Текст книги "Инкуб с трамвайной остановки"

Глава 2

Когда тонешь в пучине переживаний, самое верное действие – подумать о других, а не о себе. Тогда от самой проблемы можно немного отстраниться. Я и начала следовать беспроигрышной стратегии, то есть думать о родителях. У обоих сегодня смена в больнице, потому они вряд ли о моем отсутствии до утра догадаются. С другой стороны, если я и к тому времени до дома не доберусь, тогда родителей придется возвращать на рабочее место, но уже в качестве пациентов. Маринка им ничем не поможет – мы попрощались с подругой недалеко от трамвайной остановки. Следовательно, надо решать проблему любым способом и договариваться, пусть даже с галлюцинациями. Вести переговоры с единорогом уже не получится – симпатичная животина помахала мне на прощание откормленными ляжками. Потому я сняла куртку и свитер, обернула ими руку и отправилась в сторону сказочных строений.

Видимо, я не буйный шизофреник, ведь плод моего воображения выглядел максимально мирно: никакой охраны на входе в поселение, да и забор вокруг носил скорее декоративный характер – можно было перелезть в любом месте. Но я предпочла пройти по главной въездной дороге в надежде как можно скорее встретить разумное существо. Старалась не пугаться мысли, что общаться мне придется с галлюцинирующим подсознанием – это не беда: раз я сама бессознательно загнала себя в эту психическую ловушку, то сама же могу подсказать выход.

Но все равно удивлялась: как же я красиво все сумела нарисовать в воображении! Всегда думала, что у меня нет художественного таланта, только неразвитый музыкальный. Но вокруг видела опровержения: густая растительность с интересными листочками скрывала мелких звонкоголосых птиц, симпатичные низкие домики предваряли более высокие строения, одно выделялось среди прочих – выполненное то ли из стекла, то ли из полупрозрачного камня. Цветом как таковым здание не обладало, но переливалось в зависимости от направления солнца, свет растекался от ярко-оранжевого пятна ближе к вершине во все стороны, у земли переходя в темно-фиолетовую полуокружность. Я так загляделась, что на минуту позабыла о своей цели и пропустила момент, когда ко мне подошел человек.

Скорее всего, прохожий тоже подыскивал компанию для светской беседы, поскольку сам и начал:

– Вырядилась-то как! Новая мода? Или ты мальчик с прической девочки?

Вздрогнув, я посмотрела на него, а затем перевела взгляд на свои джинсы и теплые кроссовки. Отзыв о моем внешнем виде прозвучал грубовато и непонятно. Да и сам говоривший выглядел так же – грубо и непонятно: это был мужчина лет сорока, очень низкорослый и откровенно некрасивый. Узкий лоб с тяжелыми надбровными дугами подчеркивал размеры бугристого носа. А голос его неприятно поскрипывал. Но я сюда явилась точно не для споров о джинсах, потому прокашлялась и начала:

– Здравствуйте, уважаемый! Мне очень нужна ваша помощь…

– Мне очень нужна ваша помощь, – кривляясь, повторил он за мной. – Чья – наша-то? Нашего величества, Феникса три тысячи восемнадцатого перерождения? Помощь ей нужна, ишь наглая! Тебя вообще воспитывали или так, дворовым методом выросла?

Нет, все-таки моя шизофрения не настолько благостная, как поначалу показалось: сама себя передразниваю! Однако надо было договариваться с подсознанием, а не раздражаться, и я продолжила спокойно и с вежливой улыбкой:

– Простите, я забыла представиться! Меня зовут Наталья, а как я могу обращаться к вам?

– Талья? – он неправильно расслышал, зато скривился, сделавшись еще непривлекательнее. – Такие имена уже лет пятьдесят как вышли из обихода. Твоя мамаша – устаревшая дура, я угадал? Или тебе больше полтинника, а просто выглядишь на сорок девять?

Я замерла в задумчивости и на всякий случай пощупала свое лицо – а вдруг оно тоже изменилось, состарилось и прибавило мне тридцать лет сверху? На ощупь я изменений не заметила. Скорее всего, неприятный мужчина просто пытался вывести меня из себя. Я пока не сдавалась:

– Понимаете, я случайно здесь оказалась, вон там, в поле, – махнула рукой, показывая. – А дверь пропала!

