księdza, spowidaj sia; Kolb-4a. A ty, diwcza, ne wlakaj sia, / biej do cerkwi, spowidaj sia!; Kolb-5. Powstań, diwcze, ne lekaj sie, / Idy do księdza, spowidaj sie; Kolb-6. Panno, panno, nie lękaj sie, / Idź do kościoła, spowiedaj sie, / Panu Bohu obicaj sie; Kolb-7. Ty, dziewczyno, nie lękaj się, / Weź krzyż święty, przeżegnaj się. / Do kościola – spowiedaj się. / Przeżegnaj się i idź z Bogiem; Kolb-8. Wstoń, dziwko, nie lękaj sie, / Bież do kościoła, spowiadaj sie; M-1. Ale, dívko, nelekaj se, / Jdi před kňeza, spovidaj se, / Vezmi rúšku a zavij se; L-1. Źówka rjedna, ’źi ńeźelu rano na mšu, / Tebje budu twoje grjechi wódane; L-2. Na to ’cu ći ja swjedkow stajić: / Dži nedželu ranko wjencu kemši; L-3. Źowka rědna, źi njeźelu rano namšu, / tebje budu twoje grěchy wódane.

Любопытно, что в одной из полесских записей (П-4) Господь не посылает девушку исповедаться, как во всех остальных версиях, а, наоборот, предостерегает ее от этого: «Ўох ты жэ, дзйўко-чарнабрйўко, не йдзи жэ ты да касцёла, бо сим сажон зямли ўпаде да сим сыней з мертвух ўстане». В других случаях предостережения или запреты касаются конкретных моментов ритуала исповеди и покаяния: «не иди одна» (Ш-7: «Не идзи, дзеўка, сама, / Нехай цебе ксендзы уведуць»), «не входи в церковь» (Кир.: «Ходи, девка, до церкви споведайся; / Дав церкву не вступай!»), «не вставай посреди церкви, не вставай перед образом» (Д.: «Ты йди, деўка, к абединки, / Ни станавись, деўка, сиряди церьквы, / Пиряд чудными абразами, / Пирид царьскими варатами: / Ты ўсйх сваих сыноў увидишь!»). Причиной этих запретов и предостережений является опасность воскрешения погубленных матерью детей и их мести – мотив, который развивается в ряде версий в качестве «дополнительного» (см. ниже блок X).

В одном белорусском тексте появляется тема прощания с домом и родными: «А ўстань, дзеўка, не пужайся, / Идзи домой прибирайся, / С отцом з мацій распрощайся, / Идзи ў церкоў сповидайся» (Ш-2).

В моравской версии М-3 мы встречаемся с мотивом неисполнимого задания (сосчитать звезды на небе и дороги на земле), известным по многим другим фольклорным сюжетам, но не характерным для «Самарянки»:

 
– Odpust’, Bože, hříchy moje.
– Já ti hříchy neodpustím,
Až spočitáš v moři písek,
V moři písek, stromě listek.
– Odpust’, Bože, hříchy moje.
 
 
– Já ti hříchy neodpustím,
Až spočitáš v nebi hvězdy,
V nebi hvězdy, po světě cesty.
V nebi hvězdy, vysoko sú,
V světě cesty, široko sú.
 

Блок IX. В нем заключена развязка всей истории: девушка по совету или требованию Господа приходит в церковь на исповедь, и здесь ее постигает кара за содеянное. Такой исход кажется вполне логичным, однако трудно понять, почему в предыдущем блоке практически во всех известных нам версиях (кроме полесской П-4) Господу приписываются слова, не согласующиеся с идеей справедливого возмездия. Господь как бы утешает девушку, поддерживает ее дух («встань, не бойся» и т. п.), указывает ей путь к спасению души. Как мы увидим дальше, в некоторых версиях баллады эта линия получает дальнейшее развитие.

Наибольшее значение для трактовки всего сюжета имеет характер претерпеваемого девушкой наказания. Это не людской суд и даже не приговор Бога, это реакция космических сил на человеческий грех, это наказание в его мифологической трактовке, хорошо согласующееся с представлением о грехе и возмездии в народных верованиях [Толстая 20106: 311–316]. Человеческий грех вызывает прежде всего реакцию земли – земля разверзается, проваливается, дрожит, поглощает грешницу. Мотив кары земли объединяет полесские версии с большинством польских (правда, в полесских земля «разверзается» и «проваливается», а в польских она лишь «дрожит») и противопоставляет их тем немногочисленным вариантам (два белорусских, два карпатских, шесть польских и один моравский), где сама грешница «распадается», рассыпается в прах. Наконец, в двух моравских текстах девушка окаменевает или превращается в соляной столб. В лужицких же версиях грешную мать наказывают сами погубленные ею дети (отголоски этого самостоятельного сюжета встречаются и в полесских версиях «Самарянки», см. [Смирнов 1986: 255]).

