Текст книги "Скандал на драконьем факультете"

Глава 24

Это утро очень сильно напоминало первый учебный день – когда окружение несется сплошным потоком и создается ощущение, что вот-вот всё развалится на части. Мы с Мией шли из столовой на первую лекцию. Многое с тех пор изменилось, но точно не декан Зинно – она по-прежнему не выносила опозданий, их невозможно было прикрыть даже великолепными оценками. Потому в дни, начинающиеся с ее занятий, мы обзавелись привычкой подниматься чуть раньше, чтобы вообще никакие обстоятельства не могли обернуться бедой.

Но обстоятельства окружили нас в лестничном пролете – гигантском, поскольку именно отсюда растекались коридоры в разные факультеты. Первыми я увидела рыжих лис и предположила, что опять будут шантажировать и заставлять ускориться. Но через пару шагов в моем направлении они замерли, очень одинаково улыбнулись и отступили назад, вновь смешиваясь с безликим потоком. А дело оказалось в том, что наперерез мне неслась Данна.

Эйра забыла о приветствии и всучила мне в свободную руку шкатулку с нитями, которую я так и не забрала из ее комнаты. Наклонилась близко-близко и затрещала судорожно:

– Кларисса, я просто решила отдать тебе твои принадлежности! Тебе, наверное, было некогда!

– Благодарю, Данна, – я улыбалась ей приветливо, хотя и удивлялась непонятной суетливости.

Девушка явно использовала шкатулку как предлог подойти ко мне, потому зашептала еще быстрее и тише:

– Кларисса, вышивка не закончена. Там всего три лепестка осталось! И убирать жаль, и пиджак тот я не могу надеть без симметрии в рисунке! Помоги! Конечно, я заплачу, сколько скажешь. Помоги, как выдастся свободный час, очень прошу.

– Я сделаю, Данна. В самом крайнем случае, после окончания семестра, когда моя служба Сату закончится. Наверное, лучше подождать, тут осталось-то совсем ничего. Чтоб уж точно никаких конфликтов…

Драконица округлила темные глаза, как если бы взглядом заставляла меня замолчать:

– Только Сату не говори. Сделаем все быстро и незаметно! А то если узнает, то свернет мне шею, хоть мы и родственники. И тебе свернет, так что не относись к моей просьбе как к какой-нибудь мелочи!

Я легко рассмеялась:

– Поняла тебя, Данна. Не волнуйся, просто подожди. Я даже рада буду закончить работу.

Она наконец-то выдохнула и вновь вырвала шкатулку из моей руки:

– Тогда ничего, если это в моей комнате полежит?

– Без проблем, – ответила я со смехом, наблюдая, как эйра с независимым видом отходит.

Интересные они все-таки. Но подобное я воспринимаю исключительно как комплимент своему таланту! Уж у Данны-то точно имеются и швеи, и портные, а ей ишь – хочется видеть в работницах именно меня.

Мия не успела переспросить о странном разговоре, как нас перехватили уже лисы – так и ждали своей секунды.

– Когда мы увидим уже какие-нибудь результаты, дорогая подружка? – замурлыкал Орин.

Мое вдохновение тут же испарилось. До чего же гнусные личности! И постоянно где-то неподалеку – следят, следят за каждым моим шагом.

– Не давите так, – я ответила нервно. – Я жду подходящего момента.

Оли тоже подалась вперед, улыбаясь отчего-то хищно:

– Какого еще момента ты ждешь, милая? Мы только что имели счастье лицезреть, как эйра просит тебя об услуге! И что же ты сделала, когда должна была просто ввернуть свою просьбу в ответ?

Об этом я даже не подумала. Наверное, потому что до сих пор не подобрала правильные слова, как интересы лис продвинуть и притом не выглядеть полной идиоткой. Да и в этой спешке совсем было неуместно ставить какие-то ультиматумы! Потому просто повторила растерянно:

– Не давите… Всему свое время.

– И это время никогда не наступит. – Орин сложил руки на груди и вскинул подбородок. – Мы ведь все видим. Ты ешь за столом с эйром, ты запросто общаешься с эйрой прямо в коридоре о банальных одолжениях, и не нашла нужного момента? Лисы слишком умны, чтобы пытаться провести их подобной дуростью!

