Текст книги "Прости за все"

– Точно.

– Ну тогда беги. Завтра в то же время я буду тебя ждать здесь. Пока.

– Пока. – Она распахнула дверку. В лицо ей дохнул ледяной ветер.

Под ногами хрустко поскрипывал снег. «Форд» мигнул огнями и утонул во мгле.

Вера с трудом доковыляла до крыльца. Ей казалось, что ее оглушили. Она не понимала, что произошло. Что это – наивысшее счастье, свалившееся нежданно-негаданно или великая беда, от которой нет спасенья? Ей смутно вспомнилась Москва, Митя. Ведь она должна будет вернуться туда, вернуться к нему, жить с ним, спать в одной постели. Как такое возможно после всего, что сейчас было?

«Потом, потом, – вертелось у нее в мозгу. – Все потом».

Она заметила, что дрожит, зубы ее выбивали дробь. Заверещал мобильник. Вера окоченевшими пальцами выхватила трубку.

– Да!

– Вера, это Динара. Я в пяти минутах от вас. Зайдите в помещение.

– Мне не холодно.

– Зайдите. Замерзнете!

Телефон замолчал. Вера толкнула дверь, та поддалась с трудом. Она зашла в темный предбанник. Нос и щеки онемели, и Вера принялась растирать их. Вскоре с улицы донесся сигнал автомобиля. «Динара», – подумала Вера. Она продолжала стоять, приложив к лицу ладони.

Снаружи послышались шаги. Дверь распахнулась.

– Вот и я. – Нос и подбородок Динары были обмотаны шарфом. – Скорее, идемте. – Она взяла Веру под руку и почти что потащила за собой.

У крыльца стоял «жигуленок» пятой модели.

– Ну и намело! – Динара включила зажигание. – Если так будет всю ночь, завтра утром не проедешь. Гузель нас ждет с чаем, она треугольников напекла. Вы где пропадали-то? Все в кремле? – Она говорила коротко, отрывистыми фразами, сильно упирая на «о».

– Да, там, и не только, – уклончиво ответила Вера.

Динара искоса глянула на нее, но ничего больше не сказала. Жигуленок взревел и тронулся с места.

11

– Ну, слава Богу, наконец-то! – Гузель смотрела на обсыпанных с ног до головы снегом девушек. – Однако, и гулена вы, Верочка. Понравился город?

– Понравился. – Вера потопала ногами и вошла в чистенькую прихожую.

Динара позади нее стояла неподвижно и молча.

– Динарка, а ты что же? – спросила ее Гузель. – Оставайся у нас, чай будем пить.

– Нет, я поеду. У меня дел много.

Гузель покачала головой.

– Знаем мы твои дела. Опять всю ночь за компьютером просидишь. Пожалела бы себя, одни глаза остались.

Динара упрямо дернула плечом.

– Что ты с ней будешь делать, – пожаловалась Вере Гузель Кабировна. – Смотри хоть, осторожно в дороге. На дворе такая круговерть, дальше полуметра от себя ничего не видать. Въехать в кого-нибудь – раз плюнуть.

– Типун вам на язык, – сухо проговорила Динара. – Ладно, я пойду. Спокойной ночи.

Она побежала вниз по лестнице. Вера принялась снимать пальто. Только сейчас она вспомнила о том, что хотела позвонить Кобзе. Самое время, пока он спать не лег.

– Дайте, пожалуйста, телефон, – попросила Вера Гузель.

Та принесла ей трубку.

– Вы идите к себе, вам там будет удобней. А как поговорите, приходите на кухню, ужинать.

Вера кивнула и ушла в свою комнату. Голова у нее слегка кружилась, тело было невесомым и легким, казалось, подпрыгни она и тут же взлетит. Вера набрала столичный код и номер начальника. Раздались долгие гудки. Трубку никто не брал. «Неужели спит?» – не поверила Вера. Она глянула на часы – половина одиннадцатого. Рановато даже для такого ярого блюстителя режима как Кобзя. Вера сделала еще пару попыток, и все без результата. «Ладно, позвоню завтра», – решила она. Ее мучила жажда, хотелось обещанного Динарой чаю. Она переоделась в домашнее и выглянула в кухню.

Гузель и ее муж сидели за столом и мирно беседовали. На холодильнике в углу дремал пушистый кот, которого утром Вера не заметила.

