Текст книги "Сердце бабочки"

Глава 4. Паучьи чары

Ровно в девять утра я сидела в Гильдии Магов и Знахарей, в той же классной комнате, что вчера, на задней скамье рядом с Вуларом Распетом. Его вчерашний сосед сидел на три ряда впереди. Наверно, решил, что не хочет тесниться втроем на одной лавке с ширококостным Вуларом. Или баронет сам так решил и попросил его пересесть. Любопытно было бы узнать.

Вулар расплылся в улыбке до ушей, увидев меня.

– Как я рад, что ты пришла! Не поверишь, переживал, что из-за Керна больше не придешь.

– Смеешься? Отказаться от мечты всей жизни из-за какого-то хама? Вот еще!

– Молодчина! Так и надо! Надеюсь, милорд как следует вдул этому придурку. Больше он к тебе не полезет.

Мне тоже хотелось надеяться, только мое дурацкое предчувствие вновь заявило о себе. Маякнуло, что так легко от Морада Керна я не отделаюсь.

В класс вошел преподаватель – не приглянувшийся мне мэтр Келик, другой. Урок снова не имел отношения к магии. Я долго морщила лоб, пытаясь понять его тему. Обилие цифр, непонятных пересеченных стрелочек, извивающихся линий и странных знаков, которые учитель называл «иксами, игреками и зэтами». Все это казалось чудовищной абракадаброй. Может, это и есть магия?! Если так, то ловить мне тут нечего, все равно рано или поздно вылечу с позором из Академии.

– Вулар, – зашептала я тихо-тихо, – а что вообще за предмет?

– Высшая математика, – ответил он громоподобным шепотом.

Я не стала ничего больше спрашивать из страха, что нам опять сделают замечание. Увы, мой друг был напрочь не способен разговаривать тихо… Я слушала, даже не пытаясь вникать в жуткую тарабарщину на доске. Кое-что старалась записывать, но толку в том было с гулькин нос. А под конец урока чувствовала себя выжатой досуха, словно не сидела два часа на седалище, а таскала мешки с репой или пропалывала грядки от рассвета до заката. До чего сложно, оказывается, слушать то, чего не можешь понять.

– Вулар, – спросила я, когда преподаватель сжалился над нами и отпустил с урока, – а для чего нам эта высшая математика?

– Почему ты спрашиваешь? Вчера ты не спросила, для чего нам анатомия.

– Анатомия понятно. Чтобы лечить человека, магией или без, надо знать, как он устроен. А это?

– Высшая математика нужна, чтобы осваивать сигнальную магию. Там важны расчеты. Важнее, конечно, геометрия. Она будет завтра. Но и без матанала тоже не обойтись. Так говорят старшие ученики, от преподавателей я пока не слышал…

– Без чего не обойтись?!

Вулар хохотнул.

– Прости. Так привык к этому сокращению, что забыл, как странно оно звучит для новеньких. Математического анализа.

Я снова почувствовала себя обреченной. Как в тот миг, когда отшельник Калтар объявил о моей бездарности. Я никогда не справлюсь с этим математическим анализом. А значит, не смогу изучать сигнальную магию. Милорд напрасно принял меня.

– Слушай, Касавир, мне надо отбежать на минутку кое-куда… Ну, ты понимаешь.

– Ага, мне бы тоже. А тут есть куда?

– Для девочек на втором этаже. Спускайся потом в холл, погуляем по городу.

– А занятия на сегодня закончились?

– Тьфу, прости. Забыл, что ты не знаешь расписания. Сейчас урок лорда Кэрдана. Нам с тобой не положено, помнишь?

– Тогда до встречи в холле, Вулар.

Друг поспешно зашагал по коридору – видать, два часа матанала всерьез его допекли. Я пошла на второй этаж, чтобы найти «комнатку для девочек». Как жаль, что я не могу посещать занятия лорда Кэрдана. Наверняка они много интереснее, чем высшая математика. Хотя как знать. Может, милорд преподает что-нибудь настолько заумное, что матанал покажется детской игрушкой.

– Леди Касавир, – вдруг раздался мужской голос прямо над ухом.

