Текст книги "Скандал на драконьем факультете"

Глава 6

Я старалась не терять самообладания, но выходило плохо. Следовало больше не унижаться и уйти, но возможности я не видела. И дело было вовсе не в том, что я еще искала шанс как-то переубедить госпожу Зинно. Совсем напротив, я уже целиком прочувствовала финал. Но пойти и забрать документы я попросту не могла – в канцелярию должна явиться Кларисса собственной персоной. Старик уж точно вспомнит мое лицо, как может вспомнить и другое имя. С территории академии студентов выпускают лишь раз в неделю – в законный выходной, для чего нужно предъявить специальную карту учащегося. Карта-то у меня имелась, но никаких разрешений на выход в будний день. То есть мне нужно или разрешение от профессорско-преподавательского состава, или все документы – а их получит только Кларисса. Да, мы с ней как-то этот момент не продумали, даже она в своей истеричной апатии не планировала, что меня вышвырнут по моему проступку, а не из-за раскрытия обмана. Вышло так, что я готова была сдаться, но по определенным обстоятельствам не было никакой возможности прямо сейчас принять поражение. Потому потопталась перед хлопнувшей дверью аудитории и отправилась гулять по коридору и придумывать дальнейшие действия.

В самом крайнем случае я смогу выбраться отсюда в выходной, а потом уже Кларисса вернется в канцелярию. Или меня вычеркнут из списков, и тогда декан Зинно не поленится доставить мне бумаги, чтобы они в центральные ворота полетели вслед за мной. Думать о том, что буду делать дальше, я физически не могла – все так же без гроша в кармане, но получившая новые знания, в родное село я не вернусь. Не рыдать, Лорка, только не рыдать! В сложной ситуации нет ничего хуже, чем расклеиться – тогда ты и соображать перестанешь, и если подвернется какая-то работенка в столице, то ты ее пропустишь, слезливая тряпка.

К сожалению, судьба не была ко мне милостива: несколько прошедших мимо профессоров и студентов только посмотрели на меня равнодушно, но когда я подошла к знакомой лестнице, снизу нарисовалось знакомое лицо – комендантша, как будто умела читать мысли, уже издали начала широченно улыбаться. Я в растерянности не успела среагировать, а так обязательно улизнула бы.

– Доброе утро, госпожа Найо, – я решила, что вежливостью смогу предотвратить желание расспрашивать.

Не помогло, или женщина уже знала о произошедшем:

– О, дорогая Кларисса, почти драконица, для которой учеба – добыча! – она привычно издевалась. – Почему ты не на лекции? Неужели тебя отправили принести какие-то пособия? Или, – она сделала многозначительную паузу, – тебя отправили в более приятном для меня смысле?

Не рыдать! Да что ж эта муть-то на глаза наворачивается? Но я вскинулась и ответила как можно отчетливее:

– Боюсь, вы правы, госпожа Найо. И не нужно так торжествовать. Мне и без того несладко.

Возможно, мне нужна была хоть капля сострадания, хотя я ее не от того человека ждала – комендантша громко расхохоталась, аж стены эхом отозвались. Мне стало неловко за нас обеих, особенно когда прохожие уже внимательнее начали поглядывать в нашу сторону.

– Про должок-то помнишь, недодракон? – госпожа Найо только набиралась яда. – Неплохая прибавка к моему жалованью!

– Рассчитаюсь при первой возможности, – честно ответила я. И не добавила вслух, что такой возможности у меня в ближайшие пару жизней не предвидится. Решила аккуратно уточнить: – Кстати, а что будет, если не рассчитаюсь?

Ее веселило буквально все, а злобное счастье от чужой беды меня так раздражало, что и плакать расхотелось.

– Решила обмануть потомственную ведьму, милочка? – спрашивала женщина сквозь смех. – Так не волнуйся – из-под земли достану. Или проклятье вслед наложу, чтобы точно о долге не забыла!

– Ведьма? Могла бы и сразу догадаться, – я буркнула себе под нос. И стало немного страшно – видимо, поговорить с Клариссой и об этом проколе придется. Если, конечно, та меня после новости о первом на месте не прибьет. – Госпожа Найо, а может, это вы меня и сглазили? Потому что я иначе несчастное совпадение сегодня объяснить не могу!

