Текст книги "Междумирие. Тайна о тринадцатой"

Глава 2

Я заела инфу бутербродом.

Васечкин с Клавдией ждали объяснений.

– Живой? – уточнила я на всякий случай.

– Увы, – расстроенно подтвердила Ира.

– Пофиг! – скривилась я.

Какое мне дело до жителей дома?!

– Ау-у! Он въехал в НАШ подъезд, – пояснила Ира.

Моя челюсть прекратила жевать от такой новости.

– Гонишь?

– Ну что я, врать тебе буду?! – обиделась вечная невеста.

Если брать в расчёт, что ложь – её обычная манера общения, стоит ли верить Иркиным словам в принципе?!

Настя исчезла проверить достоверность свежей сплетни и через пару секунд подтвердила, что, вон, вещи таскают.

Я подскочила к окну. Прижалась лбом к холодному стеклу, не обращая внимания, что сбила «забор» из пустых бутылок и те, весело бренча и дребезжа, раскатились по кухне.

– Чего это она? – удивилась бабка.

– Не знаю, – отозвался Васечкин.

Оба оказались рядом, так же выглядывая на улицу.

Трое парней вытянули из минивэна спинку дивана и понесли в сторону нашего подъезда.

– Кто бы это ни был… он правда сюда въезжает, – моргнула я, всё ещё не веря глазам.

– У нас будут замечательные соседи, – радостно захлопала в ладоши Ира.

– Откуда ты знаешь, вдруг они НЕ замечательные? – с сарказмом возразила Настя.

Я немо надкусила бутерброд, прихваченный со стола.

– Кто ж въезжает – то? – пыталась разглядеть баба Клава фигуры с пятого этажа.

– Вероятно, кто-то глупый и не просветлённый, – ответила я с набитым ртом. – Или очень смелый.

– В любом случае, новый жилец надолго не задержится, – ухмыльнулся Васечкин, дыхнув мне в ухо перегаром.

– Думаешь? – покосилась я на него, засовывая в рот бутерброд полностью.

– Да, конечно! Все они не задерживаются.

– Ну да, – согласилась я с набитым ртом, и мы втроём вернулись к столу, потеряв интерес.

Васечкин прав! Новые жильцы в нашем подъезде надолго не задерживаются.

Наша живая компашка переместилась в зал. Мы резались в карты. Я выигрывала, а бабуля, как всегда, принимала это близко к сердцу.

– Так не честно! Тебе призраки твои подсказывают!

– Бабуля, между прочим, я и тебе подсказываю. Я ж не виновата, что ты меня не слышишь, – ответила Настя флегматично, разлёгшись на подоконнике и болтая правой ножкой в воздухе.

– У каждого свои достоинства! Кто-то видит и слышит призраков, а кто-то закатывает вкусные огурцы, – расплылась я в премилой улыбке.

– Подлизываешься, – с подозрением прищурилась Семёновна. Я в ответ села рядом, положила старушке голову на плечо. И вздохнула. – Правильно делаешь! – вздохнула Семёновна. – Кто ж тебя ещё пожалеет, кроме бабули… – Клавдия погладила мою многострадальную головушку. – Сиротинка! Я тебя в обиду не дам. Пусть хоть одна тварюшка на тебя косо посмотрит. Глаза выцарапаю гадюкам этим!

– Бабуля, негоже в твоём возрасте так выражаться, – укорила я.

– Бабуля уже в том возрасте, когда можно ВСЁ!

– Это точно! – проворчал Васечкин. Он валялся на ковре и задумчиво таращился в потолок.

Иногда повадками сосед напоминал собаку. Если бы Вася был псом, наверное, был бы кавказской овчаркой. Милой, лохматой, но если разозлится и гавкнет, можно со страху и «кирпичей» наложить.

Лично мы привыкли к странным привычкам соседа: валяться, где попало. Бабуля могла забыться и потрепать Василия по косматой русой шевелюре или в шутку почесать за ухом. Правда… настроение Клавдии Семёновны менялось со скоростью тока в проводке.

