Текст книги "Междумирие. Тайна о тринадцатой"

Вероятно, моя оболочка привыкла быть «общежитием». Вместо привычного холода я почувствовала, как моё тело «поглотило» дух Влада. Сильное давление в груди и ощущение, будто голову раскололи напополам.

– Что ты… делаешь? – спросила я, схватившись за виски обеими руками.

Перед глазами всё плыло.

– Тася, Тася, – перед лицом возникла обеспокоенная физиономия Кати, – ты слышишь меня?

Всё расплывается…

– Чё происходит? – спросила Настя с недоумением.

– Мальчишка вселился в тело Таиски, – с интересом заглядывала Ира мне в лицо.

– Сча я его вышибу! – пообещала Настя, но прошла сквозь меня. Ещё раз. И ещё…

Всё такое мутное… Как же плохо!

– Чёт не получается, – нахмурилась Настасья и снова прошла сквозь меня, – не выходит задержаться в теле. Она не пускает! – возмущённо воскликнула рокерша.

– Тася, – обратилась Катерина, – слушай меня внимательно! Оставайся в сознании. Слушай мой голос! Ты должна собрать все мысли и вышвырнуть мальчишку из тела. Ты слышишь?!

– Я… не могу, – просипела я.

– Она не может! – констатировала факт Настя, взмахнув одной рукой в воздухе, – дай-ка, я ещё раз попробую…

– Прекрати! Ты не помогаешь, – окликнула её Катя, – Тася! Оставайся в сознании. Слышишь…

– Что у вас? – перед лицом появилась физиономия утопленника. Меня колбасило ещё больше. – Какая забавная ситуация, – рассмеялся ранговый булькающим смехом.

– Ты знаешь, что можно сделать?

– Она должна разрешить «свежаку» нахождение в теле, иначе может выпасть из оболочки надоооолго! – протянул он, явно получая удовольствие от моих мучений.

– Прошло не так много времени с того момента, когда мальчишка к ней «подселялся». Если он снова подключится к её сознанию, то изъять его будет оч сложно… Кому я это всё говорю вообще? – махнула на него рукой Ирина, наблюдая, как я падаю в междурядье могил и ползу к ограде.

– Эй, спасательница «свежаков», – донёсся голос сквозь противный гуд в ушах, – если хочешь, чтобы пацан выбрался из твоей оболочки, расслабься и дай ему сделать то, что он хочет…

Мне удалось доползти до ограды и, усевшись, опереться на неё. Именно в этот момент почувствовала, как тело перестало подчиняться. Мои мысли больше не подвластны мне.

Ту-дум… ту-дуум… ту-дууум… сердцебиение начинает замедляться.

Горечь, отсутствие мыслей…

Темнота медленно застилает глаза. Страх, обнимаемый равнодушием, ослабляет хватку. И, наконец, прекрасное безразличие, за руку пришедшее с темнотой.

Темнота и безразличие… как же они прекрасны!

Глава 6

Ненавистный и привычный звон в ушах.

По телу будто прошлись топором, и оставили торчать в темечке.

Тошнота… Я ушла? Или уже вернулась?!

Не-на-вижу это чувство! Как и свою жизнь…

Почему я не могу жить обычной, скучной жизнью? В обычной семье. И быть нормальной! А вместо этого…

Щеку что-то невыносимо кололо. Что-то неприятное. Влажное. Не хочу знать, что это, но придётся.

Тело всё ещё нервно подрагивало от «перехода».

– Эй… – донёсся голос. – Слышишь меня? Очнись.

Не хочу!

– Иди на мой голос…

Не хочу!

– Да очнись ты!

Как назло, зрение и осознание послушались, приходя в норму.

Бледное окровавленное лицо покойницы нависало надо мной.

Я истошно заорала.

Мой зычный визг разнёсся по погосту, пока я долго понимала, что это просто Иркина физиономия.

– Что ты орёшь?! – возмутилась она, поковырявшись в ухе. – Я чуть второй раз не померла.

Я лежу…

– А где это я? – приподнимаясь на локте, принялась озираться.

Настя виновато почесала затылок и ответила:

– На кладбищенской помойке.

– Как так вышло? – удивилась я, снимая с шеи ленту «Вечная память».

– Наверное, пацан решил, что тебе здесь самое место! – предположила Ирка и тут же заржала.

– Тупая шутка! – огрызнулась Настасья.

– Сама ты тупая!

– Ну и шуму вы тут наворотили, – хмыкнул утопленник.

