Текст книги "Марта. Дорога домой"

Глава 7

Дидьер стоял в тени деревьев и наблюдал за той, к которой весь этот месяц, раз за разом, возвращались его мысли. Он уже прочел донесения агента, ничего необычного за девушкой замечено не было. Учится, общается с друзьями, каждый день посещает городской госпиталь, хотя практика в их группе всего два раза в неделю. По отчету, девушка всегда проведывает одного безнадежно больного ребенка, это Дидьеру было понятно. И может часами наблюдать за работой известного хирурга Берне, почему-то этот момент очень задел инквизитора. Немного успокаивало то, что никаких личных встреч со своим кумиром Марта не предпринимала. Более того, по наблюдениям агента, сам Берне пару раз пытался познакомиться с девушкой, но она этого даже не заметила, чем искренне удивила последнего. Прочитав эту часть отчета, Дидьер решил сегодня же пригласить Марту на обед, а может, и на ужин. Он не знал, что будет ей говорить, ему просто хотелось увидеть ее.

Увидел. И теперь не рад. Марта, красивая, веселая, в сопровождении двух туаро шла в сторону госпиталя. Вроде ничего особого, наверное, вместе учатся, но даже отсюда Дидьер видел каким взглядом один из них смотрел на девушку. Второму Марта тоже нравилась, но он это скрывал. С братьями всегда так, а с близнецами вообще через раз случается, когда влюбляются в одну девушку. Сама Марта улыбалась им, подначивала, не выделяя ни одного из братьев. Надо бы радоваться. Разум подсказывал Дидьеру не мешать Марте жить. У нее самый расцвет, новые знакомства, любовь, в перспективе семья и дети. Пусть не с одним из этих туаро, так с другим, несомненно, достойным молодым человеком. А что может предложить Марте он? Редкие встречи? Постоянная боязнь, что-то кто прознает о его связи с девушкой? У него много врагов, которые с удовольствием поиздеваются над беспомощной жертвой, если только будут знать наверняка, что это хоть как-то заденет его чувства. Нет, надо забыть и отпустить. Он не вправе подвергать Марту такой опасности.

Дидьер ушел с твердым решением – прекратить слежку за Мартой, сжечь отчет и постараться забыть девушку. А лучшим способом было сходить напиться в какой-нибудь бар, и девку какую-нибудь подцепить на ночь. Но это вечером, а сейчас его ждали дела.

* * *

Я сидела за стойкой бара, поглядывая по сторонам. Вид у меня был еще тот. Нет, на продажную женщину я не походила, но и невинной девушкой меня бы никто уже не назвал. Я была на охоте. После принудительной работы в госпитале мне нужно было восстановить резерв хотя бы чуть-чуть. Да, это подло и неправильно брать жизненную силу у людей, но я не могла пройти мимо некоторых больных, чтобы не облегчить их страдания. Почему некоторых? Наверное, оттого, что я сама мать и смотреть на боль детей спокойно не могу. Так получилось, что резерв растрачен, а маг без магии это просто пшик. К тому же вокруг слишком много тьмы, она меня угнетает, ведь она загрязнена негативными эмоциями, страхом. В общем, мне нужно ее слегка разбавить, чтобы спокойно жить самой и не пугать людей своей все возрастающей агрессией. А то одногруппники от меня уже шарахаются, а Джерт намекает, что с воздержанием мне пора завязывать. И в качестве лучшей кандидатуры предлагает себя. Его совершенно не смущает тот факт, что мы вроде как друзья, причем он первый это озвучил, и то, что его брат не дает мне проходу.

