Текст книги "Лето ещё не кончилось… Стихи и автобиографические очерки"

Лето ещё не кончилось…
Стихи и автобиографические очерки
Таня Станчиц

Фотограф Паша Львовна Соколова

© Таня Станчиц, 2019

© Паша Львовна Соколова, фотографии, 2019

ISBN 978-5-4490-6411-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Когда б выбирали сестёр…
Стихи из девчонской тетради

Щенок

 
Я одинок. Я одинок.
Я просто – брошенный щенок.
Под лопухом свернусь в комок —
из шерсти и из слёз клубок…
 
 
Я никого не обижал.
Я никому не помешал…
И всё-таки – ненужным стал!
Я так устал. Я так устал.
 
 
Мне было сладко и легко…
Я пил парное молоко!
…Теперь всё это далеко,
как золотое об-ла-ко…
 
 
Что остаётся мне? Скулить…
Взойдёт луна – я буду выть…
И постараюсь не забыть —
что значит верить и любить.
 

Собака по имени Мадо

 
Мадошенька! В дни радости моей
ты прыгала козлёнком, и, играя,
подбрасывала ветви сосен в небо…
 
 
Бывало, ты подкрадывалась тихо —
как самый осторожный из индейцев —
к серо-зелёной голубиной стае
и вдруг, чуть боком и упругим скоком,
бросалась к ней, распугивая лаем…
 
 
Ты никогда не обижала слабых —
котят и бабочек, болонок и птенцов…
Лишь только два врага: моль и оса,
да из людей, пожалуй, алкоголик…
 
 
Мадошенька, а как купалась ты —
плыла, смешно вытягивая шею,
держа во рту, как сигарету, палку…
Всегда мордаха милая твоя
была облеплена песком, травой иль снегом,
или обрызгана озёрною водой…
 
 
Ну а когда мне было плохо так,
что все друзья в молчанье разбредались
(кому приятно видеть боль? И так
своей хватает…) – только ты одна
меня встречала радостно и нежно,
брала меня зубами за запястье —
 
 
так осторожно… Мы на пол садились,
и я тебя за шею обнимала…
А ты тогда без всякого запрета
лизала щёки мокрые мои,
и слизывала с солью грусть и горечь…
 
 
Теперь она вернулась, и стократ
сильнее стала… Больно!!! – а не грустно…
О, милая моя, прости меня!
…Но в комнате
так тихо
и так пусто
 

Забытый друг

Собаке по имени Мадо

 
Когда нахлынет вдруг беда,
когда настанет полоса
болезней, горя и разлуки;
Когда все дружеские руки,
подруг весёлые глаза
 
 
тебя покинут, то тогда
ты вспомнишь о забытом друге —
твой пёс, заброшенный судьбе
в пирах, заботах и гульбе —
с тобой один остался в круге!
 
 
Не может он помочь, о да! —
в твоей стобедной круговерти…
Лишь пару раз хвостом махнёт,
и твою личность облизнёт,
лишь пару раз спасёт от смерти.
 

Июнь 1975. Мне скоро 16 лет.

Окна моего дома

*** 16лет ***

 
Синяя ночь стоит,
И, желтовато-бледна,
В небе, качаясь, висит,
пряником круглым луна.
 
 
Много и зим, и лет
Тёплые окна квартир
Свой золотистый свет
льют на весь Божий мир.
 
 
Но голубое окно
Манит меня и зовёт…
Светом своим одарит,
Холодом диким убьёт.
 
 
(Мне б эту) жизнь – из огня!
(Вдруг) – равнодушье придёт?
Кто-то другой за меня
Яблочный встретит восход…
 
 
Кто-то другой, за меня,
(Сделает светлую) новь!
 
 
Боже!.. Другой… За меня…
Обнимет… мою… любовь…
 

Возвращение

*** 16 лет ***

 
Не знаю я – зачем иду,
Иду я к вам на Землю…
Не знаю я, в каком году
упал я из Вселенной…
 
 
Там небеса, и звёзд леса,
И тишина такая,
Что люди никогда, ничто,
И ни о чём не знают.
 
 
А на Земле поют моря,
И волны рвутся к звёздам.
Не вспоминай, не думай зря —
Жить многим слишком поздно.
 
 
Там лгут врачи, и кровь стучит,
И рвётся крик из глотки!
Наркоз красив: плывём. Залив
Качает наши лодки.
 
