Текст книги "Путешествия в астрале и наяву"

Рита не вдумывалась в эти слова, показавшимися ей в то время незначительными. Она не могла отогнать от себя образ Вадима, с чьей смертью она не то, чтобы смирилась, но, как говорится, прижилась со своим горем. Теперь же его родные глаза, его родной голос, чудный по сравнению с вялым голосом Романа, его родные губы, такие замечательные….

Темно. Вокруг было не просто темно, но непроглядная темнота была густой и липкой, она мешала не только смотреть, но и дышать. Рита попробовала повернуть голову, чтобы поискать источник воздуха, но у неё ничего не получилось. Ну и пусть. Пусть темнота. Может, после этой темноты она скорее встретится с Вадимом, снова увидит его родные глаза, услышит его родной голос. Она не пыталась больше шевелиться, но вскоре её измученный мозг стал воспринимать какие-то звуки, доносившиеся сначала издалека, а потом всё ближе и ближе. Сначала это был набор гласных: «о-о-о-, а-а-а-, и-и-и-, о-о-о, е-е-е, я-я-я», потом прибавились согласные и, наконец, отдельные слоги: «О-о-на-а-, и-и-и-, хо-о-о, се-е-е, я-я-я», – словно сквозь ватные тубы пробивался голос великана.

Елена Петровна держала её за руку, периодически прощупывая пульс и теперь, обрадовавшись, объявила:

Она приходит в себя.

Рита открыла глаза, недоумённо разглядывая свод знакомой палатки, лицо Елены Петровны, кого-то там ещё. Как они оказались тут, эти люди? Где Вадим? Где Роман?

– Где я? – жалобно спросила она.

– Слава Богу! – Елена Петровна обрадовалась так, будто Рита была её ближайшей родственницей и вернулась к жизни после комы.

Тут же стоял монах, чьё лицо Рита уже успела запомнить. Он взял Риту за руку, прощупав пульс, сделал знак Елене Петровне. Та засуетилась, выходя из палатки и увлекая за собой всех, кто там был – весь их небольшой отряд. Монах взял Риту за руку, показал себе на лоб. Рита послушно стала смотреть ему на лоб. Глаза её сами по себе закрылись, и она отчётливо услышала голос монаха:

– Твои нервы не в порядке. Ты – очень эмоциональна, поэтому мы с тобой не смогли пройти до конца в астральном плане, чтобы ты могла узнать то прошлое, которое не даёт тебе покоя последнее время и то, что ты должна совершить в будущем.

– Я очень хочу быть послушной, – ответила Рита мысленно, – что мне нужно делать?

– Ничего. В астральном теле, так как мы с тобой сейчас общаемся, ты ничего не сможешь сделать по своей воле. Ты целиком и полностью зависишь от своего духа. Но я хочу похвалить твоё астральное тело – ты сильная духом и можешь сопротивляться любой силе, ты очень легко входишь в контакт на духовном уровне. Когда ты шла за мной, чтобы узнать, что я хочу сделать в пещере, я уже тогда вступил с тобой в контакт и понял, что ты – человек с цельной аурой, ты знаешь, чего хочешь, и твои мечты не идут вразрез с устремлением человечества. Ты только хочешь узнать, почему погиб твой муж.

– Да, я очень хочу это знать.

– Я видел это, когда мы путешествовали в астрале.

– Я поняла, я видела, что моего мужа убил наш родственник – Роман, но почему?

– Нет, ты не поняла.

– Роман – человек с мелкой душонкой, способной за несколько денюшек, за сиюминутное наслаждение продать душу дьяволу и кому ещё будет угодно. Но мне действительно очень трудно сопоставить жизнь моего мужа и амбиции моего троюродного брата, которого я никогда не воспринимала всерьёз.

– Большинство людей не могут осознать, почему они поступают так, а не иначе.

– Я не осуждаю Романа. Он – мелкий человечишка, я это сразу поняла, как только его увидела, но осознала это не сразу. Как теперь выяснилось – слишком поздно. Так поздно, что я даже не могу на него сердиться.

