Текст книги "Бойся, я с тобой. Страшная книга о роковых и неотразимых"

Из этой же оперы – «предупреждения» типа: «Родители беспокоятся, что я буду тебя обижать», «Я не сделаю тебе ничего плохого», «Ты чистая, я тебя не обижу», «У нас, Ивановых, тяжелый характер», «Почему-то все, кого я люблю, страдают. Я этого не хочу, но так получается».

А вот еще интересные наблюдения читательниц:

«Психопаты часто показывают жертве, что они хотят с ней сделать. Спустя несколько месяцев нашей связи Женя читал «Записки из мертвого дома». И однажды говорит: сегодня был потрясен одним отрывком. Я прочитала: это был исповедальный рассказ одного из заключенных о хорошей и красивой девушке, которую пьянчуга мучил, избивал, а потом задушил в бане.

Я прочла и онемела – такой жутью от него веяло. Спрашиваю: «А что именно тебя потрясло?» Он пожал плечами и ничего не сказал».

«Он рассказал о том, что у него дома есть бочка с зерном, и туда наведывается мышь, и как он приучал ее не бояться его приближения и присутствия, а потом бац! – и хватал ее. Иносказательный рассказ о сломе настороженности и недоверия».

Еще наблюдение: хищник может настолько рьяно противиться настоящему сближению, что будет называть вас на «вы» и (или) по имени-отчеству, даже если вы уже полгода живете вместе!

Хищник может писать «Я» с большой буквы. Вот показательная цитата из дневника Валерия Брюсова:

«Талант, даже гений, честно дадут только медленный успех, если дадут его. Это мало! Мне мало. Надо выбрать иное… Найти путеводную звезду в тумане. И я вижу её: это декадентство. Да! Что ни говорить, ложно ли оно, смешно ли, но оно идёт вперёд, развивается, и будущее будет принадлежать ему, особенно когда оно найдёт достойного вождя. А этим вождём буду Я!»

Идеализация объекта может выражаться и в настойчивом обращении к нему на Вы или на Ты – с большой буквы. Так, на Ты, вопреки желанию Блока, обращался к нему Белый.

Как выглядит неотразимый:

– закрытая «таинственная» улыбка (растянутые губы) или улыбка в 32 зуба, преувеличенно радостная, подобную той, с которой Остап Бендер принес Корейко украденный портсигар (в фильме Михаила Швейцера «Золотой теленок»);

– может быть угрюмым и почти не улыбаться («стоять чайльд-гарольдом»);

– смех – специфический: «хохочет как демон, громкий раскатистый ржач, безрадостный такой, деревянный, с раздельным «ха-ха», очень жутко слышать»;

– может быть дурашливый, глумливый смех – например, «под Сяву» (в песне «Бодрячком»);

– может принимать подчеркнуто непринужденные позы или, наоборот, сидеть прямо, словно аршин проглотил, тело напряжено, выражение лица – надменное, «замороженное», жесты и движения пронизаны чувством собственного превосходства:

«Нарцисс принимает позу, подразумевающую и источающую в воздух превосходство, главенство, скрытые силы, загадочность, изумлённую беззаботность», – пишет Сэм Вакнин.

«Мой ходил подчёркнуто прямо, застывший мышечный корсет. Очень следил за осанкой. Выражение лица – какое-то застывшее, как будто усилием воли сдерживал мышцы. Всегда лёгкая полуулыбка – кончики губ приподняты вверх. Говорил, что по утрам делает упражнение «маска смеха» – полчаса безостановочной улыбки, после этого на весь день остается полуулыбка»;

– избегает приближения, держит дистанцию, не прикасается к вам (характерно для нарцисса). Вторгается в ваши границы – подходит чрезмерно близко, без разрешения пробует еду с вашей тарелки, пытается снять с вашей одежды нитку или отряхнуть вашу «белую спину» (больше характерно для социопатов):

«Психопат склонен быть всеобъемлющим (доминировать и вторгаться на личную территорию других людей), развязным и размыто угрожающим. Общее впечатление от него, как от бомбы со сломавшимся часовым механизмом, готовой взорваться в любое мгновение», – пишет Сэм Вакнин.