– Так ты не местная? – он заметно удивился и подошел ближе, чтобы меня рассмотреть. – Откуда приперлась?

Ну хоть какой-то разговор заладился, даже задышалось легче:

– Я из Москвы! Пошла в парк за…

– А-а-а! – он снова грубо перебил и поморщился. – Слыхал я о твоем Понаехальске. Жуткое место, говорят. Настолько противное, что меня даже не тянет глянуть. То ли дело Париж! Ясень пень, что все нормальные люди живут в Париже, а все лохи едут в Понаехальск.

Больше я с раздражением справиться не могла и почти закричала:

– Да никуда я не понаехала! При чем здесь это?! Я – коренная москвичка, если это имеет какое-то значение!

– Коренна-ая, – он снова начал кривляться. – Голубая кровь, все остальные смертные – вообще не человеки, да? Теперь хоть ясно, откуда такое высокомерие. Самой-то от себя не тошно, девочка, переодетая в мальчика? Ты или патлы подстриги, или юбку надень!

Я не могла понять, чего он добивался. Хотя становилось почти очевидно – вывести меня из равновесия любым способом. Что бы я ни сказала, он просто цеплялся за одно слово и разворачивал тему в каком-то оскорбительном направлении. Что-то очень похожее на интернет-общение с некоторыми незнакомцами. Но там проще их игнорировать, а здесь мне была жизненно необходима помощь! Я заставила себя глубоко вдохнуть и просто гнуть свою линию – то есть не реагировать на выпады, а задавать вопросы:

– Вы мне поможете?

– Мы? Кто мы – коренные москвичи? – он продолжил издеваться.

Но я теперь крепко встала на рельсы и долдонила, как заведенная:

– Не подскажете, где дверь обратно?

– Полно тут дверей – оглядись! Только в мою не заходи, а то знаю я вас, понаехавших, потом фиг вытравишь!

– Вы знаете Кристину? Такая красивая блондинка лет двадцати пяти… Хотя в возрасте я совсем не уверена.

Мужичок замер и вновь заинтересовался именно моей персоной, а не оговорками:

– Кристину Фор? Она недавно здесь проходила. Так ты ее подруга? А я даже не рассчитывал хоть когда-то оказать ей услугу. Стой здесь, скоро все будет!

И побежал на кривых ножках вглубь города. Кажется, я добилась чего-то, но теперь осталось понять, чего именно. Через пару минут топтаний на одном месте сообразила: он побежал за Кристиной! Решил, что я с той близка, потому именно ее сюда сейчас и притащит. А я вовсе не была уверена, что красавица захочет мне помочь. Или она тоже плод моего подсознания?

Но я решила не рисковать. Увидела в стороне группу других людей – высоких дам, одетых в красивые бальные платья, и пошла к ним. Но женщины стояли довольно далеко, они меня даже не заметили, а из-за угла дома мне наперерез выскочил тот же коротыш. На этот раз он не церемонился: подбежал, упал на землю и крепко схватил меня за колени, не позволяя сделать ни шага. Заверещал пронзительно:

– Я сказал, на месте стой, падла московская! Кристиночка, я держу твою подружку, очень надеюсь на благодарность!

Силищи у него оказалось предостаточно, он сдавил мои ноги как тисками. Я потеряла равновесие и упала на землю, больно ударившись. А этот наглец теперь пытался залезть на меня сверху, словно я была недостаточно обездвижена. И почти не удивилась, когда через минуту безуспешной борьбы рассмотрела над собой знакомое лицо. Да только Кристина была не одна – вместе с ней меня изумленно разглядывал и Дим. Девушка прошипела, но прозвучало скорее обескураженно, чем зло:

– Ты должен был с ней разобраться!

– Я пытался, – ее жених ответил задумчиво. – Она сбежала. Но она смогла пройти в Вахарну… теперь хотя бы понятно, почему моя сила с ней не работала как надо.

– Что тебе понятно, Дим?! Что у нас гигантские проблемы?!

– Спокойнее. – Он коснулся ее плеча. – Тролль, сгинь уже.