– Как его зовут? – поинтересовалась она.

– Батыр. – Гузель пододвинула Вере табурет. – Садитесь, мы вас заждались. Дозвонились в Москву?

– Нет, к сожалению. Дома никого нет. Попробую завтра.

– Что ж, завтра, так завтра, – согласилась Гузель.

Она налила Вере чаю, положила на тарелку пирогов и горячей картошки с растопленным сливочным маслом. Вера ела и впервые за долгие годы испытывала огромное наслаждение от еды. Она по-волчьи проголодалась, несмотря на ужин в ресторане. Гузель смотрела на нее пристально и внимательно, слегка наклонив голову.

– Вы в Москве с мужем живете?

Вера едва не поперхнулась.

– С мужем.

– А дети есть?

– Нет, детей нет.

Гузель понимающе кивнула и проговорила со вздохом.

– Вот и у нас тоже нет. Бог не дал. Одни мы с Камилем, только и радости, что Батырчик. Да, моя умница, да, солнышко? – обратилась она к коту.

Тот, услышав ласковый тон, приоткрыл глаза, потянулся передними лапами и громко замурлыкал.

Еще сегодня утром слова Гузель причинили бы Вере боль, но сейчас к своему удивлению, она ничего не почувствовала. От еды и горячего чая ее разморило, глаза слипались.

– Да она спит на ходу, – засмеялся Камиль. – Сейчас со стула упадет.

Вере стало стыдно. Она попыталась сделать над собой усилие и стряхнуть дрему, однако у нее ничего не вышло.

– Шутка ли, – сочувственно произнесла Гузель. – Утром рано с поезда на работу, потом столько часов по морозу болтаться. Заснешь тут. Вы не стесняйтесь, Верочка, мы еще почаевничаем, в другой раз. А сейчас ложитесь. Завтра в семь вставать.

Вера поблагодарила хозяев и ушла к себе. Разобрала постель, потушила свет и улеглась. Но только она закрыла глаза, как сон ветром сдуло. Вновь и вновь она переживала то, что происходило два часа назад. Ей казалось, Рустам рядом, она ощущала на своем теле его горячие руки, чувствовала запах его одеколона. Вера ворочалась на постели, переворачивалась с боку на бок, обнимала подушку, утыкалась в нее лицом. «Люблю тебя, люблю тебя, я люблю тебя…» Она шептала эту фразу десятки раз и сама понимала ее бессмысленность и глупость. Как она может любить его – совершенно чужого, незнакомого человека, у которого есть семья, жена, дети, который имел ее сегодня, как имеют потаскуху – в гостиничном номере, на казенной постели. Кто она для него – одна из многих, лица которых он давно забыл, да и не старался запомнить. И все-таки, несмотря на это – он дал ей счастье, настоящее счастье, а не то, что она привыкла им считать, живя с Митей.

Вера облизала сухие, потрескавшиеся губы, укрылась с головой одеялом и попыталась представить, каким будет ее завтра. Завтра он приедет за ней. Увезет с собой. И тогда, может быть, она спросит его… Нет, не спросит. Зачем спрашивать, если ответ и так ясен? Она просто забудет обо всем, будет ловить мгновения, пока они рядом – эти мгновения для нее больше, чем вся жизнь, чем ее прошлое и будущее.

12

Назавтра Вера, наконец, дозвонилась Кобзе. Тот был очень доволен полученной информацией и велел обязательно ознакомиться со всеми проектами кафедры. Динара отвела Веру в бухгалтерию и показала образцы договоров, с которых надлежало снять копии и срочно отправить в столицу. Потом они до обеда сидели в лаборатории, а после обеда Динара вдруг предложила почитать ее кандидатскую. Вере было интересно, да и приятно, что строптивая и гордая Динара настолько прониклась к ней, однако, она боялась пропустить Рустама. Пришлось выдумывать несуществующую головную боль, причем Вера ясно видела, что Динара поверила ей не до конца.

Но ей уже было все равно. Точно в четыре она стояла на крыльце института, напряженно вглядываясь в заснеженную даль. «Форда» все не было, и Веру охватили тягостные предчувствия. Значит, Рустам забыл о ней. Попользовался один раз и выбросил на помойку, как ненужную вещь. Что ж, поделом ей, дуре, сама виновата. Разве нормальная, уважающая себя женщина, позволит такое поведение?

