Текст книги "Факультет боевой магии. Сложные отношения"

– Ничего, – пробормотала я.

– Ничего? – эхом повторил маг. – Ты рылась в моем кабинете, договорилась с Анджеем Котовским о встрече втайне от меня, а теперь избегаешь. И уверяешь, что ничего не произошло?

– Мы ни о чем не договаривались, и я просто искала свой портсигар.

– Нашла? – со злой насмешкой спросил Мартин, отлично зная ответ. – И что, никаких вопросов?

– Разве в них есть смысл? Ты всегда найдешь что соврать.

Ну вот я и сказала то, чего не следовало произносить. Голова раскалывалась все сильнее. Решив не ухудшать ситуацию, развернулась, надеясь уйти прежде, чем все станет еще хуже. Не успела.

Муж перехватил меня за руку.

– Не смей сбегать вот так!

– Отпусти. Мне больно.

Пальцы грубо сжались на моем запястье, не оставляя ни малейшей надежды вырваться.

– Иногда мне кажется, что ты меня совсем не любишь, София, – с неожиданной горечью сказал менталист.

– Может, это и так, – согласилась устало. – Возможно, это было мимолетное увлечение, а не любовь. Ты был настойчив, а я – весьма впечатлительна, вот и не устояла. Ну так что? Разве это что-то меняет? Ты хотел получить меня в жены любой ценой и получил. С каких пор тебя начали волновать мои чувства, а не содержимое головы?

Не следовало провоцировать Мартина. Ментальный браслет нагрелся, начав покрываться мелкими трещинками. Контролировал ли сейчас себя муж? Не знаю. До этого мне никогда не удавалось настолько вывести его.

– Сделай это, и все закончится раз и навсегда, – с показным спокойствием пообещала я, пытаясь не запаниковать. – Не будет никакой силы, способной заставить меня остаться рядом с тобой. Разве что в роли бездушной куклы. Ты этого хочешь?

Наши взгляды скрестились. Не знаю, что Мартин увидел в моих глазах, но он тут же торопливо отпустил меня.

– Я не собирался… Проклятье, Софи! Прости. Не думал, что до этого дойдет. И точно не хотел, чтобы все обернулось столь скверно.

Следовало отдать должное супругу. Все же извиняться он умел. Другой вопрос, испытывал ли Мартин сожаление в самом деле или это была очередная его игра.

– Можно я уйду?

Сочтя молчание за согласие, вышла из спальни, но запереть дверь на защелку так и не решилась. Пока еще нет.

У меня осталось мало воспоминаний о родителях, но я отчетливо помнила, что когда отец был дома, они с матерью почти постоянно ссорились. Не думала, что и мне придется пройти через это.

Ментальный браслет с глухим стуком упал на пол, разбившись на мелкие кусочки.

Глава 5

Проснувшись, не сразу поняла, где именно нахожусь. В этой спальне, используемой по большей части для хранения личных вещей, ночевать мне пришлось впервые. В комнате было ожидаемо пусто, но подушка на правой стороне кровати оказалась примятой, а на туалетном столике Мартин оставил лечебную мазь. Прихватив ее с собой в ванную, заглянула в зеркало. На шее все еще были видны следы от поцелуев, а запястья украшали свежие синяки и ожоги. Наглядное доказательство любви и внимания мужа – правда, слегка чрезмерного.

Выполнила несколько упражнений, которым научила меня Адель. Провалов в памяти и путаницы мыслей не было, как и странных навязчивых желаний – верный признак воздействия ментальной магии. Или же просто Мартин был слишком хорош, чтобы я могла поймать его за руку.

Настроение было хуже некуда. Вчерашний день, так приятно начинавшийся утренними поцелуями и флиртом, закончился катастрофой. И было непонятно, как после этого разговаривать с мужем. К счастью, он уже ушел, и я могла не опасаться встретиться с ним в столовой.

Наскоро позавтракав, спустилась в мастерскую и принялась за работу, накладывая на выбранное кольцо блокирующие чужую магию чары. В других обстоятельствах я справилась бы за пару часов, но переделать артефакт для Котовского оказалось непростой задачей – так много тонких нюансов нужно было учитывать, чтобы кольцо не сломалось в самый неподходящий момент… или не сломался князь.

