Текст книги "За что не берутся даже джинны"

Глава 7

К месту ночевки все-таки не успели. Когда небо расцвело закатным багрянцем заходящего солнца, караванщик окинул взглядом быстро темнеющий горизонт и тяжело вздохнул. Лично я понятия не имела, что конкретно он силился рассмотреть среди бесчисленных песчаных дюн, но мужчина определенно не обнаруживал какие-то одному ему известные приметы, чем-то сильно дорогие его сердцу, жутко огорчился по этому поводу и постоянно подгонял всех, не давая ни минуты покоя. Его взмыленный конь, не зная отдыха, метался от конца колонны к голове как заведенный, пена капала на песок. Жеребец фыркал и бешено вращал глазами. Хозяин животного охрип от постоянных окриков. Кричали погонщики ящеров, путешественники тоже подгоняли своих животных. Тиграш и Бродяга смотрели на непрерывно вопящих людей с непередаваемым удивлением на мордах. И тут в закатных сумерках показались руины. В свете заходящего солнца остатки разрушенного города казались обагренными кровью, и оттого перспектива ночевать в столь зловещем месте не казалась слишком заманчивой. Теперь я понимаю, почему наш караванщик упорно не желал останавливаться здесь.

– Еще немного! – вдохновлял всех окончательно охрипший Джумхад.

И ящеры хрипели, выбиваясь из сил под ударами погонщиков.

Руины. Это был древний город или дворцовый комплекс размером с город. Сейчас об этом уже трудно судить. Улицы заметены песком. Иногда подкованные копыта лошадей цокали по камню, которым были вымощены улицы, и гулкое эхо прокатывалось, отражаясь от уцелевших под напором времени и песков стен. Создавалось впечатление, что стоит закрыть глаза – и развалины обретут былое величие: взметнутся ввысь каменные стены домов, расцветут сады, зажурчат прекрасные фонтаны и по улицам заспешат по своим делам прохожие. А иногда казалось, что в спину кто-то пристально и настойчиво смотрит. Просто мурашки по коже.

– Может, не стоило сюда приходить? – прошептала я, невольно понижая голос, словно призраки могли меня подслушать.

– Да, местечко мрачноватое, – согласился один из охранников, проезжавший мимо. – Зато под ногами твердый камень и атака снизу нам не грозит. Опять же вокруг полно зданий и в них можно будет держать оборону куда лучше, чем на открытом месте.

Я огляделась вокруг. Остатки когда-то великолепных домов наводили на мысль о старом, высушенном под палящим солнцем скелете, а не о крепости, где можно держать оборону. С другой стороны, охранник наверняка не раз пересекал пустошь и ему виднее, где лучше обороняться от неожиданных гостей из местной зубастой фауны. Но стойкое ощущение, будто я еду прямо через чей-то склеп, не покидало меня.

Для ночевки нам выделили какое-то каменное строение. Что изначально планировал архитектор, снаружи было не понять. Стены держались буквально на честном слове, и оставалось надеяться, что внушительные камни простоят еще одну ночь или хотя бы не рухнут, пока мы будем внутри. Крыша зияла дырами, в которые заглядывали звезды незнакомых созвездий. Не то чтобы я являлась большим спецом по части астрономии, мне ни за что не отличить Большую Медведицу от Малой, но ощущение было именно таким: что местные созвездия – другие. В результате на меня напала тоска по родине. Я уже надумала разреветься, когда Тиграш ткнулся в руку лобастой головой. Как странно, когда малейшие перепады твоего настроения чувствует огромный кот. В моем родном мире в природе их остались считаные единицы, а в передачах о животных обычно с особым смаком показывают кровавые сцены охоты огромных кошек.

Кстати, об охоте. Не мешало бы покормить животных. Они честно делили с нами все тяготы путешествия, и это давало им право на лишний лакомый кусочек. Я кинула взгляд на девчонок. Лисса занималась инвентаризацией своих запасов: из ее сумки в тусклом свете костра, заботливо разведенного Линком (и где он умудрился раздобыть в пустыне топливо?), появились какие-то баночки-скляночки с мутным и подозрительным содержимым. Как ей удалось все это сохранить? Ведь ее лошадь погибла в зубах прожорливого выползня. Линк деловито подвешивал над огнем котелок с водой и при этом мурлыкал какую-то песенку явно фривольного содержания. Хорошо, что принцесса была целиком поглощена устройством места нашего ночлега. Она извлекла из седельных сумок спальники и теперь с особым фанатизмом выбивала из них песок.

