Текст книги "Жития святых святителя Димитрия Ростовского. Том IX. Сентябрь"

Житие святого Иоанна Постника, патриарха Константинопольского

Святитель Иоанн родился в Константинополе[111]111
  Константинополь – столица Византийской империи, ныне Стамбул; основана Константином Великим в 326 по Р. X., на месте прежнего незначительного городка Византия.


[Закрыть]; подвизался он при царях Юстине[112]112
  Юстин II Младший – восточно-римский император, царствовал с 565 по 578 г.


[Закрыть], Тиверии[113]113
  Тиверий – преемник Юстина II; царствовал с 578 по 582 г.


[Закрыть] и Маврикии[114]114
  Преемник Тиверия; царствовал с 582 по 602 г.


[Закрыть]. Первоначально он был золотых дел мастером; по своей добродетельной жизни был муж благочестивый, нищелюбивый, страннолюбивый и богобоязненный.

Поселив у себя в доме палестинского монаха, именем Евсевия, Иоанн жил вместе с ним. Однажды, когда они шли вместе, инок сей находился по правую сторону Иоанна. Вдруг слышит он, что кто-то незнакомый ему говорит: «Не следует тебе, отче, идти по правую сторону великого». Это было предзнаменованием Божиим об Иоанне, что ему будет вверено великое архиерейское служение. Услышав сие, монах рассказал о том блаженному Евтихию, патриарху Константинопольскому[115]115
  Евтихий был патриархом в первый раз с 552 по 565 г.; затем патриархом был после него в продолжение пяти лет Иоанн III Схоластик; потом Евтихий снова был возведен на патриаршество и патриаршествовал до самой смерти своей, последовавшей в 582 г., когда был возведен на его место св. Иоанн IV Постник.


[Закрыть], который стал увещевать Иоанна принять пострижение, так как считал его достойным быть в церковном причте.

И вот, в церкви святого Лаврентия, во время стояния на молитве, святому Иоанну последовало следующее откровение: в алтаре он увидел множество святых, и все они надевали на себя белые и блестящие одежды и пели прекрасные песнопения. Потом из алтаря вышел какой-то человек с сосудом, из которого щедро подавал милостыню многим собравшимся нищим; однако сосуд не пустел. Когда один из нищих воскликнул от тесноты: «Господи, помилуй, доколе не опустеет сосуд сей!» – сосуд тотчас же сделался пуст. Сие откровение заставило преподобного задуматься, и он дивился видению, которое предзнаменовало как его будущий сан, так и его великую щедрость к нищим.

По прошествии некоторого времени умер Евтихий, патриарх Константинопольский – и, Божиим изволением, Иоанн, как достойный, был избран и назначен для рукоположения, но не соглашался, пока не увидел следующего грозного видения: с одной стороны было видно море, поднимающееся до небес, и страшная огненная печь; с другой же стороны – множество ангелов, говорящих ему: «Ты не принимаешь престола? Пусть будет другой, но ты от всех нас будешь наказан». После того как ангелы с угрозой сказали сие Иоанну, он, хотя и против желания, повиновался и был поставлен патриархом Константинопольским. В сем сане проводил он постническую и добродетельную жизнь до самой смерти своей, как о том свидетельствуют чудеса его. Великое волнение морское он утишил молитвою и крестным знамением. Одного слепца, именем Иоанна, из Газы[116]116
  Газа расположена на берегу Средиземного моря; в древности была одним из пяти известнейших филистимских городов и служила пределом хананеев на юге Палестины. В Новом Завете о Газе упоминается только в истории обращения вельможи эфиопской царицы Кандакии (Деян. 8:25). С IV в. Газа была уже христианским городом, а в VII в. покорена магометанами.


[Закрыть], соделал зрячим, положив на глаза его часть Тела Христова с словами: «Исцеливший слепого от рождения, Тот да исцелит тебя» – и слепой тотчас прозрел.

