Текст книги "Танцующая среди ветров. Книга 1. Дружба"

Шанти сверкнул глазами. Его хищный оскал ясно давал понять, что свободолюбивая раса драконов не потерпит никакого вмешательства в свои владения и жестоко расправится с любым, посягнувшим на их суверенитет.

– Старейшины направили меня в стан врага, но не просто в качестве разведчика, как это делали многие другие, собирая информацию и изучая обстановку. В неприметном облике разных рептилий легко проникнуть куда угодно, не вызывая подозрений и избыточного внимания. Собратья могут становиться поистине неуловимыми, принимая обличие от ящерицы до змеи, речь не о том. Моей задачей было выяснить, какие нити связывают заговорщиков с Небесной Долиной. Главари всегда держатся в тени, действуя через подставных лиц, и до сих пор неясно, кто стоит за всеми этими приготовлениями. Моя вторая ипостась вполне могла заинтересовать их своей магической ценностью, как какой-нибудь единорог или пикси.

Шанти скривился, будто прожевал кислое яблоко. Встопорщенные головные гребешки выдавали сильное эмоциональное возбуждение, эту его характерную черту я подметила уже давно. Интересно, он сам о ней знает?

– Я просчитался, не ожидал, что Гремори окажется настолько подозрительным и осторожным. В итоге удостоился сомнительного украшения в виде ланталлового ошейника. Любые цепи и замки не были бы для меня помехой, способной нарушить выполнение задания, но все пошло не так. И вот в мою жизнь ворвалось маленькое недоразумение с совершенно нетипичными взглядами на жизнь и непредсказуемым поведением.

Я хмыкнула:

– А чего ты от меня ожидал?

– Ну, я думал, юные дамы, попавшие в руки разбойников, дрожат от страха и рыдают. Или хотя бы из чувства противоречия спорят с ними, пытаясь доказать, что их так просто не возьмешь. Ты же оставалась внешне спокойной и собранной.

Шанти улыбнулся:

– Даже остудила пыл Крэка возможными деловыми отношениями с Грэмори. Хороший ход в условиях полного отсутствия информации и более чем странного ночного появления около их убежища. Еще эти рассказы о горных волках, от которых ты просто взяла и убежала. Неудивительно, что Грэм так напрягся и решил сам все выяснить, прежде чем разбираться с тобой.

– Видимо, я тогда еще от волчьей погони не отошла. Да и перед этим намучилась, блуждая по каменистым тропам в темноте. Потому и не успела по-настоящему испугаться.

– В любом случае держалась ты молодцом. А когда меня утешать начала, я чуть дар речи не потерял. Уж молчу про твои дальнейшие выкрутасы.

Смутившись, я спрятала лицо в ладонях и оттуда невнятно пробормотала:

– Захочешь жить, еще не так извернешься.

– Уж да, с этим не поспоришь. Еще и меня как-то уволочь умудрилась, я вообще-то не легонький, плюс клетка.

– Страх и паника, знаешь ли, здорово стимулируют и бодрят. От перспективы познакомиться с Крэком поближе я готова была голыми руками копать тоннель сквозь горы, лишь бы унести ноги как можно дальше.

Шанти посуровел:

– Алистер, я теперь никому не дам к тебе и пальцем прикоснуться против твоей воли, – его глаза опасно блеснули в свете догорающего камина.

Удивленно на него посмотрела. Хм, как же приятно, тролль их всех задери. Вспомнила, с чего начал рассказ дракон, и настроение резко испортилось. Я еще собиралась полистать перед сном книгу, которую взяла в библиотеке, но теперь передумала. Пришло осознание: все, чего я испугалась в станице, это лишь крохотная неприятность по сравнению с большой игрой, развернувшейся между мирами. И я влипла в эту игру, как досадливая мошка. Более того, похоже, прочно увязла.

