Текст книги "Моя (не) на одну ночь. Бесконтрактная любовь"

Глава 9

Некоторое время ехали молча.

– У тебя по генетике что было? – спросил Аверин, и Оля поняла, что он немного успокоился.

– У меня красный диплом.

– Тогда возьми на заднем сиденье папку.

Ольга перегнулась и потянула тонкую кожаную папку. Мягкая кожа, наверное, тоже дорогая. Открыла – внутри лист бумаги с печатями. Когда поняла, что это бланк заключения ДНК-анализа, вдруг испугалась. Быстро закрыла папку и, зажмурившись, откинулась на спинку сиденья.

Аверин чихать хотел на чьи-то чувства, и если ему понадобится поставить ее перед фактом, то он это сделает. Так в этом кроется причина его скрытой ярости?

– Ты умеешь читать силой мысли? – послышалось с водительского места язвительное, и она открыла глаза.

– Здесь темно, – ответила сдержанно, – слишком мелкий текст.

– Дать фонарик? У меня есть налобный. Вон там посмотри в бардачке.

Оля не удостоила его ответом и поднесла лист поближе к глазам.

– Можно вслух, – разрешил Аверин, – только с выражением.

– Умник нашелся, – буркнула и принялась читать: – «Основываясь на результатах, полученных при анализе исследованных локусов, биологическое отцовство предполагаемого отца Аверина Константина Марковича в отношении ребенка Виноградовой Анны Константиновны исключается… Близкое патрилинейное родство донора образца с маркировкой «Аверин К.М.» и донора образца с маркировкой «Виноградова А.К.», в рамках проведенного исследования не исключается… Вероятность того, что полученный результат не является следствием случайного совпадения индивидуализирующих признаков неродственных лиц, составляет 99,9 %».

– И что это означает, знаешь? – спросил Аверин Олю, которая недоверчиво вглядывалась в прыгающие строчки.

– Тест может ошибаться, – сипло проговорила, судорожно сглатывая подступивший к горлу ком. – Вы с ней просто одно лицо.

– А разве я говорил, что мы с ней чужие люди? – выгнул он бровь, и она вспыхнула.

– Значит ты испортил мне свидание только для того, чтобы показать какие-то сомнительные результаты теста?

– Почему сомнительные?

– Откуда я знаю, где ты его делал? С твоими способностями ты в состоянии нарисовать любое заключение.

– Главное бюро судмедэкпертизы министерства охраны здоровья для тебя не авторитет?

Ольга внимательно вчиталась в название медучреждения на печатях. В самом деле, министерство…

– А что касается твоего свидания, – теперь уже Аверин с трудом сдерживал раздражение, – чтобы я никаких Голубых возле тебя больше не видел. Можешь сама ему сказать, можешь доверить это мне.

– Тебе-то что? – буркнула она, возвращая папку на место. – Я с тобой на свидания не хожу, значит могу ходить, с кем захочу.

– Вот именно, – в тон ей сказал Аверин, – раз со мной не ходишь, то с другими тем более не пойдешь. Или придется мне им всем порчу их же яйцами выкатывать.

Оля отвернулась, чтобы не рассмеяться. Ну что за невозможный человек! И тут же спохватилась:

– Надо геолокацию отключить! Правильно мне твоя бывшая посоветовала.

– Какая еще бывшая? – поморщился Костя.

– Лия.

– Лия? Лидия, ты хотела сказать?

– Я вообще ничего не хотела, Аверин, не хватало мне еще, чтобы твои бабы ко мне на смотрины ходили. Кстати, они объединились в группу в соцсети, знаешь, как назвали? «Оставь надежду, всяк сюда входящий»

– Вот сучки, – теперь пришла очередь Аверина прятать улыбку.

– А знаешь, мне не смешно, – смешного и правда было мало. – Давай-ка разворачивай свой танк и вези меня обратно. Результат теста я увидела, и если ты думаешь, что я умираю от счастья, то…

На губы легла крепкая сухая ладонь, машина рванула вперед, и Оля с ужасом увидела, как стрелка спидометра переползает отметку в сто пятьдесят километров в час.

– Я бы нашел твоим губам другое применение, но нас ждут, – сказал Аверин, прищурившись. – Так что держись крепче, милая.