Святые Петр Афонский, Онуфрий Великий, Иоанн Постник, патриарх Константинопольский, архидиакон Стефан Первомученик, Арсений Великий. Икона (фрагмент). Ярославль. XVII в. Саут-Бенд (США). Музей искусств «Снайт» университета Нотр-Дам

Однажды, по Божию попущению, был большой мор в Константинополе. Преподобный молился, чтобы Бог отвратил праведный гнев Свой. Одному из верных своих слуг он приказал взять два сосуда – один полный мелких камней, а другой пустой, стать на весь день к месту, где приносили умерших, и считать их, перелагая камни из полного сосуда в пустой. Сосчитав, слуга нашел в первый день пронесенных мертвецов триста двадцать три и возвестил о том святому. Святой же Иоанн предсказал, что мор прекратится; это и стало сбываться с каждым днем, потому что на второй день стоящий и считающий слуга нашел пронесенных мертвецов менее, в третий день – еще менее, в воскресенье же, по предсказанию святого и по молитвам его, мор окончательно прекратился.

Воздержание святого Иоанна было таково, что шесть дней он не вкушал никакой пищи, в седьмой же – вкушал немного огородных плодов: или дыни, или винограда, или смоквы. Так питался он во все время своего святительства. Спал он весьма мало, да и то сидя; при этом он привязывал небольшую веревку к свече и ставил кадку с водою, чтобы, когда свеча догорит и веревка упадет в кадку, происходил шум и, таким образом, пробуждал бы его. В молитвах святой пребывал постоянно и в подвигах многих боролся со страстями. Многократно он обращал вспять нашествие иноплеменников и избавлял от погибели город своими молитвами и постом; паству свою соблюл от врагов видимых и невидимых; был весьма милостив, отец сиротам, нищим кормилец, обидимым защитник, ревнитель по Боге, искоренитель всякой злобы. Однажды, в пятницу, святому было возвещено, что на другой день будет конское состязание: была же тогда суббота Пятидесятницы. И отвечал святой: «Конское состязание в святую Пятидесятницу да не будет» – и, пав на колени, молился Богу, чтобы, ради страха и для разрушения такого дела, явилось какое-нибудь знамение. И вот, когда все собрались на место, где обычно происходили состязания, и когда состязания начались, внезапно сделалась сильная буря, гром и молния, пошел дождь и большой град, так что все от страха разбежались с зрелища.

Преподобный имел власть изгонять и нечистых духов. Так, одна жена, имевшая бесноватого мужа, повела его к одному пустыннику, но он сказал ей: «Иди к святейшему Иоанну, патриарху Константинопольскому, – тот исцелит твоего мужа». Исполнив сие, жена получила просимое, и вместе с мужем, исцеленным молитвами преподобного, пошла с радостью домой. И вообще многие больные получали исцеления от святого. У многих женщин по его молитвам, разрешалось неплодие.

Так мудро упасши словесное стадо, преподобный в маститой старости достиг блаженной кончины и перешел от земли в небесные селения[117]117
  Это было 2 сентября 595 г. по Р. X.


[Закрыть]. Когда тело святого лежало уже мертвым, к нему пришел для прощания известный начальник области Нил и, преклонившись, поцеловал его. Святой же, будучи мертвым, на виду и, к удивлению всех, прошептал начальнику области Нилу несколько слов на ухо, которых тот никому не сказал. Похоронили святого Иоанна внутри алтаря святых апостолов, как достойного такой чести, прославляя и благословляя дивного во святых Бога – Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь.

В тот же день память 3618 мучеников, в Никомидии пострадавших

В царствование римских императоров Диоклетиана и Максимиана[118]118
  В 284 г. Римская империя разделилась на Восточную и Западную: первою управлял Диоклетиан, а второю друг его Максимиан; царствовали с 284 по 305 г.


[Закрыть] пострадало за Христа в Никомидии[119]119
  Никомидия – столица Восточной Римской империи, резиденция императора Диоклетиана, великолепный город в области Вифинии на берегу Пропонтиды (Мраморного моря), в северо-западной части Малой Азии.


