Текст книги "Приручить время, или Шанс на любовь"

– Те, кто встанет за меня, есть. Пусть их немного, но зато каждый стоит толпы мелкой шушеры из лизоблюдов Басилевса. Кроме того, если ты не в курсе, поддержку оказывают не только из дружеских чувств. Гораздо чаще людьми движут меркантильные цели, а мне есть что предложить.

– Гвиан-Гвиан, как же ты самонадеянна, – вздохнул Ниран, глядя на меня со смесью снисхождения и сочувствия. – В любом случае нам нельзя разделяться, и я сделаю все, чтобы ты не наделала глупостей и не попалась в лапы магистрата. Так что забудь о походе в банк.

Смерила лиена недобрым взглядом. Он, в свою очередь, смотрел прямо и непреклонно, в светлых холодных глазах отчетливо читалось предупреждение. Но с какой стати он так со мной обращается? Кто дал ему право распоряжаться моей жизнью и диктовать условия? На каком основании, ракшас возьми! Я понимаю, он волнуется за свою шкуру: возникшая между нами странная зависимость изрядно осложнила дело, однако нечего переходить границы.

– Угрожаешь? – прищурилась, раздумывая, как долго смогу терпеть его выходки. Если нам предстоит проводить много времени вместе, вопрос отношений станет проблемой. Очевидно же, что мы едва терпим друг друга.

– Если понадобится, я тебя к стулу привяжу, поняла? – Произнесено последнее было настолько уверенно и спокойно, что даже тени сомнений не возникло: привяжет. Еще и кляп в рот сунет при необходимости.

Последняя, вроде бы теряющаяся в общем потоке мысль внезапно заставила вздрогнуть и поспешно отвернуться. Тело среагировало мгновенно, гораздо быстрее, чем удалось глубоко вдохнуть и напомнить себе о том, что опасности нет. Во всяком случае, не сейчас… не такой. Очень надеюсь, лиен Тривальди ничего не заметил. Повисшую над нами тишину нарушило хрипловатое мяуканье, переходящее в урчание. Я уже успела взять себя в руки и с улыбкой погладила трущегося о мою ногу кота. Как вовремя он решил приласкаться.

Будто поняв, о чем я думаю, упитанная животинка легко запрыгнула мне на колени и принялась тарахтеть громче прежнего. Я вздохнула: кот выглядел таким беззаботным и довольным жизнью, что рядом с ним невозможно было оставаться в плохом настроении. Раувен так Раувен, без банка – значит без банка. Не может быть, чтобы черная полоса длилась вечно, за ней обязательно придет светлая, нужно лишь запастись терпением. Уж мне ли не знать.

Все это время молчавший и о чем-то сосредоточенно думающий Ниран вдруг ожил и заторопился:

– Поела? Идем, до отправки состава осталось всего ничего.

С сожалением пересадила котика на диванчик и поднялась. Обычно я не носила брюки, предпочитая им юбки и платья, поэтому чувствовала себя не слишком уверенно в мужском наряде. Казалось, что даже в мешковато сидящей одежде я будто вся на ладони. Плотнее запахнувшись в сюртук, поежилась. Может, все дело в почти бесцветных глазах лиена? Или подсознание затеяло свои игры, растревоженное чередой последних событий и моей стремительной утратой контроля над собственной жизнью? Как бы то ни было, я решительно вздернула подбородок и, игнорируя предложенный Нираном локоть, проследовала к выходу. Никто и ничто не сможет сломить Гвиан Старлинг сан Кавалли. Слышишь меня, слабая и растерянная девчонка, что притаилась где-то глубоко-глубоко внутри? Никто и ничто! Я сильная и со всем справлюсь. В этой жизни иначе просто нельзя – эту истину мне пришлось впитать с кровью.