Сначала я напоила наших животных из кожаного походного ведра. Спасибо подаренной фляжке, воды хватало всем. После этого отправилась на поиски Джумхада или Рашмида – не суть важно, кто именно выдаст мясо тигру и зерно левбаю и лошади Линка.

В свете луны руины напоминали хорошо построенный лабиринт. Не удивлюсь, если в многочисленных закоулках в свое время блуждал и сам создатель ныне разрушенного сооружения. Это ж надо было умудриться наворотить! Тут без системы GPS не разберешься. Какое счастье, что столь крупных животных, как наши ящеры, не спрячешь даже в таком странном месте. Пусть ночью ящеры почти неподвижны, но они едят, переминаются с ноги на ногу – этого достаточно, чтобы использовать звуки как ориентир. Впрочем, в темноте и эти звуки оказались обманчивы. Создавалось впечатление, что руины необитаемы и, кроме нашей группы, здесь вообще никого нет. Я бродила по когда-то оживленным улицам города-призрака, и мне не встретилось ни одно живое существо. Если бы я не видела, как весь караван вошел в руины, то иллюзия одиночества была бы полной. Мои ноги в кожаных сапогах мягко ступали по покрытым песком улицам, взметая в воздух облачка пыли. Чем дальше я шла в глубь развалин, тем более крупные мурашки бежали вдоль спины. Вместе с тем пришло запоздалое чувство сожаления о том, что не удосужилась взять с собой клинки. Несмотря на то что слышать посторонние голоса в голове, мягко говоря, было странно, но присутствие двух мечей вселяло некоторое чувство уверенности, что я переживу переход через пустошь.

В темноте один полуразрушенный дом был похож на другой, кладка стен выглядела одинаковой, и я ощущала себя слепым котенком, бестолково тыкающимся во все углы. Вот ведь угораздило выйти за едой. Как бы самой не угодить кому-нибудь на ужин. Вот блин! И вернуться обратно уже не получится: даже не потому, что еды для животных я так и не достала, просто я понятия не имела, как сюда пришла и в каком направлении следует идти, чтобы выбраться. Ситуация такая, что хоть садись и вой волком на луну. В этот момент от дальнего угла отделилась темная фигура. «Вот мне и конец», – мелькнула шальная мысль. Сердце подпрыгнуло к горлу и тут же ухнуло куда-то в пятки. Я крепко стиснула в руке ведро, готовая драться до последней капли крови, причем желательно не своей.

Темная фигура приближалась медленно, но верно. Трепещущее сердце осторожно поднялось из пяток и гулким пульсом загрохотало в висках. Я никогда не отличалась особым героизмом, и встреча с опасностью лицом к лицу не являлась пределом моих мечтаний, но в этот раз пришлось стоять на месте и тихо молиться о благополучном исходе встречи. Бежать я не в состоянии, ноги словно налились свинцом и решили пустить корни в грунт. Оставалось ждать и надеяться на лучшее.

– Леди! – Лицо одного из охранников каравана выражало искреннюю обеспокоенность моим состоянием. – С вами все в порядке?

Нет, ну до чего же здесь некоторые мужики вежливые и обходительные. К слову сказать, моя перекошенная, напряженная физиономия не тянула на личико леди даже с натяжкой, тем не менее парень обратился ко мне именно так, а не выдал что-нибудь типа: «Ну что вылупилась, чувырла с кошелкой?» Я сосчитала до десяти, глубоко вздохнула, после чего спросила:

– А вы случайно не знаете, где можно еды нашим животным раздобыть?

Если он и удивился моей просьбе, то не подал виду. Возможно, всякий раз, когда ему доводилось сопровождать караван, каждая встреченная ночью девушка задавала именно этот животрепещущий вопрос, судорожно сжимая в руке походное кожаное ведро.

