Текст книги "Тайна Табачной заимки"

Глава 13

Полгода назад

В прошлый раз о Табачной заимке как-то забылось. А потом Александрина пропала. Вернее, не совсем пропала, просто долго не приезжала к Виталию.

– Меня какое-то время не будет, – предупредила она парня. – С десятого сентября начинается отпуск. Поеду на море. Только оно помогает сбросить напряжение, накопившееся за рабочий год.

– Счастливо тебе отдохнуть, – тщательно скрывая печаль, пожелал Виталий. – Приезжай, когда вернёшься.

Молодой человек не выразил стремления поехать вместе с Александриной, проницательно почувствовав, что ей есть, с кем разделить счастливое время отдыха. Иначе она позвала бы его с собой. Или, по крайней мере, поинтересовалась бы временем отпуска самого Виталия.

Несмотря на то, что Александрина предупредила о долгом отсутствии, парень не предполагал, насколько трудно дастся ему разлука. Установив для самого себя срок в две недели, на которые, по его разумению, мог продлиться морской отдых, молодой человек принялся считать дни. Каждое утро он пробуждался с надеждой увидеть Александрину.

Она появилась два месяца спустя, в ноябре, с началом первых сильных заморозков. Увидев парня, не обратила внимания, насколько осунулось его лицо. Виталий сиял улыбкой, полной такой искренней радостью, что у неё невольно разлилось тепло по сердцу. Это не стало откликом влюблённой женщины, поскольку провела чудесное время с любимым человеком. Это была всего лишь ответная радость при виде близкого друга. И, совсем немножечко, довольство от осознания того, что её любят.

– Итак, что же это за таинственная Табачная заимка? – спросила Александрина во время прогулки по прозрачному лесу поздней осени.

– Пожалуй, это место окутано легендами больше, чем какое-либо другое. На краю леса, ближе к Фащёвке, находится бывшая усадьба князя Табачникова. Огромный парк с дорожками из красного кирпича, множеством лиственных деревьев.

– А само здание сохранилось? – живо поинтересовалась Александрина.

– Нет, от него остался только фундамент. Но дорожки целы и даже не особенно заросли травой. Если хочешь, можем прогуляться туда прямо сейчас. Только путь неблизкий.

– Движение – жизнь, – весело провозгласила молодая женщина. – Идём!

– Вообще-то, туда можно добраться в объезд через Фащёвку. Оставить машину в деревне, а оттуда уже пешком до усадьбы.

– Как насчёт мотоцикла? – лукаво прищурилась Александрина. – Какая там дорога? Случайно не песчаная?

– Там вполне приличный асфальт, – улыбнулся Виталий. – Просто на мотоцикле сейчас слишком холодно. Не хочу, чтобы ты простудилась.

– Тогда лучше пешком, – встряхнула волосами молодая женщина. – А как усадьба связана с Табачной заимкой?

– Это место сразу за парком или, если идти из Сосновки, перед парком.

– Тогда вперёд! – скомандовала Александрина. – Расскажи, почему её так назвали, – попросила она по дороге.

– Князь Табачников занимался разведением табака.

– Символично, – заметила молодая женщина. – И фамилия соответствует.

– Кстати, надо сказать, фамилия тоже может быть легендарной. Не исключено, что её присвоили из-за табачных плантаций.

– Как такое может быть? Неужели не осталось никаких сведений о княжеской семье?

– Все следы семейства потерялись ещё до революции, постепенно обрастая легендами. Хотя разведение табака было вполне реальным. И табачная фабрика в соседнем районе, куда свозилось сырьё, до сих пор функционирует.

– Предполагаю, что следы теряются именно в Табачной заимке?