А («реакция земли»): П-1. По колина ў землю войшла; П-2. Стала диўка споведаца, / Стала грехи признаваца, / Стала земля раступаца; П-3. Тылько дивка на цвинтар ступыла, / Тай сим сажнюў я зымни ввалыла; П-4. Взела яна и ўступила, / Да сим сажон зямли ўпало, / Да сим сынеў з мертвух ўстало; П-5. Скоро дiвка в цэркву стала, / На сэм сажон зэмля впала; П-6. А діўка ешо с церквы нэ выйшла, / На сым сажей в зэмню войшла; П-7. Тулько дiвка в церкву вiйшла, / На сiм сажон земля уйшла; П-8. Только панна на прог ступила – / На сим сажон земля впала, / На суд вичный панна пропала; П-9. Скоро дівка в церкву войшла, / На сім сажен в землю пойшла; Ш-3. Як ту͡олько дзеўка ў церкви стала – / На сем сажон земля упала, / Жоўты свечки погасила, / Ўсе святые посмуцила / Да ўсе прастолы повалила; Ш-7. Дзеўка Бога не слухала, / Да ў косьцёл сама ступала; / На сем сажен земля упала; Кир. Девка Бога не услышала: / На сем сажен земли убила; ЛУ. Лішень дівка приступила, / Їй сє земля розступила; K-1. Jak się panna spowiadała, / Wszystka ziemia pod nią drżała; K-2. Dziewczyna się spowiadała, / Aż ziemia pod nią zadrżała; K-5. Ona poszła do kościoła, / Wyspowiadała sie. / Ziemia zadrżała, / Ontorze sie wyobracały; / Świce popadały; K-6. Tak się szczerze spowiadała, spowiadała, / Że aż ziemia pod nią drżała, pod nią drżała; K-7. Poszło dziewczę do kościoła, / Zaczeła się Boska chwała. / Spowiedniku, spowiadaj mie, / Ja se [!] mszą świętą odprawię. / Jak się dziewczę spowiadało, / Siedem łokci ziemia drżała; K-8. Tak się szczerze spowiadała, / Aże ziemia pod nią drżała; K-10. Tak się szczerze spowiadała, / Jaż pod nią ziemia zadrżała; K-11. Ona poszła do kościoła, / Cała zimia pod nią drzoła; Kolb-1. Diŭka do cerkwi prystupaji, / Ij si zemla rozstupaji; Kolb-7. Tak sie bardzo spowiadała, / Że aż ziemia drękotała; L-3. Źówka źěšo na kjarchob, / źewjeś row’ se wotworichu.

Б (тело грешницы распадается): Ш-1. Душа в целе завихацься, / Косци с целом расставацься, / Ўси святые з мертвых ўстали, / Косци с целом собирали, / До гроба складали; Ш-2. Стала дзеўка сповидацьца, / Стала цела распадацьца; Ш-5. Стала дзеўка убирацца, / Стало яе цело расподацца, – / Стала дзеўка сповидацца, – / Стали косьци распадацца.

В (тело грешницы рассыпается в прах или рассыпается маком): Ш-4. Дзевка до ксендзы ступала / И ўсим гряхом ўскрывалась, / И ядным гряхом не призналась. / – Цела макым разсыпалась; Ш-6. Пошла дзеўка до церкоўки, – / Ее цяло на прох пало; Г. Скоро в’но ся исповело, / На порох ся розлетело; МУРЕ. Як ся дівча сповідало, / Аж ся на мак розсыпало; K-3. Jak poszła, jak oddała [pokłon], / Tak się prochem rozsypała; Kolb-2. Jak sia diwcza spowidało, / Porochom sie rozsypało; Kolb-3. Jak sie diwcza spowidało, / Aż sie na mak rozsypało; Kolb-4a. Skoro w’no sia ispowiło, / na poroch sia rozletiło. / Poduj, witre, barz tychyćkij, / zaber poroch mij lehyćkij; Kolb-5. Jak sie diwcze spowidało, / Taj sie w poroch rozsypało; Kolb-8. Tak sie długo spowidała, / Że j-aż sie w proch rozsypało; M-3. Než jich [hvězdy] ona spočítala, / Celá v prach sa rozsypala.