– Понятно, – кивнул охранник. По его тону нельзя было с точностью определить, считает он меня безнадежной кретинкой, блуждающей в трех соснах, или нет. – Вам надо к Рашмиду, он распоряжается провиантом для животных. Только это совсем в другую сторону.

Замечательно. Оказывается, я шла совершенно не туда. Какое все-таки счастье, что даже в пустыне, кроме монстров, встречаются еще и люди, знающие дорогу. Я взмахнула ресницами, совершенно позабыв о том, что без хорошей туши эффект получается не совсем тот. Ну и ладно. Будем довольствоваться малым.

– Окажите любезность, проводите меня. А то я опять заблужусь. Я ведь не очень вас отвлекаю?

Охранник смерил меня пристальным взглядом, словно всерьез подозревал, что я собираюсь завести его в ловушку и бросить на растерзание песчаным выползням или, на худой конец, васили-как-там-его. Я уставилась на него в ответ. В свете луны можно было с точностью сказать, что мужчина примерно моего роста (мне не приходилось задирать голову вверх, что, конечно, удобно и на шейных позвонках сказывается исключительно положительным образом), у него темные волосы до плеч, глаза, кажется, серые, а может, голубые – точно не скажешь. Одет, как большинство охранников, в кожаный жилет, светлые льняные штаны и рубаху. На боку короткий меч в простых ножнах, прикрепленных к широкому поясу, с другого бока приторочен внушительный кинжал. Короче, ничего особо примечательного. В перегруженном дневными впечатлениями мозгу сформировалась здравая, по сути, мысль: доверять первому встречному – не самая хорошая идея, а прогулки по ночам по безлюдной местности в компании незнакомого вооруженного мужчины чреваты последствиями.

– Не отвлекаете. Пойдемте, а то тут до самого утра проплутаете.

Он развернулся ко мне широкой спиной и спокойно потопал, ориентируясь по ему одному ведомым приметам. Даже не оглянулся, чтобы посмотреть, иду ли я следом. Надо же, какая самоуверенность! Несколько секунд мне до столбняка в ногах хотелось остаться здесь из принципа. Еще пара секунд ушла на осознание всей глупости этой затеи. Охранник-то как раз ничего не терял. Дорогу он знал твердо, вон как деловито шагает по развалинам, будто родился тут, а вот я имею все шансы остаться здесь на поселение, если не потороплюсь. Я глубоко вздохнула, в очередной раз пожалела, что не захватила с собой хотя бы арбалет, и поспешила следом.

Мне повезло, охранник не оказался местным вариантом Сусанина или Джека-потрошителя и привел именно туда, куда обещал. Джумхад восседал возле белого шатра на потертом ковре и невозмутимо посасывал трубку. Рашмид так же невозмутимо распределял корм животным, следил за тем, чтобы всех напоили и почистили. Казалось, он успевает сделать тысячу дел одновременно – Цезарь просто облез бы от зависти. Увидев меня, помощник караванщика забрал ведерко, насыпал в него овес и всучил мне в руки вместе с холщовым мешком с кусками мяса. Тяжелая ноша оттянула руки до земли. Мама! И это предлагается тащить в одиночку на немыслимое расстояние? Да я в родном мире пакеты из супермаркета таскала максимум от магазина до машины и потом до лифта. Но Рашмид был непреклонен:

– Пожалуйста, леди, не стойте столбом, вы мешаете другим. Ваши звери заждались корма.

М-да. Похоже, мне недвусмысленно намекнули, что пора бы вернуться к месту ночевки. Вот бы еще узнать, где конкретно оно находится. Темно, видимость почти нулевая. Не уверена, что удалось бы вернуться к родному костру даже светлым днем. А тут…

– Может, меня кто-нибудь проводит? – жалостливо шмыгнула носом я.

Но Рашмид не поддался на провокацию. Просто не мужчина, а монолит какой-то.

– Лишних людей нет, – строго отрезал он. – Идите-идите… – И махнул рукой куда-то в темноту.