Дракон заметил мое нежелание продолжать разговор и отстранился, предложил ложиться спать. Поздно уже, а день выдался насыщенным на новую информацию. Я легко с ним согласилась, только вот сон все не шел. В голове вновь и вновь прокручивались слова Шанти, пробуждая растревоженные образы прошлого. Повертевшись немного в своей огромной постели, я тихонько позвала:

– Шанти.

– Да?

– Может, ты…

Замялась: могу ли я просить об этом? Рискну.

– Может, ты сегодня ляжешь рядом? Здесь полно места и мы не помешаем друг другу, а мне будет спокойнее.

В воздухе повисла напряженная тишина. Я ждала ответа, чувствуя, Шанти что-то для себя решает.

– Не думаю, что это хорошая идея, – наконец ответил он. Немного помедлив, добавил: – Прости.

Я кивнула, зная, как прекрасно он видит в темноте. Что ж, все понятно. Не следовало надеяться, будто несколько откровений кардинально изменят отношение дракона к смертным вообще и ко мне в частности. Но так хотелось ощутить те безмятежность, спокойствие и чувство защищенности, как тогда, когда он лечил мою ногу. Ну, я хотя бы попробовала.

Глава 8

Я стояла у витражного окна и любовалась рассветом, когда в дверь моей комнаты легонько постучали. От неожиданности я вздрогнула: было еще слишком рано для завтрака. Кому я могла понадобиться в это время? Отметив краем глаза, что Шанти по-прежнему занимает любимое место на шкуре возле камина, ответила:

– Я не сплю, входите.

Ранним посетителем оказался Нолан. Он приветливо помахал нам с драконом рукой и улыбнулся:

– Доброе утро, Алистер. Я как чувствовал, что иду к тебе не зря, вижу, ты уже встала. Вчера нам так и не удалось сходить в лабораторию, и я решил наверстать упущенное с утра пораньше.

– Отличная идея! Насчет вчера не беспокойся: я настолько увлеклась в библиотеке, что ни о чем другом и не вспоминала.

Нолан кивнул.

– Как тебе наше маленькое собрание исследовательских работ в области ботаники?

– Маленькое? Да там нужно поселиться, чтобы охватить все своим вниманием. И да, никогда не думала, что ботаника может быть такой увлекательной. Чего стоит одно влияние вытяжки из наперстянки на саженцы лиственных пород, а ведь это далеко не все возможности полученного продукта. Мне пришла идея: что, если соединить эту вытяжку с перемолотым сушеным корнем имбиря? Тогда есть вероятность повысить защитные функции не только от вредителей, но и от низких температур.

– Хм, можно попробовать. Только как соединить? То есть привести сырье в подходящую для этого форму, не потеряв на этапе очистки и перегонки изначальные свойства?

– Вот и поэкспериментируем. Я потом расскажу, что получилось…

Мы уже дошли до лаборатории и Нолан распахнул дверь.

– Ничего себе! – охнула я, разглядывая стройные ряды посуды, которая громоздилась на длинном столе.

Одних только баночек, колб, пробирок и чаш было столько, что я со счету сбилась. Круглые, конические, низкие, высокие, грушевидные, сердцевидные, с боковым отводом. Ух, куда я попала?! Центральное место занимал большой металлический стол с перегонным кубом посередине. По краям скромно ютилась пара испарителей, несколько спиртовок, а еще резервуары и сосуды, назначение которых мне пока было не понятно.

Само помещение с высоким потолком, серыми каменными стенами и ставнями на окнах производило мрачноватое впечатление, навевая воспоминания о подземельях. Хотя лаборатория располагалась на самом верхнем этаже под крышей башни. В центре потолка зияло огромное закопченное конусовидное отверстие, служившее для отвода выделяющихся при работе газов и дыма.

Под столом и кое-где вдоль стен стояли бутыли с разного цвета содержимым. В некоторых из них шли реакции, судя по соединенным с их пробками трубкам. Один конец трубок исчезал в емкости с водой, где образовывались пузырьки газа. Под потолком на веревках сохли пучки травы и корней, словно ты попал в ведьмину обитель. Дополняли эту атмосферу котелки, ступки и тигли, расположившиеся на низеньких тумбах у окна. А завершали картину песочные часы в различных вариантах исполнения: от крошечных, с половину моей ладони, до весьма внушительных, размером с моего дракончика.