Его сестренка подпевала:

– Наверное, это мы допустили ошибку, слишком мягко к тебе отнеслись! Позволили тебе считать, что угроза несерьезна? Какой ужас, милая, все совсем не так! Грязная выскочка решила, что обзавелась полезными знакомствами и ей уже ничего не страшно? Так даже семья Дикранов тебя не спасет, когда все выплывет наружу!

Орин говорил менее эмоционально, но с той же степенью жестокости:

– Действительно. Столько было моментов, дорогая подружка. Например, когда раздвигаешь ноги перед Сатом, могла бы вспомнить и о наших интересах, а не только о своих! Или ты уверовала, что его симпатия дает полный иммунитет даже такой замарашке, которая враньем пробралась в лучшее заведение государства?

Я опешила – и от грубости, которую лисы раньше себе не позволяли, и от воплощения угрозы. Ведь они прекрасно понимали, что Мия это слышит – для нее они и говорили. Показывали, что все мое чувство безопасности мнимое. Быть может, этим еще не ставили точку – имели какие-то планы, как заткнуть ей рот. Но, к сожалению, лисы совсем недооценивали характер моей соседки, плюс они определенно не могли знать, что я ей плела…

И Мия – эта волна была до такой степени предсказуемой, что я на несколько секунд зажмурилась в ожидании – взвилась. А тихо Мия взвиваться не умеет:

– Что вы себе позволяете?! – она гаркнула на таком уровне громкости, что весь студенческий поток вокруг замер. – Все относятся с уважением к лисьим кланам, но и вы проявите хоть каплю уважения! Особенно к человеку, о положении которого должны бы знать! Хвалитесь умом, а сами ведете себя как грязные выскочки!

Ее заступничество сейчас было настолько лишним, насколько не было никогда до сих пор. Мия обычно сдержанна перед высокими титулами, но сейчас ее прорвало – темперамент такой, да и моя ложь звенела в ее голосе громче любых аргументов.

– Хор-рошая речь, – прокаркал знакомый ястреб, проходя мимо. – Если бы не кр-риком, то достойна ястреба. Мое уважение!

Я же схватилась за голову, хотя надо было хвататься за Мию и любым способом заставить ее замолчать. Это же бочка с порохом! И вот уже бесполезно тушить:

– Да-да, лисы, чего скалитесь?! Я к вам обращаюсь! – голосила Мия. – Вы ведь в курсе, что говорите с настоящей принцессой?! А, как вам такое, лисы? Вы только что обозвали ее высочество замарашкой и потаскухой! Да вам за это языки вырвать мало!

– Мия, Мия, перестань, – я схватила ее за локоть и отчаянно взмолилась. – Перестань!

Но лисы, как и многие другие, ее расслышали – и рыжие покатились со смеху. Это был конец. Если до сих пор я считала каждую свою неприятность катастрофой, то теперь была вынуждена признать, что то были лишь пустяки. Не лисы подожгли фитиль – я подожгла, когда решила, что смогу обуздать самое разрушительное оружие и удержать его в руках.

– Принцесса? – хохотала мягко Оли, вытирая накатывающие слезы. – Чего? Немытых сковородок и недоенных коз? О, ваше высочество! – она обратилась ко мне издевательски: – Это в каком же государстве принцессу читать забыли научить?

– Скажи им! – рявкнула Мия, пихая меня локтем. Она и сама готова меня прикрыть от любых нападок, но таких сильных оппонентов лучше сразу уничтожить фактами.

…фактами, которых у меня, конечно, не было. Если бы Мия относилась к людям, с которыми можно договориться, то я лепетала бы следующее:

– Мия, я тебе чуть позже все объясню! Пойдем уже. Я обязательно объясню… – честно говоря, именно это я и лепетала, хотя в успех верить было невозможно.

И она замолчала – замерла, одеревенела под утихающий смех лис. Мия немного наивна и мыслит шаблонами, но полной дурой я ее никогда не считала. Ей хватило ума свести, что лисам на такое заявление полагалось хотя бы смутиться, а не ухохатываться – подобное, особенно на фоне моего нежелания отвечать, моментально сдвинуло ее приоритеты. Но шок был такой степени, что она уставилась на меня огроменными глазами и впервые в жизни не могла сообразить, с чего начать следующий крик.

