Текст книги "Как научиться слышать ребенка, чтобы ребенок слушал вас. Простое руководство для воспитания без нервов"

Закрывать эти потребности – жизненно важный процесс, и, если этого не делать, негативных последствий отсутствия эмоциональной поддержки, в которой мы нуждались в детстве и юности, будет много, и проявляться они будут по-разному.

Как я уже упоминала на предыдущих страницах, каждый из нас уникальный, особенный, неповторимый, каждый несет в своем «рюкзаке» личную, семейную и эмоциональную историю, генетику, образ жизни, свое отношение к миру и определенный взгляд на вещи. Следовательно, тот факт, что человеку постоянно говорили не плакать, молчать и что «слезы – не для смелых», возможно, повлиял на него во взрослой жизни, сделав его тем, кто не может себя контролировать, кто очень чувствительный и ощущает себя неудачником. Возможно, наоборот, это тот, кто скрывает все свои эмоции, кто считает правильным всегда их подавлять, потому что так намного лучше; или же это тот, кто имеет проблемы с питанием, либо тот, кто считает, что ничего не имеет значения, и все романтические отношения приносят ему неудачу…

Ты можешь плакать, это не стыдно.

Уилл Смит

Во всех случаях общим для этих людей является то, что они не умеют должным образом эмоционально поддерживать своих детей и слушать их. Когда дети таких взрослых испытывают, допустим, гнев, ярость, беспомощность или ревность, родители не в состоянии направить их к пониманию, проявляя доброжелательность и уважение к детским эмоциям, поскольку, будучи взрослыми, сами заражаются ими. Внутри они остаются теми же детьми, чувства которых никто не принимал во внимание, и поэтому они попадают в петлю, из которой не могут выбраться. Они не помогают ни себе, ни своим детям.

Результатом того, что мы всю жизнь подвергали цензуре чувства, являются именно аффективные и эмоциональные дефициты. С одной стороны, это породило низкую самооценку и заставило вас постоянно испытывать эмоциональную борьбу, а также думать, что вы хуже остальных, не способны контролировать свои эмоции, поскольку вы находитесь в состоянии, которое трудно распознать, и с легкостью можете впасть в депрессию или беспокойство. С другой стороны, вы склонны к зависимостям – не обязательно связанным с наркотиками, табаком или алкоголем, – вы можете быть зависимы от еды, от своего смартфона и даже от другого человека… Таким образом вы пытаетесь заполнить эмоциональную пустоту приправами, которые в конечном итоге еще больше отдаляют вас от вашей цели – познакомиться с самим собой и укрепить связь с детьми.

Эмоциональное бремя давит на нас и часто овладевает нашими сердцами в насильственной форме: насилие над другими, насилие над самим собой, насилие над нашими детьми… Внутренний гнев, чувство вины и подавленность постоянно захватывают нас изнутри, и иногда, к сожалению, мы не можем определить, откуда берется этот эмоциональный дисбаланс.

Чтобы воспитывать наших детей с уважением, вниманием к их эмоциям и пониманием, необходимо сопереживание. Это умение тесно связано с любовью и эмоциональной безопасностью, которые мы получили в первые годы жизни от наших родителей. Вот почему, если они не дали нам достаточно любви и уверенности, последствия для взрослой жизни в целом можно разделить на два типа: либо нам очень трудно поставить себя на место других, мы недоверчивы и, более того, считаем себя вправе насмехаться над другими, либо, наоборот, мы чрезвычайно сочувствуем всем и страдаем из-за неловких социальных ситуаций и тем не менее неспособны сопереживать нашим детям, когда они что-либо чувствуют. Мы должны практиковаться дни напролет, отрекаясь от самих себя и входя в их положение, чтобы научиться сохранять эмпатию к детям в любой ситуации.

ТОЛЬКО ПРОВЕДЯ ГЛУБИННУЮ РАБОТУ НАД СОБОЙ, МЫ МОЖЕМ НАУЧИТЬСЯ ТОНКО ЧУВСТВОВАТЬ ЭМОЦИИ И ПОТРЕБНОСТИ ДЕТЕЙ.

