Текст книги "Добротолюбие. Том V"

И еще немного ниже говорит он: «изменения, говорит св. Макарий, в каждом бывают, как в воздухе». Выразумей это – в каждом, – потому что естественно одно. Чтоб ты не подумал, что он сказал это о низших и немощнейших, полагая, что совершенные свободны от изменения и всегда стоят неуклонно в одном чине, без страстных помыслов, как и Евхиты говорят, прибавил он это – в каждом. Как же это, блаженне Макарие? Ты говоришь, что как вне бывает холод и вскоре потом зной, там град и спустя немного ведро: так бывает и в нашем подвижничестве: то брань, то заступление благодати; в иное время душа бывает в обуревании, и восстают на нее жестокие волны; и снова происходит изменение, потому что приходит благодать и наполняет сердце человека радостию и миром от Бога, целомудренными и мирными помыслами. Он указывает здесь на сии помыслы целомудрия, намекая, что прежде них были скотские и нечистые, и как бы совет дает, говоря: «если за сими целомудренными и скромными помыслами последует нападение худых, не будем печалиться и отчаиваться. – И всегда во время упокоения благодатного не будем величаться в самовосхвалении; но во время радости станем ожидать скорби» (там же, стр. 285).

Далее говорит он еще: «Знай, что все святые пребывали в сем деле. Пока мы в сем мире, вместе с прискорбным бывает нам втайне и утешение избыточествующее. Ибо каждый день и каждый час требуется от нас опыт любви нашей к Богу, в борьбе и подвиге против искушений. И вот что есть – не печалиться и не унывать нам в подвиге; и так исправляется путь наш. Желающий же от этого отступить или уклониться бывает добычею волков. Вот дивно что в сем отце святом, – как он кратким словом подтвердил мысль сию, доказал, что она исполнена разума, и из ума читающего совершенно исторг всякое сомнение! Он говорит: уклоняющийся от сего и частию волков ставший не хочет шествовать должным путем, но положил в уме своем стяжать искомое, шествуя путем собственным, по которому не ступали ноги отцов» (там же стр. 286–287).

Еще ниже: «смирение и без дел многим прегрешениям стяжевает прощение; а дела без него напротив неполезны. – Что соль для всякой пищи, то смирение для всякой добродетели, и крепость многих грехов может оно сокрушить. О нем потому нужно в душе печалиться (заботиться) непрестанно, с уничижением своего разумения; и если приобретем его, оно сделает нас сынами Божиими и без дел добрых представит нас Богу, а без него все дела наши, всякие добродетели и всякое делание напрасны. – Его одного достаточно, чтоб без сторонней помощи представить нас пред лицом Бога и говорить за нас ходатайственно» (там же, стр. 289). И еще: «сказал некто из святых: когда придет к тебе помысл гордыни, говоря: вспомни добродетели свои, ты скажи ему: смотри, старик, на блуд свой» (там же, стр. 290).

44) О покаянии, чистоте и совершенстве

Св. Исаак говорит: «совершенство всего течения нашего состоит в следующих трех: в покаянии, чистоте и совершенстве. – Что же есть покаяние? – Оставить прежнее и печалиться о нем. Что есть чистота вкратце? – Сердце милосердующее о всяком созданном естестве. И что есть совершенство? – Глубина смирения, которая есть оставление всего видимого и невидимого: видимого – всех чувственных вещей, невидимого – существ мысленных» (Сл. 48, стр. 298).

Иначе: «покаяние есть сугубое умертвие от всего, произвольное. Сердце милосердующее есть горение сердца о всякой твари, и о людях, и о птицах, и о животных, и о демонах, и о всяком создании» (там же).

И опять: «пока мы в мире сем находимся и остаемся во плоти, дотоле, если до самого свода небесного подымемся, без дел и труда и в беспопечении быть не можем. – В этом все совершенство, прости мне. Выше же этого есть тайное в сердце поучение без помышлений или умная молитва» (Сл. 47, в конце).