– Реокка, – я услышала в стороне голос декана Зинно. – Опять устраиваешь свистопляски? Не смею мешать, но урок начнется через минуту.

Я к ней даже не обернулась, все пыталась собраться с силами, с мыслями и каким-то образом придумать, чем можно закончить эту отвратительную сцену. Могильно немую сцену, поскольку даже лисий смех стих – двум гадам тоже было интересно продолжение и моя следующая реплика. Но я физически все еще не могла вынырнуть из затянувшейся паузы. Все вокруг стоят, ждут, а в самом центре колоссального амфитеатра нахожусь я – разукрашенная, разряженная актриска, которая забыла свою роль.

За маленькое вранье судьба в лице неугомонной Мии решила наказать меня одним мощным ударом – не просто же так собрала здесь почти всех знакомых. Не хватало только ведьм – единственных, кто хотя бы молча оставались бы на моей стороне. А мне очень нужно было увидеть хоть одно такое лицо – не недоуменное, не искривленное усмешкой, не озадаченное, кто же перед ними стоит: принцесса или легкомысленная выскочка, потому и просто бегала взглядом по толпе. Пока не наткнулась на знакомое лицо, отчего сильно вздрогнула.

Сат шел по направлению к нам из коридора драконьего факультета и, скорее всего, вообще не заметил общего замешательства:

– Кларисса, мы вчера как-то неправильно закончили разговор. Уверен, можно все уладить. Сможешь присоединиться ко мне за обедом? – он все-таки остановился и осмотрелся. – А что тут происходит?

Я ожидала, что ему ответят лисы – но они как раз отчего-то промолчали. Переглянулись и плавно втекли в толпу, будто и не стояли только что в самом центре сцены. Я осознала их маневр: у меня и так неприятности, а раскрывать карты они необходимости не видят. Зачем? Место мое мне показали, опозорили, но до воплощения угрозы в жизнь они далеки. Глупо сейчас о моем обмане заявлять, если Сат на глазах у всех идет ко мне и о чем-то просит. Какие бы неприятные чувства я ни переживала сейчас, в отношениях с ним я явно пока на коне – именно это лисам и нужно.

Мне стоило просто кивнуть, соглашаясь, бежать на лекцию, и во время нее уже продумать, как постепенно разгрести этот хаос. Ну соврала я о своем происхождении соседке – с ней и надо решать, а остальные пусть думают, что хотят. Неприятная ситуация и шепотки за спиной на долгие недели – тоже мне проблема, переживу, как раньше переживала.

Но ведь речь шла о Мие, а не о какой-нибудь абстрактной соседке. Пороховые бочки не горят наполовину. Она ожила, резко вдохнула и заорала так оглушающе, что Сата от нас слегка отшатнуло:

– Так ты меня обманула, ничтожная тварь?! Жалкая лгунья! Ты все выдумала, чтобы вить из меня веревки?!

– Строго говоря, – я все-таки выдавила осторожно, – это был единственный способ хоть как-то с тобой общаться…

– Сволочь! – она уже почти кидалась на меня. – Омерзительная нищенка! Гнида, которая пробралась в мою комнату! – Мия услышала саму себя и резко сбавила тон: – А как же подтверждения? Какой прогнившей магией ты заставила меня видеть драконью чешую?!

– Что, прости? – спокойно спросил Сат, который пристально наблюдал за этой сценой.

– Присоединяюсь к вопросу, – с другой стороны к нам шагнула декан Зинно, которой тут вообще было не место.

И из-под ее локтя вытек изумленный Орин:

– С этого места поподробнее, если можно.

Да уж. Мия не яму мне вырыла шумной ссорой в коридоре, а еще и закидала сверху землей. На последние вопросы я не знала, что ответить. Соврать, что сделала иллюзию для полноты обмана и тем вновь вернуть конфликт только в наши с Мией отношения? Но я не успела ничего. Сат вскинул ладонь и прошептал до рези в ушах знакомое:

– С-соарни-ла.

