Текст книги "Путешествия в астрале и наяву"

Тася Кожевникова
Путешествия в астрале и наяву

Часть 1
Тибет

– Ритуся, дрыхнешь?

– Нет, а что?

– Слушай, не хочешь составить мне компанию – смотаться в одно место? Да, быстренько, не бойся! – затараторила Ларка, хотя и знала, что Рита не откажет, – мне надо на примерку форменного костюма, ну, и по магазинам чуток.

– Ладно, – обречённо вздохнула Рита, – сейчас приеду.

Ларке трудно отказать, хотя и не очень греет сознание того, что она не столько нуждается в компании сама, сколько считает, что Риту надо всё время куда-нибудь таскать за собой, чтобы она не кисла. После трагедии, которая произошла уже полгода назад, когда погиб муж и ребёнок Риты, многие её знакомые боялись, что она потеряет рассудок от горя, уйдёт в себя, пустится во все тяжкие и т. п. Рите долго пришлось отбиваться от порой слишком назойливого ухаживания и ненужной опеки. Постепенно все успокоились, даже мама, которая одно время собиралась переехать к ней жить.

Ну, а у Ларки такой уж был характер – она всегда и везде должна была быть в центре событий, считая, что если кому-то неинтересно в большой компании, значит этот «кто-то» болен. Лечила она шумом и гамом.

«Составить компанию» – означало то, что Рита должна сейчас же идти в гараж, заводить машину, заезжать за Ларкой и ездить с ней весь остаток дня по её делам, а вечером привезти к себе домой и оставить ночевать. Рита немного устала от ничегонеделанья, поэтому такая перспектива не показалась ей чем-то ужасным. Да и Ларку она давно не видела, наверное, дня три или четыре. Соскучилась по её болтовне.

– Представляешь, мы будем теперь ходить в форме! Так классно! Так элегантно! Мне так идёт! Уже почти готово! Сегодня примерим, а завтра, ну, может, послезавтра уже готово будет! И бесплатно! За счёт фирмы! – Ларка, как всегда, была полна оптимизма, – Ритка, чего ты надутая такая? Не рада за меня?

– Рада.

– Нет, ты не так отвечаешь! У тебя глаза не светятся восторгом.

– Зато у тебя за двоих светятся. Вечером фары не буду включать.

– Какая же ты…, – Ларка хотела было обидеться, но тут же переключилась, – О! Мне ещё нужно будет купить маленькую микроволновку нам в офис. Будем по утрам пить кофе с горячими бутербродами.

– Давай сейчас заедем.

– А, проехали уже. К тому же я опаздываю к модельерше.

– Она по часам принимает?

– Ну, да… Там все наши будут.

– Что же ты не могла к кому-нибудь из своих прицепиться?

– Ой, Ритка, ну какая же ты зануда! Я просто по тебе соскучилась! У меня сейчас такие проблемы! – Ларкины глаза слегка повлажнели, – Этот Димка – такая сволочь!

– О! Ларчик! Ещё неделю назад ты была в таком восторге от него!

– Ну, да, была. А вчера, когда я его позвала на вечеринку к знакомым, он сказал, что устал и будет занят вечером, что у него много работы, и вообще…

– Это он сказал «вообще»?

– А что?

– Если он, значит всё, конец, ты уже достала его своими вечеринками. Ты, наверное, просто не знаешь, что у людей иногда бывают свои дела и работа, а не только развлечения.

– Ритка, не все же такие правильные, как ты.

– Не все и такие бурные, как ты. Знаешь, почему ты до сих пор не вышла замуж?

– Твоя очередная версия?

– Да, если хочешь. Ты мужиков отпугиваешь своей неукротимой энергией. Только она у тебя не туда, куда надо направлена.

– Зануда.

– Знаю.

– Раньше ты такой не была.

– Сама знаешь. Меня жизнь научила.

– Ой, приехали, – Ларка не любила серьёзных разговоров.

Модельерша делала примерки дома, рассказывая, что эта работа – сверхурочная, что ей всё осточертело, что за работой нет никакой жизни, а в жизни нет радости. Ларке было всё равно, она по-детски радовалась, что форма сидит на ней исключительно, а готова будет через день. Рита сидела на диване, пытаясь угомонить маленького щенка, который был несказанно рад гостям, хотя бы потому, что можно было носиться по огромной гостиной, где они сидели, хватать зубами куски ткани, драться, если их отбирали, заигрывать с Ритой, которую больше забавляли эти проделки, чем бесконечные причитания модельерши и восторги Ларки.