– Этот маленький мерзавец засел в твоей оболочке, – начала высказываться Ира, отбирая лидерскую позицию – затем подошёл к своей бабуле и перепугал всех.

– Что он натворил? – откинув от себя венок «помним, любим, скорбим», я осторожно принялась спускаться с небольшого холма выцветших и отсыревших искусственных цветов, источающих тонкий аромат плесени.

– Я бы на твоём месте выяснил это позже, – посоветовал ранговый и кивнул себе за спину.

– Эй, ты. Стой! – донёсся крик, а я повернулась посмотреть, кто это.

Уверенной, настойчивой походкой в мою сторону направлялся какой-то мужик. Точный возраст не скажу, на голове незнакомца был капюшон. Хоть мужчина и находился далеко, что-то подсказало: он чертовски зол.

– О… Боже, какой мужчина! – умилилась Ира в притворном смущении приложив ладони к щекам.

– Да вообще никакой, – без интереса проворчала Настя.

– Мне кажется, он недружелюбно настроен, – тактично выразилась Катерина.

– Ярость так и пылает. Ах, какой темперамент! – восхитилась Ирина, а я решила не узнавать его темперамент и что незнакомцу от меня нужно в целом.

– Он определённо к тебе. Я бы на твоём месте быстро убегал! – посоветовал ранговый, залившись хриплым булькающим смехом.

Незнакомец стремительно приближался, так что я последовала совету рангового и рванула к выходу кладбища. Топот ботинок позади слышался подозрительно близко. Я оглянулась и очень зря! Непонятный преследователь почти схватил мой капюшон, когда я заорала. От неожиданности незнакомец поскользнулся и шлёпнулся. Мне же некогда было выяснять, больно ли он ушибся или норм. Я бежала во все лопатки. Мне так казалось. Но Настюха сбила весь настрой, засмеявшись своим мокро-тряпковым смехом. Я принялась смеяться с того, как смеётся она, а это очень сбавило темп и позволило мужику опасно приблизиться.

– Прекрати ржать, иначе он тебя догонит и убьёт! – заорала Катя.

Вряд ли незнакомец преследовал меня именно с этой целью. Вероятно же, что у него были совершенно другие мотивы, которые я тоже не собиралась выяснять. Потому послушно заткнулась и поднажала в беге.

Чёрт! Надо начать бегать!

И тут почувствовала, как моё горло перехватывает и сжимает: это преследователь ухватился за кончик шарфа.

– Повернись вправо вокруг себя. Вправо! И беги! – кричали наперебой Ира с Настей.

Если бы мужик резко остановился и дёрнул за конец шарфа, то я бы наверняка упала. Но он продолжил бежать и эти несколько секунд спасли. Я последовала совету: на бегу резко крутанулась вправо, взмахнув волосами. Те зацепились за шарф, оставшийся в руках преследующего. Я резко дёрнулась, понимая, что волосы запутались в шарфе.

Говорят, крыса или мышь, если попала в ловушку перегрызает себе лапу. Так что клок волос, оставшийся на память незнакомцу вместе с моим шарфом, найденным на помойке – ничто, в сравнении с неясными проблемами, которые сулит мне тот факт, что очень злой незнакомый мужик всё ещё гонится за мной. Тот, кстати, не ожидал, что я вот так выпутаюсь из ситуации, а посему потерял равновесие. Я же чуть не налетела на парня, непонятно как очутившегося передо мной. Парень удивлённо вытаращил неестественно-голубые глаза, когда я схватила его двумя руками за куртку и на бегу толкнула в сторону преследователя. Голубоглазый сбил моего преследователя плечом и тот, потеряв равновесие и неприлично ругаясь, полетел на пятую точку. Пока злой мужик бездарно терял время, я выбежала за кладбищенские ворота и понеслась к дороге. На противоположной стороне к остановке подкатил автобус. Не раздумывая, я бросилась к нему, размахивая руками.

– А ну стоять!!! – топот мужских ног говорил, что преследователь меня яростно настигает. Но я успела заскочить в автобус прежде, чем водитель закрыл дверь, а вот мужчина – нет.

Я обернулась, тяжело дыша на застеклённую дверь с надписью «выход» и наблюдала, как мужик, подбежав, стучит по ней. К счастью, водитель не желал прекращать маршрут и автобус медленно пополз, начиная движение. Я взглянула на незнакомца. Капюшон сполз с головы, а волосы растрепались. Он оказался моложе, чем я думала. На лице, которое Ирка назвала очень симпатичным (хотя Иркиному вкусу не стоит доверять: у неё любой живой мужчина – уже красавец!), так вот, на его физиономии застыла злая гримаса, отчего я нервно хихикнула. Наши глаза встретились, и его взгляд опасно предупреждал: «я тебя из-под земли достану!».