Он вернул руку на руль, и на весь салон грянул «Дым над водой». Отец тоже любил «Deep Purple»…

Скорость Костя сбавил только на самих подступах к городу.

* * *

– Я больше никогда не сяду в твою машину, Аверин, – просипела Ольга, пытаясь унять дрожь в коленках, когда автомобиль въехал в знакомые ворота и остановился у ступенек. Голос сел еще на отметке в сто семьдесят километров в час.

Во дворе стояли несколько машин, такие же огромные, как аверинская. Значит, у него гости? И он привез ее сюда не просто так? Стало тоскливо, будто это вовсе не она полдороги представляла, как вызовет такси и гордо удалится на глазах растерянного Аверина.

Костя ничего не ответил, глянул с усмешкой и первым вышел из машины. Пока она возилась с ремнем безопасности – руки тоже тряслись, – распахнул дверь и легко поднял ее с сиденья.

– Будешь знать, как говорить мне под руку всякую ерунду, – сказал уже без улыбки.

Донес до входа и осторожно поставил на ноги. Оля поспешно поправила одежду, а он уже услужливо открывал перед ней дверь.

Из холла навстречу им ступили трое одинаково огромных парней в костюмах. Аверин кивнул парням и прошел к лестнице, держа Олю за руку.

– У тебя появилась охрана? – спросила, едва за ним поспевая.

– Это не моя, это бизнесмена нашего, – ответил Костя, и она снова почувствовала, как напряглись его мышцы. И не выдержала.

Остановилась, развернула к себе, взяла его лицо в ладони и вгляделась в черные глаза. Сейчас они были похожи на два бездонных колодца.

– Костя, – прошептала, – что случилось? Я тебя таким никогда не видела.

Он замер, прикрыв веки, и Оля совсем не к месту залюбовалась густыми черными ресницами. Аверин повернул голову, потерся щекой о ее руку, прижался губами, а затем, с видимым усилием взял ее за запястья и опустил обе руки вниз.

– Сейчас сама все узнаешь. Пойдем, – снова взял за руку и провел в хорошо знакомую гостиную.

Посреди гостиной в таком же хорошо знакомом кресле сидела Юля Виноградова, перед ней на корточках сидел Клим и смотрел на маленькую девочку, спрятавшую личико на груди у матери. Юлия исподлобья глянула на вошедших, Аверин сильнее сжал руку, и Оля сдавленно охнула.

– Ну, привет, – сказал он хрипло, и это его «Привет» прозвучало совсем неприветливо.

Юля демонстративно отвернулась, Клим сдержанно осадил родственника.

– Не ори, они и так обе перепуганные. Ты лучше вот на это чудо глянь, – он погладил девочку по голове и сказал непривычно ласково:

– Не бойся, манюня, смотри, кто пришел.

Костя подошел к Климу, присел рядом на корточки. Анечка отлипла от матери и повернула к нему испуганную мордашку.

– Туши свет, – пораженно произнес Аверин. Мужчины переглянулись.

– Скажи? – по-мальчишески ухмыльнулся Клим.

– А я ей не верил, – все так же пораженно сказал Костя и зачем-то обернулся к застывшей как изваяние Оле. Затем осторожно приобнял девочку за плечико. – Привет, зайчонок. Тебя Анюта зовут? Давай знакомиться, я твой дядя. Дядя Костя.

– Оля! – воскликнула малышка, вывернулась из-под ладони Аверина и бросилась к Ольге.

Та схватила ее на руки и молча прижала к себе. Ребенок выглядел неважно – сбившиеся пряди, измятое платьице. Ее матушка, к слову, выглядела не лучше. Они что, под забором ночевали?

Огляделась по сторонам и села во второе кресло, усадив Анютку на колени. Та обхватила ладошками ее шею и громко засопела.

Костя с Климом следили за ними с интересом, а когда Юлия повернула голову, Ольга чуть не ахнула. Еще один такой знакомый сверлящий взгляд. Как же она сразу не догадалась?

– Здравствуйте, – буркнула Юлия. Оля беспомощно кивнула в ответ.

– Смотри-ка, голос прорезался, – насмешливо сказал Костя. – А со мной поздороваться не желаешь?

– Она просто тут самая нормальная из вас, – не глядя на него, ответила Виноградова.

