Текст книги "Цвет страсти. Том 1"

Сюзанна Форстер
Цвет страсти

Глава 1

«Магнум-357» был нацелен ей прямо в лоб, и Августа Феверстоун, или Гас, как все ее звали, начала понимать: что-то в ее планах не сработало. Подтверждением тому были и черная маска на лице бандита, и злобный блеск темных глаз в ее прорезях.

Наверное, ей следовало более подробно Обсудить детали, договариваясь о собственном похищении.

Случилось так, что он подкрался к ней сзади как раз в тот момент, когда Гас, уютно расположившись в шезлонге, красила себе ногти на ногах розовым лаком и размышляла, не слишком ли он ярок. Незнакомец подкрался к ней без единого шороха, подошвы его ботинок бесшумно преодолели выложенную кирпичом террасу. А теперь яркое солнце слепило ей глаза, так что она не могла рассмотреть даже его, фигуру. Он казался ей огромным черным пауком на фоне раскаленного добела летнего неба.

– Пожалуй, у нас с вами сегодня ничего не выйдет, – объяснила она ему, сожалея, что занятые руки мешают ей заслонить глаза от солнца: как можно говорить с кем-то, когда не видишь его лица? – Сегодня я подписываю контракт с фирмой «Американская натуральная косметика». Вы, наверное, слышали о такой?

Его молчание удивляло ее. Если она не ошиблась и сегодня действительно вторник, то вечером она обедает с председателем и другими важными «шишками» и юристами фирмы, чтобы окончательно оговорить все статьи контракта. Они должны были встретиться в ресторане «Цитрус» на Мелроуз-Плейс. Она не могла перепутать такой важный день, а значит, ошибку допустил этот вооруженный человек. Похищение было точно назначено на пятницу.

Она хотела разъяснить ему это, и вдруг ее озарило, в чем суть проблемы. Какая же она глупая, как раньше не догадалась, когда все лежит буквально на ладони? Похититель, зловещее существо в черном с ног до головы – черной маске, черном комбинезоне и черных солдатских ботинках на мягких бесшумных подошвах, – просто не знает, что все это не больше чем игра Он знает только, куда ее везти после похищения и сколько ему заплатят. Он или перепутал день, или намеренно с какой-то целью изменил свои планы, она же не может сообщить ему об ошибке без того, чтобы не разрушить всю схему, на которую ушли месяцы подготовки, а возможно, и все свое будущее.

– Вставай, – скомандовал он ей.

Отрывистое слово, сказанное хриплым, резким голосом, заставило Гас вздрогнуть. Какой ужас, его голос напоминал скрежет металла!

– Не могли бы вы секунду подождать? – попросила Гас, подняв флакончик с лаком. – Мне надо закрутить крышку.

При виде страшной черной штуки, нацеленной ей в лицо, у нее невольно побежали мурашки по спине. Револьвер чем-то смахивал на микрофон, и Гас внезапно подумала, а как бы повел себя похититель, если бы она вдруг запела. Нет, она явно надышалась лака. Сколько лет подряд она делает себе маникюр и педикюр и в конце концов, наверное, превратилась в наркоманку. Признаться, она успела полюбить этот запах, но кто знает, как он влиял на ее серое вещество.

– Двигайся! – приказал он. – Сейчас же.

– Хорошо, хорошо, только у меня еще не высох лак на ногтях.

Чтобы потянуть время, она сделала вид, что не может закрутить крышку. Суровость мужчины уже начала выводить Гас из себя. Ее жених Роберт Эмори договорился о похищении в мельчайших деталях с некой тайной организацией. Роб в придачу был еще и менеджером Гас, и, так как, помимо нее, у него были и другие клиенты, часто очень талантливые люди, она хотела, чтобы роль похитителя сыграл настоящий актер. Он же противился, утверждая, что в таком случае все будет походить на спектакль и что ни пресса, ни полиция, ни даже родные никогда не примут похищение за чистую монету. Что касается самого актера, то он вряд ли сохранит тайну, стремясь создать себе рекламу. В целях безопасности переговоры велись через третьих лиц и без упоминания имен, как договаривались, в представлении Гас, о заказных убийствах.

