Текст книги "Путешествия в астрале и наяву"

Утром она не хотела просыпаться, как Елена Петровна и Юрий не тормошили её.

– Вот как на тебя свежий воздух действует, – подсмеивалась Елена Петровна, теребя Ритин носик, – ну-ка просыпайся. Уже все позавтракали!

– Ум-м. Всё равно мне делать нечего. Спать хочу.

– Как это делать нечего! Пойдём в пещеру. Ты ведь не была ни разу. Мальчики сегодня обещали нас взять с собой. Там так здорово!

Рита нехотя открыла глаза. После вчерашнего приключения она чувствовала себя разбитой и уставшей, и лазать по пещерам ей не хотелось. Но, попив чаю, который принесла в палатку сердобольная Елена Петровна, Рита переменила своё решение. Что ж это, ей и рассказать будет не о чем, была около пещер, а внутри не побывала! Как же так! Да и фотографии надо сделать.

Юрий шёл с ней рядом, объясняя, что такое пещеры вообще, почему в одних пещерах ничего нет, а в других – сталактиты и сталагмиты.

– Юр, не грузи меня всякими терминами. Ты уже был в этих пещерах?

– Да, мы вчера обследовали две. Одна так себе, нам туда можно, а в другую нам не разрешают заходить.

– Кто?

– Настоятель.

– А почему?

– А фиг его знает. Может, выделывается, хочет показать, что он тут хозяин, а может, и правду говорит, что в той пещере – злые духи и они, дескать, нас погубят.

– А когда это он так говорил?

– Да вчера – на приёме.

– А-а-а, – Рите не хотелось вспоминать о вчерашнем приёме.

Её подмывало спросить, что за встреча была вчера у Воланда ночью, но, поскольку, Юрий при этой встрече не присутствовал, она благоразумно решила промолчать. Елене Петровне она тоже не успела ещё рассказать, и теперь чувство невысказанности и недосказанности мучило её. Однако недолго. Елена Петровна была права. В пещере было очень интересно. Построившись цепочкой, они пробирались за Николаем Давыдовичем между огромных влажных колонн, сотворённых природой за миллионы лет, хором удивляясь причудливым формам сталактитов, сталагмитов и в восхищении дотрагиваясь до мощных сталагматов – это когда сталактит, капая с потолка, сливается со сталагмитом и превращается в огромную колонну.

Николай Давыдович очень щепетильно относился к пещерам, уверив всех, что это живые существа и даже воздух, выдыхаемый людьми, не говоря уж об их горячих телах (для пещерных 4 градусов, да, горячих) может навредить.

– Вот тем пальчикам, которые вы видели у входа, им уже лет 800, а может и вся тысяча. А уж вот этим столбам – миллион. Вот это я и хочу выяснить с помощью своей аппаратуры. И это, и многое другое, – рассказывал он Рите, как самому благодарному слушателю, бдительно приглядывая за Юрием, который всё время норовил свернуть в сторону, – Юрий Максимович, я убедительно прошу вас не отрываться от коллектива. Заблудиться здесь – пара пустяков, особенно если нет специального эхолота, с помощью которого можно выйти из любой пещеры.

– Николай Давыдович, – в тон ему парировал Юрий, – я знаю вас как человека очень отзывчивого и чуткого к нуждам других людей. Мне очень, очень нужен эхолот! Ведь если я буду бродить с вами тут, как простой экскурсант, я ничего, ничегошеньки не смогу отыскать!

– Вы нетерпеливы, молодой человек! Всему своё время.

– Да ведь времени-то у нас мало! Сколько мы тут пробудем? Самое много – неделю, а за неделю разве что-нибудь найдёшь?

Кому-то недели мало, а Рите уже хотелось домой – спать в нормальной постели, ходить в нормальный туалет, принимать на ночь душ, есть нормальную пищу, смотреть телевизор, да что уж там. Сколь много даёт нам цивилизация! И осознаём мы это лишь чего-то лишившись, хоть и ненадолго.

Во время обеда у Риты ещё было желание спросить у Воланда, с кем это он беседовал ночью, но ей показалось это неудобным. Не те у них отношения. Скажет, а твоё какое дело, а ты что делаешь по ночам? И что? Рассказывать всем, что пошла пописать и заблудилась? Ну, уж, нет.