Вздрогнув, я обернулась – и отпрянула. Лорд Кэрдан стоял так близко, что я уткнулась носом в воротник его камзола. Как он подошел так близко без единого звука? Я не слышала ни шагов, ни дыхания. Впрочем, что магу стоит бесшумно подкрасться к бездарной ученице? О грифе речь, а гриф навстречь – отчего-то всплыло в памяти. С чего бы вдруг, хоть убей не пойму… Я поклонилась.

– Милорд.

– Вчера вас не было на моей лекции. Как это расценивать? Такова благодарность за мое к вам расположение?

Я залилась пунцом до кончиков ушей.

– Но, милорд, разве мне положено посещать ваши занятия?! Я не знала… Вулар… баронет Распет сказал, что вы занимаетесь только с продвинутыми учениками. Кто уже давно в Академии и успел отличиться.

– Как предупредительно с его стороны. Баронет не обманул вас. Со второго года обучения я даю студентам практические уроки ментальной магии. Но вас это не касается, леди Касавир. Вы в Академии на особых условиях, не забывайте. Не вы ли назвали себя вечной должницей?

– Я не забыла, милорд!

– Прекрасно. Так вот, я вменяю вам в обязанность присутствовать на каждом моем занятии, независимо от уровня и темы. Пропуски неприемлемы. Исключительно по состоянию здоровья – и только в тех случаях, когда у вас нет возможности подойти ко мне за помощью.

– Я буду посещать ваши занятия, милорд! И это не обязанность, а огромная радость для меня!

– Тем лучше для вас, леди Касавир. Я иду в класс. Если не желаете опоздать, вам придется составить мне компанию.

Я не посмела сказать ему, что хочу посетить дамскую комнату. Тем более, что Вулар будет ждать меня в холле и мы договорились погулять. Просто пошла с ним рядом. Нужно было сказать ему другое… Может, после этого он тут же выставит меня, и конец новым надеждам. Я страшилась обрушить мечты собственной рукой, но лгать не могла. Не ему. Не человеку, который столько для меня сделал.

– Милорд?

– Да, Касавир?

– Я была на занятии по высшей математике. Оно оказалось крайне тяжелым для меня. Гораздо тяжелее анатомии. Я не уверена, что преуспею в нем, как бы ни старалась.

– Согласен, это сложный предмет.

И все?.. Он не выставит меня тут же?!

– Баронет Распет сказал, что он необходим для освоения сигнальной магии. Вы сказали, что я смогу освоить только ее, без дара к магии ментальной. Но если мне не дается высшая математика, значит, я так же бездарна и в сигнальной магии.

– Баронет Распет то и дело предоставляет вам информацию, вас не касающуюся. Во-первых, высшая математика преподается в Академии для общего развития. Я предпочитаю, чтобы мои студенты были всесторонне образованы, не замыкались только в сфере магии. Этот предмет отнюдь не так обязателен для освоения сигнальной магии. Во-вторых, вы судите о своих способностях к нему после одного занятия. Не слишком ли поспешно, леди Касавир? Вы опять считаете, что вправе судить, к чему вы годны, лучше чем ваш ректор? Ваше пренебрежение субординацией начинает мне надоедать.

Он остановился и смерил меня странным, чуть насмешливым взглядом. Я не знала, что должна сказать или сделать. С одной стороны, милорд определенно был мной недоволен. С другой, он снял камень с моей души. Если я не могу освоить высшую математику, это не значит, что я не справлюсь с сигнальной магией. Он не выставил меня из Академии. Он по-прежнему верит в меня, даже в мои способности справиться с математикой!

– Простите, милорд, – только и смогла промямлить. – Я больше не буду судить о вещах выше моего разумения.

– Смею надеяться, леди Касавир, – промолвил он с усмешкой.

Беседуя, мы успели подойти к классной комнате. Он распахнул дверь и галантным жестом предложил мне заходить первой. При этом стоял так близко к двери, что я не могла пройти, не задев его… Я протиснулась так аккуратно, как могла, но все равно коснулась плечом его груди. От прикосновения меня пронзило как ударом молнии и бросило в дрожь. Что это такое?! Я взяла себя в руки. Не хватало еще шарахнуться от ректора на глазах у всего класса. Лорд Кэрдан шагнул вслед за мной, снова соприкоснувшись, и закрыл дверь. Класс встал. Я проследовала на пустую скамью, где несколько минут назад сидела рядом с Вуларом.