Св. Максим говорит: «любомудрие по добродетели обыкновенно производит бесстрастие произволения, а не бесстрастие естества, в силу коего, т. е. бесстрастия произволения, приходит в душу мысленная благодать божественной сладости». И опять: «испытавший печаль и сладость плотскую может быть назван опытным, как опытом познавший приятности и неприятности вещей плотских, совершенным, – силою разума победивший сладости плотские и прискорбности, всецелым, – деятельные и мысленные навыкновения неизменными соблюдший крепким к Богу устремлением. Сего ради рассудительность и признана высшею всех добродетелей, что те, у кого она, по благоволению Божию, породится, будучи просвещаемы божественным светом, могут наиточнейше различать божеские и человеческие вещи и видения таинственные и сокровенные».

Но время уже по ряду изложить тебе, сколько доступно нам, что касается начала священного и боготворного безмолвия. Бог же да наставит нас в том, что имеет быть сказано.

45) О пяти деланиях первоначального, или вводного, безмолвия приступающих к нему, именно: молитве, псалмопении, чтении, богомыслии и рукоделии

В пяти деланиях, коими благоугождается Бог, должен проводить свое нощеденствие, или часы дня и ночи, только что приступивший к безмолвию, новоначальный, именно: в молитве, т. е. в памятовании Господа Иисуса Христа непрестанном, тихо вводимом, как сказано прежде, путем дыхания в сердце и опять так же изводимом, при смежении уст, без всякой какой-либо иной мысли и воображения, которая (молитва), при всестороннем воздержании, т. е. при обуздании чрева, сна и других чувств, с искренним смирением исправляется в келлии. (Кроме сей молитвы должен он проводить время) в псалмопении, в чтении священного Апостола и святых Евангелий, писаний святых и богоносных отцов, особенно глав о молитве и трезвении, и прочих божественных словес Духа, в воспоминании с болезнованием сердечным грехов своих, в размышлении о суде Божием, или о смерти, или о вечном мучении, или о вкушении вечных благ, и о подобном, – и в рукоделии небольшом для прогнания уныния. (Но после сих деланий, особенно рукоделья) надлежит опять возвращаться к молитве, хотя делание ее притрудно и требует самопринуждения, пока ум навыкнет легко пресекать свое парение всецелым приседением (или вниманием полным) Господу Иисусу Христу, непрестанною о Нем памятию, частым приникновением во внутреннюю клеть, или сокровенную область сердца, и водруженным там вкоренением внимания. Пишет о сем и св. Исаак: «потщися войти в клеть, внутрь тебя сущую, и узришь клеть небесную: ибо одна есть и сия оная; и одним входом узришь ты обе». – И св. Максим: «сердце правит всеми органами, и когда благодать займет все пажити сердца, тогда оно царствует над всеми помыслами и членами. Ибо там ум и все помыслы душевные; там потому должно смотреть: написала ли благодать Всесвятого Духа законы свои». Там: где? В господственном органе, на престоле благодати, где ум и все помыслы душевные, т. е. в сердце.

46) С чего начинать надо восхотевшим разумно безмолвствовать, какое сему начало, возращение, преуспеяние и совершенство

Вот делание первоначальных монахов, первое и как бы вводное для взявшихся безмолвствовать разумно: начинают они страхом Божиим, постоянным исполнением всех заповедей боготворных и беспопечением о всех благословных и неблагословных вещах, прежде же всего верою, совершенным удалением от всего, противного сему начинанию, и искренним расположением к истинно сущему, как сказано прежде. Возрастают упованием непостыдным, простираясь вперед в меру возраста исполнения Христова пребыванием в сердечной молитве, чистой и непарительной, со всецелым к Богу прилеплением. И таким образом вступают в совершенство с неизменною и непрестанною духовною молитвою и из совершенной любви источающимся к Единому Богу исступлением, восхищением и единением превожделенным: что и есть деянием к созерцанию непогрешительное преуспеяние и воспростертие, которое испытав богоотец Давид и изменившись блаженным оным изменением, велегласно возопил: аз рех во изступлении моем: всяк человек лож (Пс. 115, 2). Другой же некто из просиявших в сем чине исповедал: око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог любящим Его (1 Кор. 2, 9); и потом приложил: нам же Бог открыл есть Духом Своим: Дух же вся испытует и глубины Божия (там же ст. 10).