– А ты повтори еще раз, и точно сглаз получишь! – пригрозила она. – Ты меня в нечестности обвиняешь?

– Ни в коем случае, – опомнилась я. И да, если уж говорить о вранье, то я здесь на первых ролях фигурировала бы. – Только прошу вас дать мне некоторое время на сбор денег…

– Дам-дам! – она отмахнулась. – Я же не мстительная колдунья из лесов, а цивилизованная столичная леди! – Честно признаться, все ее поведение говорило об обратном, но я не стала перебивать. – Да ведь это событие! Знаешь ли, Кларисса, что ты первая здесь, кто назвала себя драконом и кого вышвырнули как бездомную собачонку? Считай личной победой!

Я от ярости заскрипела зубами:

– Вам бы, уважаемая госпожа, клоунессой в выездном театре служить, а не комендантом. Так смешно вы шутите!

– А что, – она вроде бы не обиделась, – я-то и клоунессой смогла бы. Я все могу! В отличие от тех, кто окромя гонора ничего в загашнике не имеет!

Опять она за свое…

– Вы ошиблись на мой счет! – я тоже невольно подняла тон. Кажется, мы уже совсем неприлично кричали. – Я, между прочим, тоже многое умею! И от работы ни разу не отказывалась!

– На-адо же, – протянула она все с тем же сарказмом. – Все-то она умеет. Ну, кроме как в академии учиться. За что выгнали-то? – Она притворно округлила глаза: – Неужели ты грязными словами начала крыть декана Зинно? А может, сразу ей оплеуху зарядила? От тебя и твоей подружки только и жди.

Неожиданно вспомнив всю глубину своей проблемы, я вновь поникла:

– Ничего подобного. Опоздала просто.

– Просто?! По-твоему, дисциплина – это «просто»? Или, по-твоему, ты старшекурсница драконьего факультета, являющаяся на занятия, когда заблагорассудится?

– Да нет. Задержалась на несколько минут…

Я прекрасно понимала, что всеми отговорками только смешу эту злую женщину. Ей ведь настроения прибавляет каждое мое слово. И прекратить этот разговор я способа не видела. Госпожа Найо настроилась хохотать надо мной до самого конца занятий – и она будет хохотать! Просто развернуться и уйти?

И я решила, что хуже себе уже не сделаю. Хоть и не привыкла вести себя грубо в присутствии старших, чуть повернулась и в очередной раз замерла – оказывается, мы своими криками собрали целую толпу слушателей. Они не то чтобы специально останавливались полукругом, просто подтекали ближе и замедляли ход, чтобы услышать, над чем таким интересным оголтело хохочет комендантша. И среди оказавшихся неподалеку я рассмотрела рыжую красавицу в сопровождении нескольких таких же рыжеволосых парней.

Она поймала мой взгляд и презрительно вздернула верхнюю губу. А потом обратилась к тому, кто стоял к ней ближе, – снова не ко мне:

– Ту ведьму выгоняют из-за того, что она меня и мои тетради спасала?

– Похоже на то, Оли, – ответил ей парень, но меня окинул таким же холодным взглядом.

И это стало для меня последней каплей. Хоть бы поблагодарила! И, не надеясь ни на какой результат, я проорала, когда они развернулись ко мне спинами, уходя:

– Да не ведьма я! Факультет бытовой магии! Был! А сами-то вы почему не на занятиях?! Слишком родовитые, чтобы учиться?! Я через себя перепрыгнула, чтобы в академию попасть, а через тебя перепрыгнуть не смогла – и нате, не получила даже сочувствия!

Девушка не отреагировала, а один из парней все-таки оглянулся, не удостоил меня ответом и лишь бросил напоследок такую же презрительную усмешку – мол, им-то какая разница, ведьма я или вообще никто, они в сортах дерьма не разбираются.

Но моя вспышка заставила комендантшу притихнуть. Вероятно, она решила, что я готова прямо здесь устроить истерический припадок. Потому схватила меня за руку и потащила в коридор, откуда я недавно вышла.