– Именно там, – кивнул Виталий. – По легенде, старшая дочь князя, влюбившись, как говорится, в проезжего офицера, попыталась сбежать с ним. Чтобы запутать следы, они взяли путь через лес. По одной из версий, их затянуло в зыбучий песок посреди сосен. А по другой, князь настиг их. Пытаясь вернуть дочь домой, выстрелил в самозваного жениха. Девушка закрыла любимого собой, погибнув от пули отца. Насчёт офицера версии разные. По одной из них, его всё-таки прикончил князь. А по другой, тот застрелился сам, не пережив гибель возлюбленной.

– Что же стало с князем? Вероятно, после такого его ждала каторга или тюрьма?

– Ни то, ни другое. Следов девушки с возлюбленным так и не нашли, несмотря на то, что по следу пускали собак. Ни девушки, ни офицера, ни лошадей. Никого. Ни живых, ни погибших.

– Так, может, они всё-таки спаслись?

– Теперь точно не узнать. Князь вернулся из леса с убеждением, что беглецов затянуло в зыбучий песок. А может, сам пустил такой слух. Сразу после произошедшего семья князя снялась с места, уехав в неизвестном направлении. Самое удивительное, что о них нет сведений даже в церковной книге, куда записывали всех православных. Поэтому и фамилия Табачников считается легендарной, как и заимка.

– Надеюсь, – с оживлённым волнением произнесла Александрина, – Николай Иванович показал тебе опасные места с зыбучим песком?

– Нет там никаких зыбучих песков, – улыбнулся Виталий. – Мы не один раз прошли с отцом каждый сантиметр этой заимки.

– Эх, ну, что же ты, – рассмеялась Александрина, – не мог подольше подержать интригу. Надо было нагнетать страх вплоть до вступления на заимку. Да так, чтобы девушка шаг сделать боялась, – продолжала потешаться она. – А ты сразу раскрыл весь секрет.

– Я не собирался тебя пугать, – запросто ответил парень. – Достаточно того, что легенда прочно засела в головах у наших деревенских. До сих пор на этом участке боятся работать на очистке леса и заготовке древесины.

– И как же ты с этим справляешься? – удивилась молодая женщина.

– А вот это действительно неподвластно разуму. Если легенда о князе и зыбучих песках вызывает сомнение, то не поверить своим глазам довольно сложно. В этом квадрате лес как бы очищает себя сам. Такое ощущение, будто сосны замерли в своём росте почти столетие назад. Нет ни молодняка, ни поваленных деревьев, ни сухих. А древесины хватает и в других местах. Поэтому начальство предпочитает не трогать эту заимку. Вот такая тайна, которую лес, видимо, пока не готов нам открыть.

– Надо же! Волшебная заимка.

– Кстати, легенда не обошла и современность. В Сосновке поговаривают, что сбежавший из тюрьмы брат нашего соседа сгинул именно здесь, в зыбучих песках.

– Я что-то такое слышала краем уха. Кажется, Анастасия Петровна когда-то упоминала. Сам-то он точно не расскажет.

– Какое там! Илья Иванович поседел в ту ночь, когда заявился брат и прикончил собаку. Бабушка говорила, на дядю Илью было больно смотреть. Вечером – добродушный весёлый мужик; волосы и усы с рыжинкой. А утром – раздавленный горем, седой, с пожелтевшим лицом.

– А кто-нибудь из соседей слышал этот переполох?

– Нас с отцом не было дома. Папа ездил с сестрой на обследование. А я служил в армии. Бабушка и её соседка, Оксана, тоже ничего не слыхали. Может, гавкнула пару раз собака, да и всё. Мало ли, на кого лает по ночам псина. Предполагали, что свидетелем мог быть муж Оксаны, Антон. Он погиб в ту же ночь.

– Его убили? – ужаснулась Александрина.

– У Антона случился приступ астмы. Он возвращался поздно ночью с поля. Механизаторов всегда развозили по домам. Теперь точно не вспомнить. Кажется, машина заглохла в начале нашей улицы. Поэтому Антону пришлось немного пройти пешком. Вроде и недалеко, однако закончилось трагично. Ему двадцать три было. Мы ровесники, в одном классе учились, с ним и Оксаной. Двое мальчишек без отца остались.