«Я ждала работодателя и заполняла анкету. Тут сзади подошел не знакомый мне сотрудник и провел рукой по моей шее. «У вас этикетка наружу выехала», – пояснил он с улыбкой, пристально глядя мне в глаза», – рассказывает читательница.

Эмоционально-нестабильный типаж может вести себя так, словно не находит себе места, быть «словно на шарнирах», постоянно менять позу, активно жестикулировать. «Ужимки и прыжки» – это про него.

«Пограничный «везде поспел». Его тело как будто не полностью находится под его контролем. Он раздражителен, суетлив, чередует демонстрацию сочувствующей теплоты с требовательной, упрямой и даже угрожающей позицией», – пишет Сэм Вакнин.

Вот очень показательный портрет поэта Андрея Белого, которого я считаю очень интересной помесью нарциссического, пограничного и истерического расстройств. Описывает Ирина Одоевцева в книге «На берегах Невы»:

«Он взмахивает руками, взлетает, и вот он уже стоит передо мной и крепко держит меня за локоть. Лицо его передергивается широкой сияющей улыбкой, будто он дернул себя за невидимую ниточку и дерг-передерг сразу весь пришел в движение.

Опускается на скамейку, подгибает одну ногу под себя… я сажусь на край скамьи, подальше от него, чтобы не мешать беспрерывному движению его рук. Это какой-то танец на месте, разворачивающийся на скамейке на расстоянии аршина от меня, – необычайно грациозный танец. Он поворачивает ко мне бледное лицо. Его широко раскрытые глаза сияют каким-то странным фосфорическим блеском. От него – я это явственно чувствую – исходят магнетические лучи.

Он откидывается на спинку скамьи и закрывает глаза. Но не замолкает. Нет, он говорит еще быстрее, еще более взволнованно и напряженно. Он весь поворачивается, как на оси».

А вот как Белого описывает Нина Берберова в книге «Курсив мой. Автобиография»:

«Он беспрерывно носил на лице улыбку дурака-безумца. Эта улыбка была на нём, как маскарадная маска или детская гримаса, – он не снимал её, боялся, что будет ещё хуже. Все его движения были лягушечьи. Он после стука в дверь появлялся где-то ниже дверной ручки, затем прыжком оказывался посреди комнаты, выпрямлялся во весь рост, казалось, не только его ноги, но и его руки всегда готовы были к новому прыжку»;

– взгляд – «поддерживает пронизывающий зрительный контакт» (Сэм Вакнин). Жертвы описывают взгляд деструктивного человека как интенсивный, немигающий, пристальный, голодный, пустой, сканирующий, прожигающий, «гадючий», волчий («…глазами волчьими ты нацелился мне в лицо» (из стихотворения Марины Цветаевой), тяжелый, «непроницаемый», «несчитываемый»:

«Смотрит прямо в мозг, но при этом взгляд ничего не выражает, непонятно, что у него на уме».

«Он абсолютно непроницаем был, я даже прозвала его за это сфинксом. Непонятно было, о чем он думает, переживает ли, испытывает ли вообще что-либо. Я все силилась постичь его внутренний мир».

«Сначала я не обратила на него особого внимания. Но однажды нечаянно взглянула на него, а он смотрит на меня! Это было неожиданно для него, и он не успел поменять взгляд, видимо. Он был горящим и выражал какую-то запредельную энергию, страсть, ненависть одновременно. Так смотрят в ужастиках демоны. Меня всю прошибло с ног до головы, словно током ударило. С этого момента, с этого самого взгляда я в него и влюбилась».