Я закрыла глаза, уже не в силах ничего предотвратить. И ведь чувствовала, как ползет – от самого запястья до плеча, утекает под форму, но не останавливается и там, щекочет, переползая на шею и щеку, замораживает пол-лица – чешуя. Очевидная, острая, драконья, которую поднятой рукой не прикроешь. И горит на каждой грани неопределенностью моего положения.

В томящей тишине я начала слышать:

– Девочка – дракон?

– А она на каком учится?..

– Что это за дура, которая осмелилась кричать на дракона? Совсем из ума выжила!

– Ой, глянь только, какие у нее волосы белые! Наверное, это самый красивый дракон из всех существующих!

– Редкая порода?..

– Она в боевой форме белая? Представляешь вообще белого дракона?

– Может, серебристая?..

Все это шептали позади толпы, едва слышно, просто отдавалось в недавно царящем молчании отголосками эха. Потому и голос госпожи Зинно показался слишком звонким и пронзительным, хотя она говорила спокойно:

– Кларисса и Мия, пройдите в аудиторию, расписание занятий никто не отменял. А остальные что встали? Для вас учеба – не повод разойтись?

Декан устроила мне передышку. Или самой себе. Лекцию читала так, будто вообще ничего вопиющего не произошло. Мию отсадила подальше, чтобы та случайно не выдрала мне волосы или не бросилась извиняться. Но я хорошо понимала, что передышка не будет вечной.

Сразу после урока госпожа Зинно оставила меня в аудитории и задала единственный вопрос:

– Почему ты не поступала на драконий факультет, Кларисса?

И это был один из многих вопросов, на который я не могла ответить вслух, чтобы не подставить настоящую Клариссу. Еще несколько преподавателей с тем же самым, они открыто комментировали, что теперь-то ясно, за счет какой силы я затыкала за пояс всю группу однокурсников и нередко самих профессоров. Казалось, что звучит это с упреком – мол, с какой стати я дурила всем головы, если разгадка на поверхности?

Потом отправили к ректору. На этот раз в сопровождении целой комиссии с факультета бытовой магии.

Замечательный эйр то ли пока не был в курсе грандиозного скандала, то ли другие дела не терпели отлагательств. И говорил снова так, как в нашу первую встречу, не отвлекаясь от бумаг на столе:

– Опять Реокка? В каком поколении драконья кровь? Почему не поступала на свой факультет?

К тому моменту я успела придумать хоть сколь-нибудь вразумительные объяснения:

– Я этого не знала, господин ректор. Только здесь, в академии, выяснила. У меня не было в родове драконов. Мой отец – купец, но не настолько богат, чтобы платить много за мое образование.

– Сильно сомневаюсь, что он тебе отец, – ректор усмехнулся. – Или мать неродная? Но роды симулировать намного сложнее, чем скрыть какой-нибудь факт. Так и что нам с тобой делать, Реокка?

Я развела руками – нашел тоже, у кого спрашивать. Ректор с улыбкой продолжил:

– Можно за тобой приглядывать, но давай честно – тебе нечего делать на факультете бытовой магии. В том смысле, что ты при желании можешь и сама по учебникам освоить весь их курс за месяц-другой, если тебе приспичит. Это образование не идет ни в какое сравнение с тем, что должен получить дракон. Похоже, что в тебе очень мало нашей крови – такого цвета волос я раньше не встречал, то есть редчайшее генетическое отклонение. Но это не значит, что ты не дракон. И что к твоей силе можно относиться пренебрежительно. Даже мизер нашей крови может быть разрушительным. Кстати говоря, я давно почуял какие-то неравномерные всплески силы в вашем корпусе и попросил племянника это проверить – теперь совсем не удивлюсь, что они от тебя и шли.

Мне оставалось просто кивать, но не подкидывать решений. Откуда у меня вообще решения возьмутся? Пока оставалось только радоваться, что никому и в голову не пришло расследовать подмену документов – первое заявление лис Мие осталось незамеченным на фоне всего остального.

Ректор вздохнул и открыл следующую папку для просмотра, вновь погружаясь в дела:

– Если не возражаешь, Реокка, то закончи этот семестр на прежнем факультете. За это время мы решим, что делать дальше. Но сообщи при первых признаках появления трансформации – ты можешь стать опасной для окружающих. Ты ведь не хочешь кому-то навредить? И так уже навредила, устроив межфакультетский скандал.

