Текст книги "Пагубные страсти населения Петрограда–Ленинграда в 1920-е годы. Обаяние порока"

«Диагноз: второй день получки»

«Ужасом веет в рабочих районах в дни получек. <…> Люди, что отравленные мухи, шатаются по улицам заводского квартала. С бессмысленно блуждающими глазами ходят наши рабочие, испускают какое-то бормотание вместо песен.

Загляните в пивные, – какое отталкивающее зрелище представится вашим глазам! Люди, подобные животным, сидя кто на чем попало, даже на полу, как дикари держат в грязных руках кусок, похожий на колбасу, и рвут его зубами, запивая самогоном, политурой и пивом»[106]106
  Старое в нашем быту // Вестник профсоюзов (ежемесячный орган Северо-Западного Областного Бюро ВЦСПС и Ленгубпрофсовета). 1924. № 6. С. 77.


[Закрыть].

Такие картины из жизни рабочих представляла профсоюзная печать в середине 1920-х гг. Мечты идеологов нового общества о том, что после революции завод станет дворцом труда, укомплектованным политически сознательными, грамотными, добросовестными и обученными профессиональному мастерству рабочими, разбивались о неприглядную реальность.

Особенно масштабные формы пьянство приобретало в дни получки – это счастливый и тревожный день, обещавший строителям социализма вечер, полный свободы, ухарства и приключений:

«Получка»!!!

Пьяница, ликуя,

Гудка нетерпеливо ждет.

Его семья, беду почуя, —

С утра дежурит у ворот.

Не о семье в башке забота, —

(Пускай на холоде стоит).

Минуя главные ворота,

К «Павлухе» пьяница бежит.

Сюда с утра вонючей лавкой

Стеклися общества «цветы»:

Герои драк, шпана с канавы,

«Ширмач»[107]107
  Карманный вор.


[Закрыть], сбежавший от облавы,

«Марухи», гопники, коты,

Сюда пришел и наш пьянчужка,

За столик сел и постучал…

И, как к возлюбленной, он к кружке

Губами трепетно припал.

А там пошло…

За кружкой кружку

Глотает, меру потеряв.

И уж какая-то «подружка»

Куда-то тянет за рукав[108]108
  Беспрозванный. Пьяница // Красный треугольник. 1929. 1 апр. № 17 (56). С. 4.


[Закрыть].

Подобные особенности времяпрепровождения приводили к прогулам и убыткам, что особенно беспокоило власть:

«Среди значительной части рабочих сохранилась традиция „спрыскивать“ получку пьянкой.

Получив деньги, они идут в пивную, где и пропивают заработок, вместо того чтобы использовать его на свои хозяйственные нужды.

А на следующий день такой рабочий не идет на работу, а если и является на производство, то заваливается спать или, не будучи в состоянии чего-нибудь соображать, ломает при „работе“ машины.

Каждый следующий за получкой день приносит производству тысячные убытки»[109]109
  Бернгард К. Вместо пьянки – вечера самодеятельности // Ленинградская правда. 1927. 7 сент. № 203. С. 4.


[Закрыть].

Большей частью рабочие пили в дни получек (чтобы уменьшить вред, один из рабкоров предложил выдавать получку перед днями отдыха), а также во время праздников и дней отдыха. «Сегодня престольный праздник. Пьянство. Рабочие ходят друг к другу в гости. В казармы „батюшку“ пригласили молебен служить. Входит он в одну комнату, а гости врастяжку валяются. Хозяин под столом, половики сбиты, на столе водка. <. > Вечером веселье в разгаре. Песни, пляска, все пьяные, „коммунисты“ тоже не отстают», – такую картину праздника нарисовал знаток рабочего быта И. Жига в публицистических очерках «Думы рабочих, заботы, дела» (1927 г.)[110]110
  Жига И. Думы рабочих, заботы, дела. Записки рабкора. Л., 1927. С. 37.


[Закрыть].

В 1920-е гг. отмечались как новые, советские, праздники – 22 января (День 9 января 1905 г.), 12 марта (Низвержение самодержавия), 18 марта (День Парижской коммуны), 1 мая (День Интернационала), 7 ноября (День пролетарской революции), так и дореволюционные, религиозные – 7–8 января (Рождество Христово), 19 января (Крещение Господне), 7 апреля (Благовещение), 19 августа (Преображение Господне), 28 августа (Успение Богородицы). Нерабочими были также Страстная суббота и второй день Пасхи, Вознесение Господне и Духов день. И те и другие праздники советские граждане отмечали с употреблением алкогольных напитков.