– Что ты там мычишь? – насупилась бабка. – Чтоб до завтрашнего не пил.

– Почему это? – расстроился сосед.

– Потому. У тебя завтра миссия: вынести мусор, сдать бутылки и купить всем еды.

Васечкин сел на ковре, отрапортовал бабуле, гаркнув:

– Слушаюсь, мой генерал.

– Чего орёшь, блаженный? – проворчала она и заторопилась домой, вспомнив, что по графику сериал.

Я же заторопилась в кухню Васечкина, пока он не надумал убирать еду со стола. Вася уселся напротив и принялся сверлить взглядом, как собираю паёк.

– Чего? – поинтересовалась я, покосившись.

– Такая маленькая, а столько влезает!

– Всё, что попадает в желудок, исчезает в «пятом измерении», – пошутила я.

– Ага… попадает в кишечник, проходит долгий путь и продолжает его в канализации.

Я на это поморщилась.

– Васечкин… Твоя туалетная романтика бесподобна! – не сдержалась я.

– Знаю. Я мог бы быть поэтом, – заиграл бровками сосед.

– А стал алкашом, – брезгливо окрестила Ира, проходя сквозь стену кухни.

– Ты здесь ночевать будешь? – поинтересовалась Настя, прошедшая следом.

– Если да, то вруби нам сериальчик и иди куда хош! – разрешила Ира.

– Окей, ван момент, – пообещала я, выкладывая половину огурцов в глубокую миску.

– Всё забирай! – махнул Васечкин.

– Всё я сегодня прикончу. Лучше приду на завтрак.

– Как хош, – усмехнулся сосед.

Подхватив банку с остатком огурцов, я попрощалась. Васечкин взмахнул рукой, устало кивнув.

– Будет скучно, приходи, – предложила я.

– Нет, спасибо, – проворчал он. – Двух – трёх мёртвых соседей ещё могу вынести. Но не двенадцать!

Я пожала плечами, и удалилась, размышляя, что нет ничего страшного. С рождения с ними тусуюсь. И ничего!

В приподнятом настроении я сбегала вниз, что-то напевая под нос. Огурцы в банке подпрыгивали. Правда… посторонние звуки в районе моей лестничной клетки заставили насторожиться. Я притормозила между четвёртым и третьим, прислушиваясь. Явно какие-то шорохи!

Настя с Ирой переглянулись. Бесцеремонно прошли сквозь перила и застыли в воздухе.

– Каков красавчик, – вздохнула томно Ира.

– Шоу Ло? – с недоумением поинтересовалась Настя, имея в виду китайского актёра и певца.

– Чё за бред?! Откуда Шоу Ло взяться в нашем подъезде? – нахмурилась я, завернула на пролёт и с удивлением застыла на верхней ступеньке.

Парень обернулся. На Шоу Ло он оказался похож, как я на Анджелину Джоли. То есть – никак! Высокий. Стройный. Стильная прическа, рыжевато – коричневый цвет волос. Одет в белую куртку, синие джинсы и белоснежные, не по погоде чистые, кроссовки. Проглядывались в его внешности и азиатские корни. Вероятно, кто-то из родственников всё же родом с Востока.

Парень вытащил из уха наушник, улыбнулся, отчего его лицо стало ещё симпатичнее, и радостно произнёс:

– Как дела?

Я непонимающе моргнула.

Обернулась, вопросительно посмотрев на застывшую Иру. Глянула на Настю. Пришла к выводу, что даже они в шоке.

– Похоже, он это тебе… – предположила рокерша.

Я взглянула на парня, словно он действительно сказал что-то на китайском. На автомате надкусила огурец.

Возникла неловкая пауза.

Я хрустела, пережёвывая огурец, и сверлила незнакомца недоумевающим взглядом, продолжая торчать на верхней ступеньке. Парень же, по непонятной причине, не мог завернуться и уйти. Лично я бы так и сделала на его месте.