– Это хорошо. Ты начинаешь делать успехи. Когда человек может простить то, что, казалось, невозможно простить, – это значит, он прошёл первый круг испытаний. Простить, значит, понять – это не расхожая фраза. Человек начинает понимать другого человека либо, когда сам способен поступить также, либо когда он способен мысленно перевоплотиться в любого другого человека, мысленно совершить любой поступок, даже неблаговидный и дать ему верную оценку. Это – высший уровень сознания.

– И всё же я очень хочу отомстить ему. Я ненавижу Романа.

– Я уже предупреждал тебя, что месть – это самый худший возбудитель помыслов и поступков человека. Месть не должна двигать человеческими побуждениями. Иначе жизнь потеряет свой смысл. Иначе круг за кругом люди будут мстить друг другу за те былые прегрешения, о которых нынешнее поколение понятия не имеет. Представь, сколько сил, энергии – моральной и физической тратятся впустую. Человечество должно постоянно развиваться, идти вперёд, а такие вот потуги перемещают его на целый шаг назад.

– Мне всё равно.

– Нет, тебе не всё равно. Я не стал бы помогать тебе, если бы тобою двигало только чувство мести или простое желание вернуть деньги. Человек часто даже не даёт отчёта своим мыслям, но поступает, так или иначе, в соответствии с постулатами будущего.

– Я не знаю, о чём вы говорите, не понимаю. Не задумывалась о будущем так глобально. Но то, о чём вы говорите, меня глубоко волнует. Я понимаю, что вы хотите мне помочь. Не знаю как, не знаю почему, но я готова принять вашу помощь.

– Да, я это вижу. В тот раз, когда мы с тобой были вместе в астрале, я хотел, чтобы вы с мужем встретились. Он очень хотел передать тебе что-то очень важное для вас обоих.

– Вадим? О! Если бы я знала!

– Вот – вот! Тебе очень мешают эмоции. Они-то тебе и помешали с ним встретиться! Встреча в астрале не предполагает взаимных бурных изъявлений. Во-первых, не позволяет время, во-вторых, когда встречаются две разные субстанции, а в вашем случае именно так, – твоя душа ещё живёт в твоём теле, а душа твоего мужа уже живёт в ином мире, – нужно воздействие потусторонних сил, вмешательство внеземных существ, о которых ты даже не подозреваешь, но с которыми уже общался твой муж. И это он ходатайствует о вашей встрече.

– Что мне нужно делать?

– Тебе нужно подготовиться. Полежи в палатке два дня. Вспоминай вашу с мужем совместную жизнь. Не думай о нём, как о своей великой потере. Этим ты только вредишь ему.

– Как это?

– Человек, потеряв близкого и очень дорого ему человека, постоянно думая и горюя о нём, не отпускает его душу идти дальше – по всем ступеням, по которым должна пройти душа умершего, чтобы попасть в другое измерение.

– О боже! Но откуда мне было это знать?

– Да, ты этого не знала, не задумывалась, не спросила совета ни у кого. Твой муж терпит много мук на том свете только лишь потому, что ты не отпускаешь его.

– Но я не могу его забыть. Он – единственный человек, с которым могло быть связано моё будущее.

– Это ты так решила. Но не высшие силы. Ты не знаешь своего будущего и хотела присоединиться к своему мужу не получив на это разрешения.

– У кого? У кого я должна была просить разрешения?

– Пока ты не готова узнать это. Тебе не было разрешено умирать раньше того времени, которое тебе отведено судьбой, поэтому последние полгода ты и провела как бы в полусне, чтобы за это время твой мозг стал способен воспринять ту информацию, которую я тебе передаю.

– Кто ты?

– Неважно. Я делаю только то, что мне поручено. А теперь отдыхай, готовься к встрече со своим мужем. Я приду через два дня.

Два дня проскочили незаметно. Елена Петровна проявляла поистине материнскую заботу о Рите, все остальные – братское расположение, но интерес к пещерам у них превалировал, поэтому, пожелав ей с утра скорейшего выздоровления, они мчались в свою пещеру, радуясь, как дети, что благодаря слабости Риты и отсутствию шефа, они могут побыть там подольше. Елена Петровна, убедившись, что с Ритой всё в порядке, отправлялась помогать «мальчикам», как она неизменно их называла.