– Ужас какой! Погоди-ка, а разве астматикам разрешено работать механизаторами? Там же удобрения, гербициды и всякое такое.

– Не знаю насчёт разрешения. Но у Антона всегда был при себе баллончик на случай приступа. Говорят, когда они с Оксаной поженились, приступы практически прекратились. Но баллончик он всё равно с собой носил. В ту ночь баллончика почему-то не оказалось. Может, на работе забыл или потерял. А приступ случился сильнейший. Решили, что Антон испытал какой-то жуткий стресс. Может, увидел, как бандит уничтожил собаку. Задыхаясь, Антон то и дело твердил: «Табак… табак…»

– А табак здесь при чём?

– Собаку дяди Ильи звали Табакерка.

– Надо же! Опять связь с табаком.

– Да, только очень уж печальная. Антон задохнулся на руках Оксаны, прежде чем подоспела скорая.

– Уже и не хочется идти на эту заимку, – грустно заметила Александрина.

– А мы почти пришли. Взгляни, – указал раскрытой ладонью вперёд Виталий.

* * *

Молодые люди остановились, поражённые зрелищем. Парень, неоднократно видевший лесную картину таинственной заимки, всякий раз не мог ею надивиться. Что касалось Александрины, то вид на заимку ошеломил её. Было отчётливо заметно различие между зелёным цветом огромного лесного массива и растущих на заимке деревьев, с оттенком хвои в точности как у голубых елей. Это казалось немыслимым. Между тем, как подчеркнул Виталий, говоря о заимке, невозможно было не поверить собственным глазам.

– Несмотря на все трагические истории, связанные с ней, – выдохнула по прошествии времени Александрина, – смотрится потрясающе. Какая-то неподвластная времени и страхам красота.

– Вот и у меня было точно такое же впечатление, – подхватил парень, – когда я увидел это впервые.

Вступив на заимку, продолжительное время бродили между стволами голубоватых сосен. Ощущения молодых людей не изменились. Тревожности не было и в помине. Вокруг царили тишина и покой. Причём тишина не зловещая, а некоторым образом, подёрнутая усталостью. Словно деревьям, отличающимся по цвету от своих собратьев, наскучило исполнять партию в неоднозначных легендах. Будто соснам очень хотелось, чтобы кто-нибудь развенчал убеждение в том, что посреди них имеются очаги зыбучих песков.

– Здесь необычайно светло, – отметила Александрина, бережно переступая по ковру из упавших иголок, казавшихся серебристыми, – много воздуха и чистоты. Должно быть, это потому, что мы пришли сюда поздней осенью.

– Точно также чувствуешь себя здесь в любое время года, – проговорил Виталий. – Правда, зимой я был здесь только однажды, когда снега почти не выпало.

Александрина молчала, пытаясь осмыслить одолевавшие чувства. Заимка подействовала на неё, будто хрустальный шар в руках у гадалки, когда взору необъяснимым образом открывается то, что прежде оставалось незаметным. Молодая женщина вдруг отчётливо разглядела, как похудело лицо Виталия за время её длительного отсутствия. И, одновременно, загадочное место образовывало над Александриной символический купол, воздействуя, словно пирамида, дарующая умиротворение и наслаждение покоем.

Прогулка продолжилась. Обоим было жаль покидать заимку, поэтому они ещё побродили среди таинственных сосен. Территория бывшего поместья не произвела на Александрину особого впечатления. Парковые деревья, растеряв листву, смотрелись довольно уныло. Зато трава, растущая сквозь покрытие из красного кирпича, с первыми заморозками потеряла свою упругость, и шагать по дорожкам оказалось приятно.