С того памятного дня он скромнее не стал. Более того, отловив меня на следующий день после занятий, сказал, что ему плевать на мое мнение о нем, что он меня хочет и получит. Тогда я предложила где-нибудь по-быстрому ему дать, чтобы он успокоился и больше ко мне не приставал. Обещала даже стонать в нужных местах, для поднятия его самооценки. Разозлился. Выкинул свой веник в окно, неужели мне хотел подарить? Обозвал дурой, шлюхой и, наверное, еще кем-нибудь бы назвал, но получил от меня сначала по морде, а потом и коленом в пах. На удивление, после этого отношения у нас почти наладились. Он кривился при виде меня, язвил или игнорировал, но не приставал, а про оскорбления вообще забыл. Вот только он целенаправленно избавлял меня от поклонников. Я ему за это даже благодарна, за первую неделю учебы жаждущие любви просто достали. Но меня терзало любопытство, как ему это удается? Если даже Кирк, на мое предложение сходить выпить чего-нибудь вместе, замялся и трагическим шепотом заявил, что Армину это не понравится. У Джерта спросить? Потом как-нибудь, а сейчас надо подумать о деле.

Я еще раз обвела взглядом зал, потягивая какой-то алкогольный коктейль. У стены заметила крупного мужика, два на два метра, он не был толстым, скорее, мускулистым. Лицо у него было тоже квадратным, а оскал хищным. Да и вообще, весь его вид наводил обоснованные опасения. Никогда бы с таким не связалась. Но в нем был один существенный плюс, осторожно просканировав данного типа, насколько было возможно с расстояния, я признала его здоровым. А значит, ему отъем жизненных сил не особо повредит, максимум голова болеть будет. Да и у него на морде написано преступное прошлое, оно же настоящее и будущее. Так что к демонам совесть, его жизненные силы нужнее больным детям, а он все равно пришел сюда напиться, то есть ухудшить свое здоровье.

Не сказать, чтобы совесть заткнулась, но возмущаться стала потише. Я же слегка улыбнулась типу за столиком. Он как раз смотрел на меня. Многообещающий оскал в ответ показал, что меня заметили. Правда, подняться на ноги этот шкаф не успел, одновременно с тем, как он побледнел, я услышала за своей спиной знакомый голос.

– Юным барышням не место в подобных заведениях. Могу я узнать, что вас сюда привело? Жажда приключений? Или вы просто заблудились?

Я обернулась, чтобы встретиться взглядом с Дидьером. Только мужчина может где-то пропадать месяц, а потом, не здороваясь, начать предъявлять претензии. И ладно бы у нас что-то с ним было, так нет же. Как же жаль, что я не могу прочесть его мысли, а ведь так хочется узнать, что он сейчас думает. Наверное, ничего хорошего. Ведь в глазах столько подозрительности и разочарования. В последнем мы с ним сходимся, а еще во мне нарастает обида. К тому же выпившая разочарованная женщина это страшно.

– Ах, что за несправедливость. Почему все самое интересное происходит там, где барышням не место? – ехидно улыбнулась я. – Коктейль хотите?

– Вы итак уже достаточно выпили, – нахмурился мужчина, отбирая у меня бокал. Видимо, он рассчитывал, что я начну смущаться, оправдываться, выдумывать глупые причины моего присутствия здесь. Скорее всего, так и должна была повести себя молоденькая девушка, но я ведь не она. – Пойдемте, я провожу вас домой.

– А как же мой ужин? – решила добить мужика и кинула взгляд на типа у стенки, который будто уменьшился в размере. Смотри-ка, а инквизиторов действительно боятся, вон даже преступные элементы попрятались.

– А чем я вас не устраиваю? – точно таким же тоном спросил у меня Дидьер. Его терзали внутренние противоречия, я видела, как борются личная симпатия и долг. Если последний заставлял арестовать меня хотя бы до прояснения всех обстоятельств и подозрений, то первая настаивала на моей невиновности. Интересно, что он выберет?

– Ну не знаю. А вы уверены, что вы вкусный? – лукаво спросила у мужчины, он даже воздухом подавился и немного покраснел.

– Марта, я все же думаю здесь не место для девушки, – мягко проговорил Дидьер, когда справился с собой. – А что вы пьете?

– Не знаю, кажется что-то спиртное, – честно ответила я, наблюдая за тем, как к мужчине приходит понимание, а потом и оправдание моих слов. На минуту я почувствовала себя сволочью, ведь Дидьер подумал, что меня здесь опоили чем-то запрещенным и готов все простить.