– Не уходите так далеко, леди Касавир, – произнес лорд Кэрдан. – Здесь есть свободное место. С заднего ряда вам будет хуже слышно и сложнее понять то, что и так крайне сложно для вашего понимания.

По классу пробежали смешки, но милорд обвел студентов суровым взглядом, и смешки стихли. Он указывал на скамью в первом ряду прямо перед преподавательским столом. Я села, оказавшись ровно напротив лорда Кэрдана. Кожу на плече, в месте соприкосновения с ним, пощипывало. Интересно, так всегда будет, если я случайно прикоснусь к нему?..

Урок лорда Кэрдана оказался совсем не заумным, как я ожидала. Я понимала почти все, что он говорил. Вот только на практике не могла применить ничегошеньки. А практики было много. Я смотрела за студентами – лучшими, опытными, избранными – и чувствовала себя как никогда чужой. Я так никогда не смогу.

Урок закончился много быстрее, чем высшая математика и анатомия. Или мне так показалось. Милорд покинул класс, а я пошла на заднюю скамью, где сидела с Вуларом. При этом прошла мимо парты Морада Керна. Он встал и заступил мне дорогу.

– Эй, ты! Как тебя там – Шивоха-вшивоха! Ты чего ходишь возле меня? Посторонись – не хочу заразиться тарвийскими вшами!

Я шагнула в сторону, а он отзеркалил мое движение и снова оказался передо мной.

– Ты слышала, что я сказал? Чего лезешь прямо на меня, маленькая шлюшка?

Я повернулась и пошла вон из класса, но опять уткнулась в тощую грудь Керна.

– Нет, вы посмотрите какая назойливая деревенская козочка! Я тебе понравился, детка? Не лелей напрасных надежд – ты не в моем вкусе.

Весь класс покатился с хохоту. Я задрожала. Ну где же Вулар?! Почему он не идет на следующий урок? Я с надеждой смотрела на дверь, ожидая увидеть его высокую мощную фигуру, широкие плечи и соломенные волосы.

– Чего пялишься на дверь? Распета высматриваешь? Не дождешься, козочка. Твой дружок в бордель пошел, с нормальными девицами развлечься, а не с козлиным отродьем.

«Тебе придется самой постоять за себя, – вспомнилось мне. – Я не смогу все время быть рядом». Вулар был прав. Такой момент настал. Но я не могла выдавить ни слова. Беда в том, что я чувствовала, будто Керн имеет право смеяться надо мной. Я ненавидела не виконта и его злобствующих друзей. Свою проклятую фамилию, которую так легко обсмеять. Тарвийское происхождение, делавшее меня мишенью для высокородных подонков. А главное – бездарность, из-за которой я чувствовала себя по-настоящему виноватой.

Меня не должно быть здесь. Любой из этих насмехающихся мерзавцев имел больше права находиться в этих стенах, чем я. Зачем я пришла сюда?! Зачем просила милорда Кэрдана принять меня? Но еще не поздно повернуть вспять. Надо снова пойти к милорду. Попросить прощения, что заставила потратить на себя время. И покинуть Академию. Мне здесь не место. Они все правы, что отторгают меня. Я чужая. Никогда не стану своей.

Я оттолкнула Морада Керна, выскочила из класса и помчалась вниз по лестнице. На среднем пролете врезалась в Вулара, который поднимался навстречу. Я оступилась и едва не упала, но он подхватил меня за талию, словно былинку.

– Касавир! Куда ты запропастилась?! Я ждал тебя в холле все это время!

– Пусти! – заорала я. – Отпусти меня!

Вулар разжал объятья. Я не обратила внимания на испуг и обиду в его глазах. Собственная боль и обида занимали меня много больше. Побежала дальше, без стука ворвалась в кабинет лорда Кэрдана. Он что-то писал за столом. Поднял голову, в глазах полыхнуло удивление… и что-то еще, непонятное выражение, которое я не разгадала бы даже в спокойном состоянии, не то что сейчас.