– Как же сгинь? – мужичок обиделся. – А благодарность?

Кристина посмотрела на него и наморщила идеальный носик:

– Фу-у-у. Может, обойдешься поцелуем?

Тролль, как его назвал парень, начал торговаться. А ведь какое точное название, он меня как раз троллил, а я во время разговора не могла правильное слово вспомнить. Но мне стало окончательно не до того – Дим стянул со своей шеи платок и вставил мне в рот кляпом, вздернул на руки вместе с вещами и бегом поспешил куда-то в сторону. Напоследок сухо отдал распоряжения:

– Кристин, заткни ему рот любым способом, я попытаюсь решить твою проблему. Найди Риссаю. Другим ведьмам нельзя доверять.

– Спасибо, любимый! – голос красавицы звучал напряженно.

Страх парализовал. Я оказалась непосредственно в руках банды убийц, и сейчас меня тащат куда-то подальше от свидетелей. А беззаботные барышни в стороне так увлечены разговорами, что даже не заметили потасовки!

Дим притащил меня в небольшой сарай, сгрузил на сено, выдернул откуда-то веревку и туго связал мне руки с другой стороны столба. Приподнялся и начал посматривать в сторону двери, ожидая подмоги. Я только теперь отметила, как странно он одет. Никаких джинсов и кожанок, а какой-то старинный фрак. А ведь и Кристина подбежала ко мне в длинном зеленом платье с кринолином – ничего общего с ее короткими юбочками, на которые любовались все парни в универе. Дим не выглядел взвинченным, но это не убавляло моего ужаса. Маньяки, как поговаривают, как раз бывают чрезвычайно спокойны и внешне стабильны.

Он присел рядом на корточки – и, несмотря на панику, голова немного закружилась от его близости. Да и голос его усиливал эмоции:

– Ну и что мне с тобой делать? Надеюсь, что Риссая поможет. Но если нет, тогда придется перейти к крайним мерам.

Я замычала, представив «крайние меры», но, как выяснилось, я в предположении ошиблась – парень говорил вовсе не об убийстве, а имел в виду нечто похуже:

– И чего ты так зыркаешь? Не буди во мне азарт, самой же дороже выйдет. Не хочу тратить на тебя время, но если придется, то куда денусь? Хватит десяти ночей, чтобы твоим словам уже никто не поверил. Да тебе самой будет не до того, потом только о здоровье придется беспокоиться. Клянусь, я бы уже начал тебя раздевать, имейся хоть небольшая уверенность в результате. А сейчас полно подозрений, что у тебя иммунитет от истощения…

Я глаза выпучила в полном ужасе. Он говорил об изнасиловании! Никаких намеков и двойных трактовок! Дим от моего вида усмехнулся:

– Пялишься так, будто понимаешь каждое слово на сверхлингве. Вот мне и последнее доказательство. Осторожнее, глаза вывалятся. А я могу случайно задуматься, что какая-то женщина меня не хочет.

Здесь речь о желании вообще не шла. Он был прекрасен, совершенен, пьянил одним своим присутствием. Но изнасилование не укладывалось в моей голове ни в каком виде, ни при каких условиях и ни с каким образцовым экземпляром мужского пола. Что же это за странная фантазия в моей голове нарисовалась: я создала идеальный облик, но наделила его характером самого мерзкого подонка?

Больше он со мной не говорил. Зато облегченно улыбнулся, когда в сарай вбежала рыженькая девушка – не слишком красивая в сравнении с Кристиной, но пухлые щечки и губы бантиком делали ее миленькой. Вот только выглядела она встревоженной:

– Диминик, что случилось?

Парень бегло объяснил ей ситуацию – я половину не расслышала, но и без того знала детали. Девушка возмутилась громче:

– Это преступление! Ты с ума сошел? Она – существо! Нам следует доложить о ней магикопам, а не выбрасывать в человеческий мир!

– У меня нет выхода, Риссая. Помоги, – тон его стал нежнее.

А у девушки, похоже, тоже кружилась голова от его воздействия, поскольку она почти сразу сдалась – подошла ко мне, присела на сено рядом, внимательно посмотрела на лицо.