– Не ори, дура, – зачем-то зашептала она. – Занятия идут! Ишь, разбушевалась!

Интересное у нее понимание о шуме. Самой, значит, можно? Но я волоклась, куда волокли. Мне уже было без разницы. Госпожа Найо еще и планы мои расписывала вместо меня самой – кстати говоря, спасибо ей за это, потому что до сих пор в голове плюхалась бессмысленная каша:

– Сначала в деканат – там поставят печать. С той печатью сможешь получить бумаги у канцеляра, он же вернет плату за семестр с небольшим вычетом. Опаньки, вот у тебя и на должок почти вся сумма соберется! Но до него в библиотеку – сдашь все пособия. Потом в наше общежитие – соберешь вещи и отчитаешься, я тебя по дружбе вне очереди обслужу. Хотя какая очередь?! Ты ж единственная, кого так сразу и на выход! Гордишься собой, драконица?

– Вы опять превращаетесь в клоунессу, госпожа Найо!

– А что такого? Шутки украшают жизнь!

Мне ее дикий характер стал неинтересен. Вот есть такие люди, которые на чужих костях пирушку закатят. И кикиморы им не объяснят, что юмор должен быть уместен.

И снова неприятность – за всеми перипетиями я и не заметила, как время пролетело. Раздался звон колокола, означающий конец первой лекции. И потому в деканат меня втолкнули прямо в группе разновозрастных преподавателей. Втолкнули, ехидно хохотнули в спину и растворились. И правда, зачем комендантше оставаться на мою казнь? При профессорах-то так развязно не посмеешься.

Я подошла к одному из столов и тихо поинтересовалась, где должна поставить печать об отчислении. Молодая женщина растерялась – тоже, наверное, не ожидала, что первые птички полетят из гнезда так скоро. Переспросила, а потом обратилась к одной из входящих:

– Декан Зинно, готовить бумаги на студентку Реокку?

– Просто Реокку, без «студентка», – придавила декан, заодно отвечая на вопрос.

И я все же рискнула обратиться к ней:

– Декан Зинно, может быть…

– Не может!

Подозреваю, что обиженные истерички за трудовую деятельность ее достали, а во мне просто не нашлось столько наглости, чтобы заявить о своем праве хотя бы высказаться напоследок. Декан, во избежание дальнейших моих попыток, просто развернулась и вышла из кабинета – вероятно, у нее был отдельный, а сюда она заглянула точно не из желания видеть меня. Вышла… и встала в проеме. А затем гаркнула:

– Это что еще за массовый сбор? Лисы, вы факультетом ошиблись?

Я от любопытства начала выглядывать через ее плечо. И не одна я – все сотрудники деканата подтянулись, правда, места за худющей женщиной всем не хватало, потому мы тихо толкались локтями. Тихо – чтобы не пропустить происходящее.

Я увидела брата Оли – того, который меня еще на лестнице спровадил. И он говорил за всех, выйдя чуть вперед:

– Декан Зинно, все лисьи кланы, присутствующие в академии, нижайше просят вас об услуге. А поскольку далеко не все лисы умеют произносить слово «нижайше», я сформулирую прямо: вы должны оставить девку, которая рискнула собой, спасая одну из нас. Перед ней мы признаем лисий долг. А иначе мы объявим протест.

– Протест?! – взвилась декан. – Ты спятил, Орин? Оли, образумь своего брата!

И теперь голос подала рыжая красавица:

– Протест, – промурлыкала она. – А вы знаете, как мы протестуем – комар носа не подточит, никого с поличным не поймают.

– Знаем, – вздохнул кто-то из-под моего локтя. – Хитрозадые гады. Пакостить умеют так тихо, что не подкопаешься…

И Орин продолжил все так же торжественно, хотя и в его тоне я слышала теперь самодовольное мурлыканье:

– Потому, декан Зинно, в этом контексте я снова повторю – «ни-жай-ше про-сим», – он проговорил по слогам. – Вы ведь не поставите нас перед выбором между традициями и желанием исподтишка мстить? Лучше вышвырните из академии того смертника, который осмелился ранить мою сестру, спасите ему жизнь.