Глава 6

Весь оставшийся путь я дремала, привалившись к прохладному оконному стеклу. Столь неосмотрительно заснуть больше себе не позволила, так и оставаясь всю дорогу на границе бодрствования и забытья. Ниран держал дистанцию и сильное теплое плечо не предлагал. Неприятные соседи напротив вскоре сошли на одной из станций, а их место заняла пожилая пара, тихая и неприметная. Лишь раз произошла заминка, когда экспресс надолго задержали без объяснения причин. Я бы, наверное, и не заметила, но народ вокруг заволновался, с разных сторон стало доноситься возмущенное бормотание и требования объяснений. Разлепила веки и вопросительно посмотрела на невозмутимое и спокойное лицо лиена Тривальди.

Уловив мой интерес, он потянулся, по возможности разминая конечности, и коротко шепнул:

– Проверяют элитные места и первый класс.

Он не озвучил, но в глазах без труда можно было прочесть окончание мысли: «Те, куда ты так стремилась».

Признавать правоту заносчивой поганки не хотелось, однако глупо отрицать очевидное. Этот мужчина умеет заметать следы и предвидеть опасность. Все же странный мне достался спутник, что за скелеты он хранит в своем шкафу? Развивать тему не стала, лишь так же сухо уточнила:

– Ты так спокоен. Почему?

– Поверь, сейчас волноваться не о чем.

Пожала плечами и вновь прикрыла глаза. Я слишком устала: не привыкшее к подобным условиям тело ныло, а на душе скребли кошки. Мне уже было откровенно плевать, чем закончится этот безумный побег ради побега. Однако когда состав все же мягко тронулся и пришел в движение, поймала себя на облегченном выдохе. Все, как и предрекал лиен Тривальди: в наш хлев никто не заглянул даже для галочки. А может, и заглядывали, да я пропустила… Так или иначе, устраивать досмотр уж точно не сочли нужным. Разбуженный и недовольный народ поутих, мало-помалу вагон вновь охватила погружающая в оцепенение атмосфера.

К тому моменту, как Ниран аккуратно дотронулся до моего плеча и сообщил, что мы прибыли в Раувен, мне казалось, прошла вечность. Холодная, липкая, наполненная тревожными шорохами и запахом пота. Несмотря на недавние слова о том, что не люблю этот промозглый город, на перрон я сошла готовая расцеловать путевые столбы. Если здесь мы найдем крышу, теплую постель и возможность помыться, обещаю полюбить его всем сердцем.

Лиен Тривальди двигался уверенно и целеустремленно, превосходно ориентируясь на местности. Он обогнул стайку ведущих, алчущих нажиться на сонных и растерянных приезжих. И вскоре поймал вполне комфортную литягу из тех, кои проносились мимо по своим делам. Я еще в Ликсане обратила внимание, что Ниран очень естественно и без суеты открывает передо мной двери, как в помещениях, так и в литягах – не часто встретишь среди среднего класса столь галантных мужчин. Вот и сейчас он сначала усадил меня и лишь потом занял свое место рядом с ведущим. Тихонько хмыкнула: когда лиену было удобно, он мигом забывал о правилах, хамил, плевал на субординацию и довольно бесцеремонно обращался с высокородной леди, но вот в мелочах… Создавалось ощущение, что такие мелкие штрихи проявлялись у него неосознанно, будто впитанные с детства и вошедшие в привычку. Занятно.

Дом, точнее небольшой особняк, в ворота которого мы постучались, выглядел не слишком богатым. Зато его простоту компенсировала… – хм, сложно передать словами – подчеркнутая ухоженность, что ли. Еще он утопал в зелени и радовал глаз доцветающими поздними сортами роз и кисуны, чьи яркие, словно бархатные шары отчетливо выделялись на фоне серой каменной кладки. Вроде бы дом как дом, но от него веяло уютом, заботой и наполненностью. Знаете, бывают такие дома, где чувствуется, что его хозяева любят друг друга и заботятся об окружающем их пространстве с не меньшей отдачей. А бывают – красиво, вычурно, по последнему веянию моды, а души нет. Пустота и безликость красивой картинки, за которой нет настоящей жизни.

От последней мысли вновь взгрустнулось, но появившийся на пороге высокий и тощий, как фонарный столб, мужчина мгновенно завладел моим вниманием. К слову, сравнение с фонарем было очень даже меткое, ибо, завидев лиена Тривальди, хозяин дома так засиял, что буквально озарил часть улицы своей теплой улыбкой. Глядя на него, сложно было не улыбнуться в ответ.