– Существо, – подтвердила задумчиво. – Но не могу понять какое. На суккуба не похожа – вы обычно обладаете идеальной внешностью. И, кажется, она сама не знает о своей природе. Потому оборотня вычеркиваем – о таком она точно бы еще в раннем детстве догадалась. Для вампира слишком здоровый цвет лица. Валькирия или ведьма? Наверняка полукровка, потому дар есть, просто скрытый.

– Ты сможешь помочь? – поторопил Дим, опускаясь с ней рядом на корточки.

– Конечно. Если она согласится, – кивнула Риссая. – Но сначала о цене. Кристина сказала, что я могу просить что угодно. Но наглеть не буду – десять ночей.

– Две, – он ответил ей сухо и коротко.

– Хотя бы пять! – девушка расстроилась. – Диминик, я могу уйти прямо сейчас! И пусть на тебя не донесу, но эту задачу ты без меня не решишь.

– Две, – повторил он ей так же равнодушно. – Или я найду себе другую ведьму для подобных сделок.

– Какая же ты сволочь! – огрызнулась Риссая. – Пользуешься очарованием инкубов. Жаль, что совести в тебе намного меньше, чем харизмы. Четыре?

– Скучно, Риссая. Я уже сказал – две. Ты начинаешь?

Она вздохнула и наклонилась ко мне. Аккуратно вытащила изо рта кляп и почти нежно погладила по волосам, словно успокаивая.

– Не волнуйся, скоро все закончится. Я – чистокровная ведьма, мой дар работает на все расы. Я способна удалить из твоей памяти все, что недавно произошло. Но чтобы не навредить твоему сознанию, я должна получить твое полное согласие.

Я судорожно закивала, позабыв о том, что теперь могу и говорить. Но меня всерьез обрадовала такая перспектива – я просто обо всем забуду, никакого насилия! И какое изящное решение подыскала моя фантазия!

Риссая, продолжая меня гладить, спрашивала еще:

– Как тебя зовут?

Я прохрипела:

– Наталья.

– Необычно, – она улыбнулась ободряюще. – Но в человеческом мире я такое слышала. Мою бабушку звали Тальей, очень популярное имя раньше было среди ведьм. Наверное, ваши придумали какую-то новую форму. Ничего, если я так тебя называть буду?

Я снова кивнула – вообще плевать, хоть Василием Пупкиным, лишь бы сегодня очутиться дома!

– Талья, хорошая моя, позволь мне навести порядок в твоей памяти. Обещаю, что не трону ни одной лишней мысли. Но ты не сможешь вспомнить, что делала некоторое время. Разрешаешь?

– Разрешаю! Я хочу домой!

Она обхватила мое лицо ладонями и прижалась лбом к моему. Никакой боли или дискомфорта не последовало. Просто за секунду стало приятно и легко.

* * *

Я озиралась по сторонам и не могла понять, как оказалась в парке. Начала застегивать куртку – слишком прохладно, чтобы ходить нараспашку, поправила сумку на плече в полном недоумении. У меня не было никаких других объяснений необычному вакууму в голове, кроме обморока. Я потеряла сознание прямо здесь? А зачем я сюда пришла?

Но сейчас я ощущала себя хорошо, никакой слабости. Надо, наверное, родителям об этом сообщить – они врачи, хоть витамины мне какие пропишут. На трамвайной остановке просмотрела свои вещи, ничего ли не потеряла. Все было на месте, нашелся и сотовый телефон. На нем диктофон оказался включенным – возможно, нажала случайно или от удара что-то сработало. А вот зарядки осталось три процента, потому я пока убрала его в сумку и поехала домой. Для начала надо отдохнуть и хорошенько поесть.

Но про включенный диктофон вечером я все же вспомнила. Там записи намотало на огромный файл – как еще места на карте памяти хватило? Его надо было удалить, чтобы разгрузить оперативку. Но для начала включила – вдруг услышу разгадку, отчего я все-таки в обморок свалилась.

Через сорок минут все мое тело тряслось от страха и непонимания. Хотя поначалу ничего не предвещало беды: лишь шорохи и приглушенные шумы, какие и должны быть, если диктофон случайно включился. Запись стала интересной сильно позже оглушительного визга – моего собственного. Но дальше начался самый бредовый в моей жизни аудио-спектакль.