Я почти уже закончила, когда раздался негромкий стук в дверь. За ней стоял Мартин. От него ощутимо пахло алкоголем, хотя взгляд был ясным и привычно цепким.

– Мне сказали, что ты с самого утра не выходила из мастерской. И не обедала.

– Много работы. Ты знаешь, как оно бывает.

– Твоя работа как-то связана с тем роанским слугой, что ожидает тебя у входа и отказывается отвечать, зачем ему понадобилась моя жена?

– Мне нужно ему кое-что отдать.

Я вернулась за кольцом, завернула его в холщовый мешочек и, обогнув наблюдающего за мной мужа, вышла в холл. Человек Анджея, веснушчатый верзила в придворной ливрее, сиротливо жался к стене и затравленно вздрогнул при моем появлении. Или не моем – за спиной у меня безмолвно маячил Шефнер. Не удивлюсь, если он корчил зверские рожи слуге. Поймать его на запугивании роанца не удалось. Когда я резко обернулась, Мартин безмятежно улыбнулся, ничуть не смутившись.

Взяв посыльного за локоть, я вытащила его на свежий воздух и буквально впихнула во влажную ладонь мешочек с кольцом.

– Передашь хозяину, и только ему. Учти: коснешься артефакта или хоть глазком взглянешь, ну или дашь взглянуть кому-нибудь другому, и я не поручусь, что тебя сможет кто-нибудь спасти. С чародейскими проклятиями шутки плохи. Понял?

Верзила поспешно закивал, дрожащей рукой запихивая мешочек за пазуху.

– Да, фрау.

– Можешь идти… Нет, подожди. Как там господин Котовский?

– Пресветлому князю немного нездоровилось с утра, но сейчас уже лучше, – отчего-то шепотом ответил роанец. – И он шлет вам свою благодарность.

Вот лучше бы денег прислал, честное слово. Но я рано расстроилась. Несколько старомодно поклонившись, слуга протянул мне шкатулку. Я не удержалась и тут же заглянула внутрь. Роанский речной жемчуг! Неровный, мелкий, но стоящий гораздо дороже того, что добывали грейдорские ныряльщики. И все из-за уникального багрового цвета и магических свойств. Роанский жемчуг являлся природным артефактом, впитавшим в себя магические потоки подземных вод и способным даровать владельцу доступ к тайным знаниям.

Мои услуги точно не стоили такой платы, но, будь это хоть трижды взяткой, отказываться от нее я не собиралась. Котовский отлично знал, чем меня можно подкупить. Никогда до этого я не чувствовала себя столь верной монархисткой.

Оторвав алчный взгляд от жемчуга, я уже гораздо дружелюбнее кивнула слуге и отпустила его.

– Что там у тебя?

Мартин ждал меня в холле. Я не удержалась и похвасталась, открыв шкатулку и продемонстрировав мужу алые бусинки.

– Ты же не собираешься его глотать? – тут же спросил менталист.

– Конечно собираюсь. Великие тайны…

– …ждут тебя на том свете.

– Господин Котовский не стал бы меня травить, – возмутилась я, со стуком захлопывая крышку.

– Господин Котовский просто не знает, какие нелепые байки о роанском жемчуге ходят в Грейдоре. Роанские маги используют жемчуг для усиления своих способностей, но они принимают его понемногу на протяжении нескольких лет. А с тебя бы сталось есть его пригоршнями.

– Спасибо, что предупредил, – ядовито ответила я. – Между прочим, всезнаек никто не любит.

Менталист лишь развел руками и миролюбиво предложил:

– Пойдем ужинать, Софи. Я страшно по тебе соскучился.

– У меня завтра занятия у второго курса, а я к ним не готова. Нужно зачаровать учебные болванки. Так что поужинаю в мастерской. Ложись без меня.

Мартин нахмурился, но спорить не стал.

Когда глаза уже заболели от напряжения, а чары начали путаться и рваться, я с неохотой отправилась спать. Но, увидев пробивающийся под дверью свет, зайти в нашу с мужем спальню так и не смогла. Он ждал меня. Возможно, хотел поговорить. Успокоить. Объясниться. Тогда я могла бы выслушать его, обнять, заверить, что все поправимо. Сказать, что соврала. Что все так же люблю его и боюсь потерять.