[Закрыть] 3618 мучеников, пришедших из Александрии. По убиении святого Петра, архиепископа Александрийского, убийцы его уверовали в Господа со всеми своими домашними и со многими другими, желавшими умереть за Христа. Взяв с собою жен и детей и всех ближних, они добровольно пошли в Никомидию на мучение за Христа и явились к царю, восклицая: «Мы – христиане!» Услыхав это, Диоклетиан пришел в смущение и сначала посредством ласкательств увещевал их отречься Распятого, но, когда они не повиновались, повелел воинам усечь их пред собою мечами и тела их бросить в горные пропасти. Спустя много лет честные мощи их были обретены по причине последовавших чудес святых мучеников.

Память 3 сентября

Житие и страдание святого священномученика Анфима, епископа Никомидийского, и с ним многих

Святой Анфим родился в городе Никомидии[120]120
  Никомидия – столица Восточной Римской империи, резиденция императора Диоклетиана, великолепный город в области Вифинии на берегу Пропонтиды (Мраморного моря), в северо-западной части Малой Азии.


[Закрыть]. Еще в юных летах он проявлял в себе навыки уже совершенного мужа и отличался незлобием. Возрастая телом, возрастал он и духом. Достигнув совершеннолетия, он изо всех стал выделяться добродетельною жизнью; и в те годы человеческой жизни, когда страсти обыкновенно произрастают в человеке, бак бы плевелы в пшенице, Анфим был уже образцом бесстрастия. Плоть его была умерщвлена в своих греховных вожделениях, дух его исполнен был смирения. Всякого рода зависть, гневливость и леность он совсем искоренил в своей душу, не давая и телу пресыщаться объедением и пьянством. Своим примером он, напротив, показывал: воздержание во всем, любовь и мир со всеми, благоразумие и усердное попечение о славе Божией. За такую благочестивую и добродетельную жизнь, он был в непродолжительном времени удостоен священнического сана. В этом сане Анфим всем сердцем прилежал богомысленной молитве и душеполезным трудам, словом и делом наставляя всех спасительному пути добродетели. Когда скончался архипастырь Никомидийской Церкви, святой Кирилл, на его место был возведен Анфим. Избрание его во епископа, как мужа того достойного, было засвидетельствовано свыше: во время его посвящения небесный свет облистал церковь и был слышен свыше некий божественный глас.

Приняв на себя управление Никомидийской Церковью, святой Анфим, как искусный кормчий во время бури, соблюл ее, как бы невредимый от потопления корабль. Ибо если многие христиане и бывали потопляемы в море за Христа, но за то они не погрязли в злочестии: ни потопила их в себе буря идолопоклонения, ни пожрала их глубина преисподнего ада, но наставлением и управлением святого архипастыря своего Анфима они достигли тихого и не бурного пристанища небесного. Этот добрый пастырь Христов привел к Богу в венцах мученических почти все свое словесное стадо. Когда идолопоклонники открыли великое гонение по всему востоку на христиан, а в особенности в Никомидии, – где тогда жили злочестивые цари Диоклетиан и Максимиан[121]121
  Здесь разумеется не соцарствовавший соправитель Диоклетиану Максимиан, а зять первого – Максимиан Галерий, соправитель первого на востоке Римской империи, и после – его преемник (305-311 гг.). Гонение на христиан при Диоклетиане началось в 303 г. Причиною гонения был Галерий, убедивший Диоклетиана издать общий закон против христиан. Закон предписывал – христианские храмы разрушать, сжигать книги Священного Писания и лишать христиан всех гражданских прав и должностей. Гонения при Диоклетиане отличались, во-первых, жестокостью мучений, во-вторых, обилием числа мучеников, умерщвляемых зараз от 10 по 100 и более в один день.


[Закрыть], – святой Анфим наставлял и укреплял всех верующих к мученическому подвигу.

– Ныне, – говорил он, – подобает нам показать себя истинными христианами, ныне – время подвига, ныне тот, кто действительно воин Иисуса Христа, да выступит мужественно для борьбы. Здесь нам предстоит пострадать лишь немного за много пострадавшего ради нас Христа; исповедуем Его здесь пред людьми, дабы там Он исповедал нас пред Отцом Своим Небесным. Здесь пред людьми Его прославим, дабы там Он прославил нас пред ангелами Своими. Итак, прославим Бога в телах наших, предав себя на мучения; умрем временною смертью, чтобы быть живыми вечно, не убоимся мучителей убивающих. Ибо если они и убьют нас, то будут виновниками нашего будущего блаженства: усеченную главу десница Подвигоположника нашего увенчает венцом нетленным; раздробленные члены просветятся, как солнце, в царствии Его; нанесенные раны умножат нам вечное воздаяние; кровавые мучения введут нас в чертог Жениха Небесного. Будем же готовы пролить даже кровь свою, будем зрелищем поношения и уничижения пред взорами и ангелов, и человеков.

