Текст книги "Порою жизнь как детектив"

Нора, Шон, Белинда, Элизабет

Джереми давно уехал в офис, а Нора сидела на веранде и никак не могла заставить себя встать. Невеселые мысли роились у нее в голове.

Еще недавно такая безоблачная жизнь, наполненная приятными занятиями, веселыми встречами, выбором чудесных нарядов, омрачаемая незначительными, как теперь выясняется, проблемами. Да и что, например, стоят переживания по поводу плохих отметок Ника в школе по сравнению с перспективой получить пожизненное заключение за предумышленное убийство?

Или ее расстройства по причине нехватки нескольких тысяч долларов на покупку нового бизнеса по сравнению с позором для нее и всей семьи, когда ее увидят на скамье подсудимых?..

Нора вздохнула, подошла к бару, налила себе виски. Рановато для спиртного, но это приносило хоть какое-то облегчение. Поколебавшись немного, выпила и снова задумалась.

На вопрос, который она задавала себе в тысячный раз, не было ответа.

Кто подкинул ей эту баночку с кристалликами яда?

То, что это мог быть любой человек, находившийся на яхте в то время, сомнений не было. Все гости и члены команды были в постоянном движении. А дамские сумочки, как и огромные баулы мужчин, были разбросаны по всей яхте. Здесь ни у кого не было опасений, что кто-то возьмет чужое. Не то общество.

Нора перебирала в голове всех присутствующих в тот злополучный день, и не находила причин, по которым этот кто-то мог так ее ненавидеть, что подставлял под такой удар!

Стоп! Ведь у этого человека должна была быть возможность сначала взять баночку для крема. А крем был профессиональный, его не купишь в магазине. Это была их новая с Эвелин – партнершей Норы – разработка и, если можно так выразиться, их гордость. Все компоненты, входящие в этот чудо-крем, были натуральными. Никакой химии!

Круг доступа сужался. Поскольку этот крем они получили с месяц назад, надо вспомнить, кто бывал у нее в косметическом салоне недавно. Память услужливо подсказала четыре имени.

Итак:

– Белинда. Заботится о своей внешности, решила попробовать новую косметику.

– Энтони. У Кэти недавно был День рождения, и он решил порадовать ее подарком, купив чудодейственный крем.

– Джереми. Часто заезжал за ней.

– Пол. Давно посещает салон. Не хочет стареть.

Нора еще раз налила себе виски, но пить не стала. Она стояла с бокалом в руке, застывшая от поразившей ее догадки.

Неужели это может быть правдой? Чудовищно!

Она поставила бокал на стол, взяла телефон и набрала знакомый номер.

Элизабет очень устала. Был поздний вечер, когда она вернулась домой. Посидела за компьютером, проверила почту и решила уже лечь спать. Но заснуть не получалось. Она лежала, перебирая события дня.

Сегодня она обедала у матери. Приехав немного раньше назначенного времени, Элизабет неожиданно столкнулась у дверей с Шоном.

– Привет, Лиз.

– Привет.

– Да тут кое-что привез для Линды, – заговорил он, предваряя ее вопрос, – Как твое расследование, продвигается?

– А откуда про расследование знаешь ты?

– Да все знают, что ты хочешь убийцу найти сама. Так вот, если хочешь знать мое мнение, это сделал Джереми. Это он принес Майклу виски, если помнишь. Да и яхту в два миллиона отхватил.

– А зачем ты это мне говоришь? Вот и сказал бы инспектору! – Элизабет раздражал этот красавчик. Она не знала, чем именно. Наверное, своим хорошим настроением.

– Инспектор пусть сам ищет. Это его работа. Ну, пока!

– До свиданья, Шон.

Белинда тоже показалась Элизабет слишком веселой. Еще так мало времени прошло со дня смерти Майкла, а по ее матери нельзя было сказать, что у нее горе. Тщательно причесанная, в новом платье цвета абрикоса, подчеркивающем ее формы, Белинда выглядела лет на десять моложе своих лет.

Обедали вдвоем. Разговор вращался вокруг происшедшего. Элизабет что-то сказала про Нору, – как ей ее жаль, ведь она не убивала Майкла, а теперь это надо доказывать. Белинда не среагировала, но чуть позже сказала:

– Наверное, ее Бог наказывает.

– А за что ее уж так сильно наказывать?

– За измены!

– Говори, мам, если начала. В чем дело?

И Белинда рассказала Лиз историю, которая ее просто потрясла.