Эрих Фромм отмечает «специфический блеск в глазах, создающий впечатление сосредоточенности, целеустремленности и значительности (как бы не от мира сего):

«В самом деле, порой бывает нелегко различить по выражению глаз человека духовно развитого, почти святого и человека, страдающего сильным нарциссизмом, по сути полусумасшедшего. Единственным эффективным критерием является в таком случае присутствие (соответственно – отсутствие) теплоты во взгляде. Например, все свидетели сходятся в том, что глаза Гитлера были холодными – как было холодным и выражение его лица в целом. Эта черта может отталкивать, но может быть и источником магнетической силы. Лицо, выражающее холодную жестокость, вызывает страх. Но некоторые страху предпочитают восхищение. Здесь лучше всего подойдет слово «трепет», который соединяет в себе ужас и благоговение».

«Как-то Игорь пришел к нам в диспетчерскую чаю попить. Сел напротив и говорит: смотри. И «включает» взгляд психопата. Это неописуемо, но если постараться описать, то это смесь дерзости, агрессии, коварства и животного. Острый, проникающий, ошеломляющий. Меня этот взгляд смутил, я отвела глаза и попросила его больше так не смотреть на меня.

Но он умел изображать и наивно-лучистый, почти детский взгляд, типа «дурачок». Вообще, изображать лошару – это был его любимый конек. Во-первых, люди дурачков-простачков не боятся и легче раскрываются, во-вторых, люди с совестью таким недужным не против помочь».

В отличие от нарциссов и психопатов параноиды могут поначалу не сверлить вас взглядом. Для них характерен взгляд влево и вниз – смесь стыда и вины, как трактует его Нэнси Мак-Вильямс в книге «Психоаналитическая диагностика: понимание структуры личности в клиническом процессе»[15]15
  Перевод М. Глущенко.


[Закрыть]. А вот как описывает язык тела параноида Сэм Вакнин:

«Он холоден, будто бы занимает оборонительную позицию, он гипербдителен и обладает поразительной реакцией. Его глаза бегают, он волнуется, иногда потеет. Его речь, скорее всего, нестандартна, и он поддерживает зрительный контакт, только когда пытается доказать свою точку зрения и оценить реакцию собеседника».

«Взгляд не бегающий, скорее, «уплывающий», – описывает мужа-параноида читательница. – Веки часто как бы полуопущены (будто спит на ходу), избегает смотреть в глаза, опускает взгляд, отводит в сторону. Когда взгляд фокусируется, он достаточно неприятный, пристальный. Общее впечатление от лица – агрессивный минор. Недовольное выражение, как будто слегка брезгливое, презрительное. Голова чуть наклонена вниз, взгляд слегка исподлобья, в состоянии возбуждения – наоборот – задранный подбородок, взгляд сверху вниз.

Неприятная манера обниматься – кладет руку на плечо ближе к шее, ощущение, что сейчас будет борцовский захват с последующим удушением. В интимную зону допускает неохотно, на этой дистанции неловок, как медведь, движения грубые и, если можно так назвать – неэмпатичные, роботизированные как будто. Очень неудобно идти с ним под руку – собственный темп и тяжелые движения, не подстраивается. Тело сильное, но негибкое, непластичное, хотя очень хорошая реакция (может резко и стремительно ударить, поймать предмет на лету)»;

– обладает либо скудной, «замороженной», либо очень активной мимикой, гримасничает, «корчит рожи»;

– может резко «переключаться»:

«Поразила его легкость в переключении с одной очень сильной негативной эмоции (часовой скандал по телефону) на позитивную. Раз – и улыбка на лице, и разговоры о чем-то забавном»;

– морщит переносицу, приподнимает верхнюю губу – знак отвращения, гадливости, презрения ко всему сущему, словно человек обоняет нечто зловонное;

– нарцисс, как правило, фанатично озабочен своей внешностью. Вот что пишут Аарон Бек и Артур Фримен в «Когнитивной психотерапии расстройств личности»:

«При встрече психотерапевт может заметить очень элегантный или привлекательный внешний вид, который является результатом постоянного внимания к своей внешности, состоянию тела и гардеробу.