– Хотите кофе? Только не в этом заведении, я знаю хорошее тихое место, где его замечательно варят, – продолжал почти нежно уговаривать меня мужчина. Но одного его взгляда, брошенного на бармена, оказалось достаточно, чтобы тот сполз на пол в обмороке. Весь вид Дидьера в тот момент обещал скоро вернуться и разобраться во всем. – А может, хотите просто пройтись по ночному городу? Подышать воздухом?

– Пойдемте, Дидьер, – подавила вздох. – Лучше погуляем. Мне надо с вами поговорить.

Всего пара минут нашего разговора у стойки бара и эту забегаловку мы покидаем последними, остальные посетители буквально испарились, вот что делает репутация инквизитора.

– О чем вы хотели поговорить, Марта? – спросил мужчина едва мы вышли на улицу. Он положил мою руку себе на локоть и еще придерживал ее второй рукой. Боится, что сбегу? Вряд ли, скорее, тоже нервничает.

– Давайте найдем какую-нибудь лавочку и сядем, – предложила я, не могу говорить на серьезные темы, когда не вижу глаз собеседника. А хотела немного просветить Дидьера, кто я такая. Нет, без подробностей, просто меня с каждым разом все больше раздражает, что он видит во мне юную девушку. Такими темпами он вокруг меня год ходить будет, боясь оскорбить намеком на постель.

– А что вы делали в этом кабаке? Просто проходили мимо или по долгу службы? – спросила у инквизитора, чтобы хоть как-то снять напряженность между нами, а то мужчина буквально воспринял мое предложение и замолчал. Ох, что-то мне подсказывает, прийти к пониманию нам будет тяжело. Но с другой стороны, я ведь не замуж за него хочу. Да и ему серьезные отношения не нужны, я прочитала на досуге об инквизиторах. Им нельзя заводить семьи.

– Мимо проходил, – нахмурился Дидьер, о чем-то напряженно размышляя. – А вы?

– А я специально зашла, рассчитывала напиться и подцепить кого-нибудь на ночь. Мужчину, который не будет терзаться моральными принципами. Простите, неудачная была шутка, – я отпустила локоть мужчины и заступила ему дорогу. Посмотрела в глаза, грустно улыбнулась, понимая, скорее всего, он уйдет после моих откровений, но почему-то мне претила сама мысль его обманывать. – Дидьер, вам наверное, неприятно это слышать, ведь, в вашем понимании, молоденькая девушка не может так цинично выражаться. Но я не хочу вам врать. И я не такая уж молоденькая, как вам может показаться. И не сильно пьяная, ведь вы об этом подумали, когда звали выпить кофе или погулять?

– Примерно так, – помрачнел мужчина, он порывался что-то сказать, но не находил слов. А может, просто не хотел обидеть. Да что же ему сказать, чтобы он наконец-то вылез из своей скорлупы?

– Дидьер, вы ведь чувствуете тьму, – решила начать сама эту скользкую тему, раз инквизитор почему-то не хочет о ней говорить. – И вы ее чувствуете во мне, ведь так?

– Да, Марта, – хрипло выдавил из себя Дидьер, схватил меня за руку и куда-то быстро повел. – Улица не место для подобного разговора. Пойдемте.

– Хорошо, а где место? Вы ведь понимаете, что нам надо объясниться? Вам самому не хочется услышать ответы на свои вопросы?

– Очень хочется. Вы себе не представляете как часто я менял о вас свое мнение, – с горячностью промолвил Дидьер. – Хотя мне достаточно одного взгляда, чтобы сделать вывод о человеке, и зачастую он верен. А сейчас я ничего не понимаю. Все, что я вижу, в корне отличается от того, что чувствую.

– А может, стоит довериться сердцу? Можете мне не верить, но случайные прохожие нас не заметят, – улыбнулась ему, а хотелось обнять, положить голову на его грудь и почувствовать себя юной и беззащитной.

– У инквизиторов нет сердца, это вам скажет любой человек, – горько усмехнулся Дидьер. Остановился, замер напротив меня, будто впервые увидел. – Значит, не заметят?