– Принц, место, – кричала модельерша, Принц послушно бежал на своё место, но через минуту возвращался, и опять начиналась его бесшабашная игра.

– О, ужас, летящий на крыльях ночи! – восклицала модельерша, нисколько, однако, не расстраиваясь таким поведением, – ну, кто скажет, что у него шикарная родословная! Папаша – неоднократный призёр! Медалей – любой ветеран войны позавидует! Ну, некогда, совершенно некогда им заниматься!

– А что надо делать? – поинтересовалась Рита ради приличия.

– Да ничего. Он ещё маленький. Ещё месяц, другой потерпеть, перебесится, а потом в школу собачью с ним походить. И всё. Что закажете, то они вам и сделают. Вон, папаша его – в прихожей. А? Паинька. Потому что я сказала, что вы – свои. А слово «чужой» или «ты дома один», – и всё. Вас бы уже не было.

Рита молча согласилась, вспомнив огромную чёрную псину, которая встретила их у входа вместе с хозяйкой, но даже не подошла, и не обнюхала, едва хозяйка произнесла заветное: «свои».

– Мы с Милордом деньги всегда зарабатывали на случках. А тут попросила одна знакомая, ну, жалко, что ли, Милорд, он ведь тоже человек, – рассказывала хозяйка, ловко намётывая рукав прямо на Ларкином плече, – говорит, заплачу. Щенки-то знаете, какие дорогие! Но она такая зараза оказалась. Мне сказала, что денег нет, отдала вот Принца. А моя старая приятельница, с которой мы всё время Милорда с её Жизелью случаем, она мне и деньги за случку, и проценты с каждого проданного щенка даёт. Так вот, нет же, не дождались, когда у Жизели течка начнётся, спутались с какой-то придурочной сучкой, прости Господи! Что сучка, что хозяйка её – обе дуры. Та морочила голову Милорду, а эта – мне. Отдала щенка и, здрасьте! Говорит, вы его хорошо продадите! Ага! Щаз! Через общество кинологов ещё рано, а мне некогда, ну, совершенно некогда! Бедный малыш! Милорд воспитывает, как может, такую трёпку ему даёт, а мне жалко. Мне бы его в хорошие руки пристроить.

Пока модельерша произносила всю эту взбалмошную речь, маленький Принц продолжал озорничать. Он был несказанно рад, что хоть кто-то с ним играет, носился кругами так, чтобы Рита, которая пыталась его поймать, не смогла бы этого сделать. Однако стоило ей только сделать вид, что она им не интересуется, он тут же останавливался перед ней, тявкал, а то и норовил потеребить за ногу. Это было щекотно и смешно. Рита, пока возилась с ним, вся порозовела, на щеках проявились милые ямочки, а в глазах заблестели искорки уже забытого интереса к жизни.

Модельерша управилась быстро. Провожая их, она держала Принца под мышкой, перехватив его круглый живот так, чтобы он не смог вырваться. Однако он умудрился покусать её за ворот рабочего халата, облизать щёку, когда она за чем-то нагнулась, и почти вырваться из её рук, так что ей пришлось удерживать его двумя руками. Когда же девушки обулись и уже взялись за ручку двери, хозяйка, быстро чмокнув щенка в губы, тихо спросила, обращаясь к Рите:

– Заберёте?

– Да, давайте его сюда, – ответила Рита, впервые не задумываясь над последствиями своего поступка, – сколько вы за него хотите?

– Ой, да хоть за тыщу возьмите. Вообще такие щенки от трёх до пяти стоят. От Жизели я бы так дёшево не отдала. Нам потом ещё и магарычи ставят, такие щенки умные получаются. А тут мамаша… ой, ну да ладно. Но с родословной всё в порядке.

– А с мамашей что? – Рита уже протягивала деньги, она не собиралась заниматься случками, выращиванием и продажей щенков.