Журнал «Производственное совещание» в 1926 г. зафиксировал рост субботних и понедельничных прогулов, носивших «похмельный» или «запойный» характер[111]111
  За режим экономии // Производственное совещание (журн. Ленингр. губпрофсовета). 1926. № 9. С. 2.


[Закрыть]. Газета «Красный путиловец» 26 июля 1927 г. сообщала: «После получки наши рабочие болеют больше. Бывали случаи, когда по 20 человек из цехов приводили пьяных, которых с почетом выводят за ворота для дальнейшего лечения». Массовыми прогулами, нарушавшими производственные процессы на предприятиях, отмечались и послепраздничные дни, когда на некоторые заводы не являлись по несколько сотен рабочих.

Жалобы и призывы что-либо изменить в основном неслись со стороны женщин. Работница Судостроительного завода имени Андре Марти описывала, что происходит в этот день в расположенной неподалеку столовой: «Загляните в столовую „Пролетарий“ по Мясной улице, дом 16. Что там творится в дни получек, Аллах ведает! В столовой процветает пьянство. Взяв в кооперативе водки, рабочий ловко вышибает пробку на панели около входа, а потом в столовой, точно дома, выпивает. Администрация слепа, она потеряла обоняние и зрение и не видит и не чувствует запаха алкоголя, совершенно не следит за этим недопустимым явлением. Да и мы, товарищи, плохо видим, а если и увидим, что пьет наш сосед по столику, махнем рукой: мол, не наше дело, пьет и пусть пьет, лишь бы в душу шло. В 7 часов заперт вход с Мясной улицы, а оставшихся посетителей выпускают через запасный выход, с улицы Войти-ка. Вот тут-то и можно наблюдать около 7 1/2 часов, как из столовой выходят вдрызг пьяные. Мне случайно пришлось наблюдать такую картину: выпущенный из столовой пьяный мужчина пристроился с площадки, вообразив, что он в уборной, по лестнице пошел запах перегара. Пора прекратить это безобразие. Авторитет столовой нужно охранять. Столовая – наше достижение. Правление к-ва „Пролетарий“, подтяни кого следует!»[112]112
  Делегатка. Пьянство в столовой // Стапель. 1928. 7 нояб. № 9. С. 3.


[Закрыть].

Причины внимания к проблеме женщин вполне понятны: они были не только работницами, но и женами. Прожить на зарплату простого рабочего и так было нелегко, а если значительная ее часть пропивалась, то ситуация становилась совсем тяжелой. Речь шла не о невозможности купить лишнюю игрушку детям или предмет гардероба, а самой обыкновенной еды. Для жен и матерей добрая традиция «спрыска получки» с последующим загулом на несколько дней была кошмаром, лишающим семью шанса на достойную жизнь. Из-за этого они готовы были унижаться и стеречь мужа у проходной, стараясь отобрать деньги до того, как он попадет в пивную. Таких несчастных называли «буксирами»:

«Сегодня – день получки. День радостных надежд, исполнения желаний для одних и для других – целые сугробы несчастий, скорби и прочей прелести приносит этот день.

Медленно двигаются стрелки по циферблату часов. Всем хочется скорее за ворота, а они точно и в самом деле хотят задержать.

Но вот один за другим звонят звонки, вот мы уже пошли и вот наблюдаем уже такую картину.

Около заводских ворот газетчик неистово кричит: „Красная Газета“, „Вечерняя Красная“… а народ рабочий толпами выходит из заводских ворот. У большинства радостно возбужденные и довольные лица, а некоторые, боязливо озираясь, стараясь в три погибели согнуться, почти бегом удирают от завода, точно за ними гонятся какие-то темные силы.

Тут же, рядами вдоль стенки, стоит несколько женщин и, вытянув свои, как у журавля, тонкие шеи, внимательно выискивают знакомые фигуры мужей. Некоторые счастливицы сразу находят своих, подхватывают их под ручку и мигом исчезают в толпе уходящих рабочих. Но только много и таких, на лицах которых растерянность и горькое разочарование. Разводят руками. „Ведь опять удрал, мой ирод-то! Улизнул, проклятый“.

„Да где же тут углядеть, бабонька, в этаком скопище народу, – говорит другая, – нельзя толком разглядеть, все время мешают, а некоторые еще нарочно толкнут, чтобы на них было обращено внимание“.

„А этой минуты моему пьянчужке довольно: шмыг и нет его. Коли хочешь выследить, так иди смотри подальше, да встань в сторонку, вот и попадется“.

