Текст книги "Орудие богов"

Глава 5

 
Как-то боги сказали с небесного свода:
«Мы от песен устали, от веселья и пира.
Время и прилив нас ждут,
Так дадим себе мы труд,
Поглядим на досуге, в чем горести мира».
 
 
Сквозь лазурь они глядели все ниже и ниже
На просторы древнейших зеленых лугов.
Каждый локтем могучим
Опирался на тучу,
Громом вдруг раскатился кругом бога рев:
 
 
«Войны твердь покачнули! Аркебузы исчезли,
Вот Науки предвестье – смертоносный тротил!
Гнева новый инструмент
Будет завершен в момент.
Что ж, пред ним одним махом Закон отступил?
 
 
Здесь когда-то мы дали народу свободу,
Люди пели, согретые солнца лучом;
Нынче луч до смерти жжет
И Закон не бережет.
Людям нет от законов спасенья ни в чем.
 
 
Где теперь та свобода, что мы прежде им дали?
Где веселья, и смеха, и радости дар?
В гневе, в ярости они
Все свои растратят дни,
Уничтожит их грядущего пожар!»
 

«Самый драгоценный мой друг! Пожалуйста, навестите меня!»

Ясмини

Единственное, что никогда не происходит в Индии, – это то, чего ждут. Если же оно случается, то вызывает столько непредвиденных последствий, что только самый тонкий ум может надеяться распознать признаки события так быстро, чтобы их понять. Естественно, всегда находится множество людей, которые способны рассуждать о событиях задним числом; и лишь немногие выносят из них урок для себя. И нам приходится приписать к таким людям и Терезу Блейн. Тесс, очевидно, соглашалась с Гамлетом, что «пьеса – это вещь», и слишком интересовалась сюжетом, чтобы вмешиваться в него. Она откликалась на приглашения к обеду, к чаю, на теннисные партии. Когда же ей наскучила банальность, она попыталась шокировать Сиалпур, пригласив Тома Трайпа на вечеринку в своем саду, парировав все возражения Тома.

– Между нами, леди: моего общества никто не жаждет. Если кто-то хочет одолжить лошадь на конюшне магараджи, или, скажем, отряд солдат на пикник в горах, тогда: «О, доброе утро, мистер Трайп! Как сегодня ваша собачка? И, кстати…» Я, конечно, для них делаю все, что могу. И не домогаюсь ничьих денег – не больше, чем этот пес жаждет блох. Но уж в ад я из-за денег не отправлюсь, нет уж, не больше, чем Троттере из-за блох. Так вот, леди, если бы я явился на ваш праздник, меня бы за это всяко не похвалили, мэм. Сказали бы, что я не знаю своего места. Понимаете, мэм, ваш дом – единственный в Сиалпуре, куда я могу приходить и знать, что мне рады.

– Тем больше у вас причин прийти вечером, Том.

– Ох, если б вы только понимали!

Он погрозил ей пальцем, обычно этот шутливый жест помогал, но на этот раз ничего не вышло.

– Мне плевать на шапочных знакомых, Том. Если вы хотите, чтобы вас всегда принимали у меня в доме, вы должны прийти на вечер, если я вас прошу. Я действительно этого хочу.

– Ну, так и быть, приду. Я выразил протест. Это меня оправдывает. А шкура у меня толстая. Надо ли привести Троттерса?

– Разумеется. Троттере тоже мой друг. Надеюсь, что он покажет свои фокусы и развлечет всех.

– А после про вас скажут, что вы не нашли ничего лучшего, как пригласить Тома Трайпа и его вульгарного пса в порядочное общество.

– Они будут правы, Том. Я не нашла никого лучше. Надеюсь, мне скажут это в лицо.

Но когда наступил этот вечер, Тесс обнаружила, что англичан не может шокировать ни один американец. От американца и не ждут, чтобы он умел себя вести, и Тома Трайпа с его собакой, показывающей фокусы, приняли и одобрили со всей искренностью – и так же быстро забыли на следующее утро.

Особенно рад был видеть Тома Трайпа эмиссар – в данной обстановке. Один из его вопросов Трайпу был – действительно ли тот отвечает за дворцовую стражу.

– Некоторым образом, сэр. Я отвечаю за то, чтобы они знали свои обязанности.