Чрезмерная забота о своей внешности и комфорте, однако, является более надежным диагностическим признаком, чем симпатичная внешность или внешний лоск сами по себе. Пациенты проявляют эту чрезмерную заботу в многочисленных деталях вербального и невербального поведения: они часто стряхивают с себя пылинки, приглаживают волосы, поправляют и проверяют свою внешность.

Незначительные физические недостатки, такие как сломанный ноготь, или незначительные физические неудобства, например легкое чувство голода, вызывают у них характерную чрезмерную реакцию»;

– может одеваться подчеркнуто ярко, брендово, с потугами на экстравагантность и стильность, иной раз вопиюще безвкусно, фриково, неуместно, чрезмерно демонстрировать свою фигуру – в стиле «товар лицом» (дополнительный признак, в той же мере свойствен людям с истерическими чертами). Например, Долохов, вернувшись с войны на Ближнем Востоке, эпатирует светское общество, появляясь в персидском костюме;

– может, наоборот, выглядеть подчеркнуто жалко, «бедненько» – постоянно или время от времени, когда нужно развести кого-то на жалость (пост «Человек в футляре» Михаил»);

– может одеваться «футлярно»: всегда пальто, пиджак строгих цветов. «Вид такой, словно в любой момент готов отправиться на похороны», как остроумно подметила читательница;

– может испытывать пристрастие к татуировкам, пирсингу. Если это не одно-два тату, то рассмотрите это как тревожный знак: любителями наколок могут руководить самые разные мотивы – от желания выделиться любой ценой, «выпендриться» (нарцисс, истероид) до стремления физической болью заглушить боль душевную, «наказать» себя, «мини-самоубиться» (пограничник, мазохист).

Кто-то полосует себя ножом, кто-то бьется головой об стену, кто-то идет на добровольную пытку татуажем…

Должны вас насторожить следы от вскрытых вен, порезов. Все это может указывать на то, что перед вами – пограничник.

Обратите внимание на саму татуировку. Клубок змей, супермен, черт, волк – все это тревожные признаки:

«На обеих руках носил штук по десять браслетов и покупал их постоянно. Выглядело странно, но потом я поняла, что он скрывает следы от вскрытия вен в подростковом возрасте. В состоянии алкогольного опьянения он сделал две большие татуировки».

А вот еще наблюдения читателей:

– может фанатично следовать моде, копировать модные образы один в один – «как в журнале», «как кто-то»;

– может подражать известной личности, которая, сама того не подозревая, становится его нарциссическим расширением. То есть одеваясь под Диму Нагиева и копируя его мимику, наш герой в своих фантазиях ощущает себя Димой Нагиевым!

«Морозной зимней ночью, кажется у «Стойла Пегаса» на Тверской, я увидал его, вылезающим из саней. На нём был цилиндр и пушкинская крылатка, свисающая с плеч почти до земли. Она расползалась, и Есенин старательно закутывался в неё. Он был ещё трезв. Поражённый необычным одеянием, я спросил:

– Сергей Александрович, что всё это означает и зачем такой маскарад?

Он улыбнулся рассеянной, немного озорной улыбкой, просто и наивно ответил:

– Хочу походить на Пушкина, лучшего поэта в мире.

И расплатившись с извозчиком, прибавил:

– Очень мне скучно», – вспоминает Александр Воронский;

– может быть настолько помешан на чистоте, что всегда имеет при себе смену белья, антибактериальное средство для рук, освежитель полости рта;

– даже во время поцелуев и секса на лице нет признаков возбуждения; держит глаза открытыми;

– может постоянно крутиться у зеркала, собираться по часу даже за хлебом;

– любит обнажаться по делу и без, принимать эффектные позы (например, бодибилдерские стойки).

… Уже на этапе Обольщения деструктивный человек может выдать ценные для анализа биографические сведения. В его «анамнезе» могут быть:

– эпизоды агрессии, которые он объясняет тем, что его «вынудили», «довели», он «должен был очертить границы», «не позволить вытереть об себя ноги».