– Да так. Взбалмошная она. А может, просто молодая. Милорд у неё первый был, вот она ему голову и морочила. А он – опытный, приличный мужик. Но вот сама видишь, такой беспокойный ребёнок получился. Всё понимает, но не баловаться не может. Думаете, мне легко с ним расставаться, – уже и опечалилась модельерша, – правда, некогда. А так бы…

Она смахнула вовсе не наигранную слезу и отдала Рите в руки мягкий пушистый шар, который тут же облобызал свою новую хозяйку, нисколько не расстраиваясь смене рук, а даже как бы обрадовавшись.

Ларка была в восторге. Она даже не успела удивиться, как это её серьёзная подруга так непродуманно решила обзавестись собакой. Они решили заехать в какой-нибудь магазин, чтобы купить всё необходимое для малыша. Продавщица в собачьем магазине оказалась знатоком своего дела, то, что они купили, пригодилось тут же – поводок для щенка, подстилки, миски, корм, игрушки. А ещё она посоветовала съездить, не откладывая к кинологу, чтобы он рассказал, как управляться с щенком такого возраста и породы, чтобы он рос здоровым и таким же жизнерадостным, к ветеринару, словом, хлопот – полный рот.

Дом Принцу понравился с первой же минуты. Поскольку они побоялись выпускать его во дворе, он напрудил прямо у двери, нисколько не расстраиваясь, что так делать нехорошо, и принялся носиться по коттеджу, с трудом забираясь на лестницу, чтобы побывать везде, даже на втором этаже. Рита готовила ему место в прихожей, где он будет спать, сразу решив, что не следует сначала баловать малыша, а потом наказывать его за то, к чему приучили. Набегавшись по дому, Принц нашёл место, где, скорей всего ели – кухню. По-видимому, он был голодный, но Рита отлично помня, что бывшая хозяйка и продавщица в магазине предупреждали, что маленький щенок не способен оценить, наелся он или нет, насыпала в миску корма столько, сколько надо, и никаких добавок! Рите больше пришлось отбиваться от Ларки, которую умиляла славная мордочка Принца – с мягкой бородкой и глазами Кинг-Конга:

– Ну, дай ему ещё, видишь, ребёнок не наелся!

– Лар, успокойся. Нельзя его перекармливать. Живот будет болеть.

Смешно сев на круглый зад, Принц помахал лапами, попрошайничая (и когда это он уже научился так делать?), но, видя тщетность своих попыток выпросить добавку, растянулся на полу. Рита отнесла его на подстилку, но он не понял, что это его место и тут же прибежал на кухню. Пришлось сидеть с ним рядом в прихожей, почёсывая за ухом, пока он не уснул.

Наконец они управились с маленьким Принцем, который сопел на своей новой подстилке, перебирая во сне лапами. Рита с Ларисой прошли на кухню.

– Рит, давай нажрёмся!

– Сейчас покушаем, только приготовить надо.

– Да нет, я имею в виду – напьёмся.

– Выпьем, конечно.

– Нет, выпьем так, чтобы в дупель.

– Зачем?

– Чтобы забыться.

– Лар, дурацкая это идея, я тебе сразу скажу. Нажраться, чтобы забыться, потом уколоться, чтобы забыться, а потом взять да и забыться насовсем. Это не жизнь, а ускоренный уход из жизни.

– Ритка, вот ты всё-таки зануда! Как с тобой Вадим уживался? – ляпнула Ларка, и тут же прикусила язычок.

– А он не уживался со мной. Мы с ним жили. Жили Полной Жизнью, понимаешь?

Рита замолчала. Руки её продолжали что-то доставать из холодильника, что-то резать, накладывать, перекладывать, а сама она мысленно была далеко – по времени вроде бы и в недалёком прошлом, но отделённом от настоящего огромной пропастью, наполненной страданием.

Рита с детства была серьёзной девочкой – училась хорошо, то, что ей легко давалось, учила быстро и с удовольствием, а те предметы, которые ей не нравились, она изучала с большим рвением, справедливо полагая, что школа даёт знания обо всём, а в жизни всё может пригодиться. Рита никогда не соглашалась на подделки. Это было её основное правило жизни – сначала неосознанное, а потом – жизненное кредо.