Рита нашла себе занятие. Они с Еленой Петровной то ли мешали, то ли помогали Всеволоду и Николаю Давыдовичу в их измерениях пещеры, охотно участвуя в экспериментах – зайти в пещеру с каким-нибудь прибором, выйти из пещеры. Юрий получил заветный эхолот и ушёл вглубь пещеры для каких-то своих исследований. Воланд после обеда опять куда-то ушёл, причём Рита заметила, что Елена Петровна проводила его каким-то странным взглядом.

Вечером возле костра все бурно делились впечатлениями, особенно Юрий, который прошёл так далеко, как позволял ему Николай Давыдович через радиоаппаратуру и послушно вернулся назад, как только появились радиопомехи.

Рита не стала рисковать этой ночью, воспользовавшись баночкой по совету Елены Петровны, так и не рассказав про свои ночные похождения.

Весь следующий и последующий день прошёл, вернее, проскочил также в тех же занятиях. У Юрия были какие-то успехи, что-то там он нашёл и теперь постоянно клянчил у Николая Давыдовича, чтобы он сопроводил его дальше вглубь пещеры. Николай Давыдович осторожничал, отговариваясь тем, что никогда так далеко не заходил, дескать, и так хватит. Юрий был просто одержим, как охотничья собака, учуявшая добычу.

Рита уже начала входить во вкус их научной деятельности. Она даже не заметила, что Воланда не было целые сутки, если бы об этом ей не сказала явно обеспокоенная Елена Петровна.

– Ну, и что? – зевая, Рита застёгивалась в спальнике, – что он, маленький? Разве он ничего не сказал?

– Сказал, но как-то так… Не нравится мне всё это. Какой-то он дёрганый стал.

Рита только было подумала рассказать Елене Петровне о своих недавних наблюдениях, но тут же и уснула, уставши за день.

На другой день, основательно нагрузившись аппаратурой и продуктами на обед, маленький отряд сплочённо отправился к месту своей работы. В лагере остались дежурить дети, от которых ещё недавно Рита не знала, как избавиться. Но мудрая Елена Петровна очень быстро повернула неприятную сторону медали благоприятной стороной. За небольшую мзду (те же конфеты и всякую мелочь, которую они набрали для подарков), она «наняла» местную детвору охранять лагерь от самих же себя. И те прекрасно справлялись с этой работой, бдительно охраняя лагерь, да ещё и дрались за возможность постоять в карауле.

Юрий всё торопил неторопливого Николая Давыдовича, Елена Петровна, как могла их примиряла, Сева сидел, уткнувшись в свой ноутбук, изредка давая команды Рите, которая должна была то стоять вон там, то идти вон туда. Рите нисколько не трудно было исполнять эти указания, тем более, что Сева оказался также одержим наукой, как и все остальные. Все они были однополым существом под названием «Учёный» и Рита чувствовала себя частицей этого организма. Обедали тут же у входа в пещеру, еле дозвавшись Юрия, который ел, явно не осознавая, что он жуёт. Зато все остальные нахваливали Елену Петровну, умудрившуюся из порошковой картошки и обычной тушёнки приготовить ароматный необыкновенно вкусный суп. Зардевшись от смущения, Елена Петровна отмахивалась от комплиментов, как от мух.

Не успели Рита с Еленой Петровной «перемыть» посуду, как Риту позвал Сева:

– Ритонька, – Рите очень понравилось, как он её называл, как-то ласково и нежно, как сестру, – будь другом, сходи в лагерь, у меня в палатке в рюкзаке возьмёшь зелёную папку и принеси сюда. Лады?

– Конечно, Сева.