– Вот тебе и колбы в руки, – весело подмигнул Нолан, оценив мой безмолвный восторг. – Экспериментируй, исследуй, в общем, развлекайся. Только не забывай заносить результаты в отчеты.

– Каждый раз, попадая в очередное интересное место в вашем доме, я думаю, что больше меня удивить уже невозможно. И все равно впоследствии обнаруживается нечто, поражающее воображение!

Нолан довольно ухмыльнулся и потер руки:

– Приятно это слышать. Вчера я дал тебе тетрадь, в ней список первоочередных ингредиентов. Подготовь их, пожалуйста, нужно пополнить наши стратегические запасы. В остальном ты свободна в действиях, поэтому если останется время, то лаборатория в твоем полном распоряжении.

– Отлично, – я многообещающе улыбнулась. – Значит, ни ты, ни лорд Гарнет не будете против моего любимого зельеварения. Обещаю, буду осторожна и стану за собой прибирать.

– Ты, главное, начни, и если возникнут вопросы, то подходи, не стесняйся. Предлагаю работать в системе: запланировала, проработала теорию, если что не понятно, то подошла – мы разобрались. Или увидишь, что на практике что-то не получается, тоже зови, по возможности буду ассистировать. Договорились?

– Да, мне нравится. А где вы проводите тестирование на подопытных образцах?

– Хм, нет такой практики на постоянной основе. Хорошая идея, организуем за оранжереей небольшую площадку, высадим разные саженцы и привезем немного готовой продукции. Думаю, отец одобрит.

– Ты говоришь, как настоящий промышленник, – заметила я, – деловым языком. Во всяком случае, мне кажется, что именно так они и должны излагать мысли.

– Бывает, – развел руками Нолан. – Идем есть?

За завтраком лорды выразили общее пожелание: чтобы я предоставляла в конце каждой недели отчет о проделанной работе и примерный план на следующую. После чего разговор свелся к погоде, природе и новой моде на шляпы – в общем, ничего интересного. Поэтому я с превеликим удовольствием, как только стало возможно, удрала в библиотеку заканчивать чтение трактата о ядах и токсичных веществах.

Дни побежали за днями. На пустые переживания времени не оставалось, и я практически не вспоминала о трех неприятных типах, которые, вероятно, точили на меня зуб. Утро обычно начиналось с посещения оранжереи, где я любовно отбирала нужные растения и сортировала их по назначению. Периодически восполняла ресурсы посадкой новых саженцев или семян, следила за внешними факторами воздействия на будущие опытные образцы для приготовления вытяжек, настоек и эссенций.

Например, первую часть одних и тех же видов многолетних специально держали в повышенной влажности, а другую, наоборот, оставили без длительного полива. Болиголов и чемерицу я нещадно морозила, чтобы повысить их токсичное воздействие на потенциальных вредителей. Клещевине намеренно не давала уйти в цвет, чтобы не потерять накопленный в листьях пигмент. Кстати, из него выделяется крайне полезный экстракт, на основе которого я получала незаменимое в обработке готовых досок вещество.

Частенько в мое зеленое царство забегала Мариэль. Эта невысокая, хрупкого телосложения молодая женщина обладала поистине железным характером. Ее живот уже достиг приличных размеров, что только подчеркивало ее тонкий стан и вызывало желание срочно дать ей отдохнуть. Просто немыслимо, как она все еще передвигалась и совершала какие-то действия. Однако Мариэль лишь отмахивалась и шутила: мол, дай волю обитателям этого дома, и они заточили бы ее в спальне, обложили подушками и кормили целыми днями напролет.