47) О чине безмолвия новоначальных

Итак, новоначальный, по сказанному пред сим, должен нечасто выходить из келлии своей и избегать бесед и свиданий со всеми, разве только по крайней нужде допуская себе это, и то со вниманием, сдержанностию и редко, как говорит и божественный Исаак: «при всяком деле память сия (об охранении себя) да пребывает с тобою, потому что помощь, которая от охранения себя, больше помощи, которая от дел». – Эти беседы и свидания не только в новоначальных, но и в преуспевающих уже производят рассеяние и расхищение мыслей, как говорит опять тот же Исаак, что «упокоение плоти юным только вред приносит, а распущенность и юным и старым», и что «безмолвие внешние чувства умерщвляет, а движения внутренние оживляет; внешнее же сообращение противное сему производит, т. е. внешние чувства оживляет, а внутренние движения умерщвляет». Лествичник же пишет: «безмолвник тот, кто существо бестелесное – душу свою – усиливается удерживать в пределах телесного дома, что крайне дивно». Еще: «безмолвник тот, кто говорит: аз сплю, а сердце мое бдит» (Песн. 5, 2). И еще: «затворяй дверь келлии для тела, дверь уст для бесед и внутреннюю дверь души – для лукавых духов» (Сл. 27, 6, 17, 18).

48) О внимательной и трезвенной сердечной молитве и делании ее

Молитва, со вниманием и трезвением совершаемая внутрь сердца, без всякой другой мысли и воображения какого-либо, словами: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий невещественно и безгласно воспростирает ум к Самому призываемому Господу Иисусу Христу, словами же: помилуй мя опять возвращает его и движет к себе самому, так как не может еще не молиться о себе. Но когда он достигнет опытом совершенной любви, тогда всецело воспростирается он к единому Господу Иисусу Христу, о втором (т. е. о помиловании) прияв действенное извещение. (Почему, как говорит другой некто, взывает только: Господи, Иисусе Христе! в сильном любительном расположении сердца).

49) Как святые отцы предали нам говорить молитву

Почему не все свв. отцы предают нам всегда всю произносить молитву, но кто всю, кто половину, может быть, по силе и состоянию молящегося. Так божественный Златоуст предает всю ее возглашать, говоря так: умоляю вас, братие, никогда не оставлять правила молитвы или пренебречь о нем. Ибо я слышал некогда отцов, которые говорили: «какой это монах, если он небрежет о правиле или попирает его? Но он должен, ест ли или пьет, сидит дома или путешествует, или другое что делает, непрестанно взывать: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя! – дабы это поминание имени Господа нашего Иисуса Христа раздражало на брань против врага. Поминанием сим душа, нудящая себя на то, может разыскать в себе все, и худое и доброе: прежде имеет она увидеть внутри, в сердце своем, худое, а потом и доброе. Поминание сие имеет привести в движение змия, и поминание сие имеет смирить его. Поминание сие может обличить живущий в нас грех, и поминание сие может потребить его. Поминание сие может подвигнуть всю силу вражию в сердце, и поминание сие может победить и искоренить ее мало-помалу: имя Господа Иисуса Христа, исходя в глубину сердца, змия, держащего пажити ее, смирит, душу же спасет и оживотворит. Непрестанно убо пребудь с именем Господа Иисуса, да поглотит сердце Господа, и Господь сердце, и будут два в едино. Впрочем, дело сие не есть дело одного дня или двух, но многих лет и долгого времени: ибо великий требуется подвиг и многолетний, да извергнется враг и вселится Христос».

