Текст книги "Укрощение строптивой"

Глава 5

У ворот парка девушки все же взяли своего спутника под руки, и теперь все трое прогуливались по дорожкам… точно старые друзья. И Камилла очень надеялась, что никто из посетителей парка не обратит на них особого внимания.

Стараясь успокоиться, девушка сделала глубокий вдох. Прошло больше года с тех пор, как она в последний раз бродила по паркам Мейфэра – правда, совсем в другой компании, – однако казалось, будто с тех пор миновала целая вечность. Лондонский шум затих вдалеке и сменился щебетом птиц и негромким шелестом деревьев. «Умиротворение и покой…» – подумала Камилла, постепенно расслабляясь. Она перестала смотреть себе под ноги и стала поглядывать по сторонам. А рядом с ней София весело болтала с мистером Блэквудом, как ни странно, о шляпках. Камилла мысленно улыбнулась. Ее пальцы касались сюртука Китинга, она старалась не обращать внимания на внезапный прилив тепла к кончикам пальцев. Если бы раньше ей кто-нибудь сказал, что в один прекрасный день она будет благодарна человеку, который сам признался, что совершил убийство, она бы не поверила. И тем не менее, гуляя сейчас под деревьями Грин-парка, сквозь листву которых яркими вспышками пробивались лучи солнца, Камилла испытывала чувство глубокой благодарности.

– Сколько времени прошло с тех пор, как вы гуляли в прошлый раз? – негромко спросил Китинг, повернувшись к ней.

Камилла вспыхнула. Она и не подозревала, что ее мысли так легко прочитать.

– Год. Но не в этом дело. Просто день сегодня чудесный.

– Да, и впрямь.

Камилла пристально взглянула на своего спутника, но тот уже увлеченно наблюдал за парой белок, перескакивавших с одного дерева на другое. Господи, а чего она ждала от него – неужели комплимента? Или думала, что он вынашивал бесчестные планы на ее счет? Разумеется, ответ на оба вопроса – твердое «нет».

– А вы часто гуляете? – спросила она, пытаясь поддерживать светскую беседу.

– Я выращиваю пшеницу, а также держу коров и овец, – с непринужденным видом отозвался Китинг. – Так что на свежем воздухе я бываю почти каждый день.

– Вы сами ухаживаете за ними?

– Стараюсь. – Мистер Блэквуд откашлялся. – Но это не значит, что я живу отшельником… или что-нибудь в том же роде. У меня есть слуги. Несколько человек работают на свежем воздухе вместе со мной – не считая тех, кто нанимается на работу во время сбора урожая или отела.

– Не ожидала ничего подобного от человека, о котором пишут стихи.

На щеке Китинга дрогнул мускул.

– Не я же их написал, – пробурчал он.

– Камми, осторожно, – раздался вдруг голос Софии у него за спиной.

И в тот же миг Камилла услышала девичий щебет, после чего из-за живой изгороди вышли пять юных леди.

– Могла бы предупредить и пораньше, – прошептала Камилла, обращаясь к подруге.

– Я сама только что их услышала, – так же тихо ответила София. – Просто идем дальше. И не беспокойся.

– Я что-то пропустил? – Китинг нахмурился.

– Нет-нет. Просто они… говорят о том, что мне не хочется слушать, – отозвалась Камилла. – Но нам все равно пора возвращаться.

– А-а… понятно. – Китинг снова взял своих спутниц под руки. – Смотрите, что сейчас будет.

Высвободиться Камилла никак не могла – разве что грубо вырвать свою руку. Она чувствовала себя словно в ловушке, а между тем ее влекли вперед, к худшему из ее кошмаров. О боже! Она даже узнала двух из этих юных леди: одна была ее близкой подругой до тех пор, пока…

– Стойте! – в отчаянии прошипела Камилла.

Но Китинг продолжал вести их с Софией вперед.

На расстоянии дюжины шагов от пяти юных леди Блэквуд отпустил своих спутниц. И едва хорошенькое личико Амелии Даннинг, обрамленное танцующими смоляными локонами, скривилось в презрительной гримаске, Китинг ринулся вперед.

– Милые дамы!.. – воскликнул он. И схватив Амелию за плечи, привлек к себе и смачно поцеловал в губы. Потом отпустил ее и повторил то же самое с Оливией Харден.