Ее глаза лучились светом и теплом при упоминании о Нолане, а лорда Гарнета она любила, как родного отца. Несмотря на это, Мариэль стойко пресекала любые попытки прописать ей постельный режим. Она принимала активное участие в жизни усадьбы, стараясь оставаться полезной и помогать всем, чем сможет. И ни разу я не слышала от нее жалоб на тяготы своего положения. Будущая мамочка любила возиться в оранжерее, по ее рассказам, они с Ноланом раньше часто вместе трудились в лаборатории.

– У меня тоже есть толика магического дара, правда его так мало, что не стоит и говорить, – как-то поделилась со мной Мариэль в один из пасмурных дней, когда мы высаживали модифицированные образцы сон-травы. – Но для приготовления лечебных мазей и растворов хватает, – продолжила она. – Сейчас, пока жду ребенка, магия пропала. Нолан объяснил, что на время беременности у всех человеческих женщин магические способности временно блокируются. Я толком не поняла, с чем это связано, но теперь помогать ему и тебе в лаборатории не могу. Когда мы с Ноланом познакомились, он сразу почувствовал во мне этот дар. Сама я в то время об этом лишь догадывалась. Он мне много рассказывал про науку и магию, про силы стихий и то, что я могу развиваться в этом направлении, если захочу учиться. В моем поселке таких возможностей не было, да и к ниорам относились настороженно, если не сказать с предубеждением. Мы начали тайно встречаться, Нолан многое объяснял и показывал. Со временем полюбили друг друга и уже не смогли расстаться.

Тут Мариэль улыбнулась, глядя куда-то в глубь себя, словно вспоминая те дни, о которых сейчас рассказывала.

– В него нельзя было не влюбиться. Образованный, начитанный, с ним было настолько интересно, что я забывала обо всем на свете. Хотя и внешне, чего скрывать, Нолан привлек меня сразу же, как появился. Высокий, статный, с благородными чертами лица и доброй улыбкой. Он так сильно выделялся на фоне всех, кто находился в моем окружении, что сложно было его не заметить и остаться равнодушной.

Я понимающе кивнула, слушая рассказ о причинах, повлекших ее оказаться в той ситуации, которая сложилась в конечном итоге. Действительно, лорд Нолан мог заставить трепетать не одно девичье сердце. Светловолосый с пронзительными голубыми глазами и хорошей фигурой, а если учесть его природное обаяние и то, с какой легкостью он способен вести общение, то вовсе не удивительно, что Мариэль не устояла против таких чар.

– Он хотел рассказать обо всем моему отцу, но я боялась. Тот разозлился бы, узнав, как далеко все зашло, – немного помолчав, продолжила она.

Тут я навострила уши, жадно впитывая каждое ее слово и пытаясь сопоставить эту историю с услышанной ранее от Цигуна.

– Отец хотел видеть меня добропорядочной женой какого-нибудь ремесленника, чтобы я родила ему много внуков, вела хозяйство и таким образом внесла свою лепту в укрепление нашей большой семьи. Беспутная жизнь магички, а именно такой он представляет будущее всех женщин, пошедших по пути ворожбы, да еще тайно связавшейся с приезжим лордом, никак не вписывалась в его планы. Я знала, что он никогда не поверит в серьезность намерений Нолана, ведь я простая селянка. Поэтому я все тянула и умоляла Нолана еще немного подождать. Казалось, я сумею что-нибудь придумать. Но ежа в мешке не утаишь, и когда отец все узнал, разразился настоящий скандал. Он кричал о том, что я низко пала, что опозорила его честь и всю семью. Грозился запереть до скончания веков и много еще всего в таком духе. От отчаяния и обиды я не могла ничего возразить, подобрать слова, объясниться. Да и не в состоянии он был слушать. Тогда Нолан просто взял и увез меня к себе, сказав, что не позволит никому обидеть, пусть даже это будет моя собственная родня. Теперь я живу здесь, имею возможность учиться и очень счастлива. Но знаешь, иногда становится так тоскливо и больно от того, как все обернулось. Мои родные не придут на свадьбу и не увидят внуков.