– Должно быть, немало поколений мальчишек искали здесь клад, – равнодушно кивнула на остатки строения молодая женщина. – Монеты, украшения…

– Это место как-то обходили стороной, – возразил Виталий. – Во всяком случае, отец никогда не упоминал, чтобы в детстве они с друзьями бегали сюда. Хотя мальчишек всегда влекли тайны.

– А вы с Денисом?

– Мы предпочитали рыбалку, походы за земляникой, – тепло улыбнулся парень.

– Возвращаемся? – уточнила Александрина, почувствовав, что после длительной прогулки разыгрался аппетит.

– Назад очень далеко, – возразил парень. – Да и обедать пора, – заметил он, словно догадавшись, что спутница проголодалась. – В Фащёвке живёт папин приятель. Он и подбросит нас до дома.

* * *

На следующий день Александрина возвращалась домой в смешанных чувствах. Образовавшаяся из-за ремонта дороги «пробка», в которой автомобили едва двигались, не вызвала досады. Наоборот, молодая женщина обрадовалась возможности поразмышлять.

Ей необычайно нравилось, что они с Виталием интересуются друг другом, узнают о предпочтениях, ощущая общность вкусов. Об интиме не стоило и упоминать, настолько отношения представлялись гармоничными, доставляющими взаимное удовольствие. Проявляя заботу и внимание в быту, вдобавок парень старался чем-нибудь увлечь Александрину. И это ему прекрасно удавалось. В целом всё было прекрасно, однако молодой женщине не хватало какой-то искры в сердце, какого-то беспорядка, нарушающего умиротворение, благодаря чему чувство к Виталию можно было назвать любовью.

Между тем, стоило ей мысленно произнести имя Владимира, как её охватывала сладостная эйфория. В то же время Александрине мучительно недоставало тех трогательных моментов, которые она находила в отношениях с Виталием. По большому счёту, молодая женщина крайне мало знала о прошлом своего возлюбленного. Ни о детстве, ни о юности, ни о родителях, за исключением вскользь упомянутой Пустоваловым истории об акциях. Александрина понимала, что Владимир не придаёт значения рассказам о прошлом, считая сентиментальной чепухой. Вместе с тем, и настоящее любимого оставалось довольно туманным. Это представлялось в высшей степени странным. Определённые моменты жизни не должны вызывать у близких людей умиление, но своеобразная реакция на то или иное событие, поступок, по мнению Александрины, позволили бы лучше понять характер человека, ближе узнать его.

Пустовалов по-прежнему оставался в некотором роде закрытым, одновременно не испытывая любопытства ни к личности, ни к прошлому своей женщины, как казалось ей самой. С одной стороны, было приятно, что Владимир любит её, несмотря на неизведанные черты характера. А с другой, Александрине хотелось быть как можно ближе к человеку, с первых часов знакомства и по сей день создававшему для неё ощущение праздника. Дело было совсем не в том, что она порывалась сократить упомянутый Владимиром букетно-конфетный период. Александрина попросту недоумевала, что мешает их паре оставаться в этой замечательной атмосфере, сделавшись семьёй. Она была уверена, что Пустовалов не мыслит столь примитивно, считая, будто после женитьбы женщина обязана целиком и полностью взять на себя бытовые заботы. Особенно принимая во внимание материальные возможности Владимира. Если только он был жадным, намереваясь перевалить работу по дому на жену, перестав платить наёмной прислуге.

Скупым Пустовалов однозначно не являлся. В этом у Александрины имелась возможность убедиться. Со стороны казалось, что он тратит все свои доходы на путешествия, обставляя их для себя и спутницы с максимальным комфортом. Владимир обожал пробовать новые блюда, как в лучших мировых ресторанах, так и в случайно обнаруженных кафешках. Пустовалов прекрасно фотографировал, обладая потрясающим чутьём в выборе ракурса, творческим умением, которое он постоянно развивал и, конечно же, качественной аппаратурой. Его снимки вполне могли бы составить достойную конкуренцию на каком-нибудь профессиональном конкурсе. Да и все остальные увлечения, вроде стрельбы, подводного плавания, мотоциклов и парусных яхт требовали вложений, на которые Владимир не скупился, стараясь достигнуть совершенства в каждом из них. Но… он ни разу не полюбопытствовал, интересно ли всё это Александрине. Прельщают ли её экстремальные забавы или она всего лишь проявляет вежливое внимание, потакая увлечённости любимого человека.