 
И боль кричит, но жизнь молчит.
Нам всё равно, мы слепы.
Дай Бог, чтобы никто из вас
На нашем месте не был.
 

08-11-75

Я теперь и во сне…

*** 16 лет ***

 
Я теперь и во сне не летаю, а падаю
В жуткую, красную пропасть без дна…
Я люблю её… Нет, не люблю… Я не знаю…
 
 
Но жизнь у меня только одна.
Но жизнь у меня только одна!
 
 
С неповторимостью каждого мига…
С незавершённостью каждой мечты…
С незаменимостью каждой книги…
 
 
Только одна у меня ты.
Только одна у меня ты!
 

27-10-75

Бред на белом столе

 
бред на белом столе
задыхаюсь
предчувствие смерти
не на небе ещё на земле
живая
верьте верьте верьте
 
 
взгляд последний дикий
рука загорелая пальцы
ну что ж вы не видите
отрываются падают
 
 
отрываются струны задевая
гитары
страшно мучаюсь
о боль какая
муки музыки
 
 
вот и всё
спасибо хирург
по коридору так
на руках у медбрата
нежность сила тепло
его рук
ничего не понятно
 
 
чем я только живу
эти шестнадцать лет
во что верю
и что зову
 
 
БРЕД НА БЕЛОМ СТОЛЕ
 

02-01-76

Исповедь

*** 16 лет ***

 
не хочу быть скотом
отталкиваюсь от этого
руками и ногами
не знаю чем не хочу
сердцем умом
заклинаю жизнь
прошу всеми богами
 
 
не делай меня скотом
 
 
я люблю Блока
я люблю Достоевского
я люблю Лондона Шекспира Баха
и ещё кое-кого из современников
и это очень странно однако
 
 
это наверно безнравственно
любить стольких и сразу
но по крайней мере не подло
и никому не мешает
 
 
хорошие люди
бывает
умны благородны добры
а каждый из-за другого
погибает
муть сон стон бред
 
 
бывает
 

10-03-76

О любви платонической и не очень

 
Мы ночью не лежим, мы бродим, как олени…
И ни к чему слова, что я тебя люблю.
Чуть-чуть, всего на миг, сомкнулись наши тени…
Дыхание твоё я как святыню пью!
 
 
Нас жжёт дыханье сосен, прикосновенье ёлок,
и щемит сердце мне, и замираю я:
ты в травах, ты в цветах… И силуэт твой тонок…
Страна души моей – ПЛАТОНИЯ.
 
 
Люблю твои глаза, люблю твои веснушки,
и чистоту души, и пыльность старых кед…
И цыпки на руках, и облик простодушный,
и дребезжащий твой велосипед.
 
 
Серебряной иглой – как ток прошёл сквозь тело,
когда моей щеки коснулся робко… Он…
Я вздрогнула… И промелькнуть успело:
Вчера – ПЛАТОН… Сегодня – СОЛОМОН…
 

16-03-1976

Думаю Тебе…

 
Ложится ночь, как маска —
на небе, на земле…
Я в поле диких маков.
Я ДУМАЮ ТЕБЕ…
 
 
Сквозь слёзы, торопливо
молю во тьме сырой:
«Ты только будь счастливым,
хотя б и не со мной!»
 
 
На край вселенной выйду,
где облаком – роса…
Ничем себя не выдам,
ну разве что глаза…
 
 
С них слёзы ветер зыбкий
смахнёт, печаль храня…
Одна твоя улыбка
священна для меня!
 

28-06-1977

К дереву…

*** 17 лет ***

 
К кому я побежала,
когда мне было больно?
Я к дереву прижала
солёные ладони…
 
 
Я к дереву приникла,
как ни к кому не смела…
Никто теперь не в силах
мне душу рвать из тела!
 

06-05-77

Зыбкий свет

*** 17 лет ***

 
Мерцает робко зыбкий свет…
Трепещут сумерки ночные…
А у любви и сердца нет —
на горстку страха заменили…
 
 
А у любви и сердца нет.
 
 
Остановится я боюсь:
Во тьме, как в омуте, потонем…
Не улыбнусь, не оглянусь…
«Постой! Никто тебя не тронет!»
 
 
Не улыбнусь, не оглянусь.
 