Мариэль замолчала, а у меня сжалось сердце. Ведь в моих силах избавить ее от душевных терзаний, передав счастливую весточку из дома. Рассказать, что отец помнит о ней и тоже переживает. Но могу ли я рисковать всем, что имею, поддавшись порыву чувств? Не навлеку ли на нас с Шанти еще больше неприятностей, рассекретив свои знания о ее прошлом? У меня не оставалось сомнений: передо мной стояла именно та самая Маришка. По иронии судьбы в доме, куда привел ее возлюбленный, уже была девушка с таким именем. Наверное, ей нелегко слышать имя служанки, каждый раз напоминающее о собственном прошлом.

– Ты меня осуждаешь? – внезапно спросила Мариэль, неправильно истолковав мое молчание.

– Какое право я имею на это? Я сама далеко не образец для подражания. Скорее, твоя история вызывает во мне сочувствие. Утешает то, что хотя бы все оказалось не зря: теперь у тебя есть новая замечательная семья, любящий муж, а скоро появится малыш.

Я осеклась, вспомнив, что с Ноланом они не женаты. Заметив мое замешательство, она вопросительно посмотрела.

– То есть будущий муж, – попыталась я не слишком удачно вывернуться.

Губы Мариэль тронула грустная улыбка:

– Так уж сложились обстоятельства. Некоторые события оказываются не в нашей власти, как бы нам этого ни хотелось.

Продолжать, по всей видимости, она не собиралась. А я не решилась спросить, почему она на таком сроке и до сих пор не замужем, если все сложилось благополучно и Нолан ее действительно любит. Любые уточнения, боюсь, прозвучали бы слишком бестактно. Поэтому я лишь опустила глаза и произнесла:

– Да, это так. Часто мы не властны над событиями, но уверена, скоро твоя семья одумается и изменит отношение на твой счет. Не может быть, чтобы твой отец до сих пор злился, ведь ты его родная кровь. Какие бы слова он ни говорил в запале, невозможно просто так вычеркнуть из своей жизни настолько близкого человека.

В ее глазах промелькнула надежда, но быстро погасла:

– Не думаю. Ты его не знаешь. Он уважаемый человек, все слушают его совета и считаются с его мнением, он не простит мне такого предательства. Это слишком больно ударило по его самоуважению и репутации, бросило тень не только на него самого, но и на всю нашу большую семью. Никто из них тогда не посмел ему возразить. Маловероятны изменения и теперь.

Я напрягла память. Цигун показался мне добродушным и не злобливым, любящим поболтать, довольно милым старичком. Он толковал о справедливости и заблудших душах. Сложно было представить его в гневе человеком, внушающим трепет одним своим видом так, что никто и перечить не смел. Но что я о нем, в сущности, знаю? Практически ничего.

В очередной раз имею возможность убедиться, насколько обманчиво оказывается первое впечатление. Поспешив с выводами, не зная ситуацию изнутри, можно жестоко ошибиться. Кроме того, когда дело касается родных, мы способны на куда большие поступки и эмоции, нежели позволяем увидеть посторонним людям.

– Время покажет. Ты, главное, не оставляй надежды и не расстраивайся, это вредно малышу, – постаралась я закончить на позитиве.

Однако чувствовала себя при этом последней скотиной. Как глупо: сначала я отправилась сюда, чтобы найти ее и передать записку от отца, а теперь, стоя рядом, вынуждена молчать и произносить дурацкие слова утешения. Прости, Маришка, я постараюсь найти выход, мне только нужно еще немного времени.

После обеда меня часто можно было застать в библиотеке. Я уже проштудировала почти все левое крыло и теперь имела хорошее представление о том богатом опыте, что оставил род лорда Андраша, и о том, что он сам присовокупил в дальнейшем. Иногда встречались названия неизвестных мне растений или слишком сложные рецепты зелий, процесс изготовления которых ставил меня в тупик, вызывая множество вопросов. Тогда я шла к лорду Гарнету, и он охотно все разъяснял. Он был отличным учителем, мог просто и в нескольких словах, буквально на пальцах, объяснить то, над чем я ломала голову полночи.

