Текст книги "Загадка ранчо Ковингтон"

4. Кэсси

Второй учебный день начался куда лучше, чем первый, отчасти – потому, что Сэм уже точно знала, куда идти, и не приходилось везде бежать бегом. Опять же, когда представляешь, что тебя ждёт, боишься как-то меньше.

В автобусе она всю дорогу объясняла Элли, почему так и не пришла к ней вчера вечером. К тому моменту, когда Хантер разбудил её, кинув в лицо сеном, она уже опоздала на ужин. Пока она поела и помылась, уже настало время купать близняшек и укладывать их спать. Сэм, конечно, отправила Элли сообщение, но подруге этого оказалось недостаточно. И Сэм пообещала провести с ней время сегодня после школы.

У Элли работали и мама, и папа, и обычно они приходили домой поздно вечером. Поскольку её старший брат Джон возвращался с футбольных тренировок не раньше шести, она на некоторое время оставалась в своём огромном доме совсем одна. Так что Сэм часто ходила к Элли в гости – у неё ещё и была большая игровая комната.

На первом уроке Сэм ждал приятный сюрприз: девочка, уже знакомая по предыдущей школе, опоздала. Сэм помахала ей и показала на пустой стул рядом с собой, радуясь, что на занятиях по рисованию будет с кем поговорить.

На второй обеденной смене она прошла в двери столовой и остановилась, робко оглядываясь; её хорошее настроение быстро улетучивалось. Сэм твёрдо намеревалась найти друзей, чтобы обедать вместе с ними. Но для этого нужно поднять голову вверх, а не стоять глазами в пол.

Сделав глубокий вдох, она шагнула вперёд, и тут кто-то схватил её сзади.

– Сэм! – крикнула Элли ей в ухо.

Сэм повернулась к лучшей подруге.

– Элли! Меня чуть инфаркт не хватил! – с шуточной укоризной воскликнула она. – Что ты тут делаешь?

– По-моему, что-то перепутали со списками классов, – объяснила Элли. – На третьем уроке, домоводстве, собралось человек сорок, так что пришлось отправить некоторых на другие занятия. Я теперь хожу на резьбу по дереву. Думала, возненавижу эти занятия, но на самом деле всё довольно круто. Я сделаю маме на Рождество шкатулку для драгоценностей! Так вот, – торопливо продолжила она, не давая Сэм вставить ни слова, – теперь я хожу на обед во вторую смену, так что буду обедать с тобой!

Болтая, они встали в очередь за едой. Сэм взяла поднос, потом протянула Элли другой. Как же ей повезло!

– Идеально! – воскликнула она, кладя себе большой кусок пиццы. – Хоть так, раз уж совместный у нас всего один урок. И, опять же, я не буду «той девочкой, которая каждый день на обеде сидит одна!».

Смеясь, они нашли свободный столик и сели. Сэм даже уже было неважно, сядет ли с ними ещё кто-нибудь. Главное, что с ней Элли. Однако, откусив от пиццы приличный кусок, она заметила, что мимо идёт Кэсси. Всё ещё желая извиниться за вчерашнее, Сэм положила еду обратно на поднос и встала.

– Кэсси! – позвала она удивлённую девочку. – Хочешь поесть с нами? Тут много места.

Кэсси неуверенно посмотрела на Сэм, словно обдумывая варианты. Сэм понимала, что Кэсси подозревает, что её, возможно, просто дразнят. Неудивительно, что она сразу насторожилась. Другие ребята нередко смеялись над необычной девочкой, и она не слишком привыкла к нормальному общению.

– Ага, садись со мной! – добавила Элли, постучав по пустому стулу.

– М-м-м… ладно. Ну, то есть да, конечно, – наконец пробормотала Кэсси. Она медленно подошла к столу, стараясь не встречаться взглядами с другими девочками.