Какой ж настырный. Чё ему надо-то от меня?!

Пытаясь уравнять дыхание, я плюхнулась на свободное сидение. Автобус был пуст, не считая меня и какой-то бабки. Ну, и водителя, конечно. Так что я могла спокойно себе болтать «сама с собой».

Этот мужчина… Точно! Я видела его на похоронах семьи Влада.

– Я не удивляюсь его поведению, – хмыкнула Настюха.

– Да что я такого натворила?!

Ирина безрезультатно поправила криво висящий венок и начала рассказ:

– Только представь картину: подходишь ты к бабке и заявляешь голосом Влада: «Бабушка, не пугайся! Это я. Влад. Пришлось позаимствовать это тело. У меня мало времени. Слушай внимательно: у папы была другая женщина. Та женщина умерла, но у неё осталась дочка. Это моя сестра! Её зовут Лена. Она сейчас в детском доме. Пожалуйста, позаботься о ней. Так ты не будешь одна!» … в этом месте ты отдаешь фотку, заворачиваешься и уходишь, – закончила Ирка противно пафосным голосом.

– Она гонит, да? – усомнилась я, а Настюха с Катей покачали головой. – Получается, у Влада есть сводная сестра? Девочка с фото?! – осенило меня.

– Молодец, Эйнштейн. Давай, подымайся. Ты сейчас упадёшь под сидение, – саркастично ответила Настя.

– Мы решили эту проблему, – вздохнула я, не зная, радоваться или нет.

– Ага. Правда, не сильно расслабляйся, – проворчала Настюха, намекая, что проблемы – это нескончаемо находящий меня поток.

Я пересела к окну и, прикрыв глаза, прижалась лбом к холодному стеклу. Перед глазами всё поплыло.

Странная вещь – сознание. Когда надо, вытесняет информацию, а когда не надо – она вдруг всплывает, как твои экскременты в воде, когда ты пытаешься от них тщетно уплыть и сделать вид, что это не ты. Вот и сейчас…

…Я слышу причитающий голос вдалеке. Направляюсь к выходу.

Дорогу мне преграждает ранговый.

– Выбирайся! Тебе пора уходить.

– Не хочу. Я останусь вместе с Тасей, – говорю я голосом мальчика.

– Если ты сейчас же не покинешь её тело, то она умрёт!

– Я не хочу, чтобы она умирала! Но хочу остаться с ней!

И ранговый сделал то, что от него совсем не ожидали. Он резко ударил пятернёй в солнечное сплетение и вышиб дух мальчишки из моей оболочки. Тело же, широко раскинув руки, как гигантская птица, пролетело по параболе и эпичненько приземлилось на груду венков и грязных искусственных цветов…

– Тебе пора туда, – настаивал ранговый, указывая на яркий сгусток света, появившийся неподалёку в пространстве. Сгусток света походил на портал, созданный мастерами визуальных эффектов в каком-нибудь фантастическом фильме и, одновременно, не был похож ни на один из них. Я частенько видела «свет». И он всегда вызывал новый спектр эмоций и чувств и никогда не повторял свою предыдущую форму. А сейчас он был особо притягателен. Настолько, что я решила: если в этот портал не пойдёт дух Влада, то пойду я!

– У неё совсем никого нет! – воскликнул мальчик.

– Это не так! – ответил ранговый своим противным голосом и добавил: – Не беспокойся. У неё всё будет хорошо! Поверь мне! Тебе туда, – повторно указал он Владу на свет. Обернулся ко мне и произнёс: А тебе – туда! – и ткнул в моё бессознательное тело, развалившееся на куче кладбищенских венков.

Я распахнула глаза:

– Так ранговый спас меня? – воскликнула удивлённо.

– Вспомнила, да? – огорчилась почему-то Ира.

– Он просил не говорить. Чтоб ты не была о нём слишком хорошего мнения, – ответила Настя.

Бабка, сидящая впереди автобуса, обернулась:

– С кем вы там всё разговариваете? – возмутилась она.

Действительно, с кем? Ведь кроме меня и неё больше в салоне автобуса никого нет.

– Тик ток я снимаю, отвернитесь! – резко ответила я.

– Совсем уже народ тиктокнулся! – проворчала бабка, но отвернулась.