– Это хорошо. Иные пытались бы избежать подобной ответственности. Так вы присматриваете за стражей во всех дворцах? И у принцессы Ясмини тоже? Ну-ну, могу себе представить. Говорят, эта юная госпожа… А, Трайп?

– Не могу ничего сказать, сэр. Мои обязанности не касаются внутренних покоев дворца.

– Ну-ну, Трайп! Не изображайте невинность. Говорят, она много хлопот доставляет, а вы ее поощряете!

– Некоторые сами не знают, что болтают, сэр.

– Если она попадет в беду, я думаю, она обратится за помощью к вам?

– Я хотел бы так думать, сэр. Я сделал бы для нее то же, что для собственной дочери.

– Так, так. А если бы она передала вам письмо для меня, вы бы его доставили?

– Да, сэр.

– Так, чтобы не знал магараджа?

– Так, чтобы не знал его высочество.

– Вы бы так поступили с чистой совестью?

– Солдат не имеет ничего общего с совестью, сэр, – Том Трайп задрал голову и надул щеки. – Совесть заставляет человека бояться поступить правильно, а то как бы кузина его сестры не рассказала соседям.

– Ха-ха! Ну и глубокая философия! Бьюсь об заклад, что вы десятки раз носили ее письма – ну-ка, признавайтесь!

Том Трайп снова надул щеки:

– Людей ведь вешают не за убийство, сэр.

– А за что?

– За то, что болтают до и после него.

– Отлично! Если бы хоть кто-нибудь это помнил! Вам приходило в голову, как можно было бы сохранить тайну?

– Сэр?

– Однажды может появиться письмо для принцессы Ясмини, и вы должны, как ее друг, проследить, чтобы оно до нее дошло.

– Я возьмусь доставить ей ваше письмо, сэр, если вы об этом.

Сэр Роланд Сэмсон, кавалер ордена «Звезда Индии», выглядел изрядно шокированным.

– Я-то имел в виду… э-э-э… – Он посмотрел на Трайпа сквозь монокль, как будто Том был насекомым, наколотым на булавку. – Вы сознаетесь, что заняты интригами в пользу принцессы и, без сомнения, носите письма как от нее, так и к ней, и об этом не болтаете?

– Уж если бы я передавал письма, они были бы тайными, а иначе их бы посылали почтой.

Я рисковал бы службой всякий раз, когда делал бы это. Неужели я пошел бы на еще больший риск и стал бы об этом болтать? Как только магараджа услышал бы шепот…

– Что ж – постараюсь не подать ни намека его высочеству. Как вы утверждаете, это может стоить вам места… И… ммм… – снова взгляд сквозь монокль, – буквы «п. б.» в левом верхнем углу конверта будут обозначать, что она получила письмо, ясно?

Том Трайп явно вознегодовал. От него не укрылись ни угроза, ни предложение использовать его услуги. Сэмсон, который среди прочих истин верил, что следует требовать от подчиненных, чтобы они знали свое место, решил сейчас же закрепить предложение.

– Вы найдете это выгодным. Вам, без сомнения, заплатят, когда ситуация созреет.

Тесс, беседующая с группой гостей на некотором расстоянии, заметила напряжение борьбы в глазах Тома и улыбнулась две секунды спустя, когда эмиссар опустил свой монокль. Она тотчас убедилась в двух вещах: что Том Трайп при первой же возможности расскажет ей обо всем произошедшем и что Сэмсон бойко солжет, если его спросить. Она пообещала себе, что спросит.

– Никакие деньги не купят молчания моего пса, сэр. Если у вас есть письмо для принцессы, отошлите его, а я прослежу, чтобы она его получила. Если она сочтет нужным на него ответить, я прослежу, чтобы ее письмо дошло до вас. А что до намеков магарадже о том, что я оказываю небольшие услуги принцессе, – джентльмен есть джентльмен и в инструкциях не нуждается – ничего вам не посоветую. Если завтра меня выставят со службы, я останусь человеком на двух ногах, и меня так и следует воспринимать.

Когда Сэмсон увидел, что Тесс за ним наблюдает, он заметно растерялся, но через секунду оправился. Как знаток человеческой натуры, он решил, что надо воспользоваться гордостью Тома Трайпа.