Рита вприпрыжку помчалась в лагерь. Она уже заразилась учёной лихорадкой и всеобщим опасением, что не хватит времени всё исследовать. Дети обрадовались, увидев её, но поняли, что оплаты не будет, и разошлись на свои посты. Схватив папку, Рита помчалась обратно. Что-то знакомое мелькнуло за поворотом. А, монах в своей тёмно-красной мантии шагал по направлению к пещерам. «Наверное, хочет что-то сообщить или от Воланда что-нибудь передать», подумала Рита, идя за ним следом. Кажется, это был тот самый монах, с которым встречался ночью Воланд. А, может, и нет. Они все приблизительно одного телосложения, бритые наголо и одеты одинаково. Не доходя до пещеры, монах свернул и начал подниматься в горы. Рите стало очень интересно, куда это он направился, ну, очень интересно. Поскольку до «их» пещеры оставалось несколько шагов, она помчалась почти бегом, сунула Севе папку, крикнув на ходу что-то типа «Я сейчас», на что Сева кивнул, не отрывая взгляда от экрана монитора, и помчалась догонять монаха. Зачем ей это было нужно? А бог его знает! Монах уже прошёл довольно далеко, и теперь Рита как бы выслеживала его. Вот он остановился, Рита продолжала идти. Если он заметит, что она идёт за ним, можно будет спросить, где Воланд. Ах, да, она не знает языка! Ну, жестами как-нибудь можно показать очки, и развести руками.

Внезапно монах исчез. Рита подошла к этому месту. Она очень хорошо видела, что он только что неподвижно стоял здесь, а, впрочем, она обходила валун и могла и не заметить. Она оглядывалась, внимательно осматривая каждый камешек. Удивительное дело! Уж не галлюцинации ли у неё. Но тут она заметила небольшое углубление, около которого вроде бы как были сдвинуты камни. Рита заглянула туда и увидела, что это был вход в пещеру. Поскольку ничего другого подозрительного она не увидела, она смело соскользнула в это углубление. Это был лаз, достаточно широкий и гладкий, к тому же он расширялся, чем дальше по нему ползла Рита. У неё был с собой фонарик, и она подсвечивала себе иногда только для того, чтобы убедиться, что лаз или пещера не разветвлялись, от чего всегда предостерегал Николай Давыдович. Скоро лаз стал ещё шире так, что Рита смогла стать на четвереньки, а затем и в полный рост. Она ничего не видела, но почувствовала вдруг свежий воздух и даже какие-то звуки, отдалённо напоминающие урчание машины. Продолжая идти вперёд, Рита увидела очень тусклый свет впереди, который осветил монаха, сидящего в позе Лотоса посреди небольшой круглой пещеры. Рита спряталась за выступ, из-за которого появилась, и стала осматриваться. Монах сидел, не шевелясь. Видимо, он медитировал и пришёл для этого сюда специально. Рите стало неловко, но любопытство, а что же будет дальше, раздирало её, и она не могла решиться – уйти из пещеры или чуть подождать. Некоторое время назад у неё не было бы никаких сомнений, конечно, уйти. Но за последние дни она так опылилась учёными страстями, что решила всё-таки посмотреть, ну, хоть немного. А вдруг он сейчас пойдёт дальше в пещеру, а там сидят древние люди, про которых ей рассказывали Юрий с Еленой Петровной и она – одна из экспедиции – их увидит.

Рита присела на корточки и приготовилась ждать, сколько потребуется, продолжения событий. Для начала она оглядела пещеру. То, что ей показалось вначале урчанием машины, оказалось небольшим подземным ручьём, протекавшим у задней стенки пещеры. Рите было не холодно, но ноги скоро затекли. Она решила тоже сесть в позу Лотоса, хоть у неё и не складывались ноги, как надо, но что-то наподобие получилось. А интересно, как люди медитируют? Елена Петровна рассказывала основы, но сама она не умела, она умела только самовнушением заниматься. Говорила, что медитировать могут только подготовленные люди. На Востоке есть даже специальные школы медитации. Рита не собиралась обучаться этому, но проснувшийся «вдруг» интерес к жизни заставлял её интересоваться всем абсолютно.

Посидев так некоторое время, Рита задремала. Странное дело, она прекрасно выспалась этой ночью, да и сидеть было не очень удобно, но веки вдруг налились тяжестью, руки и ноги одеревенели, сама она стала вдруг тяжёлой и твёрдой, будто превратилась в камень, на котором сидела.