– Та-а-ак, – Костя плюхнулся рядом с Юлией в кресло и вытянул ноги. Кресло было достаточно широким, они с Авериным свободно там помещались, когда… Ольга спрятала лицо, наклонившись к девочке, чтобы никто не заметил, как она покраснела. – Ну что, сеструха, давай знакомиться.

– Я не твоя сестра, – враждебно ответила та и отодвинулась как можно дальше к краю кресла.

– Неужели! – выгнул брови Аверин. – А зачем тогда меня искала?

– Дура, потому что, – огрызнулась Юлия.

– Это я и без тебя знаю, – Костя удобнее уселся в кресле и предупредил: – Юлька, не зли меня.

– Что вы ко мне пристали оба? – вскинулась та. – Не собиралась я с вами знакомиться.

– А придется, – отозвался Клим уже далеко неласково, – раз уж ты Аверина.

– Я не Аверина, – сквозь зубы процедила девушка. – Я этого козла знать не желаю.

Костя и Клим снова переглянулись.

– Папаша Марк у нас с тобой, конечно, не подарок, но он не единственный твой родственник, – уже гораздо спокойнее проговорил Костя.

– Мне не нужны родственники, – упрямо мотнула девушка головой.

– Не могу сказать, что я от тебя в диком восторге, – проворчал Костя.

– Тебе не нужны, а ей? – указал подбородком Клим на притихшую у Оли на руках Анютку.

– Какое вам дело до моего ребенка?

– На нас посмотри внимательно, – сказал свысока Аверин, – поймешь тогда, какое. Удавил бы тебя, – добавил он негромко сквозь зубы. – У Клима жена беременная. У меня тоже… отношения. Нравится, когда у людей проблемы из-за тебя возникают? Могла хоть Ольге сказать?

Оля даже рот открыла от удивления. Это какие у него с кем отношения?

– А вы по бабам меньше шляйтесь, – снисходительно повела плечом Виноградова, – глядишь, и проблем меньше будет.

– Вот засранка малая, – мотнул головой Клим.

– Ладно, об этом потом, – остановил его Костя и откинулся на спинку, – а теперь рассказывай. Подробно только. Где познакомилась с Лопатиным, как попала к ним в схему, почему он тебя сбил, – он прикрыл глаза ладонью, а потом будто вспомнил: – Кстати, ты с ним спишь?

– Что-о? Нет! – возмутилась Юля.

– Это хорошо. Рассказывай, давай, не тормози.

Ольга была уверена, что та продолжит ломаться, но девушка, к ее удивлению, лишь глубоко вздохнула и начала говорить.

– Нас Костя познакомил, сказал, что это риэлтерская компания, им нужны коммуникабельные девушки для работы с клиентами.

– Костя это… – Клим глазами указал на Анютку. Юля кивнула.

– Че, серьезно? – привстал в кресле Костя. – Того говнюка тоже зовут Костя?

– А ты думаешь, ты единственный на свете Константин? – съехидничала девушка, и Оля не могла не отметить, как сестра и брат достойно дополняют друг друга.

– Слава Богу, что не Саша, – быстро перекрестился Клим. Аверин косо глянул на него, но ничего не сказал.

– Не спи, Юлька, дальше говори, – толкнул он девушку в бок, снова прикрывая глаза.

Юля продолжила рассказ. Она попала в компанию черных риэлтеров, незаконно отбирающих квартиры у одиноких стариков и социально неблагополучных личностей. Зато Аверин явно был в теме и, судя по наводящим вопросам и отдельным комментариям, прекрасно в ней ориентировался.

Когда до Юлии дошло, куда она попала, идти на попятную было поздно, слишком много всего было ей известно. Деньги платились немаленькие, и выйти из игры просто так она теперь не могла. А после последнего случая, когда пожилая одинокая хозяйка квартиры бесследно исчезла, Юля испугалась и решила искать защиты у старшего брата. Но Аверина в городе не оказалось.

– Почему к отцу не поехала? – спросил Костя, продолжая держать глаза закрытыми.

– Он мне не отец, – прошипела Юля.

– Да брось, – Аверин выпрямился и сел рядом, – когда речь идет о жизни ребенка, сгодится даже такой как Марк. За рулем был Лопатин?

– Нет, его охранник. Но я все равно его узнала.

– А из больницы сбежала почему?

– Мне следователь записку от Лопатина передал. Предупредил, чтобы я не трепалась.