– Вы тот самый человек, которому я могу доверять, – сказал он. – Я рад, что мы побеседовали. Если когда-нибудь вам передадут маленький белый конверт с пометкой «п. б.» в левом верхнем углу, проследите, чтобы принцесса его получила, и не говорите ничего никому.

– Доверяешь мне, а? – спросил себя Том Трайп, когда Сэмсон отошел. – Да ты собственной мамаше не доверяешь! Уж я бы тебе не доверял! – Он сплюнул на цветы, ибо Том не мог претендовать на хорошие манеры для вечеринки в саду. – А если она тебе доверяет, так я съем на завтрак холодными свои шпоры и саблю!

Затем, чтобы доказать себе, что в мире есть кто-то, кто доверяет ему полностью, Том походкой мастера верховой езды направился туда, где стояла Тесс, беседующая с раджпутским князем, – он опоздал и собирался уехать рано. Этот принц совсем сбил ее с толку: он раза два-три упомянул, что торопится, один раз зайдя так далеко, что попрощался, а после так и не уехал. Как будто бы он ждал от Тесс, что она поймет что-то такое, чего не понимала раньше, и она готова была намекнуть, что он ждет напрасно. Тесс чувствовала, что он принимает ее за дурочку, и эта мысль все сильнее беспокоила ее. Но появление Тома, у которого после разговора с Сэмсоном по какой-то причине сузились глаза, кажется, подняло настроение принца.

– Если бы только мой муж был здесь, – громко сказала Тесс, – но, знаете ли, в последнюю минуту взрывные работы…

Принц – он был совсем молоденький, года двадцать два, – пробормотал что-то вежливое и с загоревшимися глазами наблюдал, как Том достал из кармана какое-то письмо и вручил его Тесс:

– Кто-то, должно быть, обронил это, мэм.

Конверт был надушен и надписан по-персидски. Тесс видела, как принц пожирает его глазами, видела, как он обменивается взглядами с Томом, и поняла, что Том невольно представил ей другого актера невидимой драмы, которая тут разыгрывалась. Ясно, следующий ход был за ней.

– Может быть, оно ваше? – спросила она.

Принц Ютирупа Сингх с поклоном принял письмо. Тут к ним подошел Сэмсон. Глядя через монокль с неукротимой яростью, но улыбаясь, Ютирупа, кажется, получал удовольствие от того, что вертел конверт в руках, а эмиссар мог видеть только оборотную сторону письма.

Принц был необыкновенно хорош собой. Благодаря игре в поло и охоте на кабанов с копьем он сохранял стройность, а общение с британскими офицерами придавало ему внешнюю открытость. Он обладал естественным восточным даром подавлять волнение, чему помогало позаимствованное у Запада искусство сдержанного поведения.

– Я вечно останусь вам благодарным, – он улыбнулся Тесс, но обращался к эмиссару. – Если бы я потерял это письмо и кто-то другой его подобрал, это было бы ужасно.

– Но ведь не я его нашла, – возразила Тесс.

Ютирупа повернулся к эмиссару спиной и тихонько сказал Тесс:

– Тем не менее, когда у меня будут пропадать письма, я стану в первую очередь приходить сюда!

Он откланялся и снова показал оборотную сторону конверта Сэмсону, выражение его лица было достойно Торквемады. Эмиссар, казалось, вот-вот выхватит у него конверт.

– Миссис Блейн, – произнес он со смехом, когда принц ушел, – боюсь, что ловкость и опыт мало помогут без удачи. Кажется, мне именно ее не достает. Думаю, если бы я подобрал это письмо, содержащиеся в нем сведения сэкономили бы мне целый год работы.

Тесс была уверена, что Том не поднимал этого письма, но не чувствовала нужды выдавать его.

– Вы что, хотите сказать, что вскрыли бы письмо, найденное в моем саду? – поинтересовалась она.

– А почему бы и нет? – Его глаза приняли вызов.

– Но зачем? Ведь, конечно…

– Необходимость, дорогая леди, не знает законов. Это первая аксиома дипломатии. Возьмем вашего мужа. Обычай, лежащий в основе всякого закона, говорит, что он должен быть среди ваших гостей и развлекать их. Необходимость, которая не считается с обычаями, обязывает его оставаться в холмах и производить взрывы, что огорчает всех, кроме меня. Я воспользуюсь преимуществом, которое дает мне его отсутствие.