Потоком выливаются, как лава из огромной пасти заводских ворот, синеблузники. Вот проходит группа рабочих, что-то говорят между собой. И только осторожное ухо улавливает отдельные фразы: „Скорее. Скорее. Видишь, буксиры пришли“. И тут же отпускают насмешки какой-то женщине, очевидно, прозевавшей уже своего благоверного. В жалком рубище стоит она, полузамерзшая

от холода. Глазами, полными слез, смотрит в опустевшие заводские ворота.

„Эй, бабонька, иди домой, ничего не увидишь больше“, – говорит какой-то старый токарь.

Подошел газетчик, складывая газеты в клеенку, с ехидной улыбкой заметил: „Спать не надо. Долго спала, вот и прозевала“. И, смачно сплюнув на панель, зашагал дальше, выкрикивая на ходу: „Красная вечерняя, вечерняя красная“.

У ближайшей пивнушки большая толпа, шум, гвалт, свистки. Очевидно – драка. До уха доносится звук разбиваемой бутылки, потом стоны»[113]113
  Алексеев. «Буксиры» // Красная заря. 1929. 26 янв. № 2 (31). С. 5


[Закрыть].

Обложка журнала «Трезвость и культура».

1929. № 2(8)

Для воздействия на неразумных мужчин использовали детей, которые стояли перед проходной с плакатами с надписями «Пьющие родители – своих детей губители», «Мы против пьянства отцов», «Отец, брось пить», «В рюмке тонут больше, чем в море» и др. Некоторые матери брали детей, чтобы те помогли отловить пытающихся скрыться с деньгами отцов. Так, например, поступала жена одного из рабочих завода «Красный треугольник»: «У ворот завода „Кр. Треугольник“ в день получки ни проехать, ни пройти. Да оно и немудрено, и удивляться нечему, если вы услышите в этой толпе ожидающих, преимущественно женщин, такие разговорчики:

– Хоть бы в дни получек не продавали бы ее, окаянную. Как пить дать, опять нажрался. Уже все прошли, а моего нет.

– Не плачь, тетка! Не пропадет, хоть пьяный, а домой придет.

– А мой-то! Вторую получку меня за нос водит: я жду на Обводном, а он по Таракановке и прямо на вокзал, и жрет.

и жрет. без порток ходит, а получку пропивает. Побегу скорей в буфет, а то опять без копейки сиди две недели.

– А я так, бабоньки, вот как делаю: сама здесь стою, одну дочку – на Петергофский, вторую – на Таракановку. Тут уже без промаха, наверняка домой трезвый и с получкой доставим. А вот и он, – ишь, как сыч, озирается… Врешь, не уйдешь!.. До свиданья, бабоньки.»[114]114
  Барк М. В дни получки // Красный треугольник. 1929. 8 апр. № 19 (58). С. 2.


[Закрыть].

Образ жены рабочего-выпивохи не мог не вызывать сочувствия. Зачастую ей приходилось сталкиваться не только с отсутствием зарплаты, но терпеть домашнее насилие, ругань и другие выходки благоверного. В романе К.К. Вагинова «Гарпагониада» на чувство жалости давила артистка, выдавая себя за несчастную «жену алкоголика». В ее песне есть такие слова:

 
Брожу я нищая, голодная и рваная,
Весь день работаю на мужа, на пропой,
В окно разбитая луна смеется пьяная,
Душа истерзана, объятая тоской.
Не жду я радости, не жду я ласки сладостной,
Получку с фабрики в пивнушку он несет,
От губ искривленных несет сорокоградусной,
В припадках мечется всю ночь он напролет.
Но разве брошу я бездушного, безвольного,
Я не раба, я дочь СССР,
Не надо мужа мне такого алкогольного,
Но вылечит его, наверно, диспансер.
 

А вот не менее проникновенное стихотворение «Пивная или клуб» из «Ленинградской правды» от 2 февраля 1926 г., где лирический герой уже рабочий, которому пивная нужна чтобы скрыться от надоевшей работы и ноющей жены:

 
Хорошо, хорошо в пивной —
Шуму, гомону сердце радо,
Мозг качает зыбкой волной
Огневого, хмельного яда!
 
 
В будни, в будни – суровый труд,
Плач жены, голышей орава, —
Что ж я, даром, что ль, спину тру?
Не имею на праздник права?[115]115
  Князев В. Пивная или клуб // Ленинградская правда. 1926. 2 февр. № 26. С. 5.


[Закрыть].
 

