Текст книги "Танец с нежитью"

Глава 6

Рассвет щедро окрасил небо над Загорском ярким багрянцем, не жалея оттенков. Пробудившееся солнце нежно оглаживало лучами редкие перистые облака, обещая прекрасную погоду без дождя. Не осталось даже слабого намека на ночное небо, обложенное тучами так, что за ними звезд не было видно, только луна стыдливо просвечивала. Птицы радостно приветствовали новый день громким оголтелым пением.

Я раскрыла ставни, впустив мягкий свет нового утра в свежеубранную лавку, и полной грудью вдохнула свежий воздух. Затем заварила свежего чаю и оглядела творение рук своих с гордостью молодого художника, создавшего свой первый шедевр. А гордиться было чем. Испорченную мебель порубила на дрова и сложила в кухне аккуратным штабелем. Осколки выбросила, копоть отскребла. На стене остались какие-то вмятины, но их вполне можно закрыть гобеленом. Кажется, на рынке я даже видела нечто подходящее. На гобелене изображен нереально прекрасный длинногривый единорог на цветущей лесной поляне в окружении живописных деревьев. И занавески надо бы поменять по такому случаю.

В это время дверь резко распахнулась и на пороге возник Роланд собственной персоной. В гордом одиночестве, немного растрепанный, с синими кругами под глазами после бурной бессонной ночи. «А дверь надо было запирать…» – запоздало подумала я.

– Доброе утро! – зычно рявкнул он, будто выругался.

– Ты действительно находишь утро добрым? – ехидно уточнила я, приветственно отсалютовав чашкой с все еще дымящимся чаем. – Ну как охота? Удалась?

Роланд поморщился с досады. По всему выходило, что нет. С таким кислым видом успешные добытчики не возвращаются, трофеи на стенку не приколачивают, да и байки охотничьи об удали молодецкой не складывают.

– Ушел, паразит, – озвучил капитан то, о чем я и сама уже догадалась. – А как не уйти, если единственный маг оккупировал твою спальню, за обученными собаками надо в столицу посылать (своих не разводим за ненадобностью) и следов толком не нашли. Мы городская стража, а не охотники или следопыты.

– Да-а-а, – задумчиво протянула я, с сожалением разглядывая дно опустевшей чашки. Надо же. Весь чай выпила и не заметила. Хотя после такой лихой уборки я не только травяной напиток, но и чего покрепче заслужила. Кто мне запретит? – Захолустный у нас городок. Чего ни хватись – не сразу сыскать удастся. За самым необходимым в столицу посылать надо.

Положим, насчет захолустья я загнула. Да и особая порода, предназначенная специально для успешного выслеживания оборотней и других видов опасной нежити, у нас не разводилась преимущественно из-за ее невостребованности и агрессивности к другим собакам (а иногда и к людям). Разумеется, в Загорске об оборотнях слышали, но запросто по городу они не расхаживали, в окна не лезли. Ну по крайней мере до этой ночи.

– Ты чаю будешь? Может, чего покрепче или поешь? – запоздало вспомнила об обязанностях хозяйки я.

Впрочем, лучше поздно, чем никогда.

– Спасибо за предложение, но не до еды мне сейчас. А вот от чашки чая не откажусь, – кивнул капитан, поискал глазами стул и пригорюнился, поняв: пить придется стоя.

А что он хотел? Где я найду новую мебель в такую несусветную рань? Все приличные лавки еще закрыты. Это у меня всю ночь напролет двери хлопают, как в увеселительном заведении, отчего соседи точно не спят и дружно плющат носы о стекла, сгорая от любопытства. Наверняка наутро моя личная жизнь обрастет такими невероятными подробностями, что хоть бери перо да мемуары пиши.

Щедрой рукой я налила чай Роланду и себя, любимую, не обделила. Капитан был явно голоден, как бродячий пес, но отчего-то не горел желанием воспользоваться гостеприимством на полную катушку. Может, опасался переполнить чашу моего терпения и обнаружить яд в своем бутерброде? Это он зря. Травить даже очень незваного и назойливого гостя в собственной лавке – совершенно не в моих правилах. Я же не монстр какой… Ограничилась бы порцией слабительного. Впрочем, не хочет – не надо. Мне потом больше достанется. Самой есть пока не хотелось. Слишком веником намахалась, да и рано еще. Обычно я завтракаю гораздо позже.

