Текст книги "Преступления против жизни и здоровья. Учебное пособие"

По смыслу закона п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ к особой жестокости могут быть отнесены случаи, когда перед лишением жизни или в процессе совершения убийства к потерпевшему применялись пытки, истязание или совершалось глумление над жертвой либо когда убийство совершено способом, который заведомо для виновного связан с причинением потерпевшему особых страданий (нанесение большого количества телесных повреждений, использование мучительно действующего яда, сожжение заживо, длительное лишение пищи, воды и т. д.). Особая жестокость может выражаться в совершении убийства в присутствии близких потерпевшему лиц, когда виновный сознавал, что своими действиями причиняет им особые страдания.

При решении вопроса о наличии в действиях виновного особой жестокости надлежит исходить из того, что это понятие связывается как со способом убийства, так и с другими обстоятельствами, свидетельствующими о проявлении виновным особой жестокости, причем необходимо установить, что умыслом виновного охватывалось совершение убийства с особой жестокостью.

Однако в материалах дела нет доказательств того, что Ершов при совершении убийства потерпевшего имел умысел на причинение ему особых страданий и мучений.

Судом установлено, что Ершов нанес потерпевшему не менее двух ударов сковородой; телесные повреждения в виде колото-резаных ран, явившихся причиной смерти потерпевшего, были нанесены Мулыкой.

Суд признал, что Ершов нанес потерпевшему множественные удары руками, однако само по себе причинение множества телесных повреждений при отсутствии других доказательств не может служить основанием для признания убийства совершенным с особой жестокостью. Кроме того, суд не указал в приговоре, сколько конкретно ударов руками Ершов нанес потерпевшему.

Других доказательств проявления осужденным особой жестокости при убийстве потерпевшего в материалах дела также не имеется.

При таких обстоятельствах квалифицирующий признак убийства «совершенное с особой жестокостью» исключен из обвинения Ершова³³.

Убийство, совершенное общеопасным способом (п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Характеризуя данный вид убийства, Верховный Суд РФ указывает на то, что общеопасным является такой способ причинения смерти, при котором заведомо для виновного имеется опасность для жизни не только потерпевшего, но хотя бы еще одного лица (например, путем взрыва, поджога, производства выстрелов в местах скопления людей, отравления воды и пищи, которыми помимо потерпевшего пользуются другие люди).

В данном толковании обращает на себя внимание указание на признак «заведомо» общеопасного способа, характеризующего субъективную сторону этого вида убийства, хотя в законодательной конструкции п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ этот признак отсутствует. Представляется, что законодателю следовало бы использовать признак «заведомо», относящийся к общеопасному способу, при установлении повышенной ответственности за это убийство. Следует различать ситуации, когда содеянное охватывается убийством двух и более лиц, а когда требуется дополнительная квалификация по п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Если умысел виновного был направлен на убийство двух или более потерпевших и при этом применялся даже такой способ, как взрыв, но не было реальной опасности для других лиц, действия виновного квалифицируются лишь по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ. «Само по себе производство взрыва еще не свидетельствует об умысле на убийство»³⁴.

По приговору Ставропольского краевого суда Т. осужден по ч. 1 ст. 222 УК РФ к двум годам лишения свободы, по ч. 3 ст. 30, п. «е», «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ – к девяти годам лишения свободы, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний – к десяти годам лишения свободы.

Судебная коллегия удовлетворила кассационную жалобу осужденного, приговор изменила и указала в определении, что, признавая Т. виновным в покушении на убийство Б., суд отметил в приговоре, что тот действовал с прямым умыслом на убийство потерпевшего общеопасным способом, бросив гранату перед Б. на землю.

Между тем вывод суда о наличии у Т. прямого умысла на причинение смерти Б. с достоверностью не подтверждается собранными по делу доказательствами.

Сам осужденный как на предварительном следствии, так и в судебном заседании утверждал, что убивать никого не собирался, гранату принес для того, чтобы напугать М., бросил ее в сторону, так как взрыватель сработал у него в руке.