Элли и Сэм вопросительно переглянулись, и Сэм пожала плечами. Она даже не представляла, почему Кэсси так неуверенно ведёт себя с ними. Она знала, что Кэсси не такая, как все, и её из-за этого дразнят, но не очень много с ней общалась, так что не могла знать, насколько плохо с ней обращались другие дети.

– Что у тебя на обед? – спросила Сэм, пытаясь завязать разговор.

Кэсси выложила на стол смятый, потёртый бумажный пакет и стала его разворачивать. По состоянию бумаги было очевидно, что пакет используется уже не в первый раз. Не проронив ни слова, она сунула руку внутрь и достала маленькое, мягкое на вид яблоко. Рядом она положила упаковку крекеров с сыром. Когда она открыла крекеры, стало ясно, что больше у неё ничего нет.

Сэм была поражена. Внутри зрело плохое предчувствие. Рискуя, что её снова обвинят в невежливости, она стала рассматривать Кэсси. На ней та же одежда, что и вчера. Рюкзак, который она поставила на пол, разваливается, разорванные края закреплены скотчем. Но, как и вчера, она не выглядела замарашкой. А одежда, пусть даже старая и покрытая пятнами, тоже не была грязной.

Кэсси высокая для своего возраста, как и Сэм. Возможно, она даже была примерно одного роста с Сэм, но намного более худая. Её лицо было бледным в сравнении с тёмными волосами, а щёки казались слегка ввалившимися. У Кэсси были глубокосидящие светло-карие глаза, а под ними – черновато-фиолетовые полосы. У неё было приятное лицо, когда она не хмурилась, но в целом выглядела она не очень хорошо.

– Кэсси, – осторожно начала Сэм, – ты не думала записаться на бесплатные обеды?

Не донеся яблоко до рта, Кэсси сильно ударила им об стол; Сэм и Элли даже подпрыгнули.

– С чего ты взяла, что мне нужны подачки? – спросила она, гневно глядя на Сэм.

Эта странная вспышка сбивала Сэм с толку. Чаще всего Кэсси казалась робкой и необщительной. Но если её осуждали, она тут же давала отпор.

«Должно быть, именно так она научилась защищаться», – подумала Сэм. Поняв, что нужно быть очень осторожной, она стала тщательно подбирать слова.

– Это не подачка, – тихо сказала она. – Это хорошая программа, ею пользуются многие ребята… даже я.

Выражение лица Кэсси тут же изменилось, и она посмотрела на сморщенное яблоко в руке.

– Ой.

– Я пользуюсь ею уже два года, с тех пор как мама перестала работать, – сказала Сэм. – И это мне очень помогло, потому что обычные обеды довольно дорогие. Ты знала, что утром дают ещё и бесплатный завтрак?

Теперь Кэсси смотрела на Сэм с интересом.

– Правда? Я не знала. Даже не заполняла формуляров. Не хочу, чтобы люди думали, что… ну, что мне нужна помощь.

Последние слова она произнесла так тихо, что Сэм и Элли едва расслышали её.

– Это не программа для бедных, Кэсси, – объяснила Элли. – Здесь, наверное, ею пользуются больше половины учеников. Ты стоишь в общей очереди, а когда даёшь продавцам номер своего пропуска, они видят, что обед оплачен. Никто ничего не узнает. Формуляр лежал вместе с другими документами для средней школы. Он до сих пор у тебя?

Молча кивнув, Кэсси начала крутить пальцами черенок яблока, пока совсем его не оторвала.

– И что мне с ним делать? – спросила она, не смотря на девочек.

Элли с воодушевлением улыбнулась:

– Просто заполняешь, а потом отдаёшь в административный отдел. Через день или два они всё подготовят. Может быть, мама или папа помогут тебе его заполнить?

Кэсси молчала почти минуту. В конце концов она отложила яблоко, и её черты лица смягчились:

– Я живу с бабушкой, она в таких вещах не разбирается. Но…

Кэсси развернулась и начала рыться в рюкзаке; найдя формуляр, она положила его на стол.