Но я стояла, прислонившись лбом к прохладному дереву, не решаясь коснуться дверной ручки. А затем открыла другую дверь. Корила себя за трусость, но была не в силах ничего изменить.

Легкие, почти бесшумные шаги. Матрас прогнулся под тяжестью мужского тела, и я ощутила дыхание на своем плече. Прижав меня к себе, Мартин начал ласкать грудь, то грубовато сминая между пальцев, то нежно поглаживая. Ладони у него оказались неожиданно ледяными, обжигая холодом сквозь ночную сорочку, и все же прикосновения мужа заставляли затаить дыхание от удовольствия. Почувствовав мое нетерпение, он опрокинул меня на спину. Ткань заскользила вверх, комкаясь на животе, руки властно раздвинули колени. Влажный язык коснулся внутренней стороны бедра, и я тихо застонала. Не открывая глаз, дотронулась до волос Мартина, удивляясь их мягкости. И прическа короче, чем мне помнилось.

– Тебе нравится?

Мужской голос знаком, но он не принадлежит Мартину. Вздрогнув от ужаса, распахнула глаза.

Танас Шварц, точнее, его странное подобие. Те же короткие рыжие волосы, подпаленные брови – как при первой нашей встрече. Но кожа безжизненно белая, вместо рта щель, рассекающая лицо, а в воспаленные глазницы вставлены кристаллы. И то, что ниже, едва ли можно назвать мужским телом. Человеческие руки и ноги не могли быть столь отвратительно длинны и странно изогнуты, будто не имевшие костей.

– Твой муж убил меня, но смотри, какую плоть я получил взамен. Быть големом гораздо удобнее, чем слабым смертным, не правда ли? – проникновенно произнес артефактор. – Когда заберу тебя с собой, сразу подарю новое тело, моя драгоценная.

Ледяные пальцы вжимаются в кожу все сильнее, но боли нет, словно я уже не человек, а безжизненная кукла, которую так легко сломать…

Вздрогнула и проснулась. Простыня подо мной мокрая от пота, одеяло сброшено на пол, а мышцы рук и ног задеревенели от судорог. В ушах оглушительно бился сердечный ритм. С трудом села, пытаясь восстановить дыхание, и тут же тошнота подкатила к горлу. Пошатываясь, поднялась. Оставаться одной было невыносимо.

Скрипнула дверь, ведущая в спальню супруга, и на пороге возник его силуэт.

– София?

Мартин. Его голос. На почти негнущихся ногах шагнула к мужу и прижалась к нему, пряча лицо на груди. Теплый. Живой. Настоящий. Он обнял меня в ответ и потянул за собой. Не отпуская, лег рядом на кровать.

Утром я сидела в мужнином халате на смятой постели и, неохотно ковыряясь в овсянке, наблюдала за тем, как Мартин собирается на работу.

– У тебя кофе стынет, – прошептала. – Посиди со мной немного.

Он уселся на край кровати, окинул взглядом поднос и увел с тарелки булочку с вишневым вареньем. Отхлебнув кофе, поморщился от его горечи – напиток наша повариха варила отвратный. Мне бы, конечно, как образцовой жене взять на себя приятную обязанность, только для этого нужно хоть раз проснуться раньше Мартина. Я пододвинула мужу молочник.

Недавняя обида померкла перед страхом и беспомощностью, испытанными мной ночью. А теперь к ним прибавился стыд за свою слабость. Такая взрослая, такая самостоятельная… побежавшая при первом кошмаре к мужу. К счастью, в Мартине не было ни насмешки, ни снисходительности. И вопросов он не задавал, будто не видел в моей ночной истерике ничего особенного. Зато из меня вопросы просто рвались, хотя и я предпочла бы сделать вид, что ничего не было.

– Почему это снова началось? Я думала, что избавилась от дурных снов.

Тогда, после похищения алертийцами, меня долгое время донимали кошмары, в которых фигурировал то мертвый Рено, то Танас Шварц. Теперь, судя по всему, театральная программа моих снов расширилась благодаря големам.

– Разве? – Мартин вздохнул. – Кошмары тебе снятся едва ли не каждую ночь.