Из показаний потерпевшего Б., данных в ходе предварительного следствия, видно, что он, увидев в руках у Т. гранату, подошел к нему, взял за руку, стал успокаивать и отводить в сторону от кафе. Расстояние между ними было около одного метра, когда Т. бросил гранату вперед под ноги.

Из показаний потерпевшего нельзя сделать вывод о том, что гранату Т. бросил под ноги ему, Б. Шли они, как видно из показаний Б., рядом.

В судебном заседании Б. вообще не упомянул о каких-либо действиях, которые бы свидетельствовали об умысле Т. на причинение ему смерти.

Более того, Б. опроверг на предварительном следствии свои показания о том, что Т. якобы высказывал угрозы взорвать его и его кафе, заявив, что эти показания он дал на предварительном следствии под впечатлением происшедшего.

При таких обстоятельствах у суда не было достаточных оснований считать, что осужденный действовал с прямым умыслом на причинение смерти потерпевшему.

Как видно из показаний Т., он умышленно привел гранату в боевое положение: вкрутил в нее взрыватель и выдернул чеку.

О том, что осужденный умышленно произвел взрыв, действуя из хулиганских побуждений, свидетельствует и его поведение после взрыва, когда он, видя, что в результате взрыва Б. и другим лицам причинены легкие ранения, заявил, как это следует из показаний свидетеля Рамазанова: «Видели, кто я такой?».

Все вышеприведенные обстоятельства дают основание считать, что умысел Т. был направлен на совершение хулиганских действий с применением гранаты, и к последствиям своих действий он относился безразлично. Бесспорных доказательств того, что Т. желал наступления смерти Б., в материалах дела нет, поэтому действия осужденного Коллегия переквалифицировала на ч. 1 ст. 213 (п. «а» ч. 1 ст. 213) УК РФ, по которой назначила наказание в виде четырех лет лишения свободы.

Если же в результате применения такого способа убийства двух и более лиц создается реальная угроза для жизни хотя бы одного постороннего лица (лишение жизни которого не входило в первоначальный умысел виновного), то содеянное требует квалификации и по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, и по п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ³⁵.

Если в результате применения общеопасного способа для убийства конкретного лица был причинен вред здоровью других лиц, то помимо п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ применяются статьи УК, предусматривающие ответственность за умышленное причинение вреда здоровью.

Так, в кассационном определении Верховного Суда РФ от 08.12.2005 указывается, что «с учетом наличия у К. умысла на убийство Р., пассажира «мерседеса», и причинения двух пулевых ранений его водителю У. суд пришел к правильному выводу о покушении на убийство Р. общеопасным способом». Виновный К. произвел восемь выстрелов из пистолета в «мерседес», стоящий на обочине в колонне машин на центральной улице г. Новосибирска в дневное время суток. От его выстрелов могли пострадать и прохожие. Кроме того, имея умысел на убийство Р., виновный К. не мог не видеть находившегося водителя У., которому был причинен вред здоровью средней тяжести. Суд пришел к обоснованному выводу о том, что действия К. правильно квалифицированы по ч. 3 ст. 30 и п. «е» ч. 2 ст. 105; ч. 1 ст. 112 УК РФ³⁶.

Убийство по мотиву кровной мести (п. «е¹» ч. 2 ст. 105 УК РФ). С полным основанием следует отнести это убийство к убийствам, повышенная общественная опасность которых связана с объективной стороной этого преступления, что и было сделано законодателем. Конструктивными признаками этого убийства являются наличие обычая кровной мести и мотива кровной мести.

Данное убийство связано с исполнением существующего у некоторых народов Закавказья и Северного Кавказа (Дагестан, Ингушетия, Чечня, Кабардино-Балкария) обычая кровной мести, который может быть совершен через многие годы после возникновения повода к нему и порождает обязанность совершения еще одного убийства. Кровная месть не знает сроков давности. В истории известен случай, когда вражда между родами, возникшая в результате убийства одного человека, длилась 18 лет. За этот срок в результате вражды погибло 180 человек. Вполне обоснованно законодатель выделил этот состав убийства из п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ, где он раннее располагался, подчеркнув повышенную общественную опасность, обусловленную самим мотивом кровной мести. Но мотив кровной мести может быть обусловлен лишь обычаем кровной мести.