В детстве она не играла с мягкими игрушками, потребовав сначала живого котёнка, а потом собаку. Мама с папой долго отговаривали её, дескать, с животными надо гулять, кормить их, ухаживать. Давай, мы тебе купим большую игрушку – кошку или собачку, или тигра, что хочешь. Но Рита не хотела. И когда в квартире появился котёнок, а потом щенок, она не только играла с ними, но безропотно выгуливала, купала, кормила, ухаживала.

Оканчивая школу, она точно знала, кем будет. Мама с папой посоветовали ей учиться на аудитора. «У тебя получится, да и нам потом помогать будешь», – мама знала добросовестность дочери, а в их небольшом бизнесе бухгалтер-аудитор – это роскошь. Рите понравилась её будущая профессия с первых минут учёбы. Цифры, точность, а главное – она сразу увидела возможность множества вариантов решений там, где девчонки страдали от скуки.

На первом курсе она познакомилась с Вадимом. Он тоже был серьёзный парень и в институте учился не для того, чтобы отсидеться от армии, а чтобы получить знания необходимые для работы. У его родителей тоже был бизнес, но покрупней, и Вадим решил для себя, что ему нужно сначала получить экономическое образование, а потом юридическое. Без этих знаний любой бизнесмен в современном обществе не обойдётся. Через полгода они были единственными в группе, кто ни разу не прогулял занятия, а все рефераты, курсовые и зачёты сдавали первыми. Потом стали сидеть вместе, ходить в библиотеку и столовую. Как говорится, дружили. А на третьем курсе решили пожениться. Родители даже сопротивляться не стали. Знали, что они не бросят институт. Серьёзные ребята, нацеленные на будущее. Просто им удобнее было ходить вместе в институт, а жить временно вместе, не зарегистрировав свои отношения официально, – им даже в голову не приходило такое.

Так они и продолжали ходить вместе в институт, библиотеку, столовую. Ларка тогда возмущалась:

– Зачем ты замуж выходишь, Рит? Как это можно – не испытала его и себя! Как можно жить с человеком без любви?

– Лар, а что толку, что ты всё пробуешь, кажется, с восьмого класса, да всё не можешь найти себе подходящего? Разве ты не рискуешь, что не найдёшь настоящей любви? В какое-то время тебе всё надоест, и ты выйдешь замуж за первого встречного или вообще не захочешь замуж.

– Ты так рискуешь, а вдруг он тебе не понравится в постели? – не унималась Ларка.

– А почему, собственно он может мне не понравиться в постели, если он мне нравится вне её? Мне нравится, как он выглядит, нравится, как он пахнет, а когда мы целуемся, я чувствую, что мне хочется продолжения. Собственно, мы из-за этого и решили пожениться, чтобы не дойти до греха.

– Дурёха, разве любовь – это грех? Это чудо!

– Вот я и хочу испытать это чудо, только с одним человеком – навсегда одним!

– Любовь – это любовь. Вообще! Понимаешь? При чём тут какой-то конкретный человек? Это только помощник на время!

– Нет, я думаю по-другому. Я хочу делить с мужем всё – деньги, время, жизнь, судьбу. Он, кстати, то же. И я не хочу тратить себя на любовь, как времяпрепровождение. Для меня любовь – это жизнь напополам, как хлеб или яблоко.

Скоро после весёлой студенческой свадьбы они ходили с Вадимом на занятия вдвоём уже из студенческого общежития, куда решили перейти в целях экономии денег и времени. Детей решили не заводить пока не закончат институт. На последнем курсе, когда все студенты расслабляются в последний раз перед выходом в большую жизнь, они начали работать в фирме отца Вадима. Фирма была солидная, занимающаяся поставками стройматериалов из-за границы. Нужны были не только знания бухгалтерского учёта, но и языков. После защиты дипломного проекта Вадим решил поступать в юридический, а Рита – изучать языки. А пока писали дипломы на материалах своей работы. Причём оба взяли такие темы, что преподаватели даже не могли им помочь – знаний не хватало.

Красные дипломы уже лежали вместе со всеми документами, но поступать в юридический Вадим пока не спешил. Они с Ритой решили построить себе коттедж, где можно было бы подумать и о детях. Отец Вадима уже давно заложил фундамент в дачном поселке под прописку. Теперь это было модно – жить не в квартире, а в коттедже, где свежий воздух и нет соседей, досаждающих шумом.