Громко завизжав, девушки бросились врассыпную – точно перепуганные цыплята. Несколько секунд спустя на дорожке остались только Камилла, София и Китинг (если не считать других гулявших поодаль: глазели на спутника девушек и переговаривались вполголоса). Камилле же почудилось, что она услышала знакомый рефрен: «Лет двадцати от роду, порвав со всей семьей, он три столичных года мосты жег за собой».

– Черт возьми, зачем вы это сделали? – в возмущении проговорила она.

– Держу пари на тысячу фунтов, что теперь никто из присутствующих не сплетничает о вас, Камилла Прайс, – с усмешкой заявил Китинг.

– Но как же… Что будет, если за вами в погоню бросятся разгневанные отцы?

– Вряд ли осмелятся. Что, пойдем дальше?

«Но ведь Блэквуд сделал это только из-за меня», – промелькнуло вдруг у Камиллы. Да, он оконфузил ее бывших подруг вовсе не из-за своего ужасного характера, а потому, что стремился защитить ее. После шумихи, вызванной ее поступком, она чувствовала себя самым большим грязным пятном на мейфэрском ландшафте, и вот теперь… Как странно сознавать, что она столкнулась с человеком, репутация и положение которого запятнаны еще больше. И еще удивительнее была мысль о том, что его присутствие обеспечивало ей желанную передышку. Да, люди вокруг по-прежнему будут хмуриться – но уже не в ее адрес.

София же тем временем издавала какие-то странные звуки, и Камилла вдруг поняла, что подруга едва удерживается от смеха.

– Что смешного? – пробурчала она.

– С этими девушками я не знакома, – сказала незаконнорожденная дочь герцога Хеннесси, – но полагаю, ни одна из них еще ни разу в жизни не была настолько изумлена и скандализирована, – проговорила София.

– Надеюсь, что так, – вставил Китинг. – Было бы обидно думать, что все мои старания пропали даром.

– Какие еще старания? От вас всего-то и требовалось, что выпятить губы и шагнуть ближе.

– Но мне пришлось сделать над собой усилие, – отозвался Китинг. – Мы с девственницами обычно избегаем друг друга. Что-то там насчет рая и ада, а также пламени проклятия – помните?

– А как же ваша прогулка с двумя юными и невинными мисс? – спросила Камилла, невольно усмехаясь.

– При ограничении физических контактов нам с вами ничего не грозит. – Китинг тоже усмехнулся и добавил: – Только не говорите, что вам не было весело.

Камилла пожала плечами. «А ведь этот мужчина, с которым я познакомилась только вчера, сейчас проявил себя более надежным союзником, чем за весь минувший год мои родители и сестры, не говоря уже о бывших подругах», – подумала она неожиданно.

Камилла привыкла считать, что потратила последнюю каплю отпущенного ей везения, когда нашла рекламное объявление о приеме девушек в клуб «Тантал», – в тот самый день, когда вдруг обнаружила, что в ее кошельке остался всего один шиллинг. Но вот теперь еще одна удача. Потому что знакомство с Китингом Блэквудом и впрямь было редкой удачей.

– Я и веселюсь, но только осторожно, – призналась Камилла. – А если бы я знала, почему вы согласились взять на себя удары, предназначенные для меня, то по-настоящему бы развеселилась.

Ее спутник расплылся в улыбке и проговорил:

– В таком случае нам будет что обсудить, когда мы завтра поедем кататься, верно?

Всю дорогу до Басвич-Хауса Китинг боролся с нестерпимым желанием стереть с губ стойкий привкус девичьей обиды. Шесть лет назад папаши униженных девиц, возможно, и впрямь бросились бы за ним в погоню, потрясая ружьями и кулаками, но репутация Чертова Блэквуда обеспечивала ему своего рода защиту. И, по-видимому, все ожидали от него каких-нибудь возмутительных выходок. Что же касается молоденьких леди… по крайней мере, сегодня эти девчонки не будут сплетничать о Камилле Прайс. Разумеется, Фентон предпочел бы, чтобы они перемыли ей косточки, – ведь все, что подтолкнет ее обратно к алтарю, несомненно, придется по душе маркизу. Хм… а ведь действительно… Китинг поморщился. Но об этом надо было задуматься еще до того, как он взялся геройствовать.