Но разве могла она сказать похитителю об этом?

Яркое солнце заставляло ее глаза слезиться, и, не обращая внимания на револьвер. Гас отвернулась и увидела отражение человека в плавательном бассейне. Тяжелая черная тень на поверхности воды походила на силуэт средневекового палача с опущенным на голову капюшоном Яркая корона, как при затмении солнца, охватывала силуэт, а легкое движение воды смягчало очертания мощной фигуры, делая ее расплывчатой и не столь уж грозной.

Незнакомец превзошел все ее ожидания, более того, даже ее воображение не могло породить ничего подобного. Он устрашал своей первобытностью, он был ужаснее всего на свете. Гас попыталась успокоить себя тем, что всему виной его наружность. Она видела теперь детали его облачения, и они повергли ее в изумление. Одна только маска на его лице уже вызывала страх. А если добавить в этому еще и комбинезон на молнии впереди, такой, какой носят автомеханики или военные летчики… Или убийцы-мафиози…

Ярко-розовая капля упала на ее золотистую от загара кожу.

Все встало на свои места: Роб нанял настоящего убийцу.

Ее жених, сам того не подозревая, воспользовался услугами опасного профессионала!

– Хватит возиться с этой ерундой, – посоветовал наемный убийца, указывая револьвером на флакончик с лаком.

Гас почувствовала, как на миг замерло ее сердце, чтобы потом помчаться бешеным галопом. Очень осторожно она опустила кисточку обратно в ярко-розовый лак и плотно закрутила крышку, еще раз проверив, хорошо ли закрыт флакон. Напрасно она не взяла все в свои руки и не настояла на том, чтобы принять некоторые меры предосторожности, а доверилась Робу, который без смущения признавался, что дважды смотрел все фильмы «Рембо». Ей был нужен обыкновенный похититель, и следовало заранее уточнить, что это исключает профессиональных убийц и вообще мокрые дела. Она должна была особо оговорить это условие.

Хорошо, но почему об этом не позаботился Роб?

Когда Гас снова подняла голову, ее глаза уже привыкли к яркому свету. Теперь она видела незнакомца совершенно ясно, хотя лучше было бы его вообще не видеть. Одежда прятала его всего с головы до ног, и лишь глаза блестели в прорезях маски мертвым блеском, как у вампира в фильмах ужасов.

– Нет нужды пугать меня оружием, – попыталась уверить его Гас. – Оно ни к чему.

– Вставай! – рявкнул он. – Вставай, что я тебе говорю!

Гас подпрыгнула, как испуганная кошка. Затем с опаской поднялась. Он явно очень серьезно относился к своим обязанностям. Гас все еще сжимала в руке флакончик с лаком, но она также незаметно, как ей показалось, схватила и маленькие маникюрные ножницы, которые лежали у нее под ногой.

Чтобы отвлечь внимание мужчины, она уронила флакончик на кирпичный пол террасы, и он со стуком откатился в сторону, а сама тем временем зажала в кулаке ножницы. Ей больше некуда было их спрятать. Бикини на ней не давало такой возможности, оставляя почти голым все ее тело.

– Повернись.

Он говорил с ней так, словно она вызывала в нем глубокое отвращение.

Его враждебность подсказывала Гас, что, видимо, ему известна ее репутация. Пресса любила представлять ее как взбалмошную капризулю, а в качестве убедительного довода твердила о богатстве семьи Феверстоунов, как если бы это было веским доказательством. Когда Гас еще только начинала свою карьеру, они уже окрестили ее «прелестным подкидышем» и «богатой наследницей», хотя из опекунского фонда она получала лишь жалкое ежемесячное пособие, что в первую очередь и заставило ее стать моделью. А так как в своей работе Гас отличалась особым трудолюбием и старанием, она не могла понять, почему ей ставят в вину богатство ее приемной, неродной семьи. Гас всегда считала себя очень разумной женщиной, даже в самых трудных ситуациях.

– Может, мы обсудим с вами создавшееся положение? – предложила Гас.