И опять: «Нужно запереться в себе, и править умом, и обуздывать его, и всякий помысл и всякое действо лукавого казнить призыванием Господа нашего Иисуса Христа». Еще: «где стоит тело, там да будет и ум, чтоб посреде между Богом и сердцем ничего другого не находилось, как средостение, или перегородка, затеняющая сердце и отделяющая ум от Бога. Если же иной раз что-нибудь похитит ум, не надо замедлять в помыслах, дабы сосложение с помыслами не вменилось в дело греховное в день суда пред лицом Господа, когда судить имеет Бог тайное человеков. Упраздняйтеся убо всегда и пребывайте с Господом Богом нашим, пока Он ущедрит вас. И ничего другого не ищите у Господа славы, кроме одной сей милости: ища же милости, ищите ее с сердцем смиренным и умиленным, и с утра до вечера вопийте, а если можно, то и всю ночь: Господи, Иисусе Христе, помилуй мя, и понуждайте ум свой на это дело до самой смерти. Ибо великого понуждения требует дело сие, потому что узки врата и тесен путь, вводящий в живот, и одни нудящие себя входят в него: ибо таких нудящих себя есть Царствие Небесное (Мф. 7, 14; 11, 12). – Умоляю убо вас, не отдаляйте сердец ваших от Бога, но внимайте им и храните их всегдашним памятованием Господа нашего Иисуса Христа, пока не укоренится имя Господа внутрь сердца вашего, и оно ни о чем уже другом не станет помышлять, как только о том, да возвеличится Христос в вас».

Прежде же сего св. Златоуста св. Павел в одном из посланий своих сказал: аще исповеси усты твоими Господа Иисуса, и веруеши в сердце твоем, яко Бог Того воздвиже из мертвых, спасешися: сердцем бо веруется в правду, усты же исповестся во спасение (Рим. 10, 9, 10). И опять: никтоже может рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым (1 Кор. 12, 3). Сие – Духом Святым прилагает он в таком смысле: когда сердце восприимет действо Духа Святого, коим и молится: что есть достояние преуспевших и тех, кои обогатились действенно возобитавшим в них Христом. – Согласно с этим говорит и св. Диадох: «Ум наш, когда памятию Божиею затворим ему все исходы, имеет нужду, чтоб ему дано было какое-нибудь, обязательное для него дело для утоления его приснодвижности. Ему должно дать только священное имя Господа Иисуса, которым и пусть всецело удовлетворяет он свою ревность к достижению предположенной цели. Но ведать надлежит, что, как говорит Апостол, никтоже может рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым. С нашей стороны требуется, чтоб сказанное речение (Господи, Иисусе Христе, и проч.) умом, в себе утесняющимся, непрестанно было изрекаемо в сокровенностях его так, чтобы при этом он не уклонялся ни в какие сторонние мечтания. Которые сие святое и преславное Имя непрестанно содержат мысленно во глубине сердца своего, те могут видеть и свет ума своего (ясность мысли, или определенное сознание всех внутренних движений). И еще: сие дивное Имя, будущи напряженною заботливостию содержимо мыслию, очень ощутительно попаляет всякую скверну, появляющуюся в душе. Ибо Бог наш огнь поядаяй есть всякое зло, как говорит Апостол (Евр. 12, 29). Отсюда наконец Господь приводит душу в великое возлюбление славы Своея; ибо преславное то и многовожделенное Имя, укосневая чрез памятование о Нем ума в теплом сердце, порождает в нас навык любить благостыню Его беспрепятственно, потому что нечему уже тогда полагать тому препону. И сие-то есть бисер оный многоценный, который стяжевают, продав все свое имение с неизреченною радостию об обретении Его» (гл. 59). Святой же Исихий мысль свою о сем излагает так: «Душа, воспаривши по смерти на воздух ко вратам небесным, и там не постыдится врагов, имея за себя с собою Христа; но и тогда, как ныне, дерзновенно возглаголет к ним во вратех (Пс. 126, 5). Только до самого исхода своего да не скучает она день и ночь взывать к Господу Иисусу Христу, Сыну Божию; и Он сотворит отмщение ее вскоре, по неложному божественному обетованию Своему, которое изрек Он в притче о неправедном Судье: ей глаголю вам, яко сотворит отмщение вскоре (Лк. 18, 8), – и в настоящей жизни, и по исходе ее из тела» (гл. 149). Лествичник говорит: «Бей супостатов Иисусовым именем; ибо против них нет более сильного оружия ни на небе, ни на земле» (Сл. 21, 7). В другом месте прилагает он: «Иисусова память да соединится с дыханием твоим; и тогда познаешь пользу безмолвия» (Сл. 27, 61).