Как компенсировать недополученное внимание

Лучший способ восстановить эмоциональное равновесие и, конечно же, обеспечить такое же равновесие нашим детям – это ежедневно заботиться об их эмоциях.

Мы должны начать с глубокой личной работы, чтобы понять свои эмоции, узнать, откуда они берутся, и быть в состоянии сохранять разум и спокойствие, словно взяв на себя роль тех, кто бы обнимал, поддерживал и ободрял нас в этих ситуациях. Мы не должны нуждаться ни в чем и ни в ком, кроме самих себя, поскольку теперь есть те, кто эмоционально зависит от нашего равновесия и эмоционального примера.

Мы, взрослые, можем перевоспитать себя, обучая наших детей познанию их эмоций. По мере того как мы будем это делать, мы увидим множество изменений в наших отношениях с детьми и поймем, какое огромное влияние мы на них оказываем, насколько важно быть в форме, чтобы с ними все было в порядке, как прекрасно обеспечить им хорошее сопровождение в напряженные моменты и видеть результат. Если мы будем ежедневно прилагать к этому усилия, нам удастся сопереживать и прислушиваться в каждой ситуации. Мы сможем осознавать в любой момент, что чувствуем мы и наши дети, и насколько важно спокойствие без осуждения для преодоления ими своих эмоций. Таким образом, мы обретем спокойствие и подарим его им, никто не будет обузой для дру– гого.

Вся эта работа нелегкая, и нужно потратить много сил, но неслучайно вы читаете эту книгу – к ней готовы не все, но у вас она есть, – и в каждой главе вы сможете найти подходящие инструменты для трансформации. Я уверена, что у вас все получится.

Слушая других, мы учимся и тем самым лучше понимаем окружающих. Другими словами, чтобы понимать ребенка, нужно обладать эмпатией, а эмпатия растет по мере того, как мы учимся.

Алис Миллер

Мир станет только лучше, если мы сможем относиться к мальчикам и девочкам с любовью, вниманием, пониманием и уважением.

Помните новогоднюю вечеринку 1986 года в доме Александры? Далее я объясню вам, что ее родители, бабушки и дедушки делали неправильно и как они должны были поступать:

Из этой главы мы узнали, что:

• эмоции являются частью нашего существа и формируются в мозговой системе;

• эмоциональный мозг заботится о том, чтобы обеспечивать наше выживание и здоровье, а рациональный мозг обрабатывает информацию об эмоциях, которые мы испытываем, позволяет рационализировать и, следовательно, продумать ситуацию;

• баланс между эмоциональным и рациональным мозгом – это то, что поможет нам распознавать, понимать и регулировать при необходимости наши эмоции. Мы будем знать, что с нами происходит в каждый момент и по какой причине; и после того, как мы поразмыслим над тем, что чувствовали, мы будем принимать решения, которые сочтем необходимыми, не поддаваясь примитивному первому порыву;

• если мы не будем прорабатывать свои эмоции, мы можем в конечном итоге искажать реальность и лепить ее по желанию, чтобы приспособить к своим прихотям, или станем цепляться за эмоции, которые овладевают нами в данный момент, без обработки информации;

• одним из ключей к познанию эмоций является сопереживание чувствам других, особенно наших детей;

• первые семь лет в жизни человека являются наиболее значимыми для эмоционального становления. Именно тогда закладывается основа наших эмоций и мы формируем шаблон, по которому будем строить социальные и эмоциональные отношения. То, как мы относимся к себе и другим, всегда зависит от характера этих ранних лет;

• если мы будем относиться к нашим детям с добротой, терпением, сочувствием и любовью, мы наполним их мозг соответствующими гормонами и их действием, дадим им эти жизненные инструменты. Если мы, наоборот, относимся к ним с гневом, разочарованием, нетерпением и они постоянно чувствуют, что получают любовь только тогда, когда делают то, что родители считают правильным, подавляя свои истинные эмоции, мы будем учить их относиться к себе и остальным людям таким же образом;