Хозяйская библиотека приглянулась и Шанти. Он просиживал в ней часами, с интересом изучая старинные трактаты на непонятных мне языках. Я не переставала удивляться, каким образом он их раскапывает в этом огромном разнообразии книг, занимавших бесчисленные ряды полок и стеллажей. Бывало, дракончик куда-то надолго исчезал – по его словам, разведывал обстановку. Но мне думается, он просто разминал крылья и лапы в соседнем лесу. А в остальное время друг составлял мне компанию.

По вечерам я пропадала в лаборатории. Несмотря на занятость, иногда Нолан все же выкраивал время для совместных опытов. Он отличался неиссякаемым любопытством и всегда горячо поддерживал мои идеи, какими бы опасными и странными они ни казались на первый взгляд. Работать с ним в паре было легко. Мы хорошо понимали друг друга и, бывало, засиживались допоздна, увлекшись очередными разработками или выжидая положенное время на преобразования и химические реакции. Впрочем, случалось это редко.

Поэтому чаще всего перед сном, умывшись и переодевшись, я изучала теорию магии воздуха. Я уже научилась правильно расслабляться и ощущать внутреннее равновесие, способствующее обретению контроля над силой. И больше не боялась ненароком в минуты сильного волнения одним неловким движением что-нибудь разрушить или уронить. Из книг я узнала, что магия воздуха связана с использованием энергии хаоса, поэтому обладает огромным потенциалом и силой. Один из самых простых и действенных способов связи с воздушной стихией – связь через ветра, постоянно обдувающие наш мир.

Если представить, как легкий ветерок проносится по лесу, огибая каждый листочек, каждую травинку, каждую хвойную иголочку, то можно заметить, как он создает небольшие вихревые потоки. То же самое возникает, когда поток воздуха рассекает птица или бабочка. Тогда весь лес оказывается наполненным невидимыми вихревыми потоками энергии, представляющими собой закрученные спирали. Вдобавок к этому разница температур в различных частях леса также заставляет воздух перемещаться вверх и вниз по спирали. Все это в сочетании с вибрациями, возникающими благодаря различным звукам, которые издают животные и птицы, вызывает то усиление, то ослабление гармоничного энергетического поля. Энергия закручивается и «вытанцовывает» сложнейшую геометрию. Жизненная сила воздушной стихии и есть этот величественный танец. Ее можно ощущать повсеместно, брать из окружающего мира в любой момент, нужно только научиться это правильно делать.

Многое пока оставалось недоступным моему пониманию, тогда я просто пролистывала эти страницы. Возможно, когда-нибудь я к ним вернусь и даже смогу выполнить то, о чем в них написано. Остро ощущалась нехватка наставника, способного объяснить, показать, дать прочувствовать. Шанти хоть и старался помочь, переводя текст на доступный мне язык, но не особо успешно справлялся. Драконья магия иная и подходы к, казалось бы, одним и тем же вещам сильно отличались. Он попросту не знал, как это можно сделать, как он выражался, по-человечески.

Бывали дни, когда я настолько сильно уставала, замотавшись между оранжереей, библиотекой и лабораторией, что сил не оставалось даже на любимую теорию магии Воздуха. Тогда я приползала в комнату, падала на кровать и пыталась отрешиться от всего, выкинуть из головы любые мысли. Иначе объемы полученной новой информации грозили свести с ума. В такие моменты дракоша молча вздыхал, залезал на постель и обнимал меня своими потрясающе красивыми, уютными крыльями. Под его мерное дыхание я постепенно успокаивалась и возвращалась в действительность. Затем мы сидели на полу возле камина, смотрели на огонь и делились впечатлениями о прочитанном. Спорили, что-то доказывали, подсмеивались друг над другом и наслаждались теплом и причудливыми тенями, танцующими в сгустившемся сумраке.