Очень характерно: в собственных неблаговидных поступках он винит «неадекватных» окружающих, правительство, мировой заговор – кого и что угодно, кроме самого себя;

– эпизоды агрессии по отношению к животным:

«Уже с детства обнаружились в нём резкие черты злобы, прямо демонической, – пишет Лермонтов в явно автобиографической вещи. – Склонность к разрушению развивалась в нём необыкновенно. В саду он то и дело ломал кусты и срывал лучшие цветы, усыпая ими дорожки. Он с истинным удовольствием давил несчастную муху и радовался, когда брошенный камень сбивал с ног бедную курицу»;

– запутанная личная жизнь: многочисленные браки (в том числе с одним и тем же человеком), разводы, часто скандальные. Могут быть неявки на бракосочетание или побег с него, быстрый разрыв отношений после свадьбы:

«Обычны многократные разводы или разрывы отношений, хотя некоторые нарциссические личности вообще не находят никого «достаточно хорошего» даже для кратковременной привязанности», – пишут Бек и Фримен.

Тревожный признак: «принципиальное» холостячество в 30+ (при этом человек ведет жизнь плейбоя) или, наоборот, декларируемое, но никак не реализуемое желание жениться.

Другой тревожный признак: человек склонен «увлекаться» девушками и женами друзей. «Была тебе любимая, а стала мне жена» – эта строка наглядно иллюстрирует нарциссическую зависть к «другу».

Тревожный признак: аборты, искусственные роды, прочие акушерско-гинекологические проблемы у его женщин;

– множество знакомых, приятелей, «френдов» в Сети, но настоящих друзей нет. Окружение нестабильно.

Тут опять в тему придется цитата из Бека и Фримена:

«Отношения с людьми обычно являются для нарциссической личности источником напряженности. Хотя пациент может иметь широкий круг знакомств, устойчивые, долгосрочные отношения отсутствуют. Могут отмечаться лишь расплывчатые упоминания об особенных друзьях. В течение первых интервью значимые другие либо не упоминаются, либо описываются как источник проблем пациента».

Впрочем, некоторые деструктивные люди способны поддерживать длительные связи – обычно с «другом детства», что со стороны выглядит как настоящая, прошедшая все испытания дружба. Обычно «дружат» с духовно здоровым человеком (Лаевский и Самойленко, Зилов и официант Дима);

– частая смена мест работы, периоды длительной безработности (дифференцируйте с фрилансом и творческой работой без официального трудоустройства);

– поиск себя, своего дела в 30–40–50 лет, а до этого было «все не то». Вообще, характерны регулярные «взлеты и падения», «обнуление счетчика», «начало новой жизни»;

– вообще, жизнь – зигзагообразная, «рваная». То человек на жесточайшей диете, каждый день ходит в спортзал, не ругается матом, то гоняет пьяный на машине, ввязывается в драки, погружается в беспробудный промискуитет. Золотая середина – это не про него;

– частое обращение за кредитами, могут быть проблемные кредиты, долги;

– плачевное завершение многих начинаний;

– проблемы с законом;

– химические и прочие зависимости (как в настоящем, так и в прошлом): алкоголизм, наркомания, игромания, шопоголизм, нарушение пищевого поведения (ожирение или, наоборот, анорексия), промискуитет («секс-спорт»). Но время от времени человек «берет себя в руки» – до следующего срыва;

– самодеструктивное поведение: попытки суицида, пьянство, обжорство, гонки на машине в нетрезвом виде, нанесение себе порезов и т. д.;

– самодеструктивные, экстремальные хобби (например, обливание ледяной водой, бэйсджампинг, страсть к нанесению тату, ночевки на кладбище). Такие «экстремалы» могут выглядеть бесстрашными, отважными, мужественными, однако эта «удаль молодецкая» – часто признак психопата.

«Сережа очень любил демонстративное поведение «с адреналинчиком». Склонял меня к сексу на обочине автострады. В общественных местах. В автобусе. Я расцениваю это как самодеструктив с демонстративностью. Ну и с показом своего чувства превосходства, наплевательства на общество, на мои чувства, доминирование и унижение меня.