– Может, вы… мне поможете, а? – робко спросила она.

– Конечно! – весело ответила Элли. – Готова поспорить, ты ещё до конца недели начнёшь бесплатно завтракать и обедать!

Кэсси улыбнулась, и её лицо совершенно изменилось. Сэм была настолько заинтригована, что её внезапно охватило желание по-настоящему узнать её получше. Она восхитилась её силой духа и поняла, что за её внешним видом скрывается много интересного.

– Кэсси, хочешь приехать в пятницу после школы и посидеть со мной и Элли? – спросила она, не особенно надеясь на положительный ответ.

– Ты серьёзно? – спросила Кэсси и посмотрела на Сэм с такой надеждой в глазах, что Сэм просто не смогла не подтвердить приглашение:

– Конечно. Если хочешь, можешь даже остаться на ночь. Уверена, моя мама разрешит. Но предупреждаю: у меня две двухлетних сестры-близняшки и четырнадцатилетний брат, который нас с ума сведёт!

– Сейчас ещё достаточно тепло – может быть, просто поставить палатку у тебя на заднем дворе? – предложила Элли, явно обрадовавшись идее с ночёвкой.

– М-м-м, надо будет спросить бабушку, и всё такое, но, наверное, меня отпустят. Ну, я… да, я уверена, что будет весело! – Кэсси явно была очень сильно взволнована.

Прозвенел звонок, обозначавший конец обеда, и девочки поспешно убрали со стола. Они успели на четвёртый урок за пару минут до начала, и Кэсси тепло улыбнулась, когда они расходились, чтобы занять свои места.

– Она в самом деле мне нравится, – шепнула Элли, когда они с Сэм достали свои домашние задания.

Сэм в очередной раз разгладила складки на помятой, заклеенной анкете, надеясь, что записки от мамы будет достаточно, чтобы у неё не возникло проблем.

– Мне тоже, – ответила она. – По-моему, Кэсси просто нужны настоящие друзья.

Прозвонил звонок. Сэм приложила палец к губам, когда Элли собралась и дальше болтать. Сегодня дела шли замечательно, и ей совсем не хотелось новых проблем с учительницей.

Урок прошёл без происшествий. Воодушевлённая Сэм решила предложить свою помощь мисс Ковингтон. Она знала, что у мамы в классах были ученики-помощники, которые помогали собирать домашние задания, передавать сообщения, делать ксерокопии и так далее.

Практически все в классе были заняты новым заданием, но Сэм уже его выполнила. Она прошла с листком к учительскому столу, где мисс Ковингтон внимательно разглядывала экран компьютера.

Не желая мешать ей читать, Сэм прошла ей за спину и стала терпеливо ждать. Учительский стол был двусторонним и стоял под углом в переднем правом углу класса. Монитор стоял на стороне, прилегавшей вплотную к стене, так что мисс Ковингтон сидела к Сэм спиной.

Не зная, ждать ещё или нет, Сэм, не удержавшись, посмотрела через плечо учительницы и увидела на экране компьютера заголовок статьи:

Украден «Глаз Ориона»!

Был там и подзаголовок, но его Сэм уже не разглядела. Заинтригованная, она подошла на шаг ближе.

Почувствовав движение позади себя, мисс Ковингтон повернулась и увидела, что Сэм смотрит ей через плечо.

– Прости, чем могу помочь? – ровным голосом спросила молодая женщина, щелчком мыши свернув страницу.

Сэм густо покраснела и неуверенно протянула ей листок. Всё пошло не так, как она планировала.

«Почему мисс Ковингтон не хочет, чтобы я увидела эту статью?»

Сэм покачала головой, прогоняя непрошеную мысль, и сосредоточилась на задании.