– Ниран, пес бродячий, какими судьбами?! – распахивая объятия, гаркнул неожиданно мощным и низким голосом для такой субтильной комплекции незнакомец. Он смешно растопырил длинные пальцы и словно примеривался, как половчее ухватить своего гостя.

Моя улыбка перешла в сдавленный смех. Отвешенный эпитет в сторону дерзкого лиена мне понравился, причем произнесено это было с такой радостью, что усмотреть что-либо обидное не получалось.

– Франг, мышь лабораторная, рад тебя видеть! – не остался в долгу Ниран литан Тривальди.

При этом он тоже счастливо оскалился, теряя всю присущую ему холодность. Я залюбовалась, но быстро одернула себя, вспомнив, каким несносным он бывает большую часть времени. Мужчины похлопали друг друга по спинам, продолжая обмениваться короткими приветственными репликами. А меня вдруг осенило: на нас ведь мощные артефакты, исказившие не только ауру, но и внешность! Не кардинально, конечно, но все же достаточно для того, чтобы человек перестал быть собой прежним и превратился в, скажем, своего дальнего родственника. В случае с Нираном так еще и цвет волос изменился: светло-пепельные, будто посеребренные пряди стали абсолютно черными. Пока хлопала глазами и размышляла, а как друг с ходу признал его, нас представили.

– Гвиан, знакомься. Мой хороший и давний приятель – Франг литан Румило. Он тоже ученый и очень хороший специалист в своей области.

Франг, до этого с интересом рассматривающий меня, отмахнулся и смущенно откликнулся:

– Ты предвзят. Видел бы, какую разгромную статью написал один хлыщ из местного филиала магистрата на мое последнее изобретение. Я прямо таки уверился в своей никчемности, – снова засиял Франг.

Ниран рассмеялся, а я подумала, что этот нескладный мужчина, определенно, мне нравится. Затем пришел черед раскрывать мои карты, однако лиен Тривальди ограничился лишь первой половиной имени.

– Франг, моя спутница – лиена Гвиан Старлинг.

– Весьма рад знакомству, – дружелюбно отозвался хозяин дома и вдруг спохватился: – Что же это мы торчим на пороге! Скорее в дом, там Фанни напекла умопомрачительных слоек с творогом и вареньем. Твоих любимых, Бродяга, как знала. – Посмеиваясь, Франг уже размашисто шагал по садовой дорожке к крыльцу.

Мы с Нираном обменялись молчаливыми взглядами. Пояснять что-либо он не захотел, впрочем, и к лучшему. Зачем лишний раз вспоминать о моем происхождении, когда я нахожусь в столь плачевном состоянии, а за плечами сомнительный опыт по разгромлению казенного имущества. Мужчина подхватил единственный на нас двоих небольшой саквояж и отправился догонять Франга. Мне ничего не оставалось, как поплестись следом.

Фанни, а именно так мне представили хлопочущую на кухне хозяйку, оказалась под стать мужу. Высокая, стройная и улыбчивая женщина с копной пшеничного цвета волос, забранных в хвост. Я попыталась намекнуть, что не против узнать ее полное имя, но та лишь отмахнулась.

– Полно, милая. – Вытирая руки о полотенце, она подмигнула Франгу. – Если уж ты здесь, выходит, многое значишь для Нирана. А коли так, то и для нас как своя.

От неожиданности я потеряла дар речи, одновременно и смутившись, и озадачившись. Зато обсуждаемый герой и бровью не повел. С невозмутимым видом он подхватил меня под локоть и, бросив короткое:

– Приведем себя в порядок с дороги и сразу к вам, – потащил вглубь дома.

– М-м-милые люди, – только и смогла пробормотать я, когда мы уже миновали светлую гостиную со множеством ярких подушек, вышитых салфеток и прочим убранством, где была отчетливо видна женская рука.

