Текст книги "Дом без привидений"

Вероника решила начать с ужина. В конце концов, Егор не виноват в том, что у нее поехала крыша, он-то привык, что по вечерам его ждет накрытый стол. Превозмогая дрожь в руках, Вероника достала из холодильника мясо, разморозила его в микроволновке, слегка отбила и поставила на плиту сковороду. Плеснула на нее масло, повернула вентиль. Раздался хлопок, столб пламени взметнулся вверх, масло брызнуло Веронике в глаза. Она вскрикнула и отпрянула, с ужасом глядя на пылающую факелом плиту. Огонь в любую минуту мог перекинуться на стены, и тогда не миновать пожара. Вероника вспомнила, что за ванной, в техническом помещении, есть огнетушитель, и помчалась туда. Отыскала в углу баллон, схватила его, сорвала пломбу и, выставив его перед собой, вбежала в гостиную.

Явственно пахло гарью. Почерневшая сковородка кособоко стояла на конфорке, вагонка над ней слегка обуглилась. Однако само пламя погасло. «Очевидно, газ в баллоне закончился», – с облегчением решила Вероника. Ноги ее подкосились, и она опустилась прямо на пол.

Почему загорелась плита? Вроде она не такая старая и вполне исправная. Как теперь готовить ужин? Она медленно поднялась на ноги, распахнула окна, стараясь прогнать отвратительный запах гари и раздумывая, как ей быть. Где-то на втором этаже, в коробках, привезенных из Москвы, есть электрическая плитка, мама отдала свою, с дачи. Она неновая, но вполне пригодная для готовки. Вероника пожалела, что не послушалась Вороновых и не купила индукционную плитку – на той готовить одно удовольствие. И легко, и безопасно. Но Егор уперся – газ, и все тут. Его можно понять – дом отапливается от электрокотла, это немалые деньги. Если еще и готовить на электричестве, то выйдет совсем астрономическая сумма.

Вероника пошла наверх, обшарила пару коробок, отыскала плитку, спустила ее, установила на столешнице и включила в розетку. Сковородку пришлось выкинуть, она достала другую. Снова налила масло, посолила и поперчила отбивные и принялась обжаривать. На электрической плитке процесс готовки затянулся. Вероника потратила целый час, пока ей удалось довести мясо до мало-мальски аппетитной корочки. Она отказалась от мысли об овощном рагу с шампиньонами и сварила макароны.

Ее продолжал преследовать запах горелого, сильно разболелась голова. Вероника выпила таблетку нурофена, но легче ей не стало. При взгляде на еду тошнило. Она накрыла сковородку крышкой, поднялась в спальню и прилегла. ЧП с газом немного отвлекло ее от мыслей о прячущемся в лесу бомже-оборотне. Она набрала Егора. Тот не взял трубку. Это было обычным делом – когда много работы, он не успевал подходить к телефону.

Наверху запах гари если и чувствовался, то совсем слабо. Вероника постепенно приходила в себя. Начала действовать таблетка, спазм, сжимающий виски, прошел, дрожь в теле утихла. Она лежала под одеялом и думала о том, что нужно сходить к Ульяне и как следует расспросить ее об оборотне, а также о том, кто построил дом. Почему она обходит эту тему? Боится?..

Послышался рокот мотора. Вероника вскочила и бросилась к окну. Из машины выходил Егор. Приехал! Слава богу! Она поспешно бросилась на лестницу.

– Егорушка!

Он поднял глаза. Лицо его было серым и усталым.

– Привет, солнышко. – Егор принюхался, его взгляд остановился на почерневшей вагонке. – Что здесь произошло? – Он удивленно посмотрел на Веронику. – Почему так пахнет? Что-то горело?

– Что-то… – Она сбежала вниз и прижалась к нему. – Тут был настоящий взрыв.

– Взрыв? Не может быть. – Егор посмотрел на нее с тревогой.

– Еще как может. Газ загорелся. Видимо, какая-то неисправность в баллоне или в самой плите. Я побоялась снова ее включать. Теперь у нас только это. – Вероника кивнула на электроплитку.

