Текст книги "Девочка Рита и её необычные приключения"

− Витя, иди, сядь на другое место, − по-доброму посоветовала Анна Константиновна.

Крекин нашёл себе место в другом ряду, позади Пети с Санькой, которые тайно что-то обсуждали. Лёнечка снова пересел на кресло впереди.

− Ну ты зверь! − бросила ему комплимент Света.

− А-то! − гордо подтвердил Лёнечка.

Рита протянула руку между креслами, хлопнула Лёнечку по плечу. В проёме показалось его лицо:

− А?

Рита подставила ладошку в знак приветствия. Лёнечка шлёпнул по ней своей ладонью, затем они ударились кулаками и ухватились кистями друг за друга.

− Круто! – радостно сообщила Рита.

− Всегда − пожалуйста, − ухмыляясь, ответил Лёня.

В Ритином распоряжении теперь были два кресла.

В окно с улицы постучала мама, она махала ей рукой и жестом показывала держать выше нос.

− Конечно, мамочка, ты права, − шёпотом произнесла Рита, кивнула маме так, чтобы она поняла: «Я совершенно не буду обращать внимания на этих жеманных девчонок». Махнула рукой, мол, всё это ерунда.

Анна Константиновна пересчитала детей, дала команду водителю:

− Поехали!

Дверь автобуса захлопнулась, он медленно пополз со двора школы на широкую улицу. Дети махали руками своим родителям, идущим следом, а родители махали руками своим детям, крича:

− Счастливой дороги! Отдыхайте хорошо!

− Ура! Каникулы! − кричали дети.

Полицейская машина сопровождала автобусы, подавая сигнал, чтобы им уступили дорогу. Выехав на трассу и набрав скорость, обе машины с детьми устремились вперёд.

Дети радостно возбуждены от самостоятельной поездки. В салоне автобуса шум, хохот, кто-то уже пел, кто-то указывал на интересные пейзажи, увиденные за окном.

Когда отдалились от города, шума поубавилось, слышно было, в основном, гул мотора и хлестанье штор по стеклу от резкого тёплого ветра.

Рита, молча, смотрела в окно. Сняла кроссовки, подняла ноги на сиденье, затем достала из пакета леденец, развернула его, спрятала во рту − торчал только пластмассовый хвостик снаружи.

Все звуки, рождающиеся в движении автобуса, превратились в единый, напоминающий монотонный гул крутящейся юлы⁶. Наступило успокоение в детских настроениях. Этот народец постепенно затих и лишь кое-где был слышен тихий разговор. Рите общаться было не с кем, она тихонько пела песни, приходившие на память одна за другой. В такт напеву топала ступнями в носочках по сиденью кресла. По всему салону с огромной скоростью проносились длинные тени, падавшие от деревьев, мимо которых мчался автобус.

Странный попутчик

Тучная тень резко накрыла Риту и не убежала вместе с остальными тенями, пробегавшими через кресло. На сиденье рядом с её ногами откуда-то сверху опустились две ступни гораздо большего размера, обутые в огромные сандалии. Невольно взгляд пополз вверх по этим ногам, одетым в белые шаровары⁷.

− Ах! − восторженно произнесла Ритка.

Она была необычайно удивлена видеть человека, который сидел на подлокотнике кресла. Одной рукой он цепко держался за верхний металлический поручень. Его кудрявые светлые волосы почти до плеч, плавно развевались от потока ветра, врывавшегося в открытое окно, светлые и ясные огромные глаза с любопытством смотрели на Риту, а полненькие щёки вместе со ртом растянулись в добродушной улыбке.

− Привет, старушка!

− Привет, − сквозь мешавший во рту леденец попыталась ответить Рита.

Она оглядела салон автобуса, думая, что все сейчас смотрят на удивительного пассажира, но никто не обращал на него ни малейшего внимания.

− Старушка, ты кто? − спросил незнакомец.

− Человек я.

− А как тебя зовут, человек?

− Рита.

− А я Степан, можно просто Стёпа. Куда едем? – снова расплылся в улыбке незнакомец и тут же спросил:

− На отдых?

Не дожидаясь ответа, Стёпа продолжал:

− Я знаю. В зону «Озёра» едете?

− Да, в «Озёра», − подтвердила Рита. А ты откуда знаешь?