– Тогда почему я этого не помню?

– Никаких заклинаний. – Менталист спокойно встретил мой полный подозрений взгляд. – И конечно, никакого чтения мыслей. Но это не значит, что я не способен почувствовать, что моей любимой женщине плохо, и успокоить прежде, чем она проснется в слезах.

– И как же ты меня успокаивал?

– Самым простым и старым методом, которым мужья успокаивают своих жен… Ты что, краснеешь? Обнимал я тебя и по голове гладил, шепча всякие глупости, а не то, что ты подумала.

– Ничего такого я не подумала, – пробормотала, стараясь не глядеть в лицо Мартину. – Это все неправильно. Глупо. Петера несколько дней держали под ментальным контролем, Джис лишился ноги и едва не умер. А я… со мной ведь ничего страшного не произошло. Меня не мучили и не пытали, отделалась легким испугом. И все же…

Мартин молчал, не торопил меня. Опустив ложку, которую нервно сжимала, посмотрела на свои руки. Пальцы дрожали, отражая внутреннее волнение. Я тихо рассмеялась, не в силах скрыть горечь.

– Эзра недавно рассказала мне о тех людях, что решают связать свою жизнь с СБ. И ты знаешь, размышляя об этом, я как никогда ясно и четко поняла, что совсем не гожусь ни для чего такого. Я домашняя девочка, испугать которую не сложнее, чем пятилетнего ребенка. Кошмары… как это жалко. Деду было бы за меня стыдно.

Маг взял мои ладони в свои.

– Никогда не считал тебя трусихой. Как по мне, ты, напротив, чрезмерно безрассудна. И подумай вот еще о чем. Менталисты военного министерства пытались взломать твой разум, чтобы заставить работать на Гайне. Слава богам, у них ничего не получилось, но это не значит, что вреда не было нанесено. А затем ты переместила свое сознание в голема. Думаешь, что у таких трюков не будет последствий? Ты артефактор, София, и в этом сильна, но, экспериментируя с другими видами магии, всякий раз рискуешь. В случае с ментальной магией – потерять себя. Какой бы умной и храброй ты ни была, у тебя есть свои слабости. И в этом нет ничего постыдного.

– А какая слабость у вас, господин Шефнер?

– Разве это не очевидно? Моя слабость – это одна невыносимо упрямая чародейка с серыми глазами и самой славной улыбкой, которую мне, правда, демонстрируют очень редко. – Мартин поцеловал мою ладонь и отпустил.

Улыбнулась. Точнее, попыталась.

– Не слишком искренне, но старательно, – грустно заметил менталист. – Расскажи мне, что тебе снилось. Может, станет легче?

– Едва ли, но если хочешь… – Пожала плечами. – Мне снился голем, который пришел, чтобы забрать меня с собой. Он выглядел как Шварц. Самое ужасное, что вначале я приняла его за тебя…

– Неужели мы так похожи? – Мартин скривил губы.

– Нет, ни в чем. Но… когда-то я доверяла мастеру. Настолько, чтобы ради встречи с ним покинуть свой дом ночью. Ты помнишь, чем это закончилось. Тогда я впервые узнала горечь предательства.

– Значит, ты снова чувствуешь себя преданной?

Кивнула, не поднимая взгляд.

– Тогда не молчи о том, что тебя волнует. Разговаривай со мной. Я не смогу ответить на каждый вопрос или рассказать обо всем, но обещаю быть честным.

– Правда или молчание? – хмыкнула. – Меня устраивает.

Отставила в сторону поднос с давно остывшим и почти не тронутым завтраком и опустила босые ноги на холодный пол. Все так же сидя к Мартину спиной, произнесла:

– Котовский приходил ко мне, потому что кто-то повредил его чары. Князя не пытались убить, просто хотели нанести ему вред. Ты знаешь что-нибудь про это?

Молчание было таким долгим, что я уже решила – так и не узнаю ответа. Но все же дождалась его, хотя услышала не то, что хотела.

– Если бы Анджей Котовский обратился ко мне, я был бы вынужден расследовать это происшествие. Но он этого не сделал.