Вадим занялся строительством, а Рита работала бухгалтером в двух фирмах – своих родителей и Вадима. Отец Вадима не мог нарадоваться на невестку, расхваливая её способности при каждом удобном случае. Рита же не зазнавалась. Она делала то и так, как умела, что ж, если это получалось хорошо! Она не только изучала все изменения в бухгалтерском учёте, налоговом кодексе, но и постоянно искала, как бы облегчить учёт, как уменьшить налоговые платежи в пределах закона, где найти выгоду.

Скоро коттедж был закончен, оставались незначительные внутренние работы. Рита уже представляла, как они тут славненько устроятся, но что-то не вязалось в её представлениях. Она поняла – не хватало ребёнка. Вадим сразу же с ней согласился. Конечно, пора. Дипломы есть, второе образование можно получить и с ребёнком, а пока ребёнок родится, дом будет окончательно готов. Семья должна быть семьёй – семь я.

Но с ребёнком ничего не получалось. То ли слишком долго они предохранялись, то ли ещё какие – то причины, но время шло, а ребёнка зачать не получалось. Да и как зачать, если Вадим приходил домой такой уставший, что еле ноги передвигал. Работа на фирме, строительство коттеджа отнимало массу времени и энергии. Рита старалась дать ему отдохнуть, знала, что назавтра у него столько же проблем, как и сегодня, в выходной – единственное воскресенье – Вадим спал до обеда, кушал и опять спал. Куда уж там!

Родители были в курсе их проблем и как-то раз, когда отмечали чей-то день рождения, они совместно решили, что детей надо отправить отдохнуть куда-нибудь на море, лучше за границу. Они вспомнили, что дети ни разу нигде не были вместе – ни во время студенческих каникул, ни в свадебном путешествии, ни в отпуске, а потому, решили они, пора им съездить отдохнуть. Взяли путёвки в Грецию и скоро молодые отправились в своё «свадебное» путешествие, прошло – то всего каких-то четыре года!

Рита вспоминала потом это время, проведённое на берегу Средиземного моря, как сказку. И необыкновенно голубая вода моря, и необыкновенно чудесные условия отдыха, и необыкновенные, как бы вдруг, сложившиеся их отношения с Вадимом, – всё это сделало своё дело. Всё свободное время от купания и обедов они проводили в постели, вдруг осознав как это здорово! Они не могли налюбоваться друг на друга, постоянно целовались, ходили не иначе как, крепко обнявшись, спали в обнимку, а ночью, если кто-то просыпался, обязательно будил другого, и Любовь повторялась сначала, с первой буквы.

Они приехали счастливые, и в этом же месяце оказалось, что Рита беременная. Вадима было не узнать. Он крутился теперь вдвое быстрее, всё успевал и не уставал, как раньше. Рита чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете.

Чтобы быстрее закончить отделку коттеджа, купить модную красивую мебель, конечно же, нужны были деньги. Родители уговаривали Вадима не торопиться. Деньги были, но не сразу, а по мере поступления прибыли. И те, и другие родители всю прибыль направляли теперь на строительство коттеджа, но Вадим хотел, чтобы ребёнка, когда он родится, принесли в свой дом, какие бы хорошие условия не были у его бабушек и дедушек. Однажды он пришёл домой весь сияющий от радости, которой тут же поделился с Ритой:

– Риток, я нашёл через пятых знакомых, как можно крутнуться. Всё вроде бы отлично складывается. У нас скоро будет много денег! Мы сможем к рождению малыша не только закончить коттедж, но и отложить на его обучение. Представляешь! Пусть наш малыш учится в Англии. Как я тебя люблю, единственная моя!

Рита радовалась вместе с ним. Радовалась ещё и тому, что они с Вадимом были, как одно целое. За всё время, прожитое вместе, ни разу у них не было серьёзного конфликта, тем более по поводу планов на будущее. Всё, что они делали, каждый своё, было направлено в одну сторону – их будущее. Теперь это будущее созревало внутри Риты. Оно ещё было никем, но уже требовало к себе внимание. Если Рите хотелось чего-нибудь, она могла смело будить Вадима ночью, и он бы помчался искать всё что угодно, но она никогда бы не разбудила его – уставшего после работы. Ночью, если не спалось, она тихонечко вставала, бродила по дому, а потом ложилась рядом с Вадимом и любовалась им. Это только Ларка искала чего-то необыкновенного в мужчинах. Рите нравилось в муже всё, даже то, что другим могло и не понравиться. Он не был красив, но развитая мускулатура делала его мужественным, а обаятельная улыбка – привлекательным. А в ней развивалось существо, которое обязательно будет похожим на него, если не внешне, то чертами характера – сильного и целеустремлённого. Рита в такие минуты помногу раз говорила себе, что счастлива – любима и любит. И всё в жизни прекрасно.