Елена Петровна сама ничего не поняла, что же с Ритой случилось. Монаха с Ритой на руках они увидели уже в лагере, когда возвращались из пещеры, обсуждая, куда это могла запропаститься Рита. Монах ничего не объяснил, сказал только Елене Петровне, чтобы та ничего не предпринимала с Ритой до утра. А утром действительно пришёл как раз к тому времени, когда Рита пришла в себя. Рита не стала рассказывать никому то, что с ней произошло, ей надо было самой всё осмыслить, она только сказала, что пошла за монахом, тот ушёл в какую-то подземную пещеру, она за ним полезла и потеряла сознание. Всех это объяснение вполне устраивало, так как об этой пещере говорили, что там нельзя находиться непосвящённым, Рита своим примером всех убедила в справедливости этих слов. К тому же в той пещере, где все работали, было столько интересного, что им вполне хватало.

Рите не разрешали даже подниматься. Так она и пролежала в своём тёплом спальнике, в полудрёме, думая только о Вадиме. Даже не по наставлению странного монаха, но как бы сама по себе.

Через два дня монах пришёл в палатку, знаком показал Елене Петровне выйти, взял Риту за руку. Она была совершенно спокойна, чувствуя даже некоторый подъём настроения. Ведь она ждала этой встречи, ведь ей, кажется, была обещана встреча с мужем. Пусть в астрале, но – Встреча. За это время она поняла, что уже встречалась с Вадимом – в своих снах, но не могла с ним общаться. Оказывается, ей мешали эмоции, хотя внешне она выглядела более чем спокойной. Оказалась, была в дрёме. Сейчас она была готова к этой встрече. Едва закрыв глаза, он услышала голос монаха:

– Помни, ты не должна проявлять никаких эмоций. Не представляй себе физическое общение. Вы не сможете прикоснуться друг к другу. Разговаривать вы будете как бы через стекло. Твои чувства он поймёт и без лишних слов. Чем больше ты будешь проявлять эмоций, и говорить лишних слов, тем меньше времени вы сможете общаться. Помни об этом. А сейчас… Осторожно. Иначе он опять не сможет сказать тебе то, о чём уже давно хочет сказать.

– Рита, Ритёнок, я очень люблю тебя, ты, я знаю тоже – услышала вдруг Рита голос Вадима, потом перед ней появилось смутное очертание его, которое становилось всё резче и резче, – мне больно это говорить, но то, что нас связывало в жизни – нас и разлучило. Теперь эта связь не даёт мне уйти с низшей ступени. Я очень прошу тебя помочь мне, ты не боишься сейчас меня?

– Нет, Вадюш. Я очень рада тебя видеть. Но я не понимаю – сплю я или вижу тебя на самом деле.

– Ты не можешь меня видеть на самом деле, потому что духи не видимы, но я стараюсь удерживать тот образ, в котором ты меня знала, чтобы тебе легче было со мной общаться.

– А как ты выглядишь сейчас?

– Ритёнок, это совсем неважно здесь. Я могу выглядеть так, как выглядел в любой из своих инкарнаций, когда мой дух приходил на Землю, чтобы жить в человеческом теле, но с тобой я поддерживаю именно ту форму, в которой ты меня знала. Ритёнок, не отвлекайся на всякие пустяки. У тебя мало времени, к тому же чем больше ты думаешь обо мне, как о своём физическом муже, тем больше вероятность того, что ты опять выйдешь из астрала до того, как я успею тебе сказать о главном.

– Что ты хотел сказать мне?

– Я знаю, что после моей смерти никто не смог докопаться до истины, деньги, которые я вложил, не смогли вернуть, а мой отец до сих пор платит огромные деньги адвокатам и частным детективам, которые никогда не смогут ничего найти.

– Ты хочешь, чтобы Роман был наказан?

– Нет, ни в коем случае это не должно исходить от тебя и ни от кого из наших родственников. Любая месть, если она не была предусмотрена свыше, карается ещё больше, чем сам проступок. Любой суд вершится здесь.

– Где? Вадюш, где ты?

– Я не могу тебе этого сказать. Это место – не место в общепринятом значении. Это – везде и нигде одновременно. Где находится душа? Где находятся мысли человека? Где находятся мысли всех людей одновременно? Это здесь. Но не отвлекайся. Я знаю, как тебе тяжело удерживать сознание и мысли в нужном мне направлении, поэтому ты должна думать только о том, о чём я тебе говорю.