Субъектом этого преступления может быть физическое вменяемое лицо как мужского, так и женского пола, достигшее 14-летнего возраста, принадлежащее к той группе населения, независимо от национальности, где признается кровная месть как обычай, и руководствующееся этим обычаем при совершении убийства. Следует согласиться с А. Н. Поповым, который считает, «что следование обычаю кровной мести определяется не генами и кровью, а окружением и условиями воспитания». Поэтому русский, проживающий много лет в ингушском ауле и усвоивший горский обычай, может придерживаться обычая кровной мести, а ингуш, проживший всю жизнь на Дальнем Востоке, может кровную месть и не признавать³⁷. Субъективная сторона преступления характеризуется прямым умыслом и мотивом кровной мести. Для квалификации убийства по п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ не имеет значения, было ли совершено преступление на территории проживания людей, придерживающихся данного обычая, или же за ее пределами. Потерпевшим может быть любое лицо независимо от национальной принадлежности.

Убийство, совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой (п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ). В п. «н» ст. 102 УК РСФСР 1960 г. говорилось лишь об убийстве, совершенном по предварительному сговору группой лиц. Повышенная общественная опасность этого убийства по УК РФ обосновывается значительным снижением возможности потерпевшего противостоять виновным и защитить свою жизнь, а также существенным облегчением совершения убийства при любой из названных форм соучастия. Статья 35 УК РФ раскрывает признаки этих форм соучастия. Для группы лиц так же, как для группы лиц по предварительному сговору, характерным является то, что два лица являются соисполнителями и каждый из них выполняет часть объективной стороны преступления. Отличие между ними следует проводить по наличию предварительного сговора и моменту присоединения к совершению преступления. Убийство, совершенное группой лиц, имеется в том случае, когда между соисполнителями отсутствовал сговор до начала выполнения действий, направленных на лишение жизни человека. Присоединиться к такому убийству соисполнитель может до момента наступления смерти. Для квалификации содеянного по данному признаку с субъективной стороны достаточно того, что субъект понимает, что он не один участвует в причинении смерти потерпевшему.

«Соучастник, который хотя и не наносит ранений, от которых наступает смерть, однако пресекает сопротивление потерпевшего, признается соисполнителем»³⁸.

Верховным судом Республики Татарстан 23 мая 2001 г. Варламов (ранее судимый) осужден по п. «з» ч. 2 ст.105 и по пп. «в», «г» ч. 3 ст. 162, п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ, Вичужанин– по ч. 5 ст. 33, п. «з» ч. 2 ст. 105, п. «в» ч. 3 ст. 162, п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ.

Они признаны виновными в разбойном нападении 4 февраля 2001 г. в г. Зеленодольске на В. Варламов, кроме того, признан виновным в убийстве потерпевшей, сопряженном с разбоем, а Вичужанин в пособничестве совершению этого преступления.

Прокурор в кассационном протесте считал доказанным, что Вичужанин своими совместными и согласованными действиями с Варламовым непосредственно участвовал в лишении жизни потерпевшей, т. е. был соисполнителем убийства, поэтому квалификация его действий по ч. 5 ст. 33, п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ как пособника в убийстве, по его мнению, неправильная, что повлекло ошибочное исключение из обвинения осужденных п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ. В связи с этим он предложил приговор отменить, а дело направить на новое судебное рассмотрение.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 25 июля 2001 г. протест удовлетворила, указав следующее.

Однако, обсуждая вопрос о наличии в действиях обвиняемых предварительного сговора на совершение убийства, а в действиях Вичужанина соисполнительства или пособничества в убийстве, суд не учел, что убийство признается совершенным группой лиц, когда два или более лица, действуя совместно, с умыслом, направленным на совершение убийства, непосредственно участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего, применяя к нему насилие, причем необязательно, чтобы повреждения, повлекшие смерть, были причинены каждым из них.

Из описательной части приговора видно, что по указанию Варламова с целью лишения потерпевшей возможности к сопротивлению и облегчения ее убийства Вичужанин, сев на В. и заломив руки за спину, стал удерживать ее. Варламов в это время умышленно с целью убийства нанес В. по голове один удар имевшимся у него топором и удар в шею ножом, взятым на кухне. В результате полученных телесных повреждений потерпевшая скончалась на месте.