Но через некоторое время Вадим стал более задумчивым, приходил домой таким же уставшим, но теперь он не старался поскорей переключиться на дом, как раньше, а сидел на уже отделанной «под люкс» кухне, что-то подсчитывая или читая какие-то документы. Рита не вмешивалась, зная, что если возникнет необходимость, он обратится к ней, а если не говорит ничего, значит, так надо. Однажды он зашёл в спальню, когда она уже дремала:

– Ритусь, помоги мне. Что-то не складывается тут, а что – не пойму.

Рита тут же подскочила, как будто и не укладывалась спать, взяла документы, да так и просидела с ними почти до утра. Всё было прекрасно, но в одном месте она нашла заковырку – операция, которая оплачивалась вроде бы и подлинными документами, была совершена до оплаты, хотя документов о предоплате не было. Сумма была незначительной, но по другим документам получалось, что именно эта сделка была главной. Рита обратила на это внимание Вадима, сидевшего возле неё. Может быть, так и надо было? Но Вадим побагровел, увидев эти бумаги, однако виду не подал:

– Пошли спать, лапусь. Ты и сама не спишь и ребёнка мучаешь. Пошли.

Рита охотно послушалась, так как действительно устала, но утром она почувствовала необъяснимую тревогу, которая усилилась после того, как вечером Вадим позвонил ей и сказал, что ему надо сходить в ресторан с одним человеком, обговорить дела. Рита, как всегда, разрешила, но заснуть не могла, решив дождаться его, когда бы он ни вернулся. Он вернулся поздно в мрачном настроении. Рита зашла на кухню, куда он сразу же прошёл, не крикнув ей, как всегда, что пришёл. Он перебирал бутылки со спиртным, чувствуя, что она стоит в дверях, даже не обернулся, налил себе полный стакан водки, выпил залпом, как воду, даже не скривившись, и уставился на стакан.

– Влип я, кажется, Ритёнок, влип, как кур в ощип.

– Ну что ты, Вадюш, безвыходных положений не бывает. Пошли спать, утро вечера мудренее. Тем более не надо вот так пить. Ты же пил в ресторане, а эта водка, что ты выпил, тебя не расслабит, не успокоит, а только во вред пойдет. Хочешь, я тебе ванну наберу? Тебе ведь всегда нравится в ванне поваляться.

– Поздно уже.

– Ничего. Тебе надо расслабиться. Поваляешься в ванне и всё мне расскажешь. Нечего одному вариться в собственном соку. То, что ты делал, это ведь для всех нас – троих, поэтому мы все должны участвовать в этом деле.

– Нет, Ритусь, я это делал для троих, но отвечать должен я один.

– Не говори таким голосом! Неужели что-то такое серьёзное случилось?

– Нет, нет, это моё, только моё дело. Я не хочу привлекать сюда никого, тем более вас с малышом.

– Во-первых, малыш ещё не родился, во-вторых, я не какая-нибудь самка, которая кроме воспроизводства ничего знать не хочет! С каких это пор ты стал что-то утаивать от меня? – начала сердиться Рита.

– Что ты, лапусь! Я не утаиваю! Нисколько! Я не хочу, чтобы ты волновалась. Всё разрешится само собой. Это я выпил лишнее и буяню. Давай, правда, ванну, а?

Рита ушла готовить ванну, но чувство тревоги не покидало её. Не покинуло оно её и на следующий день, когда Вадим опять позвонил ей и сказал, что задержится.

– Ты где? Я сейчас к тебе подъеду.

– Нет, нет, Ритусь. Я сейчас переговорю с одним человеком и буду дома.

Он действительно приехал домой быстро, был оживлённым, даже весёлым. Ложась спать, Рита приласкалась к нему, решив осторожно выведать, как у него дела.