50) О том, что не только у свв. отцов, но и у свв. апостолов обретаются тайноводственно изреченные Духом словеса священной молитвы сей

Но не только у сказанных свв. отцов и подобных им найдешь ты словеса священной молитвы, но и еще прежде них, у самых первых и верховных апостолов Петра, Павла и Иоанна. – Один из них, как сказали мы прежде, говорит: никтоже может рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым (1 Кор. 12, 3); другой: благодать и истина Иисус Христом бысть (Ин. 1, 17), – и еще: всяк дух, иже исповедует Иисуса Христа во плоти пришедша, от Бога есть (1 Ин. 4, 2); предпочтенный же другим ученикам Христовым, на вопрос Спасителя ко всем апостолам: – кого Мя глаголют человецы быти, – ответил от лица всех, блаженнейшее вводя исповедание: Ты еси Христос, Сын Бога Живаго (Мф. 16, 13, 16). – Почему и после них бывшие наши славные наставники, и из них особенно те, кои шествовали путем бесподъяремной, пустынной и безмолвной жизни, такие изречения, раздробленно и по частям тремя такими столпами святой Церкви предвозглашенные, и как божественные глаголы, по откровению Духом Святым предузаконенные, собрав воедино и одни с другими, с помощью живущего в них Духа Святого, прекрасно согласив и сгармонировав, составили священную нашу молитву, нарекши ее столпом молитвы, и последующим за ними предавши – держать ее и хранить в том же виде.

Посмотри теперь, какой в сем дивный чин и какая дивная последовательность, носящая явную печать небесной премудрости! – Один возглашает имя: Господа Иисуса, другой: Иисуса Христа, третий: Христа, Сына Божия, как бы один за другим следуя и один другого со вниманием держась, в согласии и сочетании сих богодейственных глаголов. Видишь, как каждый из них берет в конце изречения другого стоящее речение и его полагает началом своего? – Блаженный Павел сказал: никто не может исповедать Господа Иисуса. Последнее речение: Иисуса берет св. Иоанн и ставит первым в своем изречении: иже исповесть Иисуса Христа. Последнее его речение: Христа в исповедании св. Петра помянуто первым: Ты Христос Сын Бога. Так составилось, как триплетная и нерасторжимая вервь, боготворная молитва наша, премудро и разумно сплетенная и сотканная. Так до нас дошла, так блюдется нами и в том же виде от нас перейдет к тем, кои будут после нас. Что касается до речения: помилуй мя, прилагаемого к спасительным словам молитвы, т. е. Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, – то его приложили свв. отцы, наипаче для младенчествующих еще в деле добродетели, новоначальных и несовершенных, ибо преуспевшие и совершенные о Христе каждым из сих воззваний одним: Господи Иисусе; Иисусе Христе; Христе Сыне Божий! или даже только возглашением: Иисусе, довольны бывают, объемля то и лобызая, как полное делание молитвы, и чрез это одно исполняемы бывая неизреченной, всякий ум, всякое видение и всякое слышание превосходящей сладости и радования. – В убеждение и удостоверение в сем полнейшее сладчайший и душелюбивый Господь наш, Иисус Христос, Сын Божий, Коего словеса суть дела и глаголы – Дух и живот, явно возвестил: без Мене не можете творити ничесоже (Ин. 17, 5); еще: аще что просите от Отца во имя Мое, Аз сотворю (Ин. 14, 13, 14).