Случилось это давно, лет пятнадцать назад. Тогда, когда молодая Нора не могла забеременеть от Джереми, а он очень хотел ребенка. Как уж получилось, но Нора стала встречаться с Полом. И родила Ника. Джереми долго был уверен, что Ник – его сын. Но однажды Нора призналась Джереми во всем и умоляла простить ее. Потому что, дескать, это все было ошибкой, а любит она только его, Джереми.

Джереми был поражен открывшейся страшной истине, даже сразу поверить не мог. И еще его очень удивляло, что Нора не беременеет от него. Но, пройдя обследование, показавшее, что он не может иметь детей, и никогда не мог, немного успокоился. Ника он успел полюбить, заботился о нем, как о родном сыне…

Взяв с Норы обещание никогда и никому не открывать этой тайны, Джереми продолжал жить дальше по-прежнему.

Даже своего отношения к Полу он постарался не изменить. По крайней мере, никто из окружающих ни о чем не догадывался. И только его отношение к Норе изменилось. Если раньше, до признания, он, будучи богатым человеком, потакал всем ее причудам и капризам, то теперь ограничивал ее в средствах. На нарядах это мало сказывалось. Но далекие путешествия, которые Нора обожала, как-то само собой сошли на нет. И, когда Белинда спрашивала, почему Нора засиделась в стране, никуда не ездит, та отвечала, что ей не хочется, да и в Австралии полно замечательных уголков, где можно отдохнуть. На самом деле Джереми просто не давал ей денег.

Нора молчала, затаив обиду. Только однажды она пожаловалась Белинде, что ей так нужны деньги на покупку нового салона красоты, а Джереми ей отказал…

– А откуда ты все это знаешь, про Ника? – спросила Лиз у матери.

– От Майкла, конечно. Джереми ему с обидой все выложил. А Майкл не удержался и рассказал мне.

– Да… везде свои скелеты в шкафу…

И сейчас, лежа в постели, Лиз перебирала в уме услышанное. Вдруг одна мысль так потрясла ее, что она подскочила на кровати.

Два бокала! Джереми нес ДВА бокала с виски – для себя и для Майкла.

Спокойно!

Она еще раз попыталась восстановить эту картину.

Вот Пол наливает виски обоим – Джереми и Майклу – и хочет отнести виски Майклу наверх. Но Джереми говорит, что отнесет сам. Майкл выпивает виски и умирает… а что, если стакан с ядом предназначался не Майклу, а Джереми?! И Майкл отравлен случайно?

Элизабет встала и начала в волнении ходить по комнате взад и вперед. А кому была выгодна смерть Джереми? Да в первую очередь Норе! Они с Ником получили бы громадные деньги. Ведь состояние Джереми оценивалось в миллионы долларов. И Нора смогла бы жить в свое удовольствие… потрясающе!

А она-то, Лиз, считала Нору невинной жертвой подлого преступника, несчастной, незаслуженно обвиняемой женщиной.

Как можно было так заблуждаться!

Анна

Анна рассматривала свое отражение в зеркале.

Нет, белое платье не подойдет. Как-то бедра слишком выделяются! И вроде она не потолстела, взвешивается каждый день. Может быть, платье деформировалось каким-то таинственным образом? А ведь больших денег стоит!

Она снова открыла дверцу огромного шкафа в гардеробной и стала перебирать свои наряды. Эта гардеробная была предметом их с Полом частых перебранок. Его страшно бесило пристрастие Анны к нарядам. Время от времени он приходил в гардеробную, открывал дверь платяного шкафа с платьями и костюмами Анны и вопрошал:

– Ты опять новое платье купила?

– Какое новое?

– Вот это – красное. Наверно, бешеные деньги отдала? И когда ты только остановишься?

– Никогда! Послушай, я – женщина, и должна… просто должна красиво и модно одеваться!

– Но Анна, пойми, мы не можем себе позволить столько тратить на твои наряды!

– И очень плохо! Я не виновата, что у тебя не хватает денег достойно одевать свою жену! Посмотри, как одевается Нора! Я ни разу не видела, чтобы она одела одно и то же платье два раза. Про Белинду я уже и не говорю…

– Но Анна! У меня нет таких доходов, как у Джереми и Майкла… да и потом, скоро…

– Вот и плохо! Просто отвратительно экономить на моих нарядах. И зачем я только вышла за тебя замуж?!

Но тут Анна лукавила сама с собой. На тот момент, когда ей было необходимо и давно пора замуж, самой достойной кандидатурой был именно Пол. Конечно, до миллионера, которым грезила Анна, Полу было очень далеко. Но он слыл состоятельным джентльменом и, что немаловажно, был холост.