Интересно, зачем ранговый спас меня? Он ведь не любит вмешиваться в дела смертных. Наверное, посчитал, что дух Влада частично принадлежит их кладбищу. А так как за душой мальчика пришёл «свет», то ранговый помог ему «уйти». Других причин помогать мне я не вижу.

На самом же деле – они были.

Но я тогда просто о них не знала…

Закупившись неполезным фастфудом, я уселась за столик, наблюдая за людьми. Среди них были и мои одногодки. Они весело и непринуждённо болтали. Я молча поглощала свой обед, наблюдая за окружающими. И чувствуя себя, нет, не одиноко. Спокойно! Мы живем в одном мире, но у нас разные понимания о жизни. Я завидую этим людям и всегда мечтала быть обычной – как они. Просто БАМ – и в один прекрасный день я заурядная и ничего не помню. Жаль, что у меня сильно хорошая память…

Это странно, наверное, для обыкновенного человека. Но, духи умерших – моя семья. Мои друзья, которые никогда меня не подводили. Всегда защищали. Не давали в обиду. Учили всему, что знают сами и подсказывали на редких контрольных. Я давно смирилась, что живу в абсолютно другом мире. В Междумирии. Эта такая страна, неподвластная человеческому глазу. Тут свои законы и правила, которые обычным людям непонятны. Люди сидят недалеко от меня за столиками и спокойно едят, даже не подозревая, что вот эта угрюмая девица, жующая бургер, на самом деле окружена призраками. Она мечтает стать очень заурядной, но никогда не сможет…

Я закончила есть, и, выйдя из заведения, направилась в сторону парка.

Баба Маня, умершая от сердечного приступа, говорит, что Бог выбрал меня не случайно. Что быть проводником Духов в иной мир – благое дело, и я должна радоваться такой миссии.

Но многие вещи не дают покоя.

Например: почему Бог выбрал именно меня из более семи миллиардов людей? Существуют ли другие такие помощники Духов? И почему Бог, ежели он есть, не заберёт этих вот Духов из моей квартиры к себе, если он любит каждого?!

– Может у нас миссия: защищать тебя! – отвечала иногда Ира.

Может!

На земле существует слишком много вопросов, на которые я не смогу найти ответов никогда. И существует слишком много дорог, по которым я не пойду. Одно наверняка: я та, кто есть, несмотря ни на какие обстоятельства. Мне не нужны деньги и слава, чтобы быть собой. Мне не важно всеобщее признание. Мне не нужно уезжать в другой город, чтобы доказать себе, что я что-то могу. Я хоть и жалуюсь иногда на своё предназначение, но определённо точно не представляю, как бы жила, не будь дара видеть призраков. Я ни хорошая, ни плохая. Не богатая, не крашусь и не модно одеваюсь. А ещё – я не воспитанная, и с трудом могу сказать, симпатичная или нет, потому что, по мнению общества, я ЗЛО в своём квартале. А по ночам я вызываю дьявола и навожу порчу на соседей. Но мне всё равно, что думают люди.

Когда-то давно, меня словно гильотиной отрезало от социума, потому я не выполняю должные функции, которые выполняет обычный человек: я не училась в ВУЗе, не работаю, не состою в сообществах и не хочу никого из людей впускать в свою жизнь. Я и школу – то не закончила. Учителя, которые должны были проводить со мной обучение на дому, просто рисовали мне отметки, а директор школы просто выдал мне свидетельство об окончании среднего образования. Я не жалуюсь. И так хорошо. В курсе, что сама себе противоречу: хочу быть обычной и не представляю, как это. Простительно, когда тебе 6 лет лечили «кукуху» от шизофрении и галлюцинаций, а они, несмотря ни на что, живут с тобой и прям сейчас следуют рядом.

В сумбуре моей жизни можно усмотреть одну неоспоримость: я просто хочу, чтобы однажды нашёлся такой человек, который захочет со мной общаться, не смотря на слухи и мнение общества. И Васечкин с Клавдией не в счёт! Они как бы «семья».

– Таась, – позвала Ира, обеспокоенная моим долгим молчанием. Всё это время девчонки вели себя мирно. Не ругались и почти не разговаривали. – Тась, ты как себя чувствуешь? Лучше?

– Нормально. Только есть хочу! – откликнулась я.

– Ты ж только что ела, – удивилась невеста.

– Разве ж это еда? Это Таське так – на один зуб, – усмехнулась Настюха, а я на это лишь вздохнула. Время свободы закончилось. Пора домой!