– Не хочу! И очень даже не возражаю, господин ректор! – меня действительно обрадовало такое решение, в котором мое положение пока не изменится.

* * *

Но оно изменилось – все сразу стало иначе. Данна в тот же день принесла в мою комнату шкатулку и молча протянула мне, ничего больше не объясняя. Она эйра, в любом случае выше меня по статусу, но ее, должно быть, разбирала обида или сожаление о том, что она заставила на себя работать дракона. Мия со мной не разговаривала – но выглядела не надутой, а обескураженной. Вероятно, чужие подтверждения о моей природе все-таки прижали ей язык к небу – пусть в чем-то и обманула, но драконом быть не перестала. Однокурсницы зачем-то начали кланяться при моем появлении и молча расходились в стороны. Преподаватели не спрашивали меня – вообще ни разу за всю неделю, будто меня и не было в аудитории.

Орин на следующее утро перехватил меня с извинениями:

– Прости, если что-то прозвучало обидно. Но мы всегда были и остаемся друзьями!

Ему я собиралась ответить так, что мало бы не показалась, но рыжая морда предусмотрительно мгновенно исчезла. Самой поразительной была процессия волков перед аркой в столовую:

– Волчьи кланы очень сожалеют о своем поведении! – торжественно провозгласил Карин. – И незнание не освобождает нас от чувства вины. Волки могли догадаться, что в ином случае чистокровные не выделяли бы тебя из прочих! Прими извинения, дочь дракона, если в тебе есть милосердие.

Я просто кивнула, спеша пройти мимо. Вот так, Лорка, живут драконы – даже завравшиеся в доску. И ложь тянулась дальше – хотя бы в том, что чистокровные как раз ничего и не знали. Они выделяли меня по каким-то совсем другим причинам: потому что я странная, потому что говорю, что в голову взбредет, и потому что моими вышивками можно хвастаться перед любой высокопоставленной подругой.

Самую точную характеристику обо мне высказал ястреб, когда я проходила мимо его столика, направляясь к Сату:

– Похоже, ты знала о своей кр-рови, но скрыла от остальных. Тебе должно быть стыдно. Большое могущество стр-роится на большой ответственности, а не наобор-рот.

Ему я улыбнулась, хоть и невесело. Как же мне импонирует эта порода! Вообще без капли выслуживания или страха о моей реакции, только прямая, неэмоциональная честность.

Сат наблюдал за моим приближением с каким-то непонятным выражением лица. Рядом с ним сидела Данна и недовольно морщилась. Возможно, именно мою персону за этим столиком и обсуждали.

– Доброе утро! Я могу присесть? – постаралась говорить как можно вежливее.

– Садись, – разрешил Сат.

И Данна почти сразу выдала все, что ее беспокоило:

– Ты должна была сказать! Обязана была сказать! Тебя теперь к нам переведут – скорее всего в мою же группу. И как я должна к тебе относиться? Как к драконице, которая могла бы стать моей подругой, или как к девке, которая обслуживала меня и моих подруг?

– Относись как хочешь, Данна, – я устало отмахнулась. – И меня не переведут. У моего отца нет таких денег. Да-да, я первый дракон в истории, у которого нет таких денег и который не отказался бы от подработки за монетку. Смейтесь, недоумевайте, но факт остается фактом.

– Деньги не вопрос, – вдруг заговорил Сат приглушенно. – Уж наша с Данной семья даже не заметила бы, если бы профинансировала учебу приблудшей драконицы. Дело-то в другом. Ты все это время водила нас за нос – меня водила. А ведь я спрашивал! Ведь предупреждал, что при драконьей крови тебе без присмотра даже открывать наши книги нельзя. Чего ты пыталась добиться, Кларисса?

– Узнать хоть что-то о себе! Как ты не понимаешь, Сат?

– Узнать о себе ты могла запросто – сообщив всем о настоящем положении вещей. Дело ведь совсем не в плате за обучение, верно? Ты с какой-то целью осознанно это о себе скрывала. Шпионка от какой-то далекой династии? Наемная убийца, которая через годик-другой вырезала бы всех потомков определенной семьи? Что?

– Ну ты придумаешь тоже… – я удивленно откинулась на спинку стула. – Для шпионки я вела себя слишком вызывающе, уж это ты должен был заметить.