– Ты могла рассказать Ольге. Она своя, и потом, у нее в полиции знакомый служит, нормальный мент, он бы помог пока я не вернулся.

– Лопатин прислал их фотки, – кивнула Юля на Ольгу с Анюткой. – Сказал, чтобы я к тебе не вздумала соваться. Я испугалась и решила сбежать.

– Сбежать! – проворчал Костя. – Сколько ты так собиралась по хостелам прятаться с маленьким ребенком?

– А что мне было делать? – взвилась Юля. – Ждать, пока убьют мою дочь и твою Ольгу?

Олю тронуло такое участие, хоть ужасно захотелось уточнить, на каком основании она вдруг стала «его», то есть Аверина. Костя уперся руками в колени.

– Я не твой мальчик, чтобы по стране за тобой гонять как сайгак.

– А я и не просила!

– Опять двадцать пять, – хлопнул себя по коленям Костя и развернулся к сестре. – Видишь ли, радость моя, когда у тебя есть сильные, умные и влиятельные родственники, надо иногда позволять им себе помочь.

– Зачем вам мне помогать? – Юля обхватила себя руками.

– Потому что ты Аверина, – несколько пафосно заявил Клим.

– Я не Аверина!

– Правильно, Юля, – не удержалась Оля, – Аверин – это не фамилия, это диагноз.

Она говорила негромко, чтобы не разбудить уснувшую на руках девочку. Клим загадочно усмехнулся. Ему-то что, он не Аверин[8]8
  Клим Аверин – главный герой романа «Двойня для Чайлдфри»


[Закрыть]…

Костя недовольно пальнул взглядом в Олю, но ей было все равно. И тогда он снова переключился на сестру.

– Выбор у тебя небольшой. Или едешь к Марку в Германию и сидишь там сколько нужно, или садишься в тюрьму вместе со своими подельниками.

Юлия резко повернулась к Аверину и уставилась на него широко распахнутыми глазами.

– Да, не смотри так, их уже всех закрыли. Говорю же тебе, влиятельные родственники – это на самом деле не так плохо, как ты думаешь.

Девушка продолжала смотреть на Аверина блестящими от подступивших слез глазами, затем зажала обеими руками рот.

– Ну все, все, – совсем другим тоном сказал Костя, – уже все закончилось, Юля. Для тебя все закончилось. Только надо уехать на время, пока будет идти следствие. Они сядут надолго, мне гарантировали.

Девушка всхлипнула, опустила голову и сдавленно зарыдала, касаясь макушкой плеча Аверина. Костя покачал головой, посмотрел на Клима и обнял сестру. Та вцепилась в его рукав и уткнулась лбом в плечо.

– Анна назвала тебя Юлей назло отцу, – задумчиво сказал Костя, когда девушка успокоилась. – Мать Клима, наша с тобой сестра, тоже была Юлия…

– Ты ее знал, мою маму? – шепотом спросила она.

– Да, я помню Анну Виноградову, отец обошелся с ней просто по-скотски. Потому сразу понял, кто ты, как только увидел твое фото. Хорошо, кое-кто догадался мне выслать не только фото ребенка, – он выразительно посмотрел на Олю, та смущенно опустила глаза. – Вы похожи с матерью, Юля. Но все равно, мне нужно было убедиться, что я не ошибаюсь.

Глава 10

Оля легонько покачивала уснувшую у нее на руках девочку. Время от времени ловила на себе непонятный, задумчивый взгляд Аверина, и этот взгляд ей очень нравился. Но она старательно отворачивалась, чтобы тот ничего не заметил.

– Юля, до отъезда поживешь здесь. Охрана останется в доме, пока что на улицу не высовывайся. Клим проведет вас с Анюткой в мою спальню. Душ и гардеробная в твоем распоряжении. Если голодна, закажите ужин и охрану заодно покормите. Я отвезу Олю.

Костя подошел к Ольге и встал рядом, глядя на девочку.

– Поразительно. На меня ни один мой ребенок так не похож.

– А ты продолжай в том же духе, – посоветовала Оля, – глядишь, во второй десятке повезет.

Аверин смерил ее неодобрительным взглядом, но промолчал.

– Мне нужно Нюту искупать и переодеть, – сказала Юля, поднимаясь с кресла.

– Так жалко ее будить, – прошептала Оля, с нежностью глядя на девочку, и снова поймала этот непонятный аверинский взгляд.