Да, когда он предлагал Анне руку и сердце, он несколько преувеличил свои финансовые возможности. Но у него была перспектива! А новые платья были нужны сейчас, когда она молода и хороша собой, а не когда-то потом…

Порывшись в шкафу еще немного, Анна выбрала синее платье простого покроя, которое выгодно подчеркивало ее фигуру. Еще нитка жемчуга – и наряд завершен.

И что она вдруг придает такое значение визиту этого сыщика Хоскинса? Но ей, как и всегда, хотелось понравиться. И еще Анна понимала, что он не так-то прост, как хочет казаться. Прищуренные хитрые глазки так и сверлили Анну, когда он просил ее о визите.

Неужели он что-то знает? Нет, откуда? Об этом никто не знал, а Майкл уже мертв.

…Это было полтора года назад. Анна до сих пор вспоминала это со смесью внутреннего стыда и томной неги.

Тогда, в день ее первого ланча на яхте, на ней тоже было синее платье, но не такого глубокого оттенка, как это. То было похоже на голубое австралийское небо. Очень ей шло!

Майкл ей понравился сразу. Не молод, конечно, но хорош! Загорелый, в белой рубашке из хлопка, с довольно длинными и еще только начинающими седеть на висках волосами, он вызывал улыбку у всех, кто с ним разговаривал.

– Ну, кого это к нам привел Пол? Знакомь со своей красавицей.

Его насмешливый голос не обижал, а взгляд так и говорил: «Я не шучу. Ты и вправду красавица!»

Анна протянула руку для знакомства, и Майкл прикоснулся к ней губами. По телу Анны пробежал ток.

А Майкл, словно что-то поняв и не выпуская ее руки из своей, повел ее показывать яхту. Пол следовал за ними, поддерживая беседу, поддакивая Майклу, смеялся его шуткам и совсем не замечал того, что происходило с этими двумя – Майклом и Анной. От охватившего ее желания Анна была, как в тумане. Майкл непрестанно говорил что-то, а сам пожимал и пожимал ее ладонь, то мягко, то сильней надавливая пальцами на одному ему известные точки… она была готова раздеться прямо здесь, на яхте, и тут же отдаться этому человеку, которого видела впервые в жизни…

Он, казалось, понял ее состояние и руку отпустил.

– Пойдемте, посидим с друзьями. Я вас со всеми познакомлю, – произнес он обычным голосом, не выдававшим никаких чувств.

Ланч прошел весело. Все рассказывали забавные истории о своих путешествиях, в которых иностранцы выглядели смешно, а иногда и глупо, а они – австралийцы – достойно и гораздо умнее. Анна несколько раз ловила на себе взгляд Майкла и каждый раз опускала глаза. Щеки ее отчего-то горели. Она поднялась на палубу яхты, присела и постаралась зачерпнуть воды, чтобы как-то охладить лицо. Подняла голову и увидела Майкла прямо перед собой.

– Завтра в пять в Централ-парке у пруда. Там поговорим.

И он ушел.

Анна помнила, что назавтра еле дожила до пяти часов.

Он подъехал на своем «Мерседесе», веселый, насмешливый и, глядя в ее глаза, произнес:

– Сама понимаешь, мы должны быть вместе. Что касается меня, я могу уезжать из дома, когда и куда мне заблагорассудится, так в семье поставлено. А с Полом уладь как-нибудь и поскорее. Ждать я не привык.

И в подтверждение он обнял ее так, что просто дух захватило! Ни о чем ее не спросил, будто был уверен в своей неотразимости. Да так оно и было… она проводила горящим взглядом его уезжающий «Мерседес» и поехала домой, стараясь на ходу придумать какую-то версию для Пола.

А что можно было придумать? Лучшего предлога, как болезнь матери, которая жила в деревушке под Брисбаном, не было. Так они с Майклом встречались в отелях сначала очень часто, потом реже, когда Пол стал уж очень приставать с расспросами. Пришлось отчасти посвятить в эту историю мать. Сказала, что влюбилась, что ОН – ее босс, и что встречи эти нужны для карьеры.

На самом деле встречи с Майклом мешали и ее жизни с Полом, и ее работе. Прошло примерно полгода, и Анна с ужасом поняла, что так дальше продолжаться не может. На работе, где она то сказывалась больной, то говорила, что срочно надо уехать к больной матери, начальство было очень недовольно, а потом и прямо стали намекать на увольнение.

