Текст книги "Скандал на драконьем факультете"

Теперь они многозначительно переглянулись и подались ко мне, зашептав – я вздрогнула, поскольку в шепоте ведьм нередко крадутся заклинания. Но речь пошла о другом:

– Откуда ж ты плату взяла, бедовая? Хрякнула кого-то?

Они меня теперь окружили, как старые подружки, желающие посплетничать.

– Неужто ограбила торговца? – почти восхитилась другая.

– Молчи-молчи! – перебила третья, как будто я собиралась отвечать. – И у стен есть уши. Давайте, девочки, начистоту, с каждой из нас такие сомнительные вещи случались, – и подмигнула.

Я вообще не поняла, о каких таких вещах идет речь. Ведьмы же не грабят редких путников? Хотя кто их разберет – это же ведьмы. Они лечат, создают лекарства и заговаривают за плату, но каждый знает, что если ведьме не заплатить, то она быстро вспоминает обо всех темных возможностях своей магии. И еще я знала, что ведьмы немного грубоваты – следствие их затворнической жизни. Это здесь, в столичной академии, они хоть каким-то воспитанием обрастают, а самоучки в лесах так крыть умеют, что любой сапожник смутится.

Каким-то образом, не дав никакого ответа, я тут же влилась в их тесный кружок. Быстро перезнакомились. Тани, Сая и Кара оказались второкурсницами и всегда были неразлучны – я запоздало вспомнила и эту особенность их племени: они всегда стараются объединиться ковенами, а ведьмовскому ковену подвластны самые сильные заклинания. Они не подруги даже, а скорее коллеги, которые всю свою дальнейшую жизнь планируют уже в связке. Кара, сильнейшая из них по способностям, что-то типа главы, именно поэтому она первой обратилась ко мне. У ведьм хоть и не такая жесткая иерархия, как у волков, но они определяют руководителя. Разумеется, когда они закончат обучение, все может измениться, но уже сейчас они ответственно относятся к тренировке ролей – в критических ситуациях это очень важно. Я слушала обо всем этом, открыв рот, так мне было интересно. И уже в который раз сокрушалась, что я не их племени. С этими девчонками мне было просто: подрались – помирились – уселись рядышком на пол. Нормальные люди! Не то что Кларисса и Мия, которые постоянно строят из себя нечто, мне непонятное.

– Девочки, а может, я ведьма? – вопросила без особой надежды.

– Так это легко понять, – удивилась Кара. – Ведьма рождается только от ведьмы. Мать твоя ведьма?

Я признала сокрушенно:

– Ведьма. Но совсем не в том смысле. Папа ее еще и не такими словами называет.

Они усмехнулись и подкинули другие способы проверки:

– Так даже подкидыша сразу отличишь! При ведьме все растения оживают, а молоко киснет. Не зря ж нас люди в дом не пускают – без вариантов, даже в подвальных крынках.

– Не киснет, и цветы не оживают, – снова расстроилась я.

Мы так быстро нашли общий язык, что я им и про чешую рассказала. Но на этот раз скепсис был очевиднее – они даже ведьму во мне готовы были признать легче:

– Дракон со светлыми волосами? – засмеялась Тани. – Ну ты загнула! Да и они ведь сразу в драконов обращаются, не удержишь, особенно маленьких.

– Тогда что это могло быть?

Ведьмы долго совещались и пришли к мнению:

– Проклял тебя кто-то. Наверное. Так, кинули заклятием несильно, едва зацепило. Вот и полезла чешуя. Скажи спасибо, что не рога с копытами. А то наши могут, если в дурном настроении попадешься.

– Да за что меня? – я возмутилась. – Я никому зла не делала!

– Ага. А про то, как ребят палками гоняла, зря рассказывала? – улыбнулась мне Кара. – Человек же может и не знать о даре – кинул и дальше пошел, а тебе вот сюрприз – чешуя вылезла.

Вот это была сокрушительная новость. Я слышала в их объяснениях логику, но, как оказалось, все еще задним умом верила в чудо. И понимала, что они не врали – говорили именно то, что думали. Да и принялись гладить меня по плечам, утешая и приговаривая, что сейчас на мне никаких проклятий нет. Не потому ли чешуйки в последний раз и показывались лишь в путешествии в столицу? Но от поддержки я быстро ожила и тоже заулыбалась:

– А знаете, девчонки, если меня прокляли, то говорю тому человеку огромное спасибо. Я ведь из-за него сюда попала! Пусть и очень витиевато, но сам факт! Я ж мечтала об учебе – и нате, получила. Так что низкий ему поклон!

