Текст книги "Преступления против жизни и здоровья. Учебное пособие"

Т. В. Долголенко
Преступления против жизни и здоровья
Учебное пособие

[битая ссылка] [email protected]

Предисловие

Преступления против личности стоят на первом месте в системе современного уголовного законодательства России. И обусловлено это тем, что родовым объектом данной группы преступлений является личность. Так было не всегда. И это, несомненно, достоинство Уголовного кодекса РФ 1996 г., который вслед за Конституцией РФ признает приоритет общечеловеческих ценностей над всеми другими. Принятый ООН Международный билль о правах человека, в содержание которого входят Всеобщая декларация прав человека (1948 г.), Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах (1966 г.), Международный пакт о гражданских и политических правах (1966 г.), позволяет считать, что человек объявлен высшей ценностью в современном обществе. Свидетельствует об этом и Конвенция о защите прав человека и основных свобод (1950 г.), ратифицированная Российской Федерацией в марте 1998 г. и вступившая в силу 5 мая 1998 г. она стала составной частью правовой системы страны.

Национальное право всех государств предусматривает ответственность за преступления против личности. Однако не во всех уголовных кодексах зарубежных стран преступления против личности стоят на первом месте в системе охраняемых государством ценностей, в связи с чем затрудняется выявление отношения законодателя к значимости того или иного правоохраняемого блага.

Например, в УК Голландии глава «Серьезные преступления против жизни» расположена на девятнадцатом месте в книге второй. (УК Голландии состоит из трех книг: первая посвящена общим положениям, вторая – серьезным преступлениям, третья – менее серьезным преступлениям.)

Деление Особенной части кодекса ФРГ 1871 г. в редакции 1998 г. на разделы произведено с учетом специфики объекта посягательства. Именно объект посягательства служит основным критерием систематизации разделов Особенной части. Система Особенной части начинается с норм о преступных посягательствах на интересы государства, в двенадцатом разделе предусмотрена ответственность за преступные деяния против гражданского состояния, брака и семьи. Этим разделом открываются преступления против личности. Преступные деяния против жизни описаны в шестнадцатом разделе. Последний раздел этой группы преступлений предусматривает ответственность за преступные деяния против личной свободы.

Ценность правоохраняемого блага учтена и в кодексе Франции. Преступления против личности открывают Особенную часть Уголовного кодекса Франции. Новый испанский уголовный кодекс, принятый в 1995 г., также на первый план ставит преступления против личности.

В гл. 2 Конституции РФ закреплены права и свободы человека и гражданина, которые в соответствии со ст. 64 этого основополагающего документа составляют основу правового статуса личности в Российской Федерации. Раздел 7 Уголовного кодекса направлен на защиту основных прав и свобод человека и гражданина – основ правового статуса личности. И с этих позиций название раздела «Преступления против личности» представляется вполне закономерным. В литературе была высказана точка зрения, согласно которой было бы правильнее в названии раздела вместо «личности» указать «человека и гражданина». По мнению Р. Д. Шарапова, «тем самым будет снято противоречие между названием раздела и его действительным кругом объектов уголовно-правовой охраны, в который входят права и свободы людей, не являющихся личностью»¹. Но можно возразить, что даже отсутствие дееспособности в силу малолетнего возраста или психического заболевания людей не лишает их правового статуса личности.