– Моя мама была учительницей, и… м-м-м, ну, я просто хотела сказать, что если вам нужна какая-нибудь помощь, то… я хотела бы вам помочь. Я, конечно, не думаю, что вам необходима помощь, – быстро добавила Сэм, увидев, что учительница хмурится ещё больше. – Я просто знаю, что моей маме помогали ученики, и… ну, я тоже могу делать то же самое. Ну, помогать вам. Если понадобится.

Повисло неловкое молчание. Сэм отступила на пару шагов, пока подбирала слова, и теперь стояла, сложив руки перед собой и раскачиваясь на пятках. Несколько учеников на первых партах даже прервали работу, наблюдая за диалогом.

– Спасибо, Сэм, – наконец ответила мисс Ковингтон с натянутой вежливостью. – Буду иметь в виду. Можешь садиться на место.

Радуясь, что её отпустили, Сэм резко развернулась. Но, шагнув к своей парте, она заметила, что мисс Ковингтон потянулась к старой газете на столе и украдкой её перевернула. До этого Сэм её не замечала, но ей удалось заметить несколько слов, прежде чем учительница успела спрятать газету.

Сэм, уже не просто заинтригованная, торопливо прошла на место. Ей не терпелось рассказать Элли о том, что она видела вчера на парковке, но теперь у неё было что к этому добавить. В газете, как и на экране учительского компьютера, было слово «Орион». Но ещё там было имя, которое вдруг очень заинтересовало Сэм: Ковингтон.

5. Что в имени твоём?

Монитор освещал лица девочек голубым светом. Сэм и Элли наклонились поближе, чтобы прочитать результаты поиска. Они сидели в богато обставленной комнате в доме Элли. Вдоль стен располагались книжные шкафы, а на полу лежал дорогой персидский ковёр.

– «Глаз Ориона» – редкий шестидесятикаратный звёздчатый рубин, – прочитала Сэм. – Найден в Бирме в начале двадцатого века, в тридцатых годах куплен за 25 000 долларов Самуэлем Ковингтоном. Сейчас его примерная цена – три миллиона долларов!»

Сэм присвистнула и посмотрела на Элли; та вытаращила глаза.

– Ух ты, это куча денег!

– А о краже ничего не говорится? – спросила Элли, просматривая остальную статью.

Она встревожилась, когда Сэм рассказала ей, что вчера видела мисс Ковингтон плачущей в своей машине. Учительница казалась хорошим человеком, и Элли очень надеялась, что у неё всё хорошо. Но этот странный поворот добавил новой учительнице таинственности. Она родственница Самуэля Ковингтона? Она плакала, потому что драгоценный камень украли? Элли знала, что если кто и сможет узнать ответ на эти вопросы, так это Сэм!

– Я здесь ничего об этом не вижу, а ты? – ответила Сэм, всё ещё прокручивая экран.

Когда Элли отрицательно покачала головой, Сэм задала новый поисковый запрос, добавив слово «кража». Появилось несколько новых результатов, и пятая статья сверху, похоже, оказалась той самой.

– Вот она! – торжествующе воскликнула Сэм, увидев сайт газеты. – Я узнала баннер наверху. Так, посмотрим… его украли три года назад из дома биржевого магната Питера Ковингтона.

Сэм недоуменно посмотрела на Элли:

– Кто такой «магнат»?

– Ну, большая шишка, наверное. Он хорош в своей работе и зарабатывает кучу денег.

– Хм, – повернувшись обратно к компьютеру, Сэм продолжила читать: – «Представители Питера Ковингтона очень неохотно выдавали информацию об ограблении. Официальный запрос показал, что мистер Ковингтон знал, что вора зовут Джон Браун, и в происшествии замешан по крайней мере один член семьи. Несмотря на это, никто не был арестован и не было выдано ни одного ордера. Это приводит нас к выводу, что имя настоящего вора неизвестно, и, поскольку страховая компания после шестимесячного расследования выплатила немалую сумму, дело считается бесперспективным и, возможно, никогда не будет раскрыто».