– Ты здесь живёшь? – поинтересовался он, улыбнувшись и делая попытку номер два.

– Да, – кивнула я настороженно, – А что здесь делаешь ты?

– Тоже живу, – радостно сообщил парень. – Привет, соседка! – помахал ключами от квартиры в воздухе, а я перевела взор с ключей на номер квартиры.

Ой-ёй! Это плохо!

– Сочувствую, парень! – вздохнула рокерша и расплылась в злобненькой улыбке.

Я моргнула, размышляя: хорошо, что новый сосед хотя бы живой. Плохо, что бедняга и не подозревает, о ждущих неприятностях. Парень заселился в шестьдесят вторую. Самую «нехорошую» квартиру во всём подъезде. А ещё в ней обитают Ольга с Костиком…

Родственники Оли пытались сдавать хату. Когда четвёртого «квартиранта» забрала неотложка с диагнозом «асфиксия», родня оставила попытки освятить квартиру и выгнать злых духов. Хату просто оставили в покое, что вполне устраивало Олю с Костиком. И вот – новость! В её квартиру снова въехали…

Представляю, в каком бешенстве Оля!

Если изрезанная девица решит явиться пареньку, того хватит панический шок. И это меньшее, что может с ним случиться. Главное, чтоб не помер от страха, иначе привидений в подъезде прибавится! Будет прискорбно… Ведь в парне и правда что-то от Шоу Ло.

– Ты живёшь с кем – то? – поинтересовалась я, спустившись на пару ступеней.

– Нет, один, – радостно сообщил незнакомец.

– Снял?

– Купил, – похвастался парень, а я ужаснулась:

– Как купил?

– Как и все: нашёл квартиру за «копейки», взял кредит, и вот… – махнул рукой на дверь.

Я помрачнела.

Возле моего уха послышался звук «мокрая тряпка по стеклу» – так безудержно хохотала Настя.

– Это самое глупое капиталовложение в истории, которое только может быть, – вымолвила Ира, сквозь звонкий хохот.

Я не выдержала и тоже расхохоталась.

– Что смешного? – не понял парень.

– Прости, – посерьёзнела я и, кашлянув, посоветовала бедняге: – Раз живёшь один, запасись снотворным, – направилась я к своей двери.

– В смысле? Зачем? – не понял новый сосед.

Я взялась за дверную ручку и ответила, не сводя с парня настороженного взгляда:

– Ночью у нас… неспокойно… – подобрала я нужные слова. Они больше всего походили на правду.

Не дожидаясь ответа, резко потянула ручку и спешно проскользнула в квартиру. Прильнув к дверному глазку, с непонятным трепетом и испугом наблюдала, как парень пару секунд торчит на лестничной клетке, затем смотрит на мою дверь и, наконец, удаляется.

Погодите-ка.

Почему я шпионю за этим парнем?! Он же, как и остальные. Съедет через пару недель. Я прекрасно знаю этот сценарий…

Начнётся с жалоб на кошмары. Потом подозрительный шум и перемещающиеся в воздухе предметы. И зафиналит это дело отъезжающая скорая и скоропалительный переезд. Ну и болезненный для меня прессинг жильцов соседних подъездов, что это я, мол, снова «выжила».

В солнечном сплетении неприятно закололо, будто сердце решило сделать сальто, но запуталось в аорте и артерии и решило повисеть пока так. Я приложила руку к груди и попыталась восстановить дыхание.

Даже одна мысль о прессинге способна довести до инфаркта. Или до панической атаки. Ну зачем этот парень сюда въехал?!

Опя-ять тяжёлые времена наступили!

Успокоившись, я отлипла от дверного глазка.

Боковым зрением уловила какое-то движение, и новая волна страха заставила бездвижно замереть. Даже дышать на пару секунд перестала. Как писал Крылов: «в зобу дыхание спёрло».