Я потопталась еще немного, пытаясь изобразить из себя обездоленную сиротку, панически боящуюся темноты, но никто не поспешил мне на помощь. Со вздохом великомученицы я отправилась в путь. Руки болели, в уме всплывали строчки из детской сказки: «А если я не дойду? А если в пути пропаду? Что станет с родными зверями лесными?..» Хоть бы тачку какую выделили, ну или хотя бы тележку, как в супермаркетах. Жалко им, что ли?

Вот так, разобиженная на весь белый свет вообще и на мужчин в частности, я шла, пиная ногами ни в чем не повинный песок. Впрочем, последнему удары ногами повредить не могли: он с тихим шуршанием распадался на песчинки и смешивался с миллионами таких же песчинок. Постепенно поклажа словно наливалась тяжестью. Впечатление такое, словно кто-то невидимый в такт шагам подкладывал камни в ведро и в мешок, зловредно ожидая, когда я запрошу пощады. А вот и дудки! Да я вообще могу протащить эту мелочь из одного конца пустоши в другой… если меня поить, разумеется… и кормить… И если я поднимусь, разумеется. Стоп! Когда я успела упасть? Вот блин! Ладно, без паники. Я немного полежу и пойду. Вон звездочки какие красивые мерцают… Прямо загляденье.

Неожиданно куда-то в область шеи ткнулось что-то влажное. Я ойкнула от неожиданности. В ответ громко и раскатисто заурчали.

– Тиграш! – обрадовалась я и уткнулась в белый густой мех огромного кота. Шершавый язык нежно лизнул мою щеку. – Ты меня нашел, – умилилась я.

Теперь точно доберусь до родного костра, где ждет сытный ужин и не очень мягкая, но все же постель. Мне даже не пришлось подниматься на ноги – Тиграш мягко растянулся рядом. Как обидно, что взять тигра в родной мир просто нереально. Действительно, тигр в двухкомнатной квартире – слишком сильно… Да и соседи могут этого не понять.

Жаль, что тигр пришел без седла и ведро с мешком крепить совершенно некуда. Буду держать в руках. С другой стороны, не придется тащиться пешком в неизвестном направлении. Если кот смог найти меня, то обратную дорогу найдет на раз. Поэтому я смело оседлала тигра, ткнула рукой с ведром в сторону горизонта и громко скомандовала «вперед!». Надо отдать должное сообразительности зверя, он не рванул с места в карьер, а тронулся мягкой, неспешной рысью. Положительно, мне все больше и больше нравится этот кот, такой большой и такой умный…

Через сто метров я узрела странную картину. Один из двоих эльфов, которые путешествовали перед нами и всю дорогу не ленились обдавать нас презрением, развлекался тем, что бросал камни в собачку. Пушистая, черная с рыжим подпалом и прикольными полустоячими ушками, собака сверкала в сторону обидчика светящимися в свете звезд красными глазами, ловко уворачивалась от импровизированного снаряда и усаживалась чуть дальше, откинув в сторону пушистый хвост-метелку. Надо же, а я-то, глупая, наивно полагала, что эльфы очень бережно относятся к представителям флоры и фауны: охраняют зверье от браконьеров, например. А тут такой садизм со стороны представителя эльфийского народа… Хотя, как говорится, в семье не без урода. Может, и тут как раз именно такой случай?

– Развлекаемся? – прошипела я, заставив ушастого садиста вздрогнуть. – А слабо проделать то же самое, но с тем, кто сможет тебе хотя бы ответить? Или вы, эльфы, горазды только против братьев меньших камнями воевать?

Перворожденный подпрыгнул на месте от негодования и ожег меня взглядом, способным убить все живое на десятки километров. Но мне это перекошенное гневом лицо – что мертвому припарка: даже не вспотела.

– Дожил, моему поведению дает оценку смертная танцовщица, – презрительно фыркнул он и сплюнул под лапы тигру.