51) О том, что и новоначальным можно молиться иногда всеми словами молитвы, иногда частию их, – внутри однако ж сердца и всегда, и о том, что не надо часто переменять речения молитвенные

Можно и новоначальным молиться иногда всеми словами молитвы, а иногда частию их, внутрь впрочем сердца и непрестанно. Ибо, по св. Диадоху, «всегда пребывающий в сердце своем далек от всех красных жизни сей вещей, – и ходя духом, похотей плотских изведывать не может. Поелику же таковой шествие свое совершает в ограждении добродетелями, сии самые добродетели имея как бы привратными стражами своего града чистоты; то все козни бесов против него остаются безуспешными» (гл. 57). – Пишет и св. Исаак: «кто ежечасно назирает за душою своею, у того сердце возвеселяется откровениями. Кто зрение ума своего сосредоточивает внутри себя самого, тот зрит в себе зарю Духа. Кто возгнушался всяким парением ума, тот зрит Владыку своего внутри сердца своего» (Сл. 8, стр. 54).

Но при сем не следует часто переменять речения молитвы, чтобы таким частым переменением и перенесением (внимания одного на другое) ум, привыкши к нестоянию на одном и уклонению от него, навсегда не остался неводруженным в себе и потому бесплодным, подобно древам, часто пересаждаемым с места на место.

52) О том, что плод внутрь сердечной молитвы требует долгого времени подвига и нуждения себя, и что вообще все доброе немалым трудом и временем достигается

То, чтоб молиться всегда внутрь сердца, равно как и то, что за пределами сего последует, достигается не просто и как случилось, не с недолгим и малым трудом, – хотя и это с некоторыми, по неизреченному смотрению Божию бывает, но требует долгого и времени, и труда, и подвига телесного и душевного, и нуждения себя напряженного и продолжительного. Ибо, по превосходству дара и благодати, коих чаем мы сделаться причастными, надлежит нам по силе своей приложить и соразмеренные с тем подвиги, и часы или предел того означить, – который, по священным наставникам нашим, есть – извержение из пажитей сердца врага и действенное вселение в него Христа. Так св. Исаак говорит: «кто желает видеть Господа внутри себя, да напряжется всеусильно очистить сердце свое непрестанным памятованием о Боге, и тако во светлости ума своего всякой час будет он зреть Господа» (Сл. 8, стр. 55). И св. Варсонофий: «если внутреннее делание с Богом не поможет человеку, то напрасно он трудится во внешнем. Ибо внутреннее делание с болезнованием сердца приносит чистоту; чистота – истинное безмолвие сердца; безмолвие сие – смирение; смирение же уготовляет человека в обиталище Богу; силою же возобитания такого изгоняются бесы со страстьми; и бывает тако человек храмом Божиим, полным святости, полным света, чистоты и благодати. Блажен тот, кто, во внутреннейших тайниках сердца созерцая Господа, с плачем изливает пред Его благостию моление свое» (Отв. 210). И преподобный Иоанн Карпафский: «долгий подвиг в молитвах и немалое время потребны для того, чтоб в нестужаемом устроении ума обрести иное некое сердечное небо, где обитает Христос, как говорит Апостол: или не знаете себе, яко Иисус Христос в вас есть; разве точию чим неискусне есте (2 Кор. 13, 5)». – И великий Златоуст: «непрестанно пребывай с именем Господа Иисуса, да поглотит сердце Господа, и Господь сердце, и будет два едино. Но дело сие не есть дело одного дня или двух, но долгого подвига и немалого времени. Ибо много подвигов и времени потребно, да извержется враг и вселится Христос».

