Текст книги "Без покаяния. Сборник стихов"

Постскриптум

 
Иду сквозь дни,
Я – тень, ничто,
Но параллельно тленью,
Исчезновенью
Постскриптум
Начертаю поколенью
Слогами, нотами,
Стихами, одами…
Сквозь смех и грусть
Запомнит кто-то
Наизусть…
В глубинах памяти
Воскреснет
В аккордах тень моя
Как песня…
В пространстве звуком,
Соизмеряя,
Но время светом
Всё ж обгоняя,
Обняв софитами,
Святыми скитами,
Не безымянной,
Святой Татьяной.
 

разговор двух щенков

 
Кружится снег,
и мёрзнет всё внутри,
И нет уж сил подняться
и идти. – Куда?
 
 
– Опять к чужим порогам,
И как же я продрог.
– И нет у нас с тобой дорог.
 
 
В тебе смешались несколько пород,
И водолаз по кличке Лорд,
И если бы не пёс Барбос…
И жизнь пошла наперекос.
 
 
Закрыв глаза, мне снится дом,
Где я рождён малым щенком,
И ёлка, я под Новый год,
Открыл глаза..
Как хоровод мелькали
лица тех людей,
Улыбки праздничных гостей.
 
 
Не водолаз – был приговор,
И выбросив меня во двор,
Они забыли обо мне…
 
 
– Мы так похожи с тобой, пес,
Едва лишившись млечных грёз,
Судьба нас бросила на лёд
людских сердец…
Кто разберёт?
Подхватит ветер чью-то ложь
и разнесёт.
Случится ль суд?
Но этот лжец найдёт изъян,
А черный ветер будет пьян,
нас заметая…
 

Речная нимфа

 
Речной вокзал,
катамаран,
И чайки за кормой,
Мою судьбу
ты предсказал,
Речной катамаран.
 
 
И рябь воды
блестит, как шёлк,
И чешуёй,
звеня.
Сирена смотрит
мне в глаза,
И за собой маня,
 
 
И я теряю речи дар
Под музыку любви,
Руками обвила мой стан
Богиня красоты.
 
 
В глаза мне
смотрит и поёт.
Шелка туманят
взор.
– Иди за мной,
иди за мной…
И я заворожён!
 
 
Зачем расстались?
Не пойму,
Я был в тумане сна.
Шептала:
– Я тебя люблю!
Речная нимфа дна.
 
 
Иду к тебе,
речной вокзал,
И, может,
встречу там
Русалку…
Я б её узнал,
Речной катамаран.
 

Русская церковь

 
В русскую церковь
снесу я иконку,
Буду молиться и
голос не звонкий,
Пусть он сольётся
с хором церковным.
 
 
Русская церковь…
Русская церковь…
Ты – моя пристань,
Пусть не померкнет,
Свет не померкнет!!!
 
 
Ты – моё сердце,
Русская церковь!!!
Ты – на чужбине,
Как память России…
 
 
Мне б прикоснуться…
Седые глубины
Иконостаса,
И словно морщины
Все разойдутся,
И юные лица
Мне улыбнутся…
07.01.1990г.
 

Я не смогла рабыней стать

 
Рабыня – я! И погляжу окрест,
И лупу приложу к глазам уставшим,
А послушание – мой жизни крест,
И лепесток судьбы упавший.
 
 
Рабыня, не ропщи, на пустошь изгоню,
Клеймом прижгу и навсегда оставлю
В пустыне… Но никто не слышит, я пою,
Рабыня бедная, безгласая, на камнях.
 
 
Я сердце отдаю!..Свободы дух молит,
И мучаясь, зализывает раны,
Как пёс бродячий, у порога спит,
Не от людей он ждёт небесной манны.
 
 
А в рабстве ведь не писан тот закон,
Но стонет челядь, обливаясь кровью.
Молчи, послушная… Но сзади Рубикон,
И стрелы пущены, летят они над новью.
 