– Оставь ребенка в покое, – одернул он сестру. – Пусть спит, ты и так ее измучила своими бесконечными переездами.

– Но она вымажет тебе постель…

Костя повернулся и так на нее глянул, что Юлия, смущенно буркнув что-то под нос, умолкла.

– Давай ее мне, – подошел Клим.

Оля с сожалением передала ему Анечку, с удовольствием отметив, как тот бережно берет девочку из ее рук. Сразу видно, опытный отец. Малышка во сне нахмурила лобик, и мужчины умильно заулыбались.

– Мы с Катей тоже дочку хотим, – Клим осторожно прикоснулся губами к щечке девочки и подмигнул насупленной Виноградовой. – Спасибо, тетя Юля, осчастливила, теперь и у меня есть сестра, еще и такая кукла!

Как Юлия ни пыталась придать себе безучастный вид, радостная улыбка племянника, старшего ее на добрый десяток лет, вызвала такую же ответную улыбку.

– Иди за мной, – скомандовал Клим, направляясь к лестнице.

– А вы еще не знаете, кто у вас будет? – поинтересовалась тетушка, стараясь подстроиться под его широкий шаг.

– Нет, прячется пока. Ждем второе УЗИ, может, застанем врасплох…

– Пойдем, – потянул Ольгу за рукав Аверин, – Клим справится, он тренированный.

Оля с сожалением провела взглядом темноволосую головку девочки и позволила Косте увести себя из дома.

– У меня же остались ее вещи! – вспомнила, уже сидя в машине. – Я купила их, когда мы ходили гулять по торговому центру. Передашь Юле?

Аверин кивнул и повернул ключ зажигания, а Ольга вспомнила о папке на заднем сиденье. Все-таки, тест не соврал, подтвердив близкое патрилинейное родство Кости и Анютки. На уровне «дядя-племянница». Клим, похожий на своего деда Марка и выглядевший как клон Кости, являлся лучшим тому доказательством.

– Костя, – позвала она, – а зачем ты делал тест? Ты ведь сразу догадался, кто эта Юля?

– Во-первых, я мог ошибаться, а во-вторых, я не знал, что так быстро их найду. И не мог допустить, чтобы ты считала Аню моей дочерью.

– Но почему, Костя? Почему для тебя важно было мне это доказать? Разве так принципиально, пять у тебя детей или шесть?

Он развернулся всем телом, отпустив одной рукой руль, и Оле показалось, он ее сейчас схватит за шиворот и встряхнет.

– Ты себя слышишь, Оля? За кого ты меня принимаешь? Или ты думаешь, мне наплевать на то, где и как живут мои дети?

Гневный взгляд, устремленный на нее, пугал. Ольга опомнилась, схватила его за руку и забормотала:

– Извини. Нет, конечно же, нет, я так не думаю.

В ответ цепкие пальцы намертво впились в ее ладонь. Автомобиль съехал с обочины. Аверин тяжело дышал, глядя перед собой, и продолжал крепко сжимать ее руку.

– Ты меня тоже прости, – заговорил, наконец, – я что-то плохо стал себя контролировать. Наверное, заработался.

Ей очень хотелось его обнять, но она не смела, просто сидела и сжимала широкую ладонь. Костя свободной рукой потер лицо.

– Во-первых, я уже говорил, у меня не может быть девочек. Во-вторых, после моего младшего сына Мартина за шесть лет я обнулил все риски и абсолютно уверен, что детей у меня больше нет.

– Ты что, Костя, – она даже привстала. – Ты сделал вазэктомию?

И затаила дыхание. Охватило тоскливое чувство, что если это правда, то теперь даже призрачная надежда на пандорские скафандры Аверина может с чистой совестью помахать ей платочком. Аверин глянул так, будто на пассажирском сиденье вместо Оли вдруг обнаружился розовый единорог. Или кто-то еще. К примеру, команданте Эрнесто Гевара де ла Серна[9]9
  Эрнесто Че Гевара – команданте кубинской революции 1959 г.


[Закрыть].

– Скажи еще, кастрацию, – передразнивая ее, ответил Костя. – Что ты выдумала, Оля? Я просто стал иначе относиться к контрацепции.

