Текст книги "Чернокнижник"

Глава 37. Посвящение Ратки

Разговаривая так, они вошли в тот самый зал, в котором некоторое время назад принимали в Братство Ксанфа. Все иерофанты снова собрались здесь, но на этот раз лица всех участников мистерии были мрачны и задумчивы.

Ксанф увидел Симона и Ратку, одетого в добротный костюм, в котором юноша смотрелся неестественно взросло. Ксаверий поздоровался с другом.

– Сим, привет, рад видеть! А ты, Ратка, молодец, дослужился. Раз сюда принимают, значит, чего-то стоишь в жизни.

– Благодарю, мистер Ксанф, – учтиво проговорил Ратка.

С Раткой Славичем никто не разговаривал, никто не подходил познакомиться или обменяться энергиями, и, если бы не Симон, то лишь холодное отчуждение окружало бы мальчика. Нармер подошел к Симону.

– На два слова, друг мой.

Симон и Нармер отошли в сторону.

– Сейчас мы начнем, – сказал иерофант. – Симон, только глубочайшее уважение к тебе и твой непререкаемый авторитет осуществил все то, что сейчас происходит в этом зале. Если бы Славича представлял какой-то иной экстрасенс, то у юноши не было бы шансов войти в наше сообщество.

– Я ручаюсь за своего ученика.

– Это не обязательно. Твоего пожелания уже достаточно, чтобы кандидатура получила одобрение. Но, в данном случае, Братству, включая и меня, не нравится этот неофит.

– Вы хотите отменить церемонию? – взволнованно спросил Симон.

– Нет. Пусть свершится все то, что предначертано. Не будем же тянуть.

Симон подвел ученика к тем самым колоннам, между которыми стоял некоторое время назад Ксанф.

– Ничего не бойся, – шепнул юноше Симон.

Ритуал начался. Какая-то пугающая тишина зависла в зале. Нармер задавал Ратке вопросы.

– Клянешься ли ты служить Вселенной? – спрашивал Нармер.

– Да, – отвечал Славич.

– Клянешься ли ты сражаться, а, если понадобится, то и отдать жизнь во имя добра и справедливости?

– Да, – голос юноши чуть дрогнул, но он прокричал: – Да, клянусь!

– Клянешься ли ты чтить и соблюдать Кодекс жрецов, данный нам богами?

– Да, – говорил Ратка.

– Слушаться и почитать учителя, заботиться о братьях и сестрах по служению, совершенствовать свой дар?

– Да, да, да, – отвечал мальчик.

– Ратка Славич, ты хорошо подумал? – спросил Нармер. – После свершения обряда пути назад уже не будет.

– Я все решил, – четко проговорил Славич, – я хочу быть членом Братства, – в глазах мальчика светились гордость и высокомерие.

– Не забывай, любое нарушение Кодекса карается смертью, – напомнил Нармер.

– Я знаю, я все решил, – уверенно произнес Славич.

– Тогда завершим сей обряд и скрепим его священной печатью.

Симон сам снял с ученика пиджак, закатал рукав рубашки на руке и, обнажив сгиб руки, сделал разрез. Кровь потекла на алтарь. Ратка лишь чуть вздрогнул. Ни стона, ни вскрика не слетело с его тонких сжатых губ. Симон приложил к ране целебные листья и перевязал ее.

– К вечеру все заживет, – тихо проговорил Симон.

– Благодарю, учитель, – сказал юноша.

Симон вывел Ратку из-за алтаря, они подошли к Нармеру и Ксанфу.

– Теперь, в честь нового члена Братства, полагается банкет, – сказал Симон.

– Да, все, как обычно, не будем отступать от традиций, – без радости сказал глава иерофантов.

Однако вместо пышного непринужденного праздника, в этот раз был довольно скромный официальный фуршет. Ратку поздравляли сдержанно и сразу же отходили. Вскоре все разошлись. В зале остались лишь Нармер, Ксанф, Симон и Славич.

– Мы пойдем, – сказал Симон. – Не хочу надолго оставлять мистера Шельдмана.

– Мне тоже завтра надо продолжить мои опыты, – сказал Ксанф.

– Ну, коли все такие занятые, я тоже, пожалуй, отправлюсь к себе, – улыбнулся Нармер.

Экстрасенсы попрощались.

– Сим, – тихо сказал Ксанф другу, – чувствую, я скоро что-то найду здесь по твоей проблеме. Не отчаивайся.