Родовым объектом данной группы преступлений является личность, включающая в себя характеристику человека не только как биологического существа, но и как участника различных общественных отношений, то есть биосоциального индивида. Понятие «личность» раскрывается через характеристику видовых и непосредственных объектов преступлений. Уголовное законодательство России охраняет наиболее важные блага и права человека: жизнь, здоровье, честь, достоинство личности, половую неприкосновенность и половую свободу, конституционные права и свободы, наиболее значимые интересы семьи и несовершеннолетних. Все преступления против личности в зависимости от видового объекта описаны в пяти главах в соответствии с вышеуказанными благами и общественными отношениями, направленными на их охрану, по степени их значимости. Видовым объектом преступлений, объединенных в гл. 16 УК РФ, являются жизнь и здоровье человека и общественные отношения, охраняющие эти блага. Видовым объектом преступлений, предусмотренных гл. 17 УК РФ, выступают свобода, честь и достоинство личности и соответствующие общественные отношения, гарантирующие их защиту. Видовым объектом преступлений, входящих в гл. 18 УК РФ, признаются половая свобода и половая неприкосновенность личности и общественные отношения, направленные на их защиту. Видовым объектом преступлений, предусмотренных в гл. 19 УК РФ, являются конституционные права и свободы человека и гражданина и общественные отношения, обеспечивающие возможность пользования этими благами. Видовым объектом преступлений, объединенных в гл. 20 УК РФ, являются наиболее значимые интересы семьи и несовершеннолетних и общественные отношения, при которых эти интересы соблюдаются.

Глава 1
Понятие и система преступлений против жизни

Жизнь – самое ценное благо, без которого все другие блага немыслимы и не имеют никакого значения.

Русский правовед Н. С. Таганцев в своей книге «О преступлениях против жизни по русскому праву» (1870 г.) писал: «Рассматривая историческое бытие и развитие этих преступлений, последовательное видоизменение понятий о них в законодательстве разных эпох и наследий, их подразделение и наказуемость, историк-юрист найдет драгоценные указания, объясняющие всю историю карательных учреждений данного народа, историю самой идеи о преступлении и его элементах, о наказании и его существенных атрибутах»².

Историки выделяют следующие этапы развития законодательства в России: древнее законодательство, законодательство дореволюционного периода, советское законодательство и современное законодательство. Наиболее значимыми источниками древнерусского периода уголовного законодательства являются Русская Правда (XI в.), Соборное уложение 1649 г. Такими же источниками дореволюционного периода законодательства являются Свод законов уголовных 1832 г., Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., Уголовное уложение 1903 г. Советское уголовное законодательство отражено в УК РСФСР 1922, 1926 и 1960 гг.

Всем этим источникам были известны преступления против личности (в большей степени по мере эволюционного развития общества). И преступления против жизни (в первую очередь, убийство) стояли на первом месте в системе преступлений против личности во всех кодифицированных источниках. Но вся группа преступлений против личности впервые в истории отечественного законодательства нашла свое достойное первое место в Особенной части УК 1996 г. Преступления против личности открываются преступлениями против жизни и здоровья, среди которых на первом месте стоит убийство (ст. 105–108). К преступлениям против жизни относятся убийство (ст. 105–108), причинение смерти по неосторожности и доведение до самоубийства (ст. 109, 110 УК РФ).

Впервые в уголовном законодательстве России представлено понятие убийства. Часть 1 ст. 105 УК РФ определяет убийство как умышленное причинение смерти другому человеку. Различают в соответствии со ст. 105–108 УК РФ три вида составов убийств: простой состав убийства, предусмотренный ч. 1 ст. 105 УК РФ; составы убийств при квалифицирующих обстоятельствах, предусмотренные ч. 2 ст. 105 УК РФ; привилегированные составы убийств, предусмотренные ст. 106–108 УК РФ.

Особенностью законодательного понятия убийства является то, что оно ограничено указанием на умышленную форму вины. В ранее действующем законодательстве термин «убийство» охватывал собой не только умышленное причинение смерти, но и причинение смерти по неосторожности. Так, ст. 106 УК РСФСР 1960 г. предусматривала ответственность за неосторожное убийство. Аналогичная ст. 109 УК 1996 г. озаглавлена «Причинение смерти по неосторожности». Представляется, что такое нововведение морально-этически вполне обоснованно, поскольку причинение смерти по неосторожности и убийство (умышленное причинение смерти) значительно отличаются по степени общественной опасности, которая обусловлена в данном случае формой вины.