– Жизнь? – вопила госпожа Зинно эхом. – Ты сейчас открыто признался, что вы собираетесь кого-то убить?!

– Что вы, – вот от такой мягкости в тоне парня даже у меня мурашки по коже побежали. – Никогда.

И все лисы как-то сладостно зажмурились и предвкушающе переглянулись – без перевода было ясно, что говорит Орин одно, а подразумевает… а кикиморы его поймут, что он там подразумевает! Лисы же! Об их хитрости и пакостливости даже в моей деревне байки слагали.

Декан вытянула вперед шею, как гусыня, и наискось двинула подбородок вниз, ловя взглядом мое лицо.

– Что происходит, Кларисса? – уточнила тихо.

– Бесы знают, – я глядела на нее в таком же изумлении. – Я девушке этой утром помогла… и вот.

– А почему сразу не сказала, что опоздала по уважительной причине?! – рявкнула она.

Я долго думала перед ответом и путем сложных измышлений пришла только к:

– Э-э-э?

Но декан Зинно уже выпрямилась и говорила снова с лисами:

– Наша академия славится тем, что чтит традиции любого народа! Потому давайте сделаем вид, что вы не ставили мне тут ультиматумы! Я и без того пересмотрела бы ситуацию.

Орин окончательно стал похож на рыжего кота – он так расслабился, словно у него в теле вообще костей не водилось, и голос прозвучал как скольжение пера по шелку:

– Мы сделаем любой вид, декан Зинно. Лю-бой.

И я четко уловила подтекст: «пока все играют по нашим правилам». Ничего себе, какие тут порядки! Но ведь все в курсе, что хитрые лисы даже на этот открытый протест просто так не пошли бы – для них это тоже огромный шаг к мирному урегулированию. А уж какое изумление это вызвало у меня! Я даже мысли не допустила, что они, после нашего «общения», хоть палец о палец ради меня ударят.

– Отлично, – госпожа Зинно заметно успокоилась. – Было бы несправедливо отчислить студентку за помощь лисьему клану. Но заверяю вас – она будет отчислена, если не справится с учебой! И никакие традиции уже в расчет не пойдут. Кроме того, я требую, чтобы вы дали мне имя виновника, когда его найдете, а не расправлялись с ним сами.

– Коне-ечно, госпожа Зинно, – я не поняла, кто это произнес, точнее – прозвучало мягким эхом сразу нескольких голосов, после чего лисы почти мгновенно рассосались в разные стороны.

Я продолжала торчать в деканате, не в силах собрать воедино мысли. Мои бумаги на отчисление теперь никто не готовил, вопрос был решен, а я от неожиданного счастья не могла совладать с ногами. Или, что вероятнее, пялилась на декана с немой просьбой повторить ее решение – неужели мне не почудилось? И она взгляд верно расшифровала:

– Ну, чего замерла, студентка Реокка? Беги на следующую лекцию, иначе и на нее опоздаешь.

– То есть… я снова?.. Спасибо, спасибо вам!

– Мне? – она скривилась почти по-лисьи. – Себе спасибо скажи. Сообразительная, молодец! Мало кто из первокурсников сразу лису отличит, да еще и дождется, когда тому помощь понадобится! Дракона-то в беде не попалось? Какая жалость! А то ведь могла бы себе еще сто опозданий вперед прикрыть.

– Но я… я не знала!

– Все, все, беги. Следующее опоздание будем рассматривать без рыжих протестов.

Я понеслась снова по коридору, боясь пропустить нужный класс. И чувствовала невероятную обиду. Что-то не клеится у меня в этих стенах – все люди делают обо мне какие-то выводы, которые действительности не соответствуют. А мне еще и у этой женщины учиться – зная, что она считает меня прохвосткой. И того же мнения придерживаются все профессора, оказавшиеся свидетелями сцены.