– Я и заметил. И теперь понимаю тебя еще меньше, а ведь и раньше не понимал. Но вижу, что будет в будущем. Во-первых, твоя служба мне остается в силе…

– Сат! – вскрикнула Данна нервно. – Это уже чересчур, не перегибай!

Он на нее не смотрел, только на меня жгущимся взглядом.

– Разве? Дракон решил, что может пасть так низко, чтобы кому-то служить. И я принял службу. В конце концов, я эйр, а Кларисса – просто носительница крови, очень жидко разбавленной человеческой. Кто такое осудит?

– Никто, – девушка продолжала давить тоном. – Дело не в осуждении, Сат. Ты ведь понимаешь, что тобой движет? Ты уже назвал ее своей и теперь просто не можешь остановиться!

– Пусть так, – он принял обвинение без споров и продолжил для меня: – Во-вторых, я готов внести плату за твою учебу, Кларисса. Не из-за тебя, а из банальной справедливости. Нельзя учить дракона на факультете, где учат бездарей.

– Какое щедрое предложение, – я не спешила радоваться. – И ощущается какое-то требование к такой услуге.

– Никаких требований. Если я что-то о тебе и понял, так только то, что бесполезно от тебя чего-то требовать – все равно выкрутишься, соврешь, изобразишь или убежишь, прикрывшись смущением.

– Тогда предложение еще более щедрое, – я не могла отпустить скепсис. – А я слышала, что драконы жадные.

Сат вместо ответа неожиданно широко улыбнулся – я вообще не поняла подтекст и переспросила:

– Это не так? Драконы могут что-то отдавать без счета и требований?

Он продолжал улыбаться, как если бы ждал, что я сама придумаю ответы на свои вопросы. Но мне объяснила Данна, опять кривя губы, но уже в адрес родственника:

– Ты так и не поняла, Кларисса? Дракон не отдаст ничего своего, уж особенно без счета. Но это не значит, что дракон не рад инвестировать в свое же. Нашел себе приятную вещицу и скорее испепелит здесь все вокруг, чем допустит, чтобы вещицу отчислили только из-за того, что у нее нет денег на учебу! Понадобится тебе больше – он достанет больше. Потому что это проще, чем отпустить свое.

– Как грубо, Данна, – отозвался Сат, но все с той же улыбкой.

– Спасибо, что объяснила, Данна, – моя реплика прозвучала куда искреннее. – Пугающий расклад, если честно. И как же мне выпутаться из такой зависимости? Дождаться срока конца сделки?

– Как повезет, – эйра косилась на Сата. – И давай честно – ты сама виновата. Если бы не ввела сразу в заблуждение, такого чувства бы и не возникло! Мы не относимся к драконам как ко всему остальному. И вот не знаю, сколько уйдет времени на перестройку.

– Данна, – Сат с усмешкой ответил ей, продолжая смотреть на меня. – Ты ведь в курсе, что я тут сижу?

– А я тоже тут сижу! – выпалила она. – Как единственный позыв совести! Кларисса очень меня взбесила, и мне она никто. Но она дракон, а не сундук с золотом. И я буду зудеть твоей совестью до тех пор, пока и ты этого не осознаешь! Не нравится, господин Дикран? Так будешь вынужден слушать госпожу Дикран, – она снизила тон и заговорила мягче: – Сат, угомони внутренних бесов, хотя я и могу тебя понять. Вопиющая ситуация, к которой тебя подтолкнули, но угомони. Ты ведь понимаешь, что Кларисса не может называться твоей служанкой или вообще твоей? Она теперь, к примеру, хоть за наследного принца замуж может выйти – он не эйр, как ты помнишь. Вот увидит, познакомится и возьмет ее замуж! Не припомнит ли потом тебе корона эту жадность? Я уж не говорю о тысяче других вероятностей!

– Пусть попробует, – Сат воззрился на нее в оцепенении. – Пусть попробует – и корона увидит, на что способен эйр, когда берут то, что принадлежит эйру!