− Кому же знать, как не мне. Ведь я вас, так сказать, сопровождаю.

Рита немного приподнялась и заглянула через спинку переднего кресла так, чтобы было видно − едет ли полицейская машина перед автобусом.

− Я не из этой службы, − сказал Степан, указывая большим пальцем на полицейское сопровождение.

В тот же момент полицейская машина замедлила ход, автобус произвел перестройку, обгоняя машину, затем обратно – в правую полосу дороги. Дети радостно загудели, помахали оставшейся на обочине машине.

− Полиция отстала! – кричали, смеясь, дети.

− Ребята, мы выехали в загородную зону и обязанность сопровождения службой полиции закончена. Дальше поедем самостоятельно, − объявил водитель.

Этот факт, вызвавший небольшое волнение среди детей, быстро забылся, и они снова притихли.

Тут Рита увидела, что на голове молодого человека появилась фуражка⁸ с блестящим значком, а наискосок через плечо свешивается сумка на длинной лямке. Он передвинул сумку со спины вперёд, достал оттуда электронный прибор и сказал: «Предъявите билеты, товарищи! Проезд необходимо оплачивать!».

− А мы уже оплатили, моя мама отдавала деньги за поездку, − растерянным голосом протянула Рита и посмотрела в салон автобуса, в надежде увидеть подтверждение одноклассников, но все, по-прежнему, были увлечены своими разговорами и, по-прежнему, не обращали внимания на этого странного пассажира − теперь уже контролёра.

− Заплатили, да? − разочарованно спросил удивительный контролёр. − Ну ладно, заплатили, так заплатили.

Он быстро сдёрнул фуражку с головы, швырнул её через весь салон автобуса, кепка ударилась в заднее стекло и обратным ходом задела затылок дремлющего Мишки, затем упала на пол.

− Ой, − сказал Стёпа, прикрывая рот ладонью, и добавил: «Я не хотел его ударить!»

Спящий мальчик открыл глаза, поднял руку и скользящим движением ударил по макушке сидящего рядом товарища.

− Э, ты что? − удивлённо затребовал ответа паренёк и ответил Мишке шлепком по затылку. С минуту они боролись, сгибали друг друга по очереди, чтобы сбросить на пол, но, так и не сумев справиться с противником, красные с взъерошенными шевелюрами ещё немного потолкались и затихли в дрёме.

Ритка с оживлением наблюдала за этим событием с момента отбрасывания Стёпой фуражки. Её глаза, и так не маленькие, казалось, распахнуты были до самых бровей. Степан встал, прошёл в конец автобуса, поднял кепку, снял с плеча сумку, забросил пожитки на полку и уселся снова на поручень кресла.

− Странный субъект, − подумала Рита, отодвигая свои ноги подальше к спинке кресла.

Автобус повернул вправо, накренился в одну сторону. Из-за резкого наклона дети радостно загудели. Наш новый герой всем телом рухнул со спинки кресла в проход автобуса. Его ноги мелькнули перед Ритиным лицом. Стёпа шлёпнулся между рядами кресел, но никто. Она наклонилась, чтобы можно было смотреть в междурядье, куда свалился её собеседник. Он быстро подскочил на ноги, отряхнулся и, пытаясь усесться в кресло рядом, шептал:

− Ну, ничего. Шлёпнулся человек, с кем не бывает? Подвинься же ты, дай сесть человеку!

− Да пожалуйста, − Рита убрала ноги с сиденья.

Немного помолчав, Стёпа продолжал:

− Ты в каком классе учишься?

− Я в пятом, то есть, уже в пятый перешла.

− Отлично, − радостно воскликнул попутчик, уважаю пятиклашек, это настоящие люди, интересные.

− А ты в каком классе учишься? – спросила Рита.

− Я? − замялся с ответом Степан. − Да я не учусь, я работаю.

− А где ты работаешь?

− Как это где? Здесь, в этом автобусе.

− Что ты здесь делаешь? Ты контролёр?

− И контролёр тоже! − радостно ответил Степан. Я хранитель этого автобуса и всех, кто в нём находится.

− А-а-а! − будто о чём-то догадавшись, протянула Рита, − ты сторожем здесь работаешь?