– Чему обязан, леди Касавир? Не подумайте, что не рад видеть вас. Просто удивлен.

На мгновение я дрогнула. Если сделаю то, что собираюсь, никогда его больше не увижу. Отчего-то это повергло меня в отчаяние сильнее, чем расставание с мечтой о магии. Но пути назад не было.

– Милорд… Я должна покинуть Академию.

– Что, опять высшая математика?

– Нет. Да. Не только. Я просто не заслуживаю здесь находиться. Из-за математики, из-за бездарности, из-за всего. Я никогда не стану своей. Меня никогда здесь не примут. И правильно сделают. Я занимаю чужое место. Вместо меня мог бы учиться по-настоящему талантливый человек. Я не имею права учиться в Академии.

Он ничего не ответил мне. Молча смотрел жестким, пугающим взглядом, от которого у меня подкашивались коленки. Я вдруг почувствовал себя глупой, капризной девчонкой. Он столько сделал для меня. Ничто во мне не остановило его – ни мой слабый дар, ни провинциальное происхождение, ни отвращение к высшей математике. Он принял меня, обещал назначить стипендию, разрешил посещать свои занятия, которые мне не полагалось посещать. И как я его отблагодарила? Явилась в кабинет закатить истерику. Хватило пары слов одного придурка, чтобы я пренебрегла милостью лорда Кэрдана ко мне.

Я поняла, что мне сейчас повезет, если он повторит о нарушении субординации, что я не должна решать за него, чего достойна и чего нет. Если не скажет просто: это ваш выбор – и не попрощается со мной. Всему есть предел. Сколько еще он будет терпеть мои глупости.

Лорд Кэрдан не сделал ни того ни другого. Он встал из-за стола и подошел ко мне. Я испуганно отпрянула. Его следующий вопрос потряс меня до глубины души.

– Я неприятен вам, леди Касавир?

– Н-нет… милорд.

– Тогда почему вы шарахаетсь от меня, как от прокаженного?

– Простите, милорд.

– Сядьте.

Он положил мне руку на плечо и властно усадил в кресло. Сам встал сзади. Сердце колошматилось от волнения и непонимания. Что происходит? Что он делает?

– Сейчас расслабьтесь максимально. Вы слишком напряжены, поэтому совершаете ошибочные поступки. Я вам помогу. Просто доверьтесь мне.

Он положил обе руки мне на плечи и начал разминать, аккуратно и бережно. Расслабиться?! Как это возможно, когда мужчина – не отец и не врач – трогает твое тело?! Но против воли я начала успокаиваться. Его прикосновения, его голос – тише и мягче обычного – подействовали на меня лучше, чем бабушкина настойка пустырника на меду.

– Признайтесь честно, леди Касавир. Причина вашего беспокойства – виконт Морад Керн?

– Я не могу… нет, милорд, дело не в нем, дело во мне.

Мой голос дрожащий голос не убедил даже меня саму, не говоря уж о лорде Кэрдане.

– Я слышал, как вчера он разговаривал с вами. Полагаю, сегодня он вел себя с вами в такой же манере?

Я боялась отвечать. У нас в Тарве, в нашей детской компании, не любили тех детей, кто жаловался взрослым на других. Не сомневаюсь, в Академии так же. Нигде не любят стукачей.

– Леди Касавир, я спрашиваю не для того, чтобы из-за ваших обвинений наказать виконта. Я должен принять решение, сообщить ли вам некую информацию, которая в ином случае вас не касается и не должна стать известной вам. На мое отношение к виконту ваши слова никак не повлияют. Меня беспокоит ваше состояние, а не его поведение.

Он оставил мои плечи в покое, взял табуретку у стены, придвинул к моему креслу и сел прямо напротив, почти вплотную, широко раздвинув ноги, чтобы не касаться меня коленями. Вместо этого мои колени коснулись края табуретки. Лорд Кэрдан смотрел мне в глаза, близко-близко. У него оказались светло-серые глаза, и я едва не утонула в них.

Раздался стук в дверь.