Данна охнула и перекинулась на меня:

– Сама виновата, сама! Кто ж тебя в эту несуразицу впутал? Кто тебя вообще надоумил взывать к самому древнему нашему инстинкту? Ведь это и твой инстинкт тоже, пусть не так развит, как у эйров! Сказала бы сразу – твое оскорбление не было бы воспринято так остро. Но ты специально даешь слово служить – и что, по-твоему, должно было произойти в голове чистокровного? Особенно того, кому ты небезразлична, а? Будь ты честна, сейчас бы Сат бегал за тобой влюбленным мальчишкой и переживал бы о том, какими словами сообщить о ваших отношениях семье. Тоже ничего хорошего бы не вышло, но по крайней мере он сразу бы рассматривал тебя как свободную личность, на которую не может заявлять права!

– Кто влюбленный мальчишка? – уловил Сат.

– Да есть тут один! Не знаешь, каково это – влюбиться в сундук золота?

В этой нелепой перепалке надо было поставить какую-то точку, за что я и взялась:

– В общем, так. Данна, спасибо за поддержку, я ее ценю. Сат, я, наверное, просто осознать не могу, что происходит в твоей голове – во мне слишком мало вашей крови, чтобы представить эту запущенность. У меня ничего подобного нет и никогда не было. Но я подписалась служить до конца семестра, и слово свое не нарушу. Сразу же после я ничего тебе не должна. Я не называлась твоей вещью или твоим сундуком с золотом, потому просто прими как факт. Приношу извинения за то, что сразу не сообщила. Я действительно и понятия не имела, что у вас вот так все происходит. За предложение тоже благодарю, но пока вообще не готова это обсуждать… особенно после услышанного. Так понимаю, согласись я на такую помощь, у тебя вообще чувство собственности разрастется до боевой драконьей формы. Мне в любом случае нужно завтра встретиться с сестрой и обсудить с ней все, что произошло. Надеюсь, хоть она поможет осознать.

Я просто встала и ушла, пока не услышала что-то еще. Часть про влюбленного мальчишку меня вообще очень смутила, хоть и прозвучала от постороннего человека, но с такой уверенностью, как если бы Данна была в этом вопросе категорична.

* * *

Кларисса за воротами меня не встретила, ее повозки на привычном месте не оказалось. Возможно, она решила, что моя работа по выходным растянется на несколько недель. Но разговор с ней откладывать дальше было нельзя, потому я отправилась пешком и до нужных апартаментов добралась уже к обеду. Если хозяйки нет дома, то все слуги меня знают в лицо – дадут возможность пройти и накормят.

Однако Кларисса оказалась дома. Она с дикими глазами уставилась на меня в приемной и зашептала спешно:

– Мои родители приехали. Не ляпни лишнего…

Она развернулась, открывая меня сидящим в роскошных креслах мужчине и великолепной женщине, на которую Кларисса была очень похожа. Теперь понятно, почему сама Кларисса не явилась на встречу, и я тут оказалась не к месту. Но она держала тон вежливости, зачем-то представив:

– Мам, пап, это Лорка. Мы учимся вместе, хотели сегодня прогуляться. Лорка, ничего, если на этот раз отменим планы?

– Конечно-конечно, – я сразу отступила назад, чтобы не мешать семейной встрече.

Но на мое появление родители не обратили никакого внимания – заботило их нечто намного более важное, чем какая-то сокурсница. Тристан Реокка, о котором я знала только по рассказам, говорил грозно и зычно:

– Моя дочь дракон?! Почему я об этом узнаю из письма от ректора? От совершенно постороннего человека!

– Дорогой! – женщина говорила более спокойно, хотя и ее голос дрожал. – Я сама пребываю в таком же удивлении.

– В удивлении она пребывает! – Тристан так говорил, будто сильно ругался, но в этом не было уверенности – просто баритон очень глубокий. – Дорогая, а ты ничего не хочешь мне объяснить?!

Вот примерно этот же диалог я где-то уже слышала… Как интересно устроен мир – разные люди в разных городах и абсолютно разных домах, с разным воспитанием и достатком, а говорят те же самые слова, будто вторят друг другу. И поразительно, что грандиозный виток моей жизни, наполненный счастливыми совпадениями и долгоиграющими скандалами, сделав оборот вокруг оси, вернулся к той же самой фразе, с которой начался. Как если бы вообще ничего вокруг не изменилось.

Кроме меня самой.