 
И жезлом выжжены судьбы моей глаза
У Стеньки Разина, на Пугачёвском бунте,
Серпом вдруг падает Тамбовская заря,
И стрельбищем Новочеркасской смуты.
 
 
Я не смогла рабыней стать… Судьба
Мне скипетр подарила в одночасье,
Но Каины кощунствуют… Горда
Свободой Лира! С ней одной мы масти.
 

«Свеча горела на столе»

 
Подёрнут свет туманом белым,
И видит мир – встаёт Антей…
В дни наших чёрных всуе-верий,
Свеча горела на столе!
 
 
Я на стене креплю подрамник,
А на холсте горит свеча.
И лик твой проступает ярко,
Как у спасителя Христа.
 
 
Не догорел свечи огарок,
Взошла она, твоя звезда!
Твои стихи и без помарок
Пишу в эфир сегодня я.
 
 
Они ложатся строем ровным,
И я услышу божество
Твоей любви не безысходной
Зовёт тебя на торжество,
 
 
На праздник. И душе подарок —
Святой Борис идёт в ночи…
И бронзовым тот стал огарок,
И пламя ровное свечи.
 

Старый петух (сказка)

 
Cтар я стал, всё было, было,
Как меня судьба не била,
Слёз уж нет, устали литься,
Надо богу помолиться…
Как прошла пора любви,
Так пришла пора молитвам,
И меня ты не зови,
И не стой ты у калитки.
Голос мой когда-то звонкий
Слышали на Малой Бронке,
Под мостом, да вёрст за десять,
Знали Петька нынче весел.
 
 
Голос мой охрип, надтреснут,
Не пою сегодня песен,
И повис мой гребешок,
Старый друг, на посошок…
Пусть в глазах мелькают круги,
Выпьем, добрые подруги.
Старый Петька… Но как раз
Может он пуститься в пляс,
Ах, тряхнём мы стариною,
Только смерть не за горою,
А хозяин наш горазд,
Заткнёт за пояс весь Кавказ,
Весь Кавказ и Крым в придачу,
С сотни нам не надо сдачу,
Мы пивка попьём в сторонке,
Покричим до Малой Бронки.
 
 
С изболевшими сердцами,
С просветлёнными глазами
Побредём домою ночью,
Не упасть бы, между прочим.
Только ты моя, супруга,
Не буди меня под утро,
Не бередь мне в сердце раны,
Не встаю теперь я рано.
Молодой петух, крикливый,
Кстати, очень говорливый,
Моё место нынче занял,
На него вчера я лаял.
Ох, откуда зависть рвётся
Из души, из сердца льётся.
Как по юности не плакать,
Будут слёзы долго капать.
 
 
Юность, младость!
Где ты? Где ты?
Мне ответь, святая дева.
Каждый возраст
будь прекрасен,
Как я в старости
несчастлив,
Как я в юности
был весел,
В сердце было много
песен…
 
 
Мне б горланить и славить,
О любви писать, не картавить,
Ох, не то я вам, други, накаркал,
Куковал, тосковал и плакал…
 

Город, которого нет

 
Ближний, нижний восток,
Золотистый песок…
Добрым был или злым?
Он приехал один…
Он-король и султан,
Он-и шейх, и монах,
И тяжёлая ткань
На сутулых плечах.
Строил он на песках
Седину на висках
Славный город, как сад,
Изумрудный цветок,
Он расцвёл на песках,
Ближний, нижний восток.
 

Случайно подарил

 
Под розовой грядой
теплеет небосвод,
И вот уж солнца луч
ловлю я у ворот,
Играет на щеках
белёсым снегом пудры,
И снова я в стихах
слагаю песню утру.
И нет у нас с тобой
ни скипетра, ни славы,
Мы месим лунный свет
в блестящей, снежной лаве,
У бога ты спроси:
– Зачем мне нимб поэта?
– Случайно подарил
тебе я флейту света.
 