– Иначе это как? – заинтересованно подтянула коленки и, поняв, что увлеклась, покраснела до ушей. Попыталась оправдаться: – Чисто медицинский интерес, не думай, ничего такого.

– Иначе – это значит взял полностью под свой контроль, – совсем другим тоном ответил Аверин и завел двигатель. – А раз ничего такого, то и говорить не о чем.

* * *

Костя помог выйти из машины, и Оля замешкалась. Она хотела подняться к себе, сложить вещи Анечки и вынести их Аверину. Значит, надо сказать, чтобы он подождал внизу. А если он и не собирается идти с ней, как это будет выглядеть?

Но Аверин собирался. Пошел за Олей к подъезду, вошел внутрь и поднялся на этаж. Как само собой разумеющееся. Возле двери в квартиру остановился и отобрал у нее сумку.

Оля молча уступила – царапать ключом замочную скважину не очень хотелось. А то, что у нее снова начнут трястись руки, к бабке не ходи. И почему в его присутствии с ней такое творится? Вот Аверин, к примеру, на нее совсем не так реагирует. Достал ключи, открыл дверь, пропустил Олю вперед и вошел следом.

Оля проглотила вертевшееся на языке «Я тебя не приглашала» и направилась в спальню. Достала из шкафа вещи Анютки, не удержалась, погладила рукой маленькое платьице, вспомнив, как радовалась девочка покупкам. Вздрогнула, почувствовав на себе пронзительный взгляд, и подняла глаза.

Костя опирался плечом о дверной косяк и смотрел на Олю. Она вдруг смутилась, сама не понимая, почему. Он не смотрел откровенно, не раздевал ее глазами как обычно, и не имел ее прямо там во всех позах.

Он смотрел на детские вещи в ее руках с точно таким же выражением лица, какое у него было сегодня, когда она качала на руках уснувшую малышку, время от времени ощущая на себе его взгляд.

Сложила одежду в яркий красивый пакет, сверху положила шоколадку и улыбнулась, представляя, как обрадуется девочка. Подошла к Аверину. Он продолжал смотреть на нее, склонив голову на бок и прислонившись к косяку виском.

– Оля, – сказал безо всякого намека на улыбку и прикрыл глаза, – помоги мне придумать повод у тебя остаться. Совсем башка не варит.

От растерянности она даже огляделась вокруг. Он это точно ей сказал? Но сзади никого не обнаружила, значит, без вариантов.

– А как же твои родственники? – это был единственный нейтральный вопрос, который можно было сейчас задать. Все остальные так или иначе скатились бы в сферу их личных отношений.

– Не представляешь, как они меня достали, – не открывая глаз, проговорил Костя. – Знала бы ты, какой дичью я занимался всю неделю. И не спал почти…

Она разглядывала его серое от усталости лицо, вертикальную складку, что залегла между бровей. Протянула руку и коснулась небритой щеки.

Аверин отреагировал моментально. Потерся колючей щетиной, ладони сразу стало щекотно. Отнимать руку не хотелось, Костя тоже не спешил отстраняться. А потом и вовсе замер, устроившись на ее руке.

Так и стояли – замерший Аверин и Оля с протянутой рукой. Она даже заволновалась, не уснул ли он случайно? Надо было что-то делать, она деликатно прокашлялась и заговорила. Тон постаралась подобрать построже.

– Спать ляжешь на диване. И халат у меня один – лавандовый в сердечках. Другой одежды нет.

– Я могу и без одежды, – промурлыкал в руку проснувшийся Аверин, но, поймав возмущенный Олин взгляд, поспешно добавил: – Ну что ты, милая, лавандовый – мой самый любимый цвет.

– Тогда ты в душ, а я соображу что-то на ужин.

– Можно заказать доставку.

– Пока там приготовят да пока привезут, ты уже будешь видеть десятый сон, – заверила Оля. – Я управлюсь пока ты будешь в душе. Мой клубничный гель не бери, там есть цитрусовый.

– Ты не хочешь, чтобы от меня пахло тобой? – деланно оскорбился Аверин.

– У тебя слишком много тела, а геля осталось меньше, чем полбутылки. И я не собираюсь тебя нюхать, Аверин, – спохватилась, когда тот уже закрывал дверь ванной.

* * *

Оля сидела под стенкой, слезы текли из глаз непрерывным потоком, плечи содрогались, и она никак не могла заставить себя остановиться.