Пока она раздумывала, как быть, возвращаться к Динаре или ехать домой, зазвонил мобильный. Вера вздрогнула и выхватила телефон из сумочки.

– Да, слушаю!

– Вера? – Это был голос Рустама. Она не могла спутать его ни с чьим другим, ни при каких обстоятельствах.

– Да, я. – Сердце моментально принялось отбивать удары, точно молот по наковальне. Ну да, ведь она сама дала ему номер, вчера в ресторане!

– Ты уже освободилась? – спросил Рустам.

– Да, – повторила Вера в третий раз, как заведенная.

– Ждешь меня?

– Жду.

– Я сейчас буду. Минут через пятнадцать. Не удалось вырваться с совещания. Ты прости, не обижайся.

– Я не обижаюсь.

В трубке стало пусто. Вера спустилась с крыльца и побрела куда-то в сторону, наугад, по узкой и безлюдной улице. Все лучше, чем стоять на виду у всех и ждать, пока ее застукает Динара или Гузель с Рубином.

Она дошла до ближайшего гастронома, зашла вовнутрь и с преувеличенным вниманием оглядела прилавки. Пожилая продавщица покосилась на нее с недоумением.

– Будете брать что-нибудь?

Вере стало неловко, она купила пару шоколадок и какое-то интересное печенье, явно местного производства. «Отнесу Гузель к чаю», – решила она и посмотрела на часы. Прошло только десять минут. Возвращаться назад и мерзнуть на крыльце Вере не хотелось. Что-то подсказывало ей, что Рустам опоздает больше, чем на пятнадцать минут – слишком виноватым был у него голос. Видно совсем недавно выехал с работы.

Она еще побродила по магазину и затем вышла на улицу. В конце нее у поворота ярко светили автомобильные фары. Приехал!

Ноги сами перешли на бег. Вере снова казалось, что ее несет над землей, над белым, утоптанным тротуаром, а за спиной трепещут, полощутся по ветру крылья.

Рустам вышел из машины и смотрел, как она бежит.

– Тихо, тихо, кызым, упадешь. Здесь скользко. – Он подхватил ее под локоть, привлек к себе и поцеловал в щеку.

В морозном воздухе на Веру пахнуло знакомым ароматом, голова закружилась, ноги ослабли.

– Да ты совсем замерзла, – сочувственно произнес Рустам. – Прости, что заставил ждать. Давай в машину скорее.

Он почти отнес ее к автомобилю, заботливо усадил на переднее сидение, затем достал из кармана куртки маленькую плоскую фляжку и отвинтил крышечку.

– На, глотни, сразу согреешься.

– Это что, коньяк?

Рустам кивнул и улыбнулся.

– Он самый. В небольших количествах лучшее лекарство практически от всех болезней.

– Я не буду. – Вера замотала головой. – Я и не замерзла вовсе.

– Ну да, не замерзла. – Рустам оглядел ее с недоверием. – Вон, губы совсем синие. На улице минус семнадцать.

– Да я в магазине была все это время.

– Что купила? – засмеялся Рустам.

– Вот. – Она протянула ему шоколадку.

– Нет, я сладкое не ем. Только то, что жена сама печет.

Опять жена. Вера нахохлилась, словно воробей, замолчала. Рустам заметил это, усмехнулся, но ничего не сказал. Повернул стартер, глухо зарокотал мотор.

Форд медленно ехал по белым улицам, на которых один за другим зажигались фонари.

– Скоро совсем стемнеет, – проговорил Рустам, искоса глядя на Веру.

– Куда мы едем? – тихо спросила та. – Снова в гостиницу?

– А ты хотела куда-то еще? – ответил он вопросом на вопрос.

Она неопределенно пожала плечами. Ей нечего было сказать, да и не хотелось говорить. Все ее существо охватило сладкое, дремотное оцепенение. В ней, казалось, остановились все жизненные процессы, как у спящей волшебным сном царевны, и осталось лишь ожидание чуда, когда поцелуй принца возродит ее к бытию.

– Вера-кызым, – то ли пропел, то ли протянул Рустам и обернувшись к ней, хитро подмигнул черным глазом.