Тиграшу жест очень не понравился. Впрочем, одиноко сидящая на песке собачка его тоже не приводила в восторг, но эльф кота откровенно бесил. Поэтому зверь медленно и со значением зевнул и с чувством прошелся когтями по песку, недвусмысленно намекая на то, что внушительные серпы с тем же успехом могут пропороть что угодно, включая непосредственно стоящего перед нами эльфа. Почувствовав замешательство оппонента, я гордо приосанилась, справедливо полагая, что с тигром эльф связываться точно не станет. Если, конечно, он не совсем идиот и не решил прекратить свое долгое существование бесславным суицидом.

– А эльфы имеют что-то против танцовщиц вообще? Или это лично вас в нежном младенчестве пугали не Бабайкой, а танцующими девушками?

Прежде чем ответить, остроухий смерил тигра задумчивым взглядом миндалевидных глаз (видимо, прикидывал шансы), затем резко развернулся (блондинистые косички взметнулись) и гордо удалился. Даже не попрощался, зараза. Не то чтобы меня это расстроило, но элементарную вежливость надо иметь. Гордая эльфийская спина еще некоторое время маячила впереди, а потом исчезла в темноте ночи. Я перевела взгляд на собаку. Та спокойно сидела недалеко и сверкала в мою сторону красными глазами. Странная собачка. Другая бы давно махнула на все хвостом и скрылась за песчаными дюнами от греха подальше, а она сидит себе и глазеет. Может, голодная? Ну да. Голод – он не тетка, а в этой пустоши даже растений днем с огнем не сыщешь. И из животных нам не встретилось ничего подходящего для пропитания собаки.

– Бедненькая, – расчувствовалась я. Сунув руку в холщовый мешок, нащупала кусок мяса, с которым собака таких размеров реально может справиться, и кинула ей: – На тебе кусочек!

Животное инстинктивно отпрыгнуло в сторону, ожидая подвоха с моей стороны. Неудивительно, если учесть, что еще несколько минут назад в нее летели камни. Я пожала плечами – по крайней мере, я пыталась – и тронула коленями пушистые бока кота. Но прежде чем тигр тронулся с места, собака подошла к брошенному куску, с удивлением обнюхала его, лизнула, вцепилась зубами и поволокла куда-то в ночь. Я проводила ее взглядом. Ну что ж, хотя бы один сытый день ей гарантирован. Кто знает, может, этот кусок мяса даст ей шанс протянуть до новой еды. Хотя место проживания для такого небольшого существа все-таки необычное.

За время моего отсутствия каменное строение лучше выглядеть не стало. Спасибо Тиграшу, вывел заблудшую душу к заветному огню. Народ успел сварить кашу из крупы, принадлежность которой я не смогла определить, слишком уж разварилась. Однако, как выяснилось, блюдо успело не только развариться до состояния киселя, но и застыть.

– Тебя только за смертью посылать, – вздохнула Лисса, уютно устраиваясь в своем спальнике.

Я выдала Бродяге овес, мясо Тиграшу свалила в углу. Тигр аккуратно вытащил из кучи хороший кусок и принялся ужинать. Я взяла ложку и попыталась отколупать застывшую кашу от стенок котла. Не знаю, каким варево было на вкус, но цемент из него вышел хороший, качественный. Уверена, за его рецепт многие строители отвалят кучу денег, а каменная кладка, скрепленная этим раствором, простоит дольше египетских пирамид. Следующая попытка отковырнуть хотя бы кусочек навела на мысль, что без отбойного молотка сие невозможно. Похоже, ложиться спать придется на пустой желудок. Хорошо хоть в жару есть не так хочется. Да и фигуре на пользу. Утешение для голодно урчащего желудка маленькое, но уж какое есть. Я шваркнула бесполезную ложку в еще более бесполезный котелок. Интересно посмотреть на того Геракла, который решится помыть посудину прежде, чем приготовить что-нибудь еще. Впрочем, судя по результату кулинарных изысканий Линка, шеф-повар из него никудышный.

Ложка глухо звякнула по стенке и – о чудо! – кусочек намертво, казалось, приклеившейся каши откололся и отправился в полет по высокой дуге, чтобы приземлиться аккурат на нос мирно сопящей Норандириэль. Та вскрикнула и подпрыгнула, словно ее ужалил овод.