– Не сиди на полу, простудишься, – Аверин стоял возле зеркала и безуспешно пытался оттянуть подол ее махрового лавандового халата в белых сердечках. Халат сходился с трудом, едва прикрывая обнаженный пах, а пояс красиво подчеркивал грудную клетку где-то в районе подмышек. Костя мрачно посмотрел в зеркало. – Нет, ну это же полная дичь!

Она захлебнулась. От смеха. Аверин глянул с неодобрением.

– Будешь потешаться, сниму и стану ходить без него. У тебя точно нет ничего посвободнее?

Оля закрыла руками лицо и всхлипнула. Костя сделал селфи и нажал «Отправить».

– Кому… – простонала она, вытирая слезы. – Кому ты решил перегадить сон, Аверин?

Он не ответил ей, а ответил невидимому абоненту.

– Пришли кого-то из парней с чистыми шмотками, только прямо сейчас. И хватит уже ржать! Да, халатик зачетный, милая не поскупилась… Не помню, – Аверин протянул Оле телефон, – скажи Климу свой адрес. Только быстро.

Она схватила телефон и очень постаралась не сипеть.

– Олечка, приложи его чем-нибудь по голове, чтобы успокоился, – услышала из динамика сдавленный от смеха голос Клима. – Он меня за неделю так замахал! Короче, пускай спать ложится в этом халатике, ему идет.

Тем временем Аверин натянул брюки прямо на голое тело и вернул Оле халат.

– Теперь я в душ, а ты садись ужинать, – она наконец смогла справиться с собой и перестала смеяться.

– Я тебя подожду.

– Я так поздно не ем. А вот чай с тобой выпью.

Сквозь шум льющейся воды услышала в коридоре мужские голоса. Наверное, это охранник Клима привез Косте сменную одежду.

Когда вышла из душа, Аверин, одетый в трикотажные штаны и футболку, сидел за кухонным столиком над остатками уничтоженного омлета. Ноги небрежно сложил на табурет, спиной опирался о стенку и блаженно щурился.

– Тебе в этом халатике гораздо лучше, чем мне, – похвалил Олю, и та подавила истерический смешок, вспомнив Аверина в сердечках. Но он был слишком сыт и расслаблен, чтобы реагировать. Лишь приоткрыл один глаз. – Кто-то обещал чай…

Когда Оля поставила на стол чашки, Аверин поспешно убрал ноги и придвинул ее табурет ближе к себе. Практически впритык. Она попыталась отбиться, но тут же оказалась притянута обратно.

– Костя, осторожно, чай горячий. Ты меня обольешь!

– Вот именно, милая, очень горячий, так что сиди смирно, пока мы оба не обожглись.

Оля для вида еще немного посопротивлялась, а потом позволила себе опереться о грудь Кости. Вообще-то было очень приятно вот так лежать на Аверине и пить чай. Тепло и уютно в круге из его рук, так как ей и хотелось.

Он казался гораздо ближе здесь, на восьми квадратных метрах, чем в его огромной кухне на полдома. Ближе и роднее…

– Костя…

– Ммм?

– Ты сказал, что твой отец плохо поступил с мамой Юли.

Мышцы под ней напряглись, Аверин заерзал и поставил чашку с чаем на стол, убирая руки.

– Милая, ты правда хочешь поговорить о моем папаше Марке и испортить такой прекрасный вечер?

– Ну, он твой отец…

– Я об этом вспоминаю каждый раз, когда смотрюсь в зеркало. И поверь, гордиться тут совершенно нечем.

– А как же то, что родителей надо уважать? – растерялась Оля, услышав такую нелестную характеристику.

– Не путай, милая, уважение с почитанием. Пятую заповедь никто не отменял, и я почтительно отношусь к Марку Аверину, но это не значит, что я должен его уважать. Особенно, когда сам стал отцом.

– Для меня эти два понятия всегда были синонимами, – она качнулась, потеряв равновесие, и Костя снова сомкнул вокруг нее кольцо рук.

– А для меня относиться с почтением – это не говорить, что я на самом деле о нем думаю. И думать мне никто не запретит, – он замолчал ненадолго, а потом снова заговорил, положив подбородок Оле на макушку. – Мой отец был из тех, кто одним из первых начал зарабатывать деньги. Денег было много, давались они легко, пошли рестораны, курорты, женщины. Матери это надоело, она забрала нас и ушла. Думаю, что он все-таки по-своему ее любил, потому что поначалу хотел вернуть. Но мать упиралась, и тогда он начал ей мстить. Он нас купил.