Вдруг будто бы кто-то тронул её за плечо. Рита подняла глаза и увидела рядом с собой того самого монаха, за которым следила. Он ласково улыбался ей и протягивал руку. Рита подала ему руку, свободно встала и вдруг с ужасом увидела, что тело её осталось сидеть на камне в той же позе Лотоса. Но монах потянул её за руку, и она тут же успокоилась. Они медленно поплыли по пещере. Рита с интересом оглянулась на своё тело, увидев тоненькую струйку голубоватого тумана, тянувшегося от неё к телу, сидящему на полу. Такая же струйка соединяла и монаха, державшего её за руку с тем, который сидел на полу посередине пещеры.

Рита поглядела на монаха, как бы спросила, что всё это значит. Монах слегка склонил голову и Рита, не видя, чтобы он раскрывал рот, вдруг ясно услышала:

– Ты у меня в гостях, не так ли?

– Да, так. Но я не испросила вашего разрешения. Простите меня.

– Ничего, дитя моё. Я вижу, твои помыслы не коварны, а твоё любопытство не тщеславно и не опасно. Пойдём со мной, я покажу тебе то, что ты хотела увидеть.

– Древних людей?

– Нет, здесь их нет. Я покажу тебе то, о чём ты хотела у меня спросить.

Внезапно словно вихрь поднял их высоко в воздух, они легко пролетели через каменные своды пещеры, пролетели над каменными тропинками, ведущими к храму, и очутились в подземелье. Здесь в тёмной сырой келье Рита увидела Воланда, сидящего на полу и завывающего жутким голосом.

– Что это? Что с ним? – испугалась Рита.

– Этот человек хотел украсть тайные знания, которые хранятся уже много, много лет.

– Знания? Но ведь знания не должны быть спрятаны. Ведь знания на то и знания, чтобы их узнало как можно больше людей. Зачем их прятать?

– Эти знания хранятся потому, что люди пока ещё не могут ими воспользоваться. Они могут применить эти знания для установления своей власти в ущерб другим людям, а это может привести к катастрофе всей Земли. До той поры, пока люди не перестанут убивать друг друга по пустякам, пока они не научатся считать каждого другого человека самим собой, пока они не перестанут драться за каждую мелочь и пока не научатся делиться со всеми всем необходимым, до той поры эти знания принесут не пользу, а вред.

– А разве будет когда-нибудь такое время?

– Будет, обязательно будет. Очень скоро люди перестанут завидовать друг другу, потому что у всех будет всё необходимое для жизни в одинаковых количествах.

– Разве такое бывает? Людям всегда мало, сколько бы они не имели!

– Сейчас не бывает. Но скоро будет.

– Когда?

– Ты, детка, не доживёшь до этого времени, но в масштабах Земли это не так уж и долго.

– И люди станут все равны?

– Да все равны перед Богом. И Бог будет у всех един, как это и есть на самом деле, и люди перестанут воевать друг с другом только лишь из-за того, что одну и ту же молитву они читают на разных языках!

– Но у людей есть много ещё такого, из-за чего они ссорятся! Одни хотят больше денег, другие – больше власти, третьи – не хотят работать, а чтобы другие на них работали. И самые ужасные планы претворяются в жизнь, а добрые люди слывут дураками.

– Всё это так. Вот ты живёшь в хорошем добротном доме и никого туда не пускаешь без своего ведома. А вот когда ты сможешь впустить кого угодно, оставить переночевать, отдать всё, что у тебя есть первому встречному и тебе не будет жалко, – вот тогда и наступит новое время. И тогда наши тайные Знания станут явными и помогут людям стать ещё добрее и лучше.

– Если я всё отдам, то моё место займёт другой, а я буду жить в нищете. Какая разница? Сегодня я живу в достатке, а кто-то нуждается, но если мы поменяемся с этим «кто-то» местами, что от этого изменится? Я стану несчастной, а этот «кто-то»? Станет ли он счастливее?

– Нет, не станет. Потому что люди в вашем мире слишком зависят от вещей, от материального благополучия. Но если бы ты могла свободно приходить в любой дом, разве тебе нужен был бы свой дом?

– Вы хотите сказать, что люди будущего будут жить, как бомжи?

– Нет, я ничего не хотел тебе сказать. Это будут совсем другие люди с другими запросами в жизни. Это очень далёкое будущее и ваши понятия о жизни мешают воспринять ответы на все вопросы, которые могут возникнуть в связи с этим. Но есть ещё прошлое, которое можно осознать и понять, почему произошло то или иное.