Голгофа

 
Смеялась и гоготала,
Топтала и наезжала,
Брюзжала и
кровь лакала,
И всё же
ей было мало…
ТОЛПА!
Распни! —
кричала.
 
 
Была же сера,
как серость,
Пред ней
мне уже не пелось,
Седая, немудрая седость,
Младая, недобрая младость.
Им зрелище было в радость.
Распни! —
гоготали толпы
На первой его ГОЛГОФЕ!
Жара…
И страстная седмица,
И тело его в
гробнице,
Не видит?!
Мрачны их лица,
А что по челу
струится?
– ТОЛПА! -ЖЕСТОКОЙ была и
ПЬЯНОЙ,
Собакой цепной, окаянной,
Прокаженной была, бестыжей,
Развратной, уродиной рыжей,
Золотым и холёным отродьем,
Бросавшим в меня перья-копья,
Стрелявшим мне в спину,
В затылок,
Вместо хлеба,
дающей обмылок…
Мне оскомой сводило скулы,
Мне истомой давило губы…
Но, – РАСПНИ! —
гоготали толпы,
У креста на его ГОЛГОФЕ…
 

Плащаница

 
Твоя плащаница застыла от крови,
Её не отмыть, и останутся пятна,
Её не стереть… Снова сдвинуты брови,
А силы умножатся десятикратно.
 
 
И нет уже жизней, распятых напрасно?
Но капли дождя солоны так в ненастье
От крови?.. От пота?..
В мольбе ежечасной
Пусть подняты руки…
Фрагменты – на части,
 
 
На мелкую пыль,
И сжигается пепел…
Нам страшно, Иисусе, но мы снова верим,
Твоя плащаница застыла от крови,
А ты всё идёшь нас пытать сей любовью.
 
 
И снова в зрачках отражается пламя,
Горящее ровно, дотла, без обмана…
Укрой нас, о, Господи, ты плащаницей,
Дай силы в прощении не ошибиться…
 

Ах, луна, луна…

 
Ах, луна, луна!
Почему одна?
Почему одна,
Ах, луна, луна?
 
 
Ты скажи мне всё ж
И при свете дня,
И колышет рожь,
Так бледны уста?
 
 
Почему пуста
В ободке серпа?
Почему же грусть
На устах терпка?
 
 
Ах, луна, луна!
Почему одна,
И звенит струна
Неприкаянно…
Почему одна,
От отчаяния?
 
 
Ах, луна, луна!
И в висках тонка,
А судьба горька,
И лицом светла,
И серпом узка.
 
 
Ах, луна, луна!
Светом холодна…
Потому одна…
Ах, луна, луна!
 

Памятник «Прорыв»

 
А день мне зелёный,
наверно, поможет
Разбить эти путы
и цепи острожьи,
И смелого слова
раскольная жила
Сегодня мне муза
на стих положила.
И рвёт он все цепи,
гремит кандалами,
Он грезит свободой,
и мучаясь с нами.
И каменный идол
без неба сочувствий,
Разрывами времени
он обесчувствен,
Не видит, но каменной
плотью своей
Он рвёт мои цепи,
Бетонный Антей!
 

Катакомбы

 
А эти дни развеет пеплом,
История не сложит мифы,
А в залах восседают кресла,
Из них нас делят только криво,
 
 
На белых, чёрных, в масках, в гриме,
На реки, на моря, на дамбы,
Строка не станет даже примой.
И что же, если бы, да, кабы…
 
 
А нас – жильцами в катакомбы,
Под слоем гумуса, в изгои…
И бродят там лишь только зомби,
И принцы… И принцессы крови…
 
 
А известняк… Он здесь крошится…
Но труд вложили мы недаром,
Там – наверху не застоится,
Отстроятся все божьи храмы.
 
 
Ручьём, рекой и в море канут,
Тысячелетьем нас разгонят.
Я видела в пещерах Данко…
Держал он сердце на ладонях!
 