– А сам ты в нахождении виновника не заинтересован? – В моем голосе появились сердитые нотки. Злиться на мужа бесполезно, да больше и не хотелось. Совсем тихо добавила: – Нападение на наследника престола – это государственная измена.

Семья моего отца, Гревеницы, всегда были лояльными монархистами, и в самые черные времена оставаясь на стороне короны. И хоть я была далека и от отцовской семьи, и от политики, но при мысли, что в решении императора Крейна кто-то мог сомневаться и косвенно противодействовать ему, мне становилось не по себе.

– Я глава службы безопасности Грейдора. Моя задача защищать в первую очередь интересы страны. Если Анджей Котовский столь уязвим и при этом самоуверен… что ж, полагаю, стоит задуматься, нужен ли такой монарх Грейдору.

Император был болен и уже не вставал с постели, канцлер, очевидно, заинтересован, чтобы Котовский не мешался у него под ногами… Глава СБ, если и не замешан в покушении на роанца, точно не был на его стороне. И на многое закрывал глаза. Нравилось ли мне это? Конечно нет. Меня возмущала до глубины души позиция Мартина, однако это был выбор моего мужа, и я не могла заставить его изменить взгляды. Но волновало меня не только это.

– Мои записи о чарах Котовского… Я была глупа и не позаботилась об их безопасности. И мне страшно думать, что князь пострадал из-за них, из-за того, что они попали не в те руки.

– Разве ты единственный артефактор, кто работал с Котовским?

– Нет, еще Петер. Но он… О-о-о.

Что ж, пусть поздно, но я поняла, как мои записи тогда оказались у военных. Петер был под внушением, и Гайне наверняка выжал из этой ситуации все возможное.

Я взволнованно повернулась к мужу:

– Но министр мертв!

– После его кончины министерство хорошо перетряхнули, но часть информации все же утекла, а некоторые из замешанных в дела Гайне сбежали. В том числе и Рейнеке.

При всей моей нелюбви к военному артефактору в его способностях я нисколько не сомневалась. Он был умен, чтобы, получив наши с Петером записи, легко разобраться в них. И достаточно нечист на руку, чтобы продать информацию подороже ради своего спасения. Кому угодно, начиная от канцлера и заканчивая теми же «белыми ястребами». Будто огромный груз упал с моих плеч.

– Я не стал бы тебя использовать, София. – Мартин сложил руки на груди, глядя на меня с осуждением. – И мне неприятно, что ты могла меня в этом подозревать.

– Прости, прости! Ты, конечно, бесчестный злодей и манипулятор, но как муж еще очень даже ничего.

– Как же высоко ты меня ценишь, дорогая!

Я переползла через кровать и, обняв Мартина со спины, положила подбородок ему на плечо.

– Все, больше о работе не спрашиваю, а то тебе потом придет в голову стереть мне память или посадить под замок.

– Всегда сложно удержаться от этого…

– Осталось выяснить самую малость. Зачем ты хранишь мой палец?

Мартин вздрогнул и инстинктивно попытался вырваться, но я вцепилась в него не хуже обезьянки.

– Давай-давай, не стесняйся. Мы же решили развеять все недопонимания между нами, так что самое время признаться в своих извращениях. Я давно подозревала, что с твоими вкусами что-то не так, но все же твоя коллекция смогла меня удивить.

– Это не то, что ты думаешь, Софи. Кое-что из того, что ты нашла, у меня действительно рука не поднялась выбросить. И мне нравится хранить то, что связано с приятными воспоминаниями о тебе.

– К примеру, палец, – хмыкнула я.

– Палец – другое дело, – глухо ответил Мартин. – Он служит напоминанием о том, как дорого может обойтись неосторожность.

Я уткнулась носом в шею Мартина, вдыхая запах его кожи. Это успокаивало.

– Ты коришь себя за произошедшее?

– Да. Я прозевал нападение, и в итоге пострадали самые дорогие для меня люди. Следовало самому приехать за тобой. И быть внимательнее к Петеру. Тогда бы ничего не произошло.

– Не ты ли твердишь мне постоянно, что я не должна слишком много от себя требовать? Разве это не так же верно и для тебя? Всякое случается. Невозможно знать все и быть ко всему готовым. – Я поцеловала Мартина и отпустила. – К тому же мы неплохо наваляли этим военным магам, которые на нас напали. Неплохо для двух артефакторов и одного боевика, а?