– Я слушаю тебя.

– Так вот, Роман будет наказан так скоро, что ты даже представить не можешь, но тебе это не принесёт облегчения. Новость о том, что твоему врагу больно или он вообще погиб, очень быстро перестаёт быть новостью. А вот твоя трагедия надолго остаётся с тобой. Будет наказан и тот человек, которому Роман передал мои бумаги. Поэтому ты даже не пытайся отыскать его. Человек, у которого находятся бумаги сейчас, даже не подозревает, что они очень важны кому бы то ни было. Эти бумаги – большая часть тех денег, которые мы с тобой потеряли из-за моей поспешности. Это уже здесь я понял, что всему своё время. Тогда мне хотелось разбогатеть сразу и во много раз, но я, мы не были готовы к этому. Поэтому мой уход из жизни – это расплата за грязные помыслы. Да, Ритусь, я тебе не всё рассказывал, а теперь уже и ни к чему. Я хотел быстро разбогатеть и стать независимым, но тогда я не знал, что наживаться за чей-либо счёт всегда чревато плохими последствиями.

– Я ничего не понимаю. Расскажи мне подробнее, за чей счёт ты хотел нажиться?

– Теперь это неважно. Важна сама суть. Прости. Я так много хотел тебе сказать, что постоянно сбиваюсь на философские мысли, которые я познал уже здесь. Я опять не успею тебе ничего сказать.

– Ну, говори же. Ты так изменился.

– Да. Постараюсь говорить конкретней. Когда ты вернёшься домой, сходи к моему отцу, скажи, что нанимала частного детектива, он вышел на след убийцы, но дальше дело вести не может по каким-то там своим причинам. Но ты теперь знаешь, где находятся нужные документы и, что отец должен закончить это дело так, чтобы было всё справедливо. Ни каких-либо контрмер, ни кого-нибудь притеснить. А люди там будут задействованы те, о которых отец даже не подозревал. Так вот, документы эти находятся в машине нашего с тобой знакомого – соседа Игоря Б.

– Игоря? И он тоже?

– Он совершенно не причастен к моему убийству. В машине они оказались совершенно случайно. Он даже не знает об этом. Они лежат под чехлом сиденья пассажира. Игорь подвозил человека, который вёз эти документы по поручению того знакомого Романа, ты можешь запутаться, сколько там человек было замешано. Так вот, этого доставщика попросили по телефону пересесть в другую машину. Он сунул документы под чехол, вышел из машины Игоря, чтобы пересесть в другую, хотел сообщить своему хозяину, куда он спрятал документы, но не успел – та машина попала в автомобильную катастрофу и он погиб.

– Это не случайно?

– Конечно. Но выглядело всё случайно. Его хозяин два месяца искал, куда он делся, пока сам не попал в другую аварию и сейчас он не в состоянии даже ходить, не то, чтобы продолжать заниматься розыском.

– Значит, все, кто касался этих документов, погибли?

– Почти все. Но те, кто не погиб, будут мучиться гораздо больше, чем те, которые погибли. А теперь о главном – эти документы должны быть аннулированы. И сделать это должен мой отец. А настоять на этом должна ты.

– Но ведь я могла бы забрать документы из машины Игоря и сама их аннулировать. Сжечь, например.

– Нет, это должен сделать мой отец. Ты даже не представляешь, как он мучается оттого, что считает себя виноватым в моей смерти. А он не виноват. И поймёт он это, только лишь прочитав те документы. У него, правда, будет позыв воспользоваться ими, чтобы вернуть те деньги, которые я вложил, но они не принесут счастья. Ты должна ему сказать об этом. Он поймёт.

– Вадюш, я ничего не поняла, но сделаю так, как ты сказал.

– Хорошо. Тебе не надо понимать. Тем более что ты никогда не станешь зарабатывать деньги на том, чтобы кого-нибудь пустить по ветру.

– А ты так хотел сделать?

– Да. Моим оправданием может быть только то, что я не сразу это понял.

– Но ведь ты говорил, что вложил деньги, чтобы прокрутить их.