Отличие убийства от самоубийства следует производить по субъекту. Убийство может совершить лишь другое лицо. Лишение жизни самого себя является самоубийством и не влечет ответственности. Однако в случаях опосредованного причинения смерти, когда потерпевший, например в силу возраста, невменяемости, совершает действия, направленные на самоубийство, под влиянием лица, достигшего возраста уголовной ответственности и вменяемого, подобные действия содержат признаки состава убийства. Следует отличать убийство от несчастного случая, т. е. невиновного причинения вреда, о котором говорит ст. 28 УК РФ, по отсутствию вины к содеянному, имевшему последствием смерть.

Отличается убийство и от лишения жизни по приговору суда, а также от иных случаев лишения жизни другого человека, например при необходимой обороне, по признаку, которого нет в определении убийства: правомерности. В связи с чем многие исследователи после принятия УК РФ говорили о необходимости указать в понятии убийства этот признак³. И в таком случае убийство определялось бы как неправомерное умышленное причинение смерти другому человеку.

Непосредственным объектом преступления признается конкретное общественное отношение, благо, которое нарушается или ставится под угрозу нарушения. С этих позиций объектом убийства признаются жизнь человека как биологического существа и как носителя определенной части общественных отношений и общественные отношения, обеспечивающие неприкосновенность жизни человека. Объектом убийства называют и общественные отношения, обеспечивающие безопасность жизни человека, и право на жизнь. Н. С. Таганцев считал, что «в данном случае подобным отношением является неприкосновенность жизни члена общества»⁴. Представляется, что эти определения объекта убийства дополняют друг друга и не меняют сути: уголовный закон охраняет жизнь любого человека независимо от возраста, национальности, социального положения, физических и нравственных качеств. Кроме того, при совершении убийства человека прекращаются все общественные отношения, субъектом которых он являлся, а также нарушаются общественные отношения, направленные на охрану жизни. Наиболее важным и дискуссионным является вопрос определения начала уголовно-правовой охраны жизни человека. Оплодотворенная яйцеклетка «не просто клеточная масса без особых своих собственных характеристик. Это полностью и абсолютно есть жизнь человеческого существа, и она имеет ту же жизнь, какую имеет новорожденный младенец, дитя, подросток и зрелый человек»⁵. В науке начало жизни связывается с моментом зачатия, т. е. оплодотворения мужской половой клеткой женской яйцеклетки. Но этот критерий начала жизни для уголовного права на сегодняшний день неприемлем, поскольку разрешены аборты.

Все большее число исследователей склоняются к одной позиции, согласно которой аборт – это убийство и он может быть разрешен лишь по медицинским показаниям при наличии крайней необходимости. И эта позиция представляется правильной и обоснованной. Однако российская общественность не готова еще воспринять эту позицию. До нее необходимо дорасти внутренне, духовно. Должна твердо укорениться нравственная норма, согласно которой беременность – это благо, а аборт – это зло. Эта позиция не нова для российского законодательства. В русском дореволюционном законодательстве уже в Своде законов 1832 г. в ст. 341 при перечислении видов родственного убийства определяется один из его видов – убийство детей в утробе матери. Затем это положение было воспринято и Уложением 1845 г. И, как считал Н. С. Таганцев, это обусловлено тем, что «в сфере права уголовного человек является личностью с момента зачатия, так как с этого момента за ним признается неприкосновенное право на существование и на дальнейшее беспрепятственное развитие»⁶. Уложение 1903 г. предусматривало ответственность за аборт в главе о лишении жизни (ст. 465–466).

По поводу охраны жизни в уголовном праве были высказаны различные мнения. М. Д. Шаргородский считал, что «моментом начала самостоятельной жизни младенца, с которого его нужно охранять мерами уголовно-правового воздействия, является либо начало дыхания, либо момент отделения пуповины»⁷. Этот же автор приводит точку зрения английских источников, которую в настоящее время высказывают и многие российские исследователи. Согласно этой точке зрения, «если умышленное лишение жизни имело место во время родов, то признается возможным квалифицировать его как убийство, если часть тела ребенка находится уже вне утробы матери»⁸. Эта позиция и нашла свое проявление в уголовном законодательстве, поскольку ст. 106 УК РФ устанавливает ответственность за лишение жизни ребенка во время родов или сразу же после них. В ст. 53 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» моментом рождения ребенка назван момент отделения плода от организма матери посредством родов⁹. Следовательно, тот момент, когда на плод, появляющийся из утробы матери, можно непосредственно воздействовать, и является моментом возникающей уголовно-правовой охраны жизни человека.