Собрал мотоцикл из чего боги послали. Ездил этот монстр франкенштейна с помощью такой-то матери, не иначе. Половина проводки не работала, в тормоза текло масло, отваливалась и скребла по земле подножка, аккумулятор был привязан веревочкой. И гонял он на нем за сотню. Шлема у него не было. Любил бухнуть и покуролесить в пьяном угаре, подраться, пойти купаться на речку в холодину».

«Как-то Игоря пригласили на вечеринку в дорогой клуб, где он напился и начал приставать к местным пижонам, объясняя им, что они пафосные мудаки. Потом подошёл к известному шоумену, сказал, что он своей деятельностью развращает людей, и укусил его за ухо. А дальше сцепился в подворотне с местными гопниками, в итоге провёл ночь в полицейском участке. На следующий день был таким одухотворённым, точно на седьмом небе побывал»;

– периодические или систематические эпизоды чрезмерности («Если я дорываюсь до мороженого, могу съесть восемь подряд», «За один вечер в клубе я просадил месячную зарплату»);

– вещизм, бесконтрольная скупка вещей, явно превышающая потребности:

«Несчетное количество белых рубашек (больше тридцати). И они непременно должны быть ослепительно белыми! Перед работой мог переодеваться раз по пять»;

– брендомания, помешанность на «сааамом лучшем». Человек может сидеть на макаронах, но купить брендовую вещь, или при зарплате 25 тысяч взять в кредит дорогую машину. Характерна стремительная потеря интереса к недавно столь вожделенной вещи. Читательница рассказала, что ее нарцисс-муж умудрялся охладеть к новой машине, пока ехал на ней домой из автосалона.

«Про свои кроссовки он сказал, что они ему жмут и в них не очень удобно, но он купил их, потому что, как ему объяснили, это была единственная в городе такая модель».

«Фраза «сааамое лучшее» быстро стала набивать мне оскомину. У него, дескать, все сааамое крутое – друзья, проекты, учителя, шмотки, девушки. Если я обнаруживала среди его футболок не премиум-бренды, а масс-маркет, он смущался и говорил, что это, наверное, сестра по ошибке подбросила ему майку мужа. Вещи ноунейм он клеймил нищебродством. Постоянно упоминались марки и ценники. Подчеркивалась топовость моделей: от фотоаппарата до чемодана. Он охотно перечислял стоимость предметов обстановки квартиры, где жил с бывшей женой»;

– падкость на халяву, неустанный поиск легких способов заработка.

«Он несколько раз в течение нашей совместной жизни велся на какие-то непонятные предложения хорошо заработать и всегда оставался ни с чем либо привозил копейки».

«А если нечего играть в благородство, то, значит, надо печатать стихи в каких угодно журналах, хотя бы по нескольку раз, лишь бы получать за них деньги. Он учил меня не сдавать в редакции вырезки из газет, а перепечатывать и продавать их как непечатавшиеся – есть письмо его об этом. В другом письме есть замечательная фраза: «Хорошо жить в Советской России – разъезжаю себе, как Чичиков, и не покупаю, а продаю мёртвые души», – пишет Галина Бениславская;

– отсутствие хобби или постоянная их смена («Сажусь за английский – через час уже схожу с ума. И так со всем – начинаешь с удовольствием, с большими планами, проходит неделя, и интерес куда-то исчезает»);

– эпизоды «кидков» и вообще непорядочных, жестоких поступков в отношении других людей, которые преподносятся как единственно возможный выбор в тех обстоятельствах. Например, психопатический герой Агаты Кристи из «Десяти негритят» без всяких сожалений рассказывает, как обрек на смерть отряд туземцев, а героиня из того же романа с религиозным пафосом повествует, как выгнала из дома беременную служанку, которая вскоре утопилась.