Комбинация мотивов А и В: Kolb-6. Jak sie panna spowidała, / Aż sie pid nią zemla drzała. / Jak sie panna wyspowidała, / tak sie na poroch rozsypała.

Г (окаменение грешницы – моравские варианты): M-1. A jak dále pokleknula, / Na tom mistě zkameňala; M-2. Jak v kostele pokleknula, / V solný slúp se obrátila.

Д (тело подбирают и хоронят ангелы): П.-10. Стала дзеўка паспавiдацца, / У сваiх грахах прызнавацца. / Прыляцелi тры янголкi, / Тое цела падабралi, / Тое цела падабралi / Да й да гроба пахавалi.

Блок X. Дополнительные мотивы и сюжетные линии присутствуют не во всех текстах (их нет в П-1, П-2, П-9, МУРЕ, К-2, К-4, К-9, Kolb-2, Kolb-3, Kolb-4, Kolb-5, М-3) и имеют разную содержательную значимость. Во многих случаях они являются результатом контаминации с другими популярными текстами баллад и духовных стихов.

В лужицких вариантах «Самарянки» мотив отклика природы (земли) на открывшийся грех девушки подкрепляется другими «чудесными» явлениями – там, где прошла грешница, вянет трава, выступает кровь на камне, остаются кровавые следы: «Źówka na mšu ’źješo, / Sljed ńeje tšawa sknješo, / Prjedk ńeje kameńe se kšawjachu» (L-1); «Predy nej ’šitka trawa sknješe, / Zady nej’ džjechu krawe stopy» (L-2); «Źowka ta namšu źěšo, / slěd njeje tšawa sknješo, / prjodk njeje kamjenje kšawjachu» (L-3).

В значительной части польских, одной полесской и двух моравских записях встречается мотив «чудесных» явлений, происходящих в церкви, когда туда приходит на исповедь девушка: орган сам начинает играть, колокола сами звонят, двери сами открываются. Однако трактуются эти «чудеса» по-разному. Они могут служить символом освобождения от грехов раскаявшейся души, устремившейся к небу: «Та дiўка ў церкуў нэ вошла, / Вже самi двэрi открылiся, / Самi слоны отчыпылыся, / Самi звоны зазвонылы. / Тую дiўку восповэдалы» (П-6); «Same jej organy grały, / Do nieba jej ścieżkę słały. / Same jej dzwony dzwoniły, / Do nieba ją prowadziły» (K-3); «Same jej świece świeciły, świeciły, / Do nieba ją prowadziły, prowadziły» (K-6) (аналогично K-8, K-9, K-10). Иногда «чудеса» происходят после того, как девушку поглощает земля, т. е. в знак радости по поводу ее исповеди и раскаяния: «Як ту͡олько дзеўка ў церкви стала, / На сем сажен земля упала, / Жоўты свечки погасила, / Ўсе святые посмуцила, / Да ўсе прастолы повалила. / Як ту͡олько дзеўка сповець мела, – / На сем сажон земля ўстала, / Ўсе свечки загоралиса, / Ўсе святые звеселилися, / Чистым серцам Богу помолилися» (Ш-3).

В других версиях песни подобные явления воспринимаются как реакция сакрального мира, отторгающего грешную душу, – иконы отворачиваются от девушки, свечи ей не светят, колокола не звонят, служба не совершается, пение замолкает: «Ontorze sie wykrącały, / Kiej grzyśnice widzieć miały» (M-1); «Obrazy se zobracaly, / Na sebe hledět’ nedaly» (K-11); «Jak do kostela vkročila, / Obrazy se potrhaly, / Naopak se obracaly» (M-2); «По юй свэчi нэ горiлы, по юй звоны нэ звонiлы, / По юй попы нэ правылы, по юй дякы нэ спывалы» (П-5).

В одном из полесских текстов (П-7) к числу «чудес» присоединяется чудо «прорастания» тела грешной девушки: «Упала голова – стала церква, / Палы очи – сталы свічи, / Палы цыцы – сталы ключи» (мотив, известный в славянском фольклоре, но для данного сюжета не характерный).

В части польских текстов развивается широко известный балладный мотив пребывания девушки на том свете (в аду), куда ее увлекает прилетевший за ней mlodzieniec (К-5) или szataniec (К-7) и откуда она взирает на земной мир и укоряет свою мать за то, что та не воспитала ее в праведном духе: «Boś mnie, matko, źle karała, / Do kościołaś mi nie dała, / Do karczmyś mie wyganiała» (K-7).