Пол тоже был недоволен. И все спрашивал, отчего они не берут трубку городского телефона, когда она у матери. Приходилось придумывать что-то и врать, врать, врать… наконец Анна заставила себя очнуться и поняла, что может из-за своей страсти потерять все – и работу, и перспективного мужа.

Майкл же был неудержим и непреклонен в своих требованиях встреч. Нет, он ни разу не сказал ей, что бросит жену. Его совершенно устраивало положение вещей, лишь бы Анна была с ним по первому зову.

Их встречи продолжались время от времени до сих пор. И каждый раз тело Анны горело и трепетало в объятиях Майкла, а после ум ее лихорадочно искал путей прекращения этой связи…

И вот все разрешилось.

Майкла больше нет.

Элизабет

Элизабет остановилась на красный свет, задумчиво барабаня пальцами по рулю своего «BMW». Хуже нет ехать будним утром по сиднейскому трафику в центр города – все улицы забиты автомобилями. Но сегодня Лиз необходимо попасть в суд. В одиннадцать утра там состоится важное действо – посвящение в адвокаты. Мало того, что это событие бывает довольно редко, так для Элизабет это было важно еще и потому, что сегодня «принимали» в адвокаты ее подругу Джейн.

И еще там обязательно должен быть Эндрю.

Элизабет улыбнулась, вспомнив о нем. Все это время, начиная со дня гибели Майкла, они лишь изредка перезванивались друг с другом, и Лиз соскучилась без Эндрю. Она устала от отрицательных эмоций, от своего расследования, которое топталось на месте. Хотелось участия и человеческого тепла.

С Эндрю она познакомилась год назад, когда присутствовала на слушании дела по запутанному преступлению, случившемуся в Валайше – небольшом симпатичном городке на западе Большого Сиднея. В убийстве отца подозревалась дочь. Все было вроде очевидно, и улики были против девушки. Но молодой адвокат не только доказал ее непричастность, но и так построил защиту, что против невинного, казалось бы, человека, было решено возбудить уголовное дело.

Тогда Элизабет, восхищенная мастерством адвоката Эндрю Беккета, без стеснения подошла к нему и представилась. Молодые люди начали встречаться, и Лиз казалось, что она влюблена…

Она так задумалась, что пропустила момент, когда загорелся зеленый свет. Сзади сигналили. Лиз нажала на газ. На следующем перекрестке ей налево. Она начала перестраиваться в крайний левый ряд и тут краем глаза заметила знакомый «Ягуар» – машину Норы. Рядом с ней сидел мужчина в темных очках. Когда Элизабет посмотрела в их сторону, мужчина отвернулся, лица не было видно. Но Лиз показалось, что это не Джереми.

Движение не позволяло рассуждать и рассматривать что-либо, и Лиз помчалась дальше.

Элизабет вошла в зал, когда там шло представление нового адвоката. Лиз была в светлом костюме и чувствовала себя неуютно среди людей, сплошь одетых в черное. Черными были мантии барристеров, старших адвокатов, черными были костюмы адвокатов, мужчин и женщин. И только судьи были одеты в красные мантии. На головах у барристеров и судей красовались белые затейливые парики, точно такие же, как сотни лет назад в старой, доброй Англии…

Часы показывали уже одиннадцать вечера, когда раздался телефонный звонок. Звонил Джереми. Не похожим на свой, взволнованным голосом он, даже не извинившись за поздний звонок, спросил:

– Лиз, ты случайно не знаешь, где Нора?

– Нет. А что случилось?

– Служанка сказала, что она уехала еще утром. А сейчас почти полночь, а ее нет, – Джереми даже немного заикался, что у него служило признаком крайнего волнения.

– А ты звонил кому-то еще?

– Да всех уже обзвонил! Никто ничего не знает. И что странно, обычно она в течение дня обязательно хоть раз звонит мне, а сегодня ни разу.

– А мобильный ее?

– Не отвечает!

Лиз бормотала какие-то успокаивающие слова, а сама думала, что Нора могла попросту сбежать, поняв, что скоро будет разоблачена. А когда положила трубку, вспомнила об утренней встрече с Норой и незнакомым мужчиной на дороге, но перезванивать Джереми не стала…

Нору нашли через два дня в Голубых горах. Что она здесь делала и с кем была – оставалось загадкой.

Ее «Ягуар» сиротливо стоял недалеко от смотровой площадки, с которой открывался изумительный, захватывающий вид на Голубые горы.