• незнание того, что необходимо дать нашим детям, чтобы они в настоящем и будущем были эмоционально здоровыми людьми, является прямым следствием нашего детского «дефицита»: в детстве у нас не было того, что нам было нужно в эмоциональном плане;

• детские и подростковые годы и все этапы, через которые проходят наши дети, нужно уважать без каких-либо условий. Мы, как родители, должны знать, что делать в каждый момент, понимать, что дети – это люди, а не роботы, и что развитие сопровождается эволюцией. Кроме того, мы должны понимать, что мозговые и эмоциональные потребности наших детей не такие, как у нас, поскольку они не являются взрослыми; они просто дети, развивающиеся люди;

• результатом цензуры чувств являются аффективные и эмоциональные «дефициты», которые сохраняются на протяжении всей жизни;

• лучший способ восстановить эмоциональное равновесие, восполнить пробелы и, конечно же, дать нашим детям такое же равновесие – это ежедневно заботиться о своих эмоциях.

– Александра! – настаивала мать. – Перестань напевать и найди, в конце концов, время на учебу!

Она знала, что ее младшая дочь училась легко, даже не напрягаясь; девочка сдала экзамены в четвертом классе начальной школы, почти ничего не делая, несмотря на то, что они постоянно ссорились из-за учебы. В этом году, когда Александра заканчивала пятый класс и сдавала серьезные выпускные экзамены, мысль о том, что она провалится, разъедала мать изнутри. Женщина была президентом школьной Ассоциации матерей и отцов и ни за что на свете не хотела иметь дочь, которая бы провалила экзамены в пятом классе или огорчила учителя тем, что не выполнила домашнее задание.

– Ты что, оглохла? Открой книгу и начинай готовиться к завтрашнему экзамену прямо сейчас. Я позвонила матери Марии – ее-то дочь всегда показывает отличные результаты, поэтому я знала, что она даст мне точную информацию, – и она сказала мне, что у тебя завтра экзамен по математике, а по ней ты получаешь худшие оценки. Но тебе все равно, верно? Тебе совершенно наплевать.

Она, с презрением и продолжая ругать дочь, вытащила из ее рюкзака дневник:

– У тебя ничего не указано в дневнике, ты ничего не делаешь.

Мать бросила ежедневник на пол, хлопнула дверью и с криками бросилась по коридору, словно одержимая.

Александра легла на свою кровать; она знала, что это ее немного расслабляет, и ей это было нужно. Она научилась интересной технике в один из тех дней, когда отец, подталкивая руками, отправил ее в комнату. Тогда он наказал ее потому, что она не захотела приносить ему на диван кофе, заявляя, что он может встать сам. Эта техника помогала ей не чувствовать себя одинокой и не бояться, что отец собирается дать ей пощечину. Применяя ее на практике, Александра восстанавливала спокойствие и могла представить себе хорошие вещи, даже если слышала, как на нее кричат за пределами комнаты. Она ни с кем не делилась секретом своей техники, потому что знала, что над ней будут смеяться. Иногда у нее возникало желание рассказать об этом Каролине, поскольку думала, что ей это тоже пригодится, но девочка не могла доверять своей сестре на сто процентов. Возможно, в одном из своих разговоров с мамой перед сном она в конечном итоге рассказала бы об этом и выставила Александру на смех.

Девочка скрестила руки на груди, как будто обнимая себя, полностью вытянула ноги, плотно закрыла глаза и досчитала до двадцати. Затем она открыла глаза, посмотрела вверх и представила себе звездное небо – такое, что показывают только по телевизору, – пытаясь развеять охватившую ее грусть.

Успокоившись, она встала, подняла с пола свой дневник и заглянула в него. Ее мать не увидела маленькую синюю букву «пи», которой она отметила экзамен по математике. Деление пятизначных чисел ей смертельно надоело; кроме того, она была убеждена, что это бесполезно, но стала практиковаться, чтобы мать оставила ее в покое, когда придет снова.