Таким образом, суд установил, что Вичужанин, хотя и не наносил потерпевшей ранений, от которых наступила смерть, тем не менее пресекал ее сопротивление в тот момент, когда Варламов наносил ей удары топором и ножом. Но суд не оценил эти обстоятельства. Между тем они могли повлиять на квалификацию действий Вичужанина. Вывод же суда противоречит установленным им же обстоятельствам совершенного преступления.

С учетом изложенного приговор подлежит отмене с направлением дела на новое судебное рассмотрение.

В то же время, как указал суд, «действия осужденных, каждый из которых в одно и то же время и в одном и том же месте самостоятельно причинил смерть одному из двух потерпевших, необоснованно квалифицированы как убийство двух лиц по предварительному сговору группой лиц»³⁹.

Так, Мальский и Панарин, распределив между собой роли, договорились совершить убийство П. и Г. С этой целью они зашли на кухню, где спали потерпевшие, и Мальский стал душить П., а Панарин в это время душил Г. Позднее Мальский угрожал убийством своей сестре, которая знала о совершенном осужденными преступлении, чтобы она никому не сообщила о случившемся.

Суд первой инстанции квалифицировал действия Мальского по пп. «а», «в», «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ и ст. 119 УК РФ. а Панарина – по п. п. «а» «в», «ж» ч. 2 ст. 105 УK РФ. Кассационная инстанция приговор изменила, исключила осуждение Мальского и Панарина по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ. В остальном приговор оставила без изменения.

Надзорная инстанция переквалифицировала действия осужденных с пп. «а», «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 1 ст. 105 УК РФ по следующим основаниям.

Согласно ч. 2 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления.

Согласно ч. 2 ст. 33 УК РФ исполнителем признается лицо, непосредственно совершившее преступление либо непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами. Как установлено судом, Мальский один убил П., а Панарин в это время совершил убийство Г., что исключает квалификацию их действий по п. «а», «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Поскольку каждый из осужденных совершил убийство потерпевшего на почве личных неприязненных отношений, их действия должны квалифицироваться по ч. 1 ст. 105 УК РФ как умышленное причинение смерти другому человеку.

Дискуссионным в уголовно-правовой литературе является вопрос квалификации убийства, совершенного группой лиц с участием малолетнего, невменяемого, т. е. несубъекта уголовной ответственности. Судебные практики признают правомерность такой квалификации, что представляется неверным и подрывает институт соучастия в уголовном праве. Так, по делу Прокопьева Верховный Суд РФ указал на возможность группового соучастия с использованием малолетнего или невменяемого⁴⁰. Повышенная общественная опасность такого убийства обусловливается способом его совершения, который, по нашему убеждению, должен быть закреплен в качестве квалифицирующего признака, например как убийство, совершенное лицом с использованием малолетнего или невменяемого. Убийство, совершенное по предварительному сговору группой лиц, характеризуется наличием договоренности двух или более лиц до начала выполнения объективной стороны преступления. Следует отличать действия соисполнителей и других соучастников, при квалификации действий которых применяется соответствующая часть ст. 33 УК РФ и п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Субъективная сторона такого преступления, совершенного соучастником, не являющимся исполнителем, также характеризуется умышленной формой вины, при которой каждый из признаков объективной стороны осознается виновным (в том числе и то, что преступление совершалось группой лиц по предварительному сговору). Если соучастник не осознает данного обстоятельства, то и этот квалифицирующий признак не вменяется при квалификации его деяния.

Так, Сторощук и Пендюрин Восточно-Сибирским окружным военным судом признаны виновными в подстрекательстве к убийству по найму группой лиц по предварительному сговору, а первый из них и в пособничестве этому преступлению. Как установил суд, предприниматель Пендюрин, желая избавиться от компаньона Б., обратился к Сторощуку с просьбой найти лицо, которое за вознаграждение убило бы Б., и передал ему для этого 6 тыс. долларов США. Сторощук путем уговоров склонил своего знакомого Григорьева непосредственно совершить убийство за вознаграждение в сумме 3 тыс. долларов США, передал ему фотографии потерпевшего и сообщил необходимые данные.