– Что? Не спится? – посочувствовала я, принимая самый невинный вид, на какой только была способна. – Это все от переедания. Вредно есть много на ночь.

И пока это эльфийское чудо удивленно хлопало спросонок глазами, я преспокойно отправилась спать. В конце концов, если я ложусь спать голодная, то просто обязана выспаться.

Глава 8

Меня разбудило наглое, настойчивое шуршание. В ночной тишине звук казался оглушительным и раздражал не меньше, чем скрип металла по стеклу. Почему-то первой мыслью было прикрикнуть на тигра, чтобы не смел шуметь, когда хозяйка пытается выспаться (хотя, судя по тому, во сколько я легла, отдохновение мне и так не грозило). Но тут под самым ухом что-то грозно заклокотало, издало низкий утробный рык, и огромный кот выпал из списка подозреваемых сразу по нескольким причинам. Первая – он слишком большого размера, чтобы шуршать, как мышь. Вторая – теплый тигриный бок с лихвой заменил подушку и грел мою голову. Пришлось открывать глаза.

Вокруг царил ночной мрак. Впрочем, темнота не была хоть глаз коли. Сквозь прорехи и щели в крыше, которая вряд ли могла спасти от непогоды, пробивался свет звезд и огромной луны. Костер успел догореть, и теперь на каменном с песчаными наносами полу мерцала россыпь слегка подернутых золой углей. Признаться, зрелище красивое. Не зря считается, что бесконечно можно смотреть на текущую воду и огонь.

Нарушителем спокойствия оказалась та самая собака, за которую я опрометчиво заступилась перед эльфом. Это наглое чудо с пушистым хвостом и задорными ушками деловито копошилось в одной из седельных сумок. Причем сумка явно была моей. «А я еще выделила ей кусок мяса, – пригорюнилась я. – Вот и делай после этого добро братьям нашим меньшим… Просто сплошная неблагодарность». Но на этом несправедливость не закончилась. Как оказалось, кроме Тиграша и меня, никто не проснулся. Неправильность бытия потрясала.

– Эй, ты! – Я грозно ткнула в сторону незваной гостьи указательным пальцем.

Собака подняла острую мордочку, ее глаза ехидно сверкнули красным. Тигру зверь явно не нравился, он угрожающе зарычал. Собака напружинилась, слегка присела на задние лапы, готовая задать стрекача, как только угроза боевого кота перейдет в открытое членовредительство.

– Да, ты, тварь с рыжей мордой! – Мой голос, как никогда, был близок к рычанию тигра. – Быстро прекратила рыться в моих вещах, а то как встану… так пойдут клочки по закоулочкам!

Угроза вышла не особо убедительной, но уж на что способна была спросонок. Как и следовало ожидать, мои слова подействовали на ночную визитершу примерно так же, как на кирпичную стену действует сухой горох, выпущенный из духовой трубки: выстрел есть, а толку никакого. Собака зевнула и громко презрительно чихнула, явив полное безразличие к моим словам. Она еще раз зевнула и вернулась к прерванному занятию. Этого я уже снести не могла: схватив с пола чей-то сапог (кажется, он принадлежал мирно посапывавшему Линку), запустила в нахалку. Сапог описал дугу и с глухим шлепком впечатался в стену. Увернулась-таки, тварь лохматая! Собака бросила осуждающий взгляд исподлобья, аккуратно сцапала сумку за угол и не спеша продефилировала к выходу. Я слегка опешила от такой наглости.

– Эй! Куда?! – ошеломленно воскликнула я и получила в ответ недовольную отповедь Лиссы:

– Что ты орешь по ночам? Имей совесть, дай поспать!

Я открыла было рот для ответа, но не нашла слов, чтобы выразить всю полноту своих ощущений. Меня душили эмоции, причем совершенно неадекватные. Вот зараза! Маленькая-то маленькая, а зараза большая! Ну, это ей выйдет боком. Через секунду я уже нахлобучила седло на фыркающего от нетерпения тигра. Не поручусь за то, что впопыхах хорошо затянула подпругу, но разгуливать по пустоши ночью без оружия, пусть даже и в компании тигра, больше не собираюсь. Мало ли какие еще недружелюбно настроенные твари скрываются в темноте. Тут даже собаки и те обчистить норовят.