 
Он идиот. Или аскет.
Он наркоман. А может, Воланд…
А у любви и веры нет —
за горсть отчаяния – продано,
 
 
(как славный город) Назарет…
 
 
«Запомни имя хоть моё!!!»
Но я его почти не слышу —
Щепотка букв – и ничего…
(Объятье… слёзы… окна…) крыши…
 
 
Как будто в уксусе копьё.
 

19-05-77

Я сплела венок…

*** 17 лет ***

 
Я сплела венок из листьев,
васильков и алых маков,
из кувшинок золотистых
для тебя мой милый… (правда…)
 
 
Маки пахнут ночью снами,
васильки сочны, как сливы,
янтари меж волосами…
Только волосы – красивей
 
 
в тёмно-красном мягком блеске,
в дымке запахов озёрных…
А на небе, как на леске.
голубые пляшут зёрна…
 
 
Только каменные ели
всё шумели-говорили —
(что ж ты, братец?) неужели
не сплели б венка красивей?
 
 
Будешь жить ты с нею, мучась —
ты навеки связан с болью,
а ведь мог найти получше!
Почему ж она с тобою?
 
 
Помутнела ночь от смеха.
(Ты обнял) движеньем робким…
Ожерелье из орехов
на меня надел неловко…
 
 
«Ели, мудрые, скажите —
почему Земля – с Луною?
Почему вода – с кувшинкой?
Потому она – со мною»
 

Июль 77, ночь.

Ночь в старом доме

*** 17 лет ***

 
Темнеет… Страшно… Вечер…
Открыла предо мной
Зияющая вечность
Мистический покой…
 
 
Не трусь, братишка! Ведем
Не родила Земля!
Мы едем, едем, едем
В далёёёкие края!…
 
 
Не бойся, мальчик – духов
Не впустит старый дом!
А у Яги-старухи —
Сломалось помело…
 
 
Темно. Прошёл и вечер…
В окне… СКЕЛЕТ В МЕШКЕ!
Вот как возьму подсвечник,
Да трахну по башке!
 

Июль 1977, ночь.

Предчувствие

Тогда, 29 января 1977 года мне было 17 лет.

И откуда только я могла знать?..

 
Меня весь вечер мучили стихи…
Меня весь вечер мучили виденья —
Летели кони – быстры и легки!
Дрожали люди в страхе и смятеньи…
 
 
И по стволу ползла, как змей, смола;
И цвёл на дне неведомый адонис…
На землю с неба сыпалась зола!
И снова, снова – бешеные кони!
 
 
Три Духа танцевали у реки —
Дух Нежность, дух Печаль и дух Затменье…
…Меня весь вечер мучили стихи…
…Меня всю вечность мучили сомненья…
 

Танцуем!

Светке и Люсе. Нам по 17… И мы ТАНЦУЕМ!

 
Мы танцуем радость
Пробужденья и любви!
Радость бытия —
Ты, Она, и Я.
 
 
Мы танцуем сладость
Протестующей крови!
Как тепла Земля!
Как светлы моря!
 
 
Мы из мрака вышли
В странном танце при свечах…
С каплей золотой
Солнца над сосной!
 
 
Бродит дождь по крыше,
Ну а мы колдуем вновь —
В пене дождевой
Счастье и любовь.
 

Январь 1977

Лесная девочка

*** 17 лет ***

 
Все лесные стебли, травы
к ней тянулись от земли;
лучезарные дубравы,
белки, лани, соловьи…
 
 
И вода лесного пруда —
так стекала с тонких рук!
И невиданное чудо
открывал ей влажный луг:
 
 
поле нежной земляники…
белой бабочки полёт…
незабудки-невелички…
Всё увидит! Всё поймёт!
 
 
И над озером зелёным
вдруг исчезнет в никуда…
 
 
Только ивы. Только клёны.
Да прозрачная вода…
 

Зима 77

Играет Андерсон…

*** 17 лет ***

 
Играет Андерсон на флейте —
И я, наверно, влюблена…
И ни во что уже не верю —
вот разве только что в тебя;
 
 
в твои напевы, переливы,
и смех, и удивлённый вдох.
В твои волшебные мотивы…
И в то, что ты, наверно – Бог.
 