– Похоже, утечка, шланг пропускает. – Егор покачал головой. – Господи, ты же могла пострадать! – Он обнял ее и крепко прижал к себе. – С тобой все в порядке? Как тебе удалось потушить огонь?

– Все нормально. Он сам погас. Очевидно, газа в баллоне было совсем мало. Он догорел, и все потухло. Я только успела сбегать за огнетушителем, но он не понадобился.

– Отныне никаких газовых баллонов! – категорично произнес Егор.

– А как же новая плита?

– К черту ее! Закажем электрическую.

– Но деньги…

– Плевать! Я не хочу, чтобы ты тут сгорела заживо. – Он легонько отстранил от себя Веронику. – Ладно. Я в душ.

Вероника улыбнулась.

– Ты обещал пирожные. Принес?

– Какие пирожные? – Он поглядел на нее с недоумением. – А, ты имеешь в виду из пекарни?

– Ну да. Ты же снова заходил туда, я чувствую по запаху.

– Прости, котик, совершенно вылетело из головы. Виноват. В следующий раз обязательно привезу. – Он скрылся за дверью ванной.

Хлынула вода. Вероника положила в тарелки еду, разогрела в микроволновке и поставила на столик. Ей показалось, что из прихожей тянет сквозняком. Неужели Егор не закрыл за собой дверь? Она заглянула в предбанник, но дверь на улицу была плотно прикрыта. «Странно», – подумала Вероника, поежилась и, накинув шерстяную кофту, вернулась в гостиную. Запах гари почти выветрился, она закрыла оба окна и задернула шторы.

Вернулся Егор, сел за стол, устало вытянув ноги. Вид у него был кислый и угрюмый.

– Чего ты? – Вероника чмокнула его в затылок. – Что-то на работе?

– Да нет, на работе все в порядке. – Он молча принялся резать мясо. – Не нравится мне все это, – произнес он минутой позже.

– Что не нравится? – не поняла Вероника.

– Все. Этот бомж, который повадился сюда ходить. Его дурацкие угрозы в твой адрес. Авария с плитой.

– Погоди. – Вероника привстала со стула. – Какое отношение имеет бомж к вспыхнувшей плите? Ты что… ты хочешь сказать… – Она не договорила, с изумлением глядя на Егора.

– Да нет, я ничего такого не имел в виду. – Он неопределенно развел руками и отправил в рот кусочек отбивной. – Вкусно! Никусик, ты где угодно можешь готовить, хоть в лесу на костре. Все равно выходит великолепно.

– Постой. – Она пристально посмотрела ему в глаза. – Ты ведь не просто так это сказал. Ты вправду считаешь, что газ загорелся не случайно?

– Я так не говорил, – возразил Егор не слишком уверенно.

Вероника не обратила на его слова никакого внимания.

– То есть ты думаешь, что этот… этот… – От волнения она никак не могла найти нужное слово. – Он хотел привести свою угрозу в исполнение? Но как?? Как он мог испортить плиту? Ведь он не заходил в дом! И на участке даже не был. Если только… – Ее голос упал до шепота. Лоб покрылся крупными каплями пота. – Ты полагаешь… это существо обладает сверхъестественными способностями??

– Что? Сверхъестественными способностями? – Егор расхохотался, однако лицо его было напряженным. – Никусик, не говори чепухи!

– Но ты ведь сам только что сказал! Намекнул! – На глаза Вероники навернулись слезы.

– Клянусь, я не это имел в виду!

– Не клянись! Не смей! Как тебе не стыдно врать! – Она закрыла лицо руками и горько расплакалась.

Егор вскочил и бросился к ней. Усадил к себе на колени и принялся гладить по голове.

– Ну Ника, любимая, перестань. Прости. Я не знаю, что на меня нашло. Просто очень испугался за тебя. Это от страха, поверь.

– Я понимаю, Егорушка. – Вероника горестно всхлипнула. – Но ведь ты же абсолютно прав! Я… я сегодня ходила в лес и там…

– В лес? Ты ходила в лес? Зачем? В такой холод?

– Погоди, не перебивай. – Вероника перестала плакать, вытерла мокрое лицо салфеткой. – Я расскажу тебе все по порядку. Ко мне приходила соседка. Старушка из дома, который рядом с нашим. Ее зовут Ульяна.