Маринка приехала с ночевкой через полтора часа. Убедила ее не странная запись на моем смартфоне, а признание, что я свалилась прямо посреди улицы и на стылой земле могла отморозить себе почки. Она, конечно, запричитала, чтобы я родителям позвонила, но раз уж подруга попалась – я не отпустила бы ее без прослушивания дикого файла.

– Это ты верещишь? – удивлялась теперь и она. А про разговоры позже сказала удивленно: – Ничего не понимаю, хотя на членораздельную речь похоже. Ты про какую-то дверь спрашиваешь, а тебе какие-то «шурум-бурум» с разной интонацией… А вот у этого приятный голос – прямо мурашечки! Интересно, что можно мурлыкать таким голоском?

Она все еще веселилась, но я была сосредоточена:

– Как же так? Я понимаю каждое слово! Они несли меня куда-то, голоса еле слышны, но говорили о том, что надо незаметно выкинуть меня из какой-то Вахарны в Москву! А мурашки у тебя бегут от парня, которого они называют «Диминик». И знаешь, я тебе раньше не рассказывала, но его голос кое-кого напомнил, хотя тогда я только одну короткую фразу услышала. Примерно полгода назад на трамвайной остановке…

– Стоп! – прервала побледневшая Маринка. – Ты ту историю мне сегодня днем вещала. А потом о нем же и о красотке Кристине с первого курса – мол, они что-то замышляли в аудитории… Мне до сих пор кажется, что ты ку-ку, но давай врубай заново и теперь переводи…

Так получилось, что именно подруга закрыла мне все пробелы, сложила более-менее внятную мозаику. Ведь я даже не помнила, как подслушивала чужой разговор и как ее уговаривала проследить за Кристиной! И, судя по Маринкиному виду, она теперь и сама начала во что-то верить. Как же повезло, что я ее так и не уговорила следить вместе – иначе мы сейчас обе сидели бы со стертой памятью и пытались догнать, какие баламуты записали на мой сотовый эту ерунду!

– Инкуб? – подруга уже в который раз переспрашивала сдавленным тоном. – Та девочка точно упомянула инкубов? Ты знаешь, кто такие инкубы и суккубы?

Я поморщилась, избыток впечатлений уже давил на мозг:

– В очень общем смысле, но можно почитать в интернете. Ты думаешь, что Дим – инкуб, а его невеста – суккуб? И что нам теперь делать?

– Не нам, а тебе, – поправила Маринка. – Усиленно притворяться, что ты ни о чем не знаешь, конечно! Ты вообще представляешь, насколько легко отделалась? Они, по всяким легендам, могут из человека всю жизнь высосать – приятным образом и прямо в постели, но все же! Что это за Вахарна такая? Где она? И вспомни, как сама на записи вопишь – похоже, ты в этом своем полуобмороке увидела нечто ужасающее. Дракона или крысу размером с дракона? Я бы только от крысы так глотку надрывала.

– Не представляю. Но как же я рада, что тебе открылась. Теперь хотя бы понимаю, что я не сумасшедшая! А то после этой записи такие мысли мелькали.

Но ее тоже тяготили не до конца понятные новости:

– Здорово ты себя облегчила, Наташ, ничего не скажешь. Теперь мы обе сумасшедшие, если уж на то пошло. Может, универ сменим дружной парочкой безумных подружек?

– Зачем же? Я ведь ничего не помню, а про тебя они даже не догадываются, – обрадовала я и тотчас расстроила, припомнив ее же пересказ: – Но они планировали смерть какого мужчины с шестикомнатной квартирой – самого настоящего мужчины, из нашего мира, то есть почти нашу родню! Мы должны остановить эту гадину Кристину!

Маринка обескураженно качала головой:

– Тебе не на юриста учиться, а в полицию надо было идти. Наташ, ну как ты ее остановишь? И если тебя утешит, то прям-таки убивать она его вряд ли собирается. Если мы до сих пор все правильно поняли, то умрет тот богатей от бесконечного удовольствия.