– Я знаю, Ксанф, ты спасешь меня, – ответил Симон.

Глава 38. Себаис действует

Себаис сидел в глубоком кресле, закрыв глаза. Кемми растирал ему виски ароматной настойкой.

– Этот жар невыносим, – пробормотал Себаис.

– Сейчас вам полегчает, мой король, – сказал Кемми.

– Шельдман, Симон и этот безумный фанатик Сенкер мне за все ответят, – простонал Себаис. – Сенкер сделал меня таким! Меровинг обокрал! А тип, подобный Шельдману, лишил меня здоровья, семьи, детства!

– Вы побеждаете, мой бог. Вы уничтожили магическую пентаграмму, которую организовали против вас члены Братства.

– Однако она превратилась в магический треугольник, – озабоченно проговорил Себаис, он открыл глаза. – Теперь мне противостоят Симон, Нармер и Ксанф.

– И каждый из них по-своему уязвим, мой король, – заметил Кемми.

– Да. Симон, безусловно, – великий экстрасенс, он – вершина треугольника, но раны ослабляют его. Знания Ксанфа малы. Хоть Ксанфа все сравнивают с его великим предком, однако до Сенкера ему, как до звезды. Нармер хитер, но его способности весьма ограниченны. Вместе они сильны, но порознь с ними можно справиться. И нам надо торопиться. Нармер еще не оправился после объятий нашей служанки, – Себаис с нежностью посмотрел на дремавшую в углу гигантскую анаконду. – Ксанф увлекся учебой. У Симона в любой момент может обостриться его недуг. И тогда он умрет, но не от моей руки. Мое спасение – в ритуальном убийстве Симона Меровинга. И у меня есть план, как заманить Симона в ловушку. Но для этого нам придется потревожить нашего славного рудокопа Розена, – Себаис засмеялся. – Он, кажется, засиделся без дела.

Себаис встал, он направился в свое тайное хранилище, открыл шкаф и достал колбу с именем золотопромышленника.

Глава 39. Скандал

Дитрих Розен виновато сидел в углу комнаты, а госпожа Розен расхаживала перед супругом, выговаривая ему.

– Ты глупец, Дитрих! Ради чего ты ездил к Себаису?

– Я попросил его, чтобы он наказал Шельдмана и Симона, – оправдывался господин Розен.

– И что, наказал? – грозно спросила госпожа Розен.

– Я не знаю. Я почти ничего не помню о нашей встрече. Я разговаривал с Шельдманом в какой-то прозрачной комнате – и всё. У меня провал в памяти.

– Имей мужество признаться, что ты напился или тебя напоили!

– Но ты же знаешь, Грета, я не пью! – возмущено воскликнул Розен.

– Значит, твой Себаис промыл тебе мозги, – усмехнулась госпожа Розен. – Удивляюсь, как ты умудрялся держаться на плаву все эти годы! У тебя полное отсутствие разума и деловой хватки! Ты поехал к Себаису, чтобы он уничтожил Симона и приворожил Шельдмана к нашей дочери. Мы разоряемся, Дитрих! Нам нужен богатый, очень богатый зять. Это единственный способ добыть деньги. Потому что от твоих шахт проку не больше, чем от детской песочницы. Ты ничего не добился, и тебе, если ты не напился и не напринимался какой-то наркотической дряни, похоже, отлично дали по голове.

– Врачи не подтвердили сотрясение мозга. И в моей крови не нашли алкоголя и наркотиков. Мой врач говорит, что я пережил какое-то душевное потрясение.

– Душевное потрясение будет, когда все узнают, что золотой король Дитрих Розен – это пустой звук, блеф! Мы должны в самое ближайшее время выдать Нетти замуж. И не за кого-нибудь, а за состоятельного жениха!

– А этим состоятельным женихом обязательно должен быть Шельдман? – устало спросил Розен.

– Да, потому что наша красавица-дочь достойна лучшего! А Шельдман – это повелитель мира.

– Но что я могу сделать, чтобы сблизить их? Шельдман, как я понимаю, не собирается даже оказывать знаков внимания Нетти, да и Нетти терпеть его не может. Я не колдун, чтобы приворожить их друг к другу, и Себаис не помог. Он даже не устранил Шельдмана. Похоже, Себаис больше распускает слухов о своем могуществе, чем есть на самом деле. Шельдман – покровитель Симона, а Симон оскорбил нашу дочь. Я сам накажу эту преступную парочку.