– Не пойму, при чем тут соседка? – Егор потихоньку взялся за остатки мяса. – Хорошо, что вы познакомились. Но какое отношение она имеет к тому, о чем мы говорили?

– Самое прямое! Я невзначай спросила ее о бродяге, который ходит по деревне. И она… она очень испугалась. Сказала, что это не бродяга, а… оборотень.

– Кто?? – Егор поперхнулся и закашлялся. Лицо его побагровело. Вероника испуганно стала бить его по спине. – Ох… – Он с трудом перевел дух. – Ну ты даешь, солнышко. Я чуть не задохнулся.

– Прости. Но я говорю правду. Так и было. Старушка сказала, что по деревне бродит оборотень. Он живет в лесу. Наш дом самый ближний, поэтому он и облюбовал его. Когда она собралась уходить, я вышла проводить ее. И… что-то потянуло меня в лес. Егор, я могу поклясться – там кто-то был! Я слышала чьи-то шаги. А потом за деревьями мелькнула темная фигура. Это точно был он, оборотень! Он наслал на меня проклятье!

– Опомнись, Ника, что ты несешь? – Егор схватил ее за руки и крепко сжал их. – Нет никаких оборотней! Это деревенская старуха может верить в них, но не ты, молодая женщина, москвичка, с высшим образованием.

– Я верю, – прошептала Вероника, глядя на мужа круглыми от ужаса глазами. – И еще, Егор… я хочу узнать, кто построил этот дом. Ведь это не Снегирев, он купил его уже готовым. Ульяна назвала его пришлым человеком, чужаком.

– Ну, может, и так, – неуверенно пробормотал Егор. – Да какая тебе разница?

– Мне кажется, этот оборотень как-то связан с домом. Может, это дух человека, который когда-то построил его?

– Ты в своем уме? Какой дух? Ты еще на спиритический сеанс запишись!

– Надо будет – запишусь! – отрезала Вероника.

– Хорошо, котик, не будем спорить. Завтра суббота, я пройдусь по домам и все узнаю об этом бродяге. Возможно, отыщу его самого. И тогда ему явно не поздоровится! – Егор угрожающе сдвинул брови и погрозил кулаком в пустоту. Вероника грустно улыбнулась.

– Ты наелся?

– Да, спасибо, все очень вкусно. Идем ложиться?

– Ты иди, а я посуду помою. Скоро приду.

– Окей. – Егор ушел наверх.

Вероника не спеша составила в раковину тарелки и сковородку. Намылила губку. Внезапно ей показалось, что снова веет сквозняком. Она с недоумением взглянула на закрытое окно. В одно мгновение комната ожила. Что-то невидимое глазу наполнило ее, вселив в душу Вероники ужас. Ей чудилось, что чьи-то руки вот-вот схватят ее за горло. Уши различали тихий, но явственный скрип половиц. Призрак-оборотень бродил по дому как хозяин, в любую минуту готовый уничтожить свою обидчицу. Вероника поспешно домыла посуду, кое-как обтерла руки полотенцем и ринулась вверх по лестнице. Егор лежал в постели и смотрел по телевизору футбол.

– Солнышко, что с тобой? Ты очень бледная, просто лица на тебе нет.

Вероника приложила палец к губам.

– Тс-с! Тихо! Слушай! Слышишь?

Егор прислушался.

– Ну?

В тишине ясно раздавался скрип. Он помотал головой.

– Я ничего не слышу.

– Да вот же, скрипит!

– Это доски, солнышко. Дом неновый, на улице мороз. Нормальное явление.

Вероника разделась и прилегла рядом с Егором. Постель была уютно нагрета, ей сразу стало гораздо спокойнее. Захотелось обнять его, что она и сделала.

– Котик, давай спать. Я сегодня вымотался. – Егор щелкнул пультом, и экран погас. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – прошептала Вероника, удобно устраивая голову у него на груди.

5

На этот раз она спала крепко и без сновидений. Проснулась Вероника оттого, что Егор нежно щекотал ее нос.

– Никуся, пора вставать. Где мой завтрак? Я голоден как черт.