Ты – не любовь…

*** 17 лет. PETER. ***

 
Ты – не любовь…
Я не знаю, но вряд ли
чувствуешь ты,
то, что мне так понятно…
 
 
То, что как ангел,
и брат милый мне ты…
То, что твой голос —
любимее флейты…
 
 
Радость – не смех…
Я не мало смеялась,
шла и бежала!..
Но там же осталась.
 
 
Слёзы – не грусть…
Сколько я не рыдала —
боли и горя
меньше не стало…
 
 
Ты —
не любовь,
не любовь,
не любовь…
 

Июль 1977.

Дождь на крыше

 
Мы лежали на жестяной крыше.
Капли-бубны били по телам…
Крупные, тяжёлые, как вишни —
падали в глаза и губы нам…
 
 
Были руки – мокры и блестящи.
Были лица – влажны и свежи.
И не знали мы – кто настоящий
Бог Несуществующей Души…
 
 
Разрыдалось облако над нами…
Боль росла, и исчезала ложь.
Грустными и мудрыми глазами
Бог смотрел на нас
в последний дождь…
 

Лето 1977

Дождь в лесу

*** Мне уже 18. Август 1977 ***

 
Дождь идёт, и я иду —
в никуда и ниоткуда,
как невиданное чудо,
порождённое в грозу…
 
 
Проскользнула тень во тьме,
и исчезла вновь куда-то…
Вдруг собака-мокролапа
с лаем прыгнула ко мне!
 
 
Пёс, привет! Ты как в лесу?
Из подгнившей конурёнки
ты сбежал, с кустов зелёных
пить небесную росу?
 
 
…Как жемчужна, и ярка,
и свежа вода на ветках!
Два жука ползут, наверно,
в гости к братьям в честь дождя…
 
 
О, я вижу и не то!
Вот дрожит дождинки капля…
В капле – радуга, как камень…
Драгоценней – ничего.
 
 
Вот и всё… уходит дождь…
Счастье зыбкое уносит.
За дождём приходит осень,
говорит —
и ты уйдёшь…
 

Счастье и горе

*** 18 лет. 14-09-77 ***

 
Всё моё счастье —
в музыке, книгах, цветах…
 
 
В диких животных,
таинственных древних лесах…
 
 
В пляске теней
на пылающей солнцем стене…
 
 
В том, что мой Мастер
однажды явился ко мне!
 
 
В том, что хотя бы во сне
я могу улететь…
 
 
Горе моё —
в том что слишком я чувствую
смерть.
 

Летел мой конь на запад…

 
Летел мой конь на запад —
как солнце, под уклон…
И ярко-полосатый
струился небосклон!
 
 
Диковинные звери
за облаками шли…
И так хотелось верить!
Но верить – не могли…
 
 
Вот разве что немного —
в Религию Добра;
в Булгакова и Блока,
в апостола Петра…
 
 
Плясали мы на пепле,
и гладили цветы,
и целовали ветви…
 
 
Но был ли… это… ты?
 

15-10-77

Вопросы и ответы

*** 18лет ***

 
«Ну разве ты не знаешь,
Что Достоевский – мёртв?
Зачем ему желаешь
Любви и светлых снов?
 
 
Иль веришь одиноко
В бессмертие души?
Зачем целуешь Блока
Забытые стиши?
 
 
И почему в апреле,
Как в праздник, пьёшь кефир,
Желая суеверно,
Чтоб Джон здоровым был?»
 
 
Вы к озеру пойдите,
К лугам, деревьям всем…
Пойдите и спросите —
ЗАЧЕМ, ЗАЧЕМ, ЗАЧЕМ!
 

1977

Не плачь

*** 18 лет. Песня ***

 
Всё начнётся в этот миг —
Мира сотворение…
Флейты плач, гитары крик,
Моря шум и пение…
 
 
И заснёт навек во мне
Голос злого демона,
И в прозрачном полусне
Мы умрем, наверное…
 
 
Только ты не плачь…
Слёзы – сердца кровь…
Биться перестанет —
смерти ночь
поглотит любовь.
 
 
И исчезнут навсегда
Наши мысли, музыка…
По телам пройдут стада,
Наши души мучая…
 
 
Как нам быть, мой друг?
Как из плена вырваться?
Из болота зла и мук
Душу чистой вынести?
 
 
Только ты не плачь…
Слёзы – сердца кровь…
Биться перестанет —
смерти ночь…
Но сильней любовь.
 