Опрос полицейскими туристов, бродящих здесь, ничего не дал. Это было неудивительно. Люди приезжали сюда ненадолго, полюбоваться видами, устроить пикничок. Они играли с детьми на детской площадке и через два-три часа уезжали обратно. Немногие спускались по крутым, головокружительным тропам вниз, бродили по лесу вдоль реки в надежде встретить диких кенгуру. Двое таких смельчаков – влюбленная парочка – и наткнулись на тело Норы, прикрытое ветками.

Полицейский вердикт был однозначен – Нору задушили. След от шнура синей змеей пересекал ее горло…

Элизабет была в растерянности. Только она выстроила линию преступления, как погибает ее основная подозреваемая.

В голове у Элизабет не было никакой стройности мыслей. Все версии рассыпались, как домики на песке. Но что-то ей говорило, что убить хотели Джереми, а не Майкла. Что-то все время ускользало от Лиз, какая-то идея, промелькнувшая однажды в ее голове…

«Завтра надо бы узнать о настоящем финансовом положении Пола», – подумала она, засыпая. Она еще сама не знала, зачем это ей нужно.

Нет, ничего не складывалось в цельную картину.

Хоскинс

Утро не предвещало ничего хорошего.

Еще накануне ему казалось, что вот она, ниточка – в руках, стоит чуть-чуть потянуть, и все станет ясно, узелок развяжется.

Но как только лучи солнца коснулись его открытого окна, будильник на телефоне пропел противным тонким голоском: «Пора просыпаться!» И все в голове забылось, спуталось. Душа требовала ясности, а значит – кофе.

Пит умел варить приличный кофе, но сейчас не хотелось никаких действий, которые в другие, более удачные моменты жизни приводили его в хорошее настроение. Хотелось глотнуть чего-то по-быстрому, потому что все мешало думать.

А по-быстрому – растворимый, кисловатый, без сахара и сливок, но не улучшающий настроение, а как бы говорящий: думай, не отвлекайся.

И он думал.

Вот и Нору, главную подозреваемую, задушили. По правде говоря, он никогда и не думал, что это она могла убить Майкла. Мотивов нет. По крайней мере, видимых. Тогда, значит, ее кто-то подставляет. Зачем тогда убили? А вот Джереми она могла бы убить. В свете открывшихся обстоятельств.

Пит поморщился. Он, человек с огромным опытом раскрытия уголовных преступлений, убийств, насилий, как-то замешкался в этой истории со смертью миллионера Майкла Боссома.

По правде сказать, история из жизни этого общества, о котором он знал только понаслышке, почему-то раздражала и выводила его из себя. Нет, не потому, что ему было до них далеко, так далеко, что не допрыгнуть. Просто он никак не мог понять – вот есть у вас все, кажется, даже больше, чем надо, больше, чем может переварить простой смертный. Нет, надо еще, больше и больше! И, чтобы достичь этого, надо совершить преступление. Да, подчас, еще и не одно.

А то, что второе преступление было совершено все тем же негодяем, что и первое, Пит не сомневался.

Итак, кому выгодна смерть Норы? Вроде, никому… Джереми ее любит, и от ее смерти ничего не выигрывает. Ведь все в семье и так принадлежит ему. Разве что, свободу…

Надо поинтересоваться, нет ли у Джереми тайной пассии, которая желала быть с ним, а он – с ней.

Любовников у Норы вроде не было… Пит прошустрил все ее окружение. Она очень любила своего сына Ника, до беспамятства. Во всем потакала…

Сначала Питу казалось, что у Норы, такой элегантной и привлекательной женщины, мог быть роман с Майклом. А что? Ведь Майкл был чересчур любвеобилен, не пропускал ни одной симпатичной женщины, попадающейся ему на пути. И Белинда, узнав, могла взревновать и расправиться с Норой… но тут, правда, другая история – Нора, жена Джереми, а он – лучший друг Майкла. Австралийцы чтут дружбу и разделяют симпатии и брак. Но может быть всякое…

Пит налил себе еще кисловато-горького напитка под названием «растворимый кофе» и написал на листке:

– Узнать, где была Белинда в день, когда погибла Нора;

– Джереми.

Инспектор Хоскинс тщательно побрился, оделся по погоде – светлая рубашка, голубые джинсы. Немного подумал и приписал на листке:

– Элизабет.

Эта чудесная девушка, умная и симпатичная, по-видимому, ведет свое расследование. Надо бы с ней поговорить. А то наломает дров!..