– Который час? – Вероника с трудом открыла слипающиеся глаза и села в кровати.

– Девять. И минус двадцать на улице! Бедный котел надрывается, чтобы нам было тепло.

Вероника пригладила волосы и с нежностью взглянула на свежее розовое лицо мужа.

– Ты выспался?

– Отлично выспался. Дрых как младенец. Теперь вот аппетит лютый.

– Сейчас, любимый. Я все сделаю. Что ты хочешь – сырники с вареньем или яичницу с колбасой?

– А если и то, и то? – Егор хитро прищурился и захохотал. – Шучу. Давай яичницу, она у тебя классно выходит.

Вероника накинула халатик и спустилась. За ночь неприятный запах горелого пропал окончательно. Она раздвинула шторы. Гостиная при дневном свете казалась совершенно безопасной. Вероника хлопотала у плитки, параллельно запуская кофемашину. Она слышала, как Егор спустился и протопал в ванную.

Через десять минут завтрак был готов. Вероника постелила на столик свежую салфетку, расставила отмытые до блеска тарелки, чашки с кофе. Разложила яичницу, посыпав ее сверху мелко нарезанным зеленым лучком.

– Ура! Еда! – Егор вышел из ванной и уселся за стол. Втянул носом аромат, шедший от тарелок, и мечтательно закатил глаза. – Как я люблю субботнее утро, если б кто знал. Не надо никуда спешить, можно вот так сидеть, есть горячий завтрак, приготовленный любимой женушкой, пить кофе…

Вероника посмотрела на него с сочувствием и пониманием. Егор всегда вставал ни свет ни заря, когда она еще сладко спала. Он никогда не будил ее, сам делал себе кофе и уезжал в сервис. Завтракал он на работе, в маленьком кафетерии напротив ангаров. Поэтому выходные для него святое, а с ними и традиционный домашний завтрак.

– Кушай, Егорушка, яишенка хорошая получилась, на этой плитке даже лучше выходит, чем на газовой. – Вероника, довольная, смотрела, как он поглощает еду. Самой ей почему-то есть не хотелось. Она вяло прихлебывала кофе и, по обыкновению, любовалась мужем.

– Что это? – Егор вдруг перестал есть, взгляд его скользнул по полу.

– Где? Ты о чем?

– Да вот. – Он нагнулся и поднял с ламината длинный седой волос. – Откуда это у нас?

– Понятия не имею. – Вероника посмотрела на находку с недоумением, потом хлопнула себя по лбу. – Это же Ульянин! Она сидела здесь, чай пила. У нее волосы длинные и седые.

– Слава богу. – Егор улыбнулся. – А то я уж подумал… – Он не договорил и принялся молча жевать яичницу.

Вероника судорожно глотнула из чашки, горячий кофе обжег ей небо.

– Ты подумал, что здесь был оборотень??

– Тихо, тихо, солнышко. – Егор погладил ее по плечу. – Ну я же просто пошутил. Что, уж и пошутить нельзя?

– Глупые шутки, – сухо произнесла Вероника. Сердце ее гулко билось.

– Ну хорошо, я не буду больше. – Егор виновато взглянул на нее. – Прости, пожалуйся. Я не нарочно. Виноват.

– Ладно. – Она потрепала его по волосам. – Дай сюда эту гадость, я выкину. – Она отнесла волос в мусорное ведро. – Кстати, ты обещал пройтись по деревне и разузнать про бомжа.

– Я и не отказываюсь. Сейчас доем, оденусь и схожу. Ты пойдешь со мной?

Вероника глянула в окно – даже через стекло ощущался сильный мороз. Все белым-бело, за ночь намело еще больше снега, деревья стоят припорошенные, и птиц не видать – замерзли, бедные, не до еды им.

– Пожалуй, останусь дома, – неуверенно проговорила Вероника. – Делами займусь. Да и обед на этой плитке приготовить – процесс небыстрый.

– Ну, как хочешь, – согласился Егор, поднялся из-за стола и собрал тарелки. – Спасибо, завтрак супер!

– На здоровье. – Вероника чмокнула его в висок. – Только ты недолго, а то замерзнешь. Вернешься – пообедаем. А потом, может, сходим на полчасика прогуляться вместе.