Тесс ничего не знала об интриге, которую он плетет, и не собиралась становиться хранительницей его секретов: заметь он быстрый взгляд, выдававший ее чувства, он определенно не пошел бы на дальнейшие откровенности. Но яд амбиций отравляет всех, кто его пьет.

– Давайте прогуливаться взад и вперед по дорожке, чтобы все могли нас видеть, хорошо?

– Зачем? – она засмеялась. – Вы что, льстите себе, думая, что я боюсь, как бы меня не застали врасплох с вами наедине?

– Надеюсь, вам приятно быть наедине со мной! Я ничего не желал бы сильнее. Но если мы станем прогуливаться по дорожке на виду у всех, мы не возбудим подозрений и нас не станут подслушивать. Я намерен открыть вам кое-какие секреты.

Не так уж много женщин стали бы сопротивляться искушению получить тайные политические сведения. Понимая это неосознанным внутренним чутьем, Тесс знала, что ее втягивают в лабиринт тайн и каждую минуту ей грозит опасность. Но выбора у нее не было.

– Буду с вами откровенна, – созналась она. – Мне любопытно.

И они стали гулять взад-вперед по дорожке, беседуя о собаках, так как громадное животное Тома Трайпа разлеглось в тени под розовым кустом. Собак эмиссар не любил.

– Что-то в них есть дегенеративное – особенно в больших.

Тесс не соглашалась, она любила их, их холодные влажные носы не раздражали ее, даже в темноте. Том Трайп, затаившись за кустом с целью покурить глиняную трубку, свистнул собаку, она оживилась и скакнула к хозяину.

Прогуливаясь, они говорили о нищих и о том, какая это проблема для Индии, потому что они оба мельком заметили, как одноглазый Умра проник в калиточку в стене и, нимало не колеблясь, пробрался к своему любимому месту между кустами, откуда наблюдал происходящее.

– Эти трое нищих шныряют по всему дому, как привидения, – пожаловалась Тесс, – и вроде претендуют на привилегии для себя. Они и не подумают дать нам устроить вечеринку в саду без своего присутствия.

– Скажите только слово, – ответил эмиссар, – и я посажу их в тюрьму.

Но она этого слова не произнесла.

Потом эмиссар решился на явную лесть.

– Знаете, вы такая необычная женщина, миссис Блейн. Вы понимаете все, что вам скажут, и не задаете дурацких вопросов. Но, конечно, вы американка, и я могу вам доверить такие вещи, какие мои соотечественницы не поймут. Иными словами, как у американки, у вас есть свои преимущества.

Когда они повернули по тропинке назад, Тесс почувствовала, как что-то холодное и мокрое ткнулось в ее ладонь сзади. Она никогда еще не отказывала в ласке собаке, которая на нее напрашивалась, и ее пальцы почти бессознательно сомкнулись на морде Троттерса и тотчас ощутили квадратные твердые края конверта. Ошибки быть не могло: пес силой вручил ей письмо и в ту же секунду, как пальцы Тесс сжали конверт, отскочил и исчез.

– Опять эта адова собака Трайпа?

– Разве? Я и не видела. – Тесс вытерла слюни с конверта юбкой: сильный аромат духов привел в возбуждение слюнные железы пса. Но Тесс и правда ничего не видела.

– Можно мне называть вас Терезой?

– Зачем?

– Доверительнее. В Сиалпуре нет другой женщины, которой я мог бы поведать то, что собираюсь сказать вам. Остальные передадут это своим мужьям или…

– Я своему мужу все рассказываю. Каждое слово.

– …или попытаются добиться от меня небольших услуг.

– Подождите, пока не узнаете меня лучше! Меня небольшие услуги не устроят. Предпочитаю большие!

– Если честно, Тереза…

– Зовите меня миссис Блейн.

– Если честно, нет ничего под небесами, чего…

– Чего бы вы обо мне уже не знали. Понятно. Вы собирались поведать какие-то секреты. Говорите. Я слушаю.

– Вы жестокосердная женщина.

К этой минуте она решилась вынуть письмо из конверта у него за спиной, но как его прочесть, чтобы Сэмсон не заметил? Когда Тесс развернулась на дорожке в шестой раз, ее внимание привлек Том Трайп, подающий тайком какие-то знаки, и это ее убедило, что поручение срочное и что не нужно ждать до тех пор, пока уйдет последний гость.