Роланд подсластил напиток медом, долго, тщательно размешивал полученную смесь, словно всерьез рассчитывал растворить в ней еще и ложку (вряд ли вкус от этого выиграет), и лишь затем вскользь поинтересовался судьбой мага.

– Судя по тишине наверху, оборотень не решился на повторный штурм моего окна, – с самым светским видом улыбнулась я, будто в моей спальне охотники на нежить каждый день устраивали засаду на волков, и я решительно не находила в сложившейся ситуации ничего необычного.

– Или маг благополучно уснул, а монстр подкрался и сожрал его вместе с одеждой, – смело предположил капитан, и по мрачному выражению лица собеседника я заключила, что такой исход сегодняшней ночи не сильно огорчит Роланда. Если не сказать – порадует.

Но не с нашим счастьем рассчитывать на такой поворот событий. Внутренний голос противно нашептывал, что от настырного мага так просто не избавишься, и любая нежить, употребившая его внутрь, имеет все шансы скончаться в конвульсиях от заворота кишок. К тому же благодаря своей маленькой шпионке – летучей мышке – я точно знала, что Сиднер был жив. По крайней мере, еще совсем недавно.

Я позволила сомнениям в печальной участи Сиднера отразиться на моем лице и лишь затем сделала первый глоток. Мм. Чудесно. Меда в самый раз, температура идеальная, как я люблю. Утро начиналось не так уж и плохо. И в грядущем дне есть замечательный плюс – нежить предпочитает темное время суток, а значит, можно надеяться, что его магичество уберется из моего дома.

– Скажи, Ангелла, в последнее время ты не замечала ничего необычного? – с самым невинным видом поинтересовался Роланд, и по напряжению в светло-карих глазах я поняла: вопрос задан неспроста.

Я сделала еще один глоток, с наслаждением покатала жидкость по языку, словно хорошо выдержанное вино элитного сорта. Тянула время, тщательно обдумывая предстоящий ответ. Пусть Роланд принадлежит к числу немногих, кому прекрасно известна тайна моих ночных прогулок по кладбищу, все же это вовсе не означало полного доверия. И я не спешила делать его поверенным своих тайн. Интуиция подсказывала – далеко не обо всем можно поведать капитану городской стражи. Немного поколебавшись, я пришла к выводу, что о появлении в городе нового некроманта ему знать все-таки нужно. Мало ли зачем этот конкурент появился? Пусть знания умножают печаль, но нехорошо, если печалиться стану только я одна.

В знак того, что разговор предстоит серьезный, я демонстративно активировала и сняла с пальца кольцо защиты от подслушивания. Теперь, если маг возжелает услышать, о чем мы изволим беседовать, я об этом узнаю. Вряд ли простенькая защита его удержит, зато я успею закрыть рот вовремя, а это – несомненный плюс.

Капитан намек понял правильно, лицо его посуровело, приобрело серьезное выражение, он даже придвинулся ближе, нависая над стойкой, чтобы хорошенько расслышать каждое слово, слетевшее с моих уст. Признаться, подобное внимание мне польстило. Мужчины редко прислушиваются к словам блондинок, ошибочно полагая, что светлый цвет волос отрицательно влияет на умственные способности, а сказанное – лишь ничего не значащий набор слов, смысла в котором не больше, чем в щебетании пичуги за окном.

– Если опустить то, что у меня в лавке устроили погром, монстр нагло лез в мое окно, Манефа храпит в спальне моей матери, а маг засел в моей собственной, то необычным можно считать появление на кладбище неизвестного некроманта, – доверительно сообщила я.

– То есть как неизвестный? Кто-то другой, помимо тебя? – удивленно уточнил он.

– Роланд, я понимаю, бессонная ночь на всех нас сказалась не лучшим образом, но не тупи, ладно? Конечно, это кто-то помимо меня. Он же неизвестный.