Она заметила, что лицо его, несмотря на шутливый тон, было серьезным и даже напряженным. Сильные пальцы лежали на руле, сжимали его крепко, слишком крепко, словно хотели сломать на мелкие кусочки. Ее оцепенение начало рассеиваться, как рассеивается под первыми лучами солнца утренний туман…

Все было так, как в прошлый раз. Нет, не так, лучше, во много крат лучше. Вера думала, что о таком она никогда не могла и мечтать, ей просто в голову не приходило, что можно ощущать себя настолько счастливой рядом с мужчиной. Что эти ощущения способны затмить собою все прочее, обесценить его до минимума, показать ничтожность существования, лишенного истинной, сильной и безоглядной страсти. Ей казалось, нет, она была почти уверена, что Рустам в эти мгновения испытывает то же самое, что и она. Его жесты и прикосновения были наполнены нежностью, столь искренней, что у Веры на глаза наворачивались слезы.

– Сколько ты еще пробудешь здесь, в Казани? – спросил он ее, перед тем как покинуть номер.

– Точно не знаю. Но думаю, дня два, а то и три.

Он вздохнул и поглядел в сторону.

– Завтра у меня не получится вырваться. Дела. А вечером у дочки день рождения.

– А послезавтра?

– Может быть.

– Рустам! – Ее голос дрогнул.

– Что, милая?

– Я хотела… нет, ничего.

Он обнял ее, как ребенка.

– Мы обязательно увидимся перед твоим отъездом. Я обещаю тебе.

Она кивнула, стараясь не разреветься в голос.

В ресторан ехать не было времени, Рустам привез Веру прямо к ее дому, поцеловал на прощанье, сказав, что позвонит, как только сможет.

Лишь только Вера зашла в квартиру, зазвонил межгород.

«Кобзя!» – решила она и схватила трубку.

– Петр Петрович!

– Вера, это я, Митя.

Она застыла с трубкой в руке.

Митя. Господи, она не позвонила ему ни разу, как приехала. И как с ним теперь разговаривать?

– Да, Митенька, здравствуй. У меня все хорошо. Как ты?

– Я нормально. Только волнуюсь – от тебя никаких вестей. Звоню на мобильный, он не отвечает.

– Как не отвечает? – Вера суетливо порывшись в сумочке, выхватила оттуда сотовый – на табло значились три неотвеченных вызова. Значит, они с Рустамом не слышали сигнала.

– Митя, я выключила звук. Тут было заседание кафедры, а после банкет. Ты прости… – Она чувствовала, как краснеет лицо от мочек ушей до самого лба. Воровато оглянулась по сторонам – нет ли где поблизости Гузель или ее мужа. Слава Богу, те были на кухне.

– Как твои успехи? – ровным голосом спросил Митя.

– Замечательно. Вернусь домой, расскажу.

– А когда ты вернешься?

– Думаю, через пару дней. Нужно кое-что уладить. А у тебя как дела?

– Неплохо. Закончил рецензию, не сегодня завтра сдам статью. Ладно, не буду тебя отвлекать, ты, наверное, занята.

– Нет, что ты, я очень рада тебя слышать, – фальшиво радостно произнесла Вера.

– Ты позвони хоть послезавтра. Сообщи, когда тебя ждать. Да, забыл сказать, Маринка приходила. Она устроилась на новую работу.

– Маринка? Молодец, передавай ей привет.

– Пока. – В ухо ударили короткие гудки.

– Верочка! – раздался из кухни голос Гузель. – Чай пить!

«Как они достали со своим чаем!» – раздраженно подумала Вера. Ей хотелось разбить телефон об пол. Митя, Маринка, завкафедрой и ее муж – все они казались Вере сейчас такими чужими, ненужными, мешающими самому главному.

Однако, делать было нечего, и она пошла пить чай с надоевшими уже пирогами и плюшками.

Ночью она не выдержала и послала Рустаму сообщение: «Я тебя люблю!» Он не ответил. Она проплакала часа полтора, а потом заснула тяжелым, тревожным сном.

13

На следующий день все договора были готовы. Динара съездила на вокзал и взяла Вере билет на завтрашний «Татарстан». Рустам не звонил. Вера пребывала в состоянии, близком к трансу. Это заметили все, даже остряк и балагур Рубин. Динара, та и вовсе буравила Веру взором следователя. Вера не выдержала и, оставшись с ней один на один, спросила:

– Что ты на меня так смотришь?

– Как смотрю? – Динара нарочито безразлично пожала костлявыми плечиками.

– Будто у меня рога на голове растут.