– Ей, – поправила со смехом Кара. – Наверняка это ведьма была. Если я правильно поняла про твои края, там ни колдунов, ни оборотней не водится, так что ставлю на ведьму – наши нередко в поисках заказов в каждый тайный уголок зайдут.

Если мне до сих пор было комфортно в их компании, то теперь захотелось обнять. И пусть прокляла ведьма! Это даже показательно, что волей ведьмы я здесь оказалась и с ведьмами в этих стенах впервые нормально пообщалась. Но на этом их помощь только началась.

– Так! – Кара хлопнула в ладоши. – Почему бы не поучить Клариссу нашими методами? Идем к другим стеллажам!

– Ты о чем?

– Как о чем? – она уже бежала и вынуждала нас троих ее догонять. – На наш факультет много безграмотных поступает, но никто ж не будет ждать месяцами, пока они научатся. Есть заговоры на то, чтобы в голове наука лучше укладывалась! Не уверена, что сработает на простом человеке, но и тебе шанс, и нам практика.

– Девочки… – я остановилась и прижала руки к вновь вспыхнувшим щекам. – Как же мне вас благодарить?

И Кара резко развернулась и ответила неожиданное:

– Монетку заплатишь, как только сможешь. Любую сумму, какую не пожалеешь. Это суть – запоминай. Нельзя не оплатить услуги ведьмы – аукнется, даже если она сама зла не пожелает.

Я сжала зубы и решительно кивнула. Оплачу непременно. У меня несколько медяков осталось, но все мои вещи у Клариссы в апартаментах. Меня туда отпустят в ближайший выходной, и я обязательно дам девчонкам по монетке. Это не их жадность и не торговая жилка, как я уже поняла, а, как точно выразилась Кара, суть любого взаимодействия с их народом.

Теперь они меня перетащили к другим книгам и долго хором шептали что-то, взявшись за руки. Их заклятие похоже на шипение кошки, просто с разной громкостью и разной вибрацией, я такой звук даже повторить не смогу. И, честно говоря, не обрадовала их немедленным результатом – открыла первую книгу и так же смогла читать только по слогам. Но ведьмы заверили, что сразу эффекта и не будет. Мы договорились встречаться с ними в ближайшие дни в это же время. Про себя я отметила, что каждая такая встреча стоит хотя бы медяшки, даже если вообще ни к чему не приведет. Но ведь и благодарность никто не отменял! Я распрощалась с ними в таком настроении и воодушевлении, какого у меня не было со времен отчаливания из родного села.

Уже в полете в свое общежитие вспомнила, что конспектов-то у меня так и нет. А на входе еще и с подбоченившейся комендантшей столкнулась. И снова ощутив прилив радости, не стала давать ей время для очередной саркастичной шуточки:

– Доброго вечера, госпожа Найо! А меня не отчисляют, представляете? Декан Зинно признала, что я опоздала по уважительной причине!

– А-а, слышала, слышала. Все уже слышали, у кого уши есть, – она осклабилась. А потом неожиданно заговорила тише, подтянув меня за рукав к себе ближе: – Послушай-ка, Кларисса, будь осторожна с оборотнями. Они, конечно, защитят того, кто им помог, никогда не оставят долг неоплаченным, как это произошло в твоем случае, но если встанет вопрос об их интересах, то они всегда только за себя. Мы все для них просто люди. Нас можно использовать, можно защищать, можно щедро награждать, но мы для них как полезные предметы, не больше. Усекла?

– Усекла, – я отреагировала оторопело. – Спасибо за совет, госпожа Найо.

Я бы ее еще и о доверии к ведьмам спросила, однако вовремя вспомнила, что она одна из них. Не будет же она на своих наговаривать.

Глава 8

Ежевечерняя традиция – выслушать ругань Мии. Но теперь ее репертуар здорово расширился: уже не только я являлась основным предметом ее претензий, но также все, кого она успела встретить за день. Вообще-то, зря она так о преподавателях – и не потому, что в корне не права, просто все они маги разной степени одаренности, и кто знает, не поймут ли волшебным образом, какими словами их в нашей маленькой спаленке характеризуют. Закончила Мия речь мною – я, оказывается, просто давно бытовой магии училась, вот и решила всех унизить опытом. Мол, думала, что это уважения ко мне прибавит, а все наоборот: высокомерных выскочек в любом коллективе не любят! Надо же, а я-то думала, что высокомерная выскочка из нас двоих отнюдь не я. И на фоне хорошего настроения жмурилась от счастья, ведь вообще такого приятного комплимента от Мии не ожидала – дескать, я все-таки чему-то училась, пока все остальные учились читать.