– Я занят! – рявкнул милорд, резко отстранившись, а потом снова наклонился ко мне. – Ну так что, леди Касавир? Скажете правду? Это виконт Керн довел вас до такого состояния?

Я кивнула, удерживая слезы. Но удержать не могла и опустила голову, чтобы он не увидел. Глупо и наивно. Конечно, так близко милорд видел все. Он взял меня за подбородок и поднял так, что мое лицо оказалось в нескольких дюймах от его.

– Касавир. То, что я собираюсь вам сказать, должно остаться строго между нами. Никто, ни баронет Распет, ни монна Гэлэйн и мэтр Игни не должны этого узнать. Скоро об этом станет известно всему королевству, но до той поры вы должны молчать. Поклянитесь, что ни слова не вылетит из ваших уст за дверью этого кабинета.

– Клянусь, – прошептала я.

Лорд Кэрдан провел большим пальцем по моим нижним векам и скулам, вытирая слезы. Затем встал, шагнул назад, оперся на стол и начал говорить, глядя на меня сверху вниз.

– В семье виконта Морада произошло неслыханное несчастье. Его отец из ревности убил его мать. Я принимал участие в расследовании инквизиции, потому узнал об этом одним из первых. Вчера я сообщил о том самому виконту. Можете представить, в каком он сейчас состоянии? Как бы вы сами чувствовали себя, случись такое в вашей семье, упаси Создатель? Виконт никогда не отличался покладистым характером. Он всегда был несколько… ершистым. Сейчас, когда его постигло такое горе, он пытается выместить на ком-то свое состояние. Вы просто подвернулись ему под руку. Я не хочу делать ему замечание, потому что, согласитесь, ваша обида по сравнению с его трагедией – довольно мелкое событие. Вы сможете справиться. Он – нет. Теперь вы понимаете?

– Понимаю…

У меня сжалось сердце от сострадания к недругу. Теперь, можно сказать, бывшему. Как можно ненавидеть человека, у которого случилась такая беда?

– Вы больше не будете расстраиваться из-за виконта Морада?

– Не буду, милорд…

– И не будете наговаривать на себя, якобы вы недостойны учиться в Академии?

Я помотала головой.

– Вот и хорошо. Лучше работайте усерднее, не отвлекаясь на глупости. Между прочим, ваш друг баронет усиленно просвещает вас в особенностях академического обучения. Он предупредил вас о ремонтных повинностях?

– Нет, милорд.

– Вчера я сообщил вам, что строительство здания Академии будет продолжаться еще год. Все это время студенты обязаны принимать в нем участие. Два дня в неделю по шесть часов. Вас это тоже касается. Ближайшие дни – послезавтра и следующий. Я внесу вас в списки и передам начальнику работ. Подходите без опозданий. Детали можете уточнить у вашего друга баронета. Полагаю, это он стучался и сейчас нетерпеливо ждет под дверью.

– Я обязательно приду!

– Вы помните, Касавир? Никто не должен услышать от вас о несчастье с родителями виконта. В первую очередь – баронет. Его семья приближена ко двору.

– Я не скажу ни слова, милорд! Спасибо вам…

– За что же, Касавир?

– За участие. За помощь. За доверие. Никто не сделал для меня столько всего лишь за одни сутки. Не понимаю, чем я заслужила такую милость.

– Когда-нибудь поймете, Касавир, – проговорил он мягко и провел ладонью по моей щеке, едва касаясь кожи. Затем подал руку и поднял меня с кресла. – Если что-то еще будет вас так же смущать, не стесняйтесь заходить ко мне. Буду рад помочь.

* * *

Кэрдан с удовольствием наблюдал, как малышка из Тарвы вновь затрепетала от его прикосновения. Ни дать ни взять – мотылек, бьющийся в сачке ловца! Как же его возбуждал этот трепет… Небольшая манипуляция дала отличный результат: он успокоил расстроенную девушку, не потревожив при том виконта Керна, и в очередной раз расположил к себе Касавир.