Так как убийство может иметь место только в отношении человека рождающегося, но еще не умершего, вторым, но не менее важным вопросом, чем начало уголовно-правовой охраны жизни человека, является установление смерти, с наступлением которой прекращается уголовно-правовая охрана жизни человека. Если плод погиб в утробе матери до родов или в процессе родов до того, как было оказано виновное воздействие, направленное на лишение его жизни, то нет и объекта уголовно-правовой охраны – жизни человека. Действия лица, направленные на лишение жизни уже погибшего плода во время родов, но не знающего об этом, образуют покушение на негодный объект. Существенное значение для правильной квалификации содеянного приобретает заключение судебно-медицинской экспертизы, решающей вопрос о возможной живорожденности или мертворожденности плода. В соответствии с приказом Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 27 декабря 2012 г. № 1687н «О медицинских критериях рождения, форме документа о рождении и порядке его выдачи» живорождением является момент отделения плода от организма матери посредством родов при сроке беременности 22 недели и более при массе тела новорожденного 500 граммов и более (или менее 500 граммов при многоплодных родах); или в случае, если масса тела ребенка при рождении неизвестна, при длине тела новорожденного не менее 25 см и более, при наличии у новорожденного признаков живорождения (дыхания, сердцебиения, пульсации пуповины или произвольных движений мускулатуры независимо от того, перерезана пуповина и отделилась ли плацента). Мертворождением является момент отделения плода от организма матери посредством родов при сроке беременности 22 недели и более при массе тела новорожденного 500 граммов и более (или менее 500 граммов при многоплодных родах) или в случае, если масса тела ребенка при рождении неизвестна, при длине тела новорожденного 25 см и более при отсутствии у новорожденного признаков живорождения.

Следовательно, посягательство субъекта на жизнь плода во время родов на основании наличия критериев живорождения и при наличии других соответствующих признаков состава преступления дает основание квалифицировать содеянное как убийство. Распространена в юридической литературе и иная точка зрения, согласно которой оконченный состав убийства ребенка во время родов может иметь место лишь тогда, когда живорожденный плод полностью отделился от утробы роженицы, за исключением пуповины¹⁰.