Далее прошли по небольшому коридору, стены которого занимали изображения различных приборов не всегда понятного назначения. Я попыталась задержаться и рассмотреть подробнее, но лиен Тривальди не позволил. Мягко, но настойчиво он продолжал меня куда-то целеустремленно тащить. И вот позади осталась лестница, ведущая на второй этаж, еще одна общая гостевая комната, мало отличающаяся от той, что располагалась внизу, и ряд дверей. Возле последней Ниран поставил саквояж и, взявшись за ручку, прикрыл глаза. Затем глубоко вздохнул, словно на что-то настраивался, и прошептал заклинание. Я с интересом следила за его действиями, уже перестав удивляться чему-либо.

– Проходи, – распахнув дверь, произнес лиен. И, собственно, все.

Ни пояснений, ни комментариев. Он выжидательно смотрел на меня с таким видом, будто бы ничего особенного вообще не происходит. Потоптавшись на месте, я все же решилась и осторожно переступила порог неожиданно огромной комнаты. Внимание тут же привлекло потрясающее витражное окно почти во всю стену. Несмотря на довольно хмурый день, – а они в Раувене другими практически и не бывают, – благодаря цветным стеклам, помещение озарялось теплым, радужным светом. По полу и потолку рассыпались озорные блики, навевающие мысли о празднике.

– Как красиво, – искренне выдохнула я.

Обернулась на звук закрывшейся двери. Ниран, сложив руки на груди, подпирал косяк и словно бы погрузился в далекие воспоминания. Странное чувство: на самом деле его лицо оставалось бесстрастным, но что-то неуловимо изменилось во взгляде, а губ коснулась непривычно мягкая, едва заметная улыбка.

– Твоя комната?

Лиен Тривальди будто и забыл о постороннем присутствии, с запозданием сфокусировал на мне внимание и чуть нахмурился. Кивнул.

– Располагайся. Там спальня, – он указал на прикрытую дверь сразу за письменным столом из темного дерева. – Из нее попадешь в ванную комнату.

Услышав заветные слова, я мгновенно перестала изучать обстановку и просияла. Лицо Нирана, напротив, стало еще более кислым. Он поспешил испортить мне все удовольствие:

– Только прошу тебя, постарайся управиться побыстрее. Я бы тоже хотел посетить заветное место, а нас ждут к столу. Обещаю: позднее у тебя будет возможность поплескаться вволю.

Я вопросительно изогнула бровь:

– Ты собираешься все это время торчать здесь? В смысле… хм-м-м, предполагается, что жить мы будем в одной комнате?

– А ты, видно, уже соскучилась по непередаваемым ощущениям? – язвительно напомнил о превратностях нашего положения гадкий лиен.

Вздохнула: как-то я и не задумывалась о будущем сосуществовании вплоть до таких вот бытовых неудобств. И напрасно. От осознания того, что и спать придется в относительной близости, пальцы непроизвольно сжались в кулаки. Ракшас! Влипла ты, Гвиан, ох как влипла. Оставив Нирана без ответа, поторопилась уединиться. Что ж, буду решать проблемы по мере их поступления, и пока на повестке дня знакомство с хозяевами дома.

Умывшись и обтерев шею мокрым полотенцем, я придирчиво рассматривала новое отражение в зеркале. Усталость и практически бессонная ночь оставили на лице хорошо различимые следы, а у меня не было под рукой даже элементарных средств, чтобы это поправить. Махнула рукой на внешний вид и полезла проверять злополучный серебристый узор на теле. Если во мне еще и теплилась надежда, что он за прошедшие часы исчез, то она мгновенно испарилась, стоило пробежать подушечками пальцев по слегка выпуклому орнаменту. Ракшас еще раз! Чуть не застонала в голос.

В дверь настойчиво постучали. Застегивая рубашку, раздраженно откликнулась:

– Иду я уже, иду!

Собрала волосы в пучок и закрепила той самой шпилькой, приобретенной в оружейной лавке. Мелькнула мысль, что к ней еще нужно купить яд. В следующий момент я уже решительно вышла из ванной комнаты и буквально впечаталась в лиена Тривальди. Он, судя по всему, совершенно не ожидал от меня такой прыти: машинально придержал, не позволяя потерять равновесие, будто выцветшие радужки глаз оказались так близко, что я и сама на некоторое время опешила. Ниран смотрел внимательно и серьезно, словно что-то для себя решал.