Укрепляемые таковыми и подобными словами святого, весьма многие верующие мужественно предавали сами себя на тяжкие муки за Сладчайшего

Иисуса, Господа Своего. Один христианин из особенно пламенеющих верою, ревнуя по Боге, решился на такой смелый поступок. Когда был прочитан в Никомидии написанный на хартии царский указ об умерщвлении христиан и потом прибить на видном месте к стене, – он, выступив пред всеми, исповедал Христа и, сорвав со стены этот указ, разорвал его, громко обличая языческое злочестие, – и, таким образом, явился первым мучеником в Никомидии.

После этого, весьма многие из вельмож и из придворных начальствующих лиц начали явно исповедовать Христа, провозглашая себя христианами: таковыми были Дорофей, Мардоний, Мигдоний, Петр, Индис, Горгоний[122]122
  Дорофей – препозит (чиновник); Петр и Горгоний – сановники двора. Мощи Горгония перенесены в Рим. Мигдоний носит название по месту происхождения: Мигдонский, т. е. Фригийский или Масийский (в западной и северо-западной части Малой Азии). Индис – евнух. См. о них далее в этом же житии.


[Закрыть] с прочею многочисленною дружиною; все они добровольно предавали себя на мучения за Христа, и многие из них были погублены мучителями посредством различных казней.

В то же самое время к тягостнейшей скорби христиан присоединилось еще следующее обстоятельство. Неизвестно отчего зажглись царские палаты, и большая часть их сгорела. Злочестивые язычники оклеветали христиан, говоря, будто они по ненависти подожгли царский дворец. Тогда ярость царя достигла до крайней степени и, став лютее дикого зверя, он истреблял христиан в великом множестве, осуждая их то на усечение мечом, то на сожжение огнем. Несмотря на все это, верующие, видя мученическую смерть единоверных своих братий и зная, что и им предлежит такая же, разжегшись божественною любовью, предавали себя мучителям на сожжение огнем, как будто в какое-либо приятное и прохладное место. А остальные многочисленные христиане были связаны мучителями, посажены на лодки и потоплены в морской глубине. По неукротимой своей ярости царь повелел потоплять не только живых, но выкапывать из земли и бросать в море ранее того погребенные тела святых мучеников, чтобы не почитали их оставшиеся в живых христиане. Столь жестоко было гонение, во время коего святой Анфим был разыскиваем, «как агнец на заклание» (Ис. 53:7). Прежде, чем растерзать пастыря, волки устремились на его стадо; но Божий Промысл и Покров хранили его в одном селении, называемом Семана, для того, чтобы он прежде привел к Богу своих словесных овец, а потом и сам отошел к Нему, запечатлев излиянием своей крови веру церкви Никомидийской. Тогда же в церкви, в день Рождества Христова, сожжено было до двадцати тысяч святых мучеников[123]123
  Память святых двадцати тысяч мучеников в Никомидии и между ними мучеников Зинона, Дорофея, Гликерии, Феофила, Петра, Мардония, Мигдония, Индиса, Горгония, Евфимия и мучениц Агафии, Домны и Феофилы совершается 28 декабря.


[Закрыть], а остальные из паствы святого Анфима были заключены в темницы. Святой же своими частыми письменными посланиями, которые тайно отправлял к христианам, учил их и утверждал в вере; так что хотя и не был с ними телом, по воле Божией, быв удален от них на время, но духом своим соприсутствовал с ними в темницах, своими посланиями доставляя им пищу духовную. Овцы явно, а пастырь их тайно боролись с волками, и святой скрывался, не мучений боясь, но для того, чтобы учением и молитвою утвердить слабейших в вере, укрепить немощнейших, боязливых сделать мужественными, доколе всех представит Христу, а потом уже и самого себя предать на те же мучения.