Понятие смерти еще в большей степени, чем понятие жизни, занимало, занимает и будет занимать внимание многих людей, ученых большинства областей знаний. Для стабильности любого общественного образования требуется четкое обозначение нравственных критериев, относящихся к явлению человеческой смерти. Этот вопрос в истории России традиционно связывался с прекращением сердечной деятельности, остановкой дыхания, исчезновением функций центральной нервной системы. В правовом пространстве большое значение приобретает юридическое понятие смерти, особенно в эпоху появления трансплантации. Именно развитие науки о пересадке органов и тканей сыграло решающую роль в определении и закреплении на законодательном уровне такого критерия гибели человека, как смерть его мозга. В 1984 году Министерство здравоохранения СССР приняло Временную инструкцию о смерти мозга. Затем в 1987 году приказом министра здравоохранения была утверждена Инструкция по констатации смерти в результате полного необратимого прекращения функций головного мозга. Статья 9 ФЗ «О трансплантации органов и (или) тканей человека» от 22 декабря 1992 г. закрепляла то, что заключение о смерти дается на основании констатации необратимой гибели всего головного мозга (смерти мозга). Приказом Министерства здравоохранения России № 460 от 20 декабря 2001 г. была утверждена Инструкция по констатации смерти человека на основании диагноза смерти мозга. Затем была принята Инструкция по определению критериев и порядка определения момента смерти человека, прекращения реанимационных мероприятий, утвержденная приказом Министерства здравоохранения РФ № 73 от 4 марта 2003 г. В соответствии с ныне действующим ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации» ст. 66: 1. Моментом смерти человека является момент смерти его мозга или его биологической смерти (необратимой гибели человека). 2. Смерть мозга наступает при полном и необратимом прекращении всех его функций, регистрируемом при работающем сердце и искусственной вентиляции легких. 3. Диагноз смерти мозга человека устанавливается консилиумом врачей в медицинской организации, в которой находится пациент. В составе консилиума врачей должны присутствовать анестезиолог-реаниматолог и невролог, имеющие опыт работы в отделении интенсивной терапии и реанимации не менее 5 лет. В состав консилиума врачей не могут быть включены специалисты, принимающие участие в изъятии и трансплантации (пересадке) органов и (или) тканей. 4. Биологическая смерть устанавливается на основании наличия ранних и (или) поздних трупных изменений. 5. Констатация биологической смерти человека осуществляется медицинским работником (врачом или фельдшером). Эти же положения отражены в постановлении Правительства РФ от 20.09.2012 № 950 «Об утверждении Правил определения момента смерти человека, в том числе критериев и процедуры установления смерти человека, Правил прекращения реанимационных мероприятий и формы протокола установления смерти человека». В соответствии с этим постановлением диагноз смерти мозга человека устанавливается в порядке, утверждаемом Министерством здравоохранения Российской Федерации, и оформляется протоколом по форме, утверждаемой указанным Министерством.

Констатация биологической смерти человека оформляется в виде протокола установления смерти человека по форме, утвержденной постановлением Правительства Российской Федерации от 20.09.2012 № 950. Действующее законодательство различает три вида смерти: клиническую, смерть мозга и биологическую. При состоянии клинической смерти констатируется остановка жизненно важных функций организма человека (кровообращения и дыхания) потенциально обратимого характера на фоне отсутствия признаков смерти мозга. «В случае установления диагноза “клиническая смерть” врачи должны выполнять комплекс реанимационных мероприятий в течение 30 минут. Считается, что более длительное реанимационное пособие, даже если будет восстановлена сердечная деятельность, приводит к смерти мозга и потому бесперспективно. Значит, в случае клинической смерти бездействие или действия врачей, направленные на реанимацию, но осуществленные не в полном объеме или в течение меньшего времени, следует оценивать как уголовно-противоправные»¹¹.

Сравнение законодательного определения момента рождения и момента смерти человека позволяет сделать такой вывод: «момент рождения человека, знаменующий собой появление нового субъекта права, не соответствует по своему смыслу юридически признанной границе прекращения жизни человека, означающей исчезновение субъекта права»¹². Следует согласиться с Р. Д. Шараповым и в том, что «с правовых позиций начальная граница жизни человека на сегодняшний день как минимум должна связываться с появлением оформившейся массы мозговых клеток (рождением головного мозга), делающим плод жизнеспособным»¹³.

Все чаще обсуждаются в литературе, прессе вопросы, связанные не столько с правом на жизнь, сколько с правом на смерть.

Многие ученые полагают, что формулировка «право на смерть», используемая в законодательствах зарубежных стран, неудачна, поскольку обладающий правом на смерть человек будет настаивать на исполнении своего желания третьими лицами, что фактически легализует убийство из милосердия, а это, в свою очередь, может повлечь и определенные злоупотребления.

Предлагается использовать выражение «право человека умереть достойно»¹⁴. И с этим трудно не согласиться. В апреле 2002 г. Европейский суд по правам человека отказал британской подданной Диане Претти в праве принять смерть из рук своего мужа. Судьи в Страсбурге пришли к выводу, что право на жизнь, провозглашаемое второй статьей Конвенции о защите прав человека и основных свобод, нельзя толковать в обратном смысле, – как право на смерть¹⁵.