– Да что ты можешь? Ты потерял даже то, что имел!

– Я не виноват, что рудники истощились.

– А вот у Шельдмана почему-то ничего не истощается. Наоборот, с каждым годом его богатство все более приумножается. Еще немного – и весь мир будет у его ног!

– Это не заслуга Шельдмана. На Шельдмана работает экстрасенс Симон.

– А почему у тебя нет такого Симона? Кто мешал тебе найти подобного сотрудника?

– Симоны на улицах не валяются, – вздохнул Розен. – Шельдману повезло, что он сумел обзавестись таким соратником.

– Дитрих, ты слышал поговорку, что удача любит смелых? Шельдман дерзок и смел, поэтому и судьба благоволит к нему, а ты труслив и безволен. Поэтому симоны будут работать на Шельдмана и считать это за честь, а от тебя все разбегутся! Я развожусь с тобой, Дитрих, пока ты не вверг нашу семью в позор и окончательное разорение! У меня есть кое-какие деньги, мне хватит их, чтобы хорошо пристроить Нетти, а ты оставайся и стой на коленях перед своим дорогим Себаисом, умоляя его уничтожить Шельдмана!

Госпожа Розен вышла из комнаты, с шумом хлопнув дверью. Этот удар болью отозвался в голове Дитриха Розена, у него потемнело в глазах.

Себаис со смехом поставил сосуд на место и закрыл шкаф. Он прошел в свой кабинет и вызвал Кемми.

– Я сейчас славно повеселился, – потер руки колдун. – Я наблюдал великолепную семейную сцену. Госпожа Розен просто рвала и метала, а наш приятель Дитрих Розен был тих, как голубь. Я не люблю, когда мужчина позволяет женщине возвышать голос. Я помог моему другу. Я пробудил в нем самосознание.

Глава 40. Хепри

Ксанф шел по коридору Братства, когда увидел Симона, который направлялся к нему навстречу. Симона сопровождал тот самый незнакомец в черных очках из «спецзаказа».

– Симон! – радостно воскликнул Ксанф.

– А мы сюрпризом к тебе и с сюрпризом, – улыбнулся экстрасенс. – Я не предупредил, что приеду. Здравствуй, Ксанф!

– Здравствуйте, – проговорил незнакомец.

– Здравствуйте, все, – сказал врач.

Симон и Ксанф обнялись.

– Ксанф, это наш собрат, Хепри, – представил Симон своего спутника. – Вы давно знакомы, но не знали друг друга.

– Рад встрече, – Ксанф пожал руку Хепри.

Хепри снял очки, он оказался молодым человеком, чуть старше Ксанфа.

– Я тоже, – ответил на рукопожатие он.

– Ксанф, – сказал Симон, – Хепри хочет сделать тебе один подарок, но не решается.

– Вот что, – сказал Ксанф, – идемте ко мне в гости, там и поговорим.

– Мы не отвлекаем тебя? – спросил Симон.

– Сим, – с укором проговорил Ксанф, – когда друзья отвлекали меня? Дружба полезна и для физического, и для душевного равновесия. Спасибо, что приехали ко мне.

Ксанф привел Симона и Хепри к себе в квартиру, подал фруктовый чай и булочки.

– Утром заказал в вашем кафе, вкуснейшие штучки! Не черствеют, не теряют свои качества! Благодарность брату повару.

– У нас здесь все такие, – улыбнулся Симон.

– Я это понял. Но Хепри, кажется, что-то собирался мне передать? – спросил Ксанф.

Хепри встал.

– Монсеньор, – начал он.

– Давай на «ты», без «монсеньора» и садись. Я Ксанф, или брат Ксанф. Договорились?

– Да, брат Ксанф, – поклонился Хепри.

– Не кланяйся, я не командир тут тебе! – прикрикнул Ксанф.

– Я послушник, – смущаясь проговорил Хепри, – а вы, мон… брат Ксанф, в Совете жрецов.

– Я разрешаю тебе, брат Хепри, не соблюдать по отношению ко мне вашу эту субординацию. Понял?

– Да, брат Ксанф.

– Молодец. Что у тебя?

– Вот это, – Хепри протянул Ксанфу небольшой льняной мешочек.

– Ух ты! Что это?

– Оберег, – объяснил послушник. – Вы ведь тоже водите машину.

– Вожу. Красивая вещь.