− Каким ещё сторожем?! Я что, дед старый? Не сторожем, а хра-ни-те-лем. Это очень высокая и очень ответственная должность. Я её заслужил!

Стукнул кулаком по спинке впереди стоящего кресла.

Рита заметила, что кожа Степана, будто светится.

− Ты что, н-не настоящий? − спросила Ритка, заикаясь.

− Ха, это я не настоящий?! − возмутился Степан. − Я самый настоящий! Я просто − хранитель.

− Стёпа, почему ты хулиганишь, а на тебя никто не смотрит? Тебя никто не видит? − шёпотом спросила Рита.

− Кому надо − видит и слышит, − протяжно, заговорщически и через нос ответил Степан. – Ты видишь меня?

− Я? Вижу.

− Ну вот. Меня видят тогда, когда это нужно.

− Как это? − удивилась Рита, широко открывая глаза.

− А вот смотри, сейчас я тебе покажу как это, − он наклонился через проход между кресел, снял с головы Петьки бейсболку и бросил её на пол автобуса.

Петька огляделся, встал, поднял кепку и в неизвестном направлении бросил фразу:

− Эй, кому тут нечего делать?

− Вот это класс! − радостно, но шёпотом воскликнула Ритка, размахивая леденцом, словно указкой.

Степан скривил лицо в косой улыбке, окинул взглядом вокруг себя и решил ещё раз удивить Риту: наклонился к Петькиному рюкзаку, расстегнул карманчик, достал оттуда шоколадный батончик, отхватил от него зубами кусок и принялся жевать.

Она удивлённо наблюдала, как батончик укорачивался в руке Степана, наверное, он исчезал в этом фантастическом теле.

− Если он не настоящий, то, почему он ест? – мысленно задала себе вопрос Рита.

− Я настоящий! − утвердительно сказал Стёпа, как будто услышал её мысли.

Сначала она хихикнула, потом сдвинула брови и сурово спросила:

− Ты зачем вытаскиваешь еду из чужих рюкзаков?

− Где же мне брать её? Магазинов нет в автобусе, − задумался и добавил: «И денег у меня нет».

− Как это? Ты же здесь работаешь. За работу всегда деньги платят.

− Я работаю в той организации, где не деньгами платят. Понимаешь, я здесь на службе − это моя обязанность.

− Это как в армии, да?

− Считай так.

Степан широко улыбался, показывая два ряда великолепных сияющих зубов. Казалось, что он что-то не договаривает и вот-вот откроет свои секреты. Рита смотрела не моргая, и даже не заметила, что он смутился от этого пристального взгляда.

− Стёпочка, а у меня леденцы есть и вот − печенье, − поспешила предложить Ритка несчастному.

− Ладно, не могу врать: я с тобой пошутил, − сказал Стёпа, протягивая Рите целый шоколадный батончик на открытой ладони. − Не ел я батончик. Не ел. Это просто фокус такой. Зачем мне чужая еда? У меня всё есть. Вот, смотри, − привлёк внимание Риты и быстрым движением руки опустил батончик в Петькин рюкзак.

Стёпа положил руки на подлокотники кресла, немного сдвинул тело вниз по сиденью и прикрыл глаза. Его длинная волнистая чёлка развевалась в потоке ветра, врывавшегося в открытое окно. Теперь было слышно только полоскание занавесок, бьющихся о стекло, да монотонный гул автобусного мотора. Воздух становился разогретым, свидетельствуя о нарастании жары. Тени деревьев укоротились и в салон автобуса больше не попадали.

С противоположной стороны сквозь окна проникало разраставшееся солнечное сияние. Оно будто сговорилось с ветром: помогать ему − СИЯНИЮ, отодвигать уголки штор по краям окон, и проскальзывать внутрь автобуса, светить в глаза острыми молниеносными лучами.

Большая часть путешественников притихла, наслаждаясь дорожной дрёмой. Стёпа тоже сидел с закрытыми глазами, но не казался спящим.

− А ты в какой школе учился? − спросила Рита.

− Я? Да там, это у нас в «Озёрах» есть одна маленькая такая школа.

− А какой предмет у тебя был любимый?

− Все любимые. Я хорошо учился, очень хорошо, − сдвинув брови, сказал серьёзно Степан.

− Всё-таки, должен быть самый-самый любимый предмет.