Еще один «заимствованный» мотив встречается в одной полесской (П-3) и двух карпатских (Фр., К-1) версиях, где он выглядит чужеродным моралистическим добавлением к основному тексту. Это обращение к святым Петру и Павлу с призывом открыть ворота ада и выпустить души, кроме одной, самой грешной.

Более самостоятельную версию представляют собой тексты, в которых обвинение и наказание девушки исходит от ее погубленных детей:

П-4. Да сем сажон зямле ўпало, / Да сем сыней з мертвох ўстало. / И взяли мамку кручьём за рабро, / Да й пакинули у пекло на дно. / Да й падняли сваю мамку, / Да й падняли крепко, ўсоко, / Да кинули сваю мамку, / Да й кинули сваю мамку крепко, глыбоко; Д. Узяли яе патихошиньку, / Паднили яе висакошинька, / Убросили яе ў яму глубакошинька; Кир. Покуль той души встали з мертвых, / Взяли матку под руки, / Укинули матку в пекло глубоко. / «Якое нам, матка, порожденье, / Такое тебе похованье, / Похованье и поминанье!»; Ш-7. Дзевяць сыноў з мартвых ўстала. / Ее цяло подобрали, / Да зняли его высоко, / Да кинули его да глыбоко: «Отож табе, наша матка! / Якое нам было годованьне, / Такое табе похованьне»; L-1. Źówka ’źješo do cerkwe, / Źeweś dušow za ńej ’zjechu. / Starša skocy na jej’ šyju, / Załama jej głowu; L-2. Dyž wona pšinda tam na kerchow, / K nej so pšec’ pšiwda džeweć džjeći. / Džeweć džjeći, džeweć synkow, / Džeweć haj synkow, ’šje bez ’łojčkow; L-3. źowka źěšo do cerkwje, / źewjeś dušow za njej źěchu. / Starša skycy na jeje šyju, / załama jej głowu./ Toś maš, matka naša,/ ty sy nas źewjeś wusmjerśiła, / hyšćer pśecej wěncu chejźiš / a tom grěšnem’ swětu słužyš, / tomu zlemu, njedobremu.

Предложенные в этих заметках наблюдения лишь самым предварительным образом очерчивают семантическое пространство текста и весьма широкие границы его варьирования. Пока еще трудно из-за неполноты материала составить представление о географии баллады и ее отдельных версий и тем более о ее истории на восточнославянской и западнославянской почве. Сопоставление белорусских, полесских, карпатских, польских, моравских и лужицких версий обнаруживает множество перекрестных схождений и расхождений. Правда, это касается прежде всего «дополнительных» мотивов и сюжетных линий, заключающих историю о встрече грешной девушки с Господом в назидательную рамку и связывающих ее со многими другими книжно-фольклорными текстами на тему греха, искупления греха, наказания, спасения души и т. п. Что же касается ядерной части текста (блоки I–IX), то здесь варьирование гораздо менее выражено, а сама тема и ее конкретная разработка в «Самарянке» неотделима от устной народной традиции и обнаруживает вполне «народную», мифологическую трактовку греха (греха вообще и детоубийства в частности) как «человеческой» категории и наказания – как природной, «космической» силы (ср. широко распространенные у славян верования о том, что копиле – незаконнорожденный и умерщвленный ребенок – вызывает проливные дожди, град и т. п. стихийные бедствия).

Обозначения текстов

П-1 – Толстая 1997: 58 (Гомельская обл., Лельчицкий р-н, с. Стодоличи)

П-2 – там же (Житомирская обл., Овручский р-н, с. Тхорин)

П-3 – там же (Волынская обл., Ратновский р-н, с. Пески)

П-4 – см. Приложение к настоящей статье (Гомельская обл., Мозырский р-н, с. Жаховичи) П-5 – Климчук 1984: 220–221 (Брестская обл., Пинский р-н, с. Сушицк)

П-6 – Смирнов 1986: 254–255 (Брестская обл., Малоритский р-н, с. Мокраны)

П-7 – там же (Брестская обл., Малоритский р-н, с. Луково)

П-8 – Варенцов 1860: 241–242 (Пинщина)

П-9 – там же: 240 (перепечатка из сборника Костомарова, Волынь)

П-10 – ФЭЛС: 127–128 (Гомельская обл., Речицкий р-н, д. Крынкі)

Ш-1 – Шейн 1873: 671 (Витебская губ., Городокский у.)