– Неплохо, что ты соизволила учиться, дорогая, – сказала ей мать грубым тоном, – иначе мне пришлось бы наказать тебя, запретив ехать на экскурсию в Музей науки на следующей неделе.

– Спасибо, мама, что не наказала, я с нетерпением жду похода в музей.

– Ну, тогда не играй с огнем.

Александра думала, что если и существует что-то хуже, чем когда смеются над ее слезами, так это наказания. Она поклялась, что никогда не накажет своих детей, если они у нее будут. Она также поклялась, что никогда не заставит их изучать скучные вещи.

Глава 2
Важность отсутствия эмоционального контроля над сыновьями и дочерьми

Возможно, самая сложная задача в воспитании детей – это не контролировать их поведение, а контролировать собственное.

Вождь индейцев Лютер Лакота

Контролировать не значит воспитывать

Люди избегают контроля. Если партнер, коллега или начальник пытаются нас контролировать, мы не хотим терпеть такое отношение: наш внутренний мир раскрывается, и мы отдаляемся, не принимая этого. Дело в том, что находиться под контролем кого-то, кроме самих себя, неестественно, это противоречит нашему виду.

Когда мы, взрослые, понимаем, что нами манипулируют, мы пресекаем это на корню, но иногда (об этом мы поговорим в следующих главах) у нас настолько низкая самооценка, что мы не смеем возражать людям, которые контролируют нас, которые не приносят нам никакой пользы и которые считают себя нашими хозяевами. Мы по-прежнему стремимся контролировать наших детей. Несмотря на то что мы осознаем, что не приемлем ничьих манипуляций, перестать контролировать наших детей очень сложно.

Мы хотим контролировать в них абсолютно все, словно к их плечам пришиты длинные нити, как к марионеткам, и мы отвечаем за их движения.

Когда дети злятся, кричат, пинаются, жалуются на усталость, плачут, раздражаются, возбуждаются, расстраиваются, впадают в истерику и т. д., мы хотим изменить то, что они чувствуют; мы не выносим этих эмоциональных всплесков и хотим ими управлять, и вдобавок мы выносим суждения, не заботясь ни о чем другом, кроме своих ощущений.

Мы хотим, чтобы они изменили свое душевное состояние ради нашего спокойствия. Нам необходимо их усмирить, чтобы успокоиться самим, ведь иначе мы просто не умеем. Мы не осознаем, что должно произойти прямо противоположное. То есть, когда наши дети оказываются в плену эмоций, им нужно сопровождение взрослых, их матери или отца, очень точное и внимательное, которое обеспечит им спокойствие, ясность и поддержку, а не заставит потратить все силы, чтобы разом замолчать и перекрыть чувства.

Представьте, что это один из тех дней, когда вы мало спали, потому что бессонница взяла свое. Проснувшись, вы поссорились с детьми, поскольку они опаздывали в школу; на работе вам пришлось иметь дело с несколькими высокомерными клиентами; начальник не дал выходной на день рождения матери; вы разозлились на своего партнера из-за того, что он не купил ничего из списка, который вы вместе составили накануне вечером. Итак, вы возвращаетесь домой, желая, чтобы все прошло гладко, потому что вам хочется поскорее расслабиться и лечь спать. Все идет сносно, пока не приходит время укладывать детей, и вы замечаете, что они очень нервничают и не хотят идти на контакт (помните, что эмоции передаются: чем больше мы раздражены, тем больше дети это замечают, и вскоре нервозность распространяется по дому). Однако вы просто хотите, чтобы они поскорее легли; вы не думаете ни о них, ни об их дне, ни о том, что они делали, ни о том, было ли у них время поиграть или нет. Вы даже не замечаете, что сейчас на полчаса раньше привычного времени отбоя, и к тому же сегодня пятница, и им тоже хочется расслабиться. Вы ни о чем не думаете; просто хотите, чтобы они заснули, а вы смогли прочитать несколько страниц романа, который вы собираетесь закончить, и спокойно лечь спать, не думая ни о чем другом. В этот момент вы теряете самообладание и взрываетесь.