– Ты не переживай, лапусь, вроде бы всё нормально.

– Вадим, расскажи, пожалуйста, что у тебя за проблемы. Понимаешь, мне так только хуже – когда я ничего не знаю. Человек ведь боится неизвестности, а когда знаешь чего бояться – уже не страшно. Если я буду в курсе дел, я буду думать, как выйти из создавшегося положения, а если ничего не буду знать, я могу насочинять такого, что как раз таки может меня расстроить до безобразия.

– Да, да, конечно, ты права, – Вадим минуту думал, как бы сказать помягче, – понимаешь, я хотел раскрутиться, вложил деньги в одно дело, надёжное, беспроигрышное, но фирма оказалась подставной, а деньги я взял под проценты, большие проценты. Короче, я сейчас на счётчике.

– Но почему ты родителям ничего не сказал?

– Не знаю. Думал, сам справлюсь.

– Ну, а теперь? Я думаю, что не так всё безнадёжно. На подставную фирму можно подать в суд.

– А судиться-то не с кем. Нет никого, понимаешь? Те люди, которые меня вывели на эту фирму, сами в трансе – как это так? Я думаю, рады, что на мне обкатали этот вариант, свои денежки сберегли. А документов никаких нет для суда. То, что ты, молодец, заметила – мелочи, когда я стал раскручивать эти бумаги, то нашёл ещё много чего, мне сразу стало ясно – подстава. А те, с которыми я имел дело – слиняли.

– Как это?

– Пропали. Нет их, и не было никогда.

– Всё равно в суд подай.

– Подам. Может быть. У меня ещё один вариант есть. Попробую его раскрутить.

– Вадь, Вадюшенька, не надо, а?

– Почему?

– Не знаю, предчувствия какие-то. Давай родителям расскажем. Твой отец такой умный, такой рассудительный, мой тоже. Они обязательно что-нибудь придумают.

– Хорошо, родная, как скажешь.

Они улеглись спать, закрепив соглашение любовью, которой стало заниматься уже и не так – то просто. Утром Вадим ушёл, когда Рита ещё спала, а вечером ей позвонили из приёмного покоя больницы, куда Вадима привезли после автомобильной катастрофы.

Не помня себя, Рита примчалась в больницу, но было уже поздно. Вадим скончался, не приходя в сознание. Рита потеряла сознание, а когда очнулась – через двое суток – оказалось, что у неё нет не только мужа, но и ребёнка.

– Рит, Ритусь, ну, прости меня подлюку, я вечно так, не думая, ляпну что-нибудь, а потом извиняться приходится, – Ларка уже давно теребила Риту, но та ничего не слышала, – ну, чего ты такая – как мумия стала, а? Рит, а Рит?

– Что? – очнулась наконец-то Рита.

– Рит, прости дуру, посмотри, отбивные переворачивать?

– Да, переверни, – Рита осмотрелась вокруг, вернувшись из прошлого.

В сердце опять зашевелилась боль – тупая, настырная. Нет его – Вадима. Нет. А жить надо. Нет и малыша. Но жить – то надо! Надо жить! Зачем? Кто его знает? Кто-то свыше диктует, кому надо жить, а кому не надо. Вон – Ларка – смотрит на неё виноватыми глазами, а в чём она виновата? Что напомнила то, что невозможно забыть?

– Лар, накрывай на стол. Всё готово уже. Давай не «нажрёмся», а культурно выпьем и покушаем. Где-то у меня тут дагестанский коньячок завалялся?

Рита любила, «чтобы всё было красиво», даже просто перекусить она накрывала на стол – скатерть, салфетки, ставила красивую посуду. Поэтому сейчас она отбивалась от Ларки, которой очень хотелось «вмазать» пива из бутылки перед тем, как сесть за стол. Но всё-таки пришлось ей уступить, хотя бы потому, чтобы не портить себе настроение, ибо Ларка заявила, что «пиво из стакана – это моча».

Ларка – суматошная болтушка – рассказала ей всю свою подноготную за последнее время (то, что было раньше, она периодически докладывала ранее). Оказалось, что Дима – вовсе и не сволочь, что он запал ей в душу, что она устала искать, что все порядочные уже заняты, а Дима – он хоть и порядочный, но занят своими делами. Потому и сволочь. Ларка глотала коньяк залпом и подливала себе ещё, так как подруга не торопилась напиться.