Последний вопрос он практически прошептал, наклоняясь надо мной. Провел рукой по волосам, коснулся пальцами щеки и подбородка. Замер. Не знаю, чего он ждал, ответной реакции, смущения, а может, просто боролся с собой. Но я не дала ему отступить, сама потянулась к его губам, и пусть думает обо мне, что хочет. Медленно и нежно коснуться мужских сухих губ, а потом еще раз. Ощущать на своих устах его горячее дыхание, слышать стук его сердца, которое с каждой секундой бьется все чаще, как мало иной раз надо.

– Марта, – не то вздох, не то стон. И вот уже сильные мужские руки сжимают меня в объятиях, а губы накрывают мои уста. Пока что ласково, трепетно, но я чувствую, как тяжело Дидьеру сдерживаться. Да мне самой хочется другого поцелуя, страстного, сжигающего дотла. Обнимаю его в ответ, раскрываюсь, целую так, как хотелось бы мне. Он понимает меня без слов, стон срывается с его губ, они впиваются в мои. Теперь Дидьер безраздельно властвует, сводит меня с ума, лишая способности здраво мыслить.

– Милая, не здесь же, – хрипло рассмеялся Дидьер, вытаскивая мои руки у себя из-под рубашки, и целуя каждый пальчик.

– Да, ты прав, – попыталась восстановить дыхание, но где там, если на тебя смотрят таким многообещающим взглядом?

– Ко мне? – с надеждой спросил Дидьер.

– Сначала поговорить, – с тяжелым вздохом ответила я. Дидьер старался не показывать разочарования, но пусть оно будет сейчас, чем потом, когда нас уже многое будет связывать. – Я не хочу, чтобы из-за меня ты метался между долгом и чувствами. Не надо, не говори ничего, я же вижу, что тебя тянет ко мне, как меня к тебе.

– Не просто тянет, Марта, – грустно улыбнулся мужчина, обнимая рукой за талию и усаживая рядом с собой на лавочку. Небольшой безлюдный сквер, мы в тени деревьев, замечательное место для серьезного и конфиденциального разговора. – Я уже взрослый мужчина и не боюсь признаться в своей слабости. Извини, тебе неприятно это слышать. Вам, женщинам, подавай признаний в любви.

– Что есть, то есть, – рассмеялась я, над тем, как он ловко вернул мою фразу. Не удержалась и поцеловала мужчину в уголок рта. Не знаю, я, наверное, странная женщина, но вот такое признание мне нравилось намного больше, чем красивые слова о любви. Да и о каких чувствах может идти речь, если мы практически незнакомы? Нас именно тянет друг к другу. Пару минут мы не разговаривали, были заняты совсем другим.

– Знаешь, я даже в молодости не целовался на лавочках под покровом ночи, – тихо прошептал Дидьер, нежно поглаживая своим носом у меня за ухом. Во время поцелуя он как-то умудрился пересадить меня к себе на колени. Я была только рада, так удобнее целоваться и обнимать за шею этого замечательного мужчину.

– Многое потерял, – мурлыкнула я, раздумывая, а не оставить ли разговоры на потом?

– Я тоже так думаю, – губы Дидьера коснулись моей шеи, ушка, виска. Я надеялась, он вернется к губам, но мужчина вздохнул, собрался с силами и просто обнял меня. – Так о чем ты хотела поговорить?

– О тьме, Дидьер. И о том, что она бывает разная. А еще, если бы не было тьмы, люди никогда бы не узнали, что такое свет.

– Знаешь, еще месяц назад я не стал бы тебя слушать. Для инквизитора есть только одна тьма, и она противозаконна. Но после того, как познакомился с тобой, я не могу этого утверждать с уверенностью. Та тьма, что в тебе, она теплая, домашняя.

– Но мне ты все равно не доверяешь, – я не спрашивала, я констатировала факт.

– Зачем ты так? – укорил меня мужчина, мягко прижимая к себе.

– А не ты ли меня недавно записал в вампиры? – усмехнулась я. – Я же видела, какими глазами ты на меня смотрел, в тот момент ты меня чуть ли в исчадье ада записал.