1977

Говорю себе…

*** 18лет ***

 
В тысячный раз говорю себе…
В тупость отчаянья твержу себе:
Что же делать?! Как быть теперь?!
Где ответ?..
 
 
В тысячный раз говорю себе:
Идиотских вопросов не задавай,
Живи, как живётся…
грусти и мечтай…
скучай, веселись,
покоряясь судьбе…
И тысячи раз говори себе
Сказку про белого бычка…
 
 
Живи, как придётся…
А жизнь нелегка…
И смерть нелегка…
А бессмертье – обман…
 
 
…Бессмертен холодный (озёрный) туман…
бессмертны снега, что под небом лежат…
Бессмертна печаль, и бессмертна душа.
 

1977

На небе облака и ангелы…

*** 18 лет ***

 
На небе – облака и ангелы…
Под небом – маки и ручьи.
Над небом – тоже что-то спрятано…
Но Тот, Кто Знает – тот молчит.
 
 
Ах, расскажите мне о времени —
Куда течёт? Зачем течёт?
И почему русалка вечером
О (Светлом) Дереве поёт?
 
 
Когда звезда по небу катится —
ей очень грустно… Почему?
И что с моей случится памятью,
когда однажды я умру?..
 
 
На небе – облака и ангелы.
Под небом – маки и ручьи.
Над небом – тоже что-то спрятано…
Но Тот, Кто Знает – тот молчит.
 

Январь 1978

Песня ночи

*** 18 лет. 1978 ***

 
Сон приходит на кошачьих лапах…
Будет он спокоен, тих и сладок…
Он – спаситель твой…
 
 
В мир уйдёшь далёкий и прекрасный…
Будет в небе месяц ярко-красный
с белой кожурой…
 
 
Что-то будет там? Сейчас узнаешь…
Ты ещё не спишь, но засыпаешь…
Медленной рукой
 
 
я сейчас твои закрою очи…
Буду колдовать, и после ночи
станешь ты другой…
 

Медленно…

*** 18 лет. 1978 ***

 
Медленно…
С каждым выдохом…
Уходит из сердца ритм…
Тамтама стихает биение…
И шёпот зелёных волн
С блеяньем белых барашков
Не слышен
Не слышен
Не слышен…
 
 
Медленно…
Сливается с небом, плывёт
Самая лучшая в мире картина…
И краски тяжёлыми каплями
Стекают с еловых ветвей —
Помидоровый… луковый… синий…
И ещё
Тысяча девятьсот
девяносто семь
Цветов…
 
 
Медленно…
Я вижу, как медленно
Она ложится…
И звуком чудесной флейты
Кажется ей чей-то плач…
Ей кажется – бьётся сердце…
Но это рябиновые бусы
Стучат
По ключицам
Христа
 

Покинь меня, Печаль…

*** 18 лет. 1978 ***

 
Покинь меня, Печаль… Я так устал…
Я болен… Мне не справится с тобою…
Нежна ты, благородна, я слыхал…
И всё же… – я б ушёл с любой другою!
 
 
Прости меня, но больше не могу
терпеть твои обиды и причуды…
Хочу плясать на солнечном лугу!
И танцем колдовать такое чудо —
 
 
чтоб были рядом верные друзья,
играли у реки щенки и дети…
И сотни лет стояли дерева,
что самые прекрасные на свете!
 
 
Покинь меня! Но если ты уйдёшь…
Уйдёшь со всем, с отчаяньем и болью —
уйдёт, умрёт душа моя… Ну что ж…
Иди, иди скорей! Господь с тобою…
 

На моей земле…

*** 18 лет ***

 
на моей земле —
должна же у человека
быть родина! —
 
 
нежные цветы картофеля
взмучивают воздух…
 
 
берёзы продрогшие —
пепельными мхами
 
 
окутаны,
 
 
словно мехами…
 

Ночь Августа

*** 18 лет ***

 
В ночь Августа – темно, тепло…
В ночь Ангелов – погибло Зло —
 
 
Так корчилось, текло, неслось! —
В край отблесков – обман и злость,
 
 
Что звёзды все пустились в пляс!
Что в облако нырнул Пегас…
 
 
И – листьями – в траве, цветах —
легли и мы, как тёплый прах…
 
 
И чудилось – огонь летит!
Иуды кровь – восток сочит…
 
 
Мы в ти-ши-не… А всё во мгле…
И всё – в огне… А мы – в траве…
 
 
В ночь августа – звезда зажглась.
В ночь августа – я ро-ди-лась.
 