Хупер известил его, что Гривз на заседании парламента, поэтому Китинг направился в обширную библиотеку друга, чтобы ответить на письмо Фредерикса, управляющего его поместьем. За последние шесть лет Фредерикс впервые исполнял свои обязанности самостоятельно, но, с другой стороны, до того он управлял Хэверд-Гленом тринадцать лет, причем без какой-либо помощи и руководства.

Справившись с письмом довольно быстро, Китинг осмотрелся. Запирающаяся на ключ подставка для графинов с вином поблескивала рядом с центральным окном библиотеки под лучами предвечернего солнца, но Китинг решительно отвернулся от проклятых склянок и отправился на поиски какой-нибудь книги. Из-за пьянства он чуть было не упустил сегодня свой второй и последний шанс, вдобавок насквозь пропах спиртным.

Рухнув в кресло, Китинг поднял руку и понюхал собственный рукав, но уловил только слабый запах лимона – там, где за его руку цеплялась эта рыженькая, София Уайт. Он расстегнул сюртук и вновь принюхался: видимо, так пропитался запахом виски, что ничего не чувствовалось.

– Чем это вы заняты? – Герцог Гривз опустился в соседнее кресло и, протянув руку, забрал у друга книгу. – «Гордость и предубеждение»? – Гривз вскинул брови. – И давно вы пристрастились к романтической прозе?

– Пять минут назад. – Китинг отнял у него книгу и захлопнул. Какими бы способами он ни пытался постичь натуру Камиллы Прайс, посвящать в свои открытия Адама Басвича не следовало. – Какие у вас планы на вечер?

– Я приглашен на ужин к лорду и леди Кларксон. И предложил бы вам составить мне компанию. Но, увы, поскольку сегодня вы напали на их дочь, вам в этом доме не следует показываться.

– М-да?.. И которая из них была она?

– С черными локонами.

– Буду знать.

Герцог же молчал – очевидно, что-то обдумывал, минуту спустя, наконец, произнес:

– Хорошо, можете не говорить, что затеяли. И не надо объяснять мне, почему утром вы заговаривали о том, что хотите начать все сначала, а днем устроили возмутительное представление с поцелуями. А я в ответ не посоветую вам образумиться, пока вся палата лордов не приняла решение измазать вас дегтем и вывалять в перьях.

Поднявшись, Китинг сунул книгу под мышку и проговорил:

– Все по-честному. Настолько, что в благодарность за вашу откровенность я воздержусь от упоминаний о вашем… весьма красочном прошлом.

– Отлично, – кивнул герцог.

– Поразительно, сколько угрозы вы способны вложить в одно-единственное слово, друг мой, – заметил Китинг. Если бы ему было не все равно, он счел бы такую способность отталкивающей. – Что же касается сегодняшнего вечера… Думаю, что я выберусь на ранний ужин в клуб «Тантал», а затем удалюсь на покой.

– Вы… кхм… – Гривз откашлялся. – В таком случае, может, посоветуете, как мне отвечать на требование Кларксона принести ему вашу голову на блюде?

– Скажите, пусть становится в очередь. А к тому времени как она подойдет, я наверняка буду уже мертв.

– Возможно, этого хватит. Кстати, я намерен провести завтрашний день у Таттерсолла. Не желаете присоединиться?

– У меня дела. – «И к тому же ни гроша на покупку лошадей с аукциона», – мысленно добавил Китинг, направляясь в отведенные ему комнаты, чтобы переодеться к ужину.

– Вы ведь знаете: если что-то случилось, можете мне довериться, – проговорил герцог ему вслед.

– Ничего не случилось, Адам, – ответил Китинг, но не обернулся. – Тем не менее спасибо. И я постараюсь покинуть Лондон до того, как к вашим дверям начнут паломничество толпы, жаждущие расправы надо мной.

Любимая книга Камиллы развлекала его еще долгое время после наступления темноты. Этот Дарси выглядел слишком чванливым и надутым, но определенно не ошибся в выборе одной из сестер Беннет.

Наконец Китинг потянулся, позвал Пиджона и потребовал одежду к ужину. В Шропшире он пренебрегал приглашениями до тех пор, пока другие местные жители не перестали присылать их. Вследствие этого раньше он почти не нуждался в вечерней одежде, а теперь уже ощущал ее нехватку. Как бы мучительно это ни было для него самого и его кошелька, предстояло кое-что купить.