Выговорившись, она удовлетворенно вздохнула, перевернулась на бок и через четверть часа мирно засопела. Я лежала еще долго, силясь не поддаться усталости и тоже не закрыть глаза. Но Мия признаков буйства больше не показывала, потому я могла с уверенностью предположить, что она крепко спит. Осторожно села, потрясла головой, прибавляя себе бодрости, медленно встала и бесшумно потянулась к стопке тетрадей на столе соседки. А ведь интересно получается: когда Мия в первый день вопила, чтобы я не притрагивалась к ее тетрадям, я тогда мысленно назвала ее полной идиоткой – ну на кой бес мне их вообще трогать? А теперь – ишь, пророчество сбылось. Может, она ясновидящая?! Должен же у нее быть хоть один положительный талант.

В коридор выбралась в ночной рубашке и босая. Я не особенно опасалась кого-то встретить на пути – корпус общежития бытовой магии разделен на две ветви, и в нашей селили только девушек. Соврать о том, что иду в туалетную комнату, не получится, – сомневаюсь, что тетради в руке в этом случае будут соответствовать легенде. Потому так и заявлю: иду учиться. Странная эта академия, много диких нравов, но вряд ли желание учиться посреди ночи осуждается.

В затихших коридорах свет тоже приглушили, но я шлепала по холодному полу в небольшую арку с диванчиком, которую присмотрела раньше в поисках спокойного места без Мии. Здесь днем было не протолкнуться, но сейчас, конечно, никого. И лампу можно включить поярче, никому не мешая. Быстро отыскала лекцию декана Зинно и погрузилась в изучение. К счастью, это был вводный материал, а у Мии оказался очень изящный и ровный почерк. Сильно мешали мне завитушки на буквах, потому лоб покрылся испариной, но я упорно разбирала текст. Ничего сложного – декан рассказывала о сферах и эффективности применения бытовой магии, называла способы улучшения таких навыков. Честно говоря, все они сводились к одному – многократному повторению. Немагический мозг простого человека не принимает сразу сочетание букв, потому его надо приучить – сказать заклятие сто или тысячу раз, пока оно не станет для разума привычным, как слово «мама» – и вот тогда начинает работать магия. У существ с волшебной жилкой это работает сразу – им, наоборот, простые слова в детстве даются сложнее, чем магические заклинания, соответствующие их роду. Все ведьмы на лету схватывают грудные вибрации, все оборотни уже с детства умеют лечить мелкие ранки на себе или обращаться в зверей, драконам подвластна магия любой природы – именно по этому критерию они и считаются сильнейшими, а вовсе не потому, что в случае ярости могут обратиться в гиганта и разнести все стены вокруг. Теперь стало понятно изумление профессора Иллы: с первой попытки я просто не могла достичь никакого успеха! Что бы ведьмы там ни говорили, но, похоже, какая-то магическая кровь во мне течет. Вообще-то, изредка встречаются колдуны-мужчины – и они намного сильнее ведьм. Учатся на отдельном факультете, потому что их магия совсем другой природы. Но не передалось ли мне это свойство от неведомого отца, который мог быть колдуном? Это бы что-то объяснило: проявлений нет, ведьмовского дара нет, зато заклинания обретают силу сразу. Конечно, это при условии, что я навсегда отказываюсь от мысли о драконьем происхождении.

Я очень увлеклась, хотя ничего не переписывала, – первая лекция вполне была доступна простому запоминанию. И даже показалось, что к концу текста я начала читать быстрее – то ли приспособилась, то ли помощь ведьм запоздало давала о себе знать. Я уже в который раз заочно поблагодарила девчонок за поддержку, даже если эффект невозможно оценить.

А вот следующий урок шел намного сложнее. Я на нем присутствовала, но записывать не успевала. Там пожилой профессор рассказывал о садоводстве, притом используя какие-то древние названия всех растений. Теперь же пришлось закусить губу и усердно переписывать по букве, хотя я подобные слова даже прочитать с ходу бы не сумела.