Бояре

 
Бояре в Думе заседали,
И всё народец наш ругали:
Ленив и пьян,
Дескать, Иван…
Но почему, светлейший сан,
Наш пьян Иван?
 
 
Бояре в Думе заседают,
Они его совсем не знают,
И им сегодня не с руки,
Набить бы туже кошельки.
 
 
И помнили бояре эти,
Как им вбивали на рассвете
Все наши гвозди в каблуки,
Чтоб было им всегда с руки
Вонзать в ладони каблуки.
 
 
Поклон святейшего Синода —
А на убийства нынче мода?
 
 
Как к богу нам не обратиться.
И с Благовеста голубица
Пусть прилетит в нашу столицу,
И осенит любовью к ближним
В прекрасном граде нашем Нижнем,
На Каме нашей, на Урале,
В Сибири светлой, на Байкале.
 

Шашлык

 
Как мы командира
себе выбирали,
Барана, взвалить
чтоб на плечи бараньи,
Чтоб был не худой и не толстый —
холёный!
Чтоб шкура была
у него не палёной!
 
 
И выбрали всё же
барана на славу,
Здоров он, как боров,
как бык,
он упрямый,
На том порешили,
на сём порешили…
 
 
Но выдался день,
пастухов мы забыли,
Возникли они
перед очи бараньи,
Они командира
давно нам избрали,
Они в демократию
просто играли.
 
 
Бараны-бараны,
вы-шкуры бараньи,
Сидит ваш избранник
под шкурой томится,
Ему не удрать
далеко за границу.
Без шкуры предстал он
пред очи пастушьи
Шашлык он бараний,
душистый и вкусный.
 

Орбита

 
А шар голубой
мы же видим, как космос,
Его гравитация
нам не поможет,
Давно мы летим
над планетой, и кожей
Мы чувствуем время,
оно не похоже
На свет…
Излучением жжёт ежечасно,
И нет нам защиты
от белого зноя,
Нас солнце сожжёт,
разорвёт нас на части,
Наш спутник поэтов,
планету изгоев…
 

Памяти российского лётчика2323
  Уничтожение российского Су-24 в Сирии – инцидент, произошедший 24 ноября 2015 года. Фронтовой бомбардировщик Су-24МВКС Российской Федерации, входивший в российскую авиационную группу в Сирии, был сбит ракетой «воздух-воздух» с истребителяF-16C ВВС Турции в районе сирийско-турецкой границы на высоте около 6000 метров и упал на территории сирийской провинции Латакия в районе Байырбуджак. Экипаж бомбардировщика катапультировался: командир экипажа подполковник Олег Пешков погиб. (Википедия)


[Закрыть]

 
Пусть не знал он коран,
Им не писан талмуд.
А Господь ведь один…
Но упал бомбардир,
В парашютных стропах
Он один на один
Встретил смерть в облаках,
Над Сирийской землёй,
Да… И видел Аллах,
Он погиб, как герой!
 

Спасите людей Донбасса!

 
Спасите… спасите…
Стучит метроном,
И снова атака,
разрушен наш дом.
Как боль материнского
сердца унять,
На свежей могиле
рыдает вновь мать:
О, боже, спаси нас! —
всё шепчет, моля.
Огонь, батарея!
И стонет земля.
Я снова босая
по снегу бегу,
А люди все стонут
в полночном бреду,
О, боже, дай силы
ты мне добежать…
Спаси нас Россия!
Спаси нас, Россия!
Сосед наш и брат!
2015г
 

Трагедия над Синаем2424
  Катастрофа A321 над Синайским полуостровом – крупная авиационная катастрофа, произошедшая 31 октября 2015 года над центральной частью Синайского полуострова и ставшая одновременно крупнейшей катастрофой в истории Египта и самолётов семейства Airbus A320, а также самой массовой гибелью граждан России (224 человека) в авиакатастрофе за всю историю мировой авиации. (Википедия)