Глава 7

Под рыжими знаменами и начался проблеск в моем положении. Следующим уроком оказался практикум по хозяйственной магии. Преподавательница долго рассказывала о нашей несостоятельности в этих вопросах даже в сравнении с ведьмами, но тут же утешала:

– Повезло вам, что ведьмы совсем другими делами занимаются, а иначе вам и места бы не осталось. Подчеркну, что при должном усердии можно достичь значительных успехов – и чем бы вы в дальнейшем ни занимались, хоть портным делом, хоть кулинарией, сможете работать намного эффективнее тех, кто подобного обучения не проходил.

Мия громко фыркнула – в этом звуке каждый желающий распознал, что именно она ничем подобным заниматься и не планирует, мы ведь все тут в курсе, кто ее отец, и все такое. Я, занявшая место с ней рядом, выпучила глаза – мол, это не от меня неприличные звуки идут! Но пожилая преподавательница не обратила внимания. Или сделала вид, что не расслышала, погружаясь в дальнейшие объяснения. Белую полосу в своей жизни я увидела в одном – темой именно сегодняшнего занятия была магическая подгонка одежды под фигуру заказчика. Преподавательница пространно объясняла виды выкроек и на рисунке показывала ширину швов. Раз десять повторила, что есть определенные границы у всех подобных заклинаний, и вот они эти границы – она снова тыкала указкой на схему. Мне было легко все это усвоить хотя бы потому, что к швейному делу я имела непосредственное отношение. Но лоб вспотел, когда она начала учить нас заклинаниям – сложным сочетаниям букв, разным для конкретных целей. До меня только теперь дошло, почему ученическая форма так славно подошла под фигуру – обычная бытовая магия на очень крутом уровне. Начинается она с простого – представления в уме всех швов, а довести можно до такого навыка, когда только глянешь на клиента и нужным заклинанием подгонишь все вытачки или переместишь швы. Я очень тщательно переписывала слова с доски, боясь ошибиться, на все остальные объяснения времени не тратила. К сожалению, это было замечено:

– Студентка Реокка, а ты почему не все записываешь?

Сказать, что работала швеей, я не могла – засмеют, да и легенду о богатой семье можно обрушить. Не знаю, как на подобное отреагировали бы остальные, но Мия точно в первую же ночь попытается сожрать мне лицо. Я выбрала нейтральное:

– У меня хорошая память, профессор Илла.

– Кто бы сомневался! – протянула она. Уже по этой реплике стало ясно, что в деканате она присутствовала. И она тут же подтвердила догадку с иронией: – Ничего, если я буду звать тебя лиса Реокка?

М-да, чувствую шлейф последних событий будет преследовать меня еще очень долго… Я устало отмахнулась:

– Зовите. Комендант вообще меня драконом зовет. Я так за первый месяц учебы на всех факультетах побываю – хотя бы в ваших шутках.

Преподавательница усмехнулась и приглашающе махнула к доске:

– Ну таких родовитых надо сразу в авангард оформлять! Прошу, лиса Реокка, продемонстрируй свою хорошую память, а остальные посмотрят. – Я уж было подумала, что это начало бесконечных издевательств из-за личной неприязни, как госпожа Илла гаркнула на засмеявшихся: – А вы чего веселитесь? Все по очереди там побывают! В науке нет толка без практики!

Она выложила на стол небольшую рубашку из плотной льняной ткани, пододвинула ко мне и дала задание:

– Попробуй уменьшить на размер.

Я аккуратно развернула вещь, огладила рукава. На начальном этапе невозможно совладать со свернутой одеждой – это я в объяснениях точно уловила. Глянула еще раз на доску, прочитала заклинание про себя, а затем неуверенно проговорила:

– Скуи-и-из.

И сразу же поняла, что ошиблась. От протяженности звука «и» и зависело изменение величины, а я от волнения протянула его сразу на три размера. И рубашка на моих глазах сжалась, став из небольшой совсем детской. У меня сердце заколотилось одновременно и из-за некоторой удачи, и из-за промаха по моей вине. И очень захотелось исправить ошибку, пока мне рот не заткнули. Взгляд на доску и вслух сразу по слогам – из опаски, что меня перебьют:

– А-бо-а-аз!