Он ногой сбросил в бассейн бутылочку с лаком и так резко повернул Гас к себе спиной, что она чуть не потеряла равновесие. Теперь револьвер упирался в ее обнаженную спину, точно между лопаток. К счастью, он не заметил ее сжатого кулака, когда завел ей назад руки и обмотал запястья черной изоляционной лентой.

– Значит, вы отказываетесь, – заметила она.

– Еще одно слово, – пригрозил он сквозь сжатые зубы, – и ты окажешься на дне бассейна.

Он подтолкнул ее вперед дулом револьвера.

– Ой! – вскрикнула она.

Щелчок подтвердил, что он снял оружие с предохранителя.

– Но я ничего не сказала! – воскликнула Гас в отчаянии. – Просто мне больно!

Новый толчок в спину застал ее врасплох. Гас попыталась удержаться на ногах, но со связанными сзади руками это оказалось невыполнимой задачей. Она беспомощно наклонилась вперед, споткнулась и с размаху упала на колени на неровные кирпичи террасы. Теперь ей было все равно, даже если он ее застрелит. Жгучая боль пронзила ее насквозь, как если бы он ее ранил, и Гас, не сдерживаясь, дала волю языку, вспылила, подтверждая, что у нее действительно тяжелый характер.

– Посмотрите, что вы наделали! – Она села и в ужасе воззрилась на ободранные, в крови, колени. – Как мне быть?

Ведь у меня завтра съемка рекламы депиляторного крема!

Гас еще только разогревалась в своем гневе, но при взгляде в его сторону тирада застряла у нее в горле. Один из охранников, служивших у Феверстоунов, сзади приближался к похитителю. Гас никогда его прежде не видела, должно быть, его недавно нанял ее сводный брат Лейк. Тяжелый звероподобный великан, вооруженный автоматической винтовкой, он был достойным противником пришельцу.

– У меня «М-16», – проревел охранник. – Так что повернись спиной, брось револьвер и подтолкни его ко мне!

Выполняй, ты, скотина!

Бешенство промелькнуло в неподвижных глазах похитителя, и Гас сжалась от страха. Робот ожил. Вся злоба, казалось, сосредоточилась в его глазах, он поднял черную голову и взглядом остановил готовый вырваться у Гас крик Она не представляла, как он будет действовать, но адреналин уже хлынул в ее кровь, и она напряглась в возбужденном ожидании.

– Прошу вас, мам, идите в дом, – предупредил охранник. – Так будет лучше.

Но, позабыв обо всем. Гас не сдвинулась с места. Встав на ободранные колени, она следила за противниками с ужасом зачарованного ребенка, наблюдающего за схваткой двух внезапно взбесившихся псов Несколько секунд похититель не отвечал, но потом, к великому изумлению Гас, подчинился и выполнил приказание.

Он бросил на пол револьвер, повернулся и ногой отшвырнул его в сторону охранника. Револьвер пролетел по кирпичам террасы, и Гас удивилась, что он не выстрелил. Плечи похитителя согнулись, как под тяжестью поражения, и Гас испытала одновременно облегчение, разочарование и неверие. Похититель не показался ей человеком, который легко сдает свои позиции.

Он определенно был из тех, кто вообще не уступает никому ни при каких обстоятельствах.

Не спуская глаз с похитителя, охранник поднял с пола револьвер. Усмешка появилась на его широком лице, но он по-прежнему держал человека в черном под прицелом своей автоматической винтовки. Он сделал движение, чтобы засунуть «магнум» себе за пояс, как что-то внезапно приковало его внимание. Револьвер поблескивал в его руке. Он осмотрел его и замер на месте. Ужас стер усмешку с его лица: револьвер взорвался с ослепительной вспышкой.

Охранник уронил на землю револьвер и винтовку и схватился за руку. Жалобный вой вырвался из его горла. В мгновение ока похититель очутился рядом и нанес ему удар ногой в живот, который, несмотря на солидный вес жертвы, высоко подбросил охранника в воздух. Следующий удар пришелся на подбородок, отчего охранник отлетел назад, ударившись о кадку с пальмой.