Я уже догадывалась, чего ожидать, когда оборачивалась. Но всё равно не удержалась от восклицания:

– Как? Как ты пробил воронку?!

Глава 3

Передо мной стоял мальчик лет семи.

Точнее – призрак мальчика.

Из разбитой головы стекала кровь. По лицу. По затылку. Капала на одежду, оставляя бурые пятна. Не внешний вид пугал. Нет. А факт, что только вчера поставила «защиту» от незваных Духов, и она даже дня не продержалась.

Спокойно!

Это всего лишь призрак маленького мальчика.

И этот маленький мёртвый сгусток, чтоб её, энергии как-то пробил защиту с новым амулетом. Говорила ж Настюха не закупать побрякушки у «магов» из Тик тока…

– Ты меня видишь? – спросил мальчишка, глядя исподлобья.

Не знаю, может хотел напугать?! Так вот Ольга, ссорясь с Константином, кидает в обидчика свои внутренности и пытается задушить возлюбленного кишками. Понятно же, кто пугает больше…

– Меня никто не видит и не слышит. Почему?! – испуганно воскликнул мальчишка.

Я отмерла, выдохнула и скрестила руки на груди. Однозначно, напугать не хотел. Сам перепуган.

А я… ненавижу такие моменты!

Как мёртвые ко мне попадают? И почему ко мне? Что, нельзя пойти к кому-нибудь другому?! Сомневаюсь, что я такая одна. Вон, интернет просто кишит медиумами, ворожеями и заклинателями. Но умершие почему-то предпочитают, чтобы именно я преподносила им малоприятную новость…

– Мне жаль… но ты умер, – неохотно сообщила я. – И, не своей смертью, – предположила уже второй вопрос. Заглянув в испуганно-непонимающие глаза ребенка, сдалась: – Ребят… вызываю «пояснительную бригаду»!

– Так – так, – очутилась Наталья Макарова возле мальчишки, в прошлом медсестра. – Что тут? Выезд на встречную полосу, столкновение «в лобовую» с фурой, – диагностировала Наталья. – Вся семья погибла на месте, кроме него…

– Почему «кроме него». Он же тоже коньки откинул?! – с недоумением поинтересовалась Ира.

Все обернулись к ней. Взгляд большинства был укоризненным.

– Блондинка, не тупи, – съехидничал Илья Макаров, старший сын бандитской семейки. – Имеется в виду: родственники «пересекли черту», а пацан сюда явился, – ткнул пальцем Илья в «пацана».

Вот кому конкретно не повезло. Решил Ильюха пару прогулять. Приехал домой и был застрелен. Его папаша, являлся криминальным авторитетом и с 94-го по 96-ой много чего нахапал. У Павла попытались «отжать» завод обратно, но Макаров-старший «порешал», чтоб всё путём было. «Всё путём» – не получилось! На следующий день после «стрелки» в его квартиру ворвались и произвели «зачистку». Согласна. Грязно и несправедливо! Но это были девяностые! Павел говорит, что это нормальный порядок вещей. Жаль, что он раньше фишку не просёк и не смог спасти семью…

Я направилась сварганить кофеича, а когда вернулась в родненький зал, он был девственно пуст. Нет, бардак остался, конечно. А вот надоедливые привидения ушуршали, прихватив новенького. Пользуясь отсутствием паранормальных соседей, я зажгла свечу, обошла квартиру в поисках «воронки». Портал, что «закрыла» вчера, отсутствовал. В квартире ни малейшего дуновения. По углам рассыпана соль. Квартира – «чистая». «Воронки» нет. Тогда как сюда проник мальчишка?!

Я плюхнулась на диван и издала стон досады.