Глава 14

Здесь и далее: наши дни

К моменту, когда Пустовалов сделал ей предложение, редкие встречи с Виталием продолжались около года. Помучившись угрызениями совести после первой ночи с парнем, вскоре Александрина перестала корить себя за измену возлюбленному. Более того, оставаясь вдвоём с Владимиром, напрочь забывала о существовании кого бы то ни было. Получив от него предложение, Александрина решила, что поездки к Виталию следует прекратить. Это возникло не из-за того, что в замужестве ей стало бы трудно оправдывать свои отлучки. Молодая женщина ничуть бы не удивилась, если бы после регистрации брака они с Владимиром отправились каждый по своим квартирам, как и прежде, заявляясь на свидания друг к другу. Однако, давая согласие на брак, Александрина считала «походы налево» недопустимыми, невзирая на скептическое отношение Пустовалова к семейным традициям. К тому же в сердце молодой женщины теплилась надежда: после женитьбы хоть немного приблизить возлюбленного к себе. Она полагала, что ей это удастся, если не действовать прямолинейно.

Сегодня первостепенной задачей для Александрины стало расставание с Виталием. С каждым разом молодая женщина всё больше осознавала свою вину по отношению к парню. Однако не могла преодолеть тягу к теплу и душевности, которыми были наполнены встречи с ним.

* * *

Александрина обладала уникальной способностью, не теряя водительского внимания, отдыхать за рулём. Длительных поездок, более пятисот километров, ей делать не приходилось. А все остальные доставляли удовольствие, либо, в случае попадания в «пробку», давали возможность поразмышлять.

Сегодня она попыталась в дороге отвлечься от перспективы предстоящего непростого разговора с парнем, которому симпатизировала. Весна, слегка замедлившая свой приход в марте, семимильными шагами отвоевав пространство у зимы к концу апреля, будто старалась покрасоваться перед тем как уступить дорогу знойному лету. Разнообразные оттенки зелени: от нежного окраса толстоствольных ив и кокетливого наряда берёзок до густо-изумрудной дубовой листвы. Поля по обеим сторонам дороги, жизнерадостно зеленеющие озимыми. Чарующий аромат буйно расцветающей в этом году черёмухи. Дороги позднего воскресного утра были свободны. Горожане, в большинстве своём разъехавшиеся по деревням и дачам пятничным вечером, возвращаться в город не торопились. Вскоре Александрина оказалась в Сосновке.

Оставив автомобиль перед воротами, Александрина открыла калитку снаружи, опередив радостно поспешившего ей навстречу Виталия.

– Здравствуй, – выдохнул он, как обычно в первые минуты встречи испытывая волнение. – Замечательно, что ты приехала. Замаринованный в лимоне сом уже час поджидает тебя, – весело объявил парень. – Сейчас нажгу углей, и через полчаса рыбка будет готова.

– Погоди, – смешалась Александрина. – У меня к тебе важный разговор.

– За обедом и поговорим, – без малейшей настороженности Виталий повёл её к дому. – Располагайся, а я пока загоню во двор твою машину.

– Не стоит, – возразила Александрина. – Мне надо будет вернуться. Завтра на работу. В субботу пришлось дежурить в поликлинике, – объяснила она. – Откуда такая роскошь? – спросила молодая женщина, имея в виду рыбу, которая была ей особенно по вкусу.

– Денис возил кого-то из начальства на рыбалку. Он и угостил, – объяснил Виталий, ничуть не стушевавшись при известии, что она не останется на ночь.