Некоторые пьяницы не ограничивались ближайшей пивной, а кутили по-крупному. Так, дежурный общежития охранников расположенного на Васильевском острове радиоаппаратного завода им. Казицкого (бывший завод акционерного общества «Сименс и Гальске», после национализации получивший имя создателя большевистской организации в цехах завода Николая Григорьевича Казицкого) после получки обычно напивался и ехал в «Бар». Там он кутил до 2–3 часов ночи, а затем приезжал в автомобиле с проституткой. Спустя неделю шел в венерическое отделение и преспокойно лечился [116]116
  Оса. Завьялов кутит // Голос Казицких. 1928. 28 июля. № 5. С. 3.


[Закрыть].

О ситуации с пьянством и провале борьбы с ним на том же заводе рассказывает статья «На борьбу с алкоголем»: «Нашей культкомиссией обсуждался вопрос о создании в заводе ячейки по борьбе с алкоголем. Дело, кажется, дальше обсуждения не пошло. А для борьбы с этим злом много и членов ячейки также найдется. Работа большая и трудная. Среди рабочих и служащих нашего завода любителей выпить есть достаточно. Они вносят дезорганизацию и в производство, и во всякую другую работу. Взять хотя бы последнюю экскурсию в Павловск. Без пьянок не обошлось, а следовательно, отсюда и непорядок, и неудовлетворенность экскурсией. А какой вред приносит пьянка в семье рабочего. Деньги, оставленные в пивной, семья голодная, муж рычит, и создается кромешный ад. Кроме того, мы являемся ежедневными свидетелями безобразнейших сцен, которые творятся на 7-й и 6-й линиях против нашего клуба. Мат, драка, шинкарство, проституция процветают вовсю. А дни получек и после получек? Это обильная жатва пивнух и госспирта. Пивные по Малому проспекту, 6-й и 7-й линии в эти дни заполнены казицкими до отказа. А сколько по пьянке прогулов и бюллетеней? Для борьбы с этим злом два пути: нужно поднять голос общественности о закрытии пивных и госспирта в районе завода и клуба, поставить на широкое обсуждение вопрос о борьбе с алкоголем и работе противоалкогольной ячейки. Возбудить вопрос о сокращении торговли водкой и пивом в субботы, праздники и послепраздничные дни. Развернуть агитационную работу за уменьшение пьянства. Кроме того, взамен пивных надо настойчиво требовать создание красных советских чайных, где можно было бы выпить чаю и закусить, а также получить то или иное культурное обслуживание. За эту работу следует взяться партии и профорганизации, а также женорганизации завода»[117]117
  Ник. На борьбу с алкоголем // Там же. 1928. 3 июля. № 3. С. 4.


[Закрыть].

Муж-отец-брат – пьяница стал неким устойчивым сюжетом для 1920-х гг. Даже у торговки бубличками в одной из самых популярных и известных песен эпохи отец – пьяница, а мать из-за этого близка к могиле:

 
Отец мой пьяница,
Гудит и чванится.
Мать к гробу тянется
Уж с давних пор.
 

Справедливости ради надо сказать, что в году были по крайней мере два праздника, когда «до положения риз» напивались женщины. И это не 8 Марта – Международный день работницы, а день Жен-мироносиц (второе воскресенье после Пасхи) и Покров (14 октября). Эта традиция шла еще с дореволюционных времен и сохранилась в большей степени на предприятиях текстильной и пищевой промышленности, где было много женщин-работниц. Начинался праздник, как правило, с застолья, а заканчивался уличным шествием пьяных женщин-матерей с плясками и песнями.

Вечера в день получки обычно оканчивались мордобоем. Не был исключением и район Нарвской заставы, где находился один из исторических центров революционного движения – Путиловский завод, в 1920-е гг. называвшийся «Красный путиловец». Спустя менее 10 лет после Октября его рабочие поражали своей несознательностью:

«В день получки на „Кр. Путиловце“ стонет застава от драк и побоищ.

Дерутся на улице, в пивной, в квартире.

И поздно вечером в путиловскую больницу „скорая помощь“ доставляет раненых и избитых.

Большей частью это пьяные бузилы-рабочие, которым без выпивки в получку „тошно“.

Был случай, когда в больницу был доставлен тяжело больной, нуждающийся в экстренной помощи. Но таковую больному оказали только спустя три часа, так как медперсонал „успокаивал“ только что доставленных буйствовавших бузил.

Такие случаи очень часты в путиловской больнице им. Володарского»[118]118
  Сухов В. Смесь – больница и милиция. (Не разберешь – куда надо!) // Ленинградская правда. 1926. 9 янв. № 7. С. 6.


[Закрыть].