В изумлении замолчав, Сэм почувствовала, как у неё встают дыбом волосы на затылке… такое чувство часто проявляется у неё перед важной догадкой. «Чего-то не хватает», – подумала она. Постукивая пальцем по краю большого деревянного стола, она не сводила взгляд с имени «Ковингтон».

– Ковингтон, – громко сказала она, понимая, что её подсознание сосредоточилось на этом имени не без причины. – Ковингтон! – повторила она, на этот раз ещё увереннее.

Сэм вернулась к исходным результатам поиска и стала внимательно их просматривать.

– Чего ты ищешь? – спросила Элли, понимая, что подруга напала на какой-то след.

– Вот! – воскликнула Сэм. – Питер Ковингтон живёт в городе всего в паре часов езды отсюда, в штате Вашингтон. Как думаешь, каковы шансы?

– На что? Что мисс Ковингтон – его родственница? Думаю, высоки.

– Нет! То, что она его родственница – очевидно. Я говорю о ранчо Ковингтон! – Сэм, уже сидевшая на краю стула, схватила Элли за руку. – Помнишь, старое заброшенное коневодческое ранчо на вершине холма? Там никто не жил с тех пор, как я родилась, но я часто размышляла о том, как оно выглядело раньше.

– Да, конечно, я его знаю. Мы туда много раз бегали, – сказала Элли. – Наверное, я просто не обращала внимания на вывеску над входом.

Сэм хорошо помнила арку из кованого железа. Она всегда восхищалась этими красивыми буквами и считала, что этот дизайн очень удачен. Отец объяснил, что когда-то так выглядело тавро, которым клеймили очень дорогих коней-производителей, которых разводили на ранчо. Большая буква C в форме подковы и заглавная буква R[2]2
  Covington Ranch – то есть тавро состоит из первых букв названия ранчо.


[Закрыть], свисающая с неё под углом. Во многих мечтах наяву, сидя на чердаке амбара, Сэм думала о заброшенном ранчо, но, хотя тавро она помнила хорошо, имя Ковингтонов ей не доводилось слышать много лет.

– Ты правда думаешь, что это одна и та же семья? – спросила Элли, которую слова подруги не совсем убедили. – Прошло ужасно много времени. Разве ранчо не закрыли из-за какого-то жуткого происшествия или чего-то ещё такого?

Сэм пожала плечами и снова повернулась к компьютеру.

– Не помню, рассказывали ли мне вообще родители, почему ранчо заброшено, – призналась Сэм.

После ещё нескольких запросов, не давших удовлетворительного результата, Сэм начала злиться. Она вскинула руки, встала и потянулась.

– Думаю, прошло слишком много времени. Если мы хотим найти какие-то местные истории, надо идти в библиотеку и просматривать старые микрофильмы.

Сэм знала о старой архивной системе только потому, что в прошлом году использовала её для поиска информации для доклада о происхождении её родного города, Оушенсайда.

– Может, спросишь маму? – предложила Элли. – Думаю, она знает, особенно учитывая, что она работала в этой школе…

– Не могу, – ответила Сэм, направляясь к выходу. – Мама уже предупредила меня, чтобы я не лезла в её дела. Если я начну задавать вопросы о прошлом мисс Ковингтон и о старом ранчо, она наверняка разозлится. А уж если узнает, что во всём этом замешана ещё и кража драгоценностей, то вообще придёт в ужас. Она наверняка переведёт меня в другой класс, и мы с тобой вообще не будем ходить вместе ни на один урок!

– Может, ты и права, – признала Элли, выходя вслед за Сэм на улицу. – Этим летом у нас и так было немало проблем из-за того, что мы лезли в чужие дела. Но что нам ещё делать?

– Бери свой велосипед, встретимся у моей подъездной дорожки, – сказала Сэм и бегом бросилась домой.