– Вы знаете о прошлом?

– Да. Я могу показать тебе, почему погиб твой муж.

– Что? Нет, вы не знаете, вы ничего не знаете.

– Хорошо. Пошли, я покажу тебе.

– А… с Воландом? С ним что будет?

– Не беспокойся, мы выпустим его, как только закончатся ваши изучения пещеры, которую мы разрешили вам изучить. Его пребывание в подземной келье пойдёт ему на пользу. Пошли.

Монах снова взял Риту за руку, и они взмыли вверх – так высоко, что Рита увидела огромные горы Тибета и Гималаи сверху. Потом Земля как бы крутнулась в обратном направлении и также быстро, держась за руки, они с монахом опустились на Землю. Только это уже было в Подмосковье. По дороге быстро ехала машина. Рита узнала их с Вадимом машину, в которой он разбился и сердце, не в груди, а где-то там – в пещере – затрепетало.

– Нет, ещё раньше, – «услышала» она голос монаха, и они оказались возле офиса, где работал когда-то Вадим.

Он выходил из двери, разговаривая по телефону, за ним следом шёл Роман:

– Вадим, ты торопишься?

– Да, очень. Мне нужно встретиться с одним человеком.

– А ты не мог бы меня подвезти? Моя машина поломалась, а нам по пути.

– Откуда ты знаешь?

– Да ведь ты так громко договаривался с кем-то по телефону! Да и по времени я так понял, успеваешь!

– Мне надо выехать за город, – Вадим говорил нехотя, явно, идея подвозить троюродного брата жены куда бы то ни было, ему не импонировала.

– Да я слышал, слышал, мне тоже в ту сторону.

– С каких это пор ты назначаешь встречи не в столице?

– А ты?

– Я по делам.

– И я по делам.

– Уж, не хочешь ли ты сказать, что мы с тобой поедем по одному и тому же делу?

– Ха-ха-ха! – в отличие от Вадима у Романа было прекрасное настроение, – Нет, не хочу, я не знаю, по какому делу ты поедешь, а про своё дело я могу рассказать тебе по пути.

Всё это время они шли к машине, и как ни старался Вадим избавиться от назойливого родственничка, тот упорно настаивал на своём. Вадим так и не смог послать его подальше, поэтому Рома всё-таки уселся в машину и всю дорогу пытался разговорить хмурого Вадима, то рассказывая что-то о работе, то о своих новых девочках. У Романа никогда не было одной единственной любимой. Он всегда встречался с несколькими девушками сразу или делал вид, что это так. Он долго с мельчайшими подробностями рассказывал Вадиму, как они славно погуляли в ночном клубе с некими Нелли и Юлианой, предложил всем вместе поехать в выходные на дачу к хорошим знакомым.

– Там такая природа – сосны, пруд с рыбой. Огромный крытый бассейн, еда, выпивка, какая хочешь. Сауна, «СПА». Делай, что хочешь.

– Ты же знаешь, что я без Риты никуда не хожу, а она беременна.

– Ну, вот и отдохни хоть разок один. Оттянись. Эти беременные женщины становятся такими капризными, а хорошему мужику нужен хороший отдых. С хорошими опытными девушками, которые предупредят любое твоё желание, которое ты ещё не осознаёшь даже, а они – выполнят.

– Значит, то и не желание вовсе.

– О, нет! Позволь с тобой не согласиться. Когда они делают что-то вроде бы по своему желанию, ты вдруг осознаёшь, что ты именно об этом и думал всё последнее время, мечтал, что всё произойдёт так, а не иначе.

– Да ты, Ром, романтик!

– Да, Роман – романтичный. Вадим, а ты зря отклоняешь моё предложение. Ты даже не представляешь, как всё это клёво. Какой это чудесный отдых, как можно прекрасно провести время и ни разу не повториться.

– А мне как раз таки нравится в моей жизни именно то, что повторяется каждый день – моя жена и будущий ребёнок.

– У тебя какие-то устаревшие взгляды на жизнь.

– А ты – чересчур продвинутый. И где ты только нахватался всего этого? Как говорится, из грязи – в князи.