Меня подобный аргумент не утешал. Но и спорить смысла я не видела, ведь сама не представляла, как остановить суккуба, который уже терзает свою жертву. Подруга и более веских доводов подкидывала, которые вообще бить нечем:

– Да ты сама существо неизвестной природы, Наташа! Смешно получится, если ты опаснее этой парочки. А ты, видать, реально какой-то монстр, раз их речь понимаешь. Короче, я сплю с правой стороны – оттуда до выхода ближе, если ты посреди ночи начнешь мне шею прокусывать.

Уснула Маринка быстро. Видимо, не особенно сильно подруга распереживалась от узнанного. Чего не скажешь обо мне.

Глава 3

Кристину в коридоре универа мы видели, но она не выдала факт нашего знакомства. С подозрением покосилась в мою сторону и поспешила свернуть с нашего пути. Маринка уже в который раз подтвердила:

– Она точно выглядит подозрительно. Кажется, я начинаю верить в твой абсурд.

– Только начинаешь? – я нахмурилась.

– Ну… Надеюсь, что ты просто с переводом много ошибок допустила, иначе вообще какой-то аттракцион редких уродов рисуется. Но признаю, Кристина – подозрительная. Она слишком хорошенькая для нашего вуза. Только глянь, парни шеи сворачивают! Где она такие сапожки купила, стерва блондинистая?

– Сейчас не до зависти, Марин, – я попыталась вернуть ее в верное русло разговора. – Речь идет о жизни человека!

– Речь о контрольной, которую ты сейчас завалишь!

Она все же слишком прагматичная. Это хорошо: не дает отрываться от земли и улетать в блаженную паранойю. Но мне очень хотелось бы сейчас услышать мнение человека с более богатым воображением.

По поводу контрольной она не ошиблась – я не учила, потому смогла кое-как ответить лишь на первый вопрос. А потом сидела, смотрела на одногруппников и пыталась нащупать мысленный выход. Соображала недолго, затем начала сбрасывать вещи в сумку.

– Ты уже закончила? – восхитилась подруга. – Куда рванула?

– Мне нужно проверить, что там в парке, – ответила я шепотом. – Должно же что-то быть! Марин, я реально рискую спятить, если до конца не разберусь. А Кристина сейчас на лекции – мы видели, как она входила в аудиторию.

Подруга отреагировала испуганно:

– Я с тобой не пойду! У меня контрольная!

– Да я ведь и не зову.

Я сдала преподавателю листок, за который даже минимальных баллов не получу, сослалась на срочные дела и побежала к выходу. Почти бегом понеслась в парк, но там снизила скорость и принялась оглядываться в поиске странностей. Утро выдалось прохладным, потому редкие прохожие не сбивали меня с мысли, но я толком не знала, что именно искать, потому просто пошла по дорожке, осматривая каждое дерево и кустик.

– Холодрыга-то какая! – испугал меня голос подруги со спины.

Я обернулась и почувствовала себя лучше от неожиданной поддержки, но поинтересовалась:

– Марин, а как же контрольная?

– Я учила! И оттого особенно обидно, – размыто ответила она. – А тебя я считаю немного того. Но как раз по этой причине тебя вряд ли можно оставлять в одиночестве – мало ли.

– Спасибо тебе, – я подхватила ее под локоть, и сразу на душе стало теплее.

Все же хороший она человек, потому и подруга. Мы с ней почти сразу после поступления сдружились. Я была не слишком общительной тихоней, а она – моей полной противоположностью. Мы и внешне слишком разные: Маринка – совсем невысокая, круглолицая шатенка, не сказать, что красавица, но почему-то легко становящаяся центром компании. И мы обе выиграли от этого союза: я на ее примере учусь, как бороться за справедливость чуть-чуть погромче, а она впитывает мою склонность во всех вопросах разбираться досконально и не отпускать тему, пока в ней каждая мелочь не откопается.

– Что мы ищем-то? – Марина разбила тишину веселым тоном.

– Представления не имею. Они на записи упоминали какой-то выход из Вахарны. Видимо, его мы и ищем… Подожди, что это там такое?

Я замерла, указывая пальцем в сторону – довольно далеко от дорожки.

– А что там? – прищурилась Маринка.

– Дверь! Ты видишь, там торчит дверь прямо посреди деревьев?