От столкновения массивная кадка раскололась надвое, а охранник без сознания растянулся на полу.

Короткая яростная схватка целиком завладела вниманием Гас, и она следила за ней, стоя на коленях, безразличная к боли.

Когда же похититель подхватил винтовку и повернулся к ней, она хотела было позвать на помощь, но это так и осталось намерением: крик застрял у нее в горле, схваченном неведомой жесткой рукой. Похититель перебросил через плечо винтовку и подошел к сжавшейся в комок Гас. Одним рывком он поставил ее на ноги. Его сила была беспредельна.

– У меня на сегодня назначена встреча, – уже совсем безнадежно пробормотала Гас.

Его рука обхватила ее за талию, прижав к себе. Это было все равно что прижиматься к броне: он весь состоял из стальных мускулов. Его горячее дыхание обжигало ей затылок.

– Вижу, ты все еще ничего не поняла, – произнес он своим хриплым голосом, похожим на металлический скрежет. – Встреча отменяется Нам с тобой предстоит совершить небольшое путешествие.

Гас почувствовала, что жар борьбы еще не потух в теле мужчины, и смолкла, напуганная этой животной мощью. Он все еще вздрагивал от ярости, и дыхание толчками вырывалось из его груди. Никогда в жизни Гас не попадала в подобную ситуацию, но она не сомневалась, что ему ничего не стоит одним движением руки переломить ей шею. К своему отчаянию, она начала дрожать. Перед угрозой насилия ее тело обмякло и затряслось. Гас вдруг вспомнила, как это бывает в животном мире: сильный подавляет слабого, демонстрируя свое физическое превосходство. Но ведь они не в джунглях, и ей следует сохранять трезвую голову, иначе месяцы подготовки похищения завершатся ничем. Все будет потеряно в один миг.

Гас всегда считала, что люди склонны принимать за указующий перст судьбы собственные просчеты, и в данном случае возникшая неразбериха, безусловно, была результатом плохой подготовки. Появились непредвиденные обстоятельства, такие, к примеру, как это чудовище за ее спиной, но какой был у нее выбор, кроме как подчиниться и смиренно принять выпавшие на ее долю испытания? Как только похититель доставит ее в заранее условленное место и продержит там день или два, как и было задумано с самого начала, она вновь обретет свободу. Сейчас полное подчинение было единственным разумным решением.

– Далеко ли вы собираетесь везти меня? – спросила Гас. – Если это с ночевкой, то я хотела бы взять с собой сумку.

– Не провоцируй меня на убийство, – предупредил похититель зловещим шепотом. – Тем более что мне очень хочется сделать это.

– Знаю, что хочется, – в тон ему отозвалась Гас. – Могу предположить, что убивать женщин – ваше любимое занятие. Если не считать забав с маленькими мальчиками.

Он прижал ее к себе еще сильнее, и Гас ощутила прикосновение его горячего бедра.

– Ты угадала: убивать женщин – мое хобби. Единственное, что нравится мне еще больше, так это заниматься с ними любовью, когда они уже мертвые.

Гас подавила возглас отвращения. Он хочет ее напугать! Но он не убьет ее. Он не может ее убить, иначе ему не заплатят. И все равно он опасен, очень опасен. Если бы только она могла открыть ему, что все это не всерьез, а просто уловка. Способ добиться задуманного.

Движение сзади заставило ее поднять голову. Она не сразу поняла, что происходит, и лишь через мгновение увидела отражение фигуры охранника в стеклянных дверях дома. Он поднялся на ноги, сжимая в руке блестящий предмет.

– У него нож! – крикнула Гас и попыталась вырваться, но ей помешали связанные руки. Когда же похититель отпустил ее и она обернулась назад, было уже поздно. Она не могла предотвратить ужаса, происходящего на ее глазах.

Охранник, шатаясь, направлялся к похитителю, размахивая садовыми ножницами.

– Считай, что ты уже мертв! – громко объявил он.

– Я так не думаю, – очень тихо ответил ему похититель.

Гас задержала дыхание, ожидая, что он бросится в атаку.