Костя снова замолчал, и Оля молчала, боясь, чтобы он не передумал. Почему-то казалось, так будет легче его понять, хоть как-то разобраться в этом непростом мужчине. Но молчание затягивалось.

– Вас? – переспросила робко, зашевелившись в его руках.

– Да, нас с Юлькой, моей старшей сестрой. И самое мерзкое, что мы продались ему с потрохами. Мне было девять, ей семнадцать. Отец приезжал каждый раз на новой машине, оплачивал любую нашу прихоть. И я уже тогда заявил матери, что она неудачница, ничего не добившаяся в жизни. Я ненавижу себя за то, что повелся и не послал его вместе с его деньгами. Мама молча приняла то, что отец стал для нас чуть ли не божеством, и когда заболела, даже не сказала никому. Она умерла, когда мне было шестнадцать, это стало для меня прозрением. Юля к тому времени уже вышла замуж за Арсения, у них родился Клим. Арсений был хорошим парнем, он вправил мне мозги, только было поздно. Климу было восемь, когда родителей застрелили на его глазах, он спрятался в шкаф, и киллер его не заметил. Я нашел его возле Юльки с Арсением, мне было двадцать, я учился на третьем курсе и жил в общаге. Марк не захотел оформлять опекунство, у него как раз тогда был самый разгар очередного романа. Он согласился, чтобы Клима отправили в детский дом, и я дошел до ректора, но мне помогли оформить опекунство.

Оля моргала, руки дрожали, и только спокойный голос Аверина не давал ей сорваться в истерику. Она уже практически ненавидела Марка Аверина, представляя маленького Клима в детдоме.

– А когда ты узнал о Юле?

– Девушку, с которой у Марка был роман, звали Анна Виноградова. Я даже видел ее несколько раз, когда отец приезжал сюда по делам. Но когда она забеременела, он ее бросил. Дал денег на аборт и выгнал. Ты прислала мне фото Ани, а Волошин – их обеих. Я сразу связался с Марком, и он признался, что Анна не сделала аборт, а родила дочь, которую назвала Юлей. Надеялась, что отец женится на ней, но он Юльку был готов признать, а жениться – нет. Анна недолго поигралась в дочки-матери, отдала ее в интернат, а сама принялась устраивать личную жизнь. Я все это время жил и не знал, что у меня в интернате растет сестра…

– Ты и ее бы забрал, – Оля не спрашивала, просто констатировала факт.

– Оба забрали бы. Я и Клим.

– А как отец отреагировал, что ты ее нашел?

– Он под старость стал сентиментальным, даже пустил слезу. Правда, мы с Климом не обольщаемся. Я предпочел бы отправить девчонок к себе в Испанию, но боюсь, как бы Юлька не ударилась оттуда в бега, а я не могу их сторожить. У Марка же она будет под присмотром. Ну все, милая, хватит страшных сказок на ночь, я иду спать, – Костя снял с себя Олю легко, будто она ничего не весила, и поставил на пол.

– Иди, я уберу со стола, – она отвернулась, чтобы тот не заметил мокрые глаза.

Вымыла посуду, прошла в спальню и возмущенно выдохнула, увидев на своей кровати спящего на животе Аверина. Он был в одних штанах, футболка аккуратно висела рядом на стуле. Ну хорошо хоть не в трусах…

– Эй, разве я не ясно сказала, что ты спишь на диване! – не успела договорить, как ее цепко схватили за запястье и опрокинули на кровать.

– Аверин! Тебе не кажется, что ты обнаглел? – попыталась оказать сопротивление Оля, но он уже подмял ее под себя, крепко обхватив руками и ногами.

– Захотелось немножко с тобой полежать, – сонно пробормотал Аверин ей в макушку. – Ты бы не дергалась, милая, твои коленки прямо напротив моих самых стратегических частей. Ты можешь спровоцировать болевой шок вплоть до потери сознания…

Костя замолчал, и она поняла, что он уже спит. Беспомощно поерзала, но Аверин оказался неподъемным, и ей ничего не оставалось, кроме как обнять его за плечи и закрыть глаза.