– Договорились. – Он пошел одеваться.

Вероника в задумчивости мыла посуду и вытирала со стола крошки. Сверху послышались шаги.

– Смотри, как я экипировался. – Егор стоял перед ней в толстом свитере двойной вязки – Вероника связала его на прошлый Новый год. – Как сидит?

– Отлично. – Она показала ему большой палец. – Шапку тоже надень. Ушанку, а не шерстяную.

– Ну разумеется. – Егор поцеловал ее и пошел в прихожую. – Пока, солнышко, не скучай!

Хлопнула дверь. Вероника поставила на сушку последнюю тарелку и выключила воду. Аккуратно положила губку на край раковины. Постояла минуту в нерешительности. Потом медленно подошла к помойному ведру и открыла крышку. Волос лежал, приклеенный к баночке из-под йогурта. Вероника присела на корточки и принялась разглядывать его. Толстый, вьющийся, похожий на распрямленную пружинку. У Ульяны совсем другие волосы, тоненькие и прямые. Нет, этот волос явно не со старухиной головы.

Вероника снова почувствовала, как ее охватывает ужас. Тело с ног до головы покрылось мурашками. Значит, он был здесь! Оборотень проник в дом! Это он испортил плиту, наколдовал что-то с газовой подводкой! Выходит, Ульяна права – в Плацкинине обитает нечистая сила, живет в лесу и приходит к людям когда соизволит!

Вероника дрожащими руками захлопнула крышку и затравленно оглянулась. Ей, как и вчера вечером, почудилось, что дом полон привидений. Целая симфония шумов, скрипов, тихих вздохов и стонов, безжалостно атаковала ее слух. Вероника вскочила, подлетела к тумбе, где стоял музыкальный центр, со всей силы ткнула клавишу. Послышалась веселая музыка. «Может, батюшку пригласить?» – мелькнуло у нее в голове. Она слышала, что некоторые дома и квартиры имеют плохую ауру и новые хозяева приглашают священника, чтобы тот снял с помещения порчу и окропил святой водой. «Так и надо сделать, – решила Вероника. – Завтра же пойду в нестеровскую церковь и поговорю с батюшкой». Она набрала Егора.

– Да, солнышко! Я в магазине. – В трубке слышался отдаленный женский смех. – Как ты? Не соскучилась?

Вероника подумала, что глупо говорить ему про волос. Особенно сейчас, когда он далеко от нее.

– Я нормально.

– Я гляжу, ты веселишься, музыку включила.

– Да, решила немного развеяться, пока хозяйством занимаюсь. А как твои успехи?

– Ну, пока что я купил бутылку местной наливки. Говорят, отличная, ее делают здесь, неподалеку, на областном заводе. Будет чем встретить субботний вечер. – Егор весело рассмеялся.

– Наливка – это здорово. – Вероника невольно понизила голос. – А что… что с бомжом? Ты спрашивал?

– Да, тут сегодня много народу по случаю выходных. Человек пять.

– Что они говорят?

– Никто не видел его. Говорят, какой-то бомж живет в соседнем селе, километра за три отсюда. Вроде бы дом его сгорел, а он спился постепенно, спятил и скитается по округе. Но мне кажется, это что-то вроде местной легенды. Как про собаку Баскервилей. Может, это он к тебе приходил?

Несмотря на то что тон Егора был откровенно насмешливый, Вероника почувствовала невероятное облегчение.

– Наверное, так и есть! Возможно, ему в каждом доме чудится его сгоревшее жилье.

– Возможно. Во всяком случае, я уверен, что он ни капли не опасен. Просто несчастный сумасшедший. Солнышко, может, взять еще одну бутылку?

– Возьми, – рассеянно согласилась Вероника. – Ты долго еще? Я скоро займусь обедом.

– Не торопись. Людочка угостила меня чудесными пирожками с капустой.

– Людочка? Это продавщица?

– Она самая. А еще здесь Василий, отличный мужик. Мы подружились, он зовет меня в гости. Ненадолго, на полчасика. Можно, а, солнышко?