Вместо этого он с ледяным спокойствием убийцы вытащил из кармана комбинезона револьвер, невозмутимо снял его с предохранителя и навел на охранника.

– Если я и умру, то не сегодня, – все так же тихо добавил он, и его рука вздрогнула от отдачи.

– О Боже, нет, нет! – взмолилась Гас и рухнула на колени.

Охранник зашатался, отступил назад, прижал ладонь к сердцу и упал, по-прежнему сжимая в руке садовые ножницы.

Гас закрыла глаза и начала раскачиваться из стороны в сторону. Ее охватило отчаяние. Наверное, это сон. Это не может быть правдой. Она ведь затеяла эту историю только для того, чтобы заставить управляющего семейным капиталом отдать ей ее деньги! Чтобы Уорд Макгенри отрешился наконец от своей слепой преданности семье Феверстоунов… Но только чтобы при этом никто не пострадал. Ни в коем случае.

Она услышала, что похититель приказывает ей подняться на ноги, но у нее не было сил. Ужас лишил Гас всякой рассудительности. Она заставила себя открыть глаза и вновь подумала, не пригрезилось ли ей все это. Нет, не пригрезилось. Охранник лежал на боку на кирпичном полу террасы. Садовые ножницы выпали у него из рук и теперь валялись рядом.

– Вы его у-убили, – заикаясь пролепетала она, не отрывая глаз от неподвижного тела. – Он умер!

Похититель положил револьвер обратно в карман комбинезона и подошел к ней.

– Ничего, он очнется, – заметил он мимоходом.

– Как это очнется, если он у-умер?

Гас, оцепенев, недоверчиво смотрела на похитителя и вдруг заметила, как что-то изменилось в выражении его глаз. Всего на долю секунды – а может быть, ей почудилось – в них промелькнула искра сочувствия. Некий намек на человечность. Надежда вспыхнула в ее груди, и вместе с ней слабость окончательно овладела ею.

– Пожалуйста, – жалобно попросила Гас. – Пожалуйста, не трогайте меня…

– Вставай.

Он протянул к ней руку, но она отшатнулась от него:

– Нет!

– Вставай, – повторил он с некоторым оттенком озабоченности.

Он поднял ее на ноги, но уже не так грубо, как прежде. Гас подумала, что он хочет подбодрить ее, и ее сердце сжалось еще больше. Но надежда тут же умерла, когда он повернул ее к себе спиной.

Повязка легла ей на глаза.

– Что вы делаете? – прошептала Гас.

Вместо ответа он подхватил ее на руки и, как беспомощную куклу, понес с террасы вниз. Мысль о том, чтобы позвать на помощь, вновь промелькнула в голове Гас, но поздно, она уже растеряла все свои ориентиры. Она тряслась всем телом и не могла унять дрожь. Она была как маленький испуганный ребенок, скорее даже младенец, который только что появился на свет и испытывает ужас перед открывшимся перед ним новым враждебным миром. Когда похититель наконец опустил ее на землю. Гас уже плохо соображала.

Не обращая внимания на ее слабые протесты, он начал завертывать ее в нечто непонятное. В ковер, догадалась она. Он закатывал ее в ковер! Неужели все это не сон? Ей хотелось и плакать, и смеяться одновременно, как бывает, когда тобой уже овладела истерика, и одна и та же фраза звучала у нее в мозгу как заклинание против наступавшего безумия: «Неужели все это не сон?»

Она почувствовала, что ее подняли с земли и перебросили через плечо, как делают пожарные, выносящие пострадавших из огня. Похититель, похоже, собирался сдать ковер, и ее вместе с ним, в чистку. По крайней мере для соседей в чистку отправлялся только один ковер! Вопль застрял у нее в горле, и вдруг среди хаоса и бешеного кружения мыслей она вспомнила об одной неоспоримой реальности, в существовании которой нельзя было сомневаться: комбинезон похитителя был обычной униформой персонала всех бытовых служб.

