Текст книги "Дочери Луны"

– Но мы заработали немало денег, выступая в Уэймуте, и до этого тоже.

– Но в труппе десять артистов, которым нужно тоже жить, да и ты одиннадцатая.

– Но я же тоже участвовала в спектакле-пантомиме. Вы сами хвалили меня за игру. Не понимаю, почему я не могу претендовать на роль? Стоит мне только заикнуться об этом, как все сразу начинают кривиться, как будто бы…

Брет направился в свою комнату, а Миранда с ужасом подумала о том, что сейчас он громко хлопнет дверью перед ее носом. Но вместо этого он, сделав глубокий реверанс, пропустил ее вперед и осторожно закрыл за собой дверь.

– Миранда, – сказал он, внимательно разглядывая извивающуюся за окном реку. – Неужели ты не видишь, в каком затруднительном положении я нахожусь теперь?

– Нет, я не вижу, – упрямо возразила Миранда, уже было начавшая догадываться, к чему он клонит.

Вздохнув, он начал:

– Никто в театре, кроме тебя, не пользуется особыми привилегиями. Словно твой старикашка адвокат платит мне. Ничего подобного. Вся труппа недоумевает, с чего бы это. И хотя я объяснял всем, что был знаком с твоим отцом, это никак не меняет дела. – Повернувшись к ней лицом, Брет заявил: – Мужская половина труппы и Олвен с симпатией относятся к тебе. Но несмотря на то, что твой отец был настоящим талантом, женская половина труппы отказывается что-либо понимать. Они, и даже Олвен, не поймут меня, если я предоставлю тебе роль в спектаклях летнего репертуара.

– Получается, что ты все время идешь у них на поводу? – спросила Миранда.

– Я никогда не шел у них на поводу, Миранда, и тебе об этом очень хорошо известно. Я иду у тебя на поводу. «Идти на поводу» – не очень подходящие для этой ситуации слова. Я изо всех сил стараюсь как-то помочь тебе. И сейчас я прошу тебя тоже оказать мне помощь. – Он повернулся и, протянув в ее сторону руки, воскликнул: – Неужели это так трудно, дорогая?

Кинувшись к нему в объятия, Миранда ощутила, как быстро потеплели ее ледяные пальцы. И так она стояла, не в силах поднять на него глаза, замирая от его прикосновений и глотая душившие ее горькие слезы.

Прокашлявшись, она произнесла хриплым голосом:

– Извини, конечно же, я…

– Не спеши, детка. Подумай обо всем хорошенько и, если тебе опять покажется, что с тобой обошлись несправедливо, обращайся снова ко мне.

Разумеется, Миранда тут же, схватив на ходу лежавшие в прихожей шарф и перчатки, поспешила на биржу труда. Пробегая мимо старых кирпичных стен, Миранда заметила первые кружащиеся в воздухе снежинки. Направляясь на биржу, Миранда увидела на одной из дверей лежавшего на ее пути магазинчика объявление: «Требуется помощник в утренние часы». Это была лавка зеленщика, и работницы уже подтаскивали сетки с картофелем и репой с лотков, которые находились перед окнами магазина. Девушки тащили сетки как-то неловко, прогибаясь назад и взваливая их на живот. Миранда представляла, как она, прижав к бедру сетку с картофелем, качающейся походкой войдет в магазин. И даже если ей вздумается пронести эту ношу на голове, она все равно проделает это выпрямившись и с невыразимым достоинством на лице.

Миранде предоставили работу, от которой большинство отказывалось, потому что много времени приходилось проводить на открытом воздухе в неотапливаемом, покрытом снегом подсобном помещении магазинчика. Миранда и сама не испытывала большого восторга по поводу найденной работы, потому что уже через пару дней она очень сильно простудилась и получила обморожение. Но этот поступок был не чем иным, как выражением любви к Брету, и ей приходилось мириться с новыми трудностями. Дружба Миранды с Дженнифер и Джанет окрепла после того, как девочка принесла им чуть испорченные бананы, апельсины и огромный ананас для мисс Пак. У Миранды слишком сильно болели обмороженные пальцы, чтобы можно было помогать чинить костюмы, поэтому она лишь присутствовала на репетициях и участвовала в школьных утренниках по всему Девону. Закончились пасхальные каникулы, и перед открытием летнего сезона Брет попросил Миранду упредить магазинное начальство о том, что она увольняется: он хочет предоставить ей роль Пэка.