53) О молитве сердечной нечистой; и о том, как достигает кто молитвы чистой и непарительной

От постоянства в употреблении сказанного метода или приема к стяжанию чистой и непарительной молитвы с препобеждением всех к тому препон в помыслах и внешних соприкосновенностях подвизающийся приходит наконец в навыкновение без нуждения себя молиться истинно, чисто и непарительно, или в такое устроение, в коем ум всегда пребывает в сердце, не с нуждением и против воли вводим бывая туда чрез дыхание и тотчас опять выскакивая, но там неисходно с любовию пребывая и непрестанно моляся. Св. Исихий говорит: «кто не имеет чистой от помыслов молитвы, тот не имеет оружия на брань, молитвы, говорю, той, которая непрестанно действовалась бы во внутреннейших сокровенностях сердца, дабы призыванием Господа Иисуса Христа незримо был бичуем и опаляем враг, скрытно ратующий» (Гл. 21). И еще: «блажен воистину, кто так прилепился мыслию к молитве Иисусовой, вопия к Нему непрестанно в сердце, как воздух прилежит телам нашим или пламя к свече». И тут же еще: «солнце, проходя над землею, производит день, а святое и поклоняемое имя Господа Иисуса, непрестанно сияя в уме, порождает бесчисленное множество солнцевидных помышлений» (Гл. 196).

54) О непарительной и чистой сердечной молитве и рождающейся от нее теплоте

Та есть и именуется сердечною молитвою – чистою и непарительною, из которой рождается в сердце некая теплота, как поется в псалмах: согреяся сердце мое и в поучении моем возгорится огнь (Пс. 38, 44), – огнь, который Господь Иисус Христос пришел воврещи на землю сердец наших, прежде износившую терние страстей, ныне приносящую духовные плоды благодатию, как говорит Господь наш Иисус Христос: огня приидох воврещи на землю, и что хощу, аще уже возгореся (Лк. 12, 49), – который (огнь) некогда и Клеопу с бывшим с ним спутником согревши и разжегши, заставил в исступлении вопиять друг ко другу: не сердце ли наше горя бе в нас, егда глаголаше нама на пути, и егда сказоваше нама Писания? (Лк. 24, 32). Говорит и св. Иоанн Дамаскин в одном тропаре своих к Богородице Пречистой песнопений: «влечет меня к песнопению сердечный огнь любви Девическия». – И св. Исаак пишет: «от напряженного делания рождается безмерная горячность, распаляется в сердце горячими помышлениями, вновь появляющимися в уме. А сие делание и хранение утончают ум своею горячностию, и сообщают ему видение. – От сей горячности, производимой благодатию созерцания, раждается слезный ток. – От непрестанных слез душа приемлет умирение помыслов и возвышается до чистоты ума, а при чистоте ума человек приходит в видение таин Божиих. – После сего ум достигает до зрения откровений и знамений, как видел пророк Иезекииль» (Сл. 59, стр. 459–460). И еще: «слезы, ударение себя по главе во время молитвы, повержение на землю побуждают сладостную теплоту слез внутрь сердца, и сердце с похвальною восторженностию воспаряет к Богу, взывая: возжада душа моя к Тебе Богу крепкому и живому: когда прииду и явлюся лицу Твоему, Господи (Пс. 41, 3)». (Сл. 69, стр. 508). И Иоанн Лествичник: «огнь (духовный), пришедши в сердце, воскрешает молитву; по воскресении же и вознесении ее на небо бывает сошествие огня небесного в горницу души» (Сл. 28, 45). И еще: «кто есть верный и разумный монах, который теплоту свою сохранил неугасимою, и до самого исхода своего не переставал прилагать огнь к огню, теплоту к теплоте, вожделение к вожделению, тщание к тщанию». – И св. Илия екдик: «когда душа, упразднившись от всего внешнего, соединится с молитвою, тогда молитва, как пламя некое, окружив ее, как огнь железо, делает ее всю огненною. И тогда душа – все та же душа, только бывает неприкосновенною для всего внешнего, подобно раскаленному железу» (Гл. 103). Еще: «Блажен, кто еще в жизни сей таким видетися сподобился; и сам свой бренный по естеству образ видит огненным по благодати».

55) Теплота различное имеет порождение; но та, которая происходит от чистой сердечной молитвы, есть самая настояще истинная

Ведай, что теплота таковая различное и многообразное имеет в нас порождение и пребывание. Это явно из изложенных изречений святых отцов, но не смеем сказать, что – и из самого дела (опыта). – Из них наиподлиннейшая теплота есть та, которая приходит от чистой сердечной молитвы, с нею всегда порождается, возрастает и в существенном просвещении субботствует, т. е. существенно просвещенным, по свидетельству отцов, делает человека, так себя имеющего.