– Вампиров не существует, – резче, чем следовало, ответил Дидьер. – Есть твари темного сектора, они сосут кровь у животных или людей. Но они пределов сектора покинуть не могут.

– Ну-ну, скажи это вампирам, которых я встретила несколько недель назад, – рассмеялась я и тут же осеклась, взгляд Дидьера стал пронзительным, твердым.

– Где это произошло? Они тебя кусали? Что-то предлагали? – посыпались вопросы с его стороны.

– Дидьер, прекрати, я темный маг, мне вампиры не страшны. Я знаю, как их обезвредить.

– Маг? Марта, маги – это сказки, – снисходительно улыбнулся Дидьер, чмокая меня в нос. Не надо было читать его мысли, чтобы понять о чем он сейчас подумал. Что молодая девчонка начиталась сказок и живет в своих мечтах. Я не обиделась.

– Прям, как вампиры? – вернула ехидный поцелуй в нос. – И как долго вы собираетесь скрывать от народа наличие вампиров? Впрочем, это не мое дело. Кстати, если встретишь хоть одного, можешь смело пугать мной.

– Милая, шутки шутками, я рад, что вампиры тебе не навредили. Но кое-какие анализы все-таки стоит провести, на всякий случай. Ты права, существование вампиров и других разумных существ от простых обывателей скрывает правительство. У нас с ними договоренность – они не трогают людей и помогают бороться с тварями, мы не трогаем их.

– Дидьер, как вампир может не трогать людей, если это источник пищи для них. Ты что-то путаешь или недоговариваешь, – судя по взгляду, было верно последнее. – Дай догадаюсь. Вы от них откупаетесь? Вряд ли конкретными жертвами, скорее, определенным районом на охоту. То-то тот старичок был так уверен в своей правоте. А вы не такие уж белые и пушистые, так называемые защитники света. Чем вы это мотивируете для себя? Тем, что порядочные люди ночами сидят дома, а не шляются вблизи темного сектора?

– Я не буду оправдываться, мне самому претит такая двуличность, – вздохнул Дидьер. – Но чем-то приходится жертвовать. Зато у нас мало преступности, по сравнению с другими странами, и темные сектора практически не растут.

– Ладно, изменить мировую ситуацию мы не в силах, но в некоторых районах вполне. Ну что, пойдем на охоту? Какую тебе тварюшку отловить? Или, может, сразу вампира?

– Марта, я несколько иначе представлял окончание нашего свидания, – тихо произнес мужчина, покрывая мое лицо невесомыми поцелуями.

– Я тоже, – прошептала я, подставляя все новые места под его губы. – Тогда пошли к тебе, раз вопрос возникновения и разрастания темных секторов тебя не интересует.

– Милая, кроме тебя, меня сейчас ничего не интересует, – поцелуи мужчины становились требовательнее. А я подумала, раз ему мое признание не нужно, то зачем настаивать. Может, Дидьеру хочет провести со мной всего лишь ночь? Обидно. Но ведь я тоже этого хочу. Рядом с ним я чувствую себя живой. Почему бы этой ночи не быть такой, о которой я никогда не забуду? И надеюсь, он тоже.

Я не запомнила дорогу до его дома. Немного отойдя от сквера, Дидьер остановил извозчика, они еще ездили по вечерам в столице. Небольшие лошадки тянули за собой двуколку, чем-то напоминая мне привычный кэб. Они уже считались пережитком прошлого, но люди все равно ими пользовались. Всю дорогу мы целовались, напоминая двух подростков. Правда я накинула на нас отвод глаз, но Дидьер об этом не знал, тем удивительнее была его несдержанность.