– А ты знаешь, меня очень трудно обидеть, как бы ты не старался. Я думаю, ты сейчас не со зла так говоришь, а лишь потому, что сильно устал за последнее время. Я же вижу, что ты стал какой-то дёрганный, измотанный. Беременная жена, может быть, это и хорошо, но нельзя же так отдаваться целиком и полностью семье. Если ты не будешь отдыхать, как следует, очень скоро устанешь от жизни и пострадает в первую очередь твоя любимая семья.

– Ром, если ты сейчас же не прекратишь декларировать свои жизненные позиции, я тебя высажу из машины. Если ты такой умный и видишь, что меня раздражают подобные разговоры, зачем ты их заводишь?

– Вадь, ну, что ты? Я и не думал тебя заводить. Я же говорю, что ты в последнее время стал чересчур нервным. Вот и подтверждение моим словам.

– Тогда помолчи.

– Вадь, – через минуту или две молчания опять начал Роман, – почему ты меня так не любишь?

– Видишь ли, дорогой Роман Романтичный, я недолюбливаю мужиков, которых трахают пузатые дяденьки.

– О, какой ты злопамятный!

– Да нет, Рома, после того, как я увидел, как тебя трахает в задницу дебелый мужик, а потом ты целуешь его член, я вообще не вижу тебя, ни как мужчину, ни как женщину.

– Это разговор отсталого нереализовавшегося человека, но никак не тебя.

– Можешь считать меня хоть неандертальцем, но я никогда не смогу понять, как нормальный мужчина может получать удовольствие оттого, что его поставили раком!

– Ой, ой, ой! Ты всё преувеличиваешь! Я – самый заурядный бисексуал! Мне одинаково хорошо и с девушками и с мужчинами!

– Да с девушками – не менее двух, а с мужчинами, чтобы в кармане у них было тоже не менее двух!

– Вадим, ты – максималист! Ты живёшь в нашем веке, а мыслишь – веком раньше!

– Вадь, – после некоторой паузы продолжил Роман, – не сердись на меня, я, конечно, отличаюсь от тебя понятиями и образом мыслей, но мы не должны ссориться!

– Да, в этом ты прав. Хоть моя жена – твоя родственница и терпеть тебя не может, но ссоры с тобой она не допустит!

Наблюдавшая этот разговор Рита, чуть было не вернулась в своё физическое тело от волнения. Она бы задушила своего родственничка руками в этот момент, если бы могла.

– Ох, Вадим, мне так не нравится наш разговор! Поверь, мне так хотелось бы наладить наши отношения. После той вечеринки, я вижу, ты меня то ли презираешь, то ли просто не хочешь поддерживать отношения. Но, если ты человек здравомыслящий, то должен прощать кое-какие слабости друзьям, – Вадим в это время криво усмехнулся, – Поверь, мне так хотелось быть тебе другом, всегда, но ты меня всегда не понимал!

– Да, брось ты!

– Да, Вадим, я знаю это. Я способен тонко чувствовать. Вот вижу, что ты не способен воспринимать людей, которые по своим понятиям отличаются от тебя. Мало того, ты далёк от тех понятий, которые ты не избрал своей жизненной позицией.

– Слушай, Ром, ты, оказывается, ещё и зануда! Зря я тебя взял с собой. Ехать вроде и недалеко, но ты меня уже достал!

– Ладно, ладно, Вадь. Молчу, если тебе не угоден это разговор.

– Да, хоть в чём-то ты прав. Мне не угоден этот разговор. И, если ты не заткнёшься, я тебя высажу прямо сейчас. Дальше поедешь на попутке.

– Вадь, я понял, – через минуту возобновил разговор Роман, – ты – просто голоден. Утром позавтракал, на работе, естественно, не обедал, а сейчас – время ужина, а ты едешь по делам. Слушай, мы сейчас будем проезжать кафушку – так, безделица, но готовят там очень вкусно, поверь, я – гурман.

– Мне некогда. Я только что и успею – высадить тебя за поворотом.

– Ну, ну. За поворотом как раз эта кафушка и будет. Остановишь. Я уж точно там хочу поужинать, да и тебе не мешало бы.