[Закрыть]

 
Нас двести и двадцать четыре…
На взлёте…
В жестоком Каире…
 
 
И плачет душа, улетая
под серое небо Синая…
 
 
Свинцовое солнце
скользнуло в зенит.
А счастье не ведает…
Будет разбит
На взлёте,
Минут тех запущен отсчёт,
Российский наш лайнер…
Идёт в самолёт
Дарина, как маленький ангел,
идёт…
 
 
А снимок её на стекле – мотылёк,
И маленькой птички…
Но бог не сберёг?
Держу я в руке,
и, как струны, эфир!
Дарина!!!
Дай мира, жестокий Каир!
 
 
Не вытрем мы слёзы,
промолвим скорбя,
От горя чернеет родная земля…
И мир наш не ведал
про злобный Каир,
Взрывчатку заложит
преступный Игил,2525
  Данная организация запрещена в России.


[Закрыть]
Не вытрем мы слёзы
за наших ребят,
Исаакий вновь бьёт
в свой печальный набат!
 
 
Их двести и
двадцать четыре…
На взлёте…
В жестоком Каире…
И плачет душа, улетая
Под серое небо Синая…
 
 
1 ноября 2015г
 

В белых одеждах2626
  Памяти генетиков, погибших в сталинских застенках.


[Закрыть]

 
– Мы– в белых одеждах, генетиков племя,
Раздавлены, время, твоей колесницей.
Невежды тиранствуют, падают птицы
От выстрелов метких на пламя зарницы.
Вавилов и племя великороссов,
И истины верной затоптано пламя,
В твоих сорняках вырастает лишь косность,
И времени тяжко держать это знамя.
– Нам тяжко, нам больно… Я слышу их, время!
И в белых одеждах, генетиков племя!
 

Тоска по Родине

 
Сегодня плохо мне,
И явь черна,
как гарь,
И будто бы пожар
Всё выжег изнутри.
 
 
Ты, доктор, посмотри,
Оборвалась внутри
Какая-то струна,
Она была одна,
И можно ли сменить,
Чтобы и завтра жить.
 
 
Но почему же мне…
Сегодня горько мне.
 
 
Ах, горечь моих лет,
Прошло так много лет,
Моя Элизабет…
Тебя не позабыть,
Но снова надо жить.
Подняться, как с горбом,
Над черным сентябрём,
Над белым январём,
И переждать зимой
Холодный, вьюжный день…
 
 
Как плохо мне… Налей…
Какой-же всё ж подлец
Мне струны перегрыз,
На них держалась жизнь.
 
 
Марыля, мне сыграй
Ваш польский…
полонез.
Пусть громче, до небес!
Играйте полонез!
Где силы мне набрать,
Чтобы не плакать, мать?
Играйте, наконец,
Свой светлый полонез.
 
 
Легка ли наша жизнь?
Светла ли моя высь?
По родине тоска
Светла и высока!
 
 
Да, всё равно,
     где грызть сухарь,
За что держать
            в руке бокал,
Какой расцвет
          чужих знамён,
Молиться у чужих икон.
 
 
Да, может быть, мне все равно
На улицах какой страны
Держать ответ у сатаны,
Толкаться где-то в толчее
И говорить на языке
другой страны.
И заходить в другой подъезд,
Неся на теле тот же крест.
 
 
Да… Всё равно…
               но сердцу всё ж
немного жаль,
               Премного жаль…
Какая тварь меня стравила
                          за рубеж,
Я – РУССКИЙ,
             на кусочки режь,
медведь…
И что же делать?
                    Мне налей,
И вновь тоску
                     мою залей,
Марыля,
            пой, как
                         соловей.
05.01.1992г.
 