– Ты прямо как Джис. Он потерял ногу, тебя тоже ранили. Но вместо того чтобы вынести из этого что-то полезное, вы только хвалитесь, – вздохнул Мартин. – Мне пора. Проведи хотя бы один день без неприятностей, Софи.

– Ничего не могу обещать.

Еще раз поцеловав меня на прощание, Мартин пообещал устроить сюрприз на выходные и ушел. Когда за ним закрылась дверь, до меня дошло, что меня саму время уже поджимает. Собираться пришлось в рекордные сроки.

И все-таки умудрилась опоздать на семинар. Второкурсники были уже у дверей, когда я лихо влетела в аудиторию, втаскивая Ирму за руку обратно.

– Все садимся, берем себе по камешку и начинаем.

– Что начинаем? Какие камешки? – робко раздались студенческие голоса.

Из сумки на стол вытряхнула самоцветы и ослепительно улыбнулась.

– Будем учиться видеть чары. Это проще простого, не сомневайтесь.

Из кабинета мои подопечные выходили, держась за головы.

– Мои глаза, мои глаза, они сейчас вытекут… – пробормотал веснушчатый, часто моргая.

Я помогла ему не вписаться в стену и бережно направила в сторону выхода.

– Чары не увидеть, просто напрягая зрение.

– Я боевой маг, как я вообще могу увидеть всю эту мелочь? – пожаловался студент.

– По косвенным признакам, конечно же. Чары взаимодействуют с окружающей средой, и по тем возмущениям, что возникают вокруг них, можно понять, какие именно свойства у того или иного предмета. Треть группы, между прочим, это поняла.

– Ну да, к концу занятия, – мрачно заметил Бертольд Келлер. – Было бы неплохо, если бы вы нам хоть что-то объяснили, прежде чем давать задание.

Это был мой промах, но признаваться в этом не хотелось.

– Теория лучше постигается на практике, студент Келлер.

Проводив взглядом второкурсников, я хмыкнула и вернулась в аудиторию. Настроение было чудесным. Этак, глядишь, к концу года из моих студентов и получится что-то толковое.

Торопясь сбежать, второкурсники все оставили на столах. Я как раз собирала брошенные ими камни – немного замутненные, а кое-где и потрескавшиеся, когда почувствовала опасность.

Замерла, а затем поспешно повернулась к двери, лихорадочно проверяя свои артефакты. Долго ждать не пришлось. В дверном проеме возник один из старшекурсников, тот самый крепыш, у которого жена беременная. Как же его? Вспомнила. Ганс Яргер. Не нужно было быть менталистом, чтобы понять, что настроен он был более чем недоброжелательно.

– Фрау, я как раз вас искал. Вы не часто появляетесь в университете.

– Вы о чем-то хотите поговорить, студент Яргер? – спросила несколько формально, хотя внутри все сжималось от напряжения.

– Да, о своей жене. Ее отстранили от занятий и вынудили взять академический. Это вы постарались, фрау?

– Я просто объяснила декану, что вашей жене вредно появляться на моих занятиях. Чары, впрочем, как и заклинания, могут негативно сказаться на здоровье – и ее, и вашего ребенка. Вам бы следовало самому позаботиться об этом, Яргер.

Боевик пересек аудиторию, грубо отшвырнул стул, стоявший между нами, и навис надо мной.

– А теперь послушайте меня. Не смейте давать советы или совать свой нос в мой брак. Вы, чародеи, больно много о себе мните. Что вы можете знать о…

Студент говорил так громко, что хотелось заткнуть уши. Пришлось самой повысить голос.

– Отойдите от меня. Сейчас же.

Он замолчал. Губы искривились в злой усмешке.

– А то что – и на меня пожалуетесь?

– В любом случае угрожать себе я вам не позволю. Отойдите.

Яргер грубо схватил меня за плечо.

– Не раньше, чем вы извинитесь! А после этого пойдете к декану и скажете, что ошиблись. И если моя жена не сможет после этого вернуться, вам придется пожалеть.