– Внешне это так и выглядело, а по сути, если бы всё получилось, как было замышлено моими …, не знаю, как их назвать, я мог бы обобрать очень большое количество людей. Помнишь, в начале капитализации России было много всяких там фирм, в которые люди вкладывали деньги. А потом эти фирмы исчезали вместе с деньгами, люди оставались ни с чем, а те «фирмачи» выплывали в другом месте с большими деньгами.

– Мавроди – «МММ», Соловьёва – «Властелина»…

– Да, мой вариант был похож. Только я сам бы не занимался вкладчиками.

– А получилось так, что тебя самого надули.

– Да. Только те люди, которые стали первыми жертвами финансовых пирамид, думали, что «закопав» деньги в «Поле чудес», они чудесным образом разбогатеют. Меня же провели на том, что сыграли на моём чувстве лидерства. Сначала я поверил, что вкладываю деньги в большой оборот и буду там потом первым лицом. Но потом стал сомневаться. Оказалось, что деньги должны были пойти на то, чтобы пустить пыль в глаза первым вкладчикам. Но что-то там не срослось. Кто-то дал фальстарт.

– Это ужасно.

– Нет, Рита, люди всегда «гибнут за металл». Тебя я прошу только об одном – не надо ни во что вмешиваться.

– Я всё сделаю, как ты сказал. А ещё скажи мне, Вадюш, ты, наверное, теперь знаешь, почему погиб и наш малыш? Разве он в чём-то виноват?

– Нет, но его карма не проходила без меня. Кстати. Я общаюсь с ним здесь.

– Правда?

– Да, только без эмоций. Это был бы замечательный малыш. Нам надо прощаться. Я ещё буду с тобой разговаривать, скоро ты научишься выходить в астрал сама. Пока, любимая.

– Пока.

Рита медленно открыла глаза, увидев свод палатки, потом монаха, всё поняла, но не огорчилась.

– Молодец, – «услышала» она голос монаха, – я очень доволен тобою. И в награду подскажу, как выходить в астрал самостоятельно. Только очень осторожно. Если ты не сможешь своевременно вернуться в своё физическое тело, – это для всех будет означать смерть. И ещё одно предостережение: ты сможешь общаться со своим мужем в астрале, но если ты задумаешь не возвращаться в своё физическое тело сама, а не по Высшему позволению, то наверняка ты никогда не увидишься с ним больше, потому что он будет уже на высшей ступени, куда ты уже никогда не попадёшь.

– Почему?

– Самоубийцы – глупые люди, не сумевшие разобраться в жизни, принявшие сиюминутное настроение за Истину.

– А что такое Истина?

– Поймёшь сама. Каждый человек рано или поздно находит Истину сам. Некоторые даже не понимают, что нашли её, и только в Высших сферах осознают это. Ну, а теперь слушай. Во-первых, ты должна честно спросить себя – зачем тебе нужно выйти в астрал? Очень важна чистота помыслов, иначе может случиться непоправимое. Во-вторых, ты должна быть одна в помещении, если кто-то будет отвлекать твоё внимание – ничего не получится, особенно в первый раз. Со мной в астрале ты была под гипнозом, ты легко поддаёшься гипнозу, значит, сможешь справиться и сама со своим сознанием. Ты должна лечь поудобней, расслабиться, как можно больше и думать о том, как что-то похожее на облачко выходит из твоего тела. Ты можешь ощутить это – может начаться озноб, или покалывание в затылке, или вдруг не будет хватать воздуха – всё очень индивидуально. Главное – не бойся, осторожно осмотрись, постарайся увидеть, КАК ты выходишь из своего тела, увидеть само тело, неподвижно лежащее на постели или земле, увидеть тоненькую струйку, связывающую твоё тело с твоей Сущностью. Потом осторожно попробуй двигаться. Сначала ты должна будешь научиться двигаться вверх, вниз, туда, сюда, а потом, когда ты сможешь управлять своим мысленным полётом, ты сможешь посещать и прошлое, и будущее и даже другие миры. Главное, не бояться.

– Я ничего не боюсь.

– Я знаю. А теперь, дочь моя, я расстаюсь с тобою навсегда. Может быть, встретимся в астрале когда-нибудь. Я всегда рад буду помочь тебе.