Узнав об этом, Олвен пришла в негодование: ведь это была ее роль в течение трех предыдущих сезонов. Они стояли втроем в большой спальной комнате, а за окном непрерывно моросил дождь, делая еще более полноводной реку, заливавшую окрестные луга. Создавалось впечатление, что все трое попались в водяную ловушку, которая образовалась за стенами высокого дома. Время между чаем и ленчем было для Миранды свободным. Если в школе намечался утренник, то Миранда активно в нем участвовала. Если же не было каких-то мероприятий, то она была свободна. Сегодня же скучать не пришлось, она фасовала картофель на задворках магазина, трудясь целое утро, и мисс Пак была к ней необыкновенно дружелюбна. Но самое замечательное заключалось в том, что Миранду вызвали на совещание в комнату Брета. Присев на подоконник, Миранда начала массировать свои покрасневшие пальцы. Когда Брет сообщил ей о своем решении, она замерла, взволнованно дыша.

– О, Брет, неужели это правда?

– Конечно, это будет лишь пробная роль. Но если тебе удастся справиться с ней, то…

В этот момент разъяренная Олвен напоминала бушующие воды реки Экс.

– Извини, Брет. Этот номер у тебя не пройдет. Роль Пэка моя. И я не отдам ее Миранде. Вот и все.

Брет обворожительно улыбался.

– Но мы присутствуем на совещании. Ты имеешь право высказать свое мнение, Олвен. Но до тех пор, пока я являюсь директором компании, решения буду выносить я. Повторяю, я являюсь директором.

После небольшой паузы он взглянул на Олвен. Не выдержав взгляда Брета, Олвен опустила глаза, хотя по ее суровому лицу было видно, что она продолжает сердиться.

Брет медленно добавил:

– Я могу дать Миранде другую маленькую роль. И мне хочется, чтобы ты играла роль Елены. А у Дженнифер слишком уж… пышные формы для роли Пэка.

Олвен мгновенно остыла. Затаив дыхание, Миранда думала о том, что она неплохо справится с ролью Пэка. Ведь Олвен, подбиравшая волосы под шапку, утыканную листьями, и одетая в зеленые колготки, была совершенно бесцветной.

– Я подумаю… Я совершенно не уверена, что знаю наизусть роль Елены, – заметила Олвен.

– Да ты выучишь ее за пять минут, – возразил Брет.

– Возможно. О Господи, мне нужно выпить чашку чая. Миранда, загляни к тетушке Глэдис и принеси чего-нибудь пожевать.

Миранда взглянула на Брета и вышла только после его одобрительного кивка головой. Оказавшись за дверью, Миранда, с минуту подождав, начала прислушиваться к разговору, происходившему за дверьми.

Олвен сказала:

– Послушай, Брет, хотя ты и директор компании, но я в ней тоже имею определенный вес. Ведь именно у моей тетушки мы снимаем квартиру. И поверь мне, если бы я хорошенько не просила предоставить всей труппе ее дом, она бы никогда не впустила нас к себе.

– Не надо мне об этом напоминать, – сказал он низким, невнятным голосом, словно целовал волосы Олвен, а потом продолжил: – Ты тоже знаешь, что я полностью на тебя полагаюсь.

Олвен решительным тоном заявила:

– Да, я знаю, и ты в курсе, что я вправе многого требовать.

– Дорогая моя девочка. Послушай меня. Миранда работает в этом жутком, проклятом магазине начиная с января. Как ты думаешь, какова будет реакция этого напыщенного старика Брэкнела, когда он узнает об этом? Мы должны сделать так, чтобы эта девчонка и ее верный сторожевой пес были довольны хотя бы ближайшие четыре года.