«Однажды ему позвонил друг. Разговор был коротким, но Мишу он вывел из себя. Он в трубку орал: «Да мне по хер на всех! Почему мне должно быть их жалко?» Я спросила, что случилось, и он мне рассказал, что нашел квартиру, в которой жили два алкаша. Он их намеренно поил, чтобы обработать и выкупить их квартиру за копейки. Мужчина – владелец квартиры – был без ног, поэтому, возможно, и спился. А друг, который звонил Мише, хотел вразумить его и воззвать к совести. Но это было бесполезно…

Сейчас вспоминаю всё это – и дрожь по телу: сама не понимаю, как я этот факт оставила без должного внимания. Тогда я просто подумала, что это не моё дело».

Очень характерный признак деструктивного человека: он рассказывает о себе много разных баек. Об участии в войнах, чудесных спасениях, дружбе со знаменитостями…

Из этой серии – «настоящие полковники», «отважные капитаны», «серые кардиналы криминальных авторитетов» и прочие «особы, приближенные к императору». Люди, действительно таковыми являющиеся, либо не раздувают вокруг себя ажиотажа, либо и вовсе скрывают эти факты.

Удивительно, но многие из нас принимают эти россказни за чистую монету или как минимум за небольшое – вполне извинительное! – преувеличение. Уж больно убедителен художественный свист, уж больно выпуклы и многочисленны детали. Даже вещдоки иной раз предъявляются – правда, не «железные». И никаких заминок, рдений щек, почесываний носа – психопат врет, как дышит, словно актер, полностью вжившийся в образ:

«В первую же встречу Ваня рассказал, как героически довез раненого мужика в больницу, а в другой раз, рискуя жизнью, тушил пожар на заводе, хотя по технике безопасности не должен был этого делать, но все же потушил и всех спас. Впоследствии я понял, что это должно было меня сразу насторожить, но тогда я счел, что Ваня просто хочет побольше рассказать о своих хороших сторонах и расположить меня к себе.

На вторую встречу он продолжал травить охренительные истории о себе. И друзей у него вагон, и денег-то зашибает огого. Я уж начал сомневаться, ровня ли я ему – такому героическому, мультиталантливому и успешному».

«Он рассказывал о себе такое, что казался либо выдумщиком, либо немного поехавшим. Но я казалась себе девочкой из деревни, которая не верит в такие нормальные для москвичей вещи, как бывшая жена-модель с зарплатой в миллион рублей или друзья-звезды. Я потом проанализировала все, что слышала от него, и поняла, что многие вещи если и не выдуманы, то преувеличены в сотни раз. Например, знакомые «наикрутейшие специалисты» были малоизвестны в Гугле и упоминались на каких-то левых проектах. А супер-пупер-папа, член Союза художников и учитель целой плеяды московских ювелиров, автор украшений для московской элиты, почему-то тоже не очень-то ищется Гуглом, а поскольку его уже нет в живых, спросить не у кого».

Когда Консуэло спросила Антуана де Сент-Экзюпери, думал ли он о браке до встречи с ней, он как истинный психопат сплел историю о парализованной красавице-аристократке, у которой была дееспособна лишь голова.

«Я обручился с одной девушкой, она была парализована, лежала в гипсе. Доктор сказал, что, вероятно, она никогда больше не сможет ходить, но я играл с ней, я любил ее. У нее двигалась только голова над гипсом, и она рассказывала мне свои сны. Но она лгала мне. Она была обручена со всеми моими друзьями и каждому внушала, что только он ее настоящий жених. И все мы верили ей: только потом другие женились на девушках, которые могли ходить, и лишь я остался рядом с ней. И она полюбила меня за верность. А потом в ситуацию вмешались взрослые. Взрослые нашли ей другого жениха, гораздо богаче, и я плакал, да, я плакал…»

Но психопат не сочиняет на ровном месте. Он черпает истории отовсюду: из жизни своих знакомых, фильмов, новостей… «Присваивает» и причудливо «микширует» их. Вот и болезненная аристократка в жизни Сент-Экзюпери действительно существовала. Но Луиза де Вильморен не была парализованной и не лежала в гипсе. Мне кажется, в этой сказочке хищник проговаривается о своем желании всецело властвовать над жертвой. А что может быть покорнее полностью обездвиженного «трофея»?