Сбросив оцепенение, потерла неудачно вывернутое при столкновении запястье и пробурчала:

– Зачем прямо под дверью-то торчать?

Взгляд мужчины тут же переменился, сделался острым, почти осязаемо колючим. Меня выпустили из капкана сильных рук и посторонились.

– Не хотел рисковать, – не слишком приветливо ответил лиен Тривальди. – Как можешь видеть, кровать находится дальше, чем заканчивается предполагаемый радиус допустимого между нами расстояния. Не думаю, что ты бы хотела получить неожиданную болевую атаку.

Только сейчас я вдумчиво осмотрела спальню. Действительно, она оказалась настолько же просторной, как и первая комната, видимо, служащая кабинетом. Зачем ему такие площади, если он тут даже не живет? И кто поддерживает здесь порядок? Ведь дверь была магически опечатана, а следов пыли и грязи я не заметила. Разве что не помешало бы проветрить помещение, дабы избавиться от застоявшегося воздуха. Из размышлений вывел все тот же, естественно, никуда не исчезнувший лиен:

– Я попрошу Франга после обеда помочь мне с… хм-м-м, некоторой перестановкой. Чтобы нам было удобнее и меньше приходилось зависеть друг от друга хотя бы в пределах этих стен.

Кивнула. А что еще оставалось? Ниран знаком велел следовать за собой и покинул спальню. Соблюдая достаточную дистанцию, я осторожно перемещалась в пространстве, в любой момент ожидая новую вспышку боли. Но нет, обошлось. Лиен вернулся со стулом в руках и с неодобрением посмотрел на меня, застывшую в центре комнаты.

– Все экспериментируешь? Никак не угомонишься?

Поджала губы и проигнорировала выпад. Он поставил стул и скрылся в ванной. Вот и поговорили… опять. И почему нам так сложно найти общий язык? Вроде бы оба и пытаемся идти навстречу, но как-то, видимо, неправильно. Я вздохнула и с тоской посмотрела на такую манящую кровать с резной спинкой в изголовье. Мне мало что довелось увидеть в доме лиена Тривальди в Ликсане, но я была и в его кабинете, и в спальне, и в ванной. И теперь, сопоставляя картинки и впечатления, не могла отделаться от ощущения, что это место действительно ему дорого. Здесь во всем чувствовалось присутствие хозяина. А в столице… не уверена, что это вообще его дом, а не снятый на время. Слишком безлико там было.

Взгляд снова прилип к застеленному покрывалом широкому ложу. Безумно хотелось нырнуть под одеяло, расслабить мышцы и провалиться в крепкий сон без сновидений. Последняя мысль заставила вновь нахмуриться: н-да, боюсь, это станет проблемой. Уже стало!

– Продержись еще час, и обещаю: ты получишь желаемое.

Вздрогнула и перехватила чуть насмешливый взгляд несносного лиена Тривальди. Он с пониманием хмыкнул, тоже посматривая в сторону кровати.

Выбора у меня все равно нет, а посему… Поднялась и вложила ладонь в протянутую руку посвежевшего Нирана литан Тривальди. От вполне обычного и ожидаемого прикосновения по телу пробежал холодок. Охнула и непроизвольно потянулась свободной рукой к тому месту, где сосредоточилось приятное покалывание – справа, в аккурат там, где появилось непрошеное украшение на коже.

Ниран внимательно проследил за моими действиями, но не произнес ни единого слова.

– Ты… ты тоже это почувствовал? – не дождавшись комментариев, уточнила я.

Он неохотно кивнул и напомнил:

– Нас ждут. Час, дай мне всего час.

Глава 7

Обещание свое лиен Тривальди сдержал: по прошествии озвученного времени я лежала на атласных простынях, завернувшись в пушистый халат, и прокручивала в голове последние события. Первое, и этот факт я уже отметила ранее, чета Румило производила только положительное впечатление. Несмотря на повышенную общительность Фанни и явный интерес со стороны ее мужа к ситуации в целом, неловкости за обедом не возникло. Они так и не озвучили очевидно напрашивающиеся вопросы в связи с нашим более чем неожиданным появлением, зато предельно внимательно отнеслись к отсутствию у меня багажа и, соответственно, самых элементарных вещей.