После воцарившейся паузы Олвен сказала:

– Ладно, будь по-твоему. Только мне все это очень не нравится.

Засмеявшись, он спросил:

– Уж не ревнуешь ли ты меня, дорогая?

Олвен отвечала тихим и спокойным голосом:

– Нет, я не ревную, мне кажется, я единственный в мире человек, который так хорошо понимает тебя, Брет.

Миранда стала потихонечку спускаться вниз. Она давно догадывалась, что Олвен и Брет были любовниками, но не придавала этому слишком серьезного значения, считая их отношения поверхностными и что роль Эми до сих пор оставалась вакантной. Но теперь, осознав всю серьезность этого дела, она еще более опечалилась.

Легко сбегая по ступенькам, Миранда утешала себя мыслью о том, что к тому времени, когда ее возраст достигнет этой магической цифры 21, Олвен уже будет за тридцать. И если Брет пригласил ее в труппу исключительно из-за денег тетушки Мэгги, то она любезно предоставит их ему на определенных условиях.

Проходя по темному кафельному коридору в направлении кухни, Миранда неожиданно рассмеялась. Теперь она знает, что может добиться любого желания, стоит ей произнести имя Брэкнела. И конечно же, теперь она не отступится от роли Пэка, которая неожиданно перепала ей. Об этом даже и речи быть не может.

Этой весной Миранда впервые встретилась с Джоном Мередитом.

Его имя неожиданно появилось в числе немногочисленных спонсоров труппы. И Миранда сделала вывод о том, что в театре возникали очередные материальные проблемы.

Если у Брета и Олвен возникали какие-то разногласия по поводу приобретения новых костюмов или декораций, то Оливер тут же ссылался на то, что они всегда могут обратиться к Мередиту.

Любая ссора заканчивалась упоминанием магического имени, услышав которое Оливер лукаво поднимал брови, а Брет раздраженно возражал:

– Мы и без него справимся.

Олвен, стараясь помирить ссорящихся, улаживала спор, утверждая, что если завысить талию прошлогодних кринолинов, то можно будет и в этом году обойтись старыми костюмами.

Этим летом субсидии были урезаны наполовину, и Мередита специально пригласили на представление, чтобы он мог оказать содействие в выколачивании недостающих театру фондов. Дженнифер и Джанет не проявили большой радости по поводу его предстоящего приезда, не понимая его достаточно влиятельной роли. Миранде удалось узнать у Дженнифер о том, что Мередит проживает в Челтнеме и представляет в городском совете опекунскую палату при кафедральном соборе Святого Павла. Помимо этого, он три года назад выдвигал свою кандидатуру на выборах как независимый кандидат. Он был деловым человеком, общественным деятелем и одновременно очень загадочной личностью.

К сожалению, в день его приезда стояла отвратительная погода, и труппе пришлось выступать в небольшом деревенском клубе, расположенном в предместье Ньютон Аббот.

Брет застал Миранду притаившуюся в уголке зала неподалеку от мужского туалета, где она, зажмурив глаза, повторяла свою роль.

– После представления, Миранда, тебе придется побыть где-нибудь в тени, – заявил Брет, даже не извинившись и не попытавшись хотя бы объяснить причину такого решения, несмотря на то, что Миранда, конечно же, догадалась, в чем дело. – Если мне все же придется представить тебя господину Мередиту, то ты, опустив глаза, сразу же должна будешь уйти к себе. Поняла?

Поглядев прямо в глаза Брета, Миранда спросила:

– Но почему? Ты же знаешь, Брет, что я не подведу тебя.

– Конечно же, нет, детка. Но мистер Брэкнел доверил мне заботу о твоем благоденствии.

Это было очередным доказательством того, что Брет очень серьезно относился к своему неофициальному опекунству. И это обстоятельство очень интриговало Миранду.