Гас попыталась подавить смех, скорее походивший на тонкие истеричные всхлипывания. Хорошо еще, что она не страдает клаустрофобией. Уже за одно это следовало благодарить судьбу, хотя ей становилось все труднее дышать. Ковер не позволял ей двигаться, и она задыхалась от летней жары. Преступник погрузил ее куда-то, как саркофаг с мумией, безразличный к тому, задохнется она или нет. Наверное, в автофургон. Гас старалась не думать о том, что случилось с ее покрытыми свежим лаком ногтями.

Она представила себе заголовки бульварных газет: «Обнаружен труп манекенщицы, жертвы странного ритуального удушения, видимо, связанного с сексом. Ворс ковра прилип к ярко-розовому лаку на ногтях ее ног».

Гас попыталась отвлечься и угадать, куда же направляется фургон, наверное, уже покинувший владения Феверстоунов. Сначала ей показалось, что их путь лежит на восток, в сторону скоростного шоссе, к горам Сан-Габриел, но затем, видимо, похититель повернул в другую сторону. Она предположила, что он сам вел машину, поскольку слышала только его голос. Он говорил с кем-то по мобильному телефону и сообщал, что недоволен складывающейся ситуацией.

– Что-то не сработало, – говорил он. – Я не повезу ковер в химчистку, как мы договаривались. Ждите, я снова позвоню.

Какой ковер? Наверное, он имел в виду ее. Он явно отказался от намерения везти ее в загородный дом, как было условлено. Он направлялся еще куда-то. Если это было так, то ее жених никогда не найдет их! И что значат слова «что-то не сработало»?

Гас попыталась поглубже вдохнуть, но ковер тяжело давил ей на грудь. Ложное похищение прежде казалось ей блестящей идеей, чтобы заполучить то, что принадлежит ей по праву, а именно: значительную сумму денег, завещанную ей приемным отцом. Сами деньги не имели для нее большого значения, главным было то, как она собиралась ими распорядиться.

А теперь человек был убит или в лучшем случае ранен, но и то и другое чревато ужасными последствиями. Гас вздрогнула, вспомнив, что ей грозит еще одна совсем близкая опасность: она вот-вот потеряет сознание. Белые снежинки, кружившиеся у нее перед глазами, и подступавшая волнами тошнота свидетельствовали о том, что скоро она потеряет всякую способность сопротивляться. Еще несколько минут, и она станет совсем беспомощной, подавленной волей человека, способного пойти на убийство без малейших угрызений совести.

Если что-то и пугало Гас, так это ощущение собственной беспомощности, она считала его даже опаснее страха. Будучи падчерицей в семье Феверстоунов, она еще ребенком подвергалась весьма изощренным издевательствам со стороны своих сводных брата и сестры, проявлявших особую изобретательность.

Чтобы выстоять, ей приходилось ограждать себя стеной напускного равнодушия. Гас не могла бороться с теми, кто был старше ее, поэтому научилась подавлять свой страх. Когда она наконец одержала победу над страхом, то впервые с изумлением ощутила свою силу, впервые поняла, что это такое – жить не боясь.

Теперь ее вновь загнали в угол, чтобы лишить самого главного: возможности жить без страха, не подчиняясь никому.

Ее охватила паника. Волны отчаяния накатывали на нее одна за другой, увлекая на дно. Подводное течение неумолимо тянуло за собой, лишенный кислорода мозг отказывался служить, вызывая из бездны памяти видения одно страшнее другого. Ее сводные брат и сестра стояли у края ее могилы, а пятилетняя племянница Бриджит громко плакала. Гас сказала девочке, что уезжает на несколько дней на съемки, зная, что семья скроет от нее новость о похищении. Но если 1 ас умрет, что будет с ребенком? Равнодушие и одиночество станут ее судьбой… Вернее всего, Феверстоуны отошлют Бриджит в частную школу, чтобы она не мешалась под ногами.

Гас попыталась крикнуть, но лишь беззвучно открыла рот.

Последняя ее мысль, пока она еще не потеряла сознание, была о нем, ее похитителе в черном комбинезоне. Если он действительно некрофил, если он предпочитает мертвых женщин, то что сотворит он с ее бесчувственным телом?