Уже через пять минут девочки крутили педали, направляясь в сторону холма, который местные называли Маленькой Горой. На нём было около пятидесяти акров леса и всего три дома: два по сторонам и старое коневодческое ранчо наверху. Бóльшая часть леса находилась на территории ранчо, а на заборе, стоявшем на границе этой территории, повсюду висели плакаты «Посторонним вход воспрещён», которые кто-то развесил пару лет назад. Девочки, как и многие другие ребята, просто игнорировали эти плакаты, но потом об этом узнали их родители и запретили туда ходить.

Дорога, которую вполне логично называют Литтл-Маунтин-Роуд, Маленькой горной дорогой, была любимой трассой для катания на санках. В тёплое время года по ней часто ездили на велосипедах.

Подруги уже несколько месяцев не катались на велосипедах, и Сэм тяжело дышала от усталости, когда они наконец выехали на вершину.

– Ну неужели! – выдохнула она, останавливаясь у подножия арки.

Ранчо выглядело точно так же – за исключением того, что кто-то недавно прополол сорняки вдоль длинной мощёной подъездной дорожки. Хороший знак.

Элли остановилась у въезда.

– Ты уверена? – спросила она у Сэм, разглядывая дремучий лес с обеих сторон.

Они нередко ездили вместе на велосипедах. Этой дорогой, конечно, они не пользовались давным-давно, но выдумать отговорку, зачем им вдруг понадобилось поехать к ранчо, будет довольно легко. Но вот если они заедут на территорию, разговор будет уже совсем другой. За это их совершенно точно отругают.

Кивнув, Сэм бросила велосипед на обочине. Пройдя по подъездной дорожке до самой эмблемы CR, она подняла голову и подбоченилась.

– Надо просто заглянуть туда и посмотреть, стоит ли на территории машина мисс Ковингтон. Это единственный способ узнать точно – ну, не у самой же у неё спрашивать, – проговорила она.

– И что вы собираетесь спрашивать у мисс Ковингтон? – внезапно послышался из-за спин девочек громкий, низкий голос.

Подруги замерли от страха.

6. Ответы лишь приводят к новым вопросам

Хантер буквально катался по земле от хохота. Сэм едва сдержалась, чтобы не пнуть старшего брата.

– Не смешно! – крикнула ему Элли, но её первоначальная реакция уже сменилась невольной улыбкой.

– Вы… вы бы видели… свои лица! – выдохнул Хантер. Он сумел с трудом подняться, но до сих пор стоял, согнувшись пополам и держась за бока.

Сэм закатила глаза; ей совсем не нравились выходки старшего брата. Она, конечно, к ним привыкла, но менее раздражающими они не стали. Впрочем, сейчас, когда она знает, что это Хантер, облегчение всё же пересилило раздражение. Его смех всегда был заразителен, и она с трудом сдержала улыбку. Сдавленные смешки Элли тоже совсем не помогали делу.

– Почему ты не на тренировке? – спросила Сэм, пытаясь отвлечь его от исходного вопроса. – Тебя что, уже выгнали из команды?

Выпрямившись, Хантер опустил руки и строго посмотрел на младшую сестру. Черты лица у них были похожи, но он унаследовал от мамы небольшой рост. Так что несмотря на то, что Хантер на два года старше Сэм, они были почти одинакового роста. Судя по выражению его лица, её последняя ремарка зашла уже слишком далеко. Она даже почувствовала себя виноватой.

– Нет. Меня не прогнали из команды, сестрёнка. Прости, что разочаровал. Мы, то есть самые захудалые игроки третьего состава молодёжной команды, уходим рано, чтобы тренеры могли побольше поработать с элитой. А теперь отвечай на мой вопрос.

– Не беспокойся, Хантер. – Элли подошла к Сэм, посмотрела на неё с видом «ну и что теперь делать?», потом повернулась обратно к брату подруги. – Джон в прошлом году впервые попал в основной состав ближе к концу сезона. Ты в первый год тоже будешь по вечерам пятниц сидеть на скамейке запасных.