– Студент Яргер, вы понимаете, где вы и с кем разговариваете? – спокойно спросила, с трудом заставляя себя не активировать артефакты. Провоцировать невменяемого боевика, от которого к тому же пахло алкоголем, было бы неумно. – Вы не вправе ничего от меня требовать. Сейчас же уйдите.

Парень встряхнул меня, заставив клацнуть зубами.

– Как же я ненавижу всех вас, надменных, высокомерных чародеев. Думаешь, что лучше меня?! Я докажу, что…

Резко выпрямила правую руку, толкнув Яргера в грудь и усилив свой жест чарами. Его отшвырнуло назад. Упав на пол, он тут же вскочил, не давая мне пройти мимо себя. Оскалился. Почувствовав, что он призвал магию, я поставила щит.

– Ганс! Спятил?!

Яргера буквально смело к стене, а вместе с ним и несколько стульев. Парты с грохотом повалились на пол. Меня при этом не тронуло. Я поспешно отскочила, активировав сразу все защитные артефакты. И только потом узнала в светловолосом мужчине Тео Адорно. Тот уже подскочил к пытающемуся подняться сокурснику и, поставив колено ему на спину, что-то яростно шептал. Затем, придерживая его за шею, вывел из аудитории. Ганс, как ни странно, не сопротивлялся.

Адорно вернулся минут через пять, когда я, немного успокоившись, начала расставлять мебель по своим местам. Он поднял несколько парт, аккуратно поставил в угол сломанный стул и подошел ко мне.

– Вы в порядке, фрау Шефнер?

– В полном.

– Мне жаль, что так получилось. У Ганса будут неприятности?

– А вы как думаете?

Мне показалось, что староста старшекурсников будет уговаривать меня простить Яргера, но он лишь покачал головой.

– Что ж, этого следовало ожидать. У нас многие на взводе из-за перевода в столицу, но Гансу из-за Анны сложнее всего.

– У вас какие-то проблемы?

– Большинство живут в университетском общежитии, Анна и Ганс в том числе. И наших постоянно цепляют. Боевиков не очень-то любят, особенно в свете последних событий. Если Ганса отчислят, потом ему будет сложно найти работу. А ему нужно еще и о жене с ребенком позаботиться.

– Никто не будет отчислять его на последнем курсе, хотя, может, и стоило, – ответила сердито. – И если ваши одногруппники постоянно кидаются на людей, то я не удивляюсь, что их не любят.

– Можете наказать Ганса или винить меня, ведь это моя группа приносит всем неприятности, но только не относитесь к нам как к отребью магического общества, – неожиданно серьезно сказал Адорно.

– Бросьте, Тео. Среди моих друзей есть боевые маги, поэтому я отношусь к вам без всякого предубеждения, – сообщила, направляясь к двери.

– Тео? Вы назвали меня Тео, фрау Шефнер? – весело воскликнул студент, следуя за мной. – Значит ли это, что я снискал вашу благосклонность?

– Вы же мне помогли, так почему бы и нет?

Адорно проводил меня до деканата и, раскланявшись, ушел «устраивать головомойку Гансу», как он выразился. Я заглянула в приемную к декану.

– Он здесь? – отчего-то шепотом спросила у секретаря. Тот покачал головой. Что ж, может, и к лучшему. А то я слишком взбудоражена, еще лишнего наговорю. – Жаль. Тогда я могу воспользоваться его телефоном?

На самом деле никакой спешности не было, но стычка с Яргером напомнила, насколько я на самом деле уязвима. И что кое-кто все еще ждет моего ответа.

Прикрыв дверь в кабинете декана, подняла трубку.

– Я вас слушаю, – прощебетала телефонистка.

– Соедините меня с главой магического отдела полицейского департамента Корбином Рихтером, пожалуйста.

– Минутку.

Ждать мне пришлось все пять, прежде чем Рихтер вышел на связь.

– Да?

– Это Софи. Мастер, я готова приступить к изучению заклинаний.

– Хы-хы… то есть очень хорошо. Я и не сомневался.

– Правда, у меня, точнее у Мартина, одно условие. Тренироваться мы будем на полигонах СБ.

– Вот же засранец! – восхитился Рихтер.

– Мастер!

– Тогда давай в эту пятницу, после твоих занятий в университете. И оденься… ну не как обычно. Поудобнее, что ли. Никаких юбок, поняла?