Ваша накопившаяся усталость, помноженная на негативные события дня, берет верх над вами, и вы не знаете, как сдержаться. Вы грубо укладываете их в постель, кричите на них, заставляете замолчать, сравниваете с их двоюродными братьями и сестрами, говоря им, что «те-то хорошие дети и уже спят», выключаете свет, не обращая внимания на плач или жалобы, не придаете значения их физическим и эмоциональным потребностям. В голову настойчивее лезут мысли о том, что вы хотите тишины, а если не получите желаемого, разозлитесь еще сильнее. Вы угрожаете детям, поскольку совсем вышли из себя, но это неважно; вам не удается заглянуть им в душу, и вы не в состоянии смотреть в их остекленевшие глаза, потому что хотите, чтобы они успокоились и вы тоже смогли отдохнуть. Наконец они засыпают, и, когда вы закрываете глаза – бац! – вы спрашиваете себя: «Что же я наделала?» И вот у вас еще одна бессонная ночь.

Большинство матерей и отцов хотят видеть в детях свое отражение, когда они не способны смотреть глубже. Они стремятся контролировать своих детей и манипулировать ими, чтобы заставить делать то, что им, как родителям, нужно в данный момент; они не думают о том, что может понадобиться детям, поскольку не способны на это, ведь эмоциональные реакции взрослых ими владеют, а желание доминировать действует за них. Они не умеют общаться со своими детьми по-другому. По сути, мы берем над ними полный контроль: указываем, что им есть, говорить, чувствовать, решаем, когда им следует отказаться от подгузника или соски, когда делать домашнее задание, когда ложиться спать и даже какую одежду носить.

В приведенном примере взрослый, во-первых, должен был иметь возможность работать над своими эмоциями в течение всего дня, чтобы идентифицировать их и суметь сказать себе: «Эй, ты совсем не спал, устал и хочешь отдохнуть, а ведь день только начался; имей терпение». Определить, что мы чувствуем, узнать причину, по которой мы это переживаем, – это одна из целей, которую мы обязаны ставить перед собой как родители. Этот простой факт поможет нам лучше узнать и обуздать себя; никто не должен нести бремя наших эмоций, и мы, взрослые, должны уметь их сдерживать.

Осознание своей усталости, желания скорее закончить день помогло бы этой матери не создавать ожиданий, то есть это позволило бы ей сменить рассуждение «я хочу, чтобы они поскорее легли спать и были как шелковые; тогда я смогу отдохнуть» на «я понимаю, что я устала и что мои дети не несут ответственности за происходящее со мной, я – это я, и не могу предлагать им делать то, что нужно мне; я должна понимать их потребности и терпеливо ждать, пока они уснут; я знаю, что чем более терпеливой я буду, тем скорее они расслабятся и примирятся с ситуацией, и, кроме того, не будет плохих последствий». Мы не можем возлагать на детей ответственность или обвинять их в том, что мы чувствуем. Если мы устали и у нас был ужасный день, это то, с чем мы столкнулись, но дети в этом не виноваты. Мы не можем требовать, чтобы они уже легли спать, только потому, что нам хочется тишины.

РАСПОЗНАВАТЬ СВОИ ЧУВСТВА И ИХ ПРИЧИНУ – ОДНА ИЗ ВАЖНЕЙШИХ ЗАДАЧ РОДИТЕЛЯ.

Мы приводим детей в мир не для того, чтобы контролировать их. Они у нас есть, потому что мы хотим, чтобы они были свободными, жили своей жизнью и стали счастливыми. Невозможно быть таким, если живешь в тюрьме, в которой у тебя нет ни права голоса, ни права на мнение, в которой, когда ты злишься, нужно перестать из-за чужих требований, в которой тебя никто не слушает, никто не обнимает и не согревает, никто не понимает и не помогает в поиске решений, а только навязывает тебе свои чувства, свои идеи, нравится тебе это или нет.