Что не так?! Сдаю позиции? Моей квалификации недостаточно, чтобы отыскать малюсенькую брешь тоннеля, по которому свежеумершие перекочёвывают в мою обитель? Или «воронка» срабатывает через раз?! Одно точно: портал есть. И мальчишка – этому доказательство. Ещё повезло, что не буйный. Новички страшны неадекватностью. Не сразу понимают, как воздействовать на физический мир. А когда поймут – это становится проблемой! Например, опять может пострадать «Марат Казей». Я с тревогой покосилась на шкаф.

Марат – единственное растение в этой квартире. На его долю выпало много трудностей, но он стоически выдержал все падения и многократные издевательства моих непрошенных «квартирантов». Сейчас Марат жил на шкафу, и был придвинут к стенке. Его гордые стебли были покрыты толстым слоем пластырей и пыли. Но, несмотря на все шрамы, полученные в безжалостных абсурдных боях и мою забывчивость его поливать – Марат жил всем на зло!

Почувствовав блуждающий по спине холодок, я обернулась:

– Ну, что?

– Ничего. Ничегошеньки нового, – оповестил Илья.

Мы дружно принялись сверлить пацана взглядом.

– У тебя есть незаконченные дела? – поинтересовалась, наконец, Катя с тактичностью педагога.

– Не знаю, – сконфузился мальчик.

Свет в зале замерцал.

– Завязывай с электричеством баловаться. Давай выясним, что не так, – сказала я и улеглась на диван.

Духи привычно переместились, распределившись вдоль стен, чтобы не мешать. Мальчишка озадаченно смотрел за нашими действиями.

– Напомни, как тебя зовут? – приподнялась я на локте.

– Влад, – робко ответил призрак.

– Влад… сейчас я одолжу тебе своё тело. Ты «подключишься» ко мне, а я к тебе. Вспомни события до смерти и её. Я направлю мысленный поток в нужное русло и зафиксирую что волновало тебя в тот момент. Понятно?!

По лицу Влада было ясно, что ему ни черта не понятно. Но он вежливо кивнул, а я, на всякий случай ещё раз объяснила.

Мальчишка осторожно шагнул. Протянул призрачную ладошку. Я ощутила привычное сталкивание в бассейн с ледяной водой. Холодный поток быстро расползался по телу, заставляя его неметь. Нечто мёртвое обнимало и увлекало за собой в неведомую глубину. Кружило и медленно замораживало мозг.

Это всегда страшно, сколько бы ни происходило!

Из динамика русская попса. От мужчины за рулём ароматно пахнет дорогим парфюмом. На руле четыре колечка. Ауди. Я висну на подголовнике. Кидаю взгляд в зеркало заднего вида. Женщина, сидящая рядом, всё время ноет. То не так сижу, то рюкзак мешает. То шапку нужно снять. А потом вообще наехала, что я разбудил сестрёнку. «Переноска» для детей истошно завопила в её руках. Но, скорее, женщина сама виновата. Дёргалась и цеплялась то ко мне, то к мужчине за рулём.

– Влад, не слушай маму. Она просто не в духе, – усмехнулся мужчина, продолжая вести машину.

– Я бы была в духе, если бы не кое-кто!

– Я же уже извинился. Что ты ещё хочешь от меня?!

– Извинениями последствия не уберёшь!

– Пожалуйста, не ссорьтесь, – прошу я.

– Я, по-твоему, знал, что что-то поменяется?

– Нет, ты не знал. Ты никогда ничего не знаешь…

– Нет, ну ты посмотри… Плетётся, будто ему никуда не надо, – возмутился мужчина скорости грузовика впереди.

Он включил «поворотник» и резко крутанул руль влево.

– Игорь… – крикнула женщина.

Приближающаяся фура.

Оглушительный гудок.

Нашу машину сминает, как лист бумаги…

Больно.

Мне очень больно.

Не могу пошевелиться…

Я стою возле покорёженной машины.

Папа, мама…

Почему столько крови?