– Я вам так благодарна за всё. Но скажите, вы случайно назвали меня – дочь моя? Это такое обращение?

– Нет, не случайно. Ты была когда-то моей дочерью – в прошлой жизни. Очень давно.

– Прощай, отец. Я никогда не забуду тебя.

Монах поклонился и вышел из палатки. Тут же вошла Елена Петровна. Она ничего не говорила, молча смотрела на Риту, которая расширившимися глазами созерцала свод палатки.

– Как ты себя чувствуешь, Рита? Завтра мы должны возвращаться. Воланд вернулся.

– Воланд? – Рита с трудом перевела взгляд на Елену Петровну.

– Да, странный какой-то он стал. Молчит всё время. Сказал только, что идти пора. И всё. Ты сможешь идти?

– Да, конечно, я хорошо себя чувствую.

– Мне монах это тоже сказал. Как вы с ним общались? Я вообще – то не любопытная, но всё же? Возьмёт твою руку, а ты ему на лоб смотришь и засыпаешь.

– Да. И так хорошо становится, спокойно. Мне домой надо, – вдруг опомнилась Рита, – срочно!

– Да, ну? Срочно не получится, но завтра будем собираться.

Назад шли тем же путём, наверное, поэтому всем показалось, что дошли очень быстро, и в Катманду тоже добрались быстро. Всю дорогу только и разговоров было, что о пещере – каждый хотел поделиться своими открытиями и впечатлениями. Только Воланд всю дорогу молчал. Он вообще стал похож на старичка – сгорбился, отчего стала заметнее лысоватая макушка, и даже снял свои знаменитые очки, за которыми никогда не видно было его глаз. Теперь он щурил свои маленькие глазки, смотрел виновато. Все старались не замечать этого. Захочет человек – сам расскажет, что с ним случилось. Только Рита знала, где он провёл всё это время, но она ничего никому не сказала.

В Катманду все остановились в отеле, Рите пришлось немного поработать с документами. Она понимала, что всё это надо делать, но душа рвалась домой.

Как-то раз она вернулась в отель раньше времени и вдруг услышала сопение и кряхтение из комнаты, которая была их с Еленой Петровной спальней. Рита недоумённо остановилась, хотела, было уйти, но звуки прекратились, а через некоторое время из спальни, смущаясь, вышел Юрий, и, кивнув ей, ушёл. Следом вышла раскрасневшаяся Елена Петровна:

– Ты уже вернулась?

– А что? Не ждали?

– Осуждаешь? А зря, Риточка, зря. Мальчишке разрядка нужна, а мне подпитка, что ж тут такого?

– А как же Кундалини?

– О! Это бывает редко, может, раз в жизни.

– Я совершенно вас не осуждаю, вы сами так решили. Просто я подумала, что человек, понимающий, что такое любовь, не будет вот так – разряжаться, заряжаться.

– Ох, девочка, ты ещё жизни не знаешь. Я столько повидала на своём веку, столько хлебнула горя, столько натерпелась от людей несправедливости, что теперь мне уже всё равно. Я за всю жизнь только… несколько раз почувствовала выход Кундалини. К этому надо готовиться специально. Иногда у людей получается само собой от большой любви. А так, как я… только и остаётся, что разряжаться – заряжаться. Тебя вот немного стеснялась. Поначалу думала, что у вас с Юрием может семья получится, а потом смотрю – далеки вы друг от друга, а после того, как ты в той пещере побывала, ещё дальше стали. Ну, а мы с ним иногда… Да ладно, чего уж там. И не только с ним. Моя личная жизнь не сложилась, по молодости любовь была, жених был, но женился он на моей лучшей подруге, а я с тех пор хотела в науке найти утешение, да вот… То ли ума у меня не хватило, то ли фантазии, то ли наглости, то ли всего сразу, но не сложилась моя научная карьера. Теперь вот я всё по экспедициям. Ну, а здесь всё просто, как в природе.

– Елена Петровна, голубушка, я вас не осуждаю, честно.

– Я знаю, Рита. Но человеку на то и дана способность говорить, чтобы высказываться. А другой человек, который слушает, всё равно по-своему понимает. Наши древние предки общались друг с другом телепатически, и ничего не надо было объяснять, и все понимали всё правильно, и не было ссор и войн.