Мы должны помнить, что, как и всегда в жизни, важен не пункт назначения, а путешествие, поэтому каждый этап нашего существования имеет значение, каждый год детства и юности наших детей важен для их настоящего и будущего. Однако они никогда не смогут наслаждаться путешествием, если их будут контролировать, манипулировать и командовать ими.

Как воспитывать, не контролируя

Когда семьи начинают консультироваться у меня, поначалу им сложно перестать контролировать своих детей. Они описывают потребность в контроле как нечто исходящее изнутри, зарождающееся у них в желудке и поднимающееся к горлу в виде охватившего их разочарования. Они утверждают, что, хоть они и пытаются не контролировать, внутреннее побуждение очень сильное.

Кажется, что мы, мамы и папы, прекрасно умеем заботиться о своих детях с точки зрения основных потребностей: покормить, напоить водой или уложить спать, но мы чувствуем себя совершенно потерянными, когда дело доходит до эмоциональной заботы о них. Однако эмоциональная забота является еще одной из основных потребностей людей, поскольку, не обеспечивая эмоционального благополучия, мы негативно влияем на психическое состояние мальчиков и девочек, что, в свою очередь, сказывается на их физическом состоянии, как подтверждают многие научные исследования[4]4
  Доктор Вивиола Гомес в 2000 году определила взаимосвязь между нервной, лимбической и иммунной системой, опираясь на другие научные исследования, которые проводились десятилетия назад. В своем исследовании она пришла к выводу, что продолжительные стрессовые ситуации и депрессивные состояния вызывают изменения в клетках и антителах нашей иммунной системы, тем самым снижая и ухудшая ее функции.


[Закрыть], ведь эмоции формируют даже нашу иммунную систему. Эмоциональная забота так же важна, как правильное питание, достаточное количество сна и воды.

Нам необходимо осознать, что, воспитывая их с помощью контроля и наказаний, мы полностью отказываемся от оптимального эмоционального развития. Мы только ставим препятствия, которые детям очень трудно преодолеть. Подобные преграды ухудшают их подлинную личность (ту, которую они ограничивают и скрывают, чтобы угодить нам и поступать так, как мы их просим), и, кроме того, мы ослабляем их защиту. Мед, овощи и фрукты бесполезны, если употреблять их неправильно, а мы привыкли оправдывать свое неправильное поведение и поступки, говоря такие фразы, как «я наказываю тебя ради твоего же блага», «ты должен слушаться меня, чтобы учиться». Давайте не будем обманывать себя: так дети только начинают страдать, молчать, скрывать внутреннюю ярость, игнорировать собственные эмоции, чувствовать себя любимыми только в том случае, если они делают то, что хотят родители, разочаровываться в жизни, считая ее несправедливой… Не нужно причинять боль, чтобы учить, контролировать, чтобы понять: это не воспитывает, а только вредит.

Вам может показаться, что дети «слушаются вас», что вы заставляете их вести себя так, как вам нужно, поскольку считаете, что такое воспитание работает и ни в коем случае не сказывается отрицательно на их жизни. Но все, что они делают, это подчиняются вам из страха и покорности, потому что у них нет другого выбора, и оставляют свои чувства, идеи и желания скрытыми. Это вызывает у них неудовлетворенность, грусть, отсутствие чувства собственного достоинства и гнев, которые они иногда проявляют дома: они могут кричать, отдаляться, проявлять агрессию по отношению к своим братьям и сестрам или к вам; у них наблюдаются снижение успеваемости в школе, повторяющаяся бессонница, постоянные страхи, постоянный поиск уединения, проблемы с пищеварением, беспрекословное подчинение матери или отцу. В других случаях эти негативные чувства проявляются за пределами дома: дети могут проявлять агрессию по отношению к сверстникам, они не могут говорить в определенных ситуациях (избирательный мутизм), у них возникают проблемы с учителями, беспокойство и рассеянность, они подчиняются другим детям и взрослым и так далее. В конечном счете дисциплина и послушание никогда не приносят детям пользы, даже вследствие якобы доброжелательных методов, поскольку цель остается прежней: желание изменить то, что дети делают, говорят и чувствуют, вместо того, чтобы позволять им делать, говорить и чувствовать то, что им нужно. То есть мы действуем противоположно тому, чтобы всегда направлять их с пониманием, принятием и непредвзятостью.