За поворотом действительно сначала появился маленький рекламный шит, что, дескать, вы можете вкусно покушать через… метров, а потом и убогое с виду заведение. Вадим остановился с хмурым видом, явно, предвкушая освободиться от назойливого спутника, но Роман, напирая на родственные чувства, стал активно приглашать Вадима перекусить. После некоторых колебаний Вадим, глянув на часы, согласился. Роман, расплывшись довольной улыбкой, пошёл впереди.

– Садись за столик, я сейчас всё закажу. Тут очень вкусно готовят, но с обслугой – проблема. Надо побегать. Но раз уж я тебе так должен за эту поездку, побегаю.

Вадим только скрежетнул зубами в ответ на это предложение, а Романа уж и след простыл. Он уже договаривался о чём-то с кухней, а через несколько минут с барменом. Вадим только головой качал, дескать, куда уж тут деваться от этого родственничка – назойливая сволочь, но пронырливый и деловитый, как нужно. А уже через пять минут им принесли отменный шашлык из осетрины, соте, минералку для Вадима и пиво для Романа.

– Если заказывать то, что ты хочешь, надо подождать, а этот шашлык у них был готов, – доверительно сообщил Роман. Вадим молча ел, видимо, шашлык, действительно был вкусным.

– Сейчас я сбегаю за кофе, он уже должен быть готов. Кофе у них тоже отменный, – Роману очень хотелось реабилитироваться.

Он метнулся к бармену. Совершенно незаметно для Вадима, но Рита это отчётливо видела, он бросил в одну из чашечек с кофе две маленькие таблетки и, конечно именно эту чашечку поставил перед Вадимом. Тот, разомлев от обильного сытного и вкусного ужина, благодушно придвинул к себе кофе.

– Ром, не обижайся на меня, но и компании со мной не ищи. Мы с тобой – разные люди, по-разному понимаем жизнь и по-разному живём. Родственники – ладно, но друзьями мы не можем быть. Мы – совершенно разные люди. Понимаешь?

– Да, Вадь, давай не ссориться. Я всё понял.

Он, прикрыв глаза, пил свой кофе. Вадим курил, Роман – нет. После ужина Роман так категорично отказал Вадиму в том, чтобы он заплатил за ужин, что тот недоумённо пожав плечами, пошёл к машине. В машине молчали. Вадим думал о своём. О чём думал Роман, представить было трудно, но, проехав один поворот, затем другой, Вадим вдруг стал клевать носом, движения его стали замедленнее.

– Вадь, останови тут, я пиво выпил, мне бы отлить.

– Здесь нельзя, – медленно, очень медленно ответил Вадим.

– Ну, тогда сверни, вон – просёлочная дорога. Чуть отъедешь, там можно остановиться.

Вадим молча повиновался, и, проехав несколько метров, остановился. Роман вышел из машины, отлил недалеко, но, когда вернулся в машину, Вадим спал на руле. Видимо, это входило в планы Романа. Он стал толкать машину сзади до тех пор, пока она не натолкнулась на дерево, одиноко стоявшее на опушке. Вадим даже не пошевелился, но Роман, видимо, знал, что он делает. Без видимых переживаний, он вытащил из бардачка папку с какими-то документами, вытащил из карманов спящего Вадима портмоне, подумав, снял с него часы с золотым браслетом, которые Рита подарила Вадиму на свадьбу, вытащил из кармана Вадима зажигалку, которую Рита купила ему в Греции. Оглядев машину, не найдя в ней ничего примечательного, он вытащил из багажника запасную канистру с бензином, – всё это он проделывал не торопясь, – полил машину бензином и поджёг её зажигалкой Вадима, спрятав потом её в карман. Машина пыхнула. Рита, наблюдавшая всё это так, как будто там и была, не выдержала, рванулась, но тут же, как бы потеряв на миг сознание, отключилась, погрузившись в темноту.

– Ты должна только смотреть, – услышала она спокойный голос монаха. – Только смотреть. Помочь ты ничем не сможешь, – это прошлое. А в будущем – сможешь кое-что предпринять, если сейчас будешь внимательно наблюдать.