За порогом оказалось на удивление прохладно. Вот тебе и пустыня! Днем жарко до умопомрачения, аж мозги плавятся, ночью холодно. Словом, одни контрасты. Наглая собачка деловито трепала сумку неподалеку. Я разозлилась настолько, разве что пар из ушей не повалил. Все. Настал час расплаты. Предупреждать зловредное животное о том, что в гневе я страшна, не стала. Во-первых, вряд ли поймет, а во-вторых, лучше сразу надавать по ушам для наглядности, можно добавить пару пинков, чтобы впредь неповадно было. Но для начала собаку необходимо поймать, а это проблема. Раньше мне как-то не приходилось заниматься отловом диких животных. Как это делается, представляю смутно, но тренироваться и оттачивать мастерство нет времени. Придется импровизировать.

– Собачка-собачка… На-на-на-на, – как можно более нежно протянула я, но прозвучало это почему-то так, будто я решила смягчить смертный приговор к казни через повешение, провозгласив его ласково, по-доброму…

Зловредное животное поперхнулось от неожиданности тканью сумки и вперило в меня недоверчивый взгляд красных глаз. Маленькая-то маленькая, а впечатление зараза производила жутковатое. Если бы не Тиграш, прямо не знаю, решилась бы я настаивать или нет. Впрочем, пара клинков тоже способствовала некоторой уверенности: если не в собственных силах, то хотя бы в том, что в случае опасности можно запустить увесистыми стальными изделиями в противника и приступить к тактическому отступлению, то есть сбежать.

– Собачка… – не унималась я и даже сложила пальцы, словно действительно собиралась дать ей нечто вкусное, только жду, когда псина подойдет поближе.

Но похитительница сумок оказалась лишена наивности. Она осторожно потянула носом воздух, фыркнула, громко и с чувством чихнула, после чего подхватила сумку за верхний край (какое счастье, что она не открылась и содержимое не рассыпалась по песку. Или несчастье?) и неторопливо потрусила куда-то в сторону бесконечных дюн.

Я просто задохнулась, возмущенная подобным вероломством.

– Ах так! – процедила обозленная я и рывком вскочила в седло. – Догоню – хуже будет!

Затем скомандовала тигру «вперед!» и сжала пушистые бока коленями, чтобы уж точно не вывалиться из седла. Кот стартовал мягким прыжком, и погоня началась.

Похитительница словно только этого и ждала. Она сразу показала хорошую скорость и высокую маневренность. Песок словно стелился под шустрые собачьи лапы, добавляя прыти ее скачкам. Тиграш тоже был не лыком шит, но громоздкий зверь, будь он трижды кот и полон грации, все же уступал в маневренности юркой шустрой собаке, к тому же рожденной в пустыне. Широкие лапы зверя взрывали песок, поднимая тучи пыли, но расстояние между нами оставалось стабильно неизменным. Собака резко виляла вправо, тигр повторял маневр (пусть и с задержкой на долю секунды), но при этом его слегка заносило и я боялась, что рано или поздно он не справится, запнется и мы покатимся кубарем. Но вскоре азарт погони захватил меня целиком.

Не знаю, сколько мы так неслись по остывающему песку пустоши. Несколько минут? Несколько часов? Стоило Тиграшу сбавить темп, и собака притормаживала еще больше, ее пушистый хвост полукольцом маячил в опасной близости от морды кота: удачный бросок – и попадет в пасть разгоряченного зверя. Тот делал резкий рывок, но хитроумная собака неизменно ускользала, не оставив в острых зубах даже клочка шерсти. У кота открывалось второе дыхание, и мы мчались дальше.