– Хорошая попытка, девчонки, – насмешливо ответил он. – Но не сработает. Что вы не хотите спрашивать у этой мисс Ковингтон и кто она вообще такая? И вот что, – добавил он, – вам бы поработать над внимательностью. Я всю дорогу следовал за вами, а вы даже не заметили.

Пропустив слова брата мимо ушей, Сэм отвернулась и пошла по подъездной дорожке. Элли, немного поколебавшись, поспешила за ней и, догнав Сэм, схватила её за руку.

– Ну хорошо, – сказал им вслед Хантер. – Придётся спросить маму.

Сэм остановилась, закрыла глаза и громко выдохнула.

– Если тебе настолько необходимо знать, – ровно сказала она, повернувшись к брату, – мисс Ковингтон – новая учительница физкультуры в средней школе. Я задумалась над тем, не родственница ли она Ковингтонам, владельцам ранчо, – продолжила она, показывая на эмблему над входом. – У меня, впрочем, отношения с ней завязались не очень, а мама попросила не доставать её. Так что…

Она сделала слишком долгую паузу и заметила, что на лицо брата вернулась подозрительность.

– Так что мы решили посмотреть, нет ли здесь её машины.

Трое ребят внимательно посмотрели друг на друга, и Хантер снова улыбнулся, сложив руки на груди:

– Ладно. Хорошо. Тогда вы не будете возражать, если я пойду с вами.

Это был не вопрос, и он уже быстрым шагом направлялся к ним. Сэм раздражённо нахмурила брови, но поняла, что его уже не остановить. Смирившись с тем, что теперь в деле замешан ещё и её брат, она повернулась на пятках и пошла вместе с ним.

– Дело в том, что я не хочу, чтобы она увидела нас, – объяснила Сэм. – Поэтому мы просто тихонько дойдём до конца этой дорожки, глянем на дом и пойдём обратно. Понял?

– Понял, – ответил Хантер.

Совершенно не уверенная, что брат не наломает дров, Сэм отвела Элли к краю дорожки, под нависающие деревья. Обернувшись, чтобы убедиться, что Хантер идёт за ними, они замедлили шаг; подъездная дорожка расширилась и превратилась в парковку. Когда-то это была красивая заасфальтированная площадка, но сейчас асфальт уже пошёл трещинами из-за пробивавшихся корней деревьев, и тут и там из-под него торчали сорняки. Центральный «островок» когда-то был шикарным прудом с водопадом, сооружённым из большого речного валуна. Камень растрескался много лет назад, и в его остатках уже укоренились несколько деревец.

Тем не менее, несмотря на общую запущенность, на ранчо явно недавно работали. Неподалёку стояла тачка, полная сорняков, на свежепостриженном переднем дворике стояла старая газонокосилка, а вокруг неё лежало ещё несколько садовых инструментов.

Сам дом выглядел не так уж и плохо. Массивное двухэтажное ранчо c огромной террасой, обходившей вокруг дома, и красивыми ставнями. Стенам, конечно, не помешала бы свежая краска, но всё смотрелось довольно крепким, а крышу явно недавно сменили. Кто-то ухаживал за поместьем все эти годы.

Сэм и Элли ещё никогда раньше не подходили к дому так близко. Их больше интересовали тропинки в лесу, чем недвижимость.

На дальней стороне высохшего пруда, перед главным входом стоял старый «Фольксваген»-«жук». Голубая краска выцвела, а не заметить ярко-жёлтый резиновый смайлик, прикреплённый к антенне, было просто невозможно.

– Это её машина! – взволнованно прошептала Сэм, крепко схватив Элли за руку.

– Ну, похоже, денег у неё немного, раз она ездит на таком драндулете, – заметил Хантер; он говорил слишком громко.

Сэм замахала руками на него и Элли: «Молчите, пора уходить». Но, оборачиваясь, краем глаза она заметила движение. Замерев, она посмотрела наверх, в одно из окон второго этажа, и у неё кольнуло в животе, когда она увидела прятавшееся в тенях лицо.