Григорьев привлек к совершению преступления своего знакомого Мелкумяна, пообещав при этом простить тому долг в 1 тыс. долларов США. Они вместе убили Б., т. е. совершили убийство группой лиц по предварительному сговору.

Военная коллегия, исключив из обвинения Сторощука и Пендюрина квалифицирующий признак убийства, совершенного группой лиц по предварительному сговору, указала, что каждый из них подстрекал к убийству только одного человека: Пендюрин – Сторощука, а Сторощук – Григорьева⁴¹.

Особенностью квалификации убийства, совершенного организованной группой, является то, что действия всех ее участников (независимо от их роли в преступлении) квалифицируются как соисполнительство без ссылки на ст. 33 УК РФ.

Убийство из корыстных побуждений или по найму, а равно сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом (п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Закон предусматривает в данном случае пять разновидностей квалифицирующих признаков, которые характеризуются, как правило, корыстной направленностью, стремлением к незаконному материальному обогащению. Но корыстный мотив не является обязательным признаком убийства по найму, убийства сопряженного с бандитизмом, в отличие от убийства из корыстных побуждений и убийства, сопряженного с разбоем или вымогательством. Убийство из корыстных побуждений имеет место, когда оно совершается в целях получения материальной выгоды для виновного или других лиц (денег, имущества, права на жилплощадь и т. п.) или избавления от материальных затрат (уплаты алиментов, возврата денег и т. п.).

Убийство пассажиром водителя автомашины с целью избежать платы за проезд признано совершенным из корыстных побуждений.

Оренбургским областным судом 19 сентября 1996 г. Удачин осужден по п. «а» ст. 102 (п. «з» ч. 2 ст. 105) и по ч. 1 ст. 148 (ч. 1 ст. 166) УК РСФСР.

Удачин признан виновным в умышленном убийстве из корыстных побуждений Ч. и неправомерном завладении его автомобилем, совершенном в г. Орске Оренбургской области.

26 января 1996 г. Удачин со своим знакомым Пасечниковым, находясь в районе станции Орск, попросил Ч., который управлял автомашиной, довезти их до площади Гагарина за плату. Ч. согласился. Когда приехали в обусловленное место, Удачин, стремясь избежать оплаты за проезд, умышленно с целью убийства нанес Ч. несколько ударов нунчаками по голове, причинив потерпевшему тяжкие телесные повреждения, от которых тот скончался на месте.

После этого Удачин завладел автомашиной Чернова, на которой приехал в пос. Круторожино г. Орска, где ее бросил, а сам скрылся.

В кассационной жалобе осужденный, не соглашаясь с приговором и ссылаясь на то, что преступления не совершал, просил разобраться в материалах дела.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 29.01.1997 приговор оставила без изменения, указав следующее.

Выводы областного суда о виновности Удачина в совершении умышленного убийства из корыстных побуждений и неправомерного завладения транспортным средством основаны на всесторонне исследованных в судебном заседании доказательствах, которым дана надлежащая оценка.

Из показаний свидетеля Пасечникова видно, что 26 января 1996 г. они с Удачиным решили съездить в пос. Казачий. Удачин договорился о поездке с водителем автомашины. Когда приехали в назначенное место, Удачин с водителем вышли из машины и стали о чем-то разговаривать. Неожиданно Удачин достал нунчаки и ударил два раза водителя по голове. Водитель упал. На вопрос Пасечникова: «Что ты наделал?» Удачин ответил: «Не твое дело». Они сели в машину, затем Пасечников вышел, а Удачин уехал.

Показания Пасечникова подтверждены другими доказательствами по делу, в том числе и показаниями Удачина на предварительном следствии, в которых он признал, что действительно наносил удары нунчаками по голове водителю, чтобы избежать платы за проезд, а затем завладел его машиной. Поэтому правовая оценка преступных действий Удачина дана правильно⁴².