Напомнила себе о том, что нужно и поспать, иначе завтра буду соображать еще медленнее. Но башенные часы в окне подсказали, что до подъема еще целых шесть часов. Значит, пару из них я все-таки могу потратить на учебу.

И как раз когда я разбирала уже четвертый абзац неподъемного материала, услышала шаги – гулкие после привычной тишины. А через пару секунд передо мной нарисовался парень и уставился на меня с таким же удивлением, как я на него.

– А ты что здесь делаешь? – спросил он.

Моя ночная рубашка была ниже колена, но я спонтанно потянула ее вниз еще. И ожила, осознав смысл его вопроса:

– Это ты что здесь делаешь?! Заблудился?

– Немного, – он вдруг улыбнулся и зачем-то подошел ко мне, упал устало на свободное место. – Хожу, присматриваю, не набрали ли симпатичных первокурсниц.

А, все понятно, классический ловелас. Правда, очень симпатичный: весь правильный какой-то, исправный, такие слишком чеканные профили в любовных книжках печатают, чтобы романтичные барышни сразу видели отличия между придуманными персонажами и реальными людьми. Глаза светло-карие, а короткие волосы рыжеватого оттенка. Не такого яркого, как у лис, а очень даже человеческого. Такой цвет может быть у любого, даже с нашего факультета – а старшекурсников я, разумеется, по лицам не знала.

– Разве тебе можно здесь находиться? – поинтересовалась я, раздраженная, что и без того короткое время у меня отнимают.

– Нет, конечно. Да брось, никто не узнает. Если ты не расскажешь. Как, кстати, зовут-то, самая усердная ученица факультета?

Я не видела необходимости отвечать. Но ругаться тоже сил не нашлось, потому вежливо попросила:

– Уходи, пожалуйста. Себя ради. А то вдруг комендант решит коридоры проверить? И мне нужно заниматься.

– Чем? – он и не пошевелился.

Злость от усталости была немного волновой, вот с новой волной я и не смогла справиться, почти крикнув:

– Садоводством, бесы тебя дери! Видишь, я тут морковку пропалываю?

Ему моя ярость была безразлична, он даже улыбаться не перестал. И следовать просьбе явно не собирался. Подхватил мою тетрадь и громко расхохотался над моими кривыми буквами – явно не очень опасался привлечь чье-нибудь внимание.

– Могу помочь с переписыванием, – вдруг произнес он.

– И чего это будет мне стоить? – я не хотела верить, но неконтролируемо заинтересовалась.

Этот вопрос отчего-то загнал его в тупик – парень вскинул взгляд к потолку и крепко задумался. И заговорил теперь медленно, словно действительно соображал:

– Хм… А ведь у тебя вряд ли есть что-то, чего нет у меня. Да, задачка. Разве что невинности… У тебя как, имеется?

А, ну понятно, очередной злой шутник, таковых здесь большинство. Я тоже смягчила тон и ответила:

– Будь добр, повернись немного, чтобы пощечину было удобнее лепить!

– Да я пошутил, – легко отмахнулся он. – Просто ты сама так странно вопрос задала – чего будет стоить. Как если бы я просил платы.

Я растерялась:

– Ну, ведьмы, например, берут плату обязательно – это гарантирует отсутствие проблем.

– Я похож на ведьму?

Он улыбнулся еще шире. Все-таки очень симпатичный – какой-то абсолютно другой, отличающийся и от моих сельчан, и от сокурсников. Как будто слишком холеный – это трудно выразить конкретными доказательствами, а просто ощущается. Подобное чувство у меня от лис возникло, но очень слабое. Этот точно не был лисой. И я пожала плечами:

– Я только поступила. Потому понятия не имею, на кого ты похож. Просветишь?

Парень беспардонно перетянул открытые тетради к себе на колени и всмотрелся в текст. Ответил после паузы:

– Так не интересно. Но раз нужна плата, давай я помогу тебе, а ты взамен поможешь мне.

– Невинностью поделиться? – съязвила я.

– Позже, – он как будто не понял шутку. – А пока ты угадываешь, кто я. Надо же мне знать, за кого меня примут, если сейчас здесь объявится комендант и увидит только мои сверкающие пятки.

– Могу попытаться, – согласилась я, поскольку начала рассчитывать на реальную помощь при таком условии.

Но он не взял мое перо, а растопырил длинные пальцы и воткнул всей пятерней – одну руку на тетрадь Мии, а другую – на пустой лист в моей.