Я целовал твои следы

 
И был январь… На белой дымке снега
Ложились рядом наши все следы,
Я пред тобой стоял, благоговея,
И белой сказкой мне явилась ты.
Я песней облаков хотел быть рядом,
И на снегу писал – тебя люблю.
Но день ушёл, растаял снег нарядом,
И песня не запелась соловью.
Прошёл январь, и нет зимы холодной,
И на бумаге я пишу – люблю!
Холодной ты была и очень гордой,
Как этот снег, на зимнем том балу.
Из одиноких белых льдин на речке
И ледоходом ухожу я вниз…
Но я сложу другой девчонке песню,
Но эту не могу никак забыть.
А гроздья красные алели на рябине,
Не пели соловьи в моём саду,
Я целовал твои следы, гордыня,
И имя белое писал я на снегу.
 

Гармония обмана…

 
В гармонии
не может быть изъяна.
Стихия жизни —
в ней гармония обмана.
 

Амазонка2727
  Записано со слов одной красивой женщины, которая не любила мужчин.


[Закрыть]

 
Иду я наблюдать любви сей крах,
В глазах же всех мужчин я стала краше,
Я выбелила прядь, ресницы– взмах,
Набила грудь пластическою массой.
 
 
Я вижу взгляд, взметнулся он на холм,
Вздымался тот под тонкой тканью ситца,
Я на ловца иду, блестит мой горн,
И зацеплю я этого тупицу.
 
 
Колышется моей одежды креп,
Потасканный, ленивый сластолюбец,
Тебя презрев, я ухожу, а шлейф
Моих духов тебя во сне погубит.
 

Воробьиная песня

 
Подслушала я песню дня,
Сидели серой стайкой птицы,
И всё шептались про меня,
Что я несу в руках пшеницу.
 
 
А я кидала им пшено,
И ворошила сон забытый,
Как мама мне кричит в окно,
Ты покорми сегодня птичек.
 
 
Запомнила я песню их,
Сейчас чирикаю, наверно,
Слагаю воробьиный стих,
Пшеном кидаю в небо землю.
 
 
Чирикаю весенним днём,
Замысловатых нот, забытых,
И просыпаюсь… За окном
Свет утренний, от сна умытый.
 
 
И пёрышки свои скребут,
Сидят, нахохлившись, на ветках,
Как городские песняры,
Как хулиганистые детки.
 

Песня гитаре

 
Я утром окна распахну,
Гитары стан я обниму,
И расстаюсь со всеми я,
С тобой же мне никак нельзя.
 
 
И муза ведь не спит одна,
На сердце раны бередя,
Ты подняла меня со дна,
Ведь не было б давно меня.
 
 
Я на неё с небес смотрел.
И возвращался снова к ней,
Тебе, гитара, я пою,
Ты охраняла жизнь мою.
 
 
А с дамой я скучал и пел,
Её я сердца не задел,
В меня гитара влюблена,
Не расстаюсь с тобою я.
 
 
И снова я те струны рву,
Тебя, как женщину, люблю,
Ты отвечаешь мне огнём,
И мы с тобой ещё споём!
 

Гора Гулага

 
Ах, Гулагова гора
мела какие мусора!
Какие были валуны!
Какие глыбы и умы!
 
 
Теперь, о, господи, спаси
Талантов нету на Руси.
 
 
Соединить в колхозы для…
Досталась нам большая бля…
Всё строит, тащит для себя,
А нас послали в лагеря.
 
 
Теперь, о, господи, спаси,
Нет деревенек на Руси.
 
 
А прокормить, обуть, одеть,
Не может мать, не может дед.
И нет детишек у меня,
Зачем большая мне семья.
 
 
Теперь, о, господи, спаси
Детишек нету на Руси.
 
 
Ох, не найти бы мне ножа,
Попала в руки мне вожжа.
Не соловей, какой-то птах
Висит на нашенских гербах.
 
 
Теперь, о, господи, спаси,
Орлов не видно на Руси.
 