Кажется, Рихтер планировал от души повеселиться за мой счет.

У меня не такая уж яркая и запоминающаяся внешность, поэтому я привыкла почти всегда оставаться незаметной. По крайней мере до того, как открою рот или начну чаровать. Но сегодня меня провожал взглядом каждый мужчина, мимо которого я проходила, заставляя ускорить шаг и наклонить голову, пряча румянец. Вокруг столько подчиненных моего мужа, а я в брюках, пусть и довольно свободных. И толстой кожаной куртке Мартина: Рихтер поздно предупредил, что мы будем заниматься на открытой площадке, вот и пришлось просить у супруга что-нибудь на замену моему элегантному пальто.

Мне следовало думать не о своем отвратительном виде, а о том, куда и как иду. Завернув за угол, умудрилась с размаху столкнуться с шагнувшим мне навстречу мужчиной.

– Простите, фрейлейн… Вернер?

Я подняла голову, чтобы встретиться с изумленным и несколько заинтересованным взглядом светловолосого мужчины.

– Не узнаете? – вскинул он брови и скрестил на груди руки. – Я Карл.

Ах, точно, Карл Крайз! Тот самый незадачливый менталист, с которым мы испытывали мой первый ментальный артефакт. Ему мой эксперимент вышел боком – в итоге мага отправили в длительную командировку в дикую глушь. Стоит сказать, что жизнь вдали от столицы пошла ему на пользу. Он окреп, избавился от кислой мины и рыбьего взгляда и в целом стал выглядеть гораздо симпатичнее.

– Господин Крайз, рада вас видеть! И давно вы в Брейге?

– Я провел в Керне около года, – мрачно ответил маг. – А потом еще год отмывался от угольной пыли в Торнеме, который чуть южнее. Там дожди. Постоянно. Так что Торнем я теперь тоже ненавижу. В столице я всего ничего и безумно этому рад. А вы, фрейлейн, значит, все-таки устроились работать в СБ?

– Не то чтобы я работаю в СБ… – замялась, – у меня здесь будут проходить тренировки. – Поправила сползавшие рукава куртки и робко улыбнулась: – Вы простите меня, что я вас тогда в это втянула. Не думала, что так получится.

– Ничего страшного, – уже более миролюбиво ответил менталист. – Не хотите куда-нибудь сходить в свободный вечер? Я еще тогда хотел вас пригласить, но ходили слухи, что вы встречаетесь с бароном фон Шефнером. А теперь он вроде бы собирается жениться на дочери мэра Торнема.

– Я тоже замужем, так что едва ли это возможно, – тактично намекнула я, скромно потупив взгляд.

Молодой маг язвительно уточнил:

– И кто же этот счастливый мужчина, который не боится отпускать свою жену в таком виде, да еще и в столь опасное место?

– Очевидно, владелец этого места.

Мартин появился словно из ниоткуда, возникнув за спиной Карла.

– Крайз, вам нечем заняться, кроме как флиртовать с моей женой? Или вы соскучились по северным пейзажам? – вкрадчиво спросил он.

– Босс! Я не… – Менталист ощутимо побледнел. – Как вы умудряетесь это делать?!

– Оттачивайте свои способности, Крайз, а не шатайтесь по коридорам, и, может быть, тоже на что-нибудь будете годны. Свободны.

Заметив довольный блеск в глазах мужа, я ткнула его локтем в бок.

– Ты ужасен. Зачем так измываться над своими подчиненными? И что ты тут делаешь?

– Провожаю тебя до полигона. И отмечаю всех, кто плотоядно на тебя посмотрел. – Мартин поправил мою крутку и застегнул верхние пуговицы. Удовлетворенно кивнул. – Да и с Корбином не мешало бы поговорить. О технике безопасности.

Рихтер уже ждал меня на небольшой покрытой песком площадке, нетерпеливо вышагивая по ней. При виде хищно направляющегося к нему Мартина он застыл, а затем раскинул руки, рассчитывая на дружеские объятия. Мой муж красноречиво спрятал ладони в карманы и прохладно кивнул алхимику. Я скромненько уселась на скамеечку, не собираясь участвовать в этом цирке, и издалека помахала наставнику.