Люди на трассе останавливаются и бегут в мою сторону. Водитель фуры сидит на обочине, запрокинув голову, пытаясь остановить кровотечение из носа. Двое пытаются взломать капот, чтобы заглушить двигатель нашей машины. Ещё двое выбивают остатки стекла и вскрывают двери.

Я наблюдаю, как они вытаскивают маму. Она похожа на стекающее с рук тесто. И вся в крови.

Мужчина извлекает из покорёженного салона тело сестренки, решив поначалу, что это игрушка. Когда понимает, что это ребёнок, матерится от испуга и пытается нащупать пульс.

Тщетно.

Маленькая кукла безжизненно висит у него на руках.

Чувства нереальности переполняют атмосферу.

Почему никто не видит, что я здесь стою?!

Подъехала полиция.

Полицейские без толку слоняются, пытаясь что-нибудь выяснить у столпившихся людей.

Наконец, удалось вскрыть водительскую дверь.

Теперь отец, мать и тело сестренки лежат на обочине.

Да почему меня никто не видит?!

Тут я обернулся и обнаружил, как моё собственное тело извлекают из груды металлолома.

– Мальчишка ещё жив, – крикнул мужчина.

– Мальчик жив.

– Жив…

– Живой… – понеслось по «сарафанному радио».

– Ему нужно сделать искусственное дыхание.

– Его нужно привести в сознание.

– Его нельзя трогать! У него может быть внутреннее кровотечение! – понеслись советы из толпы.

Двое полицейских бегали туда-сюда, стараясь усмирить граждан.

Подъехала скорая.

На моих родителей они даже не взглянули.

– Владик, – слышу я мамин голос и оборачиваюсь.

Мать держит на руках здоровую сестрёнку. Рядом с ними улыбающийся отец.

– Пойдём!

Куда это?!

Мне сказали, что я жив!

Я не могу!

В конце концов, как же…

– Владик… быстрее… – торопит отец.

Я смотрю на них, на своё тело, которое заталкивают в машину скорой. Снова на них…

Они исчезают прямо в воздухе.

Что за ерунда?!

Вон же они лежат, закрытые чёрной клеёнкой.

Как они могут раствориться в воздухе?!

– Быстрее, быстрее, – торопит фельдшера мужик, который нёс меня на руках.

– Заткнитесь, пожалуйста, и не мешайте! – настойчиво огрызается фельдшер, приоткрывая моё веко и кричит медсестре:

– Лариса! Едем.

В машину запрыгивает женщина лет тридцати пяти и захлопывает дверь. К моему телу подключают пикающие аппараты.

– Пульс очень слабый, – хмуро сообщает фельдшер.

– Что делать? – интересуется медсестра.

– Что, ты не знаешь, что делать? – огрызается он и добавляет уже спокойнее, – кровь останавливай.

Покосившись краем глаза на табло, врач заторопил:

– Пульс падает… Готовься делать массаж.

– Что мне делать? Массаж или останавливать кровь?

– Ты что, блин, совсем тупая? – не выдержал фельдшер.

– Не ори на меня! – рявкнула в ответ медсестра.

В этот момент аппарат протяжно запищал и выдал прямую линию. Фельдшер и медсестра замерли на секунду.

– Сердце остановилось. У нас восемь минут… – уже более спокойно сообщил фельдшер. – Готова?

– Да, – хмуро ответила медсестра.

– Готовь «грушу»… – скомандовал мужчина и крикнул водителю. – Ты можешь ехать быстрее?

– Да тут пробка со съезда МКАДа, – начал оправдываться водитель. Я не виноват.

– Врубай звук с сигналкой и по встречке. Тут пару минут до больницы. Можем успеть реанимировать. Позвони, чтоб нас ждали… Готова? – обратился фельдшер к медсестре.

– Да.

– Хорошо. Давай! – кивнул он.

Когда машина въехала на территорию больницы, на улице ожидали два санитара с каталкой. Фельдшер распахнул двери и оповестил:

– Всё!

– Что «всё»? – не поняли его.