Рита снова увидела осенний лес в ярких последних красках, сначала мутно, а потом снова ярко увидела Романа, который задумчиво наблюдал за костром. Ни одной эмоции не отразилось на его лице – ни сожаления, ни радости отмщения, – только спокойное созерцание яркого пламени…

Спокойно повернувшись спиной к полыхавшей машине, он направился к шоссе, спокойно остановил проходящую мимо машину, доехал до города и, расплатившись где-то на окраине, зашёл в какое-то кафе низкого пошиба. Не проходя в зал, гн выпил стакан коньяку, вышел из кафе и на такси поехал к центру Москвы.

Рита с ужасом наблюдала за всем этим. После кратковременной потери сознания, она стоически ждала окончания этого ужасного спектакля.

Роман, уже не спеша, поднимался по лестнице незнакомого офиса. Секретарша встретила его с самой сладчайшей улыбкой, не докладывая, он зашёл в шикарный кабинет.

– О-о-о! Романчик! Сладенький мой! Ты уже вернулся! Какие новости? – спросил его слащавый полный тип, сидевший за столом.

– Всё о-кэй!

– Так таки уж!

– Да уж!

– О! Рома! Я знал, что ты – необыкновенная личность! Неординарная! Яркая! Иди сюда, моя рыбка! – Роман послушно, слегка важничая, подошёл к столу.

– Иди ко мне, мой золотой! Мой ненаглядный мальчик! – мужчина притянул Романа к себе, и тот послушно сел ему на колени.

– Ух, ты мой лапушка, мой ясноглазый птенчик! – мужчина ласково трепал Романа за щёку, – ах, мои сладкие губки! – он притянул Романа к себе поближе, смачно вобрав его губы в свои.

– Ах, ты моя сладкая попка, – мужчина, сладострастно сжав губы, трепал худощавый зад Романа, – ну, ладно, ты меня заводишь, рассказывай.

– А что рассказывать? Всё – о-кэй! – медленно, даже как-то кокетливо – лениво произнёс Роман.

– Ужели? Документы у тебя?

– Да. Вот, – Роман небрежно бросил документы на стол.

Мужчина протянул было к ним руку, но тут же вернулся к Роману:

– Лапушка моя, звёздочка ясная! О! Как я тебя хочу! Сегодня же отпразднуем это дельце!

– Да уж! Кому дельце, а кому – мокруха!

– Боже упаси! Какие слова произносит этот миленький ротик! Иди сюда, – мужчина снова втянул губы Романа в свои, – а теперь дай свой язычок! О! Нет! Не могу! Я не могу устоять перед твоим обаянием! Вот смотри, что ты делаешь со мной! – жалобно пролепетал мужчина, поднимая Романа со своих колен и показывая на воспрянувший член, – а может, быстренько? А? Ну, что тебе стоит?

Роман пожал плечами и тут же стал на колени, чтобы принять в рот возбуждённое хозяйство своего покровителя.

Превозмогая тошноту, Рите пришлось досмотреть эту картину до конца, пока слащавый мужчина не удовлетворился.

– О-о-о! – изрёк он, наконец, – что ты делаешь со мной, проказник! Я твой вечный раб! Ну-ка, иди ко мне, я хоть чем-то компенсирую тебе то счастье, которым ты меня даришь!

С этими словами он полез в сейф и, пока Роман вытирал сперму со своих ярких уст, отсчитал несколько пачек стодолларовых купюр. Роман принял их безо всяких эмоций, непонятно было – мало этого ли достаточно.

– Ну-с, – мужчина притянул к себе документы, – посмотрим, насколько они нам пригодятся.

Взгляд его стал мутным, задумчивым. Он стал перелистывать документы – Рита узнала их – и совсем перестал замечать Романа. Тот, не прощаясь, вышел из кабинета.

Рита, хотя была и не в физическом теле, вся трепетала. Чувство гадливости боролось с возмущением, а возмущение сменяла лютая ненависть, а потом волной накатывало чувство безысходности, тоски и одиночества. «Голос» монаха вывел её из состояния транса:

– Не расстраивайся, детка, всё ещё впереди. Ты должна восстановить справедливость, но ни в коем случае не мстить. Месть – это чувство человека из прошлого, ты же по всем своим данным подходишь под человека будущего. Если бы я не увидел в тебе эти качества, которые трудно даже сравнить с земными понятиями настоящего времени, я бы не взялся тебе помогать с высочайшего позволения.