Внезапно Тесс вскрикнула в расчете на Сэмсона:

– Ой! Это змея? Я змею сейчас видела? О, пожалуйста, посмотрите!

– Вероятно, ящерица.

– Нет, нет! Я знаю, какие бывают ящерицы. Посмотрите же!

Не веря ей, Сэмсон все-таки взял палку и пошарил ею между цветами, чтобы угодить Тесс, так что она могла спокойно читать за его широкой спиной. И успела сложить записку, прежде чем он поднял голову.

– Нет тут никаких змей. Просто ящерица.

– Ох, я так рада! Пожалуйста, простите меня, но я так боюсь змей! А теперь расскажите мне все ваши тайны!

Он заметил в ее голосе признаки заинтересованности и счел это своей заслугой.

– Вы можете мне помочь. Мне сообщили, что Том Трайп постоянно носит письма от принцессы Ясмини принцу Ютирупе. Нет никакого секрета в том, что, если бы обнаружили измену Гангадхары Сингха, мы могли бы его сместить…

– То есть, его сместят британцы?

– …полностью сместить его. А тогда следующим кандидатом на пост магараджи был бы Ютирупа.

– Ну и что?

– Я хочу знать, какое отношение к этому имеет принцесса Ясмини.

– Мне кажется, вы не открываете никаких тайн, а просто просите об услуге, не давая ничего взамен.

– Не совсем ничего! Мне нужна точная информация о том, что происходит.

– И вы считаете, я могу добыть ее для вас?

– Определенно! Вы такая необычная женщина. Я убежден, все вертится вокруг сокровищ, о которых я вам рассказывал. Кто ими завладеет, у того на руках окажутся все козыри. Я бы и сам непрочь их заполучить. Говоря политическими терминами, сокровищница сделала бы мне карьеру. Достанься она Гангадхаре, он сам бы себя погубил менее чем за год, но в этом процессе он мог бы стать и причиной моей гибели. Если сокровища получат местные браминам, – а похоже на то, – на целые мили вокруг все тут будет полыхать огнем; деньги и церковь никогда не соединяются без кровопролития, и после уже невозможно будет отделить белок от желтка в этой яичнице. Признаюсь, я понятия не имею, как объявить браминам шах и мат. С Гангадхарой-то я мог бы управиться, тем более, с вашей помощью. Но у меня должна быть информация.

– А кто еще может оказаться в опасности, если узнает тайну?

– Любой, кроме меня. Любой другой человек станет добиваться возможности управлять при помощи сокровищ всей политикой, и в этой части Индии не будет мира много лет. Вот что я имею в виду. Самой опасной личностью, если она сумеет завладеть сокровищницей, будет принцесса Ясмини. Есть несколько женщин, которых я в силах заинтересовать настолько, что они будут за ней следить. Но все они болтушки, и все обзавестись связями и влиянием, и все ради своих мужей. Но вы-то, Тереза, не такая.

– Миссис Блейн, пожалуйста.

– Я знаю, Том Трайп от вас в восторге. Я хочу, чтобы вы выяснили для меня все, что ему известно о тайной договоренности насчет сокровищ.

– Думаете, он мне расскажет?

– Да. И еще я хочу, чтобы вы познакомились с принцессой Ясмини и узнали от нее, что за письма она пишет Ютирупе. Вы найдете это знакомство интересным.

Тесс скомкала в левой руке сложенное письмо.

– Если бы вы дали мне рекомендательное письмо к принцессе – говорят, увидеть ее трудно, – такое письмо помогло бы мне миновать охрану Гангадхары, – сказала Тесс.

– Сделаю. Девушка несовершеннолетняя. Я могу назначить кого-то, кто должен навестить ее и задать некоторые вопросы. Я назначу вас.

– Так дайте мне письмо прямо сейчас. Я отправлюсь к ней сегодня же.

Когда они подошли к концу дорожки, Сэмсон остановился и написал несколько слов на листке из своего блокнота. У него за спиной Тесс помахала тайно полученным ею письмом, чтобы привлечь внимание Тома Трайпа.

– Ну вот, – сказал Сэмсон. – Это для начала. Позже я подтвержу все официальным документом с печатью. Но никто не посмеет оспорить и это.

– Благодарю.

– А теперь, Тереза…

– Вы забыли.