– Время смерти 14:26. Можно везти в морг, – хмуро оповестил фельдшер. – Это… зафиксируй время смерти.

Его коллега обречённо таращилась вдаль, находясь в прострации.

– Ж-ж-жесть! Всего-то две минуты. Н-да! «Весёлая» смена! – с сочувствием произнёс санитар, – иди, что ль, спиртика «махани». А то совсем бледная! – предложил медсестре.

Фельдшер сидел на подножке машины, хмуро наблюдая, как тело накрывают и увозят. Достал сигарету. Закурил. Медсестра к нему присоединилась.

– Ко всему привыкаешь. К крови, к мозгам, размазанным по асфальту? Но когда умирают дети… – женщина задумчиво выдохнула сигаретный дым и медленно произнесла: – у меня сын его возраста. Страшно…

Фельдшер задумчиво затянулся, промолчав.

К курящим присоединился водила и принялся оправдываться. Чёртовы пробки. Равнодушные водилы, принципиально не пропускающие машину скорой…

Я же поспешила за телом. Подсознание мальчишки, наконец, подпустило мою сознательную часть. Я начала осознавать, что я – не Влад. Это не сон. Я в теле мальчика. Точнее, не в теле, а в Сознательной части бестелесной субстанции. Тело, как раз таки, привезли в морг. Положили на стол.

– Привет, спиртика не найдется? – зашла в морг уже знакомая медсестра.

– Отвратный денёк, да? Возьми коньяк в полке. Только чуть-чуть!

– Не жадничай, – ухмыльнулась медсестра, – тут и так грамм двести.

– Ладно, допивай, мне клиенты ещё принесут.

– Живые или мёртвые?

– Живые. За мёртвых.

– А что делаете с вещами покойников? – заинтересовалась медсестра, подтягивая коньячок.

– Возвращаем родственникам.

– Неужели себе ничего не забираешь?

– Другие забирают. Я нет.

– Чего?

– Чревато.

– В морге работаешь, а такой суеверный.

– А почему спрашиваешь? – спросил патологоанатом.

– Мать с отцом мальчишки погибли на месте. Других родственников может и не быть. Шмотки мальчишки выкинете на помойку.

– Не рекомендую забирать вещи с покойника, – посоветовал мужчина, поправив очки на носу.

– Нет, вещи не возьму. А вот рюкзак… Зачем он покойнику?

– А тебе зачем?

– Там детские книжки, игрушки. У меня сын его возраста. А с нашей нищебродской зарплатой не скоро новую игрушку куплю, – грустно усмехнулась медсестра.

– Хочешь, бери. Останавливать не стану. На кошмары потом не жалуйся, – усмехнулся мужчина, словно знал что-то такое, чего не знает она.

– Кошмар – это моя жизнь. Спасибо, ты настоящий друг! – ухмыльнулась медсестра.

– Не благодари! Я тут ни при чем.

– Ну, разумеется… – подмигнула женщина.

А я поняла, что держит мальчика.

Не тело!

– Нет! – кричу я. – Оставь рюкзак. Не забирай!!!

Бесполезно!

Никто не слышит.

Да и чёртов ледяной водоворот опять уносит…

Калейдоскопом мелькают отрывки увиденных сцен. Очень быстро. Какая-то пожилая женщина плачет. Я кладу в рюкзак мишку. В голове надоедливым молотком стучит имя: «Лена, Лена, Лена»…

Кто такая эта Лена?

Водоворот становится теплее.

Меня выталкивает из него потоком воздуха.

Я стою в своей квартире перед входной дверью.

Дверь открывается.

В неё спешно проскальзываю Я!

Закрыв дверь, прилипаю к глазку.

Облегчённо выдыхаю.

Замираю.

Медленно оборачиваюсь и бледнею:

– Бог ты мой!

– Ты меня видишь? – спрашиваю голосом семилетнего мальчика…

– Как? Как ты пробил воронку?!