– Не вижу я никакой двери… Эх, маму твою надо было попросить, чтоб хоть таблеточки тебе какие прописала.

Мне было бы проще, если бы и она это увидела, а сейчас разрывали сомнения: галлюцинация, или дверь без стен и даже проема торчит прямо в воздухе? Но я решительно подошла, погладила по деревянной поверхности, сжала кулак и постучала, чтобы доказать ее наличие.

– Слышишь звук? Откуда он берется, а?

– Не-ет, звука не слышу, – задумчиво протянула подруга, однако глянула на меня внимательнее: – Но вижу, как ты тыкаешь кулаком в воздух. Здесь ничего нет, Наташ!

Она помахала рукой, и это выглядело так, будто ее пальцы запросто проходят через твердую материю. Меня же одолевал страх вперемешку с интересом. Маринка действительно не видит и не ощущает ничего, но, судя по цвету лица, допускает мысль, что я сама в существование двери верю.

– Может, заглянуть внутрь? – предложила я возможность нового доказательства. – Ты будешь крепко держать меня за куртку, а я двину вперед ногу – посмотрим, что произойдет.

– Ни за что! – подруга решительно схватила меня за локоть и потащила обратно к дорожке, а потом еще дальше на десять шагов. – Если твоя нога растворится в воздухе, то таблетки понадобятся уже мне!

– То есть ты веришь?

Она выглядела перепуганной и раздраженной, оттого и голос повышала:

– То есть я помню, как ты орала на записи! Если там что-то и есть, то точно очень плохое – от хорошего люди так не вопят!

Я расстроилась:

– Что же мне делать? Я хочу тебя на сто процентов убедить. Это важно, понимаешь? Тогда я и сама пойму, что нечто за этой дверью существует.

– А зачем убеждать – себя и меня? – спросила Марина уже спокойнее. – Давай допустим, что там и впрямь что-то есть – какой-то коридор, где ноги пропадают. И что? Не лучше ли забыть? Мы еще на третью пару успеем, если прямо сейчас обо всем забудем! Представляешь, как прекрасно жить, если бороться только с реальными преступниками?

Я продолжала мяться на месте, хотя отчасти с ней соглашалась. И не стала сопротивляться, когда она потащила меня к выходу из парка. Вот только через пару шагов Маринка замерла на месте и вскрикнула:

– Откуда они взялись?!

Она указывала на странную парочку, которая как раз от двери шагала к дорожке. Парень и девушка, с первого взгляда впечатляющие: примерно одного роста, не ниже ста девяноста сантиметров, внушительные и грандиозные – невообразимую мускулатуру молодого человека можно было прощупать взглядом даже сквозь кожаную куртку с заклепками. Его спутница была одета примерно так же – в одну черную кожу. Она являлась обладательницей широких плеч пловчихи и длинных темных волос модели из рекламы шампуня, стянутых на затылке в конский хвост.

Оба уставились на нас, но без той же паники во взгляде. Заговорил парень – сухо и деловито:

– Вы стучали? – Дождался, пока я обескураженно кивну, и продолжил: – Сверхполиция, девятый отряд. Что случилось? Перебои с проходом?

– А-а-а… – протянула я сдавленным горлом.

Маринка звучала еще хуже:

– П-проклинаю тот день, когда с тобой познакомилась, Наташ…

Не дождавшись внятных объяснений, мужчина могучей комплекции продолжил:

– Я вас обеих не знаю. Документы при себе? Вы из какого города?

– Из Москвы, – очень глупо ответила я, поскольку как раз там мы сейчас и находились.

Гигант нахмурился и удивленно перекинулся взглядами со своей массивной подружкой. Снова уставился на меня, поскольку именно я отвечала:

– Вы ведь существа? Какая раса? – оценил выражение моего лица и задал новый непонятный вопрос: – Вы учтенные?

Очевидно, надо было хоть что-то объяснять, потому я и начала лить все, что приходило в голову:

– Я не знаю! Но я увидела эту дверь, а постучала просто так – хотела подруге ее показать! И я стала свидетельницей какого-то преступления – видимо, и против себя самой. Я-то ладно, но там какие-то инкубы, суккубы и мужчина с квартирой в центре! А еще мне, кажется, удалили память… правда, я сама разрешила, но все-таки! У меня есть запись… О-о, наконец-то, хоть кто-то, кроме меня, поймет, что говорят на моем диктофоне!