– Он что, злой человек? – спросила Миранда, и глаза ее заблестели зелеными огоньками в полуосвещенном пыльном коридоре.

– Он… отвратительный человек, – задумчиво сказал Брет и покинул коридор.

Он очень метко подобрал слово для этого господина. Если бы он назвал его «злым», ей не терпелось бы узнать о нем поподробнее. А если он действительно «отвратительный», то от его тела должен исходить дурной запах и у него должны быть дурные же манеры. Итак, Миранда исполняла свою роль, не задерживая стремительный взгляд на публике. Ей и без того будет легко отыскать этого господина среди набившейся в зал толпы школьников. Несмотря ни на что, Миранде удалось побороть в себе непреодолимое искушение отыскать его глазами.

Несколько минут спустя в зале раздались окрики учителей, призывавших детей к тишине и порядку, и Миранда почувствовала огромное облегчение оттого, что она так далеко от всех этих строгостей. В эту минуту один господин стал пробираться через переполненный зал ближе к сцене. Он был высоким и хмурым, примерно одинакового с Бретом возраста. Он не производил впечатления отвратительного человека и, насколько ей подсказывала ее интуиция, был довольно необщительным.

Оливер уже собирал листья, став на четвереньки, для «лесной декорации».

– Как я рад снова с вами встретиться, Мередит, – сказал он.

Проходя мимо Миранды к ведущим в туалет ступенькам, Олвен зашипела:

– Ну поторапливайся же!

Миранда пропустила Олвен вперед. Голос Мередита был каким-то бесстрастным, напоминавшим интонации следователя в телефильме.

– Хорошо. Все в порядке с вами и с объектом вашей любви?

Оливер быстро ответил:

– С нами все в порядке, если не считать, что мы терпим холод в течение всей зимы напролет. Но тем не менее все на местах и в полном здравии.

Надо признать, что Оливер не отличался излишней словоохотливостью. И кто же, интересно, являлся предметом его любви? Казалось, что он старался подольше задержать Мередита в пролете между колоннами. В это время Миранда сделала вид, что споткнулась о ступеньку. Остановившись, она, присев, начала растирать ступню.

– А кто эта новая артистка, игравшая роль Пэка? – заинтересованным и слегка вызывающим тоном спросил Мередит.

Оставив вопрос без внимания Оливер произнес:

– Я лучше приглашу Брета, думаю, вы получите удовольствие от общения с ним.

– Несомненно, вы всегда занимаетесь только тем, что кого-нибудь вызываете, прислужник Фрер.

Не обратив внимания на последнюю фразу Мередита, Оливер удалился за сцену. С минуту в полностью опустевшем зале никого не было видно. Миранда, тайком поглядывая с лестничного пролета, увидела, как высокий, худощавый господин обернулся, склонившись над краем сцены, чтобы убедиться в том, что последний зритель покинул помещение клуба. После того как с лязгом захлопнулась дверь, в зале воцарилась мертвая тишина.

– Итак, Пэк, может быть, ты все-таки спустишься и покажешь поврежденный каблук твоей туфельки?

Вопрос снова прозвучал довольно весело, и Миранда поняла, что в первый раз он тоже адресовал свои слова именно ей, а не Оливеру, при виде которого не могло возникнуть большого желания повеселиться.

Появившись из темноты, Миранда, прихрамывая, прошла вперед.

– Да нет ничего страшного, – врала Миранда, склонившись над туфелькой и не поднимая глаз на очень высокого ростом мистера Мередита. – Я просто задела каблуком за ступеньку лестницы.

– Я это понял, – сказал он, повернувшись к ней лицом.

Прищурившись, Миранда отвела свои глаза в сторону. Мередит поинтересовался:

– Сколько тебе лет, Пэк?

Из уст Миранды чуть было не вырвалось: «Семнадцать». Но несмотря на то, что в октябре ей и действительно должно было исполниться семнадцать, она ответила:

– Шестнадцать с половиной.