 
Звенела яблоня – ночам.
Катилось яблоко – к ручьям…
 
 
К холодной чистой глубине,
Где в жизни всё! И всё во сне…
 

Стена

*** С.К. ***

 
О друг мой, друг! Стена растёт меж нами:
страшней, быстрей – кристалл плодит кристалл…
Смотри – она уже под облаками!
Наш час настал.
 
 
Зачем? Ведь ты почти не изменилась —
чуть меньше детства, робости – и всё…
И тем больней – не знаю, что случилось?!
В чём зло моё?
 
 
Я думала – любовь меня коснулась.
добро и счастье… и была права…
К тебе, как будто к ангелу, тянулась —
ещё вчера…
 
 
А что теперь? Мне горько это видеть —
как от меня уходит часть души…
Тебе совру: " Я даже не в обиде —
иди, спеши…»
 

Осень 1978. 19 лет.

Будь мне братом…

*** 19 лет ***

 
Будь мне братом…
Скажи мне,
Если ты знаешь —
 
 
Что было со мною вчера,
И что со мною сегодня?
 
 
Если ты
Старший мой брат —
Объясни научи
Неразумную душу!..
 
 
Больно…
Душно…
 
 
Я читала ему стихи,
А он хотел чего-то другого.
Он понял из них две строчки
И ещё одно слово…
 
 
И я ему разрешила
Погладить мои руки,
И поцеловать в лоб…
 
 
Но снова
Ему было мало!
И когда поняла я.
И встала.
Ушла.
 
 
Он сказал по-арабски
Что-то…
 
 
Может, с досады,
Грубо…
 
 
…Будь моим братом!
Скажи мне —
Что будет со мною
Утром…
 

К тебе

 
Как страннику полусожжённому
в пустыне дикой и слепой —
мечтается о чёрном омуте
с прохладной свежею водой;
 
 
как тянет губы пересохшие
приникнуть к чистому ручью;
и как гитаре грустной хочется
лишь к музыканту СВОЕМУ;
 
 
и как деревья терпеливые
растут, стремясь достичь небес —
так и меня незримой силою
влечёт безудержно к тебе…
 

06-03-79

Забвение

*** 19 лет. PETER. ***

 
Не мучай меня, Память, отпусти!
Ещё чуть-чуть – и кончится терпенье…
Я больше не могу с тобой, прости…
Пусти, пусти ко мне моё Забвенье!
 
 
…Оно войдёт походкою Петра —
так гордо, независимо и смело!
И мне вернёт религию Добра —
ту самую, что так душа хотела…
 
 
И будут в волосах его цветы,
какие вроде видела я где-то,
не помню только – где… Глаза светлы —
знакомого до боли цвета света…
 
 
И будет у него его лицо,
и ласковое, нежное дыханье…
Но всё это, Забвение моё,
как не проси тебя – оставишь в тайне…
 

Ночь с 29 на 30 марта 1979

Когда бы мог ты наслаждаться…

*** 19 лет. PETER.***

 
Когда бы мог ты наслаждаться
малейшей чёрточкой моей,
и, как ребёнок, удивляться
всему тому, что есть во мне;
 
 
в глазах увидеть цвет ореха,
и блики солнца в волосах,
и детскую наивность смеха
безудержного, на губах…
 
 
Когда б тебе моё дыханье
сказало больше, чем слова;
когда б тебе моё страданье
больнее было бы всегда;
 
 
одна б нас музыка вздымала,
и Дух Добра к себе манил —
о, как тогда бы целовала
тебя!.. Но если б ты любил…
 
 
Во всём тогда была б отрада!
Не приходило бы к утру
то чувство пустоты и ада…
То чувство, что теперь умру.
 