Один из верующих, укрепленный святым Анфимом, по имени Зинон, воин по должности, изобличил пред всеми царя Максимиана в злочестии следующим образом. В Никомидии, близ цирка, находился храм языческой богини Цереры[124]124
  Церера, или Деметра – римская и греческая богиня плодородия, земледелия и брака. Безнравственные обряды в честь этой богини особенно были распространены во Фригии, лежавшей рядом с Вифинией.


[Закрыть]. Однажды Максимиан со своими воинами и всем народом приносил идолу этой богини обильную жертву. Зинон же, во время этого нечестивого праздника, став на возвышенном месте, громко воскликнул:

– Обольщаешься ты, царь, поклоняясь бездушному камню и немому дереву, ибо это обман бесов, приводящий к погибели их поклонников. Познай, Максимиан, истину, и свои телесные очи, вместе с духовными, обрати к небу: воззри, и из рассмотрения сего пресветлого творения уразумей о его Создателе, каков Он – Творец. Познай сие из наблюдения над тварями; научись чтит Сего Бога, Который благоволит не к крови закалаемых и сжигаемых в удушливом дыме бессловесных животных, но к чистым душам и чистому сердцу разумного создания.

Услышав это, Максимиан повелел схватить Зинона и за таковые дерзновенные слова к царю бить камнями в лицо и уста. Мучители выбили ему зубы, растерзали лицо его, стерли его язык, исповедующий Христа, и, наконец, едва живого извели из города, и отсекли, по повелению царскому, святую его главу.

В это время святой Анфим из своего местожительства, где он скрывался, послал диакона со своими письмами к находившемуся в темнице Дорофею и к другим, заключенным с ним за Христа, увещевая их к терпению, дабы они с радостью готовы были умереть за Жизнодавца Господа. Нечестивые схватили сего диакона и представили его с письмами святого Анфима царю Максимиану. Царь прочел эти письма, и нашел написанное в них неприятным для себя: в письмах заключалось сердечное приветствие святого мученикам, усердное сострадание о них, отеческое наставление к ним, пастырское учение, святительское благословение на подвиг мученический и укрепление к ниспровержению идолов. Сильно разгневавшись на все сие, царь повелел вывести всех мучеников из темницы и представить к нему на суд. Бросив на них надменный и зверский взор, он долго укорял их. Потом велел прочитать послания святого Анфима, в укор и обличение их.

– Вы веруете обманчивым басням этого злого человека, – говорил он, – и слушаете его развращенное учение, а не царское повеление!

Верующие, слыша читаемое послание, глубоко радовались и, проливая слезы от радости, приветствовали стоявшего в отдалении диакона Анфимова светлым взором, радостным лицом и преклоненною головою; слова же святого Анфима, которые были читаны для укорения их, они слагали в сердце своем.

Тогда царь сказал диакону:

– Скажи нам, откуда ты пришел? Кто дал тебе эти, развращающие народ, послания? И где скрывается тот, кто послал тебя?

Диакон, раскрыв уста, исполненные благодати, начал говорить следующее:

– Тот, кто посылает сии послания, есть пастырь. Но так как он находится далеко от своего стада, то письмами наставляет его и возбуждает к благочестию; особенно же, когда он услышит про нашествие многих волков на стадо словесное, тогда громко извещает овец, что они должны делать. Возвещает же он им от Пастыреначальника следующие слова: «не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить» (Мф. 10:28). Я принес это послание сему Христову стаду, чтобы сообщить им его содержание; но где ныне находится пославший его, – о том не скажу, ибо было бы великим безумием, если бы я стал предателем пастыря моего, от которого всем приносится великая польза, который и без моего извещения о нем, скоро будет явлен, ибо «не может укрыться город, стоящий на верху горы» (Мф. 5:14).