Динара усмехнулась.

– Рога-то может и растут, да только не у тебя.

Вера похолодела от ужаса.

– Что ты имеешь в виду?

– Учти, я все видела, – шепотом проговорила Динара.

– Все??

– Да, все. Как за тобой приезжала машина, как ты в нее садилась.

– А тебя не учили в детстве, что подглядывать нехорошо? – язвительно спросила Вера. Поняв, что терять уже нечего, она вдруг почувствовала себя гораздо увереннее и даже наглее.

– Наоборот! – жестко произнесла Динара. – В детдоме за нами только и делали, что подглядывали. Это тебя папа с мамой обучали хорошим манерам, а я попроще буду.

– Прости, – сказала Вера мягче. – Я забыла, где ты росла. Но все равно, ты поступила нехорошо. Некрасиво.

– Я же не нарочно, – ничуть не смутившись, возразила Динара. – Выглянула в окно, а там ты. Дефилируешь по направлению к иномарке. Классный кадр, где ты его успела отхватить?

– В поезде, – вздохнула Вера. – Мы ехали в одном купе.

– Он наш, казанский?

Вера кивнула.

– А дома, значит, муж. – Динара осуждающе покачала головой. – Ты что, ему часто изменяешь?

– Нет. В первый раз.

– Ха! – Динара недоверчиво хмыкнула.

– Правда, в первый, – жалобно произнесла Вера и в который раз за сегодняшний день достала мобильник. Экран был пуст.

– Что, поматросил да и бросил? – злорадно поинтересовалась Динара.

– Тебе-то что? – в сердцах проговорила Вера. – Приятно, что человеку плохо?

Она чувствовала, что еще минута, и разрыдается.

– Да нет, я ничего такого не хотела, – чуть мягче сказала Динара. – Просто глупо все это. Смешно. Из-за мужиков убиваться – последнее дело.

– А что не последнее?

– Работа. Она главнее всего. Она не предаст! – Узкие глаза Динары сверкнули, губы сжались в ниточку.

Вере стало ясно, что за плечами у той не один несчастный роман. Конечно, кому нужна такая «красавица»! Вот девчонка и убедила себя, что любовь никому не нужна, и живет с этим убеждением, с головой уйдя в научную деятельность и став адъютантом Гузель. А сама-то Гузель, кстати, вовсе не святая, у нее явные шуры-муры с толстяком Рубинчиком – тот смотрит на нее своими масляными глазками, а она млеет от удовольствия.

– Ну, и что ты теперь будешь делать? – полюбопытствовала Динара. – Не звонит?

– Не звонит, – грустно подтвердила Вера.

– Так сама позвони, – с неожиданной решимостью посоветовала Динара.

– Не могу. Ему нельзя звонить, он очень занят.

– Женат, – тут же догадалась Динара. – Охота тебе была связываться с женатиками.

– Как уж получилось. – Вера чувствовала одновременно стыд и облегчение. Слава Богу, нашлось с кем поделиться своей болью, и хоть поддержка от Динары невеликая а все-таки выговоренные страдания не так рвут душу на части.

– Хочешь, съездим куда-нибудь, развеемся, – вдруг предложила Динара. – Чего сидеть и киснуть? Поехали в кабак.

– У тебя же работа.

– Сделаю перерыв. – Динара засмеялась. – Я на пять лет вперед переработала, три года практически без выходных пашу.

– Ну, поедем, – неуверенно согласилась Вера.

Они влезли в Динарин старенький автомобильчик и поехали куда-то на окраину. Под кабаком Динара имела в виду скромную пиццерию, где помимо нескольких видов пицц подавали салаты, чай с десертами и спиртное.

Девушки заказали одну пиццу на двоих, по стакану чая с пирожным и по мятному коктейлю. Коктейль рекомендовала Динара, оказавшаяся завсегдатаем этого заведения. За соседним столиком расположилась компания молодых парней. Они сразу же принялись подмигивать Вере и Динаре, отпускать похабные комплименты и звать к себе.

– Не обращай внимания, – велела Динара. – У нас нельзя знакомиться в кафе. Опасно.

– Почему? – удивилась Вера.

– Потому, – отрезала Динара. – Здесь тебе не Москва. Выйдешь на улицу, тебя живехонько зацапают.