– Откуда такие сведения? Они достоверны? Мало ли любителей побродить по кладбищу. Слышал, некоторые изображают из себя чернокнижников, наряжаются в черные мантии с капюшонами, шастают по ночам с черными свечами по погосту, рисуют магические круги (довольно кривые и с символами непонятными). Пытаются нечистую силу вызвать. Обычно на призыв откликается кладбищенский сторож, который изгоняет мнимых адептов нечистой силы поганой метлой.

«Или Алази, который пугает новоявленных прислужников зла до мокрых штанов и хрипоты, – усмехнулась про себя я. – Наверняка потом рассказывают, будто узрели самого рогатого, который явился к ним в дыму и пламени, обдал запахом серы и пытался утащить за собой в ад».

– Нет. Сомнений быть не может, – тяжело вдохнула я. – Сама бы рада обмануться, но у меня даже свидетель некромантского ритуала имеется. Правда, сам ритуал не удался, но попытка налицо.

– Живой свидетель? – недоверчиво переспросил Роланд.

Ну почему такая реакция? Почему-то считается, будто некромантов хлебом не корми, дай только кого-нибудь умертвить. Наглая ложь, заявляю со всей ответственностью. Покойников из могил поднимаем – это да. Цели преследуются различные и не всегда гуманные. Бывает, некроманты и к врагам своим зомби подсылают, не без того. Такой убийца медлителен, зато никогда не устает и будет преследовать жертву хоть до скончания времен.

– К сожалению, мой свидетель мертв, – начала я, и напряженная улыбка на лице Роланда без слов сообщила: «Так я и знал». – Но заверяю тебя как капитана стражи, что Мотий Понкратий скончался без постороннего вмешательства в возрасте девяноста восьми лет и упокоился на кладбище. Его тело попробовал поднять неизвестный некромант, который при этом умертвил жертву таким ужасным способом, что дух предпочел вернуться на кладбище из чистилища и сообщить потревожившему его покой все, что о нем думает.

– Это уже что-то, – кивнул Роланд. – На потревоженной могиле остались следы ритуала. Тогда мы сможем обвинить нарушителя если не в незаконных занятиях некромантией, то хотя бы в осквернении могилы.

Я поморщилась, досадуя на предусмотрительность нарушителя моего спокойствия.

– В том-то и дело. Паразит тщательно затер следы. Небольшой магический фон еще ощущался, но, боюсь, к утру и следа не осталось. Так что даже опытный маг вряд ли что-то обнаружит.

– А сама ты что делала ночью на кладбище? – осторожно поинтересовался Роланд.

Я не стала рассказывать правду о том, что меня позвал Алази. В конце концов, это Алази шантажировал меня жизнью Роланда, затащив последнего на высокое дерево, с которого капитан благополучно рухнул вниз, да так неудачно, что его собрали с большим трудом. Неудивительно, что эти двое с тех пор предпочитали избегать общества друг друга. И я их не виню. Поэтому об участии рыжеволосого вампира в обнаружении зловредного конкурента пришлось благоразумно умолчать. Незачем бередить старые раны.

– Ну-у-у, я же травница. Разумеется, собирала травы. Некоторые из них только на погосте ночью собрать можно, и то не на каждом.

В этот момент я почувствовала, как на полог тишины осторожно, но настойчиво надавили. Это не было попыткой нарушить заклинание, просто обозначили свое присутствие. Маг, раздери его вурдалак, подкрался тихо, незаметно, ровно упырь к жертве, воспользовался, так сказать, нашей занятостью разговором. Да и, надо признаться, мы бы его все равно не заметили. Роланд стоял спиной к лестнице, а я из-за его широких плеч ничего видеть не могла. Но защиту маг ломать не стал, лишь учтиво напомнил о себе. Мол, больше двух – говорят вслух.

Под удивленным взглядом капитана я деактивировала амулет и демонстративно водрузила кольцо на палец.

– Доброе утро, господин маг, – любезно улыбнулась я, хотя выражение моего лица было для него недоступно, так как плечи стражника перекрывали обзор и Сиднеру тоже. А жаль. Маг многое потерял. После бессонной ночи я бываю особенно хороша. – Как спалось на новом месте?