– А у тебя есть другое имя?

– Миранда. Миранда Пэтч.

Но дальше этого разговор не пошел, потому что в этот момент к ней буквально подпрыгнул Брет, который затараторил:

– Вот ты где, Миранда. Ты же знаешь, что нам в пять часов нужно покинуть это помещение.

Повернув ее вправо, он незаметно начал толкать ее к выходу. Неожиданно на ступеньках появилась Олвен, которая тоже окинула девочку недружелюбным взглядом. Миранду, как провинившуюся школьницу, быстро выпроводили из зала. Но она все-таки успела прийти к собственному выводу относительно мистера Джона Мередита. Подтвердились высказывания Олвен по поводу внешности этого рыжеватого господина с серыми глазами и бледным лицом. А она желчно называла его длинным ревеневым стеблем, торчащим из мусорного ящика. Но за этой внешностью крылось что-то глубокое, какое-то завораживающее спокойствие и накал страстей. Он явно обладал каким-то гипнотическим свойством, заставлявшим ее вспомнить о Свенгали. И в этот момент она представила себя его Трильби.

Шли годы. Работать в труппе «Третейский судья» было по-прежнему интересно даже несмотря на то, что они всегда стояли на пороге банкротства. Постоянно они умоляли художественный совет выделить средства на создание шекспировского театра-студии во время зимнего периода и продолжали показывать спектакли на открытом воздухе летом, после которых Миранда со шляпой ходила по кругу для сбора средств. Джон Мередит больше не посещал спектакли, но Миранда случайно узнала о том, что он иногда субсидирует труппу без каких-либо напоминаний, что очень удивляло многих. Она никогда больше не пыталась найти работу за пределами театра, в то время как многие члены труппы постоянно нанимались на почасовую работу в магазины и рестораны города. Миранду наградили самыми лучшими ролями и местом рядом с Бретом. Олвен всегда была правой рукой Брета, а Миранда стала его левой рукой. Прямо под его сердцем, шутила по этому поводу Миранда.

В 1962 году Джанет вышла замуж за молодого актера, который устраивался на сезонную работу в театре, и они вместе уехали попытать счастья в кинобизнесе. Каролина временно возвратилась к своему мужу. Поскольку роли остались нераспределенными, Миранда, так же как и другие артисты, получила теперь вдвое и даже втрое больше ролей, что неизменно радовало ее.

Миранде было восемнадцать, но она участвовала во всех сезонных спектаклях, демонстрируя всем свои уверенные, если не сказать властные манеры. Услышав о том, что Брет собирается ставить «Гамлета» в новом гражданском театре Челтнема во время мертвого зимнего сезона, Миранда спокойно заявила о том, что ей уже давно пора предложить роль Офелии. Олвен чуть было не лопнула от злости, услышав такое заявление, а вот Брет совершенно спокойно выслушал Миранду.

– Посмотрим, – ответил он, окинув Олвен взглядом своих черных глаз.

Олвен начала возмущаться:

– Брет, с меня довольно! Не слишком ли много на себя берет эта ветреная девчонка! Ты предложишь ей роль Офелии, и она решит, что может постоянно выдвигать тебе свои требования.

Тяжело вздохнув, Брет ответил:

– Мы поговорим с тобой на эту тему после Рождественских праздников.

– Может быть, ты собираешься обсудить этот вопрос, танцуя вокруг елки, волшебные огоньки которой перекрасят ее ужасные розовые волосы в золотистый цвет?

Миранда стояла молча, не пытаясь что-либо возразить, и улыбалась, чтобы еще больше не разозлить Олвен.

На это Брет ответил:

– Ну пожалуйста, Олли. Ты, по-моему, слишком близко к сердцу восприняла эту новость. Я уже сказал, что мы поговорим об этом позже, и ты уж сама решишь.

Улыбка медленно сползла с лица Миранды.