– Рит, я ему ещё не сказала, что беременная. Ва-ще, не знаю, как сказать.

– Что? Что ж ты мне раньше не сказала? Ну, ты даёшь! Ты столько болтала о пустяках, а о главном говоришь как бы, между прочим!

– Ритусь, я ещё даже тест не делала. Так, задержка небольшая. Но я себя как-то не так чувствую. Хотела никому не говорить, чтобы не сглазить, да вот проболталась.

– Ларка, я тебя умоляю, оставь ребёнка, даже если Дима будет против, ладно? – глаза Риты повлажнели, а Ларка постаралась перевести разговор на другую тему.

– Ой, Ритка, – Лариса снова подлила себе коньячку в рюмку, старательно не замечая обеспокоенного взгляда Риты, – ты не представляешь, кого я недавно встретила!

– Кого? Лар, может не надо столько пить, а?

– Надо. Если беременная, всё будет – о*кэй! Выветрится! Ладно тебе, вот, слушай – помнишь Юрку Лопуха? Ну, одноклассника нашего? Такой прыщавый, лопоухий, над ним все любили поиздеваться. А теперь! Иду, смотрю, такой парень необычный – волосы до плеч, очки модные, одет необычно – как-то по-заграничному небрежно. Я не то чтобы залюбовалась, но по своей природной любознательности засмотрелась, а он: «Привет, Ларкост!» Представляешь, моя школьная кличка! Лариса Костюкова – сокращённо Ларкост, а потом мне ещё духи «Лакоста» понравились и все меня так и звали, кроме тебя, конечно.

– Ну, а Юрий, что?

– Да, так. Поговорили, даже в кафе он меня пригласил, но я согласилась только на кофе. Бахвалился – жуть. Закончил МГУ, работает… не помню, как это называется, в общем, свободный историк или географ. Ездит по экспедициям. Интересно – жуть! Но разговаривать с ним – как учебник по истории читать. Я ему так и сказала напоследок, дескать, как был ты занудой, так и остался.

– Какая же ты жестокая, Ларка! Он ведь просто хотел на тебя впечатление произвести. А вообще, жаль, что мы не встречаемся со своими одноклассниками, не знаем кто – где.

– Это ты не знаешь. А я – я про всех всё знаю. Тащи сюда школьный альбом, я тебе расскажу.

– Ларка, сдаётся мне, что ты уже пьяная. Как-нибудь в следующий раз.

Обижаешь, подруга. Я в следующий раз, может, уже не вспомню ничего. Тащи.

Пришлось Рите идти на поиски школьного альбома, но когда она его нашла и принесла, оказалось, что звонил Дима, который не сволочь, что он ждёт Ларку дома, не дождётся, а она тут… Она уже вызвала такси и даже успела собраться.

Ларка, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Маленького Принца, пробиралась к своей одежде, но всё же умудрилась наступить на его подстилку. Тот приоткрыл глазки, потянулся, сладко зевнул и перевернулся на другой бочок. Попрощавшись, Ларка пообещала позвонить и скрылась. Рита усмехнулась. Сколько она знала свою подругу, она ещё ни разу не видела её тихо сидящей где-нибудь в углу. Ларка всегда была в центре событий. Так и не окончив институт (потому что было некогда) она работала в какой-то фирме «менеджером», по сути же была секретаршей и участницей всех презентаций, в которых участвовала фирма. Ларка была незаменима. Она могла поддержать любой разговор, даже с иностранцами, не зная их языка. Она умела выглядеть при любой погоде так, что мужчины цокали ей вслед, а женщины, которым «не хватало на себя времени» угрюмо смотрели, как она изящно курит, держит бокал и беспрестанно тараторит о каких-то мелочах, которые милы, не больше. Она всегда производила впечатление «лёгкой» во всех отношениях девушки, а потому и отношение к ней было лёгким. Девушка-однодневка, как бабочка. Удивительно, как это Дима у неё задержался, кажется уже… – Рита вряд ли могла вспомнить, сколько времени, поскольку всё время она делила на два этапа – до смерти Вадима и после. До смерти – это было так давно, это было в далёком прошлом.