Кроме того, между ничего не значащей дежурной болтовней, отлично скрашивающей молчание на действительно занятные темы, я узнала, что знакомы все трое давно, с детских лет, и именно оттуда идут истоки их дружбы. А в случае с Фанни и Франгом не только дружбы. Теплота в отношениях была настолько заметной, что порою я чувствовала себя лишней. Самозванкой, заявившейся туда, где ей совсем не место. Даже Ниран здесь открывался совершенно с иной стороны. И, учитывая, что со мной он никогда не был столь благодушно настроенным, сей факт еще больше заставлял прочувствовать свое одиночество. Может, противный блондинчик и прав, может, я заслуживаю все то, что имею в итоге.

С другой стороны, именно к этому я и стремилась, так что все закономерно и, в принципе, хорошо. Но отчего-то на солнечной кухне одного из самых дождливых городов Фантории я внезапно ощутила тоску по настоящим и теплым человеческим отношениям. Ведь свет не в окружающей нас обстановке, а в нас самих. Когда люди готовы им делиться, тогда любой промозглый день и невзгоды отступают на второй план. Увы, мой свет давным-давно потух. Более того, я свыклась с этими вечными сумерками, словно преступница, прячущаяся в неверных тенях закоулков души. Почему «словно»? Преступница и есть. Отказ воспринимать жизнь во всей полноте и намеренное заточение себя в скорлупе из отчуждения и циничного холода – разве не преступление против Единого? И это не самое страшное, что я сделала в своей жизни.

Затолкав куда подальше мрачные мысли, я вернулась в настоящий момент. Провела ладонью по дорогой ткани постельного белья. Конечно, Румило не бедствовали, но застилать кровать в комнате мужчины, который здесь даже не живет, шевалийским атласом – это, знаете ли, наводит на размышления. Все же и Тривальди, и сами Румило принадлежали к среднему сословию литан, и подобного рода проявление сибаритства выглядело странным.

Ну и самое главное: бдительный Ниран хоть и вручил меня Фанни при первой удобной возможности, дабы переговорить с Франгом тет-а-тет, но ни на миг не выпускал из поля зрения и следил, чтобы мы, находясь в одном помещении, не отдалялись друг от друга на критичное расстояние. Как ему это удавалось – ума не приложу. Будто чувствовал приближение той грани, за которую переходить чревато. Почему тогда я ничего подобного не ощущаю? Впрочем, возможно, он просто слишком внимателен, вот и все. Так или иначе, но мне не удалось услышать, о чем говорили мужчины, а было весьма интересно. Зато Фанни пообещала заняться моим имуществом, начав с самого необходимого, а позднее вызвать портниху.

Честно говоря, у меня от подобной заботы дар речи пропал не некоторое время. И когда, интересно знать, Ниран успел шепнуть ей, что самостоятельно шататься по торговому центру Раувена я не смогу? А какая предусмотрительность! Сам он, так понимаю, тоже не жаждал сопровождать меня в этом обременительном походе.

Вот так, в течение какого-то часа, были улажены все насущные вопросы, включая и перестановку в спальне и кабинете лиена Тривальди. Франг, пока двигали мебель, бросал на меня хитрые взгляды и прятал улыбку в уголках губ, а Ниран выглядел подчеркнуто невозмутимым, хотя однажды мне удалось поймать его недовольный взгляд в сторону друга. И вновь, за исключением этих мелких проявлений эмоций, никто ничего вслух не озвучил. Ни вопросов, ни переходящих дозволенной грани шуточек. За что я, если откровенно, была премного благодарна литан Румило. Потому что сама, как бы ни старалась держать лицо, испытывала неловкость от ситуации.