«Впрочем, даже если рабочий пропивал получку дома, это не являлось гарантией спокойствия и порядка. Знакомьтесь: Бандорин Константин Васильевич, отец семейства, имеет 5 детей. Работает в м<астерс>кой Ремонт 1 зав. раб. № 31973. В квартире занимает одну комнату. Кроме трех малолетних детей, два сына-комсомольца. В квартире есть еще 6 ч. детей младшего возраста. „Этот почтенный отец семейства считает своим долгом каждую субботу и в дни получки напиваться пьяным, являться в квартиру и устраивать дебоши. Оглашает свою квартиру громкой, отборной площадной бранью. Жильцы квартиры шарахаются по комнатам, затыкая уши, чтобы не слышать пошлостей Бандорина. Горе тому жильцу, который призовет к порядку пьяного зверя, – на него полетят стулья и табуретки“»[119]119
  Каплун. Герои пьянки и разврата // Красный треугольник. 1929.


[Закрыть].

Чаще всего семейные скандалы обходились без вмешательства милиции. Считалось, что дебош – это нормальная часть пьянки, но иногда вмешательства правоохранителей все-таки было не избежать. В таких случаях инцидент попадал в милицейские сводки. Например, 15 сентября 1925 г. сообщалось: «На территории 8-го Отделения, по Палевскому пер. д. № 3 гр-нином СТЕПАНОВЫМ Иваном Васильевичем, будучи в нетрезвом виде, был устроен в квартире дебош. Выбив в коридоре раму со стеклами и нанеся побои своей жене, не довольствуясь этим, нанес побои железной кастрюлей в голову гр-нину ГРИГОРОВИЧУ Валериану, каковой с проломом головы отправлен в больницу при Пролетарском заводе. Виновный задержан»[120]120
  нояб. № 77 (116). С. 4.
  ² ЦГА СПб. Ф. 1000. Оп. 9. Д. 118. Л. 157. Сводка о происшествиях за время с 9 час. 14-го до 9 час. 15-го сентября 1925 г.


[Закрыть]. Гражданину Степанову «не повезло». Если бы он только избил жену, на его пьяную выходку вряд ли обратили бы внимание. Но он нанес тяжкие телесные повреждения постороннему лицу и за это поплатился.

Ленинградский рабочий мог ощущать, что у него значительно больше прав и привилегий, все-таки он представитель привилегированного класса советского общества. В рассказе М. Зощенко «Тормоз Вестингауза» собутыльники подначивали пьяного рабочего Володьку дернуть стоп-кран в поезде. Последний самодовольно заявлял: «Ты мое самосознание не задевай. Не могут меня замести в силу происхождения. Пущай я чего хочешь сделаю – во всем мне будет льгота»[121]121
  Зощенко М. Тормоз Вестингауза.


[Закрыть].

Газета рабочих и служащих Ленинградских главных мастерских и службы эксплуатации Балтийского вокзала Северо-западной железной дороги сообщала о таком случае: «30-го августа весовщики Трупин и Филиппов до того были пьяны, что дальше в цеху оставаться не могли: были сняты их рабочие марки, и им предложено идти домой. Но пьяный зеленый змий легко себя не дает в обиду, нужно немного побузить, – так это и сделал тов. Трупин. Излаял он пом. мастера Миняева, оскорбил представителя охр<аны> труда Панова, предложившего ему уйти по-хорошему и не отрывать администрацию от дела, словами: „А что вы понимаете – как свинья в апельсинах“, не помогла также и помощь коменданта. Это еще полгреха, что парень напился и пошел домой, но у него хватило нахальства идти к врачу медпункта и просить у него удостоверение в том, что он совершенно трезв…» [122]122
  Язва. О пьянке // Красный железнодорожник. 1928. 16 сент. № 11. С. 3.


[Закрыть].

«Пасхальные» и «троицыны», субботние и понедельничные прогулы стали обыденностью в Ленинграде (как и в других советских городах) после введения свободной продажи водки. Этот вид досуга многими считался «нормальным». Пили практически все – мужчины и женщины, старики и подростки. В отсутствие культуры умеренного потребления алкоголя выпивка почти всегда влекла за собой агрессию.

Работа пьянке не помеха

Алкоголизм населения тревожил бы власти намного меньше, если он не проникал непосредственно на производство. Некоторые рабочие были уверены, что «под мухой» работается не только легче, но и продуктивнее. В газете «Красный железнодорожник» доктор Герасимов старался разубедить их: «Хотя у многих людей и сложилось убеждение, что для хорошей работы необходимо выпить, однако научное исследование этого вопроса доказывает обратное. Работоспособность под влиянием алкоголя не только не увеличивается, но даже заметно уменьшается»[123]123
  Герасимов. К чему ведет алкоголизм // Там же. 1928. 16 нояб. № 16. С. 4.