Роланд обернулся и воззрился на стоявшего прямо за ним Сиднера так, словно внезапно обнаружил за спиной искомого оборотня. Поздоровался вежливо, но тоном, желавшим магу провалиться прямиком в седьмое пекло, не задерживаясь на промежуточных остановках.

– И вам не хворать, – нагло сверкнул карими глазами маг. – Вижу, и у нашего героического капитана охота не задалась.

Роланд звучно скрипнул зубами, на скулах опасно заходили желваки. Я торопливо положила руку на его широкую длань, предупреждая, чтобы не вздумал делать глупостей. Не хватало мне еще драки. Понимаю, что, по большому счету, громить уже нечего, но ведь только что прибралась, черт их побери.

Кстати, маг, несмотря на бессонную ночь, выглядел до противности свежим и бодрым. Наверное, сказывался большой опыт сидения в засаде. Его неприкрытое самодовольство бесило до крайности.

– Осторожно, капитан, разговоры под пологом тишины опасны. Они не только пробуждают чужое любопытство, но и позволяют заподозрить вас в каком-нибудь заговоре. Может быть, и со мной посекретничаете? – вкрадчиво предложил маг, опираясь на стойку справа от капитана. – Нет? Ну тогда хотя бы налейте чашку чаю.

Я бы с большим удовольствием нацедила ему яду. Но, во-первых, это безумно дорого. Во-вторых, яд может не подействовать, а в-третьих, этот маг явно и после смерти способен любому обеспечить «веселую» жизнь. Оно того не стоит. Прежде чем я успела предложить Сиднеру освободить помещение и поискать напитки в другом месте, например, в кабачке за углом (там за хорошую плату наливают круглосуточно), дверь с шумом распахнулась (черт побери, опять не закрыла!) и на пороге появилась она.

Бааван ши, или Дилара. Прекрасная, как видение, золотоволосая красавица, чей гибкий стан любовно облегал тончайший эльфийский шелк бледно-зеленого цвета. Глаза в обрамлении густых ресниц, казалось, манили в омут. Дилару можно было сравнить с многоструйным фонтаном в жаркий полдень, притягивающим утомленного жаждой путника. В бледных изящных пальцах, созданных словно для того, чтобы нежно трогать струны арфы или лютни, она сжимала зеленую атласную ленту, которой была перевязана объемная коробка.

– Доброе утро, моя дорогая! – радостно воскликнула она, будто мы с ней дружили с пеленок, да к тому же еще в утробах наших матерей усердно перестукивались.

Несмотря на внешнюю безобидность, Дилара вовсе таковой не являлась. Она служила вампирам и часто была дневными глазами и ушами для их принца Баркиарока. Поэтому ее появление заставило меня не только вздрогнуть от неожиданности, но и покрыться пупырчатыми мурашками. Бесполезно напоминать себе, что бааван ши интересует исключительно мужская кровь. Пусть моя лилейная шейка не стояла первым пунктом в ее меню, это обстоятельство вовсе не делало Дилару меньшим хищником, чем она есть. Клыки за ее красиво очерченными алыми губками так и останутся клыками, пусть и искусно замаскированными под милой улыбкой.

– Доброе утро, Дилара, – как можно более жизнерадостно поприветствовала я, но со стула не поднялась и в объятия не бросилась. – Рада тебя видеть. Что привело тебя в мою лавку в столь ранний час?

– Ничего особенного. – Бааван ши впорхнула в лавку и направилась в нашу сторону легкой походкой, слегка покачивая стройными бедрами. – Просто решила навестить давнюю подругу и заодно побаловать ее чем-то восхитительно вкусным. – Словосочетание «восхитительно вкусным» прозвучало с таким эротичным придыханием, будто она предлагала мне отведать некие запретные наслаждения вместо пирожных.

– Конечно, проходи, – бодро откликнулась я. – Ты как всегда кстати. Мы тут как раз чаем балуемся. Может, господин Роланд и господин Сиднер прекратят наконец изображать бессловесные статуи, вспомнят о манерах и поздороваются с дамой? – ехидно поинтересовалась я.