– Да черт с ними. – Вера махнула рукой. – Давай лучше поболтаем о чем-нибудь. Время быстрей пройдет.

– Давай, – согласилась Динара.

Вера думала, что она тут же заговорит о диссертации, но к ее удивлению, Динара принялась рассказывать о своем детстве. За сорок минут она поведала Вере столько ужасов, что та ахнула.

– Неужели в детдоме так кошмарно?

– Ты еще спрашиваешь! – Динару передернуло. – Попадись мне только под руку моя мамаша-шлюха, я б ее задушила и глазом не моргнула! Она, кошка такая, еще в роддоме от меня отказ написала.

– А отец? – осторожно спросила Вера.

– Отец! Кто его знает, кто он, мой отец? – Динара закусила губу, подбородок у нее дрожал.

– Ну, не переживай так, – попыталась утешить ее Вера. – В конце концов, ты уже взрослая и вон какая талантливая. Другие из благополучных семей, а ничего из себя не представляют, а ты уже кандидат наук.

– Знаешь, иногда так одиноко, хоть волком вой, – доверительно произнесла Динара. – Сидишь одна в квартире, смотришь на монитор и думаешь – хоть бы одна живая душа меня любила, мною интересовалась.

Вера ласково погладила девушку по плечу.

– Разве никто тебя не любит? А Гузель?

– Ну разве что Гузель. – Динара вздохнула.

Они еще посидели, взяли еще по коктейлю, обсудили Динарину жизнь с начала и до конца. Вера украдкой посматривала на часы. Было уже восемь. Рустам не звонил. Очевидно, по случаю дня рожденья дочки дома у него были гости.

«А вдруг он больше вообще не позвонит?» – в отчаянии подумала Вера. На смски он не отвечает, если позвоню сама, наверняка рассердится. Завтра я уеду, и мы никогда не увидимся.

«Вы все равно не увидитесь, – произнес внутри нее холодный, бесстрастный голос. – Ты для него только мимолетное увлечение, он забудет тебя через неделю, нет, раньше, гораздо раньше».

Не успел отвратительный голос договорить последние слова, запел телефон. Вера, стараясь не волноваться, нарочно не спеша поднесла трубку к уху.

– Это я, кызым, я. – Рустам говорил полушепотом, и от этого тон его казался каким-то особенным и возбужденным. – Ты еще меня не забыла?

– Забыла! – Еле сдерживаясь, чтобы от радости не вскочить из-за стола и не пуститься в пляс, проговорила Вера. – Конечно, забыла!

– Ну вот! – произнес Рустам игриво. – Все вы женщины такие. День не видели и уже все, поминай, как звали.

– А вы-то сами какие!.. – запальчиво начала Вера и осеклась, наткнувшись на взгляд Динары. Та смотрела на нее со смесью осуждения и зависти.

– Ладно, кызым, – уже серьезно сказал Рустам. – Сегодня встретиться не удастся. Как ты завтра?

– Завтра я уезжаю. Вечером. – Голос Веры предательски дрогнул.

– Ну, ну, кызым, – ласково проговорил Рустам. – До вечера уйма времени. Что-нибудь придумаем.

– Ты позвонишь мне?

– Обязательно позвоню. Я тебя целую, крепко-крепко.

– И я тебя.

В трубке стало тихо. Вера продолжала сжимать аппарат до боли в пальцах.

– Дура ты, Вер, – спокойно и буднично произнесла Динара. – Дура. Кто он тебе?

– Никто.

– А что ж ты себя не помнишь из-за него? Вон, аж в лице переменилась.

Вера безнадежно пожала плечами.

– Не знаю. Не знаю, Динар, что со мной. Наваждение какое-то. Стоит услышать его голос, и крышу сносит.

Динара понимающе покачала головой.

– Было у меня такое. И вспоминать неохота. Всю душу мне вымотал один гад, чтоб ему пусто было! Думала, любовь. А оказалось…тьфу! – Динарины черные глаза презрительно сузились. Вера подавленно молчала.

– Пойдешь к нему завтра? – помедлив, спросила Динара и сама же себе ответила. – Пойдешь, разумеется. Побежишь. А потом что? Слезы?

– Не знаю, что потом, – глухо проговорила Вера. – Мне главное, что сейчас.

– Ну, понятно. – Динара усмехнулась. – Ладно, давай расплачиваться, и пойдем. Я еще сегодня поработать хотела.