− Не было самого-самого, все предметы любил.

− А самый важный, как ты считаешь, какой?

− «Человековедение», − утвердительно ответил Степан.

− Может быть – «Обществознание», − поправила его Рита. – Мы тоже его будем изучать.

− Может быть у вас «Обществознание», а у нас «Человековедение».

− Нет такого предмета.

− Есть такой предмет, и он самый важный. Для всех людей на свете. Чтобы знать, что уделять внимание нужно каждому человеку, оказывать помощь, когда допускают ошибку и успеть спасти в опасной ситуации. Но этот предмет преподается только в нашей школе, а остальные люди изучают его всю жизнь и по ситуации.

Степан больше не хотел говорить на эту тему и постарался увести от неё Ритины мысли:

− О! Вон, посмотри, − он указал рукой в окно, − у этого кафе раньше было другое название. Сменили.

На фасаде невысокого здания из красного кирпича красовалась новенькая вывеска: «Кафе «Минутка».

Как раз в это время водитель включил радио и в салоне зазвучал голос диктора, читавшего последние известия: о событиях, происходивших в стране и за рубежом, о спорте и погоде на завтра. По окончании известий он сообщил:

− На волнах нашего радио песни популярных исполнителей.

− О! − воскликнул Степан, − люблю музыку и петь люблю.

Подскочил с места, стал в проходе между кресел автобуса, заложил свои волнистые волосы за уши и начал двигаться в такт мелодии. Заканчивая петь в унисон с одним исполнителем, Степан переключался на другого, затем следующего, пока не исполнил несколько песен подряд. Потом поклонился, как всегда это делают артисты на сцене и со счастливым гордым видом уселся в кресло. Рита же ему в ответ тихонько аплодировала, хихикала, не решаясь сделать это громко, дабы не привлечь внимание одноклассников. Хотелось вместе со Степаном петь и танцевать. Он такой забавный!

− Браво, − прошептала Рита, − ты настоящий артист! Здорово!

− Тебе понравилось?

− Конечно, очень понравилось! Очень понравилось!

Рита с удивлением наблюдала за Степаном, не понимая, как такой взрослый молодой человек может работать просто хранителем автобуса, как можно просто не читать, как можно жить только тем, что есть в автобусе.

− Стёпа, − обратилась Рита к нему, − скажи, а ты что, никогда не выходишь из автобуса?

− Почему же не выхожу? Если автобус в ремонте, я очень даже могу позволить себе прогулки, или на Рождество: тогда я бываю у своей бабушки.

− А где живёт твоя бабушка?

− Будем подъезжать к Озёрам, я тебе покажу, где она живёт.

Автобус въехал в лесную зону, сразу же в окна влетел свежий сосновый запах. На повороте замедлился ход, видно было, что водитель старался разъехаться со встречным автобусом, к его окнам прильнули дети, они махали руками тем, кто ехал в автобусе с Ритой. Одноклассники встали на сиденья коленками и тоже начали махать руками ребятам, находящимся в том автобусе. Степан высунул голову в открытое окно и закричал:

− Тиша, Тихон, друг, привет! Как дела, Тихон?

− О, Степан! Стёпа, привет! − из окна медленно проезжающего автобуса радостно отвечала чья-то голова с взъерошенными, будто соломенными волосами. Тиша кричал ещё что-то из удаляющегося автобуса, но его слов уже было не разобрать.

Степан высунулся из окна по самые плечи, крича что-то в ответ Тихону. Когда все в автобусе угомонились, забыв об этой мимолётной встрече, Степан, радостный и возбуждённый, вернулся на своё место.

− Это Тихон, друг мой, − объяснил Стёпа, − он работает в том автобусе уже давно, ещё раньше меня. Он взрослый совсем.

Сидящий рядом с Ритой долговязый паренёк, обхватил острые коленки огромными ладонями и раскачивался в каком-то счастливом пребывании.

Рита поспешила спросить:

−А что, Стёпа, вас много здесь − таких как ты?

− Это каких − таких? − очнулся от своей эйфории Степан.

− Тех, которых не все видят, − замявшись, сказала Рита.

− Не много, − пояснял Степан, − но есть. В общем, почти во всех автобусах. У нас ещё молодёжь подрастает − на все автобусы хватит.