Увидев родной проклятый подъезд, почти обрадовалась, в предвкушении «спать».

Зря!

В этот момент мимо проходила мамочка с пятилетней девчушкой. Малышка вытаращила на меня глаза, а затем очень уж громко спросила:

– Мама, а это та тётя – ведьма?!

Мама испуганно на меня глянула и дёрнула ребёнка за руку:

– Не смотри! Не смотри на неё, я сказала! – скомандовала мамаша. Но девочке не понравилось такое отношение и малышка, выдернув руку, намеревалась побежать. Сделав шаг, поскользнулась и растянулась на льду.

– А…а-а-а… ААААА! – заорала горластая девочка. Мамаша собралась её пилить, но словила мой насмешливый взгляд.

– Что, ведьма проклятущая! Моего ребёнка сглазить решила?! – наехала она на меня. – Да, чтоб глаза у тебя повылазили! – плюнула она в мою сторону три раза.

Н-да! Спасибо, что не подожгла и ничем не облила. Зимой это неприятно. Да и вообще: в любую пору года неприятно, когда тебя обливают чем-то непонятным!

Я молча прошла мимо, и тут обратила внимание, что возле подъезда стоят три парня и таращатся. Не то чтобы мне стало неловко. Скорее, насторожилась, потому что ни я, ни мои «подруги – квартирантки» их знать не знали.

– Здравствуйте, девушка! – сказал один из троих, улыбнувшись странной незнакомой улыбкой. Я посмотрела на него и прямо-таки с испугом шарахнулась в подъезд. Прежде чем закрылась железная дверь, меня догнал мужской смех.

Что смешного?

Кто они вообще такие?

И почему со мной заговорили?!

– Да не такая уж ты известная личность. Расслабься! – попыталась утешить Настя, прочитавшая мысли. Вероятно, имела в виду, что на земле существует большое количество людей, которые меня не знают и не узнают никогда. Настя мне всегда это говорила, и мне всегда становилось легче. На пару минут.

Я толкнула дверь и прошла в квартиру. Переобувшись в тапки, кинула куртку на стул и с размаху плюхнулась на диван. Духи молчали. Только поскрипывало раскачивающееся кресло-качалка старухи Изергиль. Последняя никак не отреагировала на моё появление. Она вообще редко на что реагировала. Её кончина, как и периодическое появление в моей квартире, остаётся загадкой для всех нас…

Я вздохнула, закидывая руки за голову и без интереса рассматривая обои, свисавшие с потолка. Не мешало бы их подклеить, но, с другой стороны, и так сойдёт. Ко мне кроме привидений, Васечкина и бабы Клавы всё равно никто не ходит.

– Что держало мальчика? – спросила Наталья. Она чересчур добрая и быстро привязывается к новичкам.

Не было ни сил, ни желания рассказывать. Говорила Катерина. Я же попутно размышляла. Почему последним желанием Влада было: помочь сводной сестре, которую он даже не знал. Отец «ушёл» не задумываясь. Родная мать девочки – тоже. А Влад – нет.

«Сестра даже не подозревает о твоём существовании. Зачем же ты так старался? Ведь мог не попасть ко мне. И тогда бы блуждал в неупокоении. Глупый мальчишка!» – я грустно улыбнулась и подумала о своей матери. Стало ещё тоскливей!

Моя мать жива. Хотя, предпочла бы, чтобы я была мертва. Она так и сказала однажды: лучше бы ты тогда умерла…

Я знаю, что однажды была при смерти. Мама вышла из ванной на пару минут, и я чуть не захлебнулась. Думаю, что если тогда скончалась, многим было бы легче.

– Ты не права! – донёсся голос Даши Макаровой.

Я не стала интересоваться, что она имеет в виду. Даша молча присела на диван и начала гладить меня по волосам. Её прикосновения не вызывали ледяных судорог. Не ощущался заряд арктического холода. Наоборот. Дашка как солнышко! От неё исходит слегка ощутимое тепло. Словно она человек.

– Ты думаешь, что бессмысленна? Что твоё существование абсурдно? Тогда посмотри на меня. Взгляни на каждого из нас. Мы – всего лишь несуразные сущности, не имеющие оболочки. Мы не принадлежим ни одному миру. Само наше существование – это ужасный сарказм судьбы. В нас нет смысла. Энергетические сущности, не подвластные рассмотрению человеческого глаза. Обиженные, обозлённые на несправедливость судьбы. Может быть, ты и считаешь, что в твоём существовании нет смысла. Но для нас ты самый что ни на есть смысл! Ты моя надежда! Наша общая надежда, что настанет тот день, когда мы все сможем выбраться из этого несуразного мира, в котором мы все застряли, и отправиться туда, где мы должны быть. И с каждым ушедшим Духом, пускай даже это кто-то не из нас – мы обретаем надежду. Поэтому, не смей обвинять себя в бессмысленном существовании.