Теперь угадала – рубашка вновь немного увеличилась, но не до предыдущей величины. Выходит, я задание, хоть и через пень-колоду, выполнила! Прищурилась, не в силах оценить на взгляд, точно ли на размер стало меньше, но потом подняла лицо – почти торжествуя. По крайней мере, мне казалось, что с некоторой погрешностью я угадала.

И удивилась виду госпожи Иллы. Ее глаза стали настолько огромными, как будто мое второе заклинание и на них подействовало. Она несколько секунд стояла перед столом застывшей статуей, а потом заговорила – очень спокойно и вкрадчиво:

– А теперь, студентка Реокка, подгони рубашку под мой размер.

Я внимательно осмотрела ее фигуру и вздохнула – подозревала, что последует очередная насмешка, но хотелось доказать, что я внимательно слушала ее слова:

– Не получится, профессор. Припусков ткани за швами не хватит.

– Намекаешь, что я толстая?!

– Что вы… – я от ее тона отступила на шаг. Вообще-то, я намекала на то, что она очень-очень толстая. Для того чтобы ее принарядить, понадобится в пять раз больше ткани. В лучшем случае, и то если живот оставить открытым и обойтись без рукавов, а менять фасон нас еще не учили. Из этой же вещицы совсем не худой профессорше даже приличный бюстгальтер не изготовить. И я добавила едва слышно: – Не намекаю.

– Так возьми и сделай! – приказала она.

Делать нечего, я еще раз со вздохом осмотрела ее пышные формы, перевела взгляд на рубашечку и произнесла заклинание увеличения с о-очень долгой «а»:

– А-бо-а-а-а-а-а-а-аз!

В аудитории снова засмеялись. Да и я на их месте не выдержала бы – так забавно в моих собственных ушах прозвучало это блеянье. А рубашка поползла в разные стороны. Я совсем неправильно предвидела результат – думала, что она просто по швам разойдется, когда звук «а» исчерпает свои возможности. Но произошло иное: расползаться стали волокна, плотный лен истончался, между нитями появлялись небольшие зазоры. Но в итоге рубашка осталась рубашкой, хоть в такой приличный человек только в кровать осмелится пойти.

Профессор схватила вещь за ворот, подтянула к самому носу и, кажется, принялась изучать каждую вытянувшуюся нить. Теперь смешки среди студентов ее не волновали, она полностью погрузилась в непонятное исследование. И так надолго это затянулось, что я не выдержала:

– Надеюсь, вы не взыщете с меня плату за испорченный макет. Я могу вернуть как было!

– Не сомневаюсь, что можешь, – произнесла она наконец и воззрилась на меня еще более огромными глазами. – Студентка Реокка, у меня к тебе только один вопрос – почему ты не поступала на ведьмовской? Деньги лишние?

Я суть вопроса не уловила. Потому ответила почти по инерции:

– У меня семья очень богатая.

– Я-ясно, – заторможенно отреагировала женщина. – Иди на место. Кто следующий? – она начала всматриваться в сразу поскучневшие лица. – Давайте, давайте, каждый должен потренироваться! И не расстраивайтесь, если не получится. Забудьте про Реокку – вы ее не видели. Настройтесь на то, что у самых даровитых первые результаты появятся через неделю интенсивных тренировок. А всякие ведьмы нам не ориентир! Студентка Реокка, будь добра, пропусти три ближайших моих урока, а то от тебя руки у любого опустятся.

Пока другая студентка шла к столу, я рискнула поинтересоваться:

– Разве я ведьма, профессор Илла?

– Нет, конечно! – в очередной раз удивила она. – Заклинание-то никак не ведьмовское. Просто даровита, как бес. Потому можешь мои объяснения не записывать – кикиморы с тобой, я и без того не знаю, как остальных от уныния удержать на твоем фоне. Отныне буду звать тебя ведьмой Реоккой. Не возражаешь?