Он уже заканчивал повязывать галстук, когда дворецкий постучал в полуоткрытую дверь спальни.

– Мистер Блэквуд, у вас гость.

Китинг насторожился.

– Мужчина или дама?

– Мужчина.

Это не предвещало ничего хорошего.

– Он вооружен?

Дворецкий в растерянности заморгал.

– Нет, сэр. Это маркиз Фентон.

С облегчением вздохнув, Китинг вновь занялся своим туалетом.

– Я спущусь через минуту, – ответил он.

– Хорошо, сэр.

Завершающим штрихом стал тонкий кинжал, который Китинг всегда носил в правом ботфорте. Бросив быстрый взгляд на бутылку виски, стоявшую на туалетном столике, он покинул комнату и спустился по лестнице. Хупер жестом пригласил его в малую гостиную, а сам скрылся в глубинах дома. Прислуга Адама отличалась деликатностью.

– Приветствую, кузен, – проговорил Китинг, отворив дверь гостиной.

Фентон тоже был одет к вечернему выходу, хотя вряд ли направлялся туда же, куда и Китинг. Вход в клуб «Тантал» для маркиза был закрыт. Пристально взглянув на кузена, он проворчал:

– Какого дьявола?.. Что вы творите?

– Отправляюсь ужинать.

– Прикидываться невинной овечкой слишком поздно, Китинг. Вы приехали сюда для того, чтобы убедить Камиллу Прайс вернуться ко мне. А не для того, чтобы осложнять положение.

– Почему я приехал, мне известно. И я, помнится, сказал, чтобы вы предоставили все детали мне. – Китинг нахмурился. – Что именно вам говорили?

– Люди видели, как вы терроризировали посетителей Грин-парка, набрасываясь с поцелуями на юных добропорядочных леди. Китинг, какого черта?

– Видите ли, я там прогуливался. А знаете, с кем именно?

– Мне плевать, с кем вы там побывали. О нашем родстве известно слишком многим, и я не могу спокойно наблюдать за вашими возмутительными выходками.

– Хм… любопытно. Так вот, к вашему сведению, я гулял вместе с вашей невестой. Мы случайно повстречались с ее бывшими подругами, и я помешал им вновь начать распускать сплетни. – Вот так-то! Прекрасное объяснение. И никакие силы неба или ада не убедили бы его признаться, что в ту минуту он думал лишь о прелестных голубых глазах Камиллы Прайс.

Шагнув к кузену, Фентон с удивлением спросил:

– Вам удалось выманить ее из этого проклятого клуба?

Китинг с усмешкой кивнул:

– Да, удалось.

– Тогда надо было известить меня. Я мог бы столкнуться с вами как бы невзначай… А так вы превратились в угрозу для общества.

– Угрозой для общества я считаюсь уже давно. И потом… Я же сказал, что вы должны предоставить это дело мне. А теперь, Стивен, уходите, пока кто-нибудь не заметил вас здесь и вы не погубили мою репутацию, – добавил Китинг с издевательской ухмылкой.

Маркиз тут же кивнул.

– Да, хорошо. Но пообещайте мне больше так не делать. Я же просил вас действовать тактично.

– Я тактичен во всем, что касается вас и Камиллы. Но если вы намерены распоряжаться и всей остальной моей жизнью, то не утруждайтесь понапрасну.

Фентон нахмурился и проговорил:

– Если вы рассчитываете на вознаграждение, то вам следует действовать лишь согласно моим распоряжениям. По милости Камиллы Прайс я очутился в чрезвычайно щекотливом положении. Пожалуй, вы все-таки правильно поступили, что пресекли сплетни с самого начала, но вы здесь для того, чтобы она усвоила урок и поняла, как опасно пренебрегать приличиями.

– Знаю, зачем я здесь, – отрезал Китинг. – Однако никак не пойму, что вы здесь делаете. Уходите же быстрее.

Снова нахмурившись, Фентон решительным шагом направился к двери, которую как раз вовремя распахнул перед ним появившийся точно по волшебству Хупер.

– Не советую играть со мной, Китинг, – бросил напоследок маркиз через плечо. – Мое терпение на исходе.

Опередив дворецкого, Китинг сам захлопнул за кузеном дверь, пробурчав при этом слово «болван». Он еще минут пять вышагивал туда и обратно по коридору в ожидании, когда кузен отъедет подальше от Басвич-Хауса (нет ничего хуже, чем поставить жирную точку в разговоре, а потом еще и ждать лишь из-за того, что не рассчитал время).