– Вы же рассказывали, что войны были, из-за войн произошла катастрофа на Земле, из-за чего сдвинулась ось Земли, погибла Атлантида, и всё такое прочее.

– Да. Только это было гораздо позже, когда у людей появилась Гордыня. Когда в мире появились силы Зла, и началось постоянное противоборство.

– Если бы сил зла не было, – помолчав, добавила Елена Петровна, – со временем бы и добро деформировалось, потому что Зло движет прогрессом. В борьбе за победу Добро развивается и крепнет. Рит, я, наверное, зря это говорю. Расхожие истины…

– Да, нет. Все вроде бы это знают, но редко кто задумывается. Я вот стала думать о Добре и Зле после гибели мужа. А тот монах… Он очень помог мне. Я теперь знаю, что мне делать.

В Москве её встречали на двух машинах – её родители, Вадима, Ларка со своим Димой. Все шумели, просили рассказывать о поездке прямо по дороге. Рита отбивалась, соображая, что же ей рассказывать, если единственное, что её занимало сейчас – поговорить с отцом Вадима. Но она понимала, что надо потерпеть хотя бы день, пусть все успокоятся и привыкнут к тому, что она вновь хочет и может жить так, как все.

Рита думала, что рассказывать ей будет не о чем, но, однако не успели они все усесться за уже накрытым к её приезду парадным столом, как слова сами нашлись. Рита рассказывала всё очень подробно – как шли, ехали, летели, как лазали в пещеру, как пригодилось всё снаряжение и оборудование, (отец Вадима остался очень доволен), как она полезла в пещеру за таинственным монахом и потеряла там сознание, а этот монах принёс потом её в лагерь и лечил. Рита не стала рассказывать ни про Воланда, ни про астральные путешествия с монахом. Вряд ли все однозначно ей поверили бы. Ещё подумают, что она свихнулась от свежего воздуха. Рита сама не была уверена на сто процентов, что всё, что она видела в том полусне – правда.

Выполнять «задание» Вадима Рита решила уже на следующий день. Ближе к полудню она позвонила домой Игорю Б. и попросила его подвезти её в нужное место, сославшись на то, что машина сейчас не на ходу. Игорь с радостью согласился помочь. Он был вообще отзывчивый малый и, явно, в тот день, когда подвозил «доставщика документов» его также просто попросили помочь. Игорь работал на вахте, поэтому, когда был дома, занимался то частным извозом, то бог весть чем, дома не сидел, сложа руки.

Свежая, загорелая Рита в простом, но изящном сарафанчике привлекала к себе взгляды мужчин. Игорь восторженно ей об этом поведал, но Рита даже не обиделась. Чего уж там! С некоторых пор ей даже стали приятны комплименты. В центре они попали в пробку. Ни Рита, ни Игорь никуда не спешили, но стоять в очереди, двигаясь в час по чайной ложке, по ужасной жаре среди чадящих автомобилей, так, что не помогал даже кондиционер в машине, скоро стало невмоготу. Они уже перестали вести светский ни к чему не обязывающий разговор, а только с тоской смотрели на дорогу – есть ли где просвет. Рита первой показала Игорю на небольшой переулок:

– Рискнём.

– Да, наверное, так будет ближе, – поддержал Игорь.

Переулок привёл на другой проспект, где тоже была пробка. Игорь глянул на часы:

– Сейчас время пик.

– Игорёк, у тебя в машине вода есть?

– В машине? Да.

– У меня уже во рту пересохло.

– Ой, попить нет. Сейчас, я сбегаю, куплю.

Рита совсем забыла, зачем она вообще попросила Игоря подвезти её. Ведь ей как раз таки и нужно было, чтобы он вышел из машины. Чуть было не забыла из-за этой жары! Игорь притормозил у небольшого магазинчика, и, едва он скрылся за дверями, Рита с замиранием сердца просунула руку под чехол. Да, вряд ли кому-нибудь пришло бы в голову снимать эти чехлы! У Игоря вся машина была сделана на совесть, и чехлы так плотно прилегали, будто были заводскими. Рите бы и в голову не пришло, что они могут сниматься, если бы Вадим не указал ей.