– Я просто хочу побыть одна, – попросила я.

– Никто никогда не хочет быть один! Когда мы нуждаемся в одиночестве, это означает лишь то, что мы ещё сильнее нуждаемся в чьём-либо обществе.

– Дашка, ты перечитала Пауло Коэльо, – рассмеялась я, хотя больше всего на свете хотелось рыдать.

– Да-да-да! При жизни я была тупая! А после смерти – поумнела! Видишь, я не такая уж зазнайка! Я признаю свою неправоту!

– Не имеет значение, что ты там признаёшь, – перебила дочку Наталья, отчего Дашка скорчила рожицу. – Просто знай, – продолжила Наталья, – что мы тебя любим. И ты не одна! Мы – твоя семья.

– Моя невидимая семья! – грустно усмехнулась я.

– Не важно: видят нас или нет, – покачала головой Дашка. – Главное – это то, что чувствуешь ты сама. Я тебя люблю как сеструху. И мне плевать, если ты не разделяешь мои чувства. Я тебя от этого любить меньше не буду. Подумай над тем, что я сказала!

После этих слов Даша растворилась в воздухе, оставив меня в одиночестве, как я и просила. Но после её слов стало легче. Я улеглась на диван и закрыла глаза, чувствуя, как начинаю проваливаться в сон.

Да, рядом со мной нет настоящей семьи. Но ведь возле меня находятся Духи. И Васечкин. И бабуля. Так что и правда: я счастливый человек! Очень счастливый…

На этой ноте мысли начало вытеснять обволакивающее безумие.

Я заглядываю в приоткрытую дверь и слышу, как родители Влада ругаются. Я всё слышу и стараюсь спрятаться за дверной косяк. Оттуда выглядываю и вижу, как мать Влада что-то выхватывает у мужа и со словами: «я тебе запрещаю», идёт на кухню и, скомкав бумажку, выбрасывает её в мусорное ведро.

– Мам, почему вы ругаетесь? – спрашиваю я. Но женщина, словно не замечая, проходит мимо. Разозлённый отец выбегает в коридор. Он спешно обувается. Хлопает входная дверь. Я оглядываюсь, иду на кухню. Заглядываю в мусорное ведро. Оттуда достаю скомканную фотографию девочки возле ёлки.

Надо куда-нибудь спрятать фотографию. Куда-нибудь, чтобы никто не нашёл…

Крадусь в свою комнату, беру медведя и, расстегнув сзади молнию на игрушке, сворачиваю фото в трубочку и засовываю внутрь медведя.

Здесь точно никто искать не будет!

Я направляюсь к толпе, которая поредела, не желая смотреть, как устанавливают венки и иду прямиком к бабушке…

– Бабушка, не пугайся, это я. Влад…

Та-ак! Слишком много было Влада за эти полтора дня. Он мне уже снится! Фу-фу, пошёл прочь… Почему у меня ощущение, что на меня кто-то смотрит?!

От стены потянуло холодом. Я медленно повернулась и нехотя приоткрыла глаз. Рядом с моим лицом было кроваво-обезображенное… полагаю, что тоже лицо, взиравшее пустыми глазницами. Причём, призрак лежал на соседней подушке.

Я, конечно, мечтала когда-нибудь проснуться с парнем, но мне бы хотелось, чтобы он был живой!

– Ты видишь меня? – вкрадчиво спросил призрак.

Я прикрыла глаз, успокаивая дыхание и сердцебиение.

Чёртов шутник!

«Раз, два, три, четыре, пять… спокойно. Не орать!».

Ну, что за манера приходить внезапно и пугать до седых волос!!!

Даша права. Это моё нелюбимое, но предназначение – помогать тем, кто застрял меж двумя мирами.

И в этом и есть мой смысл!

Я медленно вздохнула, открыла глаза и, собрав силы, ответила:

– Да, я тебя вижу. Ты умер. Я помогу тебе! Но завтра. Или соглашайся, или убирайся.

Окровавленное лицо полусгоревшего парня исказилось от улыбки, а я подумала….

«Чёрт! Это ж ненормально, что теперь мне хочется шашлыков?!»