Ш-2 – там же: 671–672 (Витебская губ., Лепельский у.)

Ш-3 – Шейн 1893: 607–608 (Гродненская губ. и у., с. Лаша)

Ш-4 – там же: 608–609 (Могилевская губ., Рогачевск. у., с. Корма)

Ш-5 – там же: 610–611 (Витебская губ. и у., с. Маделина)

Ш-6 – там же: 611 (Минская губ., Слуцк. у., Синявская вол.)

Ш-7 – там же: 611–612 (Минская губ., Слуцк. у., Синявская вол.)

Д. – Добровольский 1903: 166 (Смоленщина)

Кир. – Киреевский 1848: 79 (место записи не обозначено; языковые особенности текста указывают на западные регионы восточнославянской территории)

Г. – Головацкий 1878: 235 (Галицкая и Угорская Русь)

ЛУ – Леся Українка 1997, т. 9: 97–98 (Карпаты)

МУРЕ – МУРЕ 1900/3: 41–42 (Галиция)

Фр. – Франко 1966: 67–68 (место записи не указано)

К-1 —Kotula 1976: 135–136 (pow. Przeworsk)

К-2 – ib.: 154 (pow. Mielec)

K-3 – ib.: 155 (Rzeszówszczyzna)

K-4 – ib.: 155 (pow. Kolbuszowa)

K-5 —ib.: 156–157 (Mielec)

K-6 – ib.: 157–159 (Staromieście)

K-7 – ib.: 162–170 (Nisko)

K-8 – ib.: 471 (pow. Rzeszów)

K-9 – ib.: 479 (pow. Brzozow)

K-10 – ib.: 482 (pow. Przeworsk)

K-ll – ib.: 482^483 (pow. Kolbuszowa)

Kolb-1 – Kolberg 57: 1121, № 2060 (Ruś Czerwona)

Kolb-2 – Kolberg 49: 245, № 185 (Sanockie-Krośnieńskie)

Kolb-3 – Kolberg 49: 245, № 186 (Sanockie-Krośnieńskie)

Kolb-4 – Kolberg 49: 246, № 187 (Sanockie-Krośnieńskie)

Kolb-4a – Kolberg 49: 246, № 188 (Sanockie-Krośnieńskie)

Kolb-5 – Kolberg 49: 246, № 189 (Sanockie-Krośnieńskie)

Kolb-6 – Kolberg 49: 247, № 190 (Sanockie-Krośnieńskie)

Kolb-7 – Kolberg 48: 165, № 113 (Tarnowskie)

Kolb-8 – Kolberg 4: 68, № 267 (Kujawy)

L-l – Haupt und Schmaler 1953/11: CXCVII (Лужица)

L-2 – Haupt und Schmaler 1953/1: CCXC (Лужица)

L-3 – Kolberg 59: 228, № 218 (Luzyce)

M-l – Sušil 1951: 16 (Моравия)

M-2 – ib.: 16–17 (Моравия)

M-3 – ib.: 17 (Моравия)

Приложение (П-4)

 
Ишоў Гаспод дарожкаю,
Дарожкаю шарокаю.
И ўстретиў ён дзяўчынаньку,
Дзяўчынаньку чарнабривяньку.
Ох ты жэ, дзиўко, чарнабриўко,
Подай вады ж напициса.
– Ета ж вада нячистая.
Галля, булля нападало.
Галля, булля нападало,
С клёнуў лисьця налецило.
– Ох ты ж, дзиўко, чарнабриўко,
Сама же ты нячистая.
Сама же ты нячистая.
Да сим сыноў парадзила,
В етуй вадзи патапила.
Ох ты ж, дзиўко, чарнабриўко,
Не йдзи же ты да касьцёла,
Бо сим сажон зямли ўпадзе
Да сим сыней з мертвух ўстане.
Тае ж дзиўка не ўслушала,
Взяла яна и ўступила.
Да сим сажон зямли ўпало,
Да сим сыней з мертвух ўстало.
И взяли мамку кручьём за рабро
Да й пакинули у пекло на дно.
Да й падняли сваю мамку,
Да й падняли крепко, ўсоко.
Да кинули сваю мамку,
Да кинули мамку крепко, глыбоко.
Не ўмила нас, наша мамко,
Не ўмила нас гадаваци,
То мий же, мамко, у пекли страдаць
Да страшнага суда у пекли дажидаць.
 

Записали Н. И. и С. М. Толстые в с. Жаховичи Мозырского р-на Гомельской обл. в 1975 г.