– Давай я пока какую-нибудь зелень соберу, если есть.

– Есть, конечно. С краю вылезла прошлогодняя петрушка. И лук тоже где-то рядом, – пояснил Виталий, не сводя восхищённого взгляда с Логвиновой.

Вопреки опасению Александрины, узнав, что она приехала ненадолго, парень обрадовался, почему-то подумав, что молодая женщина решила повидать его, используя единственный на этой неделе выходной. А она, в свою очередь, изумилась, каким образом ему всякий раз удаётся предугадать время её приезда.

– Виталь, привет, – раздался из-за забора девичий голос. – Можно у тебя руки вымыть?

– Привет, Аланка, – обернулся на возглас парень. – Заходи, конечно. Что случилось?

– Мотоцикл заглох на полдороге, – нахмурилась тоненькая девушка с буйной шевелюрой светло-русых мелких кудряшек, длиной почти до пояса. – Пока провозилась с ним, вся перемазалась.

– Починила?

– Ага, – подтвердила девушка, предпочитая не задерживаться на подробностях, поскольку, издалека завидев красный автомобиль перед домом Виталия, остановилась и, поковырявшись в выхлопной трубе, слегка вымазала копотью руки.

Возвращаясь с огорода с пучком зелени, Александрина увидела рядом с Виталием, неспешно разжигающим дрова в мангале, оживлённо жестикулирующую девушку. Копна русых кудрей, почти скрывающая синий свитерок с поперечными цветными полосками; узенькие бёдра, крепкая круглая попка и длинные ровные ноги, обтянутые чёрными брюками, сильно напоминающими лосины.

– Здравствуйте, – раздался дружелюбный голос Александрины.

– Здравствуйте, – взметнулись кудри, описав за спиною девушки полукруг. – Алана, – использовав мужскую манеру, гостья протянула для приветствия руку.

– Александрина, – затаив усмешку в уголках глаз, ответила на рукопожатие Логвинова. – Можно Аля, – добавила она.

– Окей, – кивнула девушка.

– Присоединяйся к нам, – неожиданно для обеих, пригласил новую гостью парень. – Скоро будет рыба в фольге. Знаю, – поднял к ней взгляд Виталий, – ты рыбу не жалуешь. Но будут ещё шпикачки.

– Подойдёт, – благосклонно согласилась Алана. – Давайте я помогу зелень помыть, – предложила девушка Александрине.

– Спасибо, – ответила молодая женщина. – О, Виталь, – с едва уловимым кокетством произнесла она, – а картошечки у тебя не найдётся? Обожаю печёную картошку.

– Сейчас принесу, – с готовностью выпрямился парень.

– Да я знаю где, – остановила его Александрина, ласково положив ладонь на плечо. – На веранде в ведре? Или надо в погреб лезть?

– Нет, – тихо ответил Виталий, растаяв от ласки любимой женщины, – не надо. Там целое ведро.

– Ну и отлично, – весело встряхнула волосами Александрина. – Сейчас вымою и заверну в фольгу. Что это за Диана-воительница? – приглушённо спросила она о девушке, когда та скрылась за углом дома.

– Точно, воительница, – расцвёл улыбкой Виталий. – Аланка – инструктор по стрельбе в детской спортивной школе.

– Бывшая спортсменка? – поинтересовалась молодая женщина.

– Кажется, она и сейчас участвует в соревнованиях. Я особо не в теме. А училась в педуниверситете, на спортфаке.

– Имя оригинальное, – отметила Александрина.

– Алана наполовину осетинка. По отцу. Но родители не в браке. Отец, правда, изредка приезжает.

– Дочку, наверняка, он и назвал?