 
О, Русь, меня не замори,
И горько плачут глухари,
Не на бору со звонами,
В церквушках под иконами.
 
 
Теперь, о, господи, спаси,
Поэтов нету на Руси.
 
 
Нет… Всё ж живут…
Не ровен час…
Холодный климат тут у нас,
Но слишком краток век у них.
Не погуби, о, божий стих!
 
 
Поэтов, Господи, спаси!
Живёт пусть правда на Руси!
 
 
1992г
 

Лабрадор обиделся…

 
– Лохматый пёс, дай лапу мне!
Какие мысли, расскажи,
в твоей красивой голове,
– Ты, умный пёс, дай лапу мне…
 
 
А лапу мне давать
тебе ведь не резон,
Я, уходя, махну тебе хвостом.
 
 
– Лохматый пёс, дай лапу мне!
 
 
А лапу всем я не даю,
Даю тому, кого люблю.
Ты – друг, но, может быть,
второй,
А первый – он идёт со мной.
 
 
– Красивый пёс, дай лапу мне!
 
 
С тобой едва сейчас знаком.
Давно покинул я твой дом.
Давать мне лапу не резон,
Я ухожу… Махну хвостом.
 
 
– Упрямый пёс, дай лапу мне!
 
 
Свою любовь не раздаю,
Я ведь хозяина люблю,
Хвостом махнёт моя спина,
Прости, дела…
Веду домой хозяина!
 

Гигант2828
  Человеческая память – это 1000 терабайт информации, в такой объём оценивается весь интернет.


[Закрыть]

 
Наш мозг – гигант,
Он притаился на плечах
младенца, карлика.
И жизнь его пуста,
И тяжела под ношей
мудреца…
 
 
И каждый день всё
с чистого листа…
И блажь, и дрожь,
и крик, и смех,
Мечта и явь,
И в мыслях грех…
 
 
Фрустрация от
низменных утех…
А шоколадка, пряник
не для тех,
Кто тащит монстра
на плечах своих…
Ему же космос
нужен на двоих…
 

Рай в шалаше

 
Вот и женился наш Пётр
на Иришке.
Как он отбил у соседского
Гришки?
Брак же тридцатый
до сорок второго
Будет жениться наш Пётр —
он, как новый,
Свежий блузон,
золотые подковы,
Новые шпоры…
 
 
Ах, что за блажь,
Ах, мой маразм,
Ах, мой маразм,
где мой оргазм?
Взлетел наш Петя на полок,
Он в баньке посидит чуток,
И что… Ему поможет бог.
Поможет, не чета он Вам,
Ведь наш Петух-он полигам,
Он – полигам,
не полиглот.
 
 
Давай же, Машенька, пасьянс
раскладывай,
В какой же год
который гад
вернётся?
Расцветёт ли сад?
Наш полигам,
наш поли-гад
вернулся?!
Я не верю, Маш.
А с милым раем и шалаш
покажется,
Ты плачешь, Маш?
 

Белый свет

 
Мне бы разжечь этот свет
в белой роще,
Только шептались вокруг,
Жить надо проще…
 
 
Проще никак не могу,
Жить я проще.
Без остановки бегу.
И полощет
Ветер в моём
Белом дне
Эти грусти…
 
 
Пусть же меня
Белый свет
Никогда
не отпустит…
 

Берега России

 
Благословенны
                      будут берега,
Как вечный сон
                любви неутолимой,
И не испить до дна,
                          Как дорога
Земля России,
                     и не объяснима
Моя извечная тоска
                       в чужом краю,
В песках —
мираж заснеженной России.
 
 
О, небо! О земле моей молю,
Чтобы нам всем
             всегда хватало мира,
Добра и хлеба!
               Мне не прекословь,
Ведь в тяжкой тяжбе
        путь многострадальный,
Пусть не прольётся
               больше наша кровь
На этот берег и
                 на тот, на дальний.
 