Степан широко открыл глаза, глядя в окно, весь просиял счастливой улыбкой и, ткнув пальцем в окно, радостно сказал:

− О! Филимон! Филимонушка!

Рита повернула голову к окну, в ожидании очередного друга Стёпы, но на пригорке у высокой сосны стоял огромный лось, с выпяченным хребтом. Степан снова залез ногами на сиденье кресла, высунулся из окна и гортанным очень гулким звериным голосом протрубил, будто обращаясь к лосю. Животное повернуло в сторону автобуса свою огромную голову с лопастными рогами, их широкая корона двигалась над головой этого величественного зверя, словно плывущий корабль, когда он ею раскачивал. Крупные блестящие тёмные глаза смотрели на Стёпу и, вытянув свою морду вперёд, лось отвечал Степану таким же трубным звуком. Так они будто переговаривались.

На голос животного отреагировали дети в автобусе. Они снова бросились к окнам с радостными криками:

− Вон лось! Лось! Смотрите какой огромный!

Дети как червячки легко и быстро проскальзывали в окна, высовывая наружу не только головы, но и плечи. Анна Константиновна, испуганная, бегала по салону и одного за другим ребят втаскивала обратно.

− Вы забыли, что вчера мы с вами обговорили все правила поведения и безопасности в поездке? − возмущённо спрашивала она, почти крича им. − Как вы можете так рисковать? Ведь я за вас отвечаю! Это очень опасно. Немедленно сядьте все на свои места!

Но скоро Анна Константиновна вместе с классом стояла коленками на последних сиденьях автобуса и в стёкла заднего вида рассматривала оставшегося на лесной опушке замечательного зверя.

− Не могу понять, ведь было два голоса, два лося трубили, а видно только одного, − удивилась Анна Константиновна.

− Он, наверное, вызывает соперника на бой, − уверенно предложил свою версию Крекин.

− Не похоже это на призыв к бою, звук, мне показалось, был не враждебным, а наоборот, радостным.

− Анна Константиновна, это они поприветствовали друг друга, − с абсолютным видом знатока сообщила Рита.

− Ага, поприветствовали и пожали друг другу копыта, − громко, с иронией заявил Крекин, оглядывая одноклассников и ожидая поддержки его шутки.

Все дружно захохотали.

− Мне стала надоедать самоуверенность этого противного мальчишки, − Маргарита бросила недовольный взгляд в сторону Крекина, сложила руки перед собой и резко села в кресло.

− Может быть, − ответила Анна Константиновна, ведь мы не знаем повадок животного мира.

− Не грусти, − прозвучал мягкий носовой голос над головой Риты, Степан заглянул в её глаза и слегка стукнул пальцем по переносице, − ему просто завидно, что ты первая это сказала.

Ритка улыбнулась, посмотрела на Стёпу из-подо лба и, забросив косичку назад, снова повеселела.

− Да ну их, что с детьми связываться.

− Верно! − утвердил Степан. − Пусть сначала подрастут.

Они со Стёпой выбросили навстречу друг другу большие пальцы правой руки, сжав остальные в кулак, затем шлёпнулись ладошками и остались довольны собой.

‒ Прошу всех срочно сесть на свои места! Вы нарушаете правила! ‒ сделал объявление по радио водитель автобуса.

Анна Константиновна шла по салону, помогая детям вновь разместиться, бросила взгляд и на Риту, но тоже не обратила внимания на Степана.

− Уверилась, что никто из них меня не замечает?

− Ну, да, − Рита утвердительно покачала головой.

Степан приподнялся в кресле, повернул голову в сторону водителя, словно кошка выпрыгнул в междурядье и в три своих шага оказался рядом с водителем. Огромными кистями рук ухватился за руль, поворачивая его вправо, автобус накренился, детей качнуло так, что все ахнули. Риту тоже бросило набок. Она снова выпрямилась и увидела, что слева, едва не коснувшись их автобуса, на огромной скорости промчался белый легковой автомобиль. Автобус остановился на обочине, водитель вышел на дорогу, направился к автомобилю, съехавшем с дороги далеко позади. Дети и Анна Константиновна наблюдали за этой картиной через окна. Мужчина подбежал к этому авто, открыл дверцу, что-то говорил водителю, затем быстро направился обратно к автобусу. По рации связался с диспетчером, объяснил ситуацию, попросил вызвать неотложку, так как на заданном километре стоит машина и водителю требуется медицинская помощь. Он ещё переговорил по рации, взял аптечку и снова направился к машине вместе с Анной Константиновной. Видно было, как ему дали какое-то лекарство, затем делали массаж руки. Всего, конечно же, увидеть было невозможно, так как они загораживали собою обзор.