Шум воды за стеной стих, и я повернула голову, ожидая появление лиена Тривальди. С некоторых пор представлять его обычным незаметным лаборантом в замызганном халате просто не получалось. И действительно, шагнувший из легкого облачка пара мужчина меньше всего походил на того покорного и молчаливого недотепу, каким я привыкла видеть его на работе. Сейчас Ниран вновь принял свой истинный облик, впрочем, как и я: шнурки-артефакты мы сняли, так как влаги они не терпели и могли испортиться. Он спокойно проследовал к шкафу, совершенно не стесненный тем фактом, что находится не один. Без спешки выбрал подходящую одежду. Судя по всему, и одеваться собирался прямо здесь, да и куда бы ему уйти в нашем-то положении.

Я давно вышла из того возраста, когда при виде обнаженного мужчины стыдливо отводишь глаза. И если в Ликсане просто растерялась от его раскрепощенности и стремительно развивающихся событий, то сейчас мною двигал вполне шкурный интерес. Ибо ничего подобного моему орнаменту на видимой части тела Нирана замечено не было. Значит, я тогда не ошиблась, а он мне солгал. Или?..

– Что? – все же соизволив заметить мой пристальный взгляд, выгнул бровь лиен Тривальди. И тут же с усмешкой добавил: – Моя леди не слишком строгих правил?

Я чуть не поперхнулась от такой наглости. Видимо, он на подобную реакцию и рассчитывал, потому что вполне искренне рассмеялся:

– Прости, не удержался.

И вновь я лишь открыла и закрыла рот. Слишком неожиданным было это извинение с учетом присущих данному мужчине холодности и язвительности. И смех… заразительный, добрый. В итоге я передумала отвечать колкостью на столь неуместный вопрос, лишь фыркнула, уточнив:

– Не твоя.

– Что? – застегивая простого кроя рубашку без лишних деталей отделки, как будто удивился Ниран.

– Леди не твоя, говорю. Не по зубам. – Хотелось добавить, что и происхождением не вышел или еще какую-нибудь гадкую и отчасти правдивую вещь, но отчего-то смолчала.

Несомненно, он понял непроизнесенный подтекст. Однако, на удивление, не ощетинился, как это бывало прежде, а весело подмигнул:

– Значит, с тем, что леди не обременена строгостью нравов, она согласна?

– Ах ты!.. – кинула в наглеца подушкой.

Он поймал и важно закончил:

– Ваше поведение, лиена, красноречивее слов.

– Знаешь что?

– Что?

– Ничего ты не знаешь, понял! – совершенно нелогично выпалила я совсем не то, что собиралась.

Ниран враз посерьезнел и согласно кивнул. Уже спокойно ответил:

– Вот и ты, Гвиан, ничего не знаешь, а потому воздержись от поспешных выводов и удобных стереотипов. Больше нет сан Кавалли и зависящего от ее настроения и доброй воли младшего научного сотрудника, имя которого, держу пари, ты с трудом вспоминала при встрече. Теперь ты зависишь от меня не меньше, а посему будь умницей и не дергай ракшаса за хвост.

Я поежилась от этой отповеди с отчетливыми нотками угрозы. От лиена Тривальди исходило столько уверенности и властности, что стало неуютно. Сразу вспомнилось, что я в чужом городе, в чужом доме, в халате на голое тело на кровати этого самого лиена, и случись что, никто не придет меня спасать. Как и всегда… Паника мгновенно затопила сознание, лишающий здравомыслия ужас ледяными иглами впился в сердце, терзая его и заставляя в сопротивлении разгоняться до немыслимой скорости. Однако вместе с этим из глубины души всколыхнулась и вся ненависть, все то темное, что стало неотъемлемой частью меня. В горле застрял безмолвный крик: «Ошибаешься! Я сильнее, чем думаешь! У тебя больше нет надо мной власти, мерзкий ублюдок!»

Быстрее, чем сообразила, что делаю, я позволила зудящим от всплеска магического потенциала пальцам сбросить скопившийся заряд. Пока трансформировала его в заклинание, отстраненно видела, как вытягивается лицо дерзкого лиена Тривальди, как его рыбьи глаза расширяются от изумления. Он что-то закричал, но я не услышала.

В голове билась единственная мысль: «Я не жертва!»

И когда чары уже нельзя было остановить, мир вокруг внезапно поплыл, смазался и завертелся калейдоскопом. Пространство хороводило, затягивая меня в эту безумную воронку.