Он проводил ее до двери, прямиком в объятья беспокойного Распета. Похоже, верзила баронет либо вот-вот влюбится в степную бабочку, либо уже влюбился. Ловкий ход Кэрдана – наградить девчонку тайной, которую ни в коем случае нельзя ему выдавать. Сама по себе тайна ничего из себя не представляла, довольно скоро преступление в доме де Ремисов станет общественным достоянием. Но необходимость скрывать и умалчивать остановит рост доверия и помешает скорому сближению Касавир с Вуларом. Разделяй и властвуй – этим приемом ректор Магической Академии владел в совершенстве.

Он применил магическое зрение, чтобы понаблюдать за происходящим в холле Гильдии. Распет бросился к девушке, крепко обнял ее.

– Касавир! Как же я переволновался! Что случилось, зачем ты неслась к милорду сломя голову?! Он вызывал тебя? И почему ты не спустилась вниз, где была? Я ждал тебя.

– Прости, Вулар… Я никак не могла спуститься и предупредить тебя. Милорд обязал меня посещать его занятия. Я была на уроке.

– Зачем?!

– Не знаю. Наверно, мне нужно заниматься больше и усерднее, чтобы увеличить дар. Он ведь у меня небольшой.

– Очень странно. А что ты делала у него в кабинете?

– Он рассказал о ремонтной повинности. Послезавтра я должна явиться на строительство здания Академии. Ты расскажешь, куда подходить и во сколько?

Распет отмахнулся.

– Ах, это. Забудь. Это не обязательно. Я не хожу туда сам, а плачу начальнику работ, и он нанимает строителей сверхурочно.

– Мне нечем платить, так что придется идти самой.

– Я заплачу за тебя, не переживай.

– Нет, Вулар, я не могу принять!

– Да брось, Касавир, деньги совсем небольшие. Для нашей семьи.

– Нет. Милорд сказал, что внесет мое имя в список. Я приду сама.

Баронет сделал еще несколько попыток переупрямить Касавир, но тщетно. Кэрдан с наслаждением подглядывал за перепалкой. До чего занятная девица. Безусловно, не дурочка, но немыслимо наивная и доверчивая. Она привыкла, что злой человек зол в речах и поступках. А кто говорит мягко и проявляет заботу – добрый. Жизнь не сводила ее с хитрецами, у которых за сладкими речами кроются черные помыслы. Она жила в маленьком городке среди простых людей – в замкнутой общине. В таких местах бесполезно маскировать грязные намерения. Слишком тесно живут люди, слишком долго знают друг друга. Рано или поздно все выплывает наружу.

В крупных городах мерзавцам и ублюдкам раздолье. Легко затеряться в многолюдье, некому разоблачить коварную цель, прежде чем она будет достигнута. Малютка Касавир еще не знает, что за рыбки плавают в мутных водах большого города. Верит, что весь мир так же прям и последователен, как ее родной Хвелтин. Как она сама. Кэрдан собирался достичь цели прежде, чем она постигнет истину. До чего прелестно. Игра обещает быть презабавной.

* * *

Остаток того дня я провела в полусознательном состоянии – то ли сонном, то ли зачарованном. Сегодня лорд Кэрдан касался меня так часто, как ни один мужчина за всю жизнь, включая отца. В классной комнате, когда мне пришлось протискиваться мимо него в дверной проем. В кабинете, когда массировал мои плечи. Потом вытирал мне слезы и наконец погладил по лицу на прощание. Я помнила эти моменты наперечет. Они что-то значили? Он трогал меня как ребенка, который нуждается в утешении?.. Или…

О том, что могло быть «или», я не смела думать. Глупо и дерзко. Я – бездарная студентка, к которой он почему-то отнесся снисходительно. Я не имею права порочить его даже в мыслях, приписывая непристойные намерения. Он никогда не позволил бы себе касаться студентки как женщины. Да и зачем оно ему? Я ничего из себя не представляю. Такой мужчина наверняка пользуется успехом у столичных красавиц. Невзрачная провинциалка не заинтересует его.

Чем больше я раздумывала, тем увереннее приходила к выводу, что лорд Кэрдан просто заботился о моем самочувствии. Остальное – мои глупые домыслы. Но как приятно было вспоминать его прикосновения… И как тяжело удержаться от фантазий о чем-то большем, нежели простая забота…