− Стёпочка, что это?

− У водителя сердечный приступ, вот он едва и не въехал в наш автобус. Ты не бойся, скоро ему помогут, неотложка уже недалеко.

Действительно, минут через семь подъехала машина скорой помощи, водителя погрузили в салон и, развернувшись, увезли, наверное, в больницу.

Анна Константиновна вернулась в автобус, водитель завел мотор, снова двинулись в путь.

− Анна Константиновна, − спросил Лёня, − а что с тем водителем?

− У человека сердечный приступ, нужна срочная квалифицированная помощь. Хорошо, что мы оказались рядом, и у нашего водителя было необходимое лекарство. Нужно пожелать выздоровления тому человеку. А нашему водителю дяде Серёже большое спасибо, что он так быстро среагировал и увёл в сторону автобус.

− Дядя Серёжа, спасибо – первым выкрикнул Лёня.

− Спасибо! – невпопад кричали дети.

Водитель глянул в салон, помахал всем рукой.

− Угу-у-у! − радостно загудели дети, аплодируя в ответ водителю.

Рита вопросительно посмотрела на Степана и спросила:

− Стёпочка, это же ты повернул руль и увёл автобус от столкновения?

− Это совершенно не имеет значения. Я должен был выполнять свою работу, но отвлёкся и едва не опоздал это сделать, отчего мне очень стыдно. Впредь мне необходимо быть очень внимательным, чтобы своевременно предупреждать такие ситуации.

− Стёпочка, это же ты спас всех нас!

− Это моя прямая обязанность!

− А если об этом доложить твоему начальнику – тебя обязательно наградят.

− Поверь, начальник обо всём прекрасно знает, а мне влетит за то, что я поздно увидел критическую ситуацию. Моя награда – вы все живы и здоровы, да и человек из того автомобиля, к счастью, спасён. А я ещё долго останусь на этой же служебной ступеньке.

− Ты расстроен?

− Наоборот: у меня есть возможность подумать о важности моего служения, продумывать заранее свою деятельность, чтобы не оставаться долго на этом же уровне развития.

− Серьёзная у тебя служба!

− Понимаешь, я это знал, но до сегодняшнего момента не осознавал.

Степан сел в кресло, сложил руки в предплечьях, откинулся к спинке кресла и закрыл глаза. Рита долго наблюдала за ним.

− Стёпочка, ты спишь?

− Нет, старушка, я работаю каждую секунду, даже несмотря на то, что я балагур и весельчак.

Риту удивило то, что этот парень совсем недавно был таким странным, чудил каждую минуту и, вдруг, так резко переменился. Лицо его стало совсем взрослым и шутить уже совсем не хотелось.

Автобус поравнялся с вывеской у дороги, на которой было написано: САНАТОРНАЯ ЗОНА «ОЗЁРА».

− Вот сейчас будет дорога к дому моей бабушки, − сказал Стёпа, даже не взглянув в окно.

Рита смотрела в ожидании появления каких-то свидетельств указанного. Через минуту появилась другая вывеска с надписью: «САНАТОРИЙ «СОСНОВЫЙ БОР». Сквозь гущу деревьев видны были здания за зелёной оградой.

− Твоя бабушка живёт в этом санатории?

− Да, − чётко ответил Степан, − она является хранительницей основного корпуса.

− А хранителями других корпусов кто является?

− А хранителями других корпусов являются: моя мама, моя сестра, мой дядя.

− А у дяди, что − нет детей? − спросила Рита, проявляя свою заинтересованность удивительной семьёй Стёпы.

− Есть. Его сын является хранителем одного из корпусов того санатория, в который едете вы, а хранителями остальных зданий − тоже мои родственники, дальние.

− Здорово, − с восхищением прошептала Рита. − А ты откуда знаешь, в какой санаторий мы едем? Может быть, ты даже корпус знаешь, в котором …, − Рита не успела закончить вопрос.