– Не знаю, – пожал плечами Виталий. – Отец учился с матерью Аланы в одном институте. Кто-то говорит, он приехал на учёбу уже женатым. А кто-то утверждает, что потом женился на девушке-осетинке. Сама понимаешь, – улыбнулся парень, – деревня. Всякий норовит выдвинуть свою версию по поводу матери Аланы.

Девушка вскоре вернулась, и они прекратили обсуждение. В процессе общения, за приготовлением рыбы и шпикачков, выяснилось, что Алана вдобавок работает на стрельбищном полигоне.

– Даю частные уроки стрельбы, – гордо вздёрнула подбородок Алана. – Организую для предприятий игру, типа «Зарница».

– Жуткое зрелище на самом деле, – рассмеялся Виталий.

– Почему? – удивилась Александрина.

– Это он про себя, – хохотнула девушка. – Однажды приезжали его лесные начальники с ментами посоревноваться. Так он весь в краске был.

– Плохо бегал? Не сумел увернуться от пуль? – весело спросила Александрина.

– Поддавался, – подмигнул молодой женщине Виталий. – Начальство всё-таки. Я же в команде с Денисом был. У них человека не хватало. А вообще не очень-то мне понравилось.

– Неужели в армии не научили стрелять?

– В том-то и дело, что стреляю нормально. Аланка не даст соврать.

– Это точно, – кивнула девушка. – Но он снайпер-одиночка. Играть в команде совсем не приспособлен.

– Вот-вот. Да тут ещё начальство. Поэтому изворачивался как мог. Мимо палил. Открывался. Поддавался, как в фильме «ДМБ». Смотрела такой?

– Угу. Действительно, от такой игры никакого удовольствия, – заключила Александрина.

– Зато начальство разъехалось довольным. Глядишь, будут лояльнее при утверждении бюджета лесничества.

– Кажется, готово, – нетерпеливо потянулась к решётке Алана.

– Шпикачки готовы, – подтвердил Виталий, – а рыбе надо ещё чуть-чуть.

Вскоре, расположившись неподалёку от мангала на деревянных, врытых в землю скамейках без спинок, расставили на столе угощение.

– Потрясающе, – облизав кончики пальцев, Александрина с наслаждением провела языком по верхней губе. – Рыба – огонь! Просто тает во рту, – закатила глаза молодая женщина, уловив сквозь прикрытые ресницы два перекрёстных взгляда.

Один из них, восторженный, был направлен в сторону Александрины. Парень не сумел скрыть чувств. Ему и в голову не пришло бы таить от кого-либо восхищение любимой женщиной. Второй – гневный – в сторону самого Виталия. Казалось, возмущение источают не только светло-карие глаза девушки, но и её ощетинившиеся, туго закрученные в спиральки локоны.

В целом время провели довольно приятно, если не считать слегка надутой Аланы. Удивляясь сама себе, Александрина кокетничала напропалую, то нахваливая хозяина, то с тихим смехом подшучивая над парнем. Стремление молодой женщины к легкомысленной игре опередило голос разума, напрочь заглушив его к завершению застолья. Искромётный галоп остроумия и тёплых шуток задавал тон пиршеству, повергая парня в пучину удовольствия, которое доставляло ему настроение Александрины. По большому счёту это оказался «театр одного актёра» с молодой женщиной в главной и единственной роли. Зритель, в лице Виталия, был исключительно благодарным, дружелюбно откликаясь на безобидные шутки.

Алану не игнорировали. И, в отличие от парня, Александрина даже попыталась вовлечь девушку в разудалый круговорот чудесных эмоций. Однако та оставалась безучастной, исподлобья поглядывая на Виталия, который никак не мог заставить себя, проявив вежливость, уделить внимание кому-либо, кроме любимой женщины. Даже оторвать взгляд от Александрины оказалось ему не под силу. Почти не притрагиваясь к угощению, Виталий протягивал его Алане и обращался к девушке, не глядя на неё.

Ближе к вечеру, успешно завершив бенефис, Александрина распрощалась с хозяином и второй гостьей.