Разгневанный этими мужественными словами, мучитель осудил святого диакона, имя которому было Феофан, на смерть. Прежде всего у него отрезали язык, столь благодатно вещавший, а потом убили его, побивая камнями и пронзая стрелами. После сего царь приказал, посредством разнообразных мучительных казней, умертвить и представленных на суд мучеников: святому Дорофею усекнуть голову, Мардония сжечь на костре, Мигдония живым бросить в яму и засыпать землею, Горгония, Индиса и Петра утопить в море, повесив на шею их жерновный камень, и всех прочих погубить посредством многих других казней. Таким образом, все они различными путями смерти преставились ко Господу. Тела мучеников, которые были прошены в море, рыбаки потом изловили сетями, и одна девица, по имени Домна, погребла их. Узнав об этом, язычники усекли ее мечом, в то время, когда она молилась над мощами святых мучеников. В то же время и Евфимий, который своею проповедью обратил многих к исповеданию Христа и мученическому подвигу, там же в Никомидии, после различных мучений, принял кончину мученическую, будучи усечен мечом. После всего этого, приспело время пострадать за исповедание Иисуса Христа и святому Анфиму.

Когда он скрывался в вышеупомянутом селении Семане и тайно сеял слово Божие и умножал веру во Христа, Максимиан проведал о нем и немедленно послал двадцать воинов, чтобы схватить его. Достигнув этого селения, они встретили здесь святого Анфима и его же самого спрашивали:

– Где находится Анфим, учитель христианский?

Встретив воинов, Анфим повел их в свою хижину и сказал:

– Я сообщу вам об Анфиме и предам его в ваши руки, но только отдохните немного от пути.

Затем он предложил им вкусить пищи и устроил им посильную трапезу, радушно угощая их. После сего святой открылся пред ними, что он – Анфим.

– Я, – сказал он, – тот, которого вы ищете; возьмите же меня и ведите к пославшему вас.

Услыхав это, воины изумились и стыдились поднять взоры на почтенные седины Анфима, потому что видели его сердечный прием и приветливое угощение. И вот, они стали рассуждать между собою о том, что они должны повести сего невинного и доброго человека не для благополучия его в сей жизни, а к мучителю, на крайнюю скорбь и имеющую последовать после лютых мучений очевидную смерть. Им стало жаль Анфима и стыдно пред ним, и сказали они святому:

– Не возьмем мы тебя с собою, но советуем тебе скрыться; а мы скажем пред Максимианом, что везде в окрестностях Никомидии мы искали Анфима и нигде его не нашли.

Но Анфим ревностно сохранял заповеди Господни и посему убеждал их говорить правду, так как не желал, чтобы ради его говорили ложь, и притом стремился пострадать и умереть за Христа; посему он пошел вместе с ними. По пути он проповедовал им слово Божие, уча их вере в Господа нашего Иисуса Христа. Не без следа падало это сеянное Анфимом себя слова Божия, но попало на добрую землю: оно вкоренилось в сердца воинов, процвело там и возросло к усовершению их в вере. Когда они достигли реки, Анфим сотворил о них молитву и крестил их во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Потом они опять отправились в путь, ведя душеполезную беседу, пока не достигли Никомидии. Когда Анфим вошел в город, о нем было возвещено Максимиану, и тот повелел связанным представить его к себе.

И вот, святой предстал пред мучителем со связанными позади руками: ибо, во свидетельство истины, так именно должно было ему явиться пред судилищем нечестивых язычников связанным, как бы злодею; но он был свободен душою и обратил ее к небу, откуда ждал помощи. Мучитель приказал принести все орудия, употреблявшиеся при мучениях, чтобы, прежде всего, устрашить Анфима одним видом их, рассчитывая, что святой, убоявшись их, согласится исполнить волю царскую. Потом начали спрашивать его:

– Ты ли тот Анфим, который, заблуждаясь относительно одного простого человека, по имени Христа, приводишь в то же заблуждение и простой народ, обманывая его и возбуждая противиться нашему царскому повелению, а наших богов бесчисленными ругательствами хуля и укоряя?