Рассвет застал нас, обессиленных ночной гонкой, посреди скальных образований. Собака шустро нырнула в какую-то пещеру. Тиграш дернулся следом, но ему помешало то, что пещера находилась довольно высоко над уровнем земли: чтобы забраться в нее, нужно было подняться по практически отвесной скале. Задачка та еще. Кот пару раз подпрыгнул, но не преуспел. Может, без седока ему и удалось бы вскарабкаться до заветной цели, но когти не выдерживали двойной вес и с зубодробильным скрежетом скользили вниз. Кот раздраженно фыркал, рычал и нервно дергал хвостом, но это не помогало. Пришлось спешиться. Я все еще хотела получить собственную сумку и считала глупым отступать из-за такого пустяка, как подъем в скальную дыру. Все-таки мы гонялись за пропажей практически всю ночь.

Но тут возникла одна маленькая проблемка: чтобы забраться вверх, мне нужно было либо отрастить крылья и научиться летать, либо пройти экстренный курс начинающего альпиниста. Сделать и то и другое не представлялось возможным. Я задумчиво почесала затылок и вперила взгляд в неприступную скалу. Но на скалу мой пристальный взгляд не произвел никакого впечатления: она не собиралась становиться меньше, а я по-прежнему не умела летать. Ситуации патовая. Взгляд скользнул по недовольному и все еще разгоряченному погоней тигру, затем по притороченной седельной сумке и натолкнулся на рукояти мечей. Идея яркой лампочкой вспыхнула в голове. Мечам она сразу же не понравилась, но их мнение в расчет не принималось.

С лязгом я вынула пару клинков из ножен и тут же каким-то шестым чувством ощутила, как они напряглись в ожидании.

«Я не вижу противника, брат!» – удивленно заметил один.

«Похоже, наша горе-воительница решила-таки потренироваться для разнообразия», – с иронией откликнулся другой.

«Эй! Полегче! Не понимаешь, что леди наши слова могут показаться обидными?» – попытался осадить брата первый.

«Глупо обижаться на справедливую критику».

«Не спорьте, мальчики, – оборвала я их пререкания, от которых в голове стоял невыносимый шум. Это пугало, поскольку слишком напоминало прогрессирующее безумие. Про раздвоение личности я слышала. Интересно, а бывает растроение? – Я не собираюсь обращать внимание на глупости, которые вы там бормочете. Глупо обижаться на колкости пары пластин железа, даже если у них мания величия».

И пока эта неугомонная пара обдумывала мои слова, я вогнала один клинок в скалу. Видимо, тот, кто делал эти мечи, крепко знал свое дело. Клинок не сломался с жалобным звоном, а вошел сразу, глубоко, хотя и не по самую рукоять, но достаточно, чтобы послужить опорой.

«Совсем сдурела?!! – оглушительно возопил меч. – Я же мог сломаться!»

«Но не сломался», – парировала я, пожимая плечами.

Я осторожно подтянулась и встала на клинок. Сталь опасно завибрировала, но выдержала. Уже хорошо. Хотя если не выдержит второй меч, падать будет высоковато. Как только сталь под ногами перестала мелко дрожать и угроза падения стала минимальной, я размахнулась и вогнала в скалу другой клинок. Тот не стерпел грубого обращения и принялся ругаться так, что уши вяли. Выражаться при даме… Ай-ай-ай! Оставалось надеяться, что сталь выдержит мой вес. Жаль, что не могу заткнуть уши, – возмущенные голоса мечей наперебой орали прямо в голове. Судя по выражениям, которые использовал второй меч, он вполне созрел для ритуального самоубийства, лишь бы этим досадить мне. Ну и ладно. Почему я должна заботиться о чувствах холодного оружия? Я уцепилась за рукоять второго клинка и подтянулась вверх. Теперь, стоя на второй ступеньке импровизированной лестницы, кончиками пальцев я могла дотянуться до края пещеры. Этого было недостаточно, чтобы подтянуться, поэтому я осторожно вздохнула, мысленно перекрестилась и подпрыгнула, надеясь, что успею зацепиться за край раньше, чем сила земного притяжения потянет меня вниз. Я прыгнула и – о чудо! – мне удалось вцепиться в край. Ломая ногти (бедные мои остатки маникюра… хотя сохранить приличный вид ногтей в таких условиях практически нереально), обдирая руки, натужно сопя, я втянула себя в злосчастную пещеру. Ай да я! Ай да молодчина!