«Один видный советский работник, подружившийся с Есениным на Кавказе, рассказал ему о своём брате, которому белые выкололи глаза. Никто потом не подтрунил над Есениным и не упрекнул его в неточности, когда он однажды, плача, стал вспоминать своего брата, которому белые выкололи глаза», – вспоминает Семен Гехт.

Одной читательнице психопат явился в образе ветерана чуть ли не всех боевых конфликтов, потрясших планету за последние 30 лет. Само собой, человек был: а) мега-снайпером, б) трижды бежал из плена, в) был похищен боевиками и перепродан во французский легион. Правда, никаких документов он не предъявлял – все безвозвратно погибло в пожаре с десятками человеческих жертв. На поезд, в котором он ехал, упал самолет… Или самолет разбили тысячи молний… Утрирую, но что-то в этом духе.

По причине пропажи документов этот «человек войны» не мог получить причитающиеся ему два ордена и три медали. Зато он предъявлял «неопровержимое доказательство» в виде куска ржавой трубы, который выдавал за обломок дула пулемета, которым он отстреливался от преследовавших его то ли душманов, то ли пуштунов.

Психопат врет, апеллируя к святым для многих вещам. У него нигде не заржавеет сказать, что он болен СПИДом или раком, что его сын попал в аварию…

«Он рассказывал о себе жалостные истории: ужасное детство, мама-цыганка, бросила в детдоме, отец-гуляка. Женился первый раз неудачно, жена-проститутка, двое детей, связалась с наркоманом, выгнала его из дома, жил в лесу, был в депрессии, попал в клинику неврозов, там познакомился с женщиной, которая вела трудотерапию, и, чтобы доказать, что вылечился, женился на ней без любви.

А потом сосед подходит ко мне и говорит: слушай, ты кого вообще к себе жить пустила? Он же врун, тут такие небылицы про себя рассказывает, в Афгане он служил, и чуть ли не спецагент, и постоянно деньги у всех стреляет».

Деструктивный человек в Сети

Хищники там пасутся табунами, особенно на сайтах знакомств и в соцсетях, высматривая «еду» и развивая в ее отношении активность. Виртуальное общение далеко не всегда переносится в реал, но даже непродолжительный контакт с хищником не проходит для жертвы бесследно.

Итак, деструктивный человек в Сети может:

– иметь аватарку известной персоны, обладающей действительным или желаемым сходством с ним. Или аватарку кого-нибудь Великого и Ужасного, фантастического существа, властвующего над миром;

– активно френдить или, наоборот, отвергать предложения дружбы, добавляя во френды лишь «избранных»;

– поначалу проявлять инициативу в виртуальном общении;

– участвовать в открытых обсуждениях в формате «в каждой бочке затычка» или, наоборот, никогда не выходить из read only, ведя наблюдение за потенциальными жертвами;

– вступать в агрессивную перепалку – зачастую «на ровном месте», вольно или невольно провоцировать такие перепалки;

– удалять свои комментарии или просить об этом модератора;

– следовать за объектом нарциссической зависти из ветки в ветку, с форума на форум;

– «по ошибке» или сознательно ставить в черный список, отфренживать; затем вновь добавлять в друзья. Все эти игрища с отфренживанием-зафренживанием очень типичны для психопатов;

– как одержимый отслеживать «лайки» на свои фото и сообщения;

– снимать и вновь ставить лайки;

– бурно реагировать на ваши незначительные промедления с ответом;

– ежедневно размещать очередное селфи, фото со статусным человеком, в статусном антураже (с машиной, на отдыхе), приторно-«трогательные» фото с младенцами, животными. Будьте начеку в общении с такими напоказ «идеальными» отцами! Нередко их жены пишут мне такое, от чего волосы на голове шевелятся;

– иметь несколько аккаунтов как от мужского, так и от женского имени, с разными сведениями о себе. Нередко хищник заводит десятки страничек в разных соцсетях! Вы можете вести переписку с тремя разными людьми, не подозревая, что это один и тот же человек;