Врач с интересом разглядывал мешочек. Это была тканевая подушечка, набитая чем-то жестким и хрустящим, напоминающим сухую траву, туго завязанная кожаным шнурком. На белоснежном льне было изображение мчащейся колесницы, запряженной парой стремительных коней, которой управлял фараон. Ксанф узнал рисунок.

– Фараон Рамзес? – спросил врач.

– Да.

Ксанф хотел развязать мешочек.

– Нет, брат Ксанф, – остановил его послушник, – его нельзя раскрывать, иначе он потеряет силу. Прикрепите этот амулет где-нибудь, где пожелаете, в вашем автомобиле. В трудный момент он защитит вас. Это очень хорошая вещь.

– Даже не сомневаюсь, – сказал Ксанф, бережно пряча мешочек в карман балахона. – И я обязательно так и сделаю. Ох, балуете вы все тут меня.

– Не балуем, – засмеялся Симон, – так положено. У нас у всех есть подобные предметы.

– Это правильный подход к делу, – с уважением проговорил Ксанф. – Дороги полны неожиданностей.

– Вот именно, – сказал Симон, – и хорошо, что брат Хепри, когда сегодня встречал меня в аэропорту, поинтересовался, есть ли у тебя такая вещь. И я вспомнил, что еще нет.

– Хепри, а чего ты сам ко мне не подошел? Я сейчас здесь каждый день.

– Я не смею. Я еще не в полной мере член Братства… И я вас боюсь.

– Это еще почему? Я, конечно, не первый красавец, но, вроде, и не монстр.

– Вы верховный жрец Сенкер, а теперь вы еще и священный иерофант. Наш экстрасенсорный дар в ваших руках.

– Чепуху говоришь, Хепри! – возмутился Ксанф. – Вы все наделены вашими талантами от природы! Меня научили, как вас подлечить, если что-то плохое с кем-нибудь из вас произойдет. Вот и все!

– Как и монсеньор Меровинг, вы – бог, – прошептал Хепри. – Все говорят, что у нас в Братстве теперь два бога.

– Совсем глупость! – воскликнул Ксанф. – Про Симона ничего говорить не буду, тут и впрямь что-то потустороннее, но я – обычный парень.

– Не обычный, – покачал головой Хепри.

– Ладно, не переубедить тебя. Бог так бог! И как божество я приказываю тебе: садись и пей с нами чай!

– Да, брат Ксанф.

Хепри сел. Экстрасенсы стали пить чай с фирменными булочками Всемирного братства экстрасенсов.

– Сим, ты сегодня располагаешь временем? – спросил Ксанф.

– До вечера, но часов в шесть мне надо будет уехать. Мистер Шельдман, сам понимаешь.

– Понимаю. А ты, Хепри, свободен? – обратился Ксанф к послушнику. – Я хотел бы, чтобы мы, втроем, погуляли бы по местной оранжерее. Там можно насобирать отличных растений. Потом поработали бы в лаборатории. Я сейчас провожу там один любопытный эксперимент.

– Благодарю вас за приглашение, брат Ксанф, но через час я должен быть в распоряжении монсеньора Нармера.

– Ясно. Жаль, конечно, мы бы славно провели этот день, – сказал Ксанф, – но дело есть дело.

Экстрасенсы еще поговорили немного на отвлеченные темы. Потом Хепри стал собираться.

– Мне пора, монсеньоры, – учтиво проговорил Хепри.

– Здорово, что мы познакомились, – сказал Ксанф, пожимая руку послушнику.

– Всегда к вашим услугам, брат Ксанф.

– Ну и я к твоим, – засмеялся Ксанф. – Если захвораешь, то не тяни, сразу обращайся ко мне. Вылечу тебя в лучшем виде!

– Благодарю, брат Ксанф.

– Нармеру привет! – засмеялся Симон.

– Обязательно передам, монсеньор, – серьезно проговорил Хепри.

Хепри ушел.

– Славный человек, – сказал Ксанф.

– А других у нас и не бывает, – улыбнулся Симон.

День пролетел незаметно. Ксанф и Симон погуляли в роскошной оранжерее Братства, выбрали себе для магических занятий несколько экзотических трав, потом пошли в лабораторию, где до вечера занимались алхимией. Наступило время прощаться.

– Сим, – сказал Ксанф, – у меня такое чувство, что очень скоро я найду что-тот очень важное, что даст ответы на многие вопросы.

– Ксанф, и у меня такое же чувство. Сама Судьба ведет тебя!