– Здрасте, – послушно выдохнули оба.

Мужчины. Стоит только появиться очаровательной незнакомке, и они начинают вести себя как полные кретины. В ответ Дилара сверкнула белозубой улыбкой, при этом умудрившись сделать так, будто одарила вниманием каждого персонально. Интересно, кровососущих обучают этому или такой талант достается с рождения?

– Я приятно поражена, моя дорогая, – вкрадчиво промурлыкала бааван ши, и звук ее голоса прокатился по коже, как нежная бархатная ласка. – Чуть рассвело, а у тебя в лавке уже посетители…

Я попыталась обнаружить в голосе гостьи замаскированные нотки сарказма, но не преуспела. Либо ее участие было искренним, либо, что еще более вероятно, она слишком хорошо умела владеть собой и показывала лишь те эмоции, которые ей на данный момент выгодны. Что ж. Бааван ши живут долго. За века научишься и не такому. Диларе следует попытать счастья на подмостках королевского театра, а не зарывать талант в Загорске, прислуживая вампирам. Согласитесь – прима королевского театра, окруженная поклонниками, срывающая аплодисменты, – гораздо более завидная доля, чем быть на посылках у живых мертвецов. Впрочем, я могу и ошибаться.

– Еще наверху спит уважаемая Манефа, – вздохнула я, словно жалуясь на свою горькую судьбу.

– О! – насмешливо сверкнула очами Дилара и водрузила на стойку коробку, не выпуская, однако, атласной ленты из пальцев, будто опасаясь покушения на содержимое. – Ты решила открыть постоялый двор? Оно того не стоит, дорогая. Возни много, постояльцы попадаются шумные. К тому же место выбрано неудачно. Это вовсе не то дело, которым следует заниматься одинокой девушке. Вот если бы нашелся некий видный мужчина, с твердой рукой и иными… достоинствами… Что скажет на это господин капитан?

Прекрасная блондинка вперила в слегка опешившего от такого развития событий Роланда пристальный взгляд, будто уже торжественно вела меня по проходу в храме к нему, обреченно ожидающему в компании жреца.

Капитан окончательно смутился, закашлялся, пробормотал что-то на тему хлопотности содержания постоялых дворов, трактиров, питейных заведений вообще, и публичных домов в частности. Понял, что сболтнул что-то не то, поперхнулся, внезапно вспомнил об отчете, который надо было срочно сдать еще вчера, и поспешно ретировался. Я проводила широкую спину капитана взглядом, полным зависти. Многое отдала бы, лишь бы оказаться подальше отсюда, не слышать, чего хотят вампиры. Нутром чую, за сладкими пирожными последует горькая пилюля, от которой у меня долго будет стойкая изжога.

Правила приличия требовали отдать единственный чудом уцелевший в эпическом сражении мага с воображаемым монстром стул гостье. Но я смело наплевала на них. Ни один из моих посетителей званым не был, и терпеть из-за них неудобства я не намерена. После ночных волнений и трудов я как никто заслужила комфорт.

Дилара поискала взглядом стул и, не обнаружив оного, удивленно изогнула красиво очерченную породистую бровь:

– Что случилось, Ангелла? Дела идут настолько плохо, что ты уже продаешь мебель?

– Ничего подобного, – устало отмахнулась я. – Просто порубила на дрова. Если хочешь, могу продемонстрировать печальные останки на кухне.

– Ничего не понимаю, – недоуменно покачала головой бааван ши. – На дворе – жаркое лето, и в Загорске нет проблем с поставкой дров или угля.

– Просто господин маг решил провести в моей лавке совместные с городской стражей учения по ликвидации особо опасных оборотней. Получился замечательный погром с оглушенной почтенной Манефой на полу и почти полным уничтожением мебели. В результате учений ни один волк не пострадал, – ехидно прокомментировала я события минувшей ночи.

– В темноте легко перепутать, – ничуть не смутился маг.

– Кстати, знакомьтесь. Этот тип… – Я сделала обвинительный жест в сторону мага как главного виновника моих бед. – В смысле, импозантный мужчина – маг Сиднер. Гроза нежити и престарелых купчих. А это – Дилара… – начала было я представлять бааван ши и запнулась, вызвав вопросительный взгляд мага.