Егор никогда не питал особенного пристрастия к выпивке, поэтому Вероника не волновалась, что Василий споит ее мужа. Однако ей стало неприятно: Егор, кажется, неплохо проводит время в ее отсутствие, флиртует с Людмилой, ходит по гостям. Она с трудом подавила недовольство и произнесла, стараясь говорить как можно мягче:

– Можно, милый. Но постарайся не задерживаться. Я скучаю.

– Я тоже скучаю по тебе, котенок, – нежно проворковал Егор. – Скоро буду.

Он отключился. Вероника протерла столешницу и села на диванчик в углу. Из динамика продолжала греметь музыка. На мгновение ей показалось, что некто невидимый склонился перед ней в полушутливом-полуиздевательском поклоне, приглашая на танец. Она зажмурилась, затем протерла глаза. Решительно вскочила и пошла наверх.

Следующая пара часов прошла в борьбе с самой собой и своими страхами. Вероника честно пыталась поработать, дострочила занавески, разобрала несколько коробок с вещами, привезенными из Москвы. Поставила варить обед. Все это время ее не покидало ощущение, что рядом кто-то есть. Она решила не обращать на это внимания – ведь совершенно ясно, что происходящее – обычный психоз. Ульяна права: в ее возрасте давно пора нянчить детишек, иначе гормоны атакуют голову. Отсюда и всякие бредовые страхи, и нереальные фантазии.

Егор вернулся лишь к четырем, когда обед уже успел остыть. Пришел он не один, а с Василием. Оба были веселые, краснолицые и шумные. Василий долго топал в прихожей, стряхивая с ботинок налипший снег.

– А вот и моя женушка. – Егор провел его в гостиную и кивнул на Веронику.

– Да мы уже знакомы, – басом пророкотал Василий. – Она аккурат около моего дома удумала в сугроб свалиться. Насилу вытащил. – Он уставился на нее из-под курчавых нависших бровей. – Без одежки-то вы симпатичнее будете. Прямо как актриса. Знаменитая такая, волос короткий, как у вас, только светлый. Вечно всяких развратниц играет.

– Шэрон Стоун, – машинально подсказала Вероника. Ей часто говорили, что она похожа на героиню «Основного инстинкта», только масть другая.

– Вот-вот, Шаром, – обрадовался Василий, оглядывая гостиную. – А ништяк вы тут все устроили. У Кольки всякого хламу было полно, а теперь простор. Красота. – Он втянул носом запах борща и сглотнул. – А пахнет-то как! Что ж, хозяйка, кормить-то будешь?

– Конечно, будет, что за вопрос. Ты присаживайся, чувствуй себя как дома. – Егор сделал пригласительный жест.

«Уже на «ты», – почему-то с неприязнью отметила Вероника, – а ведь мужик сильно старше, лет на пятнадцать». Она принялась разливать борщ, искоса наблюдая, как Василий устраивает свое громоздкое туловище за маленьким столиком. Через пять минут стало тихо, был слышен лишь звук жующих челюстей да тихий звон рюмок с коньяком, принесенным Василием. Он прикончил борщ, откинулся на спинку стула, блаженно вытянул длинные ноги и икнул.

– Эх, красота.

– Ника у меня чудо-хозяйка, – похвастался Егор. Его тоже разморило, на щеках играл румянец, глаза заволокло туманом. – Солнышко, а на второе что?

– Индейка с черносливом.

– С черносливом? – удивился Василий. – Никогда такого не едал. Это что-то заморское, видать.

– Попробуйте. – Вероника сдержанно улыбнулась.

– Попробуем. – Василий налил стопку и залпом осушил ее. Он был уже прилично пьян. Индейка пошла на ура, как и тушенный в сметане картофель. Василий совсем захмелел, лег на плечо к Егору.

– Хорошие вы ребятки, – растягивая слова, бормотал он. – Будем, как говорится, дружить домами. Баба моя, Катька, тоже дружить будет. Она нормальная баба, готовить только не умеет так, как твоя, Егорка. Ну ничего, что-нибудь сварганит, выпьем по рюмашке-другой, как не выпить с гостями-то? А Колька Снегирев тот еще жук, какие деньжищи с вас сгреб! – Василий пьяно подмигнул Веронике. – Мне Егорка все рассказал. Не стоит этот дом таких миллионов, вот ей-богу.