09-05-79

Объяснение

*** 19 лет. PETER. ***

 
все слова для него были ложны
и когда он сказал я люблю тебя
это вышло так неестественно
как бывает с одной лишь правдой
 
 
но вот что-то в ней ворохнулось
и царапнуло душу надеждой
но она сказала не верю
просто так и на всякий случай
 
 
чтоб себя невзначай не выдать
чтоб не очень он зазнавался
и не праздновал раньше срока
о девчонка пойми подумай
 
 
не с холодною головою
в этом мире встречают счастье
что ж стоишь теперь одиноко
что в том толку и что в том проку
на развалинах счастья плакать
 
 
безрассудству поём мы гимны
всё равно зло обиды канут
кто не верит не будет любимым
хоть и точно не будет обманут
 

27-05-79

Камень

*** 19 лет. PETER.***

 
Не тот ли ты Камень– рыбак,
к которому как-то однажды
один человек подошёл,
спросил – не пойдёшь ли со мною?
Я Правду тебе покажу,
Добру и Любви научу…
 
 
Не тот ли ты Камень-рыбак,
который три раза отрёкся,
и друга любимого предал —
бессмысленны лишние жертвы…
 
 
Симон, у него ты учился…
Симон, невнимательным был ты —
Добру и Любви научился,
а Правды – я знаю – не понял…
 

02-07-79

Сколько…

*** 19 лет. PETER ***

 
О, сколько в памяти моей
ты будешь жить?
Так раны мне души моей
не заживить…
 
 
Хоть не сильней они болят,
но по ночам —
как свежие, кровоточат,
сочат печаль…
 
 
Я изнываю в их огне!
Всё бред и мрак…
Но тем страшнее было б мне,
коль было б так:
 
 
– За что ты мучаешь меня?
Оставь, прошу!..
– Ничто не нужно от тебя.
Я ухожу.
 

04-07-79

Ты мне сказал бы…

 
Ты мне сказал бы: " Я не помню,
Как вас зовут… Да что вам в том?!
Вы плачете?.. Ну, ну, довольно…
Ах, вы, наверно, о другом!
 
 
Я пел для вас? Мы танцевали?
Мы пили что-то? Да… «Избу»…
Потом по городу гуляли,
По Гренадёрскому мосту…
 
 
Я ласков был? Я говорил вам
О детстве? Я вам руки грел?
И что ещё? Не всё? Как странно…
Я вам тогда не надоел?
 
 
Ну что вы, что вы, – как не верить!
Я собирался вас учить
Играть на фортепьяно, флейте?
Не верится… Но, может быть…
 
 
Чем чёрт не шутит? Был, наверно,
Маленько пьян я… Говорил
Я вам про руки? Это верно…
Что музыкальны – говорил.
 
 
Да что вам в том? Не плачьте, право!
Послушайте вы мой совет:
НЕ ПЕЙТЕ, ЧТО ДЛЯ ВАС ОТРАВА.
ЛЮБВИ – КАК И БЕССМЕРТЬЯ – НЕТ»
 

05.10.79. А мне уже 20…

Да, краски осени чисты…

 
Да, краски осени чисты —
зелёно-ало-золотые…
И в городских садах цветы
вишнёвые и голубые…
 
 
И хороши глаза людей
в осенних отсветах отрады…
Но вдоль по улице моей —
гниющих ящиков громады…
 
 
Такая во дворах тоска,
что даже крысы завывают!
…Разлапых листьев вороха
напрасно возле ног влетают…
 
 
Не вырваться, не убежать
нам из проклятых этих клеток!
Что остаётся нам? Лежать
и тлеть, меняясь незаметно…
 

Когда б выбирали сестёр…

*…девчонское, полузабытое…*

 
Как хочется видеть тебя…
Как хочется взять твои руки…
Как хочется их целовать —
до ночи… до самой разлуки…
 
 
Ах, кто мне, зачем и когда
внушил, что любовь – это стыдно?
Что это – проклятье, беда…
Обидно… обидно… обидно…
 
 
…И эту любовь, как позор,
как тайный порок я скрываю…
…Когда б выбирали сестёр —
ты б выбрал меня? Я не знаю…
 
 
Но помню: с ладонью ладонь
сходилась, как сердце с душою…
И знала я – адскую боль
я б вынесла рядом с тобою.
 
 
Рожала б тебе сыновей,
метаясь и плача в постели…
И стало бы больше людей
счастливых на свете… ты веришь?..
 
 
Сестра ли, жена – всё равно,
лишь только бы быть тебе нужной…
Была ж я – всего ничего —
Смешною индейской подружкой…
 
 
А самое страшное – в том,
что я никогда не посмею
как друг твой – войти к тебе в дом…
Жалею… жалею… жалею…