Рождественские праздники Миранда провела вместе с Мэг в Хай-Комптон. Миранда представить себе не могла, как это Мэг удается выносить такой кошмар. Супруги Пенвит пользовались услугами Мэг так, как будто она была их старшей дочерью. Мэг, казалось, не возражала против этого. Она уже в течение целого семестра училась в художественном колледже и чувствовала себя очень счастливой.

В день святок девочки поехали на автобусе в Ньютон Аббот, где вволю нагулялись среди вересковых полей. Было очень холодно. В Плимуте выпал первый снег, и вся территория вплоть до Дартмура представляла собой белоснежное покрывало. Позавтракав в одном фермерском домике, они затем поехали в Плимут, где, вместо того чтобы вернуться в дом, стали бродить по пустынным улицам. Мэг рассказывала о своей учебе в художественном колледже, а Миранда о возможности получить интересную роль, которая вскоре представится ей.

– Брет предоставил право выбора Олвен, которая, конечно же, выберет роль Офелии. И все же я догадываюсь, что Брет неспроста предложил мне попробовать свои силы в шекспировской пьесе. Мэг, молись за меня, чтобы мне улыбнулась удача.

– А они что, держат свой брак в тайне? – невинным тоном спросила Мэг.

– Да нет же, между ними, конечно же, существует какая-то тайна, но он ее совсем не любит. В общем, что-то не то. Мне кажется, что она время от времени финансирует труппу. – Вздохнув и сделав театральный жест, Миранда пожаловалась: – Театр вечно испытывает нехватку денег!

Укутав свою шею шарфом, Мэг предупредила сестру:

– Нужно быть особенно осторожной, когда тебе исполнится двадцать один год. Боюсь, что мистер Сент-Клэр заставит тебя расплатиться за предоставленные уроки мастерства.

– Я ничего не имею против того, чтобы вложить деньги в компанию «Третейский судья» только на определенных, продиктованных мною условиях, – беззаботным тоном откликнулась Миранда.

– Может быть, у тебя что-то и выйдет, – задумчиво ответила Мэг. – А я, оставаясь верной своему решению, мечтаю сразу после получения диплома купить домик в Кихоле, где можно будет набить себе руку на пейзажах, чтобы стать хорошим художником.

Услышав такое заявление, Миранда скорчила гримасу.

– Жить на этой помойке, – насмешливо заявила она, вспоминая о таких городах, как Уэймут, Вустер и Челтнем, в которых им пришлось провести свое детство. – Теперь мне понятно, что имел в виду Теренс, говоря о разрастании корней.

Но когда сестры начали вспоминать о своем детстве, то увлеклись. Ведь, как ни говори, девочки чувствовали себя очень счастливыми, живя в Кихоле, потому что они всегда были вместе. Они смеялись и болтали без умолку, как трещотки, добираясь до Хай-Комптона по скользким улицам Плимута. Снова дало о себе знать то обстоятельство, что они являются близнецами. Добравшись до дома, Миранда, крепко сжимая руку Мэг, произнесла:

– Хорошо бы было, если бы ты смогла приехать ко мне в Челтнем в следующем году.

Но этому желанию не суждено было сбыться. Даже несмотря на то, что Олвен очень сильно простудилась, вследствие чего Миранда уже точно могла рассчитывать на роль Офелии, поездка Мэг к сестре по заснеженным дорогам из Плимута не представлялась возможной. Но теперь это не имело такого уж серьезного значения. Брет играл Гамлета, и все было великолепно. Миранде очень хотелось показать Брету то, что она чувствовала. Ее мучило единственное желание – переспать с Бретом. При одной только мысли об этом у нее начинало приятно покалывать во всем теле. Но главным препятствием в этом деле была вовсе не Олвен, а то обстоятельство, что Брет смотрел на нее, как на ребенка. Ведь он являлся ее опекуном, которому доверили ее судьбу точно так же, как однажды тетушка Мэгги доверила мистеру Брэкнелу свое наследство. Стоя около зеркала, Миранда думала о том, что уже через два года закончится срок опекунства мистера Брэкнела, да и Брета тоже.