Дисциплинируя детей, мы, напротив, добьемся формирования поведения, которое хотим искоренить. То есть мы хотим, чтобы они делали то, о чем мы просим, но они будут продолжать пытаться быть собой, пока не сдадутся. Они могут устать от попыток, и весь их дискомфорт проявится в поведении и действиях, упомянутых выше, или в форме подчинения. Они начнут формировать свою личность, как только смогут (обычно, когда покинут родительский дом), что крайне несправедливо и к ним, и к нам как родителям. Вместо того чтобы наслаждаться, мы проводим период детства и юности наших детей, мечтая, чтобы они выросли, чтобы эти этапы прошли, чтобы они стали взрослыми. Мы не умеем ценить время. Оно пройдет, это несомненно, поэтому мы должны наслаждаться детьми, а они – нами. Нужно действовать с уважением к детям и укреплять связь, поскольку контроль не должен быть основой каких-либо отношений.

Насилием являются любые действия, направленные на то, чтобы контролировать и подчинять себе другого человека при помощи унижения, причинения физической или эмоциональной боли.

Сьюзан Форвард

КОНТРОЛЬ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ОСНОВОЙ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ С ДЕТЬМИ.

Я помню, как одна мама, которой я помогла улучшить отношения с дочерьми, начала практиковать отказ от контроля, осознав, что она действительно его использует, но хочет перестать это делать (и мы должны взять с нее пример). Она сразу же вспомнила бесчисленное количество случаев, когда ей хотелось контролировать своих дочерей. Это помогало женщине сдерживать себя и понимать, что ей нужно было изменить. Ее вдохновляла настоящая благодарность, которую она видела в глазах и улыбках своих дочерей, с тех пор чувствовавших свободу и поддержку вместо принуждения, шантажа и манипуляций.

Мы немного посмеялись, когда она рассказала мне о случае, который произошел с ней в первые дни: одна из ее дочерей, пятилетняя, выбирала одежду, в которой пойдет в школу, напевая при этом песню о том, как она рада, что смогла решить, в чем идти. Когда они собирались выйти за дверь, у мамы появилось желание взять ситуацию под контроль. Ее дочь была одета в зеленую футболку и коричневые брюки, и у мамы создалось впечатление, что дочка похожа на дерево. Тогда ее разум начал блуждать и беспокоиться: «Они будут смеяться над ней, ведь она похожа на сосну и еще самая высокая в классе…» В этот момент мама хотела переодеть дочь и даже высказать свое мнение, зная, что это причинит боль. Тем не менее ей помогло осознание; она выдохнула и сумела примириться с невинными интересами своей дочери, и они спокойно пошли в школу. Мать почувствовала радость, когда увидела, как ее дочь довольна тем, что просто смогла подобрать себе наряд.

Как видите, мы настолько хотим контролировать наших детей, что даже досконально изучаем их внешний вид. Мы не хотим, чтобы кто-то смеялся над ними, оскорблял их или навешивал на них ярлыки, и именно из-за этого делаем это сами. Мы говорим: «С этими темными кругами под глазами ты похожа на енота, дети будут смеяться над тобой в школе», зацикливаемся на том, чтобы у дочери был достаточный перерыв на отдых и даже иногда наносим ей макияж.