Рассказывать, чем закончилась для нас ночь, не буду, это воспоминание останется только нашим. Много позже, когда мы лежали в одной в постели, Дидьер уже спал, крепко прижимая меня к себе, меня переполняла небывалая для этого мира энергия. Мне не хотелось анализировать, почему так произошло, больше всего меня в тот момент интересовала застарелая рана Дидьера. Внутри него остался коготь какой-то твари, он причинял ему боль и не только физическую. Коготь испускал тьму. Осязаемую и мертвую. Она подтачивала силы Дидьера. Самое меньшее, что я могла сделать для этого замечательного и чуткого мужчины, это избавить его от боли. Я старалась не загадывать наперед, не думать о том, к чему приведет эта наша слабость друг к другу. Глупый, он переживает о том, что ничего не может мне дать из того, что нужно женщине, ни дома, ни семьи. Но мне это и не нужно ведь? Я так и не смогла сказать ему самого главного, что меня нельзя любить, что каких-то лет пять и я уйду из его жизни. Промолчала, решила, что все может закончиться намного раньше, а может, вообще прямо сейчас. Нет, чуть позже. Эта ночь наша. А с рассветом я уйду.

* * *

Дидьер стоял, прижавшись лбом к оконному стеклу, и наблюдал, как хрупкая девичья фигурка исчезает за поворотом. Марта. Нежная, страстная, самая замечательная из всех женщин. Она ушла, забрав с собой его боль и сердце. Почему она не осталась? Почему решила скрыться с восходом солнца? Нет, Дидьер уже не подозревал девушку, то что произошло между ними ночью, смыло все сомнения. Но, видимо, они остались у Марты. А все его несдержанность. Надо было не торопиться, выслушать девушку, пусть даже ее слова оказались бы очередным вымыслом. Сейчас уже поздно. Если бы он проснулся раньше, он бы остановил ее, сказал, как она ему нужна. Догнать? Ведь девушка не могла далеко уйти. И что он скажет? Все то, что уже говорил? Нет. Он встретит ее вечером, после госпиталя и они поговорят, точнее, он выслушает все, что она захочет сказать. Только захочет ли? Дидьер вспомнил вчерашний вечер. Он возвращался домой, настроения не было и даже желание напиться пропало. Но какая-то сила все-таки толкнула его зайти в кабак, причем репутация у него была не очень. Он сразу увидел Марту, но не сразу узнал ее. Куда делась скромная, улыбчивая девушка? Откуда взялся этот уверенный взгляд хищницы? А как она смотрела на того бугая? Даже ему, инквизитору, который многое повидал в жизни, на секунду стало страшно. Взгляд девушки, казалось, проникал в душу, она будто взвесила для себя все за и против, и вынесла приговор, причем не в пользу того парня. Только потом были призывные взгляды и улыбки. Зайди Дидьер в заведение в этот момент, он бы поверил, что Марта искала мужчину на ночь. Нет, он ей был определенно нужен, но совсем не для того, на что рассчитывал тот бугай.

О том, что происходило с ними дальше, Дидьер старался не думать. Он повел себя, как влюбленный мальчишка, под действием эмоций забыв обо всем. Чего стоили их поцелуи в кэбе? Да он себе такого никогда не позволял, а тут расслабился. Ему никогда еще не было так хорошо с женщиной. Кто бы знал, что единение возможно не только на физическом уровне. Марта была будто пропитана тьмой, мягкой, уютной, домашней, но в ней был и свет. Совсем чуть-чуть. Может, с девушкой что-то случилось, какая-то беда? И свет почти потух в ней? Дидьеру захотелось наполнить ее из своего источника. Так поцелуи становились все глубже, а в голове появилась приятная пустота. А потом осталось только одно желание, обладать девушкой безраздельно. И это пугало. Раньше Дидьер не терял ясности рассудка. Но самое страшное это осознавать, что жизнь без Марты будет пуста. Дидьер не знал, как решить эту дилемму. Ему хотелось, чтобы девушка всегда была рядом, хотя бы ночью. Но ему нельзя обзаводиться семьей, привязываться к кому-нибудь. Если узнают в его среде, его отправят на пенсию. А это значит – прямой дорогой в темный сектор, без права его покидать. Он не боится такого будущего для себя. Но Марта с ним туда не поедет, он уверен в этом. Это для него, она первая и единственная привязанность в жизни. А у девушки наверняка есть родственники, друзья, мечты, темный сектор не для нее. Но и отказываться от нее он не хочет.