Никаких документов она не обнаружила, и сразу стало так обидно, неужели ей всё привиделось там в горах. Игоря всё не было и Рита, превозмогая всё возраставшее чувство горечи, слезла с сидения и стала шарить под плотным чехлом двумя руками. Есть! Тоненький пакет бумаг, сложенный в клеёнчатый конверт. Рита глазам не поверила. Она уже забыла о минутной обиде, когда ей подумалось, что вот, мол, так я и знала. Такого не может быть, потому что быть не может! Радости её не было границ. Значит, правда! Значит, она виделась с Вадимом! Но тут в дверях магазина показался Игорь с двумя бутылками воды в руках, и Рита тут же засунула бумаги в заранее приготовленный пакет.

– О! Кайф! – только и смогла изречь она, осушив всю бутылку с водой сразу.

– Точно, – подтвердил Игорь.

– Будто бы и не промучились целый час в пробке, – продолжала делиться радостными впечатлениями Рита.

– Ага, – кивал Игорь.

– Слушай, Игорёк, я понимаю, что должна терпеть до конца то, во что я тебя вовлекла, но мне тут совсем недалеко, я могу пешком дойти.

– Ну, что ты Рита! Тут ещё два или даже три квартала! По такой жаре ты умрёшь на первом же квартале, а я буду потом испытывать муки совести, что не довёз тебя.

– Я не умру. А муки совести буду испытывать оттого, что бросила тебя здесь.

– А назад? Ведь ты же сказала – туда и обратно?

– Знаешь, я лучше в офисе посижу. Там кондиционер.

– А у меня в машине? У меня ведь тоже кондиционер!

– Игорёша, ты – чудесный товарищ и хороший друг! Но я не могу больше злоупотреблять твоим терпением. Прости. У меня просто планы поменялись. Я в Тибете совсем забыла, что такое июль в Москве. Пойду.

– Я тебя не обидел?

– Ну, что ты! Это ты на меня не обижайся. Я вообще-то не взбалмошная, ты же знаешь, но сегодня что-то вот как-то вдруг изменилось.

– Я виноват?

– Нет. Ни в коем разе. Пока. – Рита чмокнула огорчённого Игоря в щёчку.

Жара стояла невыносимая. Возможно, градусник показывал всего ничего, но разогретые на солнце каменные глыбы домов, чад автомобилей, испарения асфальта, – всё вместе превращало измученный город в настоящее пекло. Рита же шла по улице, не замечая пекла. Она решила всё-таки зайти в тот офис, куда Роман принёс документы в первый раз. Зачем? Ведь Вадим сказал не мстить никому. Да и не мстить вовсе. Просто ей было интересно глянуть, где это всё происходило. Это было как раз там, куда она просила подвезти её Игоря. Но теперь ей захотелось пройтись пешком, чтобы никому ничего не говорить, чтобы не упустить из души этот миг воссоединения с прошлым.

Она без труда нашла офис, это действительно оказалось рядом, но на двери офиса висела табличка: «Закрыто». Вот тебе и раз! В час пик – закрыто! Что-то тут не так. Рита подошла к киоску с сигаретами, стоявшему неподалёку:

– Скажите, пожалуйста, этот офис, он … не знаете, почему закрыт?

– Откуда я знаю!

– А давно?

– А я откуда знаю, – раздражённо ответила размалёванная девица в окошко.

– Извините, – Рита не стала больше терять время. Видно от жары у девицы мозги оплавились.

Что же делать? Рите очень хотелось посмотреть документы, лежащие в пакете. А вдруг – не те? Вот придёт к отцу Вадима, отдаст их, не глядя, а там не то. Ехать домой, а завтра с утра поехать к отцу Вадима в офис? Нет, Рите не терпелось, просто сил не было терпеть до завтра. Она пошла к станции метро, выискивая глазами местечко, где бы она могла присесть, и скоро дрожащими руками листала документы. Это были именно те документы. Рита даже узнала два из них, которые видела в те далёкие дни, ставшие теперь последними днями совместной их с Вадимом жизни. Рита крепко сцепила губы, но глаза остались сухими. Нет, не из-за жары. Она стала другой и у неё теперь была другая цель.