− Конечно же, знаю, − абсолютно уверенно отвечал Степан, − мы всегда знаем кто, когда приедет, и даже в какой комнате будет жить. Ведь мы все − хранители. Поэтому я назначен хранителем в этот автобус, чтобы можно было вас встретить, доставить к самой двери санатория и передать, как говорится, из рук в руки.

− А если автобус сломается и не будет больше ездить?

− Его заменят на другой, и я сразу же перейду служить в тот автобус.

Маргарите не терпелось испытать Стёпу, поэтому она молниеносно сообразила, как это сделать.

− Ах, вот в чём дело? − обрадованно протянула Рита. − Ну-ка скажи, в каком корпусе мы будем жить, и кто там будет смотрителем?

− Жить вы будете в корпусе номер три − «Берёзки», на третьем этаже. Только вот, не смотрителем, а хранителем у вас будет моя сестра Майя. Вам очень повезло, она очень добрая, весёлая хохотушка, поэтому в её корпусе всегда весело, много приключений и никогда никто не ссорится − она очень хороший и серьёзный хранитель.

− Это твоя старшая сестра? На сколько лет она старше тебя? − не унималась со своими вопросами Рита.

− Я не помню, − замялся Степан, − наверное, лет на восемнадцать-двадцать.

− Так она совсем взрослая? − разочарованно, с понижением голоса переспросила Рита.

− Конечно, взрослая, − утвердил Стёпа, − я же говорю тебе − она серьёзный хранитель!

− Как же она может быть серьёзным хранителем, если ты говоришь, что она хохотушка? − недоумевала Рита.

− Она очень серьёзно и ответственно относится к службе, а для людей, проживающих в корпусе, создаёт весёлую и добрую атмосферу, понятно? − попытался объяснить Рите Степан.

− Понятно, − с видом взрослого человека ответила Ритка, но сама задумалась о том, что вся эта история уж больно странная.

Автобус ехал по не очень широкой асфальтированной дороге через лес ещё минуты три, затем свернул вправо, подъехал к высокой ограде с широкими узорчатыми воротами и остановился. Анна Константиновна поднялась со своего места и объявила:

− Всё, ребята, мы приехали.

Детвора дружно суетилась в междурядье. Хватали свои рюкзаки и сумки, надевали жакеты, головные уборы и не очень-то прислушивались уже к словам Анны Константиновны.

− Ребята! − громко обратилась она ко всем. − Послушайте меня внимательно: нужно ещё раз проверить − все ли вещи вы забрали из салона, старайтесь ничего не забывать. Сейчас мы пойдём в корпус, и всех разместят по комнатам. Я вас очень прошу, никуда не уходите от меня. Договорились?

− Ладно! Договорились! Хорошо! − кричали ребята в ответ Анне Константиновне.

Веселая стайка высыпала на улицу. Ритка теперь не старалась выйти в числе первых. Она осматривала салон автобуса, искала Степана, но его не было видно.

В «Сосновом бору»

Встречала их невысокая женщина со светлой косой, заложенной вокруг головы. Её голос очень тихий и мягкий невольно заставил всех замолчать и прислушиваться к объяснениям.

− Здравствуйте! Меня зовут Елена Фёдоровна, я дежурный администратор. Очень рада вашему приезду в оздоровительный центр «Сосновый бор». Надеюсь, что вы приятно и полезно проведёте время отдыха у нас и увезёте массу добрых, счастливых впечатлений. А сейчас, пожалуйста, пройдём в назначенный корпус.

Гулкая компания следовала за маленькой тихой женщиной, уверенно идущей вдоль корпусов по дорожке, залитой солнцем.

Анна Константиновна передвигалась между детьми и заставляла их надеть головные уборы.

Минут пять дети шли по аллеям санатория. Возле корпуса с берёзками женщина, указывающая им путь, свернула на тротуар и повела всех ко входу.

Неширокая стеклянная дверь никак не хотела пропускать большую компанию попасть внутрь − создалась некоторая толчея. В корпусе была приятная прохлада, для уставших в дороге ребят это казалась умиротворённым уголком, в который никогда не попадает изнуряющая жара, накалившая сейчас полуденным солнцем весь мир.