– Вы хорошо знали Снегирева? – неожиданно для себя спросила Вероника.

– Ну как хорошо? Я ведь не здешний, не плацкининский. Мы с Катькой семь лет назад сюда приехали. Снегирев здесь самый крутой был. Дом лучше всех, машина. Жена-красавица. Он меня лет на десять старше. Артист.

– Почему артист? – удивилась Вероника.

– Да потому. В театре работал. И супруга его тоже, прима была. В областном театре, здесь, в райцентре. Жаль ее, такая молодая, красивая. Заболела и умерла в одночасье. Уж Колька куда только ни возил ее, и к докторам, и к целителям – все без толку.

– А дом до Снегирева кому принадлежал?

– Я почем знаю? Колька его купил сто лет назад. Это только бабки местные знали, кто его строил. А они все померли, кроме Ульяны. Вы в подвал-то заглядывали?

– В подвал? – Егор покачал головой. – Нет, пока не заглядывали. Не успели еще.

– А зря. У Кольки в подвале чего только нет. Инструментов слесарных куча, я б у вас сторговал себе чуть-чуть. Он из-за границы привозил, отличные инструменты. Зачем они ему – ума не приложу, он отродясь ничего руками не делал. Небось так и валяются без дела. Ну что еще? Гобелены они коллекционировали. Тоже наверняка остались. Так что я бы на вашем месте первым делом туда наведался бы.

– Интересно. – Егор вытер разгоряченное лицо.

Веронике тоже стало любопытно. Она и не подозревала, что в подвале скрыто столько сокровищ. Особенно гобелены! Вот бы вытащить их, привести в порядок и развесить на стенах в гостиной.

– Мы обязательно туда спустимся, – сказала она Василию, – прямо завтра.

Они еще посидели вместе, попили чай, гость немного протрезвел.

– Ладно, пойду я. – Он нехотя встал. – А то Катюха меня убьет. А насчет гостей заметано – теперь вы к нам. – Василий, покачиваясь, побрел в прихожую.

Егор пошел провожать его. Вероника собрала со стола посуду, поставила кастрюлю с борщом в холодильник.

Вернулся Егор. Вид у него был усталый и раскисший.

– Да, пьют они здесь как следует. – Он плюхнулся на диван. – Прости, солнышко, что не помогаю. Голова кругом.

– Еще бы. – Вероника добродушно усмехнулась. – Сколько вы коньяка уговорили? Бутылку? Или больше?

– Полторы.

– Наливка не пригодилась.

– Почему не пригодилась? Завтра выпьем. Вдвоем. Отметим проникновение в подвал. – Егор засмеялся своей шутке.

– Иди ложись. Я посуду помою и приду. Посмотрим фильм какой-нибудь.

– Да, пожалуй, приму горизонталь. А то мутит что-то. – Егор с трудом поднялся и нетвердой походкой пошел наверх.

Вероника машинально мыла посуду, раздумывая над тем, что рассказал Василий про Снегирева. По ее мнению, тот меньше всего был похож на актера – скорее на успешного предпринимателя. Суховатое, невыразительное, хотя и с правильными чертами лицо, жесткий взгляд. Неужели он играл на сцене? Или играет и по сей день? Интересно, как выглядела его супруга? Нигде в доме не осталось ни одного ее портрета, ни одной фотографии. Вероника даже не знала, как ее звали: Снегирев ни разу в разговоре не упомянул ее имя, только «моя жена».

Размышляя обо всем этом, она не заметила, как домыла посуду, вытерла стол и даже протерла шваброй пол. Сверху слышался приглушенный звук телевизора. День прошел, а они с Егором почти не побыли вместе. И так редко видятся, только по вечерам, когда он приходит измотанный работой и дорогой. Вероника твердо решила, что завтра они проведут время только вдвоем. Пойдут гулять, разведают, есть ли тут неподалеку каток, например. Если чуток потеплеет, можно будет покататься на коньках.

Она поднялась по лестнице. Егор спал, уткнувшись носом в подушку и тихо посапывая, а на экране шел какой-то детектив. Вероника улыбнулась и принялась раздеваться.