Анфим же, посмеявшись над принесенными орудиями мучений и над словами царскими, сказал:

– Знай, царь, что я совсем бы не отвечал на это твой вопрос, если бы не советовал мне того божественный апостол, наставляющий нас быть готовыми «всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ» (1 Пет. 3:15), ибо обещал Бог дать «уста и премудрость, которой не возмогут противоречить, ни противостоять все, противящиеся нам» (Лк. 21:15). И я первый насмеялся над вашими идолами, которых вы называете богами; теперь же я смеюсь над твоим великим безумием, что ты надеялся отторгнуть меня от Создателя моего, Который и тебя, неблагодарное создание, почтил Своим образом. За что ты меня привел связанным на свой суд и положил пред моими глазами орудия мучений? Не хочешь ли ты ими устрашить меня, чтобы я, убоявшись, повиновался твоему безбожному повелению? Но этим ты не в состоянии устрашить того, кто сам желает умереть за Господа своего. Предлагай это вниманию тех, которые малодушны и трусливы, для которых сия временная жизнь представляется великим утешением, а потеря временной жизни – великою скорбью: устрашай их, а не меня. Для меня же сие бренное тело и сия временная жизнь суть как бы тяжкие узы и темница, не позволяющие моей душе перейти к вожделенному Богу; твои же угрозы, казни мучения для меня тем приятнее всякого земного наслаждения, что за ними последует смерть, которая, освободив меня от телесных уз, переселит туда, куда устремлено все мое желание.

После того как святой произнес сии слова, мучитель повелел бить его камнями по шее. Анфим же, с благодарностью принимая эти побои, как начало страданий за Христа и основание венцов мученических, желал еще больших страданий, желая наследовать высшее воздаяние и, то насмехаясь и поругаясь над мучителем, то приводя его в сильнейший гнев, чтобы повелел мучить его тягчайшими страданиями, повторял грозное пророческое слово: «Боги, которые не сотворили неба и земли, исчезнут с земли и из-под небес» (Иер. 10:11).

Сии слова пронзили сердце мучителя яростью, и он повелел раскаленными острыми железными кольями насквозь просверлить ноги священномученика. Но и сие мучение было для святого радостью, ибо он, радуясь, прославлял Бога, сподобившего его терпеть за имя Господа Иисуса Христа таковые страдания. Потом Максимиан повелел положить по земле острые черепки, возложить на них страдальца нагим и в таком состоянии бить еще сильнее палками, чтобы сердце его пронзала сугубая боль: сверху от биения палками, снизу от острых черепков. Но святой и тогда не отчаялся в своей победе над мучителем, воспевая: «Благодарю Тя, Господи, Царю веков, ибо Ты препоясал меня силою для войны и низложил под ноги мои восставших на меня; Ты обратил ко мне тыл врагов моих, и я истребляю ненавидящих меня» (Пс. 17:40-41).

Тогда мучитель изобрел иную муку: раскалив медные сапоги, надели их на ноги Анфима. Но Божественная благодать свыше осенила страдальца,

укрепляя его в страданиях, и он слышал голос, обещавший ему вскоре венец небесный, и сей голос исполнил сердце его блаженством. От сего божественного утешения святой начал явно пред всеми не обращать внимания на мучения, и лицо его озарилось небесною радостью, как будто он не претерпевал никакого страдания. При виде этого, мучитель изумлялся и говорил про святого Анфима, что он – волхв и посредством какого-то волшебства превозмогает огненную силу жжения. Стали спрашивать его: почему он, находясь в таких мучениях, радуется?

– Потому я так радуюсь, – отвечал святой, – что настоящие страдания служат мне твердым упованием обещанных благ, в скором же времени я сумею препобедить твою надменную гордыню и докажу, что твои боги много беспомощнее сил человеческих, и ты будешь каяться о злобе своей вовеки, но без пользы, – и не прежде отойдешь из сей жизни, чем будешь осужден на вечную погибель.

Еще более раздраженный сими словами, мучитель приказал привязать святого к колесу и привести ось колеса вместе с ним во вращательное движение, причем тело его жечь огнем. Но когда слуги начали исполнять царское повеление, привязал Анфима к колесу и стали разводить под ним огонь, то они сами внезапно упали как бы мертвыми. Колесо остановилось, и огонь устремился на них и опалил их, и они после поведали мучителю следующее:

– Когда мы начали вращать колесо и поджигать привязанного к нему, около нас появились три светоносных мужа и сказали: «Не бойся, раб Божий Анфим!» Когда же они обратили взор свой на нас, напал страх на нас, и огонь под колесом обратился на наши лица и попалил нас.