Глава 41. Препарирование

Ксанф, со всем азартом и страстью, погрузиться в научную работу. Ксаверию хотелось, чтобы в сутках было не 24 часа, а все 48 или еще больше. Ксаверий почти не покидал лабораторию, а, бывало, что, заработавшись, даже оставался там ночевать. Ксаверий теперь одевался только в свой любимый средневековый балахон. В этом наряде Ксанф чувствовал себя самим собой, вся иная одежда для аскета-врача была лишь компромиссом с обществом. Нармер не беспокоил Ксаверия, пару раз они встречались в коридоре, но каждый спешил по своим делам.

Однажды утром Ксаверий, как обычно, направлялся в лабораторию. На лестнице его перехватил Нармер.

– Брат Ксанф, вы-то мне и нужны! – воскликнул глава жрецов.

– Я вас слушаю, монсеньор, – поклонился Ксанф.

– Брат Ксанф, какой «монсеньор»! – рассмеялся Нармер. – Зачем эта официальность? Дело не самое важное. Для вас – даже пустячное! Помнится, вы хотели потренироваться на трупе. Так вот, нам в Братство привезли отличного покойника. Если желаете с ним поработать, то можете пойти со мной.

– С удовольствие, мистер Нармер, – Ксанф, предчувствуя новые научные изыскания, весь затрепетал от нетерпения. – Я уже научился готовить тот яд и даже создал пару своих, но вот глубоко исследовать ритуал пока не было возможности.

– Вот сегодня, наконец-то, выпал случай, – улыбнулся верховный жрец. – Пойдемте.

Ксанф последовал за Нармером. Они спустились в самое подземелье здания. Здесь, в свете факелов, посреди помещения, стояли столы, на одном из них лежало тело, закрытое тканью. Нармер поднял ткань, Ксанф увидел крупного пожилого мужчину, с грязными руками и спутанными нечесаными волосами.

– Парижский бродяга, – сказал Нармер. – Медики честно поделились с нами своей находкой. Экземпляр вполне фактурный, очень удобен для работы.

– Благодарю вас, монсеньор, я действительно займусь им.

– Когда надоест, просто закройте дверь. У нас есть люди, которые все уберут.

Нармер ушел, Ксаверий вновь остался один. Жрец рассматривал покойного, сосредоточиваясь перед проведением ритуала. Ксаверий до тонкости знал человеческий организм, старинный пергамент не добавил ничего нового к уже имеющимся знаниям.

Ксанф огляделся, на маленьком столике, в углу, врач увидел все необходимые для вскрытия инструменты. Ксаверий взял их и подошел к трупу. Ксаверий по-латыни и по-гречески произнес заклинания, после чего уверенной рукой сделал первый разрез на груди покойного.

«Я должен не убить, но лишь причинить сильнейшую боль, – Ксаверий по памяти цитировал древний текст, представленный Братством. – Я буду резать, но не перерезать. Наносить травмы, но не травмировать окончательно, рвать, но не вырывать до смерти. Счастливчик, выдержавший эту пытку, возродится и даже сможет обрести бессмертие». Через несколько часов Ксаверий все завершил.

– Если бы ты попал ко мне живым, у тебя были бы неплохие шансы, – печально усмехнулся жрец. – Но, впрочем, лучше уточнить, не упустил ли я чего-нибудь.

Ксаверий набрал номер главы иерофантов.

– Мистер Нармер, – сказал юноша, – я, кажется, все сделал, как предписано в ритуале. Но, возможно, я чего-то не учел. Вы не могли бы заглянуть ко мне и оценить мою работу? Для меня это очень важно.

– Конечно, Ксанф, я сейчас подойду, – сказал Нармер.

Минут через десять в катакомбы Братства пришел Нармер. Он взглянул на разрезанный и располосованный определенным образом труп, засунул руку в грудную клетку, покопался в брюшной полости, осмотрел ноги и руки бродяги.

– Да тут и добавить нечего, брат мой! Великолепно! – резюмировал глава иерофантов. – Полное впечатление, что вы уже не раз проводили подобные обряды.

– Отец научил меня циркуляции жизненных сил и взаимосвязям органов.

– Симон – первый среди нас, повелитель магии, – сказал Нармер. – Он тоже работал в лаборатории, читал наши книги, но проводить эти обряды наотрез отказался. Поздравляю, в некоторых вопросах вы даже превзошли своего могущественного друга!