Наконец он вышел и верхом на Увальне отправился в клуб «Тантал». Поскольку доступ туда был открыт Китингу только как гостю Гривза, ему следовало бы приехать вместе с герцогом, но тот являлся членом еще и десятка других клубов. К тому же его частенько приглашали в гости.

Сегодня Камилла не занималась рассаживанием гостей – эту обязанность выполняла ее веселая рыженькая подружка.

– Добрый вечер, София. – Китинг с улыбкой остановился перед пюпитром у входа в зал «Деметра».

– А вы сегодня… один? – спросила девушка.

– Пока что да. Вам ведь не разрешат поужинать со мной?

Ее щеки порозовели.

– Господи, конечно, нет. – Она взглянула на него вопросительно. – Вы опять ищете приключений, не так ли?

– При любой возможности. А вашей застенчивой подруги сегодня здесь нет?

– Сегодня вечером Камми сдает в «двадцать одно».

Китинг невольно усмехнулся. Значит, Камилла сидит за игорным столом? Что ж, очень любопытно…

– А я думал, место ее работы – зал «Деметра».

– Мы учимся всему, чтобы подменять друг друга. Салли нездоровится, и Камми сказала, что вполне сможет провести один вечер за игорным столом.

Китинг осмотрелся. Конечно же, на него весь вечер будут с возмущением таращиться, избегая общения с ним. Он мысленно подсчитал наличность в собственных карманах – что-то около девяти фунтов, половину из которых он мог позволить себе потерять. Да, рискованно: ведь в карты он не играл уже шесть лет, но, с другой стороны, вполне мог лишиться нескольких фунтов ради обретения десяти тысяч.

– Я, пожалуй, тоже сыграю в карты, – заявил он, кивнув Софии.

– Сегодня вечером у нас в меню дивный жареный фазан, – сообщила она, указывая в сторону многолюдной столовой.

Китинг с улыбкой покачал головой.

– Нет-нет, ужин я пропущу. Но все равно спасибо. – Взглянув на три двери, ведущие из зала, он нахмурился. – Куда мне?

– В зал «Персефона». Только не говорите ей, что это я вам сказала, где она сегодня работает.

– Буду нем как рыба.

Зал «Персефона» казался самым большим из всех игорных залов, и если кому-то потребовались бы доказательства процветания клуба «Тантал», то здесь они имелись повсюду. Во-первых, ни единого свободного места за столами. Кроме того, запах дорогих американских сигар, шелест карт и миловидные девушки, разносившие напитки, сдававшие карты и распоряжавшиеся за игорными столами. Причем здесь было немало весьма влиятельных в Лондоне мужчин, дорого плативших за привилегию услышать из уст девиц с погубленной репутацией, что они, джентльмены, уже проиграли слишком много и на сегодня им достаточно.

Китингу понадобилось не меньше минуты, чтобы высмотреть Камиллу. Ее почти пепельные волосы были уложены в изящный узел, и тонкие локоны, выбивавшиеся из него, обрамляли очаровательное личико. Скромный муслиновый наряд, в котором она гуляла днем в парке, сменился синим атласом вечернего платья, подчеркивавшим изящество фигуры. Боже милостивый! Неудивительно, что, несмотря на ее скандальную репутацию, у нее за столом сидели четверо мужчин, а еще полдюжины стояли вокруг, будто бы наблюдая за игрой.

Неудивительно и то, что Фентон столь решительно вознамерился прибрать эту красавицу к рукам. Имена Камиллы и маркиза уже были неразрывно связаны, а мужчины, окружавшие ее сейчас, проводили дни в палате лордов, в других клубах и на светских приемах вместе с Фентоном. И кузен, видимо, понимал: окружающие никогда не забудут, что он, строго говоря, все еще был обручен с женщиной, сбежавшей из-под венца ради службы в этом клубе.