[Закрыть]. Упомянутый выше врач Э.И. Дейчман пришел к выводу, что доход от продажи спиртного был значительно ниже тех потерь, которые получаются вследствие распространения на производстве пьянства, приводившего к браку, прогулам и порче оборудования.

Совместное потребление алкоголя превратилось в один из факторов формирования трудовых коллективов, установления неформальных личностных отношений на производстве. В годы нэпа быстро возродились дореволюционные традиции «пропоя первой получки», «обмывания нового сверла», «спрыскивания блузы» и т. д. Коллективистский дух советской производственной среды играл определенную роль в том, что в недрах этой среды формировались устойчивые коллективы собутыльников.

Наконец, алкоголь способствовал утверждению неформальной заводской иерархии, выполняя роль освященной обычаем взятки – «магарыча». Чаще всего получателями магарыча выступали мастера, от которых зависели распределение станков, работ, установление расценок и, в конечном счете, выработка и зарплата.

На предприятиях выпивали больше, чем позволяла трудовая дисциплина. Пьяные передовики производства, прогулы из-за злоупотребления алкоголем, пьяные дебоши на собраниях – все это регулярно фиксировалось в материалах политического контроля.

Иногда в источниках проскальзывают даже требования рабочих организовать торговлю спиртным на самом предприятии. Урон производству особенно болезненно воспринимался в условиях государственных установок на возрождение и дальнейшее развитие промышленного производства.

Только на заводе «Красный треугольник» в 19281929 гг. задержали 980 нетрезвых человек, прогульщиков – 9298 чел. Показательна ремарка рабочего корреспондента, приведшего эти данные: «Цифры не оглушительные, но, думается, достаточно громкие, чтобы разбудить нашу уснувшую антиалкогольную активность»[124]124
  Гров. В поход на алкоголь // Красный треугольник. 1929. 31 дек. № 122 (161). С. 4.


[Закрыть], т. е. почти тысяча только задержанных в пьяном виде за год для одного завода не являлась чем-то шокирующим! «На Металлическом заводе на следующий день после пасхи также было много прогулов: рабочие умудрились прогулять 16 тысяч рабочих часов в один день»[125]125
  Похмелье // Ленинградская правда. 1928. 18 апр. № 90 (3896). С. 3.


[Закрыть].

При этом остановить пьянство лишь репрессивными мерами было невозможно: во-первых, квалифицированные рабочие были в дефиците, а во-вторых, именно рабочие считались опорой новой власти, авангардом общества. Необходимо было апеллировать к их пролетарской сознательности, в том числе и с помощью поэтического слога. Вот один из подобных примеров, стихотворение «За трезвость!»:

 
Нельзя молчать, когда «внутри нас»
Алкоголизм калечит люд,
Большой опасности подвергнув
Наш пролетарский вольный труд.
Спиваясь истинно «по-русски»,
Преступность «спойкою» крепя,
Мы наблюдаем – зло привилось
В союзный кадр молодняка.
В часы досуга за бутылкой
В пивнухе грязной, матерной
Наш молодняк и даже «комса»
Находит «отдых» и «покой».
Шатаясь с мутными глазами,
«Товарец» встретив по себе,
Ругая всех, разбои сеют
В семье, на улице, везде…
Мы должны борьбу сейчас же
С сознаньем долга объявить, —
Всем пьяным навыкам, привычкам
Не место в жизни новой быть[126]126
  М. За трезвость! // Красная заря. 1928. 25 авг. № 17 (21). С. 4.


[Закрыть].
 

Увольняли рабочих за пьянки крайне редко. Газета «Красный железнодорожник» приводила следующие данные: «За последнее время увеличилось число лиц, появляющихся на производстве в нетрезвом виде. А поэтому со стороны широкой общественности должно быть уделено самое широкое внимание к искоренению пьянки. Пора от слов перейти к делу, так как за февраль месяц число подвергнутых административному взысканию за появление в нетрезвом виде выразилось в 71 чел. Уволено за это – 2 чел. Пьянка указанного числа лиц влияла на лишний простой и недовыпуск продукции, а также и на качество выполнения работы. По этим же причинам происходят несчастные случаи на производстве.

Пьянство рабочих делает несчастной семью этих рабочих, и не удовлетворяются культурные запросы их самих.

Красный треугольник. 1929.

№ 18(57). 4 апреля. С. 2

Проводя культурную революцию, мы сумеем искоренить пьянку как на производстве, так и вне его»[127]127
  Кепка. Долой пьянство! // Красный железнодорожник. 1928. 16 апр. № 3. С. 2.