Мы говорим: «В желтой футболке у тебя складки на животе, ты не можешь выходить в таком виде; пойди и смени ее на футболку с черными пуговицами», и хотим, чтобы ребенок надел ту, которую мы считаем подходящей. Существует множество ситуаций, подобных этой, где все, что мы делаем, – это даем нашим детям инструменты для жизни, совершенно отличные от тех, которые мы хотели бы передать им на самом деле, тем самым поощряя отсутствие любви к себе, неуверенность, предрассудки, неравенство, страхи и слабую веру в людей.

Когда мы перестаем контролировать своих детей, ситуация становится для нас тяжелой, мы чувствуем грусть и отсутствие мотивации, так как, с одной стороны, есть нечто, что заставляет нас постоянно сомневаться, правильный ли это путь, и с другой стороны, у нас создается впечатление, что в моменты злости голова «взрывается», как говорит мой сын Уриэль (по его словам, когда он впадает в бешенство или злится, у него возникает ощущение, что голова «взрывается»). Такое же чувство возникает у нас, когда мы должны преодолеть барьер отсутствия контроля и открыть свои умы и сердца для доверия и эмоционального внимания к нашим детям. Мы хотим, но это вызывает у нас ужас, должно быть, потому, что нас учили тому, что контроль – это то, чем мы должны руководствоваться, когда выступаем в роли матерей и отцов или воспитателей. Хотя научные исследования показывают пагубные пожизненные последствия, которые порождает контроль над детьми, он есть везде: в школах добиваются порядка требованиями и шантажом (наказывают, лишая перемен, экскурсий или возможности сдать экзамен); потребности детей игнорируются, и им уделяется мало внимания. Взрослые массово навешивают ярлыки, как будто все должны быть одинаковыми, как будто все сделаны по одной модели.

У педиатров или других врачей, например, есть много ярлыков, в зависимости от того, «хорошо или плохо» дети себя ведут. Ярлыки свидетельствуют, что ребенок не может бояться или жаловаться, когда идет к врачу; вместо этого он должен изменить свои чувства, чтобы соответствовать шаблону, в который, вероятно, вписываются все дети. Даже в магазинах детям задают манипулятивные вопросы, например, хорошо они себя вели или плохо.

Многое кажется невозможным, пока не сделаешь это.

Нельсон Мандела

Но кто решает, хорошо или плохо то, что делает ребенок? Кто судит? Почему, если ребенок бегает по продуктовому магазину, его считают плохим, ведь это всего лишь игра? Именно взрослые теряют нервы, когда видят, что играет ребенок, и из-за этого не способны научить его ценностям, уважению и заботе о своей целостности.

Контроль вторгается в нас и разрушает здоровые отношения между родителями и детьми.

Весь вопрос в доверии и мотивации. Выходит, первый шаг заключается в осознании того, что это изменение необходимо для всех членов семьи.

Второй шаг, не менее важный, основан на изменении нашей цели по отношению к детям. Наша цель должна заключаться не в том, чтобы они делали то, что мы хотим, а в том, чтобы они могли (поскольку это их право) познавать самих себя, принимать собственные решения, уметь прислушиваться к своей совести и своей воле, уважать себя и жить полной жизнью, несмотря на трудные моменты. И мы, как родители, должны заботиться о том, чтобы они всегда были в безопасности, и руководствоваться уважением, несмотря на любые эмоциональные всплески, которые у детей могут возникнуть.

Третий шаг – понять раз и навсегда, что дети не хорошие и не плохие. На них нельзя приклеить этикетку просто потому, что мы привыкли к навешиванию ярлыков. В моменты, когда они не делают того, что мы хотим, мы относим их к категории «плохих», а если они делают то, что мы хотим, они «хорошие». Кроме того, мы опираемся на то, что чувствуем в этот момент, на наши неуравновешенные эмоции. Разве с вами не бывало, что в один прекрасный день то, что делают ваши дети, сильно вас беспокоит, а в другой день то же действие вызывает у вас смех? Это потому, что мы воспитываем, исходя из того, каковы мы сами, а не из того, что требуется детям. Мы проводим свою жизнь, молясь, чтобы они были свободными и никому не подчинялись, но на протяжении всего их детства мы учим их именно этому: повиноваться.