Для такого поступка требовалась смелость. Молодая леди, которую Китинг сегодня днем сопровождал на прогулке, держалась осторожно и выглядела оскорбленной, а теперь казалась уверенной в себе и даже… раскованной. Прежде Китинг думал, что вернуть ее в объятия Фентона и в лоно светского общества будет не так уж сложно. Однако Камилла Прайс оказалась более многогранной натурой, чем он предполагал. Следовало выяснить, что побуждало ее к действию, чего она на самом деле хотела и что могло заставить ее вернуться к жениху. А для достижения этих целей ему, Китингу, предстояло стать доверенным лицом Камиллы. То есть прекратить следить за ней взглядом кошки, подстерегающей мышь, – каким бы острым ни было желание наброситься на нее.

Тут она подняла голову и, встретившись с ним взглядом, едва заметно улыбнулась. Он улыбнулся ей в ответ и кивнул, стараясь подавить свои инстинкты хищника. Возможно, Камилла решила, что в его недавнем нападении с поцелуями не было ничего ужасного. Что ж, тем лучше.

Приблизившись к столу Камиллы, Китинг произнес:

– Пожалуй, я не прочь сыграть.

– За этим столом играют только четверо, Блэквуд, – отозвался виконт Суонсли, подняв взгляд от своих карт. – Поищите место за другим.

– Я хотел бы сыграть именно здесь.

Сидевший рядом с виконтом Джонас Атерлинг внезапно поднялся.

– Можете занять мое место, – предложил он, сгребая со стола свои монеты. – Я предпочитаю не оставаться с вами в одном помещении.

– Я тоже, – буркнул толстяк, который, судя по запаху, искупался в дешевом французском одеколоне и теперь жутко благоухал.

«И как только Камилла ухитряется дышать в такой атмосфере?» – подумал Китинг, занимая освободившийся стул.

– Как вам сегодняшний вечер, миледи? – спросил он, выкладывая на стол свою наличность.

– Прекрасно, мистер Блэквуд. – Камилла обвела взглядом игроков. – Вы готовы, джентльмены?

– Сдавайте карты, черт возьми, – проворчал толстяк слева от Китинга. – Надеюсь, все мое невезение переметнется на Блэквуда.

– Меня обычно не преследует невезение, – возразил Китинг. – Просто я иногда делаю неверный выбор, а это не одно и то же.

– Подобный спор – это все равно что обсуждать степени смерти, – вмешался джентльмен, сидевший справа от Китинга.

И Китинг тут же пересмотрел свое мнение о членах клуба: по крайней мере, один из них хандрил, а также обладал недюжинным умом.

– С кем имею честь? – Он взглянул на незнакомца.

Тот усмехнулся и проговорил:

– А ведь вы давно не приезжали в город, верно? – Он жестом попросил третью карту. У него были слишком уж длинные темно-каштановые волосы, а выглядел он лет на двадцать пять.

Внимательно глядя на него – он видел лишь его профиль, – Китинг проговорил:

– Но кто же вы такой, сэр? И что вы делаете в этом почтенном заведении? – Заметив стакан возле локтя собеседника, Китинг добавил: – Мне кажется, вам следовало бы пить вовсе не бренди, а то, что пьется быстро и легко, – к примеру, виски. Или водку.

Тут незнакомец наконец повернулся к нему лицом. И Китинг тотчас же увидел тонкий белый шрам, рассекавший до половины его правую щеку. Но, наверное, еще более примечательным оказалось молочно-белое бельмо на правом глазу, совершенно неожиданно сочетавшееся с темно-синим левым глазом.

– Не припомню, чтобы я спрашивал у вас совета, но вы правы. – Незнакомец поднялся и придвинул к Камилле соверен. – Хорошего всем вечера.

Никто не занял место одноглазого джентльмена, поэтому Камилла сдала по две открытые карты трем оставшимся игрокам. Себе же сдала семерку треф и короля пик. Подняв голову, проговорила:

– Итак, джентльмены…

– Кто это был? – спросил Китинг.

– Он не представился, мистер Блэквуд, – ответила Камилла. – Желаете еще одну карту?

«Значит, она решила делать вид, что мы с ней не знакомы», – подумал Китинг, бросив взгляд на девятку и даму, лежавшие перед ним, ответил:

– Я подожду.

Лишь мимолетным взглядом Камилла выдала себя, вернее – дала понять, что правильно поняла его ответ. По крайней мере, Китинг очень на это надеялся. Но если уж она и впрямь делала вид, что не знакома с ним, то рассчитывать на ее доверие не стоило. Во всяком случае, ясно одно: ему следовало вести себя пристойно. Значит, решение отказаться от спиртного было чертовски правильным.