В таком режиме прошло несколько месяцев. Пришли холода и выпал первый снежок. Мы очень сблизились с Шанти за это время, во всяком случае, так мне казалось. Он стал больше мне доверять, уже не вздрагивал от неожиданных прикосновений и не отстранялся. Правда, сам никогда не проявлял инициативы к сантиментам, не считая того ритуала с крыльями, но это случалось крайне редко. В те минуты я действительно была настолько утомлена и загружена, что испытывала лишь умиротворение и благодарность другу за это.

Иной раз его все же заносило: друг начинал зудеть и бухтеть, словно важно-мудрый старец, поучающий несмышленую недоросль. Но это было, скорее, по привычке, нежели он действительно так ко мне относился. Поэтому я быстро пресекала подобные нравоучения, сводя их к шутке. Я чувствовала: он тоже ко мне привязался, и радовалась этому обстоятельству. Мы больше не возвращались к разговору о причинах, вынудивших Шанти стать заложником Среднего Мира, и троице небезызвестных разбойников. Для меня те события потускнели и отошли на задний план. Казалось, будто бы все привиделось, как в страшном сне. И только ланталловый обруч на шее дракона напоминал о реальности произошедшего.

– Алистер, вставай! Вставай, говорю, ленивая девчонка. Я знаю, что ты уже проснулась, не притворяйся, будто не слышишь меня.

Я затаилась и продолжила делать вид, что погружена в глубокий сон праведника.

– Ах, так! Тогда я буду вынужден повторить утренние бодрящие процедуры, которые так тебя впечатлили на прошлой неделе.

Ой, а вот эта угроза заставила меня пересмотреть свое решение во что бы то ни стало поваляться в постели хотя бы еще чуть-чуть. Я открыла один глаз и пробормотала:

– Ты не посмеешь.

– Уверена? – довольно осклабился вредный дракон.

Конечно, нет! Вот уж кто-кто, а он точно приведет в исполнение любой из своих изощренных способов поднятия меня с постели и выпроваживания на пробежку. В этом я уже имела неудовольствие убедиться множество раз. Причем раскаяния Шанти никогда не испытывал, к каким бы заковыристым уловкам ни прибегал в попытках меня растормошить. Будь то невинное утреннее проветривание комнаты путем раскрытия настежь всех окон разом одновременно с безжалостным сдиранием одеяла. Учитывая практически зимнюю погоду, это было весьма эффективно. Или крайне негуманное обливание холодной водой моей сонной головы. Подобные развлечения его забавляли, и он считал своим долгом довести дело до логического конца. Я уже много раз пожалела, что сама попросила дракошу взять на себя эту миссию.

Дело было так. Мне пришла в голову мысль, навеянная воспоминанием о событиях, произошедших у Старого Перевала. Магия – это хорошо, но когда еще я овладею ею настолько, чтобы суметь себя защитить. Использовать химический арсенал не всегда возможно, не стоит на него слишком рассчитывать. И дракон будет рядом не вечно, рано или поздно он меня покинет. Размышляя таким образом, я пришла к мнению, что стоит наконец взяться за себя, вырвать объемную попу из зоны комфорта и начать заниматься хоть какими-то физическими упражнениями. Потому что как ни крути, а для исполнения задуманного требуется отличная форма и тренированное тело. Пока что моя идея казалась совершенно невероятной, но дорогу осилит идущий.

Начать решила с бега вокруг парка. Однако зная собственную безграничную любовь к теплому одеялку и старую приятельницу лень, я заподозрила, что скоро запал потухнет и все плавно вернется на круги своя. Так уже бывало, и не раз. Когда я жила дома, то часто обещала себе, что вот-вот, и начну тренироваться. Иногда даже заходила дальше обещаний. Увы, хватало меня ненадолго. Всегда находились причины, чтобы оправдать себя и бросить это гиблое дело.