Услыхав это, мучитель был поражен, но все сие приписал волхвованию. После того святого Анфима сняли с колеса, и царь угрожал ему усечением меча, если он не принесет жертвы идолам. Мученик же, услыхав о том, что ему предстоит усечение мечом, возрадовался и усердно молил Бога, да даст ему скорее отойти к своему стаду, взошедшему к небу путем мученичества прежде него, дабы и он мог сказать: «Вот я и дети, которых дал мне Господь» (Ис. 8:18).

Но злочестивый царь предварительно повелел ввергнуть святого в темницу и связать железными цепями. Когда Анфима вели в темницу, то он славил и благословлял Бога за все. – И вот, внезапно озарил его с неба свет, цепи его расторглись, а слуги, ведущие его, пали на землю от страха. Но Анфим, подняв их, велел исполнить то, что им было приказано. Дошедши до темницы, святой вошел в нее и остался в ней среди заключенных там злодеев и разбойников; но он радовался, как будто был введен на пир или брачное торжество. Предложив узникам духовную пищу слова Божия и представив им питие благочестия, он приобрел их Христу и присоединил к Его Святой Церкви, научив вере и добрым делам; там же в темнице он возродил их водою Святого Крещения. И стала та темница светлою церковью, исполненной даров Духа Святого, где верующие днем и ночью приносили Богу жертву хваления.

Узнав об этом, Максимиан повелел привести к нему святого Анфима и старался ласкательствами склонить его к поклонению языческим богам, обещая сделать его первым из жрецов идольских. Но Анфим с обычным своим дерзновением отвечал царю:

– Я и прежде твоих слов высший посреди Божиих иереев священник[125]125
  Т. е. епископ.


[Закрыть]; священник же я Пастыреначальника Христа, Который в плоть мою облекся, и ко мне, ради меня, снизошел с небес. Он послужил пред Богом Отцом искупительною жертвою за людей, умер на кресте, был погребен и через три дня воскрес, и вознесся со славою на небеса, возводя туда всех верующих в Него. Его я священник и потому себя самого приношу Ему в жертву живую. А ваши жречество, и жертвы, и мнимые боги суть тьма и пойдут во тьму вечную.

Услыхав это, мучитель осудил Анфима на смерть. И пошел святой к смерти, исполненный небесной радости.

– Ныне, – говорил он, – время моего веселия, ныне исполнение моего желания, ныне отверзается мне дверь вечной жизни, да, изшедши от тела, вниду ко Господу, и насыщусь, когда явится предо мною слава Его.

Достигнув места казни, где он через временную смерть имел перейти в нескончаемую жизнь, святитель испросил себе время для молитвы и, помолившись, склонил святую свою главу под секиру, которою и был он, согласно повелению царя, усечен, и так приял конец мученичества своего за Христа, сентября 3 дня. Когда наступил вечер, некоторые из верующих тайно пришли на место казни, взяли с собою многострадальное тело святого Анфима и с честью погребли его, прославляя Святую Троицу, Отца, и Сына, и Святого Духа, Единого Бога, Которому слава вовеки, аминь[126]126
  Мученическая кончина св. Анфима должна быть отнесена к 303 г.: в этом году Диоклетиан велел сжечь в Никомидии храм со всеми бывшими там христианами, издал указ, воспрещавший христианам собираться для богослужения, и потом другой указ, повелевавший заключать епископов, пресвитеров и диаконов в темницы и требовать от них принесения жертвы языческим богам, в случае же отказа – пытать и убивать. Византийский император Юстиниан (527-565 гг.) построил в честь священномученика Анфима великолепный храм на берегу Золотого Рога, украсив его мрамором и золотом. Император Лев Великий создал ему храм близ Ксиропирка. В X в. глава св. Анфима находилась в Никомидии, где от нее происходило много чудес и постоянно произрастали власы на ней.


[Закрыть].

Кондак, глас 4:

Во священницех благочестно пожив, и мучения путь скончав, идольская угасил еси служения, поборник быв твоему стаду богомудре. Тем же тя и почитаем ныне, тайно вопиюще: от бед избави нас твоими молитвами, приснопамятне Анфиме.