Накатила сильная дурнота, тело бросило в холодный пот, и я из последних сил сдерживалась, чтобы не вывернуть желудок наизнанку. Уже было не до Нирана, я плохо соображала, что происходит, в висках гулко стучала кровь. Медленно и с трудом вдыхая воздух сквозь сжатые зубы, я почувствовала болезненное жжение сбоку. Будто мало мне было до этого. Застонав, прижала локти и съежилась еще больше. Время словно застыло, казалось, ничего не меняется и эта пытка будет продолжаться вечность, но внезапно все кончилось.

Я судорожно вздохнула полной грудью и закашлялась. Вот еще секунду назад собственное тело ощущалось чужим и взбунтовавшимся, а теперь стало так хорошо, что я просто обессиленно рухнула на спину и прикрыла глаза. Полет. Мне представлялся полет в невесомости, парение в ласковой пустоте эйфории. К сожалению, последняя быстро сменилась слабостью и осознанием собственной глупости. Гвиан! Разве стоит какой-то выскочка таких реакций? Как ты могла так глупо забыться? Где та расчетливая и сдержанная магичка, которая либо использует мужчин, либо вытирает об них ноги?

Матрас рядом прогнулся, выдавая слишком близкое присутствие того, кто упорно не желал вставать ни в одну из означенных категорий. Более того, который сам предпочитал делать со мной и то, и другое! Ведь не обо мне он заботился – это же ясно, как святые Начала, – о себе, и только. А при случае не упускал возможности продемонстрировать, кто тут истинный хозяин положения… С-с-скотина.

– Посмотри на меня.

Я вздрогнула от абсолютно лишенного эмоциональной окраски голоса, но с вызовом заглянула в потемневшие от гнева глаза лиена Тривальди. Только они выдавали его истинные мысли и настроение. Лицо спокойное, сосредоточенное, а вот в глазах – жидкое серебро.

– Если ты еще раз поставишь под угрозу безопасность людей, которые нас приютили, я тебя уничтожу. Избавлюсь, как от гадливой кошки.

Ниран произнес это все так же отстраненно, будто и не живой человек, а бездушная оболочка. И под словом «избавиться» лиен явно не разрыв связи и наше освобождение друг от друга имел в виду. Я промолчала, не считая нужным отвечать. Однако мужчину напротив такая ситуация не устроила.

– Поняла меня?

Слабость накатывала волнами и все усиливалась. Отчаянно ей сопротивляясь, возразила:

– Угроза была только для тебя. Упивайся своей властью, пока можешь, это лишь до тех пор, как ко мне не вернется магия.

– Ошибаешься. Снова. Что до магии… Чем ты только что думала, самонадеянная Гвиан, раз так на нее уповаешь?

Я сдалась. Закрыла глаза и позволила сознанию плыть по течению бессвязных мыслей.

– Как ты остановил заклинание? – последнее, на что хватило сил.

– Спи, – приказал Ниран и отодвинулся на другой край кровати.

Хотела бы я последовать его совету, но провалиться в беспамятство не получалось. Я словно зависла на границе реальности в липком ничто. Проходили минуты, часы, сутки – неизвестно. Время перестало ощущаться, будто и вовсе застыло. А я застыла вместе с ним. Лишь мерное дыхание мужчины за спиной позволяло точно знать, что все вокруг действительно существует. Думать тоже получалось плохо, словно бредешь сквозь густой туман. Тишина, пустота, чужое дыхание. Вдох-выдох. Вдох… выдох.

В следующий раз, когда голова прояснилась и вернулось критическое мышление, я почувствовала себя лучше. За окном проплывали тяжелые серые облака, но дождя вроде не было. Прислушалась к шорохам дома – ничего. Только все то же спокойное дыхание Нирана, что помогло мне в итоге заснуть. Интересно, который час? Судя по всему, уже утро следующего дня, ибо для вечера предыдущего слишком светло. Неудивительно, что мы проспали так долго, сказалось и нервное напряжение, и жуткие условия путешествия, а самое главное – тут я с горечью вздохнула – моя последняя выходка.