А в самом деле, как обозначить род ее занятий? Дневные глаза и уши принца кровососов? Любительница мужской крови? Придворная дама в замке Ужаса и Наслаждений?

– Просто Дилара, – мягко мурлыкнула та, позволив легкой улыбке пробежать по губам. – Подруга.

– Подруга? – отчего-то удивленно уточнил Сиднер, будто у меня в принципе не может быть подруг, и я порадовалась, что не предложила наглецу чая.

– Именно, – кивнула она, чтобы окончательно развеять всякие сомнения.

Подруга, и точка.

Поверил ли Сиднер в то, что Дилара действительно всего лишь моя подруга и не более? Трудно сказать. Но не может же он подозревать всех и каждого? Так и свихнуться недолго. Станут за каждой дверью монстры мерещиться, а в глазах прохожих – видеться злобный огонь серийного маньяка. Поседеешь раньше срока. Впрочем, некоторым седина к лицу.

– А что, господин маг, – Дилара медленно, ласково провела по зеленому атласу ленты длинными трепетными пальцами, вложив в простое с виду движение нечто такое, отчего взгляд карих глаз Сиднера словно чем-то приклеили крепко-накрепко, не оторваться, – нынче время года такое для оборотней, особенное, что на них охотиться можно только в домах честных девушек?

Маг вздрогнул, словно очнулся от сна, и уставился на бааван ши подозрительно. Она ответила до того невинным взглядом, что хоть нимб пририсовывай и икону пиши. Вроде бы и не делает ничего, а явно мага зачаровывает. Есть чему позавидовать. Я, например, так не умею.

– Да какое там время? – нарочито беспечно отмахнулся Сиднер. – Время самое обычное. Соседи прелестной Ангеллы проявили бдительность и любезно сообщили страже о том, что в окно дома нагло лезет огромный зверь. А уж зачем ему это понадобилось, у нашей Ангеллы спросить надобно. Ее гость. Чем она лохматую нежить привлекает?

Я хотела было счесть вопрос риторическим, но взгляды присутствующих скрестились на мне, заставив неловко заерзать на единственном в лавке стуле.

– Откуда мне знать мысли монстра? Он же зверь. Кто разберет, что в его голове делается? – огрызнулась я. – И вообще, может, оборотней травы какие-то привлекают… А что? Кошки, например, по кошачьей мяте с ума сходят, а за валериану душу продадут.

Сиднер удивленно моргнул. Видимо, подобное простое объяснение бурного интереса нежити к моей скромной персоне не приходило ему в голову. Я заслуженно возгордилась. Это же надо. Не выспалась, а гениальные идеи выдаю. Кстати, возможно, так оно и было. Ведь зверь пытался проникнуть в лавку именно в тот момент, когда меня не было дома. Случайность? Совпадение? Или тонкий расчет?

– А это мысль, – задумчиво кивнул маг, принимая идею к сведению. – Жаль, что трав в лавке много. Не узнаем, какие именно заинтересовали зверя. Ведь такие знания и в охоте пригодиться могут. Зачем использовать приманку или живца, если можно обойтись всего лишь пучком трав?

Бааван ши вовсе не была расположена щедро делиться мужским вниманием с кем бы то ни было, нарочито шумно вздохнула, напоминая о своем присутствии, и поинтересовалась, не забывая трепетать длинными, загнутыми кверху ресницами:

– Господин маг, мне действительно становится не по себе, лишь только подумаю, что по улицам Загорска нагло разгуливает кровожадная зверюга. И не просто совершает ночной променад, а беззастенчиво лезет в окна. Это ужасно! Почему наша стража бездействует? И куда, спрашивается, смотрят наши уважаемые маги? Почему зверя не выслеживают, а преспокойно чаи распивают?

Сиднер оказался толстокожим и непонятливым и, видимо, по этой причине себя к числу преступно бездействующих и праздно распивающих напитки в компании лиц противоположного пола не причислял. Да и чаем я его сегодня так и не угостила, а значит, его маг не употреблял.