– Я ничего не забываю. Никогда. Не думайте, что я хочу получить все за ничего. Не полагайте, что мое счастье, мой успех может быть полным без…

– Без виски с содовой. Пойдите и выпейте порцию. Я вижу, мой муж наконец идет.

– Вот черт, – буркнул Сэмсон.

Блейн был так доволен образцом измельченного кварца, который принес, что не мог скрыть свое прекрасное настроение. Он даже сердечно поздоровался с Сэмсоном, которого презирал, и великодушно предложил гостям не уходить и предоставить ему право их развлечь. Но Тесс от них избавилась, умоляя Сэмсона уйти первым и подать пример остальным.

Затем Тесс показала мужу письмо, которое сунула ей в руку собака Тома.

– Сегодня ты обедаешь один, Дик, если не предпочтешь поехать в клуб. Я отправляюсь прямо сейчас. Прочти.

Послание было написано красивым почерком на дорогой бумаге, кое-какие слова были исправлены, как если бы автор сначала действовал по вдохновению, а после справлялся со словарем.

«Самый драгоценный мой друг! Пожалуйста, навестите меня. Необходимо, чтобы вы нашли способ избе… обой… провести стражу, потому что приказано не допускать ко мне никого и не выпускать меня из дворца. Пожалуйста, принесите что-нибудь поесть из вашего дома, так как я голодная. От той пищи, которая была приготовлена для меня, сдохли одна кошка, три птички и обезьяна. И пить хочется. Моя мать научила меня пить вино, но вино кончилось, и я предпочла бы воду. Том Трайп попытается помочь вам пройти через охрану, но у него нет мозгов, так что вам нужно ему приказывать. Он человек верный. Пожалуйста, приходите скорее. С любовью, ваша ЯСМИНИ»

Дик прочел письмо и вернул ей.

– Думаешь, это правда, Тесс?

– Я знаю, что да! Вообрази только, Дик, это бедное дитя заперто во дворце, она голодает и погибает от жажды и от страха, что ее отравят!

– Но как ты собираешься к ней попасть? Ты же не сможешь пройти мимо стражи, как тень!

– Сэмсон написал для меня вот это.

Дик Блейн нахмурился.

– Наверное, рано или поздно за благодеяния Сэмсона придется платить.

– И за мои тоже, Дик. Это животное сегодня трижды назвало меня Терезой и имело наглость предположить, будто его выбор и мое будущее счастье имеют какое-то отношение друг к другу!

– Послушай, Тесс, может, мне лучше его поколотить – и покончить с этим?

– Нет. Ему меня не развратить, но он с легкостью сможет навредить тебе. Оставь его в покое, Дик, будь с ним повежливей. Сегодня у тебя это прекрасно получилось.

– Так я же не знал, что он тебе наговорил!

– Тем больше причин быть вежливым у тебя теперь. Я должна спешить к этой девочке во дворец, Дик, а Сэмсон – единственное влиятельное лицо, на которое я могу рассчитывать. Делай, как я говорю, Дик, и будь с ним вежливым. Прикинься, будто ты ни о чем не подозреваешь.

– Но ведь предположения этого парня ничего не стоят! Во-первых, я должен вытягивать деньги из Гангадхары, пока буду искать спрятанные сокровища, но сначала давать частную информацию Сэмсону. Во-вторых, я должен вести поиски, пока он делает политическую карьеру с помощью моей жены. А в-третьих… что в третьих, Тесс?

Она поцеловала его:

– В третьих – тебе надо притвориться, будто он тебя одурачил, – во всяком случае, на время. Давай узнаем, что за всем этим стоит, и поможем принцессе и Тому Трайпу, если возможно. Ты устал?

– Да. А что?

– Если бы ты не устал, я бы попросила тебя напялить тюрбан, одеться саисом[5]5
  Возница.


[Закрыть] и отвезти меня ко дворцу Ясмини, имея на всякий случай по пистолету в каждом кармане и держа глаза и уши открытыми, пока я оттуда не выйду.

– О, на это меня хватит.

– Тогда поехали. Я соберу корзину сама. А ты возьми вина из погреба и проследи, чтобы пробки были крепко завинчены. Поспеши, Дик, – уже темнеет! Я положу для тебя на сиденье несколько сандвичей, чтобы ты поел, пока ждешь меня.