[Закрыть].

После знакомства с многочисленными заметками в многотиражной заводской печати может создаться впечатление, что каждый день на всех заводах Ленинграда были едва ли не толпы пьяных. Например, на Балтийском заводе встречаем следующую картину:

«В чугунно-литейном цехе производ. дисциплина отстает основательно.

Особенно широко развито пьянство. Пьют на производстве, пьют во время обеда и во время литья, когда нет обеда.

Часто можно видеть в рабочее время, как рабочие по группам и в одиночку в боковые двери отлучаются из мастерской с тем, чтобы выпить за воротами или принести заряд с собой на производство.

Можно видеть даже совершенно пьяных в цехе»[128]128
  Формовщик. Положить конец // Голос Балтийца. 1928. 10 марта. № 3 (91). С. 3.


[Закрыть].

На том же заводе в модельной мастерской была группа рабочих, именовавших себя «гости дорогие», «которые после аванса и получки приходят на производство под мухой и толкаются целый день в мастерской, ничего не делая.

«В это время у них забота не о работе, а как бы стрельнуть денег на похмелку, а потом эта группа, в составе Муратикова, Шеянова, Дороненкова, Данилова, Ясюкевич, Белоусова, Козлова и др., в обеденный перерыв отправляются похмеляться в „Василеостровец“.

Зав. цехом несколько раз предупреждал эту группу, чтобы они пьяные не ходили на работу, но они все-таки продолжают и только потому, что завцехом в некоторых случаях их скрывал.

Вот пример: временно переведенный маляр Ясюкевич 19 января явился на работу выпивши, и когда стала радиопередача, то он разразился площадной бранью по адресу громкоговорителя. Этот крик донесся до заведующего, который предложил ему уйти домой.

После завцеховской поблажки едва ли можно изжить пьянство на производстве, а если изживать, то надо всерьез и другими методами – методами правил внутреннего распорядка» [129]129
  Следопыт. Меткие стрелки по бутылкам // Там же. 1928. 24 марта. № 4 (92). С. 3.


[Закрыть].

То же было и в прессовой кузнице завода: «Старший кузнец у тысячетонного пресса тов. Федотов 1/III с. г. в 10 часов 40 минут утра до того был пьян, что еле на ногах держался. Если бы не ручки пускового механизма, тов. Федоров наверняка бы свалился.

Красный треугольник. 1929. № 19(58). 8 апреля. С. 4

Администрация все это видела и знала, что Федоров пил, но мер к удалению его с производства она не принимала»[130]130
  Зверь Капустный. В пьянстве нет поощрения никому // Там же.
  1928. 24 марта. № 4 (92). С. 3.


[Закрыть].

А вот еще случаи с того же завода:

«Строительный цех по своему объему и количеству людей не так большой, а пьянства, наверное, больше всех.

Для этого у него масса по заводу своих уголков, а исторически „пьяной“ является кровельная мастерская, в которой заправилами пьяной лавочки – Медведев и Ларионов.

Медведев в месяц почти 3 недели все бывает с похмелья и стреляет тогда у всех рабочих на поправку, и это продолжается с получки и с бон, а с аванса само собой; второй же уголок – это кладовка инструмента железнодорожников. Пьют без стеснения, а в этой пьяной компании заводилой является тов. Канява, блаженный Дмитриев, железнодорожник, немалую роль играет также Рыжов.

Кто же им приносит? Большую долю нужно отнести на живущих в заводе, а также больше всего на извозчиков, работающих на заводе.

Масса извозчиков знакома со строительными рабочими, потому что приходится частенько вместе работать, вот посредством их доставляется вино в завод, а потом все выпивают в укромных уголках»[131]131
  Строитель. Пьяные уголки // Там же. 1928. 28 июля. № 12 (100). С. 3.


[Закрыть].

На «Электросиле» некоторые напивались заранее, еще до получки: «Выдача зарплаты за II половину января производилась 7-го февраля, но уже накануне заядлые алкоголики 43 отд. стали „накалывать“ под предлогом, что, мол, забыли на обед, и под обеспечение завтрашней получки.

Тов. Пополитов запил еще накануне получки и до обеда 9-го числа не работал вовсе. В пьяном деле Пополитову деятельно помогали т.т. Касаткин и Витковский.

7-го и 8-го – стропальщик Захар был пьяным на производстве, а 8-го после обеда настолько охмелел, что разметчики и токаря боялись пользоваться его услугами. Не забыл горькой и т. Еремеев, работающий на роторах»[132]132
  Л-д. Пьем дружно // Электросила. 1928. 21 марта. № 4 (47). С. 3.