Для убийства по найму характерно стремление получить материальное или иное вознаграждение. Для квалификации в этом случае не имеет значения, получено было исполнителем вознаграждение за убийство или нет.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Cуда РФ в кассационном определении от 30.11.2006 по делу № 19-006-55 установила: А. при обстоятельствах, изложенных в приговоре, признан виновным в том, что в марте 2006 г. на почве личных неприязненных отношений, возникших в связи с признанием его в судебном порядке отцом ребенка К., совершил приготовление и организацию убийства по найму своей бывшей сожительницы К. Г. В судебном заседании осужденный А. виновным себя не признал.

В кассационных жалобах осужденный А. утверждает, что дело в отношении его сфабриковано совместными усилиями правоохранительных органов и потерпевшей К. Г., которая на протяжении длительного времени угрожала ему изоляцией от общества. Проверив материалы дела, обсудив доводы жалобы и возражения на нее, Судебная коллегия находит, что выводы суда о виновности осужденного А. в совершении преступления установлены совокупностью доказательств, тщательно исследованных в судебном заседании и подробно изложенных в приговоре.

Виновность осужденного А. в совершении преступления полностью подтверждается: протоколами осмотра материалов уголовного дела, находившегося в производстве мирового судьи, по обвинению А. по ст. 116 ч. 1; ст. 130 ч. 1 УК РФ, уголовного дела по обвинению К. Г. по ст. 115 ч. 1; ст. 130 ч. 1 УК РФ и гражданского дела по исковому заявлению К. Г. об установлении отцовства А. (М.). Материалы указанных гражданского и уголовных дел свидетельствуют о наличии между К. Г. и А. неприязненных отношений, которые явились мотивом преступных действий А.; протоколами выемки автомобиля и документов на автомобиль у М. А., который подтверждает факт обнаружения и изъятия документов на автомобиль именно у М. А., т. е. человека, на которого А. оформил свой автомобиль в качестве оплаты за совершенное преступление по просьбе К. С.; показаниями потерпевшей К. Г., что в конце 2004 г. она обратилась с иском в районный суд о признании А. отцом ее ребенка. В марте 2006 г. суд вынес решение, исковые требования удовлетворил и признал А. отцом ее ребенка. решение районного суда А. обжаловал в Ставропольском краевом суде. 27 марта 2006 г., когда К. Г. приехала в город Ставрополь на заседание суда, к ней обратились сотрудники УБОП ГУВД Ставропольского края, которые пояснили ей, что А. организовал ее убийство, для чего нанял человека. Они предложили принять участие в задержании А., на что она согласилась. По разработанному плану она 2 апреля 2006 г. переехала к своей дочери в село. 4 апреля 2006 г. сотрудники УБОП ГУВД Ставропольского края сфотографировали ее в позе удушенной. В частности, свидетель К. С. пояснил в судебном заседании, что в течение марта – апреля 2006 г. он принимал участие в проведении сотрудниками УБОП ГУВД Ставропольского края оперативного эксперимента по задержанию А., решившего совершить убийство К. Г. по найму. Согласно разработанному плану, он должен был стать непосредственным исполнителем убийства К. Г.

За убийство потерпевшей К. Г. осужденный А. обещал отдать принадлежащий ему автомобиль РАФ. В конце разговора они договорились, что он совершает убийство К. Г., а А. переоформляет на него автомобиль РАФ. Способ, которым он должен был совершить убийство К. Г., А. не определял. Согласно договоренности он должен был сам решить, как это сделать. По исполнении его заказа он должен был позвонить А. 31 марта 2006 г., но А. сам позвонил ему и сказал, что снял автомобиль РАФ с регистрационного учета. После этого сотрудниками УБОП ГУВД Ставропольского края К. Г. была вывезена в село, где было инсценировано ее убийство, запечатленное на фотографии. Затем он, К.С., позвонил А. и сообщил, что заказ выполнен, и они договорились 6 апреля 2006 г. встретиться в районе кафе «Круг». 6 апреля 2006 года. А. сам позвонил ему на сотовый телефон и предложил встретиться в городе Ставрополе. Они договорились встретиться в 13.00 часов в районе гостиницы «Софи», рядом с рынком «Южный». На данную встречу он поехал вместе с М. А., на которого должен был произвести переоформление автомобиля. Встретившись с А., он пояснил ему, что К. Г. убита и необходимо переоформить автомобиль РАФ. Они договорились встретиться 8 апреля 2006 г. в РЭО ГИБДД г. Невинномысска, где непосредственно произвести переоформление автомобиля. 8 апреля 2006 г. около 10.00 часов они встретились с А. около РЭО ГИБДД города Невинномысска. Там А. переоформил автомобиль РАФ на М. А. После того, как А. и М. А. переоформили документы, он несколько минут говорил и при этом М. А. передал ему фотографию мертвой К. Г., А. взял эту фотографию и положил к себе в карман. После этого они попрощались. А. пошел к своему автомобилю, после чего был задержан сотрудниками УБОП ГУВД Ставропольского края.