Если бы Ксанф был белокожим, он бы покраснел от удовольствия, что удостоился такой похвалы от самого главы Братства, но смуглый алхимик лишь ощутил жар в лице.

– Благодарю, монсеньор, – пробормотал польщенный Ксаверий.

– Однако уже обеденный час, вы пойдете к себе или предпочтет потрапезнчать в нашем ресторане? Я приглашаю.

– Благодарю вас, мистер Нармер, – поклонился Ксанф, – но я хотел бы еще позаниматься в библиотеке.

– Преклоняюсь перед вашим трудолюбием, мой уважаемый собрат, но я бы все же посоветовал вам сегодня отдохнуть, – Нармер лукаво и загадочно смотрел на Ксанфа.

– Вы что-то хотите мне сообщить? – догадался врач.

– И не только. Я хочу провести в вашем обществе остаток этого дня. Не составите мне компанию? Обещаю, ни в какие игры мы играть не будем, – засмеялся Нармер. – Пообедаем и поболтаем, как два брата, два коллеги по служению Вселенной. Ну что, придете ко мне в гости?

– Приду, мистер Нармер. С вами всегда очень интересно. Только умоюсь, – Ксанф посмотрел на свои окровавленные руки.

– Ну, разумеется, брат мой. Жду вас у себя, дверь будет открыта.

Глава 42. Священная чаша

Экстрасенсы вышли из подземелья и поднялись на свой этаж. Нармер, входя в свою квартиру, обернулся к Ксаверию.

– А пироги у меня сегодня особо вкусные!

– Я мигом, мистер Нармер, – отозвался Ксанф.

Врач вошел к себе, быстро умылся, надел свой домашний коричневый балахон и направился в уже знакомое обиталище главы жрецов. Едва юноша переступил порог квартиры Нармера, как его вновь обдало ароматом ладана и благовоний. Нармер ждал его уже в комнате, за тем самым столом, за которым они некоторое время назад играли в «Сенет». Ксанф невольно выдохнул с облегчением, увидев, что этой каверзной игры нет на столе. Нармер засмеялся, Ксанф смутился.

– Садитесь же, друг мой, – Нармер показал на место напротив себя.

Ксаверий сел, глава иерофантов сам налил своему молодому гостю чай. В тарелке-вазе грудой лежали румяные ароматные пироги.

– Прислал наш послушник, – сказал Нармер, – вы уже знакомы с его искусством.

– Да, он потрясающе готовит, – кивнул Ксанф.

– Экстрасенс – не только тот, кто читает мысли и гипнотизирует. Кулинарная магия – одна из форм проявления экстрасенсорного дара. Наш брат повар далеко пойдет.

Некоторое время Нармер и Ксанф в тишине ели восхитительные произведения пекарского искусства. Здесь были пироги с мясом, рыбой, сладкими и ягодными начинками.

– Восхитительно! – сказал Нармер, разрезая круглый пирог с клубничным вареньем. – Кто бы мог подумать, что этот сирота мальчонка-поваренок окажется таким дивным, подлинно волшебным поваром! Наши братья нашли это чудо в придорожной отвратительной забегаловке, где он бездарно тратил свои таланты. Но, к счастью, Вселенная заботится о своих созданиях. Но мы не всегда слышим ее голос, а он ведь звучит в нас, – Нармер пристально смотрел на Ксанфа.

Ксаверий отложил пирожок с рыбой на тарелку и внимательно посмотрел в глаза верховному жрецу.

– Весь ваш успех в вас самих, – медленно проговорил Нармер. – И когда вы познаете самого себя, ваше желание исполнится.

– Да я себя, вроде, знаю, – недоуменно проговорил Ксанф. – А желание мое одно – вылечить Симона.

– Вы себя еще совсем не знаете, друг мой. Брат Ксанф, ваши предки были рыцарями Ордена тамплиеров, они принимали участие в крестовых походах, в ходе которых добыли Святой Грааль. После чего стали носить фамилию Сен-Клэр, Святое Сияние.

– Есть такая легенда, – кивнул Ксанф. – Хотя я подозреваю, что все было гораздо проще: их владения находились в месте под названием Святая Клара, что тоже читается как Сен-Клэр. Когда король Филипп Красивый разгромил Орден, наш прапра -, в общем, пращур бежал в Шотландию, где его стали называть Синклер. Только, если даже все это и так, то никому эти события и открытия счастья не принесли.