Долгие минуты оформления документов и размещения ребят по комнатам, казалось, тянулись вечно. Рита стояла у самой двери, смотрела сквозь стекло во двор, ожидая появления Стёпы.

− Что ему стоит зайти сюда, ведь его всё равно никто не увидит? – думала она. − Так внезапно исчез, не показался же он мне!

Услышав, как её окликает Анна Константиновна, оглянулась, подошла и, приняв ключ из её рук, поспешила на третий этаж – в свою комнату. Номер на брелоке ключа – «307 А».

− Точно, − третий этаж, как и сказал Стёпа.

По ступеням тяжело поднимала сумку, подталкивая её вверх коленкой. За плечами ещё мешал рюкзак. Открывая дверь, обратила внимание, что та скрипит необычным звуком, будто поёт. Несколько раз подвигала её в одну и в другую сторону, слушая эту певучую стражницу⁹. Звуки, издаваемые дверью, напомнил нотки песни, которую любит напевать папа:

− Речка движется и не движется, − вторила Рита пению двери.

Не успела поставить сумку, как дверь снова зазвучала, и в комнату проплыл ещё один скрипуче-писклявый звук – голос одноклассницы Лёльки.

− Жду, жду, когда мне дадут ключ, − выпалила в одну секунду Лёлька, − а Анна Константиновна говорит: «Ты что тут стоишь, иди в комнату «307 А» – с Ритой», то есть с тобой, представляешь, а я стою, жду. Ох, как же я устала от этой жары!

Лёлька всё говорила и говорила, Рита уже не разбирала её слов. Слышала, как снова открылась дверь, в комнату ворвались несколько одноклассниц, долго шумели от восторга нахождения в новом месте, бросались всем телом на кровать, толкали друг друга, затем так же шумно упорхнули, захватив Лёльку с собой. Риту, казалось, они даже не заметили.

Она лежала на кровати, не сняв очки. Голова на подушке, ноги опущены на пол, руки разбросаны в стороны. Веки тяжелели, её уводило в сон, и не было никакого желания двигаться.

− Ах, что это за дверь, − подумала Ритка, − что она постоянно открывается, кто это опять пришёл?

− Рита, − прозвенел голос Анны Константиновны, − постарайся быстрее привести себя в порядок, потому что через сорок минут обед, затем экскурсия по территории. Далее я вас ознакомлю с расписанием. Через тридцать пять минут жду всех в вестибюле на первом этаже.

− Хорошо, − согласилась Рита, поднимая своё тело с кровати.

Дверь за Анной Константиновной закрылась, её шаги простучали до следующей комнаты, за этим последовал стук в соседнюю дверь и голос, оповещавший мальчиков из комнаты за стеной о предстоящем обеде.

Рита вышла на балкон. Вид отсюда был просто ошеломляющий. Яркое солнце заливало всё пространство. Берёзки, высаженные рядом с корпусом, поднялись гораздо выше второго этажа и пришлось немного приподняться на носочки, чтобы хорошо рассмотреть всю панораму близ лежащей местности.

В соседней комнате слышна была какая-то потасовка. Кто-то кого-то мутузил, пытался, кажется, повалить на пол, но другой, издавая глухие звуки сопротивления, держался изо всех сил, продолжая борьбу. Время от времени слышался грохот падающих стульев и гулкие удары в стену.

Рита отключилась от этого мимолётного вслушивания – её внимание снова привлекло устройство усадьбы санатория: спортивная площадка, окаймлённая беговыми дорожками, летняя танцплощадка, рядом парковые дорожки и в середине самой широкой аллеи – фонтан. Слева небольшое кафе с летним залом под навесом. По всей территории разбросаны маленькие беседки для отдыха. Весь периметр санатория огорожен высокой решёткой из металлических прутьев, прикрепленных к каменным столбам. За изгородью простиралось море залитой солнцем разной зелени: светлой от берёзок и насыщенной тёмной от елей и сосен. Зелёное пышное одеяло слегка шелестело листвой, иногда из него слышались голоса птиц. Совсем успокоившееся сознание, вдруг, пробудилось от резкого хлопка двери в соседней комнате. Послышался щелчок ключа в замочной скважине, звучащие голоса вдоль её комнаты – уходили мальчишки.