– Смотри и запоминай, – прокомментировал. – Самое простое заклинание копирования. Если будешь очень стараться, то к четвертому курсу освоишь. Зур-раих.

Я с изумлением наблюдала, как на чистом листе проявляются буквы – поначалу бледные, но через секунду они стали ярче. Не таким глубоким синим цветом, как было написано у Мии, но прочитать вполне реально. И самое поразительное – тем же красивым ровным почерком! Я рот разинула, не в силах поверить, что кто-то может подобное вытворять так запросто. А потом вспомнила о пункте из первой лекции:

– Подожди! А как же закон сохранения материи? Чернила-то откуда взялись?

Он молча ткнул на строчки, написанные Мией, и теперь я увидела разницу – они стали немного бледнее! Но она пользовалась действительно лучшими заправочными перьями с жирным и плотным следом, потому вряд ли заметит разницу. А если и заметит, то как сможет себе это объяснить?

– Это поразительно! – воскликнула я искренне.

– Не отвлекайся, теперь твоя часть сделки. – Он перевернул листы в обеих тетрадях и приготовился проделать тот же трюк снова.

У меня сердце колотилось от восторга, но я человек очень ответственный, потому прилежно начала перечислять:

– Скорее всего, колдун. И заклятие говорит в ту же пользу – оно похоже на те, что изучаем мы.

– Скорее всего? А увереннее? – Он не отвлекался от работы.

– Исключаю лис – твои волосы не такие рыжие, а еще они говорят очень мягко, как кошки мурлыкают.

– Выходит, я не из лис. Дальше.

Для меня этот вопрос тоже был интересен – ведь сегодня в библиотеке до прихода ведьм я как раз читала про разные виды магии, плюс в первой лекции немного затрагивалась эта тема, прекрасная проверка усвоенного материала!

– Исключаю волков – если я правильно поняла, они не любят ходить в одиночестве. Даже на любовные вылазки.

– Дальше, – он диктовал то ли мне, то ли самому себе при очередном переворачивании страницы.

– По поводу оборотней-ястребов я почти ничего не знаю. Но у нас дома поговаривали, что у них носы немного крючком. Врали?

Я, не дождавшись ответа, наклонилась, чтобы хорошенько разглядеть его нос. Парень как раз повторял в очередной раз заклинание, и в эту секунду я уловила странное: как раз на слоге «их» его радужки почернели, всего на один миг, можно было подумать, что показалось. Но перепад с золотисто-карего до непроницаемо-черного, а затем обратно, был настолько ярок, что мне сразу в глаза бросился. И я выдохнула, задрожав от полной уверенности:

– Дракон…

– Что? – он вскинул на меня снова светло-карие глаза и усмехнулся: – Дракон?

Я теперь осматривала его с какой-то ненормальной жадностью. Волосы не черные, глаза не черные, никакого особенного высокомерия элиты – ничего не было поводом для такого утверждения, кроме секундной черноты радужек. Но я повторила:

– Дракон.

И улыбка эта – чуть удивленная, но расслабленная. Мне вдруг показалось, что в нем столько самоуверенности, какой я в целой толпе лис не почувствовала. И потому почти решительно кивнула. Но он мотнул головой:

– Выпускной курс колдовского. А тебе нужно лучше учиться – это же надо, дракона с кем-то перепутать. Как будто они не торчат среди всех, как бельмо на глазу. Та-ак, – он повернул голову в сторону коридора, из которого пришел. – Кажется, кто-то проснулся, и мне пора сверкать пятками.

Просто скинул тетради на диван, поднялся и исчез в противоположном коридоре. И почти сразу я сама расслышала шаги и девичьи голоса, но сюда студентки так и не дошли: или из комнаты подруг возвращались, или ванну посреди ночи решили принять.

Я же, убедившись, что снова осталась в одиночестве, открыла первую лекцию и повторила показанный жест – уперла пальцы в два листа и старательно проговорила:

– Зур-раих!

И через несколько секунд на листе появились бледные, постепенно темнеющие строки. Я на месте подскочила и едва вслух не заголосила! Но заставила себя усесться и хотя бы в ладони повизжать. Ха! К четвертому курсу, говоришь? Выкуси! Все выкусите, кто называет меня обычной смертной! Интересно, а может, и мои глаза чернеют на конечном звуке «их»? Я такая же простая девушка, как этот дракон – колдун с выпускного курса!