56) Какое непосредственное действие теплоты сердечной

Сия теплота непосредственно отгоняет все, что препятствует совершенным образом совершаться первейшей чистой молитве. Ибо огнь есть Бог наш, и огнь поядающий злокозненность бесов и страстей наших. Св. Диадох говорит: «когда сердце с жгучею некоею болью принимает бесовские стреляния, так что боримому думается, будто он носит самые стрелы, – это знак, что душа стала ретиво ненавидеть страсти. И это есть начало очищения ее. Ибо если она не потерпит великих болей от безстыдства греха, то не возможет потом богатно порадоваться и о благотворности правды. После сего желающий очистить свое сердце да разгорячает его непрестанно памятию о Господе Иисусе, имея это одно (т. е. чтоб памятовать Господа) предметом богомыслия и непрестанным духовным деланием. Ибо желающим сбросить с себя гнилость свою не так следует вести себя, чтоб иногда молиться, а иногда нет, но всегда должно упражняться в молитве с блюдением ума, хотя бы жил далеко негде от молитвенных домов. Ибо как взявшийся очистить золото, если хоть на короткое время оставит горнило без огня, делает, что очищаемая руда опять ожестевает; так и тот, кто иногда памятует о Боге, а иногда нет, что, кажется, приобретает молитвою, то теряет пресечением ее. Но мужу, любителю добродетели, свойственно всегдашнею памятию о Боге потреблять земляность сердца, чтоб таким образом при постепенном испарении худа под действием огня благого памятования душа с полною славою совершенно востекла к естественной своей светозарности» (гл. 97). Вот каким образом ум, беспрепятственно пребывая в сердце, молится чисто и без блуждения, по слову святого, который говорит: «тогда бывает чистая и неблуждательная молитва, когда ум блюдет сердце, во время молитвы». Пишет и св. Исихий: «тот подлинно истинный монах, кто держит трезвение, и тот есть истинный трезвенник, кто в сердце монах (у кого в сердце только и есть, что он да Бог)».

57) О вожделении Господа и расположении к Нему, кои рождаются от теплого внимания и молитвы

От таковой молитвы, теплой и со вниманием, т. е. от чистой молитвы, рождаются в сердце вожделение, божественное раположение и любовь ко всему памятуемому Господу Иисусу Христу, как написано: отроковицы возлюбиша тя, привлекоша тя (Песн. 1, 2). И еще: уязвлена есмь любовию аз (там же, 2, 5) И св. Максим говорит: «все добродетели содействуют уму в божественном расположении, более же всех чистая молитва: ибо чрез нее к Богу воспаряя, бывает он вне всего».

58) О слезах сердечных; и еще о божественном вожделении и расположении

Из такого сердца источается почасту и слеза, очищающая и утучняющая, а не истощающая и иссушающая обогатившегося сим. Ибо сие последнее бывает от страха божественного, а то первое – от божественного расположения, при сильном и неудержимом вожделении и возлюблении приснопамятуемого Господа Иисуса Христа. В восторг приведенная сим, душа вопиет: «усладил Ты мене вожделением, Христе, и изменил божественным Твоим расположением». И еще: «весь еси, Спасе, сладость, весь еси желание и вожделение, весь еси ненасытен, весь красота недомыслимая». – И с Павлом, проповедником Христовым, взывает: любы Божия обдержит нас (2 Кор. 5, 114). – Кто ны разлучит от любве Божия? скорбь ли, или теснота, или гонение, или глад, или нагота, или беда, или меч? – Известихся, яко ни смерть, ни живот, ни Ангели, ни начала, ниже силы, ни настоящая, ни грядущая, ни высота, ни глубина, ни ина тварь кая возможет нас разлучити от любве Божия, яже о Христе Иисусе Господе нашем (Рим. 8, 35, 38, 39).