Этот вопрос стал особо актуальным в обществе в связи с обострившейся проблемой эвтаназии. Сам термин «эвтаназия» греческого происхождения и определяется как легкая смерть без мучений и страданий. Этот термин был введен в конце XVI в. английским философом Фрэнсисом Бэконом (1561–1626). Как отмечают исследователи, начиная с 60-х гг. XX в. толкование термина «эвтаназия» отличается крайней противоречивостью¹⁶. В теории различают пассивную и активную эвтаназию. Пассивную эвтаназию называют «методом отложенного шприца», а активную эвтаназию – «методом наполненного шприца». Основным квалификационным признаком при различии активной и пассивной эвтаназии является форма деяния: проявляется ли она в действии врача, или в его бездействии.

Обратимся к зарубежному законодательству. Так, в УК Голландии эвтаназия была легализована с 1 апреля 2002 г. не только фактически, но и юридически. Добровольная эвтаназия была узаконена и в Бельгии¹⁷. В марте 2009 г. эвтаназия была легализована в Люксембурге¹⁸.

В Германии уголовным законодательством предусмотрена ответственность за убийство по просьбе потерпевшего, которая наказывается тюремным заключением на срок от 6 месяцев до 5 лет¹⁹. Такие же виды убийств предусмотрены в УК Швейцарии, Дании, Испании, Австрии, Грузии. Уголовная ответственность за убийство из сострадания предусмотрена в УК Боливии, Колумбии, Коста-Рики, Сальвадора, Уругвая²⁰.

В большинстве стран мира эвтаназия уголовно наказуема, но является убийством при смягчающих обстоятельствах.

В российском уголовном законодательстве впервые указание на возможность легальной эвтаназии появилось в первом уголовном кодексе, действующем при Советской власти. В примечании к ст. 143 УК РСФСР 1922 г. было сказано: «Убийство, совершенное по настоянию убитого из чувства сострадания, не наказывается». Однако уже 11 ноября 1922 г. это примечание было исключено ввиду его способности привести к злоупотреблениям, поскольку факт сострадания установить весьма затруднительно. В современном Уголовном кодексе нет нормы об эвтаназии. Таким образом, действующий Уголовный кодекс не отличает эвтаназию от убийства.

С принятием в 1993 г. Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан в нашей стране положение об эвтаназии получило законодательное решение в ст. 45 «Запрещение эвтаназии», а затем в ст. 45 «Запрет эвтаназии» в ныне действующем законе «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» от 11.11.2011 Медицинским работникам запрещается удовлетворение просьбы пациента об ускорении его смерти «какими-либо действиями (бездействием) или средствами, в том числе прекращением искусственных мероприятий по поддержанию жизни пациента»²¹.

В клятве врача, которую приносят все выпускники медицинских вузов РФ, содержится обязательство «проявлять высочайшее уважение к жизни человека, никогда не прибегать к осуществлению эвтаназии»²².

По мнению некоторых ученых, в российском законодательстве имеется неразрешенная коллизия. При запрете даже пассивной эвтаназии существует обязанность получать согласие пациента на медицинское вмешательство и право последнего отказываться от такого вмешательства²³. В соответствии с ч. 1 ст. 20 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» от 21.11.2011 № 323-ФЗ необходимым предварительным условием медицинского вмешательства является дача информированного добровольного согласия гражданина или его законного представителя на медицинское вмешательство на основании предоставленной медицинским работником в доступной форме полной информации о целях, методах оказания медицинской помощи, связанном с ними риске, возможных вариантах медицинского вмешательства, о его последствиях, а также о предполагаемых результатах оказания медицинской помощи. В ч. 9 этой статьи предусмотрены допустимые случаи медицинского вмешательства без согласия гражданина, одного из родителей или иного законного представителя:

1) если медицинское вмешательство необходимо по экстренным показаниям для устранения угрозы жизни человека и если его состояние не позволяет выразить свою волю или отсутствуют законные представители (в отношении лиц, указанных в части 2 настоящей статьи);

2) в отношении лиц, страдающих заболеваниями, представляющими опасность для окружающих;

3) в отношении лиц, страдающих тяжелыми психическими расстройствами;

4) в отношении лиц, совершивших общественно опасные деяния (преступления);

5) при проведении судебно-медицинской экспертизы и (или) судебно-психиатрической экспертизы.