Эти показания потерпевшей и свидетелей судом обоснованно признаны достоверными, поскольку они соответствуют фактическим обстоятельствам дела и согласуются с собранными и исследованными в суде доказательствами.

Судом установлено, что А. на почве личных неприязненных отношений, возникших в связи с признанием его в судебном порядке отцом ребенка К., совершил приготовление и организацию убийства по найму своей бывшей сожительницы К. Г. Свои преступные намерения А. не смог довести до конца по независящим от него обстоятельствам, поскольку К. С. сообщил о противоправной деятельности А. в правоохранительные органы и с его участием действия А. были пресечены.

Судебная коллегия считает, что фактические обстоятельства совершенного преступления установлены судом правильно, а выводы суда о виновности осужденного в содеянном основаны на доказательствах, всесторонне и полно исследованных в судебном заседании. Действиям осужденного А. дана правильная юридическая оценка.

Судебная коллегия определила: приговор Ставропольского краевого суда от 11.10.2006 в отношении А. оставить без изменения, а кассационные жалобы без удовлетворения.

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ 1999 г. отмечается, что лица, организовавшие убийство за вознаграждение, подстрекавшие к его совершению или оказавшие пособничество, несут ответственность по соответствующей части ст. 33 и п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Убийство, сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом, может иметь место в процессе совершения названных преступлений. Разбой, вымогательство и бандитизм не охватываются составом убийства, поскольку они имеют различные непосредственные объекты, и в этих случаях требуется дополнительная квалификация по соответствующим статьям УК РФ.

Примером убийства, сопряженного с разбоем, является следующий: Московским городским судом от 27.05.2003 Горюнов был осужден по ст. 105 ч. 2 п. «з» и «к» УК РФ. 14 октября 2002 г. Г., Л. и не установленное следствием лицо, предварительно договорившись о нападении с целью завладения имуществом, пришли в контейнер, расположенный напротив дома № 121 по пр-ту Мира в городе Москве, в котором находился М. Находясь в контейнере, Горюнов и не установленное следствием лицо нанесли М. удары руками по лицу, а затем Горюнов ударил М. табуретом по голове и ножом в шею. Удар потерпевшему ножом нанесло и не установленное следствием лицо. От полученных ранений потерпевший скончался. Горюнов и не установленное следствием лицо завладели имуществом на сумму 5009 рублей 59 копеек и с места преступления скрылись.

В надзорном представлении заместитель Генерального прокурора РФ просит исключить осуждение Горюнова по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ и квалифицирующий признак п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ «из корыстных побуждений» изменить на убийство, сопряженное с разбоем.

Президиум счел необходимым удовлетворить его и внести изменения в состоявшиеся в отношении Горюнова судебные решения, указав на то, что убийство М. совершено в ходе нападения с целью завладения имуществом, в связи с чем его действия правильно переквалифицировать по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ как убийство, сопряженное с разбоем. По смыслу закона такая юридическая оценка исключает возможность квалификации содеянного по какому-либо другому пункту ч. 2 ст. 105 УК РФ, предусматривающему иную цель или мотив убийства. В связи с этим осуждение Горюнова по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ из судебных решений подлежит исключению. Исключению подлежит и квалифицирующий признак убийства «из корыстных побуждений» как излишне вмененный, поскольку совершение убийства, сопряженного с разбоем, само по себе содержит корыстный мотив и дополнительной квалификации по указанному признаку не требует⁴³.