А чего мне возражать? Тут у всех какое-то странное чувство юмора. Я радовалась скрытой похвале – похоже, магия во мне сильна, раз преподавательница не поскупилась на эпитеты. А свободное время я смогу посвятить чтению! Эх, знала бы она, что ее лучшая студентка даже читать толком не умеет…

* * *

Остальные занятия прошли не так гладко. В смысле, больше я в центре внимания не оказывалась, но далеко не все успевала записывать. Еще и Мия комментировала довольно громко:

– Ты еще и писать не умеешь, выскочка?

Я умела! Да, немного корявыми и печатными буквами. Да, слишком медленно. Но это же не означало полное неумение. На следующее занятие я села подальше от нее, чтобы больше на комплименты не нарываться. А мне еще и конспекты понадобятся, первую-то лекцию я полностью пропустила! Сильно сомневаюсь, что Мия так запросто мне предложит свою помощь. На четвертом уроке я была готова выть от усталости и полной неспособности успевать за преподавателем. Иногда делала вид, что пишу, притом старалась слушать и запоминать. При такой учебе я скоро обрету самую безупречную память… Но попробуй-ка запомнить все детали и сложные определения, если я даже названия предметов не все освоила.

После занятий я не пошла в столовую – низкое настроение не способствовало аппетиту. Спросила у одной из сокурсниц, имя которой запомнила:

– Не одолжишь конспекты на пару часов, Зои?

– Еще чего! Ты же со скандалисткой дружбу водишь – вот у нее и бери. А я и рядом с вашей парочкой проходить не хочу, а то еще и меня заподозрят в таком же характере.

Я не сдалась и обернулась к другой:

– А ты не одолжишь? Я первую лекцию по уважительной причине пропустила…

– Еще чего! – та ответила почти в тон. – Ты же у нас одаренная, сил нет. Вот и нагоняй сама, умелица!

И третья поразила новой причиной отказа:

– Еще чего, – намного мягче, чем остальные. – Клариссочка, ну ты тоже пойми! Я про покровительство лис уже слыхала. Друг у тебя там или ухажер? Да какая разница? Тебе теперь только в потолок плевать. А у меня такой защиты нет! Меня маменька со свету сживет, если за неуспеваемость отчислят, потому я прямо сейчас побегу учить.

– Еще чего! – нервно заявила четвертая. – Я видела, как ты буквы неловко выводишь. Тебе на переписывание первого конспекта три дня нужно, а никак не пара часов.

Такие одинаковые в произношении и такие разные по смыслу «еще чего», а вывод один: в этом коллективе я товарищеской поддержки не отыщу. Кто-то о себе в первую очередь думает, а кто-то уже начал завидовать. Да уж, нашли, кому завидовать, право слово. А я даже представления не имею, чему учили на первой лекции! Хоть к лисам беги и спрашивай – даже те странные создания больше способны на поддержку.

Решила отправиться в библиотеку и поискать там ответы на некоторые назревшие вопросы. Вряд ли я ведьма – даже госпожа Илла так сказала. Но во мне есть магия, и она выше среднего. Не драконья ли кровь добавила силы моим заклинаниям? В самом худшем случае лишний час посвящу чтению.

К стеллажам меня пропустили без проблем, лишь мельком глянув на ученическую карту. Здесь, в общем зале, вряд ли содержались издания по какому-нибудь черному или очень вредному колдовству. Я даже по разговорам библиотекарей поняла, что старшекурсники получают доступ в особый архив – и то, если их успеваемость позволяет. То есть за безопасностью здесь следили тщательно и не позволяли никому от незнания совершить беду.

Я собрала целую стопку разных изданий, названия которых обещали посвятить меня в особенности каждого вида магии, и уселась прямо на пол. Наверное, я могла записать эти книги и унести в комнату, как делали остальные – но у остальных в комнатах не водится орущего на семь голосов монстра. Мне не мешали прохожие, то и дело снующие мимо, а я старалась не мешать им. И со временем так увлеклась, что перестала замечать происходящее вокруг.

– Дра-ко-ны явля-ются облада-те-лями сам-ой силь-ной… – забывшись, я начала шептать себе слова под нос. Хотя прочитанное утверждение не принесло мне ничего нового – это и так любому известно! Мне бы выяснить, насколько драконы сильны именно в бытовых заклинаниях… например, не умеют ли запросто менять размер одежды? Вот такое откровение мне очень помогло бы!