Решение о медицинском вмешательстве без согласия гражданина, одного из родителей или иного законного представителя принимается:

1) в случаях, указанных в п. 1 и 2 ч. 9 настоящей статьи, – консилиумом врачей, а в случае, если собрать консилиум невозможно, – непосредственно лечащим (дежурным) врачом с внесением такого решения в медицинскую документацию пациента и последующим уведомлением должностных лиц медицинской организации (руководителя медицинской организации или руководителя отделения медицинской организации), гражданина, в отношении которого проведено медицинское вмешательство, одного из родителей или иного законного представителя лица, которое указано в ч. 2 настоящей статьи и в отношении которого проведено медицинское вмешательство;

2) в отношении лиц, указанных в п. 3 и 4 ч. 9 настоящей статьи, – судом в случаях и в порядке, которые установлены законодательством Российской Федерации²⁴.

В случаях применения активной эвтаназии есть признаки состава убийства, что и позволяет квалифицировать содеянное по ч. 1 ст. 105 УК РФ, указав при назначении наказания п. «д» ч. 1 ст. 61 УК РФ, где в качестве смягчающего наказание обстоятельства предусмотрено совершение преступления по мотиву сострадания. А вот в случае пассивной эвтаназии вопрос квалификации подобного бездействия как убийства затруднен. Прежде следует выяснить, не воспользовался ли гражданин или его законный представитель своим правом отказаться от медицинского вмешательства или потребовал его прекращения на любом этапе проведения, что находит свое подтверждение в медицинском документе, подписываемом пациентом, одним из родителей или иным законным представителем и медицинским работником. При наличии такого отказа от медицинского вмешательства, форма которого утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти, ответственность врача за пассивную эвтаназию, квалифицируемую по законодательству как убийство, исключается. Если же такого отказа не последовало, то ответственность за пассивную эвтаназию наступает так же, как и за активную эвтаназию, т. е. за убийство, при наличии всех его признаков, или за неоказание медицинской помощи больному, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего.

Альтернативой эвтаназии является паллиативное лечение (поддержание жизни) в хосписах. Первые хосписы были созданы в Англии, в Лондоне (1967 г.), для того, чтобы ухаживать за тяжелобольными людьми.

Медперсонал подбирается на конкурсной основе. Пребывание в хосписе требует больших материальных затрат. Первый хоспис в России был открыт в Санкт-Петербурге в 1990 г. К концу 1999 г. в России было 60 хосписов, и их количество продолжает расти. Статья 36 ФЗ «Об охране здоровья граждан в Российской Федерации» впервые дает определение паллиативной медицинской помощи, которая представляет собой комплекс медицинских вмешательств, направленных на избавление от боли и облегчение других тяжелых проявлений заболевания в целях улучшения качества жизни неизлечимо больных граждан. Паллиативная медицинская помощь может оказываться в амбулаторных условиях и стационарных условиях медицинскими работниками, прошедшими обучение по оказанию такой помощи.

Представляется правильной позиция тех ученых, которые считают, что необходимо внести в уголовный кодекс соответствующую статью об эвтаназии, в которой был бы сформулирован привилегированный состав, устанавливающий ответственность за причинение смерти неизлечимо больным людям²⁵.

Но надо помнить о том, что, давая согласие на эвтаназию, человек совершает частичное самоубийство. Христианство жестко осуждает самоубийство, считая его преступлением против Бога. Самоубийца христианского происхождения лишался христианского погребения. В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г. самоубийству посвящены ст. 1472–1476. Как справедливо отмечают А. Тер-Акопов и А. Толкаченко, «имеется система научно обоснованных доводов о том, что христианство не давно изжившие себя нравственные принципы и идеалы, а, напротив, основа подлинной нравственности и справедливости, на которой должно строиться здание современного цивилизованного отечественного права»²⁶.