Мой оберег

 
Цитадель моей жизни и мой оберег,
Кто воздвиг его в памяти так непорочно,
На лодчонке своей я прошёл много рек,
А мой дом для меня был звездою полночной.
 
 
Он меня провожал, и горел, и не тлел,
Белым светом лелеял надежды,
Я под светом его совершил много дел
Знойным летом и вьюгою снежной.
 
 
Для меня он – фундамент, и старт, и причал,
Для меня он – колосс, монумент, изваянье,
Он был богом моим и началом начал,
Шлифовал мою душу, как грань, и за гранью.
 
 
Он был мастер великий, из наших сердец
Высекал он огонь филигранно, нетленно,
Как по белому камню – умелый резец,
Жизнь ваял, как шедевр, несомненно.
 
 
Фото я положил в медальон на груди,
А когда уходил, я ведь думал вернуться,
Мне он сердце сберёг той звездою в ночи,
Спину он мне держал и не дал мне согнуться.
 

Памяти В. Высоцкого2929
  Влади́мир Семёнович Высо́цкий (25 января 1938, Москва – 25 июля 1980, Москва) – советский поэт, актёр и автор-исполнитель песен; автор прозаических произведений. Лауреат Государственной премии СССР. Владимир Высоцкий вошёл в историю как автор-исполнитель своих песен под русскую семиструнную гитару. (Википедия)


[Закрыть]

 
Когда-нибудь… Быть может, летом
Я упаду в забвенье волн,
Тоннель увижу с белым светом,
С рождения я обречён…
И будет моё место пусто…
Ни огонька, ни тишины,
Летящей в небе белой грусти,
Как миг-в-огни, во-дни, в-огни…
И нет уже тоски подспудной,
Исписанных листов и дней,
Зеркально-тёмных полнолуний…
Налей-запей-налей-запей…
Увижу я тоннель без света,,
Промчась по лабиринту дней,
Ещё жива? Но нет ответа,
Молчание… Душа, налей!
Ещё жива? Как много судей?
Я – лист, плывущий по реке,
Ещё стою в своей запруде,
Чистильщика я жду во-дне…
Дышу? Упитая? В пороке?
Да, всё равно, какая я…
Ещё жива! Не вышли сроки,
Ещё дышу в рассвете дня…
Ещё могу идти на праздник
Весенних дней в своей ночи…
Двадцатый век-кровавый мальчик
Рвёт полотно стальной души.
Ещё жива! Тоннель замёрзший…
А свет?…Не вижу я ни зги…
Христос! Его убийство кожей
Я чувствую… Его долги мы отдадим…
Не вышли сроки…
Ещё дышу? Надежда есть…
На свет иду… В крови – дороги…
Несу, сутулясь… Мой ли крест?
 

Кривой стих…

 
Пусть иногда выходит криво —
Твои нелепые мотивы
Никто не в силах повторить.
                        М. Цветаева
 
 
А на листах моих разводы
И чашки на столах не бьются,
В чернильницах отходят воды,
Рожают, в строчках остаются,
Такие стойкие чернила,
Невыводимые разводы,
Я в белизну кидаю бледность,
Чтоб отбелить свои не всходы,
А кто-то рыщет по кладбищам,
Уничтожая приношенья,
Безликий деспот, вечно нищий,
Сальери – зависть или мщенье?..
Куда же нам деваться стервам,
Не часто мы так пишем криво,
И что ж ещё?.. а стих не первый
И жалкий пёс, и шелудивый.
Ах, лучше бы от аграфии,
Страдала ты, промолвил Мендель
Святой водой бы отпоили,
Чтоб на бумагах не строчилось.
Без нервов и словесных стружек,
А получилось нечто складно.
Пиит России ведь не нужен,
И что теперь.. да, что… и ладно…
Всё ладненько срослось во мне ли?
В пророчествах, без предрассудков…
Я предсказала жизнь… досадно…
Всё получилось… очень складно…
2016.09.13