– …магии, вклю-чая… о-буз-да-ние…

– Эй, ты читаешь, как заскорузлый пень! – раздалось со стороны.

Как же они меня все достали, кикиморы недоделанные! Все, получается, умелицы в любом вопросе? Всех, получается, госпожа Илла уже на первом уроке из середнячков выделила?! Я подняла озлобленный взгляд, но снизу первыми попались башмаки – весьма потрепанные. Потому и выше взгляд скользил уже легче. Девица оказалась не одна, а с двумя подругами, но это меня не остановило:

– Вы ведь ведьмы, девчонки? Ведь-мы! – я проговорила так же, как если бы читала это слово. – Вам ли на других с пренебрежением смотреть, а? Вы вокруг оглянитесь – тут все горазды головы задирать, но вам-то куда?

Возможно, говорившая не так поняла мои слова – я к человечности пыталась воззвать, а не унизить. Но прозвучало именно так, как прозвучало. И девица впереди оскалилась, как-то изогнулась, сгорбилась некрасиво и зашипела. Шепот ее до мурашек пробирал, но отреагировала на нее не я, а некоторые книги с полок. Тяжеловесные талмуды полетели в меня, но я успела вскочить – от двух увернулась, а третью отбила рукой. И заговорила уже громче:

– А-а, ну теперь хоть понятно, как ведьмовские заклинания звучат. Спасибо за науку! Только меня вы не достанете, ясно? – Я отбила еще одну книгу, а следующая больно шмякнула меня по плечу. Но это только прибавило мне сил. И страха не возникло – ведь если что-то совсем ужасное сотворят, то заору голосом Мии, библиотекари прилетят на помощь. И судя по возрасту, девушки эти были максимум со второго курса, а там вроде бы боевых предметов еще не преподают – то есть ранить они могут, но не сразу убьют. А таких, как я, нужно только сразу убивать. Вот я и отчитывала их с храбростью городского безумца: – Да я в селе пацанов палками гоняла за любое скверное слово! Могу и пинка под зад выписать – тоже поблагодарите за науку. Обмен межфакультетским опытом, как говорится!

Еще один удар – теперь в грудь. Но книги почему-то застыли в воздухе, а затем упали на пол.

– В каком еще селе? – скривилась та, что шипела, и выпрямилась. – И от книг-то как ловко отбивалась. Столичная бы тут уже рыдала всеми дырами.

Я осознала, что в порыве ляпнула ненужное. А ведь Кларисса много раз повторяла, чтобы я никогда не упоминала о своем происхождении – не признавалась, даже если меня на дыбе растянут. Дело в том, говорила она, что у всех будут догадки, но без доказательств или моих признаний догадки ничего не стоят. Потому я должна с упорством таранной установки раз за разом повторять нашу легенду.

– Ну… было как-то… отдыхала в деревне, – попыталась я выкрутиться, но удавалось с трудом: – Устала типа от роскоши, дай, думаю, в селе кого палкой погоняю… а вокруг слуги, слуги, а я в шелковом платье… типа.

Одна из тех, что стояла за спиной говорившей, задумчиво выдала:

– У нас на первом курсе многие девчонки даже букв не знают. Ничего, учатся. Всем известно, что ведьмы в маленьких селах да лесах живут, где никаких учителей нет. А потом бывает, что они такими сильными колдуньями становятся, что преподаватели на выдаче дипломов рыдают…

– Да что уж там, – подхватила третья, – меня саму тут в начале читать и писать учили. Но нам-то легко, нас по определению безграмотными считают…

И главная резюмировала за всех, выдав вопрос:

– Так ты безграмотная, что ли? С какого ж это факультета?

– Грамотная, конечно! – я выразила уверенно, но щеки начали гореть – под тремя пристальными и внимательными взглядами лицо распалилось, как сковородка на плите. Мне так и казалось, что они все видят – простые, очень мне близкие по духу, и потому все эти маневры бессмысленны. И я пропищала, растеряв всю уверенность: – С бытовой магии.