Мне понравилось, что оба оставались невозмутимыми и говорили уверенно. На этот раз голос подала девушка – он прозвучал с низкими вибрирующими нотками:

– Спокойнее, во всем разберемся. Если ведьма сделала что-то по твоему разрешению, то мы не можем классифицировать это как преступление. Зато остальное вызывает интерес. Меня зовут Ланда, я – валькирия. А этот берсерк – командир нашего отряда, лорд Ион Стант. Надо изложить все по порядку перед Советом, сбор объявим немедленно в центральном судилище Вахарны. Плюс вас обеих надо классифицировать и поставить на учет. Не волнуйтесь – незнание своей сути не накладывает на вас никаких обязательств. Как к вам обеим обращаться?

– Наталья, – чуть легче смогла произнести я, поскольку теперь нарисовался хоть какой-то план действий.

А Маринка залепетала:

– О чем они вообще говорят? Я слышу только «шурум-бурум»!

– А, ясно. – Берсерк перевел взгляд на нее, и вдруг его интонация изменилась: – А ты не существо, потому пойти с нами не можешь. Оставь домашний адрес – мы в ближайшее время пришлем к тебе рейд с ведьмой в составе. Она удалит твой стресс вместе с памятью о произошедшем.

– А так можно было?! – обрадовалась Марина, вдруг начав его понимать. – Я спасена от шизы!

Но я поспешила возразить – даже выступила вперед, немного закрывая подругу плечом:

– Ну уж нет. Мне нужен по эту сторону хоть один человек, который завтра подтвердит, что моя кукуха не отлетела!

– Жестоко, – промычала подруга мне в спину.

Лорд Ион кивнул с той же серьезной миной:

– Наш закон позволяет незначительное распространение информации в вашем мире. Но совет лично от меня: лучше ни с кем не делись, из психиатрических отделений мы человеков не вытаскиваем, это не входит в круг наших обязанностей.

– Без вас бы доперла! – от волнения грубовато ответила Марина, но сразу исправилась: – Я хотела сказать, что и сама догадываюсь о последствиях. Может, потом книгу напишу… Книгам все равно никто не верит.

– А вот эта идея отличная! – неожиданно одобрила валькирия. – Еще лучше, если в кинематограф запустишь – мы подобное даже финансируем. Но только не выдавай, что сама в нас веришь, это лучше работает от незаинтересованных сторон. До свидания, человеческая самка, было приятно поболтать. Идем, Наталья!

Но у меня оставался еще один насущный страх:

– Подождите, а я потом вернусь домой?

– Конечно, раз у тебя местная регистрация. Сразу после судилища лично проводим тебя до выхода из Вахарны, – успокоила она. – Мы не держим существ силой, но наш закон отныне ты соблюдать обязана.

Я шла за ними к заветной двери, преодолевая волнение. Мелькнула мысль, что они могут быть такими же – насильниками и убийцами, но почему-то идея в голове не прижилась. Эти двое были какими-то иными: стабильными, уравновешенными и сосредоточенными. Настоящие стражи порядка в самом идеальном образе. Я оглянулась на Маринку – она все еще круглыми от шока глазами смотрела нам вслед, но, похоже, была только рада, что ее никуда насильно не тащат вместе со мной.

Переход произошел как-то незаметно: Ланда даже дверь не открывала, просто шагнула вперед рядом с ней. Я прошла следом и сразу оказалась на цветущем лугу, а не в стылом парке с голыми деревьями. Солнце припекало, воздух вокруг ощущался совсем иначе: свежий, с терпким запахом трав, даже на нашей подмосковной даче так сладко не пахнет. Я в полной обескураженности огляделась вокруг, а в следующую секунду завопила. Дело было в том, что неподалеку паслось нечто белое, лошадинообразное, но с рогом прямо на морде! И что-то в моем визге было известное, будто я его уже когда-то слышала. Сказочное чудище от моего крика поскакало подальше.