Так вот, сейчас, пока еще я была полна решимости, требовалось подстраховаться, и я попросила Шанти мне помочь. С самым серьезным видом объяснила, чего от него хочу. Отдельно уточнила, что какие бы действия я ни предпринимала, как бы его ни уговаривала, злилась и ругалась, дракоша не должен поддаваться. Его задача: стойко пресекать любые мои попытки отлынивать от тренировок.

Сначала друг удивился, но потом, проникнувшись важностью ситуации и глубиной проблемы, рьяно взялся за мое укрощение. Даже чересчур. Вот уже которую неделю он не просто будил меня спозаранку, чтобы перед завтраком и началом работы в оранжерее я успела намотать положенные круги, а еще и по собственной инициативе добавил к моим занятиям комплекс упражнений. От себя, так сказать, в подарок.

Поэтому после ненавистной беготни задыхающаяся, потная и несчастная я была вынуждена выполнять приседания, растяжку, наклоны, прыжки и отжимания. Давалось мне это с огромным трудом, особенно последнее. Отжимания больше походили на предсмертные судороги дохлого червяка, но Шанти строго следил, чтобы все делалось по правилам. Понимая, что изначально сама этого хотела, стиснув зубы, я молчала и терпела истязания над своим нежным тельцем. А когда становилось совсем невмоготу и мои стенания все-таки оглашали округу, мелкая вредность угрожала тем, что соорудит полосу препятствий и начнет гонять меня по ней, как чью-то там козоподобную живность.

В первый раз угрозам я не вняла, лишь рассмеялась, пустив на волю буйную фантазию. Неужели в Небесной Долине есть козы? И что драконы с ними делают? Поедают, оставляя лишь рожки да копытца, или доят и пьют парное молочко? Живо представила дракона с подойником и на его фоне кро-о-ошечную козу. Естественно, после этого я могла только давиться от смеха. Очень хотелось спросить, дабы заполнить пробелы в знаниях, но так и не рискнула, глядя на не разделяющего моего веселья Шанти. Чего доброго, и впрямь загонял бы меня потом до полусмерти. А мне еще хотелось пожить.

Судя по всему, дракошка серьезно взялся за осуществление своего гнусного плана. Потому что все чаще стал куда-то надолго пропадать. Одновременно с этим на лесной полянке, где под чутким руководством драконистого во всех смыслах педагога я словно безумный тролль развивала силу и выносливость, стали появляться подозрительные конструкции. Я попробовала выяснить у Шанти, зачем он приволок туго набитые мешки, колеса от телег и прочий хлам. Однако тот лишь хитро улыбался, туманно сообщив, что незачем мне раньше времени забивать голову подобными вещами. Мол, не достигла еще того уровня просветления. Напутствовал, чтобы не отвлекалась и продолжала добросовестно приседать.

Ну, я и продолжала, проклиная все на свете. В том числе и свой чрезмерный энтузиазм, который мне же и вышел боком. Хотя через некоторое время я заметила, что бегать стало значительно легче. Я уже не валялась на земле, пытаясь отдышаться перед тем, как приступать к упражнениям. А мой отжимающийся червяк превратился в отжимающуюся гусеницу, не очень уверенную, но довольно бодрую.

И тем не менее с ранними побудками дело обстояло все так же трудно. Уставший организм никак не желал соглашаться с доводами рассудка о пользе физических нагрузок с утра пораньше, тело протестовало и не желало вставать. Здесь-то и проявился весь коварный потенциал изобретательности дракона, а также его ответственное отношение к порученным обязанностям.

– Я жду! – вывел меня из прострации зловещий голос Шанти.

Я вздохнула: не хочу проверять, выполнит ли он угрозу или нет. Точно знаю – выполнит. А снова получить за шиворот порцию свежевыпавшего снежка это, мягко говоря, неприятненько. Придется вставать.

– Да встаю уже, встаю! – проворчала я.

Выпростала из-под одеяла свои страдающие мощи и поплелась в ванную.

– Так-то лучше! Сразу надо меня слушать, а то каждый раз одно и то же, – послышался за спиной довольный голос дракошки.