[Закрыть].

В обеденный перерыв рабочие бегали в магазин, рядом с которым их уже ждали «торговки с селедками и даже с горячей картошкой»[133]133
  Андреев, Напорко. Убратьбазари вино// Красный железнодорожник.
  1929. 12 июля. № 15. С. 4.


[Закрыть]. Особенно много шума бывало, если «засветился» партийный, который должен своим примером отводить товарищей от бутылки. На заводе им. Марти устраивался даже шуточный конкурс пьяниц, одним из кандидатов на победу в котором был трубопроводчик слесарномеханического цеха Фролов, старый член партии, который неоднократно появлялся на производстве в пьяном виде. На замечания цехячейки № 1 и товарищей о недопустимости таких явлений «Фролов отделывался известной русской отговоркой… матерщиной… Также на замечания Отсекра Кол-ва (ответственного секретаря коллектива ВКП(б). – Авт.) т. Федорова Фролов угрожал побить морду. Решили не разводить „мордобоев“ и послали тов. Фролова лечиться от алкоголя. Казалось, что несчастный вылечился, но меньше чем через 2 недели уже дебоширил в кабинете главного механика с ¹/₂ бутылкой за пазухой»[134]134
  Не пьяница. «Конкурс пьяниц» // Стапель. 1928. Июнь. № 2. С. 2.


[Закрыть].

Пили на работе и в тех отраслях, где это могло иметь (и имело!) самые трагичные последствия. Вот что происходило на Мурманской (с 1935 г. – Кировской) железной дороге, важнейшей стратегической транспортной артерии, связывавшей Ленинград с Мурманском и построенной в условиях Первой мировой войны:

«Плохие климатические условия, отдаленность и заброшенность края делают службу на Мурманке непопулярной.

Набирать работников для Мурманки – задача не из легких. Единственно этим можно объяснить (но не оправдать!) то, что бригада злополучного поезда, устроившего крушение при Челме, была составлена таким образом:

Один кочегар, – как говорили про него товарищи, – „без клепки в голове“;

другой – только что из исправдома, где отсиживал за хулиганство;

помощник машиниста – без прав на это звание;

сам машинист Григорьев – дегенерат (установлено врачебной комиссией еще до катастрофы), почти без практики.

„Дикая бригада“, как назвал ее на суде т. Томашевский.

Мудрено ли, что при таком способе набора бригад бывали и такие случаи, когда вся паровозная бригада напивалась вдребезги и валила поезд под откос. У ст. Кивач паровозная бригада уже после того, как благополучно разбила поезд, продолжала распивать „лимонную“ даже на обломках тендера! Судившийся за это в настоящей выездной сессии Губсуда машинист Яковлев получил 8 лет лишения свободы.

Пьют на Мурманке жестоко, и в свободное время, и за работой, почти всегда. Начальник станции Челма Кофтунович даже на суд явился в пьяном виде и был за это арестован на две недели»[135]135
  Скиталец. «Мурманка». Показательный процесс в Лодейном Поле // Ленинградская правда. 1927. 27 июля. № 169. С. 5.


[Закрыть].

Любили выпить и пассажиры. В конце 1927 г., «ввиду участившихся случаев пьянства пассажиров в поездах по линиям Октябрьской дороги, вменено в обязанность кондукторской бригаде и проводникам вагонов не допускать пьяных пассажиров в поезд, а напившихся в пути – высаживать»[136]136
  Пьянство в поездах // Красная газета. Вечерний выпуск. 1927. 16 дек. № 338. С. 3.


[Закрыть].

В самом Ленинграде могли отличаться капитаны кораблей, курсировавших по Неве: «На днях с капитанского мостика парохода „Горлица“ был снят пьяный капитан Рейнфельд. В работе Госпароходства это не единичный случай. В прошлом году, почти в это же время, погиб „Буревесник“. Одна из причин гибели – пьянство капитана. Предшественник Рейнфельда не так давно потопил яхту „Орленок“. За год судостроители имели несколько аварий.

Капитаны двух буксиров с лесными баржами устроили… гонки на пари. В результате – гибель баржи с лесом. Трезвому капитану вряд ли придут в голову такие „рысистые испытания“.

В папке с делами аварийной комиссии, так ревностно скрываемых от взора непосвященных, хранится много случаев нарушения трудовой дисциплины. Госпароходство должно, наконец, хотя бы на тяжелых уроках прошлого, научиться требовать от своих подчиненных ответственного отношения к делу.